CC BY
140
УДК 81-114.2 ББК 81.2
Л.С. Гуревич
МЕНТАЛЬНАЯ ВИЗУАЛИЗАЦИЯ АБСТРАКТНЫХ ОБРАЗОВ: КОГНИТИВНЫЕ СКЛЕЙКИ
В настоящей статье рассматривается проблема визуализации абстрактных образов в человеческом мозгу. Автор предпринял попытку определить механизм формирования некоторых ментальных сущностей, которые были названы когнитивными склейками. В статье проводится сравнение когнитивных склеек с другими известными ментальными моделями с целью выявить их общие и дифференциальные черты.
Ключевые слова: ментальная визуализация абстрактных образов; когнитивные склейки; ментальные модели; ментальные репрезентации; когнитивные процессы.
L.S. Gurevich
MENTAL vISUALIzATION OF ABSTRACT IMAGES: COGNITIvE BINDERS
This article studies the problem of visualization of abstract images in human mind. I try to determine mechanisms of forming some complex mental entities, which I call cognitive binders. I also compare here cognitive binders with other mental models in order to determine their common and differential features.
Key Words: mental visualization of abstract images; cognitive binders; mental models; mental representations; cognitive processes.
На сегодняшний момент ни для кого не является секретом и не вызывает глубоких сомнений тот факт, что полное понимание языка, его структуры и функционирования достижимо лишь при условии холистического подхода к его изучению с учетом, по крайней мере, трех основных иерархических плоскостей:
1) языка и разума (знания); 2) знания и структуры сознания (категоризованной информации и концептов), 3) информации и знака [Josephson, Blair, 1982], (цит. по: [Кравченко, 2001]). Ввиду данного обстоятельства последние десятилетия прошлого столетия отмечены распространенной тенденцией в лингвистических исследованиях привлечения данных психологии восприятия и мышления для анализа языковых структур. И особое внимание было уделено ментальным моделям, которые лежат в основе механизма формирования человеческого опыта взаимодействия с окружающим миром, в сферу которого входит и языковой опыт, опыт коммуникации.
Здесь нам бы хотелось привлечь внимание к одному из механизмов формирования мен-
тальных моделей, на который еще не встречалось прямых указаний в современной научной литературе и который, как нам видится, лежит в основе произвольного (непреднамеренного и неконтролируемого) синтезирования новых языковых структур в процессе коммуникации. Это явление мы назвали условно «когнитивными склейками» и поставили задачей настоящей публикации раскрыть смысл данного феномена, а также указать на его отличие от уже описанных известными учеными ментальных моделей.
В большинстве исследований речь идет о так называемых репрезентативных ментальных структурах, уже имеющих изначально визуально-образное воплощение в человеческом сознании вследствие материального характера его референта (о репрезентативных ментальных структурах см.: [Чуприкова, 1994]). Визуальный образ подкрепляет понятийно-логический аспект ментальной модели, формируя комплексное устойчивое восприятие, осмысление и запоминание объектов реальной действительности. Именно эта осо-
бенность человеческого мышления обеспечивает механизм «когнитивных склеек», на которых нам хотелось бы остановиться. Но прежде чем переходить к описанию данного феномена и к собственно языковым структурам, сформированным на основе склеек, мы обратимся к психофизиологическим особенностям человеческого восприятия, которые обеспечивают работу данного механизма.
Еще в середине прошлого столетия, начиная с 50-х годов, не единожды, хоть и косвенно, высказывалась мысль о том, что абстрактные образы имеют тенденцию к визуализации в ментальных моделях, которые, в свою очередь, находят свое отражение в языковых знаках [Gardenfors, 1997].
Возможность визуализации привязывалась к представлению ученых о концептуальном пространстве как наборе качественных характеристик (quality dimensions). В качестве примера таких характеристик Питер Гэрденфорс, например, приводит температуру, вес, яркость, высоту (звука) и три основные пространственные измерения: высоту, ширину и глубину. Такой выбор примеров он объясняет тем, что они наиболее близки к тому, что продуцируется человеческими сенсорными рецепторами. Пространственные характеристики, такие, как высота, ширина, глубина, так же как яркость, воспринимаются зрительной сенсорной системой, высота звука - слуховой системой, температура - термальными сенсорами и, наконец, вес - кинесическими сенсорами. Однако, по его утверждению, существуют и качественные характеристики абстрактного, несенсорного характера. Первичной функцией качественных измерений является репрезентация различных качеств объекта. Они формируют фреймы, используемые для приписывания качеств объекту и определения отношений между ними [Там же: 8].
Модели, частично напоминающие «склеенные» структуры, были описаны в 80-е годы Дж. Лакоффом и М. Джонсоном, суть которых заключалась в появлении метафор в речи, основанных на взаимодействии двух структур знаний - когнитивной структуры «источника» (source domain) и когнитивной структуры «цели» (target domain) [Лакофф, Джонсон, 2004: 9]. Наложение двух структур порождает новую структуру, названную ими «метафо-
рической проекцией» (metaphorical mapping), или «когнитивным отображением» (cognitive mapping). В качестве примера они приводят наложение (проецирование) двух фреймов «НАРОД /ОБЩЕСТВО» [цель] и «СТАДО» [источник] в предложении «Мы вновь являемся лишь бессловесным стадом для губительных игр верхов». Идея «пассивности, несамостоятельности» является частью когнитивной структуры (фрейма) «СТАДО» и приписывается фрейму «ОБЩЕСТВО», образуя совершенно новый смысл в предложении [Там же].
Вполне возможно, что тенденция к визуализации абстрактных образов базируется на механизме использования и осмысления опыта практической жизни человека в мире, о котором писал Дж. Лакофф [Лакофф, 2004]. Согласно его концепции, у человека, взаимодействующего с действительностью, формируются и постоянно воспроизводятся простые когнитивные структуры в виде схем образов (image schemas). В связи с психофизиологическими особенностями восприятия человеком окружающей действительности большинство фундаментальных концептов организовано с помощью пространственных метафор. Отмечено, что обобщенное понятие всего «хорошего», «позитивного» в жизни человека задается пространственным ориентиром «вверх». Частными примерами таких метафор могут служить следующие метафоры: HAPPY IS UP, HEALTH IS UP, ALIVE IS UP, CONTROL IS UP, STATUS IS UP и др. (см.: [Лакофф, Джонсон, 2004: 42]). В то же время «отрицательное», «негативное» по восприятию имеют пространственную ориентацию «вниз», как в примере SAD IS LOW. Опыт пространственной ориентации человека порождает также так называемые ориентационные метафоры, основанные на таких ориентационных соответствиях, как, например, «вместилище», «верх - низ», «перед - зад», «часть
- целое», «траектория движения» и т.д. Другой разновидностью метафор, в которых отмечается наложение друг на друга абстрактных и конкретных образов, являются онтологические метафоры, в которых отражаются способы восприятия событий, эмоций, деятельности, идей и т.д.
В качестве примера можно взять следующее предложение, которое дают Дж. Лакофф
и М. Джонсон, как иллюстрацию проявления сущностных характеристик абстрактных объектов в метафоре (Identifying Aspects - определение аспекта рассмотрения): I can’t keep up with the pace of modern life (я не поспеваю за темпом современной жизни - букв.: шагами) [Лакофф, Джонсон, 2004: 51]. Здесь «современная жизнь» ассоциируется с живым существом, шагающим впереди, за которым не поспевает говорящий. Или еще пример: This idea is old hat! [Там же: 79]. - Эта идея старомодна! (дословно: старая шляпа). Как мы видим, абстрактное понятие «идея» ассоциируется с конкретным, материальным объектом «старая шляпа».
Более сложные понятия в процессе познания как бы укладываются в схемы образов, структурируя тем самым новые когнитивные модели. Устойчивые соответствия, фиксированные в языковой и культурной традициях определенного сообщества, получили название «концептуальных метафор», в числе которых Дж. Лакофф отмечает такие метафоры, как ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ, СПОР - ВОЙНА, ЖИЗНЬ - ПУТЕШЕСТВИЕ и т.д.
Анализируя примеры разного вида метафор, которые приводятся Лакоффом и Джонсоном, и другие примеры, мы отчетливо осознаем, что в основе формирования новых и вполне устойчивых связей между концептами, на первый взгляд, далеких друг от друга по своему смысловому наполнению, лежит так называемый ассоциативный механизм. Так, например, в метафоре со «старой шляпой» наблюдается следующее явление: происходит вычленение отдельных схожих элементов образов абстрактного и конкретного понятия, и на основе данного сходства происходит метафорическое отождествление. Здесь общим вычленяемым элементом является такое качество, как «непригодность к использованию» как идеи, так и старой шляпы. Более сложные концептуальные метафоры формируются по аналогии с устройством и функционированием перцептивной системы человека. Например, концептуализируя поле зрения как вместилище, а то, что находится внутри, как его содержимое, человек может сказать: The ship is coming into the view (Корабль появляется в поле зрения) (пример из: [Лакофф и Джонсон, 2004]), где корабль, плывущий по
морю, входящий в поле зрения человека, ассоциируется с объектом, занявшим определенное место во вместилище, называемом «зрительным полем». В основе данных ассоциаций лежат естественно-биологические процессы человека, обусловленные особенностями функционирования его перцептивной системы. Отсюда формирование метафор с помощью данного механизма происходит на подсознательном уровне, а сам процесс, соответственно, является естественным и неконтролируемым. Появление их в речи всегда спонтанно и не воспринимается как аномальное не только в том культурно-языковом сообществе, на чьем языке была представлена данная метафора, но и в других сообществах, на чей язык она была переведена.
Эти наблюдения дали нам основание полагать, что ментальные образования, названные нами «когнитивными склейками», имеют под собой совершенно иную основу. Когнитивные склейки, по нашему определению, есть преднамеренное (а следовательно, контролируемое) объединение абстрактного концепта с конкретно-образным концептом, не связанных друг с другом общностью ассоциативных компонентов, происходящее на основе условно-символических обозначений, принятых в данном культурно-языковом сообществе. Например, символическое обозначение времени (абстрактное понятие) имеет отличия в разных культурах, варьируясь от прямой шкалы с нулевой отметкой посредине до схемы в виде круга (циферблат) (конкретный образ). Абстрактное понятие времени, таким образом, визуализируется (т.е. приобретает конкретнообразное воплощение) в виде данных графических изображений. Они не обусловлены особенностями естественного функционирования перцептивной системы человека, а «навязаны» культурно-историческими традициями данного языкового сообщества репрезентировать время таким образом. Когнитивная склейка, в свою очередь, порождает языковые модели (метафоры), и мы часто встречаем в речи такие сочетания, как «шкала времени», «отрезок времени», «обратный отсчет времени», «время отмеряет ход» и т.д. Происходит искусственное «привязывание» абстрактного понятия к образу конкретного материального объекта. То же самое можно сказать и про обо-
значение абстрактного понятия веса, которое часто репрезентируется в ментальных схемах в виде луча с начальной нулевой отметкой и делениями из положительных цифр (потому, как отрицательного, «минусового» веса в природе не существует) и склейка имеет языковые соответствия типа «приближающийся к нулевой отметке» (это же соответствие характерно обозначению температуры), «выше (ниже) на два деления», «зашкаливать» (о весе, о температуре) и т.д.
Культурно-историческая традиция, например, выделять (подчеркивать красным цветом) в перечне событий наиболее важное из них, породила следующую метафору, основанную на когнитивной склейке: «проходить красной линией по... (о событии)». Особенность репрезентации различных классификаций (опять же условно принятая в человеческом сообществе) в виде перечня (или шкалы) порождает языковые модели типа: «совсем рядом с птицами стоят рептилии» или «особи более низкого уровня» и т.д. Предположительно, если бы филогенетическая классификация животных в культурно-языковом сообществе была условно привязана не к шкале и не к уровне-вой организации, а, например, к теории прототипических конструкций Элеоноры Рош, то, вполне возможно, визуализированным образом классов животных была бы не шкала, а плоскость, поделенная на решетки (ячейки), с хаотично расположенными на ней в разной удаленности друг от друга точечными объектами, а языковые соответствия данным когнитивным склейкам были бы примерно такими: «в одной решетке (ячейке) с птицами, находятся рептилии» или «воробьи и малиновки почти соприкасаются друг с другом».
В отличие от описанных Лакоффом и Джонсоном и др. авторами метафор, когнитивные склейки не возникают спонтанно в сознании, и, следовательно, без знания условных обозначений, принятых в социуме для того или другого абстрактного понятия, невозможно ни правильное употребление языковых клише, ни восстановление двух «склеенных» концептов в ментальных моделях.
По нашему убеждению, условносимволические (визуализированные) обозначения абстрактных понятий в культурноязыковых сообществах порождают не только
особые, не сравнимые ни с чем другим языковые модели, но и формируют особую систему категоризации (категориальный аппарат) абстрактных сущностей (и не только), который впоследствии используется индивидом в качестве продуктивной модели создания новых классификаций и новых языковых соответствий. Это утверждение базируется на гипотезе Питера Гэрденфорса, который справедливо замечает, что в ментальных репрезентациях иногда как основа концептуального пространства может быть представлено только качество, а не концепт. Отсюда для построения концептуальной основы используется геометрическая или топологическая структура пространства, и объект может быть представлен в нем как отдельная точка. Эта точка может принадлежать одновременно нескольким концептуальным основам, которые репрезентируют обозначенные качества. И в этом случае объект представляется как набор качественных характеристик, а не целостный объект реальной действительности, отраженный в сознании единым холистичным образом. Такое положение вещей объясняет легкость и доступность категоризации других объектов реальной действительности в человеческом сознании. На качественные характеристики как бы нанизываются (как на кластер) отраженные в сознании объекты, и если, например, возникает необходимость вычленить группу предметов, обладающих определенной формой (например, круглой), цветом или вкусом, то эта ментальная деятельность дается нормальному человеку быстро и без особых на то усилий. Было бы это так доступно и просто без аналитической обработки отраженных в сознании объектов, если бы они хранились в сознании в виде целостных, нерасчлененных образов, вопрос достаточно спорный.
Особенность человеческого восприятия, категоризации объектов и хранения их в памяти диктует еще одну естественную необходимость, которую мы отметили в ходе анализа
- для закрепления в долговременной памяти «безобразного» абстрактного понятия, мозг стремится дополнить его недостающим образом за счет других ментальных моделей конкретных (или наблюдаемых) объектов. В этом проявляется также отмеченная ранее склонность человеческого мозга к воплощению аб-
страктных идей в конкретно-образной форме. Особенно это замечание касается понятий, используемых достаточно часто в бытовом контексте. Концепты, обладающие таким свойством, как скрытость от прямого наблюдения (ненаблюдаемость), абстрактность, имеют тенденцию «обрастать» конкретными (наблюдаемыми) характеристиками, по которым в дальнейшем верифицируется данное явление. Например, абстрактное понятие «любовь» верифицируется внешними проявлениями данного чувства: забота, «влюбленный» взгляд, повышенное внимание и т.д. Склейка образов становится настолько прочной, что многие исследователи включают их в один концепт (в данном случае в концепт «любовь»), хотя вряд ли можно сказать однозначно, что «любовь» и «забота» (или «повышенное внимание») - два очень тесно взаимосвязанных явления. Тем не менее эти склейки актуализируются в языке в виде следующих устойчивых речевых клише: «смотрит, как кот на сало» = «влюблен» («влюбленный» взгляд), «он от нее ни на шаг не отходит» = «влюблен» («повышенное внимание», «забота»), «он с нее пылинки сдувает» = «влюблен» («повышенное внимание», «забота») и т.д.
Проводя аналогии с похожими в чем-то ментальными структурами, мы сразу оговоримся, что когнитивные склейки не имеют прямого отношения к феномену блэнда ментальных пространств Ж. Фоконье. Последнему явлению приписывается ряд устойчивых характеристик, которые не позволяют идентифицировать эти два феномена как одноплановые. В частности, блэнды ментальных пространств рассматриваются как окказиональные образования, хаотично возникающие в процессе дискурсивной деятельности индивидов, в то время как когнитивные склейки имеют устойчивый характер и рассматриваются как одна из разновидностей ментальных структур, формирующихся в процессе когниции.
В качестве примера блэнда можно назвать следующую ситуацию, описание которой дают Фоконье и Тёрнер: Jack threw the ball into the basket, где конструкция, каузирующая движение (Jack threw the ball), рассматривается как прототипическая (базовая) сущность, а конструкция, каузирущая последствия события (движение мяча в корзину), как но-
вая, вызванная последствиями первого действия. Оба действия - «бросок» и «полет мяча» - названы «вложениями» (Input 1 и Input
2) в единое ментальное пространство, образующими приобретенное структурное единство. Результатом такого блэнда является расширение базового употребления конструкции [Mandelblit, 1997].
Ментальные пространства, по утверждению Ж. Фоконье, «не являются репрезентациями мира, или репрезентациями моделей мира, или возможных миров» [Fauconnier, 2003: 8], в то время как когнитивные склейки имеют прямое отношение к такого рода репрезентациям. Ментальные пространства - «частичные» структуры (partial structures), которые могут репрезентировать картинки, убеждения, надежды, истории, пропозициональные отношения, гипотетические реалии, тематически заданные домены, ситуации, погруженные в пространство и время и т.д. Каждое пространство - есть частичная репрезентация «какой-либо логически согласованной ситуации или потенциальной реальности, в которой различные пропозиции рассматриваются как соответствующие истине, объекты признаются существующими в действительности, и отношения между объектами считаются реальными» [Dinsmore, 1991: 49]. А главное, что мы уже отмечали, блэнды являются продуктом дискурсивной деятельности, в то время как когнитивные склейки соотносятся в большей степени с процессом когниции и имеют контролируемый (непроизвольный) характер.
Подводя итог сказанному ранее, мы хотели бы остановиться на причинах, которые обеспечивают работу механизма, названного нами когнитивными склейками. Скорее всего, это связано с тенденцией к упрощению когнитивных процессов при построении ментальных моделей, а также с большей практичностью склеенных моделей в связи с их легкостью усвоения и извлечения из памяти индивида. Предполагается, что когнитивные склейки имеют другие разновидности, о которых не упомянуто в настоящей публикации, например, склейки при формировании индивидуальных и личностных смыслов, но это уже тема другого исследования и другой публикации.
Библиографический список
1. Кравченко, А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка [Текст] /А.В. Кравченко. -Иркутск: Издание ОГУП «Иркутская областная типография № 1», 2001.
2. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем [Текст] /Дж Лакофф, М. Джонсон. - М.: Едиториал УРСС, 2004.
3. Лакофф, Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении [Текст] /Дж. Лакофф. - М.: Языки славянской культуры, 2004.
4. Чуприкова, Н.И. Умственное развитие и обучение (Психологические основы развивающего обучения) [Текст] /Н.И. Чуприкова. - М.: АО «СТОЛЕТИЕ», 1994.
5. Dinsmore, J. Partitioned Representations: A Study in Mental Representation, Language Understanding, and Linguistic Structure [Text] /J. Dinsmore. - Springer, 1991.
УДК 486 - 4
ББК 81.00
А.Г. Дульянинов
БИОСФЕРА - СОЦИОСФЕРА - ДУХОВНАЯ СФЕРА: К СИНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЕ РЕКЛАМНОГО ДИСКУРСА
В статье рассматривается синергетическая парадигма рекламного дискурса с точки зрения системного структурирования сознания, синергетического аспекта соотношения идеального и реального, субъектности в социальных взаимодействиях и синергетической модели социального поведения, синергетичности действия механизмов, обеспечивающих процесс рекламной коммуникации, синергетичности текста как семиотического продукта процесса рекламной коммуникации.
Ключевые слова: рекламный дискурс; синергетическая парадигма; лингвосинергетика; биосфера; социосфера; духовная сфера; потребности; идеальное; реальное; субьектность; креативный аттрактор; самоорганизация; нелинейность; флуктуация; диссипативность; ассоциативный контекст.
A. G. Duljaninov
BIOSPHERE - SOCIOSPHERE - SPIRITUAL SPHERE: TOWARDS A SYNERGETIC PARADIGM OF THE ADVERTISEMENT DISCOURSE
Synergetic paradigm of advertisement discourse is considered in the article from the point of view of systematic structural building of consciousness, dynamics of disparity among the elements of consciousness, synergetic aspect of ideal and real subjectivity correlations in social interaction and synergetic model of the social behaviour.
Key words: advertising discourse; synergetic paradigm; linguosynergetics; biosphere; sociosphere; spiritual sphere; requirements; contradictions; idea; real; subjectivity; creative attractor; self-organising; fluctuation; associative context.
6. Fauconnier, G. Mental Spaces: Aspects of Meaning Construction in Natural Language [Text] /G. Fauconnier. -
- 3-d edition. - N.Y: Cambridge University Press, 2003.
7. Fillmore, Ch. J. Frames and the semantics of understanding [Text] / Ch. J. Fillmore // Quaderni di Semantica, 1985.
- Vol. 6, No. 2. - P. 222 -254.
8. Gärdenfors, P. Symbolic, Conceptual and Subconceptual Representations [Text] /P Gärdenfors // Human and Machine Perception: Information Fusion /ed. By V Cantoni, V. Di Gesu, and A. Setti. - New York: Plenum Press, 1997.
- P. 255-270.
9. Mandelblit, Nili. Grammatical Blending: Creative and Schematic Aspects in Sentence Processing and Translation [Text] /Nili Mandelblit. - San Diego: University of California, 1997.
© А.Г. Дульянинов, 2009
