CC BY
76
О.В. ПЕТРЫШЕВА
МЕМУАРЫ КАРДИНАЛА ДЕ РЕЦА: ТРАДИЦИЯ И НОВАТОРСТВО
Ключевые слова: мемуары, традиция, новаторство, архитектоника, культурный объём, коммуникационный подход, метажанровость, автобиография, портрет, памфлет, сентенции, комедия дель арте, жизнеописание, жизнетворчество, концепт, архетип, философ-проповедник, бунтарь.
Французский мемуарист XVII в. кардинал де Рец видел смысл своего творчества в борьбе за свободу Личности. Отказавшись от нормативной эстетики классицизма, он смешал в своём произведении признаки многих жанров, поставив во главу угла автобиографический принцип. Используемый в статье коммуникационный подход позволяет проследить актуализацию и обновление литературной традиции в Мемуарах Реца.
O.V. PETRYSHEVA THE MEMOIRS OF CARDINAL RETS: TRADITION AND INNOVATION
Key words: memoirs, tradition, innovation, architectonike, three-dimentional volume of culture, communication approach, autobiography, portrait, pamphlet, precept, Comedia del arte, autocreating of life, concept, archetype, philosopher-preacher, rebel.
The XVII-th century French memorialiste cardinal Retz thought the sense of his writing in the struggle for person liberty. After Retz had refused the esthetic norms of Classicism, he mixed up in his work many signs of different genres, putting the autobiographical precept at the main corner. In this article we use the modern approach of communication which let us see traditions renovating in the Memoirs of Retz.
В современном литературоведении реализуется подход к тексту как к объёмной конструкции, вписанной в другой объём - культурный. Перед исследователями ставится задача изучения архитектоники текстового пространства и пронизывающих его культурных связей. Последние обеспечивают преемственность и обновление традиций. И если жанр сегодня понимается как «вид коммуникационного взаимодействия» [9, с. 649], то мемуары - это «поиск» [8, с. 64] новых взаимодействий через актуализацию литературных традиций.
Согласно объёмной модели художественного текста, он существует в трёх «измерениях» [2, с.178]: образном, событийном и языковом, которые заключены в круг смысла. Кардинал де Рец, живший в эпоху абсолютизма и тирании, видел смысл своей жизни и своего творчества в борьбе за свободу Личности. «Замысел автора всегда складывается и развивается в определённой жанровой форме» [1, с. 154]. Свободолюбие автора Мемуаров сказалось не только в сопротивлении новому государственному режиму, но и в отказе от нормативной эстетики классицизма. Смешав в одном произведении признаки многих жанров (О «метажанровости» мемуаров см. Колядич Т. М., [5, с. 24]). Рец поставил во главу угла автобиографический принцип. Поначалу сконцентрированность автора на собственной персоне кажется чрезмерной и навязчивой. «Retz se met en avant, il prend des poses avantageuses. Tout ce qui lui arrive, releve de l’extraordinaire. Il fait le beau» [15, с. 210] (Рец подчёркивает собственную значимость, выставляет себя в выгодном свете. Всё, что с ним происходит, выходит за границы обыденного. Он красуется). Но постепенно отбор биографических фактов и эпизодов (событийный план), манера повествования и описания (языковой план) становятся понятными и вполне оправданными: мемуарист создаёт образ выдающейся личности, живущей в эпоху великих потрясений и вступающей в непримиримую схватку с силами зла в лице тирана (образный план).
В объёмной модели внешней структуры Мемуаров, состоящей из общекультурного, дальнего и ближнего контекстов, само произведение является «коммуникационным каналом» [6, с. 63], через который осуществляется «коммуникационное взаимодействие» первых двух и, как результат, обновление традиций.
Развиваясь на границе между историей и биографией, мемуары впитали в себя признаки обоих жанров, сохранив для своих создателей право на независимость и свободный творческий поиск. В библиотеке кардинала де Реца исторические сочинения античных и современных авторов занимали почётное место. Тацит, Жуан-виль, Орем, епископ Лизье, Жан Жювеналь дез Юрсен, президент де Ту - эти имена мемуарист эпохи классицизма произносит с восхищением, ставя и себе в обязанность правдивость изображения. По подсчётам французского учёного А. Бертьера [12, с. 321], слово «правда» и однокоренные с ним встречаются в произведении Реца около пятисот раз. Однако тот же А. Бертьер установил, что под правдивостью мемуариста следует понимать не «историческую достоверность», а «жизненную искренность», глубокое проникновение в суть событий и людей, непременным условием которого, по мнению Реца, являются непосредственное участие в этих событиях и близкое знакомство с этими людьми. «Кто же правдиво может описать какое-нибудь происшествие кроме тех, кто сам его пережил?» [4, с. 32]. Чтобы хорошо понимать окружающих, необходимо познать самого себя. Благодаря автобиографической установке правдивость изображения в Мемуарах Реца обрела психологическую окраску. «Прав был президент де Ту, утверждавший, что верить можно лишь историям, написанным людьми, у которых достало искренности говорить правду о самих себе. Искренность эту я отнюдь не вменяю себе в заслугу, ибо, раскрывая вам тайники моей души и сердца, испытываю нравственную отраду, такую глубокую, что не столько по рассудку, сколько ради удовольствия чту истину и неуклонно ей следую» [4, с. 32].
Искренний восторг первооткрывателя и исповедальность как творческое кредо соединили три различные эпохи; Средневековье, Классицизм и Романтизм, поставив живших в них писателей; Блаженного Августина, Реца и Ж.-Ж. Руссо -как бы в «один временной ряд». (Английский поэт XX в. Элиот считал, что «вся европейская литература существует как бы одновременно и составляет один временной ряд» [10, с. 375]. Эта точка зрения не противоречит современным представлениям о культуре как о «глобальном феномене коммуникации», демонстрируя поступательное движение творческого процесса от традиции к новаторству). В отличие от перечисленных литературных «родственников», или «коммуникантов» из дальнего контекста, кардинал де Рец был участником не только творческого, но и исторического процесса. Высокое общественно-политическое положение - кардинала, архиепископа Парижского и ближайшего соратника Месье герцога Орлеанского - давало ему право считать себя активным творцом истории, что не могло не сказаться на писательском самоопределении Реца. Он задался целью рассказать об истории личной, повлиявшей на ход истории всеобщей.
Таким образом, отказ от сухих военно- или придворно-политических хроник, усиление личностного, исповедального начала и «автобиографический договор с читателем» [14, с. 69] выделяют кардинала де Реца из массы историков и биографов XVII в., позволяя говорить о новаторстве мемуариста (ближний контекст).
Исследователи творчества Реца неоднократно отмечали в писателе дар портретиста. В XVII в. жанр «салонного портрета» был очень популярен во Франции. Отдавая дань моде, мемуарист украсил своё произведение лаконичными, психологически точными зарисовками современников; сторонников и противников Фронды. Раскрывая сущность персонажа, Рец традиционно выделял доминанту его характера, а для создания образа пользовался показательным для XVII в. приёмом антитезы. Разновидность «салонного» портрета - «портрет с ключом» (portrait а clef) подсказала мемуаристу одну из главных тем его произведения - «быть и казаться». И хотя проблемы портретной характеристики не стали для Реца основными, он очень многое сделал для успешного развития жанра. Так, следующие поколения портретистов пользовались открытиями Реца в области внутренних «пружин» поведения властьимущих, учились у него различать оттенки того или иного человеческого чув-
ства, фиксировать переходы от одного состояния к другому. Кроме того, мемуарист показал на собственном примере преимущество художников человеческой души перед историками-документалистами, психологической правды перед правдой фактической. «Разысканные мною в протоколах сведения в лучшем случае могли составить плоть происходящего; дух прений уловить в них, без сомнения, невозможно, ибо он чаще и скорее обнаруживает себя во взгляде, в движении, в выражении лица, иной раз почти неприметных, нежели в существе дела» [4, с. 4В3].
В XVII в. жанр «салонного» портрета развивался параллельно и во взаимосвязи с другим жанром - афоризмов, от которого он перенял точность и сжатость описания, тенденцию к обобщению жизненного опыта в виде сентенций. (Два жанра, служащие для описания и определения; их содержанием являются типы и законы; «Deux genres qui servent a decrire et a definir: leur contenu, ce sont les types et les lois» [13, с. 478]). В Мемуарах Реца афоризмы, или максимы, играют ритмообразующую роль, завершая некоторые эпизоды, в том числе и характеристики персонажей, метким афористичным выводом. Новаторство автора Мемуаров заключается в синтезе максим и «салонных» портретов, в результате которого его художественные зарисовки превращаются в «иллюстрированные сентенции».
На период Фронды приходится ещё и расцвет публицистики. Недовольство политикой Мазарини вызвало целый поток памфлетов, политических брошюр и своеобразных «мазаринад» в адрес министра-иноземца. Бунтарь Рец не мог остаться в стороне от общественно-политической борьбы. Его памфлеты отличаются остроумием, яркостью, лапидарностью слога, великолепным владением приёмами риторики и полемики. В Мемуарах отпечаток памфлетов несут на себе портреты. персонажей, сатирические по содержанию.
Культура предшествующих эпох оказала огромное влияние как на мировоззрение кардинала де Реца, так и на его творчество. Философское изречение Спинозы (causa sui), подкреплённое наставлениями Н. Макиавелли, было воспринято будущим политиком и мемуаристом как руководство к действиям. Человек сам творит себя, и нет границ для его титанической личности. «Самое же главное -уподобившись многим великим людям прошлого, принять за образец кого-либо из прославленных и чтимых людей древности и постоянно держать в памяти его подвиги и деяния» [7, с. 344]. В своих Мемуарах, озаглавленных «Жизнь кардинала де Рэ», Рец довольно часто и с благоговением упоминает имя Ю. Цезаря. Известно также, что в молодости он написал произведение под похожим названием; «Жизнь Цезаря». Это, во-первых, свидетельствует об установке Реца на свершение подвигов, достойных великих людей минувших дней, а, во-вторых, - о литературном «родстве» мемуариста с автором «Сравнительных параллельных жизнеописаний» Плутархом («коммуникант» из общекультурного контекста).
Будучи личностью одарённой и целеустремлённой, Рец сумел прославиться на навязанном ему церковном поприще. Амбициозный и своевольный индивидуалист стал в оппозицию к новой государственной политике и её лидерам - Ришелье и Ма-зарини. Вместе со своими единомышленниками он требовал отставки корыстных министров и их продажных чиновников, ограничения королевского самодержавия и возвращения под сень феодальных законов и обычаев. Принадлежащий перу Реца «Заговор графа Джанлуинджи Деи Фиески» мог бы стать планом политического переворота, задуманного фрондёрами, а его автор - прославиться на века. Но Рец слишком хорошо знал историю, чтобы не понимать, какими последствиями грозит подобный бунт. «Признаюсь вам, предприятие это, которое, если бы оно удалось, покрыло бы нас славой, никогда не было мне по душе. В Древнем Риме оно заслужило бы почести, но не за то почитаю я Древний Рим» [4, с. 20].
Разборчивый в средствах борьбы и прославления, кардинал де Рец заменил фрондёрство работой над Мемуарами, которая подарила ему внутреннее освобождение и шанс моральной расправы над врагами. Жизнетворчество
трансформировалось в творчество литературное, когда в своём произведении писатель создал образ выдающейся личности уходящего поколения свободных дворян, «рыцаря без страха и упрёка», сохранившего свои честь и достоинство во времена чудовищного беспорядка. Борец за справедливость и свободу личности - вот подлинный герой в век абсолютизма и тирании, с точки зрения Реца. Этот титан просто не мог потерпеть поражение, и потому история ««Жизни кардинала де Рэ» заканчивается на высокой мажорной ноте - пасторском послании, которое до сих пор считается самым громким успехом Реца в борьбе с королевской властью. Годы бесплодных скитаний, отказ от сана архиепископа и остаток жизни, проведённой в монастырских стенах, остались за кадром. Писатель расценил этот жизненный материал непригодным для построения образа главного героя произведения.
Автор - это «актёрский лик писателя» [3, с. 85]. Данное сравнение как нельзя лучше подходит к автору ««Жизни кардинала де Рэ», который многому научился у комедии дель арте. Образ театра занимает центральное место в Мемуарах Реца. Бурные события XVII в. и их участники неизменно ассоциируются у писателя со сценой, подмостками, кулисами, актёрами и зрителями, декорациями и театральной машинерией. Портреты творцов истории представлены в форме действующих лиц второй «части пьесы» (второй главы). В воображаемом театре сам кардинал де Рец [1, с. 323] играет множество ролей: драматурга, режиссёра, а точнее кукловода, критика и главного героя. В век театра умение при определённых обстоятельствах надеть на себя определённую маску и сыграть определённую роль считалось достоинством, а не пороком. XVII век и сам носил маску «тех строгих жанровых норм, которые не позволяли автору открыть лицо» [11, с. 692]. Но даже в маске - а именно таким кардинал де Рец предстаёт в своих Мемуарах - его лицо кажется неприлично открытым для своего времени. Всему виной - автобиографическая установка, вынуждающая Реца ««раскрывать тайники своего сердца».
С темой театра связана и другая, ключевая в литературе XVII в. - проблема расхождения философской категории «быть и казаться». В своей ««пьесе» Рец стремится отделить играемые людьми роли от их истинной сущности, показать настоящие мотивы их поступков. Одновременно он выставляет себя знатоком человеческой психологии или, выражаясь языком того времени, специалистом человеческой и государственной механики. Будучи сторонником теории Декарта о строении мира и живых существ, Рец рисует людей сложно организованными механизмами, приводимыми в действие внутренними «пружинами». На этой же почве у писателя вырастает образ государства как живого механизма, страдающего от неумелых действий «докторов в красном»: министров Ришелье и Мазарини. Их портреты стоят в Мемуарах Реца особняком. Это осознанный творческий приём, заимствованный писателем у популярного в XVII в. классика биографии Плутарха. В ««сравнительной параллельной» характеристике министров подлый Мазарини словно в кривом зеркале отражает великого Ришелье, у которого даже пороки принадлежат «к числу тех, какие могут заслужить славу человеку высокого звания» [4, с. 57].
В субъективном жанре авторская оценка традиционно имеет первостепенное значение. Она формирует образы персонажей и проясняет образ самого автора.
На поверхностном уровне автор Мемуаров кардинал де Рец проявляет себя через оценку умственных способностей героев, их храбрости (для мужчин) или красоты и умения любить (для женщин), а также полезности для партии.
Второй оценочный слой можно проследить в распределении персонажей по их исторической значимости. В списке ««действующих лиц пьесы» первым номером идёт королева Мария Медичи. За ней - принцы крови и герцоги. Своё отношение к общественно-политической роли принца де Конти мемуарист вы-
разил, поместив его в ряду герцогов, а не принцев крови. Тем самым он хотел подчеркнуть незначительность персонажа.
Глубинный уровень авторской оценки пронизан оппозицией «своё - чужое» и условно может быть обозначен как «дружеское или враждебное отношение» автора к своим героям. Основными концептами Мемуаров являются «порядок» и «свобода». Кардинал де Рец описывает божественный порядок и два земных: «старый» и «новый». «Старый» порядок ассоциируется у писателя с соблюдением законов, единых как для мудрых королей, так и для их добропорядочных подданных. Этот государственный уклад соответствует божественному промыслу, поскольку обеспечивает необходимое равновесие между произволом правителей и своеволием подчинённых. «Новый» порядок получает резко негативную оценку мемуариста: неразумный, несправедливый, неправедный. Святое равновесие нарушено абсолютистской политикой министров. Тирания и беззаконие в стране ставят под угрозу государственную целостность и свободу подданных в широком смысле этого слова.
Тема трагического конфликта личности и государства не нова. В Мемуарах Реца она приобретает новое развитие, или разветвление. Трагедия внешней несвободы главного героя усугубляется внутренними противоречиями, классицистическим конфликтом общего и частного, разума и чувства, долга по отношению к Сеньору и стародворянской чести, которая не соглашается служить новым принципам придворной порядочности.
Апелляция к Всевышнему поднимает Реца над временем и пространством, уменьшая до микроскопических размеров проблемы земного бытия. Опальный кардинал превращается в философа-проповедника, призывающего «творить добро ради самого добра» [4, с. 647]. Но, формально наследуя традицию античных и современных проповедников, кардинал де Рец расходится с ними в главном. На архетипическом уровне он завещает грядущим поколениям несмирение перед «морем бед» и любовь к Свободе.
Литература
1. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1986.
2. Бахтин М.М. Язык в художественной литературе / М.М. Бахтин // Собрание сочинений: в 8 т. М.: Наука, 1996. Т. 5.
3. Виноградов В.В. О языке художественной прозы: избранные труды / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1980.
4. Кардинал де Рец. Мемуары / Де Рец кардинал. М.: Научно-издательский центр «Ладомир»; Наука, 1997.
5. Колядич Т.М. Программа по курсу русской литературы XX в.: воспоминания писателей, история развития, жанровая специфика / Т.М. Колядич. М., 1998.
6. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики / А.А. Леонтьев. М., 1999.
7. Макиавелли Н. Государь / Н. Макиавелли // Избр. соч.; пер. Г. Муравьёвой. М.: Худож. лит., 1982.
8. Рецептор В. // Вопросы литературы 1999. Январь-февраль.
9. Ферроне В. Исторический словарь / В. Ферроне, Д. Рош. М., 2003.
10. Элиот Т.С. Традиция и индивидуальный талант / Т.С. Элиот // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв.: Трактаты. Статьи. Эссе. М., 1987.
11. Яхнина Ю.Я. Послесловие переводчика / Ю.Я. Яхнина // Мемуары кардинала де Реца. М.: Научно-издательский центр «Ладомир»; Наука, 1997.
12. Bertiere A. Le Cardinal de Retz memorialiste / A. Bertiere. P.: Klincksieck, 1997.
13. Lanson G. Histoire de la litterature francaise / G. Lanson. P.: Hachette, 1922.
14. Lejeune Ph. L'autobiographie en France / Ph. Lejeune. P., 1971.
15. ZuberR. Histoire de la litterature francaise. Le Classicisme. - GF Flammarion / R. Zuber. P., 1998.
ПЕТРЫШЕВА ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА родилась в 1976 г. Окончила Нижегородский государственный лингвистический университет. Аспирант кафедры зарубежной литературы Нижегородского лингвистического университета. Автор 10 научных работ по французской мемуарной литературе XVII в.
