CC BY
32Сообщения и заметки
Цыганова Яна Михайловна
кандидат исторических наук Самарская областная универсальная научная библиотека
МЕМОРИАЛЬНЫЕ АКЦИИ ЛОКАЛЬНОГО УРОВНЯ В САМАРЕ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
В ходе развития такого перспективного направления в современной науке как memory studies (исследования памяти) в трудах как зарубежных, так и отечественных исследователей с конца XX в. разрабатываются типологии коллективной памяти, основанные, в свою очередь, на видах и уровнях коллективной идентичности. Различные вариации такого деления присутствуют в работах таких исследователей, как П. Нора, Б. Андерсон, О.Б. Леонтьева, В.Г. Рыженко1.
Один из наиболее изучаемых современными исследователями видов коллективной памяти - локальная, объединяющая жителей региона, города, села и т. п., это память о событиях и людях, значимых исключительно для данной местности или города. Изучение локальной памяти населения города или отдельной его прослойки позволяет сделать выводы о ее содержании и глубине, а в зависимости от этого можно судить об уровне исторической культуры городского сообщества, неотъемлемой частью которого и является память. В свою очередь, развитие и поддержание последней является неотъемлемой частью патриотического воспитания населения.
Разные способы отражения локальной памяти жителей Самары - как прошлого, так и современной эпохи, - в том числе празднование крупных юбилеев, уже изучались исследователями2. Однако вне внимания авторов остался комплекс акций мемориальных,
1 Нора П. Нация - память // Франция - память. СПб., 1999. С. 51-65; Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001; Леонтьева О.Б. Историческая память и образы прошлого в российской культуре XIX - начала XX вв. Самара, 2011; Рыженко В.Г. Историческая наука, регионоведение, культурология. Возможности кооперации вокруг проблемы «присвоения прошлого» // Историческая наука сегодня: Теории, методы, перспективы. М., 2011. С. 330-342.
2 АртамоноваЛ.М. Устные предания в записях священников-краеведов как источник по истории заселения Самарской Луки с конца XVII до середины XVIII веков // Самарская область. Этнос и культура. Информационный вестник. 1997. № 1. С. 32-33; Соломина И.Ю. Социальная память города: формы запоминания и забвения // Город и время: в 2 т. Самара, 2012. Т. 1. С. 163-167; Смирнов Ю.Н. Устная история «молчаливого большинства»: основные вехи прошлого Самары в представлениях купцов и мещан
Сообщения и заметки
благодаря которым формировалась память локального уровня, значимая только для города, и на основе которых возможно в целом охарактеризовать особенности мемориальной культуры жителей Самары. В связи с этим в настоящем исследовании предполагается проанализировать мемориальные акции в Самаре конца XIX - начала XX вв., инициированные или поддержанные городскими властями, которые были связаны с событиями и деятелями местного масштаба. На основе изучения этих мемориальных акций можно будет в целом судить о том, каков был характер этих акций, какова была их историческая глубина.
Период рубежа веков выбран не случайно, поскольку именно в этот период шло бурное развитие Самары как губернского города, которое помимо прочего ставило задачи развития исторической культуры населения. Кроме того, как подчеркивает А.В. Святославский, во второй половине XIX в. происходили значительные изменения в мемориальной культуре Российской империи в целом: возрастало количество скульптурно-архитектурных монументов, более разнообразной становилась тематика мемориальных сооружений, а также происходила «демократизация мемориальной среды». Инициаторами мемориальных кампаний в большинстве случаев становились общественные организации и органы муниципальной и земской власти3.
Наиболее важным событием местной истории, которое отмечалось специальными мероприятиями, было основание города, трехсотлетие со дня которого праздновали в 1886 г.
Торжества, связанные с юбилеем города, подробно описал в своем труде П.В. Алабин4. Он, помимо прочего, объяснил и выбранную дату проведения торжественных мероприятий. Поскольку точный день основания Самары назвать не представлялось возможным, гласные городской думы посчитали наилучшим выбрать день, который «особенно памятен и любезен городу Самаре». Таким днем стало 29 августа. В этот день в 1871 г. Самару посетил император Александр II со своими сыновьями великими князьями Александром и Владимиром. Более того, юбилейные торжества продолжились и на следующий день в связи с тезоименитством Александра III.
29 августа 1886 г. празднование началось с традиционных для того времени богослужений, после чего в зале городской думы, где находились участники торжеств и приглашенные гости, городской голова П.В. Алабин произнес вступительную речь и зачитал полученные поздравления. 30 августа юбилей продолжился богослужением в
середины XIX века // Известия Самарского научного центра РАН. 2013. Т. 15. № 5. С. 220-228; Фролова К.В. Празднование памятных дат местного значения в дореволюционной Самаре // Модернизация культуры: от культурной политики к власти культуры. Материалы IV Международной научно-практической конференции, 23-24 мая 2016 г. В 2 ч. Самара, 2016. Ч. I. С. 409-414.
3 СвятославскийА.В. История России в зеркале памяти. М., 2013. С. 207-210.
4 Алабин П.В. Трехвековая годовщина города Самары. Самара, 1887. С. 195-215.
Сообщения и заметки
кафедральном соборе, гуляниями на Соборной площади, а затем торжественным обедом в Струковском саду.
Юбилей Самары отметился и благотворительными акциями: раздавались билеты на бесплатный обед посетителям ночлежного приюта, угощения для детей из приютов, билеты в зверинец Фетца для малоимущих и лучших учеников мужских учебных заведений5.
Другим важным памятным событием являлся пятидесятилетний юбилей учреждения Самарской губернии, который отмечали в 1901 г. Училищная комиссия подала в городскую думу несколько предложений, которыми было бы возможно отметить эту дату. Предлагалось, во-первых, открыть начальное одноклассное училище смешанного типа для детей жителей новообразованной слободы Петропавловского прихода; во-вторых, устроить для учащихся всех школ Самары гуляния в Струковском саду6. Юбилейные торжества по случаю 50-летия Самарской губернии проходили с 11 по 16 мая с участием приглашенных официальных лиц из других городов в качестве почетных гостей7.
Высшим городским обществом вместе с юбилеем учреждения губернии отмечалось пятидесятилетие образования самостоятельного самарского дворянского общества. Праздник отмечался торжественными мероприятиями в доме дворянского собрания с чтением поздравительных речей, обедом и танцами8.
В том же 1901 г. отмечалось пятьдесят лет со дня открытия в Самаре городского театра. По предложению гласного думы П.П. Подбельского в честь юбилея театра была учреждена стипендия при «убежище для престарелых артистов»9. По словам самого Подбельского, положение провинциальных артистов, достигнувших старости, самое отчаянное, поскольку они не получают пенсии, как артисты казенных театров. В итоге на стипендии было ассигновано 300 рублей10.
Как видно из перечисленных акций, они были приурочены к юбилеям событий политического, социального и культурного характера, которые имели первостепенное значение для развития города. Отмечались они как официальными торжественными мероприятиями, так и благотворительностью - наиболее распространенной в то время формой мемориальных акций. В некоторых случаях предпринимались попытки вовлечения в празднование этих юбилеев широких слоев населения (например, гуляния в
5 Алабин П.В. Указ. соч. С. 206.
6 Журналы Самарской городской думы за 1901 год. Самара, 1901. С. 248-249.
7 Самарская губерния день за днем... 1901-1905 годы. Хроника событий / сост. А.Н. Завальный, П.С. Кабытов, Ю.Е. Рыбалко. Самара, 2008. С. 14.
8 Чемодуров А.А. Описание юбилейного торжества в доме Самарского дворянства 16 мая 1901 г., по случаю исполнившегося 50-летия образования Самарской губернии и самостоятельного Самарского Дворянского общества. Самара, 1901.
9 Журналы Самарской городской думы за 1901 год. С. 634.
10 Там же. С. 632-633.
Сообщения и заметки
Струковском саду). Подобные формы мемориальных акций могли служить стимулом для жителей Самары к изучению истории родного края. На это было направлено и издание историко-краеведческих трудов П.В. Алабина11. Тем не менее, судя по совокупности этих юбилеев и способам проведения мемориальных акций, можно говорить скорее об их формальном характере и соответственно о еще слабом развитии локальной мемориальной культуры Самары на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Гораздо больше мемориальных акций было связано с именами людей, принимавших деятельное участие в жизни города, - они, как правило, происходили «по горячим следам», сразу после смерти того или иного деятеля.
Так, в 1888 г. после смерти В.Е. Буреева, самарского городского головы в 18711873 гг., на экстренном заседании, на котором было сообщено о его смерти, было предложено помимо участия всех гласных думы в похоронах и возложении на гроб венка от города учредить две стипендии имени В.Е. Буреева: по одной в Самарской женской гимназии и в Самарском реальном училище12.
Иным образом было предложено увековечить память скончавшегося в октябре того же года Е.Н. Шихобалова, думского гласного, бывшего городским головой еще до учреждения Самарской губернии. Поскольку Шихобалов активно участвовал в строительстве кафедрального собора, городской голова Алабин предложил поставить в соборе на видном месте икону Св. Емилиана в изящном киоте и «на бронзовой под ним доске начертать причину сооружения такой иконы», на что решено было ассигновать 1 тыс. руб.13
После смерти К.К. Грота в 1897 г., который был самарским губернатором в 18531860 гг., по предложению Комитета по заведыванию Самарской городской публичной библиотекой городской думой было принято решение установить портрет Константина Карловича в большом зале при библиотеке и ассигновать на это 300 руб. По мнению членов Комитета, это было бы наилучшей формой выражения чувства признательности и уважения к памяти «жертвователя, который все время не оставлял библиотеку своим вниманием»14. Грот с 1885 г. почти ежегодно жертвовал ей книги, а в конце жизни составил духовное завещание, по которому все книги из его личной библиотеки были переданы в фонд Самарской библиотеки. В общей сложности он передал 4 845 наименований русских и иностранных книг в 7 695 томах, 68 наименований журналов в 711 томах и 61 географическую карту15.
11 Алабин П.В. Указ. соч.
12 Журналы Самарской городской думы за 1888 год. Самара, 1888. С. 421.
13 Там же. С. 426.
14 Журналы Самарской городской думы за 1898 год. Самара, 1898. С. 82.
15 Колядина А.М. Константин Карлович Грот и первая самарская общественная библиотека // Самарские книжники. Конец XVIII - XX век: Очерки о собирателях и меценатах. Самара, 2000. С. 136.
Сообщения и заметки
Еще одной значимой фигурой в истории Самары был бывший городской голова П.В. Алабин. Сразу после его смерти в 1896 г. от городской управы поступило предложение установить в Зале императора Александра II при публичной библиотеке, устроенном как раз по инициативе Алабина, его поясной портрет в хорошей раме, сделать заказ этот лучшему художнику и ассигновать на это до 1 тыс. руб. Кроме того, управа предлагала учредить стипендию имени Алабина в реальном училище16. К последнему пункту гласный думы Слободчиков предложил добавить также учреждение стипендий в женской гимназии, где Алабин состоял членом попечительного совета, и в мужской классической гимназии, с целью сохранения «в юношестве память о человеке, примерное служение которого городу должно возбуждать ревность к подражанию со стороны обучающейся молодежи»17. Все предложения городской думой были приняты, за исключением учреждения стипендии в мужской классической гимназии, так как она «с Алабиным не связана никакими воспоминаниями»18. Этот факт показывает, что выбор учебных заведений, в которых учреждались именные стипендии, не был случайным. Связь их с человеком, имя которого власти стремились увековечить, играла важную роль.
Из работ самарского купца и краеведа К.П. Головкина известно, что часть горожан поднимала вопрос об установке памятника Алабину, который, по словам самого Головкина, «так много сделал дел для г. Самары, как никто до него и после него». К сожалению, «благим намерением» соорудить ему заслуженный памятник «все и кончилось»19. Замысел стал реальностью только в 2019 г.
Мероприятия по увековечиванию памяти Алабина, с учетом его заслуг перед Самарой, выглядят скромно. Подобное отношение отчасти можно объяснить скандалом, закончившимся судебным процессом над Алабиным за покупку некачественной муки во время голода 1891 г., даже несмотря на тот факт, что Алабин изначально был оправдан, а после отмены решения суда, до нового судебного слушания не дожил20. Возможно, этот скандал не позволил на рубеже XIX-XX вв. отдать должное его заслугам и увековечить память о нем более серьезным образом, например, памятником или бюстом, наименованием улицы или присвоением его имени какому-либо учреждению, с которым была связана его деятельность. Подобные мемориальные акции, связанные с именем Алабина, в Самаре начались лишь в конце XX в.
Более масштабно планировалось почтить память бывшего городского головы и депутата Государственной думы от Самарской губернии М.Д. Челышева сразу после его
16 Центральный государственный архив Самарской области (далее - ЦГАСО). Ф. 153. Оп. 36. Д. 847. Л. 8 об.
17 Там же. Л. 9-9 об.
18 Там же.
19 Классика самарского краеведения. Антология / под научной редакцией П.С. Кабытова и Э.Л. Дубмана. Самара, 2007. Вып. 3. С. 247.
20 См. об этом подр.: Летопись жизни Петра Алабина (1866-1896) / сост. О.В. Московский. Самара, 1999. С. 248-249.
Сообщения и заметки
кончины 13 сентября 1915 г. Челышев прославился как активный борец за народную трезвость. Уже через два дня на заседании городской думы было принято решение установить ему памятник в Соборном садике на углу Николаевской и Алексеевской улиц (ныне Чапаевской и Красноармейской соответственно). На его сооружение было выделено 5 тыс. руб.21 Проект памятника, одобренный в министерстве внутренних дел, представлял собой фигуру Челышева во весь рост, «ниже помещаются две символические фигуры, изображающие русского человека, погрязшего в пьянстве, и его же, воскресшего после введения трезвости. На пьедестале помещена доска с датами жизни покойного Челышева и с избранными местами из его речей в Государственной думе»22. Однако памятник так и не был установлен.
Также в память о Челышеве решено было открыть музей по борьбе с алкоголизмом, с организацией при нем чтений о вреде алкоголя23. Улица Саратовская, на которой располагались доходные дома покойного, решением городской думы была переименована в улицу Михаила Челышева. В зале думских заседаний предполагалось поставить портрет Челышева. Наконец, использовались и традиционные способы увековечивания памяти благотворительностью: были учреждены стипендии по 240 руб. в городской женской гимназии, реальном и коммерческом училищах24.
Не стоит думать, что тем или иным способом увековечивалась память только представителей городского самоуправления. Так, в 1891 г. на Хлебной площади близ Журавлевского спуска на р. Самарку в двухэтажном доме была открыта церковноприходская школа в память скончавшегося 15 апреля 1891 г. Федора Васильевича Ястребцева, который с конца 1840-х гг. был протоиреем старого Казанско-Богородицкого собора. Школа стала называться Федоровской приходской25.
Увековечивалась память также тех общественных деятелях, которые активно занимались благотворительностью.
Прежде всего, это купец и наиболее известный самарский благотворитель А.Н. Шихобалов. Имя мецената еще при его жизни увековечили наиболее распространенным в то время способом: в январе 1908 г. в связи с 50-летием служения Шихобалова в должности церковного старосты городской думой было принято решение «почтить маститого юбиляра» учреждением сразу трех стипендий его имени: в первой женской гимназии, реальном и коммерческом училищах26.
После смерти благотворителя 1 ноября 1909 г. в Покровском саду был открыт бюст с надписью: «Почетному гражданину г. Самары, коммерции советнику, А.Н. Шихобалову
21 ЦГАСО. Ф. 153. Оп. 36. Д. 1560. Л. 6 об.
22 День. [Пг.], 1915. 6 декабря.
23 Сведений об открытии этого музея обнаружить не удалось.
24 ЦГАСО. Ф. 153. Оп. 36. Д. 1560. Л. 6 об.
25 Классика самарского краеведения. Антология. Вып. 3. С. 150.
26 Журналы Самарской городской думы за 1908 год. Самара, 1908. С. 56.
Сообщения и заметки
благодарное городское общество»27. Бюст был установлен рядом с городской больницей, построенной по инициативе и на средства самого благотворителя, самой больнице было присвоено имя Шихобалова. В зале больницы по постановлению городской думы и по ее заказу был установлен его портрет, написанный художником А.П. Васильевым28.
Вскоре после установки памятника на заседании городской думы городской управой было внесено предложение о переименовании улицы Сокольничьей, на которой как раз находились бюст купца и больница его имени, в Шихобаловскую. Как говорилось в докладе городской управы, «два памятника жертвователя (больница и бюст. - Я.Ц.) находятся в глухой части города и не каждому гражданину напомнят о том, что сделал для города виновник этих памятников»29.
21 августа 1911 г. на Петропавловской площади был открыт бюст купца Я.Г. Соколова в благодарность за средства, выделенные на строительство новой богадельни, которая носила его имя. Бюст был установлен как раз перед этой богадельней30.
В данном исследовании стоит упомянуть также о земском враче Н.В. Постникове и купце Е.Н. Аннаеве, основателях кумысолечебниц, появление которых вызвало стихийное наименование ближайших территорий, водоемов и прочих объектов именами владельцев лечебниц.
Именем земского врача Постникова с конца XIX в. стали называться прежний Винный овраг, рядом с которым находилось его кумысолечебное заведение, а также роща на левом берегу оврага31.
Точно так же было запечатлено в местной топонимике и имя купца Аннаева. Гранный овраг на обрывистом берегу Волги, около которого находилась его лечебница, стал называться Аннаевским. Наименование Аннаевских получили также сад, озеро, затон и даже песчаная коса32.
Стоит учесть, однако, что подобные территориальные наименования происходили, прежде всего, от названия самих кумысолечебниц, и память собственно о враче Постникове и купце Аннаеве не являлась стержневым моментом. Тем не менее, уникальность этих топонимов в том, что, в отличие от многих других в Самаре, они были народными и уже впоследствии превратились в официальные. Не случайно эти
27 Годы и события. Хроника (к 150-летию Самарской губернии) / сост. Т.И. Ефимова, К.А. Катренко, Р.Ф. Пантюхина и др. Самара, 2000. Т. 1. С. 173.
28 Антон Николаевич Шихобалов: его жизнь, просветительские и благотворительные учреждения его имени. М., 1912. С. 82-83.
29 Журналы Самарской городской думы за 1909 год. Самара, 1909. С. 587-588.
30 Годы и события. Хроника (к 150-летию Самарской губернии). Т. 1. С. 180.
31 ЦГАСО. Ф. 815. Оп. 2. Д. 8. Л. 14, 29.
32 Классика самарского краеведения. Антология. Вып. 3. С. 267, 342, 359, 356.
Сообщения и заметки
родившиеся стихийно народные наименование довольно быстро, в отличие от прочих, укоренились в разговорном обиходе горожан.
Таким образом, на основании проведенного исследования можно констатировать, что, несмотря на определенные достижения, мемориальным акциям в большинстве случаев был свойственен все же формальный характер. Мемориализация практически не охватывала события и людей догубернского периода истории Самары. Из местных деятелей пытались увековечить память в основном о представителях власти и купечестве. Деятельность их отнюдь не всегда была хорошо известна широким слоям населения, не всегда однозначно воспринималась ими, а городские власти не прилагали достаточно усилий для информирования горожан об их заслугах. В результате, мемориальные акции, проводимые по инициативе и при поддержке городских властей, не находили должного отклика у жителей Самары, не вели к глубокому и устойчивому проникновению в их сознание образов, которые способствовали бы формированию коллективной идентичности. Тем не менее, опыт проведения мемориальных акций в исследуемый период, в том числе и негативный, стоит учитывать при решении аналогичных задач в настоящее время.
