CC BY
158
УДК 801.3
МЕХАНИЗМЫ ПОРОЖДЕИЯ АССОЦИАТИВНЫХ ЛАКУН
Хань Чжипин
В статье автор рассматривает механизмы возникновения ассоциативной лакунарности, доказывая, что ассоциативные (коннотативные, эмотивные) лакуны появляются вследствие несовпадения (расхождения) в разных языках субъективных оценок коммуникантов, принадлежащих к различным культурам. Это порождает разные ассоциации, несовпадения которых особенно заметны в реакциях на символы. В статье уточняются понятия символ и образ, символ и коннотация, которая рассматривается как основная причина возникновения ассоциативных виртуальных единиц. Теоретические рассуждения аспиранта подкреплены примерами ассоциативных реакций русских и китайских респондентов, полученных в процессе социолингвистических и психолингвистических экспериментов. Ключевые слова: Образ, коннотация, символ, ассоциация, ассоциативная лакуна, межкультурная коммуникация.
В отечественной и зарубежной науке о языке существование лакун объясняется механизмом функционирования лингвистических и культурологических универсалий. При этом отдельные из них не всегда представлены в той или иной локальной культуре. Иными словами, для некоторых культур такие феномены являются лакунарными. «В самом общем понимании лакуна - это несовпадение, возникающее при сопоставлении понятийных языковых, эмоциональных и других категорий двух/нескольких лингвокультурных общностей. Лакуны, проще говоря, это термин для обозначения того, что есть в одной локальной культуре и чего нет в другой» [Макаров, 2005: с. 178]. Т.Ю. Тамерьян утверждает: «Лакуны, выявляемые при сопоставлении языков или внутриязыковых сравнений, называются языковыми или лингвистическими» [Тамерьян, 2010: с. 739].
Ю.А.Сорокин, И.Ю. Марковина интерпретируют лакуны следующим образом: «.. .лакуна - это некоторый фрагмент текста, в котором имеется нечто непонятное, странное, ошибочное (нечто, что можно оценить по шкалам «непонятно / понятно», «непривычно / привычно», «незнакомо / знакомо», «ошибочно / верно» [Сорокин, Марковина, 1988: с. 77].
«Лакуны могут быть вызваны коммуникацией. В ходе межкультурной коммуникации могут быть выявлены различия и несовпадения картин мира, менталитета, реалий, лингвистические различия. Различия картин мира и менталитета означают, что понимание мира и собственной идентичности у контактирующих социальных субъектов принципиально нетождественно» [Данильченко, 2014: с. 54]. Исследователи подразделяют такого рода лакуны по разным основаниям: субъектные, отражающие национально-культурные особенности коммуникантов, принадлежащих к различным лингвокультурным общностям; деятельностно-коммуникативные, отражающие национально-культурную специфику различных видов деятельности в их коммуникативном аспекте; лакуны культурного пространства, отражающие несовпадения культурных фоновых знаний; текстовые лакуны, возникающие вследствие специфики текста как инструмента общения и др. При несовпадении ассоциативных реакций коммуникантов формируются ассоциативные (коннотативные, эмотивные) лакуны -«национально-специфические элементы культуры, отразившиеся в языке её носителей, которые либо не замечаются (не понимаются), либо понимаются неполно представителями разных культур при контакте» [Быкова, 2003: с. 70].
Межъязыковые эквиваленты, как правило, имеют различия в коннотативном компоненте лексического значения. По мнению В.Н. Телия, в коннотативной части значения слова «предметом объективации служит не мир, а отношение, отображающее ту или иную форму эмотивной реакции субъекта на обозначаемое» [Телия, 1986: с. 17]. Вслед за Ю.Д. Апресяном: «.. .коннотациями лексемы мы будем называть несущественные, но устойчивые признаки выражаемого ею понятия, которые воплощают принятую в данном языковом коллективе оценку соответствующего предмета или факта действительности» [Апресян, 1995: с. 159]. «Коннотация представляет собой неотъемлемое устройство языковой системы и её функционирования в социуме, то есть представляет собой лингвистическую универсалию» [Ревзина, 2001: с. 441]. При сопоставлении языков зачастую выделяются слова, совпадающие по своим предметным значениям, но не совпадающие по коннотациям. Коннотации локализуются не в безэквивалентной лексике, а в словах, обозначающих одинаковые предметы в сопоставляемых культурах, однако их различия кроются в национальном своеобразии коннотаций, не совпадающих частично или полностью, что и порождает разные ассоциации.
Таким образом, ассоциативные (коннотативные, эмотивные) лакуны возникают вследствие несовпадения (расхождения) в разных языках субъективных оценок коммуникантов из различных культур по отношению к предмету мысли, что связано с реализацией их ценностных представлений и негативных или позитивных аксиологических ориентаций. Ассоциативные (коннотативные, эмотивные) лакуны - это слова, которые относятся к фоновой лексике и отражают несходство фоновых знаний в разных культурах. «Такие лакуны выражают шесть типов коннотаций, или созначений: 1) изобразительное (представление); 2) эмоционально-чувственное; 3) культурно-цивилизационное; 4) тематическое (семантическое поле); 5) информативное (уровень знания); 6) мировоззренческое» [Комлев, 1992: с. 52].
Ассоциативные (коннотативные, эмотивные) лакуны - слова, обозначающие понятия, которые не вызывают адекватных ассоциаций у носителей сравниваемых языков. Это подтверждается национальным восприятием у русских и китайцев широко распространённой на обеих территориях птицы под названием сорока Иероглиф Си, с которого начинается
название сороки в китайском языке, обозначает радость. И китайцы искренне верят в то, что встреча с сорокой приносит счастье. В России же сорока - это птица, символизирующая болтливость, склонность к воровству и сплетням. Отсюда в русском языке закрепились и до сих пор активно функционируют речевые обороты и фразеологизмы: «Болтлива как сорока», «Стрекочущая сорока», «Вороватая сорока», «Всякая сорока от своего языка погибает»; «Сорока скажет вороне, ворона борову, а боров всему городу»; «Сорока на хвосте принесла». И в данном случае несовпадения ассоциаций выражены абсолютными ассоциативными лакунами.
Вслед за В.Л. Муравьевым и Г.В. Быковой национально-специфические элементы культуры, отразившиеся в языке её носителей, которые либо не замечаются (не понимаются), либо понимаются не в полной мере представителями разных культур при контакте, мы называем ассоциативными лакунами. Такого рода лакуны чаще всего обнаруживаются при сопоставлении символов двух разных в культурном отношении стран. Дело в том, что «Символы могут нести огромное количество информации, при этом оставаться простыми и легко запоминающимися. Многие символы наделены не одним, а множеством значений, так как содержат идеи, несущие различную смысловую нагрузку» [Тресиддер, 1999: с. 5].
Символ и коннотация - не одно и то же понятие, хотя они и взаимосвязаны. Коннотация может появляться у слова и в
связанном, и в свободном его употреблении. Коннотация характеризуется эмотивностью, образностью, оценочностью, экспрессивностью. В противоположность коннотации символика достаточно редко ложится в основу вторичного значения слова. Символы с древнейших времён сопровождают человека. С их помощью он пытался и пытается сделать видимыми и узнаваемыми свои идеи. «Символ - предмет или действие, служащие условным знаком какого-нибудь понятия, чего-нибудь отвлечённого» [Ожегов, 2007: с. 704]. Прямое значение слов, их семантика основаны на символе. А оттенки, сформированные на основе культурно-исторических ассоциаций и связанные с отношением к обозначаемым реалиям, относятся к сфере коннотаций. «Коннота-тивные значения размываются между значением прагматическим и внеязыковым, ассоциативным. Сам механизм коннотации предстаёт в таком случае как нечто необязательное, в языке - как то, без чего язык может обойтись» [Ревзина, 2001: с. 440].
Символ и образ - это также не одно и то же. Картина мира - результат переработки информации о среде и человеке. Явления и предметы внешнего мира представлены в человеческом сознании в форме внутреннего образа. Таким образом, картина мира - это система образов, которые являются составной частью самостоятельного слова, в идеале состоящего из звукового облика (лексемы), закреплённого за ним значения (семемы) и мыслительного образа (концепта). Согласно концепции Н.Д. Арутюновой, образ психологичен, а символ функционален, т.е. «символ - это высшая ступень развития образа в плане преобразования, "упрочнения его формы" в контексте жизни лица или социума» [Арутюнова, 1990: с .83]. «Символы - носители идеального, социокультурного содержания. Посредством символов накапливаются знания, идеи, культурные ценности, происходит обмен опытом, складываются нормы, традиции, менталитет, духовный мир того или иного общества» [Тен, 2009: с. 33].
Появление ассоциативных лакун связано с существованием в семантической структуре слова особых национально-специфических компонентов. К последним В.Г. Гак относит такие семы, которые либо отличаются от соответствующих сем в лексических соответствиях языка сравнения по содержанию или статусу, либо различаются отсутствием сравниваемых сем в одном языке при наличии их в другом (других). Эту мысль можно продемонстрировать на примере лексемы сова. Несовпадение ассоциаций в данном случае выражено абсолютной ассоциативной лакуной, так же как и оценочная коннотация данного слова. У русских сова - символ мудрости, для китайцев её появление связано с негативной оценкой и, следовательно, с противоположными эмоциями. В китайском языке есть пословица^Ж^Й^* ^^^^ (В дом, куда залетела сова, приходит несчастье).
Возникновение ассоциативной лакунарности подтверждается и употреблением цветовой лексики в разных культурах. Как указывает А.А. Брагина, у русских «традиционное одноплановое употребление цветовых прилагательных осложняется их зрительной образностью, ассоциативными связями и легкостью переносных осмыслений - ситуативных, символических или исторических, социально-закреплённых» [Брагина, 1981: с. 119]. У китайцев «...эстетическая вторичность цвета идёт ещё от сдержанного Лао-Цзы, который в трактате «Даодэ Дзин» предостерегал от избыточной насыщенности цветом, звуком, вкусовыми ощущениями» [цит. по: Боревская, Торопцев, 2010: с. 189].
Ассоциативные связи цветовых определений так же способствовали развитию символики. Физическое восприятие цвета зрением своеобразно взаимодействует с национально-психическими ощущениями. Понятие цвета зелёный вызывает большие сомнения в плане его абсолютного соответствия у русских и китайцев. Например, словосочетание зелёные глаза по-русски звучит поэтично, романтично, наводит на мысль о колдовских глазах, а китайское словосочетание зелёные глаза является обозначением только конкретного цвета глаз, т.е. имеет прямое номинативное значение при отсутствии символического. В китайском языке, например, белые глаза обозначают высокомерного человека, а красные глаза означают чёрную зависть. У русских подобные ассоциации с указанным цветом глаз отсутствуют.
Поскольку физиологическое восприятие цвета у всех одинаково, постольку его специфика обусловлена национальным менталитетом, культурой, историческими событиями. В России «красные и белые являются столь различными носителями исторической памяти, что между ними пролегает глубокая пропасть непонимания и исторической вражды» [Да-нильченко, 2014: с. 55]. «Так, в ассоциативном поле китайских информантов «красный» реализует семантические компоненты «счастье» и «свадьба», которые отсутствуют у русских. Свадебный обряд у русских информантов ассоциируется с белым цветом. Этот факт обусловлен традиционным цветом свадебного платья невесты в сравниваемых культурах. Ассо-циаты сакура, чай (для китайских информантов он красный, а не чёрный) также являются лакунами для русских. Ассоциаты русских информантов Красная площадь, красная девица, Маяковский, «Алые паруса», масленица и другие - лакуны для китайцев. Эти ассоциативные лакуны обусловлены социокультурными факторами. Для китайских информантов красный цвет несёт больше положительных коннотаций, чем у русских» [Алымова, 2007: с. 76].
Особенно ярко проявляется эмотивно-ассоциативная специфика в зоолексике. Так, Г.В. Быкова, ссылаясь на исследование И.В. Томашевой ,отмечает, что «в испанской идиоэтнической традиции крот символизирует тупость и ограниченность, устрица - молчаливость и сдержанность, хорёк - назойливое любопытство и нелюдимость. В русском языке эти слова вызывают совсем иные ассоциации. Случаи несовпадения стереотипов или их отсутствие в одной из культур сигнализируют о наличии эмотивно-ассоциативных лакун» [Быкова, 2003: с. 44].
Таким образом, взгляд на тот или иной язык сквозь призму лакунарности наглядно демонстрирует национальную специфику и уникальную самобытность сравниваемых языков и культур. «Исследователи, занимающиеся выявлением и описанием лакун, рассматривают ассоциативные лакуны как национально-специфические элементы культуры, отразившиеся в языке её носителей, которые либо не замечаются (не понимаются), либо понимаются неполно представителями разных культур при контакте. Данный тип лакун является многочисленной (и пока мало изученной и систематизированной) группой виртуальных единиц вследствие многообразия экспрессивных, эмоциональных и модально-оценочных ассоциаций, наслаивающихся на понятийное содержание того или иного слова» [Быкова, Пылаева, 2005: с. 70-71].
К такой трактовке национально-культурной специфики, порождающей ассоциативную лакунарность, близко и мнение Э.С. Маркаряна: «Индивидуальная неповторимость этнических культур заключается, прежде всего, в особой системной комбинаторике элементов опыта, которые могут повторяться во множестве культур» [цит. по: Макаров, 2005: с.178].
Лакуна устанавливается при сопоставлении языков оригинала и перевода, т. е. ассоциативная лакуна в нашем исследовании - это любое коннотативно маркированное несовпадение, выявленное при сопоставлении результатов процесса опосредованной интерлингвокультурной коммуникации. «Сопоставление ассоциативных полей различных языков позволяет выявить межъязыковые ассоциативные лакуны и универсалии. Универсалии обусловлены единством мира, в котором живёт человек, сходными географическими условиями, общечеловеческими ценностями, влиянием соседних культур» [Алымова, 2007: с. 76]. «Лакунарность культурного фонда предполагает или полное отсутствие комплекса знаний, пред-
ставлений и ассоциаций, связанных с инокультурным текстом, или же широкий спектр расхождений, являющихся результатом формирования национально детерминированного минимизированного представления о каком-либо инокультурном феномене» [Тамерьян, 2010: с. 739]. «Лакуны затрудняют понимание между участниками коммуникации, таким образом, могут стать причиной коммуникативного сбоя как в ходе межкультурной / межъязыковой, так и одноязычной коммуникации. В первом случае лакунизированность общающихся личностей по отношению друг к другу связана, в первую очередь, с их принадлежностью разным культурам, отсутствием общности языка; во втором с их социальными, возрастными, тендерными и другими различиями, приводящими к возникновению лакун в ходе коммуникации» [Кузина, 2011: с. 123].
«Ментальные, ассоциативные лакунарные единицы и лакуны отражают мировосприятие, самосознание народов, их способ мышления, ассоциации и т. п.» [Байрамова, 2011: с. 25]. К ассоциативным лакунам относятся случаи, когда само понятие, заключённое в структуре слова, совпадает в разных языках, однако дополнительные коннотативные значения слова расходятся и вызывают в сознании носителей определённые культурно-исторические ассоциации. Например, в русском языке цифра семь обладает особой символичностью. В составе многих фразеологизмов, пословиц и поговорок встречаются числительные семь и седьмой. Их переносные значения распространены чуть ли не на все случаи жизни: на седьмом небе, на семи ветрах, до седьмого поста, семь раз отмерь - один раз отрежь, семеро одного не ждут, у семи нянек дитя без глазу, для милого семь верст не околица, семь бед - один ответ, семь пятниц на неделе. Цифра семь в китайской культуре не имеет столь символического значения, как у русских. Зато числительное девять у китайцев значимо. В китайском языке девять (jiu) близко по семантике слову долгий. И потому девять стало числом императора, обозначающим его долгое господство. 62,73 и 84 - это зловещие числа для китайских стариков, так же как и для русских мужчин роковыми являются цифры 33 (возраст Христа) и 40 (сороковой день рождения русские мужчины обычно не отмечают). В сознании китайцев 62, 73 и 84 являются тремя роковыми поворотами в жизни, через которые пройти нелегко. Одновременно в Китае считается, что цифры 3, 6, 9 - самые счастливые. Поэтому именно в эти дни третьего, шестого или девятого лучше всего отправляться в дальнюю дорогу. Издавна существовала китайская поговорка - 6 да 6 во всём повезёт, так как 6 считалось самым счастливым числом и потому в сознании китайцев стало символом благополучия и удачи. Во всех указанных случаях имеют место ассоциативные лакуны в сравниваемых языках.
«Коннотативная асимметричность, пластичность, изменчивость и динамичность лакуны позиционируются как механизм проявления культурной диффузии. Изучение теории культурных диффузий позволяет установить национально-специфические индикаторы семантики лакуны, к которым относится культурная маркированность, проявляющаяся в национально-коннотативных значениях культурного объекта на первом этапе взаимодействия» [Гомбоева, Дашидоржиева, 2012: с. 150].
В китайском языке зафиксированы безэквивалетные наименования одежды на фоне русского языка. Например: ^Ш шамао - черная флёровая шляпа, носившаяся чиновниками доцинской династии, ЦШ\~ магуа - куртка, которая надевается поверх китайского халата, ШШ дамское платье. Однако «Различия в содержании ассоциативно-вербального поля «одежда» в русском и китайском языках могут быть не только явными, зафиксированными словарями, но и имплицитными, невидимыми, находящимися в коннотативном и фоновом окружении лексемы, но содержащими важную информацию о специфике национального быта и менталитета» [Ван Дань, 2012: с. 74].
Таким образом, несовпадение представлений разных народов о мире особенно ярко проявляется в ассоциациях. Основным механизмом порождения ассоциативных лакун являются коннотативный или символический потенциал слов, обладающих выраженной национальной спецификой, обусловленной факторами менталитета и культуры того или иного народа.
In the article the author deals with the mechanisms of associative lacunarity proving that the associative (connotative, emotive) lacunarity appears due to the mismatch (difference) in different languages, subjective assessments of communicants, belonging to different cultures. Such situations give rise to different associations where its difference can be noticed in the reaction on symbols. The article clarifies the concept of symbol and image, symbol and connotation which is regarded as the main cause of associative virtual units. Graduate student's; from theoretical point of view is supported by the examples of associative reactions of Russian and Chinese respondents received due to the sociolinguistic and psycholinguistic experiments.
Keywords: Image, connotation, symbol, association, associative lacuna, free association experiment, inter cultural communication, national identity culture
Список литературы
1. Алымова Е.Н. Ассоциативная лингвоцветовая картина мира // Вестник СПбГУ Серия 9. Филология. Востоковедение. Журналистика. - 2007. - №2-II. - С.74-77.
2. Апресян Ю. Д. Коннотация как часть прагматики слова // Апресян Ю. Д. Избранные труды. Том II. Интегральное описание и системная лексикография. - М., 1995 . - С.156-178
3. Арутюнова Н.Д. Образ, метафора, символ в контексте жизни и культуры // Res philologica.-M.^.: Наука,1990. -С.71-88
4. Байрамова Л. К. Лингвистические лакунарные единицы и лакуны // Вестник ЧелГУ . 2011. - №25. - С.22-27.
5. Боревская Н.Е. Торопцев С.А. Китайская культура во времени и пространстве. 50 и 50 - век в китаеведении / Н. С. Боревская, С.А. Торопцев. - М.: ИД «ФОРУМ», 2010, - 480 с.
6. Брагина А. А Лексика языка и культура страны. Изучение лексики в лингвострановедческом аспекте /А. А. Бра-гина.- М.: Рус. яз.,- 1981. - 176 с
7. Быкова Г В Лакунарность как категория лексической системологии. Благовещенск: Изд-во БГПУ - 2003.- 276 с.
8. Быкова Г.В., Пылаева О.Б. Сфера природного в национально-языковой специфике русского и эвенкийского языков. - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2005. - 132 с.
9. Ван Дань. Национально-культурная специфика лексико-семантической группы наименований одежды в рамках лингвокультурологического подхода к обучению РКИ китайских студентов // МНКО. - 2012. - №3. - С .73-75.
10. Гомбоева М. И, Дашидоржиева Б. В. Лакуна в условиях трансграничного взаимодействия // Гуманитарный вектор. Серия: Философия, Культурология. - 2012. - №3. - С.145-151.
11. Данильченко Т.Ю. Понятие и сущность лакун // Наука. Искусство. Культура. - 2014. - № 3. - С.51-57.
12. Комлев Н.Г. Слово в речи: денотативные аспекты. - М.: Изд-во МГУ, 1992. - 192с.
13. Кузина О. А. Применение теории лакун и теории языковой личности к анализу языковой способности носителей языка (русских, немцев и американцев) на примере ассоциативного поля туризм // ОНВ. - 2011. - №6-102. - С. 121-123.
14. Макаров Д.М. Эмотивная лакунарность художественной прозы (на материале романа М.А. Шолохова «Тихий
Дон») // Известия РГПУ им. А.И. Герцена. - 2008. - №63-1. - С.177-185.
15. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 60000 слов и фразеологических выражений/С.И. Ожегов; Под.общ. ред. проф. Л.И. Скворцова - 25-е издание; испр. И доп. - М.: ООО «Издательство Оникс»: OOO Издательство «Мир и Образование». 2007.- 926с
16. Ревзина О.Г. О понятии коннотации // Языковая система и её развитие во времени и пространстве; Сборник научных статей к 80-летию профессора Клавдии Васильевны Горшковой. - М.: Изд-во МГУ, 2001. - С.436 - 446.
17. Сорокин Ю.А, Марковина И.Ю. Текст и его национально-культурная специфика // Тест и перевод. - М.: Наука, 1988. - С.76-84.
18. Тамерьян Т.Ю. Культурные различия как причина коммуникативных неудач // Вестник ННГУ - 2010. - №4-2. -С.739-741.
19. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986. - 143с.
20. Тен Ю.П. Символы России и зарубежных государств / Ю.П. Тен. - Изд.2-е, стереотипное. - Ростов н / Д: Феникс, 2009, - 332с.
21. Тресиддер Дж. Т. 66. Словарь символов / Пер. с англ. С. Палько. - М: ФНИР - ПРЕСС, 1999, - 448с.: ил.
Об авторе
Хань Чжипин. - аспирант кафедры русского языка и литературы Благовещенского государственного педагогического университета, [email protected]
УДК 811.112
О ВЛИЯНИИ ФЕМИНИСТСКОГО ДВИЖЕНИЯ НА НЕМЕЦКОЯЗЫЧНУЮ ПРЕССУ
Л.И. Ясинская
В статье проводится исследование феминистских тенденций в лингвистике. Выявляются языковые и графические средства избежания гендерной асимметрии в немецком языке: эксплицитное (подробное или сокращенное) название обоих полов, использование собирательных слов, субстантивированных прилагательных и субстантивированных причастий. Все положения иллюстрируются примерами из современной немецкоязычной прессы.
Ключевые слова: немецкий язык, гендерная асимметрия, феминистская лингвистика, тенденция, пресса.
Статья посвящена выявлению тенденций феминисткой лингвистики в немецкоязычной прессе, на примере газеты «Die Zeit on line», журнала «Deutschland», журнала «Emma» и журнала «Brigitte». Цель данной работы заключается в исследовании средств, используемых в немецкоязычной прессе для показания мужского или женского рода существительного. Основой для начала подобного анализа явились тезисы феминистской лингвистики, согласно которым немецкий язык является языком с преобладающим мужским родом - мужской род установлен как норма, а женский род лишь производится от форм мужского [8, S. 224].
Перемены, затронувшие общественную структуру европейских стран во второй половине XX века, закономерно находят свое отражение в языке. Из наиболее примечательных явлений в общественной жизни стало изменение положения женщины. Роль женщины в жизни общества значительно возросла. В настоящее время феминистская теория стала частью реальной жизни. Наши современницы воспринимают все достижения феминизма как естественные, само собой разумеющиеся. У них не возникает мысли, что когда-то было по-другому, что женщине запрещалось самостоятельно распоряжаться денежными средствами, владеть имуществом, проявлять гражданскую позицию в ходе голосования. Женщинам всех европейских стран пришлось преодолеть множество препятствий на пути к легализации и общественному признанию своих прав. Сегодня женщины имеют доступ ко всем сферам общественной жизни и начинают проникать в самые «мужские» области: например, в Германии женщина заняла пост руководителя государства.
Первые предпосылки зарождения феминизма в Германии появились в 1972 году с выходом в свет работы «Об улучшении гражданского положения женщин» Теодора фон Гиппеля. Феминистское движение в Германии было порождено глобальным изменением роли женщины во всех областях общественной жизни: в политической, экономической, производственной. Эта тенденция также сопровождалась ростом самосознания представительниц женского пола.
В начале 1970-х годов в связи с возникновением Нового женского движения в США и Германии в языкознании появилось своеобразное направление - феминистская лингвистика или феминистская критика языка.
В конце XX в. сформировалось особое направление социолингвистических исследований - гендерная лингвистика, которая изучает все виды языкового и речевого варьирования, обусловленного полом носителя языка. Среди наиболее ярких представительниц ФЛ следует назвать Зенту Трёмель-Плётц, Ингрид Гюнтеродт, Марлис Хеллингер, Луизу Ф.Пуш.
Основная цель феминистской лингвистики, по определению одной из основоположниц этого направления - Луизы Пуш, -«превратить мужской язык в человеческий» [4]. Предметом ФЛ являются «патриархаизмы» (термин Л.Пуш), или «сексизмы» (этот термин получил более широкое распространение), в различных языковых системах и языковых практиках в самом широком смысле этого слова. Сексизмы - это средства языка, используемые патриархатом для поддержания и конструирования маргинального статуса женщины в обществе. Речь идет о патриархальных стереотипах, зафиксированных в языке и навязывающих его носителям определенную картину мира, в которой женщинам отводится второстепенная роль и приписываются в основном негативные качества [1]. Основные задачи феминистской лингвистики заключаются в доскональном изучении системы языка с целью идентификации и последующего устранения фактов лингвистического сексизма; критике патриархального сознания в языке; проведении языковой реформы, направленной на устранение ущербности представления образа женщины в языке и сексистских асимметрий, существующих в языке и речи. Таким образом, феминистская лингвистика не просто фиксирует проявления языкового сексизма, а ищет альтернативы, которые приводят к языковому выражению равноправия мужчин и женщин. Тем самым преследуются и политические цели: феминистская лингвистика считает критику существующих языковых норм и поддержку изменений в языке важной частью трансформации общества в целом. При описании этого процесса Л. Пуш выделяет три ступени, которые проходят данные приспособления языка к изменяющейся реальности: 1. Женщины именуются существительными мужского рода, соответствующими той
