CC BY
160
Раздел 5. Уголовно-процессуальное обозрение
ИВАНОВ В.И., кандидат юридических наук, vitaliv2019@mail.ru Факультет очного обучения; Сибирский институт бизнеса и информационных технологий, 644116, г. Омск, ул. 24-я Северная, 196/1
IVANOV V.I.,
Candidate of Legal Sciences,
vitaliv2019@mail.ru
Full Time Education Faculty;
Siberian Institute of Business
and Information Technologies,
24th Severnaya St. 196/1, Omsk, 644116,
Russian Federation
МЕРЫ ПРИНУЖДЕНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ: СИСТЕМНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
Аннотация. В статье особое внимание уделяется исследованию принудительных мер, применяемых в уголовном процессе: в результате использования системного и формально-правового методов познания автором формулируются определения независимых по содержанию видов принуждения в уголовном судопроизводстве (гражданско-правового, уголовно-правового и уголовно-процессуального), устанавливается их назначение, цель применения, а также обусловленность частным или публичным интересом. Определяется обособленная юридическая природа и вспомогательная роль уголовно-процессуального принуждения при производстве следственных действий. Раскрывается содержание и связь понятий «адекватность», «пропорциональность», «соразмерность» процессуального принуждения. Приводится авторская классификация мер принуждения и обосновывается необходимость внесения соответствующих изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; меры принуждения; способы защиты; цель; назначение.
Для цитирования: Иванов В.И. Меры принуждения в уголовном процессе: системно-правовой анализ // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. N 3 (57). С. 59-68.
COERCIVE MEASURES IN CRIMINAL PROCEDURE: SYSTEM AND LEGAL ANALYSIS
Annotation. The author of the article pays special attention to the study of coercive measures used in criminal proceedings. As a result of the use of systemic and formal legal methods of cognition, the author formulates the definitions of the concepts of independent types of coercion in criminal proceedings (civil law, criminal law and criminal procedure), establishes their function, purpose of application, as well as conditionality by private or public interest. The separate legal nature and the auxiliary role of criminal procedure coercion while carrying out investigative actions are determined. The content and the connection of the concepts of "appropriateness", "proportionality", "adequacy" of procedural coercion are revealed. The author's classification of coercive measures is given and the necessity of making appropriate changes to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation is substantiated.
Keywords: criminal proceedings; coercive measures; methods of protection; purpose; function.
For citation: Ivanov V.I. Coercive measures in criminal procedure: system and legal analysis // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2021. No. 3 (57). P. 59-68.
Актуальность вопросов, связанных с правовой регламентацией и практической реализацией принудительных процедур в уголовно-процессуальной сфере, обусловлена поиском оптимального варианта согласования публичных и частных интересов в условиях, позволяющих уполно-
моченным субъектам уголовного процесса принудительно и жестко воздействовать на его участников.
В Российской Федерации, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, в соответствии с Конституцией Российской Федерации при-
знаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина. При осуществлении собственных прав и свобод никто не должен нарушать права и свободы других лиц (чч. 1 и 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации). Вместе с тем противоправное поведение - это достаточно распространенное явление в общественной жизни, поэтому в случае преступного нарушения требований государства уголовно-процессуальный закон предусматривает особые основания и порядок применения соответствующих мер принуждения. Государственное принуждение - необходимый элемент в механизме правового регулирования. Оно представляет собой психологическое, материальное или физическое (насильственное) воздействие полномочных органов и должностных лиц государства на личность с целью заставить (принудить) ее действовать по воле властвующего субъекта [1, с. 183].
Исследование положений уголовно-процессуального закона приводит к выводу о том, что по результату оказываемого воздействия принудительные меры, применяемые в уголовно-процессуальной деятельности, можно разделить на две основные группы:
1) правовосстановительные меры, обеспечивающие восстановление в правах и (или) возмещение вреда, причиненного преступлением;
2) правоограничительные меры, возлагающие на виновных: меры ответственности уголовно-процессуальной (в виде наложения денежного взыскания или обращения залога в доход государства) и уголовной (в виде уголовного наказания); ограничения прав и свобод, не связанные с привлечением к ответственности (принудительные меры воспитательного воздействия, иные меры уголовно-правового характера, а также меры процессуального принуждения).
К правовосстановительным мерам принуждения относятся:
а) принятые в порядке уголовного судопроизводства и имеющие юридическую силу судебные решения, удовлетворяющие требования соответствующих участников уголовного процесса о возмещении имущественного вреда и (или) имущественной компенсации морально-
го вреда, непосредственно причиненных преступлением либо незаконным (необоснованным) уголовным преследованием (ст. 44, чч. 1 и 2 ст. 309, чч. 2, 4-5 ст. 135 УПК РФ);
б) инициированное требованием реабилитированного или его родственников либо уполномоченными субъектами уголовного судопроизводства помещение в средствах массовой информации сообщения о реабилитации, если сведения о применении мер уголовного преследования в отношении реабилитированного были распространены в средствах массовой информации (ч. 3 ст. 136 УПК РФ);
в) инициированное требованием реабилитированного или его родственников направление судом, прокурором, следователем или дознавателем письменных сообщений о принятых решениях, оправдывающих гражданина, по месту его работы, учебы или по месту жительства (ч. 4 ст. 136 УПК РФ).
В теории государства и права для выделения отраслей в системе права используются предмет и метод правового регулирования [2, с. 198]. Согласно ч. 1 ст. 2 ГК РФ гражданское законодательство регулирует имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников. С учетом особенностей предмета регулирования гражданского права, в результате анализа ст.ст. 44, 135, 136, 309 УПК РФ, ст.ст. 12, 1064 ГК РФ, а также разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации* представляются очевидными гражданско-правовой характер содержания и уголовно-процессуальная форма применения вышеперечисленных право-восстановительных мер принуждения.
* О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 нояб. 2011 г. N 17 // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2012. N 1; О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 окт. 2020 г. N 23 // Там же. 2020. N 12.
В глобальном макроразделении всю совокупность правовых норм принято распределять на нормы частного (охраняющего интерес отдельных лиц) и публичного (охраняющего интерес общества) права. В этом случае по типу регулируемых отношений гражданское право относится к частному праву, а уголовное и уголовно-процессуальное - к публичному [3, с. 41-45]. Однако такая дифференциация не исключает взаимную обусловленность отраслей частного и публичного права: нормы публичного права могут служить частным интересам, как и нормы частного права в той или иной мере служат интересам всего общества, то есть публичным интересам [4, с. 34].
В контексте проводимого формально-правового анализа особый интерес представляет смысл термина «защита». Согласно С.И. Ожегову и Н.Ю. Шведовой указанное слово имеет следующие лексические значения: «...охраняя, оградить от посягательств, от враждебных действий, от опасности», «.то, что защищает, служит обороной» [5, с. 225]. Иными словами, под защитой необходимо понимать не только средства (способы) защиты, но и саму деятельность по охране от негативных воздействий.
С учетом положений ст. 12 ГК РФ, общепринятых лексических значений слова «защита» и типа регулируемых отношений применение анализируемых мер принуждения в уголовном процессе следует рассматривать как проявление публичной заинтересованности в защите частных интересов гражданского истца и реабилитированного в восстановлении нарушенных прав и свобод последних, а сами принудительные меры - в качестве гражданско-правовых способов защиты.
Кроме того, к правовосстановитель-ным мерам принуждения необходимо отнести обязательные для субъектов уголовного процесса требования уголовно-процессуального закона о выполнении определенных действий принудительного характера, направленных на защиту личных прав и свобод отдельных участников уголовного судопроизводства, например: немедленное освобождение всякого незаконно задержанного или лишенного свободы, незаконно помещенного в медицинский или психиатрический стационар,
а также содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного законом (ч. 2 ст. 10 УПК РФ); принесение прокурором реабилитированному официального извинения от имени государства за причиненный вред (ч. 1 ст. 136 УПК РФ) и др. В этих случаях посредством исполнения властных государственных предписаний охраняется публичный интерес в восстановлении прав и свобод соответствующих участников уголовного судопроизводства. В связи с этим представленные меры принуждения следует рассматривать в качестве уголовно-процессуальных способов защиты публичного интереса в восстановлении нарушенных личных прав и свобод отдельных участников уголовного процесса.
Таким образом, правовосстанови-тельные меры принуждения, являясь способами защиты частного или публичного интереса, несмотря на различие в фактических результатах их применения и разную правовую природу (гражданско-правовую и уголовно-процессуальную), направлены на достижение общей правовой цели - восстановление нарушенных прав и свобод соответствующих участников уголовного судопроизводства. Достижение названной цели обеспечивает реализацию основного назначения рассматриваемых мер принуждения - защиту частного или публичного интереса.
К правоограничительным мерам уголовно-правового характера, реализуемым в уголовно-процессуальной сфере, относятся:
а) уголовное наказание;
б) принудительные меры воспитательного воздействия;
в) иные меры уголовно-правового характера.
По смыслу ст. 2 УК РФ реализация целей уголовного наказания (ч. 2 ст. 43 УК РФ), принудительных мер воспитательного воздействия (ч. 1 ст. 90 УК РФ), принудительных мер медицинского характера (ст. 98 УК РФ), а также конфискация имущества, денежных средств (ст.ст. 104.1, 104.2 УК РФ) или взыскание судебного штрафа (ст. 104.4 УК РФ) позволяют решить следующие уголовно-правовые задачи:
а) охрану прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного
строя Российской Федерации от преступных посягательств;
б) обеспечение мира и безопасности человечества;
в) предупреждение преступлений.
Следует согласиться с точкой зрения о том, что охрана общественных отношений как системно-правовая функция уголовного права предполагает, в частности, предупреждение преступлений в рамках общей (генеральной) и специальной (частной) превенции. Общее предупреждение преступлений средствами уголовного права начинается с момента издания и вступления в силу уголовного закона, когда гражданам становится известно содержание признаков запрещаемого поведения. Частное предуп-реждение осуществляется параллельно с реализацией уголовно-правовых отношений. В случае привлечения виновного к уголовной ответственности охраняются не те общественные отношения, которые уничтожены преступлением, а иные, не уничтоженные общественные отношения [6, с. 72]. В то же время представляется целесообразным рассматривать обеспечение мирного и безопасного сосуществования людей в сфере уголовно-правового регулирования в качестве основного назначения названной отрасли права, поскольку состояние мира и безопасности достигается в результате уголовно-правовой охраны общества от криминальных проявлений.
Соотнося промежуточные результаты исследования с лексическим значением слова «защита», приходится констатировать, что уголовно-правовая охрана представляет собой уголовно-правовую защиту.
Исходя из того, что человек, его права и свободы провозглашены высшими ценностями, а на государство возложены обязанности по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции Российской Федерации), можно сделать следующий вывод: уголовное наказание, принудительные меры воспитательного воздействия и иные меры уголовно-правового характера - это уголовно-правовые способы защиты публичного интереса от преступных посягательств, которые, несмотря на различие в фактических результатах их применения, направлены на достижение общей право-
вой цели уголовного принуждения - ограничение прав и свобод лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Достижение названной цели, в свою очередь, обеспечивает выполнение основного назначения уголовного принуждения, представляющего одновременно главную цель уголовного права - защиту публичного интереса от преступных посягательств.
Таким образом, реализация цели уголовного права осуществляется путем решения в уголовно-процессуальном порядке задач по применению вышеуказанных уголовно-правовых способов защиты публичного интереса от преступных посягательств.
На основании вышеизложенного общее назначение уголовного судопроизводства можно определить как обеспечение применения соответствующих норм материального права (уголовного и гражданского), то есть уголовно- и гражданско-правовой защиты. Данный вывод указывает на необходимость внесения изменений в ч. 1 ст. 6 УПК РФ.
Назначение уголовного процесса исчерпывается применением правовой защиты в результате разрешения по существу материалов, находящихся в производстве органов предварительного расследования и суда. В связи с этим не вызывает сомнений то, что общая цель уголовного судопроизводства - разрешить по существу в соответствии с требованиями уголовного процесса находящиеся в производстве органов предварительного расследования и суда материалы, применяя соответствующие нормы уголовного и гражданского права.
Исходя из факультативного характера гражданско-правовой защиты (осуществляется, как правило, по желанию соответствующих участников уголовного процесса), основным назначением уголовного судопроизводства следует признать обеспечение уголовной защиты публичного интереса, прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, при этом основная цель уголовного процесса - разрешить по существу в соответствии с требованиями уголовного процесса находящиеся в производстве органов предварительного расследования и суда материалы, применяя соответствующие нормы уголовного права [7, с. 26].
Реализация цели и назначения уголовного процесса, в свою очередь, обусловливает достижение общественно значимых целей более высокого порядка, в том числе предусмотренных ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, таких как защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов соответствующих участников уголовного судопроизводства, оборона страны и безопасность государства.
Из соотношения положений ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации с содержанием глав 12-14 УПК РФ усматривается допустимость ограничения гражданских прав участников уголовного процесса мерами процессуального принуждения при наличии достаточных данных, указывающих на использование (возможное использование) этих прав для воспрепятствования производству по уголовному делу (и, как следствие, достижению вышеуказанных конституционных целей). Представленные суждения с учетом публичного характера уголовного судопроизводства позволяют говорить о том, что посредством применения уголовно-процессуальных правоограничительных способов принуждения (далее - меры процессуального принуждения) обеспечивается охрана публичного интереса в достижении общей цели уголовно-процессуальной деятельности. В этом случае, исходя из принципа равенства и вытекающих из него критериев разумности, необходимости и соразмерности, в результате ограничения прав должен быть обеспечен баланс конституционных ценностей, а также прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства*, что является проявлением принципа справедливости.
* По делу о проверке конституционности подпункта 6 пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации и пункта 2 Перечня заболеваний, при наличии которых лицо не может усыновить (удочерить) ребенка, принять его под опеку (попечительство), взять в приемную или патронатную семью, в связи с жалобой гражданина К. С. и гражданки Р. С.: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 июня 2018 г. N 25-П // Конституционный Суд Российской Федерации: официальный сайт. URL: http:// www.ksrf.ru
На основании вышеизложенного и с учетом соотнесения положений глав 9-10, 14, 15-15.2 УК РФ с ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации следует вывод:
- общим назначением правоограничительных мер уголовно-правового принуждения является справедливая защита публичного интереса от преступных посягательств;
- общим назначением правоограничительных мер процессуального принуждения является справедливая защита публичного интереса в реализации цели уголовного судопроизводства.
В свою очередь, реализация назначения процессуального принуждения обусловлена достижением основной цели применения мер процессуального принуждения - ограничение прав и свобод отдельных участников уголовного процесса, обеспечивающее уголовно-процессуальную защиту публичного интереса в форме предупреждения (профилактики) и (или) устранения препятствий (угроз их возникновения), посредством решения следующих задач:
а) принудительной проверки лица на причастность к совершению преступления при наличии фактических обстоятельств, вызывающих явное подозрение (ст.ст. 9196 УПК РФ);
б) принудительного устранения угроз воспрепятствования со стороны подозреваемого или обвиняемого производству по уголовному делу, исполнению приговора или выдаче лица в порядке, предусмотренном ст. 466 УПК РФ, при наличии достаточных оснований полагать о возможной реализации подобного намерения указанными лицами (ст.ст. 97-110 УПК РФ);
в) принудительного обеспечения установленного порядка уголовного судопроизводства или надлежащего исполнения приговора (ст.ст. 111-118 УПК РФ).
Решение вышеперечисленных задач осуществляется при помощи, соответственно, задержания подозреваемого, применения мер пресечения и иных мер процессуального принуждения.
К мерам процессуального принуждения, на наш взгляд, следует отнести иные виды психологического, материального или физического воздействия, целена-
правленно оказываемого в порядке уголовного судопроизводства при проведении следственных действий субъектами уголовного процесса на его участников. Такая позиция основана на том, что в подобных случаях проводимое процессуальное действие имеет комплексный (принудительный / познавательный) характер, обусловленный разными целями применяемой меры принуждения и проводимого следственного действия. При этом мера процессуального принуждения не утрачивает свою самостоятельную сущность: предупреждая или устраняя препятствия (угрозы их возникновения) при проведении следственного действия, субъект доказывания обеспечивает принудительными мерами не только установленный порядок уголовного судопроизводства в части собирания и проверки доказательств, но и сбалансированную (справедливую) уголовно-процессуальную защиту публичного интереса в реализации цели уголовного судопроизводства.
Рассматриваемую разновидность принуждения, исходя из особенностей решаемой с ее помощью задачи, следует отнести к иным мерам процессуального принуждения.
Аналогичным образом с учетом характера решаемой задачи (принудительного обеспечения надлежащего исполнения приговора) к иным мерам процессуального принуждения следует отнести предусмотренное статьей 203 УПК РФ помещение подозреваемого или обвиняемого в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую (психиатрическую) помощь в стационарных условиях, для производства судебной экспертизы.
В лексическом значении слова «защита» меры процессуального принуждения представляют собой способы защиты публичного интереса в уголовном судопроизводстве.
Таким образом, меры процессуального и уголовно-правового принуждения являются самостоятельными видами правоограничительных принудительных мер, применяемых в уголовно-процессуальном порядке для защиты публичного интереса.
На основании вышеизложенного следует сделать вывод о том, что меры
процессуального принуждения - это уголовно-процессуальные способы защиты, направленные на ограничение прав и свобод участников уголовного судопроизводства, основное назначение которых состоит в обеспечении справедливой защиты публичного интереса в реализации цели уголовного судопроизводства.
В целом приведенные выводы соответствуют научной позиции Д.А. Воронова, согласно которой применение мер уголовно-процессуального принуждения в отношении субъектов посягательства на безопасность выступает одним из способов государственной защиты участников уголовного судопроизводства [8, с. 135].
Как следует из разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации, сбалансированность принудительной уголовно-процессуальной защиты публичного интереса может быть достигнута в результате неукоснительного выполнения следующих основных требований Конституции Российской Федерации к ограничению прав и свобод участников уголовного процесса:
а) возможные ограничения прав федеральным законом (в силу ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации) допустимы при условии, что они обоснованны, преследуют конституционно значимые цели защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства и соразмерны им*;
б) применение принципа соразмерности влечет предъявление требований
* По делу о проверке конституционности пункта 32 статьи 38 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», подпункта «к» пункта 2 статьи 21 Федерального закона «О политических партиях», части 3 статьи 30 Закона Краснодарского края «О выборах депутатов Законодательного Собрания Краснодарского края» и части первой статьи 259 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.З. Измайлова: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 9 нояб. 2009 г. N 16-П // Конституционный Суд Российской Федерации: официальный сайт. ШЬ: http://www.ksrf.ru
адекватности и пропорциональности к используемым правоограничительным средствам*;
в) используемые правоограничи-тельные меры должны быть не чрезмерными, а лишь необходимыми и обусловленными конституционно признаваемыми целями**;
г) публичные интересы, перечисленные в ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, могут оправдывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату***;
д) в ходе правового регулирования недопустимо искажение самого существа конституционных прав или свобод****.
В контексте требований Конституции Российской Федерации представляется очевидным, что сбалансированная (справедливая) уголовно-процессуальная принудительная защита публичного интереса - это вынужденная мера, обусловленная возникшими препятствиями (угрозой их возникновения) в реализации общей цели уголовного процесса, необходимость в применении которой обоснована:
1) фактическими обстоятельствами, вызывающими явное подозрение лица в совершении преступления;
2) наличием достаточных оснований полагать о существовании угрозы воспрепятствования подозреваемым или обвиняемым производству по уголовному делу, исполнению приговора или выдаче лица в порядке, предусмотренном ст. 466 УПК РФ;
* См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 июня 2018 г. N 25-П.
** Там же.
*** По делу о проверке конституционности подпункта «а» пункта 1 и подпункта «а» пункта 8 статьи 29 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина А.М. Малицкого: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июня 2010 г. N 14-П // Конституционный Суд Российской Федерации: официальный сайт. URL: http://www.ksrf.ru
**** Там же.
3) наличием обстоятельств, препятствующих либо создающих угрозу воспрепятствования осуществлению установленного порядка уголовного судопроизводства или надлежащего исполнения приговора.
В свою очередь, сведения, используемые для обоснования необходимости уголовно-процессуальной защиты, как представляется, должны быть объективно обоснованными, то есть полностью или в достаточной для принятия решения мере соответствовать имеющимся фактическим данным, что в условиях конституционного признания человека, его прав и свобод высшей ценностью является проявлением разумного подхода со стороны субъектов уголовного процесса к ограничению прав и свобод личности.
Конституционное требование о недопустимости чрезмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина заставляет более внимательно подойти к рассмотрению действия общеправового принципа соразмерности через исследование таких его элементов, как адекватность и пропорциональность.
Слово «соразмерный» означает соответствующий какой-нибудь мере [5, с. 749]. В юридической науке принцип соразмерности в общем смысле рассматривается как выражение требования «...эквивалентности во взаимоотношениях, равенства взаимных предоставлений и получений, баланса интересов» [9, с. 126].
Слово «адекватный» толкуется как вполне соответствующий, совпадающий [5, с. 19]. Согласно представленному лексическому значению, а также конституционному запрету на чрезмерное правоогра-ничение, адекватными следует признать меры процессуального принуждения, совокупный характер правоограничиваю-щего воздействия которых с учетом обстоятельств, предусмотренных ст.ст. 99, 111 УПК РФ, соответствует характеру оказываемого воспрепятствования (угроз воспрепятствования) реализации цели уголовного процесса либо характеру предполагаемой к применению уголовно-правовой (правоограничивающей) и гражданско-правовой (правовосстанавливающей) защиты. Так, кратковременное ограничение права на свободу передвижения в порядке
ст. 92 УПК РФ допустимо при подозрении задержанного в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание только в виде лишения свободы, а наложение ареста на имущество (в том числе ценные бумаги) подозреваемого или обвиняемого - при наличии гражданского иска, возможном применении конфискации имущества, судебного штрафа или назначении уголовного наказания в виде штрафа.
В условиях альтернативы выбора объекта возможного уголовно-правового принуждения, определяющего допустимый итоговый характер уголовно-процессуального принудительного воздействия:
- меру пресечения следует определять, исходя из характера угрозы воспрепятствования подозреваемым или обвиняемым производству по уголовному делу, исполнению приговора или выдаче лица в порядке, предусмотренном ст. 466 УПК РФ, с учетом иных обстоятельств, перечисленных в ст. 99 УПК РФ. В конечном итоге мера пресечения по общему характеру своего воздействия (то есть по объекту правоограничения) должна соответствовать характеру воздействия одного из видов возможного наказания за инкриминируемое преступление;
- иную меру процессуального принуждения (за исключением наложения ареста на имущество) необходимо определять, исходя из общего характера воспрепятствования (угрозы воспрепятствования) осуществлению установленного порядка уголовного судопроизводства или надлежащего исполнения приговора, с учетом процессуального статуса участника уголовного судопроизводства (ст. 111 УПК РФ).
На основании вышеизложенного представляется обоснованным авторское определение адекватности процессуального принуждения: это качественный критерий соразмерности, указывающий на соответствие характера воздействия применяемой меры процессуального принуждения характеру оказываемого воспрепятствования (угроз воспрепятствования) реализации цели уголовного процесса либо характеру предполагаемой уголовно-правовой и гражданско-правовой защиты.
Слово «пропорциональный» означает находящийся в определенном коли-
чественном соотношении, соответствии с чем-нибудь [5, с. 618]. Рассматривая данное лексическое значение с позиции конституционного запрета на чрезмерное правоограничение, можно утверждать, что пропорциональность процессуального принуждения - это количественный критерий соразмерности, указывающий на соответствие объема процессуального принуждения объему потребности в подобном принуждении для устранения воспрепятствования (угрозы воспрепятствования) реализации цели уголовного судопроизводства.
Таким образом, посредством одновременного выполнения требований адекватности и пропорциональности мер процессуального принуждения в уголовном процессе реализуется конституционный принцип соразмерности принудительного воздействия.
Поддерживая точку зрения С.С. Алексеева о том, что «справедливость. приобретает значение правового принципа в той мере, в какой она воплощается в нормативно-правовом способе регулирования, в тех началах соразмерности, равного масштаба и т.д., которые присущи самому построению правовых инструментов» [10, с. 108], на основании результатов проведенного исследования можно констатировать, что именно объективно обоснованный (разумный) выбор необходимых и соразмерных мер процессуального принуждения позволяет установить баланс частного и публичного интереса при реализации цели уголовного судопроизводства, обеспечивающий справедливое ограничение прав и свобод соответствующих его участников.
Завершая исследование, следует сформулировать ряд выводов:
1. Правовосстановительные меры принуждения в уголовном процессе - это гражданско-правовые и уголовно-процессуальные способы защиты, направленные на восстановление нарушенных прав и свобод соответствующих участников уголовного судопроизводства, обеспечивающие защиту частного или публичного интереса.
2. Гражданско-правовые способы защиты - это гражданско-правовые способы воздействия в уголовном процессе, направленные на восстановление прав и
свобод соответствующих участников уголовного судопроизводства, обеспечивающие защиту частного интереса.
3. Правовосстановительные уголовно-процессуальные способы защиты - это уголовно-процессуальные способы воздействия, направленные на восстановление прав и свобод соответствующих участников уголовного судопроизводства, обеспечивающие защиту публичного интереса.
4. Правоограничительные меры принуждения в уголовном процессе - это уголовно-правовые и уголовно-процессуальные способы защиты, направленные на ограничение прав и свобод соответствующих участников уголовного судопроизводства, обеспечивающие справедливую защиту публичного интереса.
5. Уголовно-правовые способы защиты - это уголовное наказание, принудительные меры воспитательного воздействия и иные меры уголовно-правового характера в уголовном процессе, направленные на ограничение прав и свобод лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, обеспечивающие справедливую защиту публичного интереса от преступных посягательств.
6. Правоограничительные уголовно-процессуальные способы защиты - это меры процессуального принуждения, направленные на ограничение прав и свобод участников уголовного судопроизводства, обеспечивающие справедливую защиту публичного интереса в реализации цели уголовного процесса.
7. Все применяемые в уголовном судопроизводстве принудительные меры в зависимости от классификационных признаков условно можно разделить на следующие основные виды:
а) по результату оказываемого воздействия - на правовосстановительные и правоограничительные;
б) по назначению - для защиты частного или публичного интереса;
в) по отраслевой принадлежности -на гражданско-правовые, уголовно-правовые и уголовно-процессуальные;
г) по предмету правового регулирования - на материальные и процессуальные.
8. Адекватность процессуального принуждения - это качественный критерий соразмерности, указывающий на соответствие общего характера воздействия мер процессуального принуждения объективно обоснованному общему характеру оказываемого воспрепятствования (угроз воспрепятствования) реализации цели уголовного процесса либо характеру предполагаемой уголовно-правовой и гражданско-правовой защиты.
9. Пропорциональность процессуального принуждения - это количественный критерий соразмерности, указывающий на соответствие общего объема процессуального принуждения объективно обоснованному объему потребности в подобном принуждении для устранения воспрепятствования (угрозы воспрепятствования) реализации цели уголовного судопроизводства.
10. Общая цель уголовного судопроизводства - разрешить по существу в соответствии с требованиями уголовного процесса находящиеся в производстве органов предварительного расследования и суда материалы, применяя соответствующие нормы уголовного и гражданского права.
11. Общее назначение уголовного судопроизводства - обеспечить уголовно-правовую и гражданско-правовую защиту в уголовно-процессуальной сфере. При этом обеспечение уголовно-правовой защиты является основным видом назначения уголовного процесса.
12. Результаты проведенного исследования указывают на необходимость внесения следующих изменений в содержание ч. 1 ст. 6 УПК РФ:
«1. Уголовное судопроизводство имеет своим назначением:
1) обеспечение справедливой защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений;
2) обеспечение справедливой защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод».
Список литературы
1. Копченко И.Е. Меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве: понятие, классификация, система // Новая наука: современное состояние и пути развития. 2015. N 1. С. 183-187.
2. Матюнин М.Ф. Дискуссионные вопросы критериев дифференциации отраслей законодательства и предмета их регулирования // Актуальные проблемы экономики и права. 2012. N 3. С. 198-203.
3. Правоведение: учебник для бакалавриата и специалитета / под ред. В.А. Белова, Е.А. Абросимовой. 4-е изд., перераб. и доп. Москва: Юрайт, 2018. 414 с.
4. Кривенький А.И. Соотношение и разграничение публичных и частных начал в науке прав человека и международного частного права // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Юридические науки. 2014. N 1. С. 33-37.
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук; Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. Москва: Азбуковник, 1997. 944 с.
6. Генрих Н.В. Функции уголовно-правового регулирования // Юридическая мысль. 2011. N 1. С. 63-73.
7. Иванов В.И. Цель уголовного процесса: психолого-правовой анализ // Сибирские уголовно-процессуальные и криминологические чтения. 2020. N 3. С. 20-26.
8. Воронов Д.А. Теоретические и практические проблемы государственной защиты участников уголовного судопроизводства путем применения мер уголовно-процессуального принуждения // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. 2009. N 9-1. С. 135-136.
9. Бажанов А.А. Проблемы реализации принципа соразмерности в судебной практике // Труды института государства и права Российской академии наук. 2018. Т. 13. N 6. С. 124-157.
10. Алексеев С.С. Проблемы теории права. Основные вопросы общей теории социалистического права: курс лекций: в 2 т. Свердловск, 1972. Т. 1. 396 с.
References
1. Kopchenko I.E. Measures of procedural coercion in criminal proceedings: concept, classification, system. New Science: Current State and Ways of Development, 2015, no. 1, pp. 183-187. (In Russ.).
2. Matyunin M.F. Debatable questions of criteria of differentiation of branches of legislation and the subject of their regulation. Actual problems of economics and law, 2012, no. 3, pp. 198-203. (In Russ.).
3. Jurisprudence. Moscow, Yurayt Publ., 2018. 414 p. (In Russ.).
4. Kriven'kiy A.I. Correlation and differentiation of public and private principles in the science of human rights and private international law. Bulletin of Moscow City Pedagogical University. Series: Juridical Sciences, 2014, no. 1, pp. 33-37. (In Russ.).
5. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. The Explanatory Dictionary of the Russian Language: 80,000 words and phraseological expressions. Moscow, Azbukovnik Publ., 1997. 944 p. (In Russ.).
6. Genrih N.V. Functions of criminal-legal regulation. Juridical thought, 2011, no. 1, pp. 63-73. (In Russ.).
7. Ivanov V.I. The purpose of the criminal process: psycho-legal analysis. Siberian criminal-procedural and criminological readings, 2020, no. 3, pp. 20-26. (In Russ.).
8. Voronov D.A. Theoretical and practical problems of state protection of participants of criminal proceedings by applying measures of criminal-procedural coercion. Actual problems of combating crimes and other offences, 2009, no. 9-1, pp. 135-136. (In Russ.).
9. Bazhanov A.A. Problems of realization of the principle of proportionality in judicial practice. Proceedings of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, 2018, volume 13, no. 6, pp. 124-157. (In Russ.).
10. Alekseev S.S. Problems of the theory of law. Basic Issues of the General Theory of Socialist Law. In 2 Volumes. Sverdlovsk, 1972. Vol. 1. 396 p. (In Russ.).
