Механизмы и функции общественного доверия Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

АНАЛИЗ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПРОСОВ

Юрий ЛЕВАДА

Механизмы и функции общественного доверия

Несколько лет назад проблему общественного доверия мне пришлось рассматривать в основном в связи с ростом и падением показателей доверия к политическим деятелям (Б.Ельцину, А.Лебедю, Г.Явлинскому) в электоральной ситуации 1996 г.* Вновь интерес к проблеме возник, конечно, прежде всего в связи со стремлением объяснить динамику и перспективы отношения населения к президенту В.Путину. Другая сторона проблемы — доверие и недоверие населения к социальным институтам. Логика анализа приводит к вопросам о природе общественного доверия, о его функциях в современной социально-политической ситуации, а также о факторах, которые воздействуют на соответствующие показатели. Одна из задач настоящей статьи — стимулировать интерес к более глубокому анализу проблем общественного доверия и, в частности, определить функции и пределы воздействия этого фактора в современном российском обществе.

Многозначность термина. Находящийся в обиходе термин "доверие" (trust/confidence) обозначает пучок неоднородных отношений и установок. Так, доверие к властным институтам предполагает делегирование полномочий, одобрение курса, лояльность, надежду на достижение каких-то позитивных изменений, готовность дождаться этих изменений и т.д. Далеко не всегда о характере общественного доверия можно судить по соответствующим заявлениям опрошенных. Скажем, характер денежного обращения (в потребительском секторе) позволяет утверждать, что сейчас масса населения, как и предусмотрено законодательством, использует рубли в качестве средства для повседневных платежей. Однако в то же время, по данным многократных опросов, сберегать доходы люди чаще всего предпочитают в наличных долларах: "переспективное" доверие к валюте выше, чем к рублям или банковским счетам.

За показателем доверия к отдельным деятелям можно разглядеть такие различные феномены, как персонализа-ция института (отождествление исполнителя с должностью; в нашей реальности это относится к должности и персоне президента), отношение к имиджу, признание заслуг, харизматические надежды, сопоставление с другими по принципу "меньшего зла" и пр. В минимальной мере присутствуют в подобных показателях реальные оценки реальных действий определенных политических фигур и должностных лиц. Тем более, что подобные оценки зависят от типа и масштаба ожиданий в отношении этих лиц. Массовые ожидания, в свою очередь, определяются характером общественной системы, историческими обстоятельствами ("норма" или "перелом"...).

Очевидно, что человек не может определять свое положение в какой-либо общественной системе только на основе индивидуального опыта и рационального расчета. Он неизбежно принимает "на веру", основываясь на традиции, чужом опыте, общем мнении и пр., "подлинность", надежность социальных норм и институтов, личных связей, установок "других", дальновидность лидеров и т.д.

* Левада Ю. Факторы и фантомы общественного доверия //

Экономические и социальные перемены: Мониторинг общест-

венного мнения. 1996. № 5. С. 7-12.

Категория "доверие" обозначает самое общее, а потому и самое неопределенное, позитивное отношение человека к социальным феноменам разного рода. Различные виды и степени доверия как бы определяют собственные координаты человека в этом мире (в таком определении участвуют и отрицательные значения переменной, т.е. недоверие, сомнение, отрицание).

Сопоставление трудносопоставимого: Россия и США.

Сравним данные опросов общественного мнения о доверии населения двух стран к социальным институтам (табл. 1).

Сопоставление данных по разным странам неизбежно может быть лишь условным. Различия в уровнях доверия к президенту связаны с назревшим электоральным соперничеством в США перед ноябрем 2000 г. Нужно отметить, что в американском исследовании речь идет скорее об отношении к институту, должности президента — к Белому дому, — а не к определенному лицу. В нашей ситуации такое отделение функции от ее носителя малореально. Значительно более высокое доверие к парламенту (конгрессу) США, по сравнению с отношением к Государственной Думе, обусловлено длительными традициями "президентского" парламентаризма, большими полномочиями палат и др. Требует особого анализа доверие к институту вооруженных сил. В России этот показатель уступает лишь доверию к церкви, а в США, где власть и население постоянно демонстрируют приверженность религии, армии доверяют заметно больше, чем церкви ("организованной религии"). В обоих случаях, видимо, действует представление об армии как символе государственной мощи и влияния страны в мире. Особый интерес представляют различия в отношении к СМИ: в России преобладает доверие к массмедиа, в США — критические установки, недоверие (табл. 1).

Таблица 1

Уровень общественного доверия к институтам в России и в США

(в % от общего числа опрошенных в каждой группе)

Социальный институт Россия США

Полное доверие Неполное доверие Отсутствие доверия Полное доверие* Неполное доверие** Отсутствие доверия***

Президент 52 31 8 31 33 33

Парламент 9 41 35 32 47 24

Армия 33 30 18 63 25 9

Церковь 41 21 12 47 27 21

СМИ 28 43 L 17 21 40 38

Источники:

Россия — опрос ВЦИОМ, март 2001 г., N=2409 человек. США — Newsweek Poll, июнь 2000 г. N-7S2 человека. Данные о затруднившихся ответить не приводятся.

* A great deal + quite a lot. ** Some.

*** Very little + none.

Индексы доверия. Показатели доверия к основным социальным институтам регулярно отслеживаются в опросах ВЦИОМ и публикуются в "Мониторинге". В интересах наглядности представляется целесообразным использовать конструируемые на основе опросных данных индексы доверия. Строятся эти индексы таким же образом, как

и индексы потребительских настроений или индексы социальных настроений: из числа % определенно положительных оценок ("полностью доверяю...") вычитается число негативных оценок, чтобы избежать отрицательных величин, к полученному результату добавляется 100, половинчатые оценки ("отчасти доверяю...") не учитываются.

Отметим некоторые черты динамики индексов (рис. 1). Наиболее заметные колебания испытывал индекс доверия к президенту в 1997-2000 гг.: все более резкое падения доверия к президенту Б.Ельцину и взлет доверия к президенту В.Путину. Показатели доверия к правительству В.Черномырдина до 1998 г. колебались в унисон с индексом доверия к президенту Б.Ельцину, пребывание во главе кабинета популярного в то время Е.Примакова подняло индекс доверия к правительству, следующий пик до-

верия к исполнительной власти связан с приходом В.Путина. Индекс доверия к парламенту изменялся, видимо, в связи с надеждами и разочарованиями в отношении каждого нового состава Думы. Подъем доверия к армии на переломе 1999-2000 гг., а затем снижение этого индекса отражает динамику общественных мнений о ходе нынешней чеченской кампании. Некоторый подъем доверия к органам госбезопасности в начале 2000 г. обусловлен ростом интереса к этому институту после прихода к власти нового президента. Индексы доверия к церкви, к правоохранительным ведомствам (суд, милиция, прокуратура), а также и к СМИ значительных изменений за годы наблюдений не претерпели.

С помощью такого инструмента, как индексы доверия, можно наглядно представить особенности отношения различных групп населения к различным социальным инсти-

Таблица 2

Доверие и недоверие к институтам в марте 2001 г.

(в % от числа опрошенных в каждой группе, N=2400 человек)

Полное доверие Недоверие

Группа президенту армии органам госбезопасности церкви СМИ президенту армии органам госбезопасности церкви СМИ

Всего 52 33 22 41 29 8 18 19 12 17

Возраст:

до 29 лет 54 29 26 37 35 6 25 17 13 16

30-49лет 48 32 21 38 22 8 19 21 13 19

50 лет и старше 55 37 21 46 29 8 13 19 10 16

Образование:

высшее 43 28 22 32 16 10 28 29 18 28

среднее 52 30 22 38 27 7 20 19 13 18

ниже среднего 56 39 23 48 34 7 12 15 8 12

Пол:

мужчины 50 35 26 38 25 9 19 22 15 18

женщины 54 32 20 43 31 7 17 17 9 17

Какое из приведенных г оложении 6с лее соотве ■ствует сложи ¡шейся ситу щии:

"...можно жить" 71 34 28 42 43 2 21 18 6 12

"...можно терпеть" 57 36 26 43 29 5 16 15 12 15

"терперь... уже невозможно" 36 30 14 38 21 16 20 29 15 25

Рыночные реформы сей час нужно пр одолжоть и. пи их следует прекратить >

нужно продолжать 62 37 28 44 34 7 20 19 11 16

нужно прекратить 39 34 19 38 25 14 18 25 17 24

"наибольшее доверие" к В.Путину* 88 43 33 47 38 0 12 11 7 12

* Указавшие В.Путина в числе 5-6 деятелей, вызывающих наибольшее доверие.

тутам. Для примера ограничимся индексами доверия за три последних года к некоторым институтам в двух возрастных группах — до и после 40 лет (рис. 2).

Таким образом, индекс доверия к президенту практически не зависит от возраста опрошенных. Только в период пика недоверия к Б.Едьцину в старших группах этот индекс был несколько ниже. Индекс доверия к церкви, разумеется, выше в старших возрастных группах. Но другие приведенные индексы (доверие к армии, органам госбезопасности, СМИ) имеют свои нетривиальные "возрастные" особенности.

Доверие к армии почти всегда выше у тех, кому за 40 лет. Единственное исключение — осень 1999 г., когда возрастные различия в этом индексе исчезли. Это, несомненно, эффект "героического" (штурмового) периода новой чеченской войны. Индекс доверия к службам гос-напротив, — почти неизменно выше у более молодых (примечательно наибольшее расхождение показателей осенью 1999 г.: максимальные значения — у более молодых и минимальные — у старших. Что же касается динамики индекса доверия к СМИ, то в младших группах он заметно колеблется, в старших — медленно возрастает.

Рассмотрим теперь более обстоятельно распределение показателей доверия и недоверия к некоторым социальным институтам в группах по возрасту, образованию и социальным ориентациям весной 2001 г. (табл. 2).

Максимум доверия к президенту (при общем высоком его уровне) демонстрируют самые молодые и самые пожилые, менее образованные женщины, удовлетворенные своим положением, сторонники продолжения экономи-

ческих реформ. Чаще всего высказывают недоверие президенту лица, имеющие высшее образование, а также недовольные своим положением и ходом реформ. Получается, что контингент доверяющих президенту — это прежде всего менее образованные, "простоватые" сторонники существующих институтов. У них значительно выше среднего все показатели доверия к армии, органам госбезопасности, церкви (!), СМИ и, соответственно, заметно ниже уровень недоверия к этим институтам. К соотношению различных показателей доверия к президенту придется вернуться позже.

Армии, как мы уже видели, больше доверяют пожилые, которым не угрожает военная служба и на которых сильнее действуют воспоминания о славном военном прошлом, а чаще не доверяют молодые, т.е. как раз люди призывного возраста. Другое существенное измерение доверия/недоверия к армейскому ведомству — уровень образования: более всего доверяют малообразованные, а не доверяют лица с высшим образованием.

Иной характер, как можно заметить, имеет доверие к органам госбезопасности. Чаще всего его отмечают самые молодые, и это, скорее всего, связано с навеянной кинобоевиками романтикой подвигов разведчиков и т.п. при условии, что в реальных условиях участвовать в подобных действиях мало кому приходилось. Уровень образования практически не отражается на доверии к спецслужбам, недоверие чаще всего высказывают высокообразованные.

Полное доверие к СМИ демонстрируют в первую очередь более молодые и менее образованные. Критическое отношение к этому институту сильнее проявляется у наиболее

образованных и у людей старшего возраста (30-50 лет). Опыт и культура — как и во всем мире — способствуют более осмысленному, более критическому отношению людей к массмедиа. Согласно данным таблицы 1, в США они получают значительно более сдержанные оценки, чем в России. Массовое уважение к СМИ (преимущественно, конечно, к телевидению) в российском обществе — признак его неразвитости. Отсюда и такие функции наших медиа, как претензия на идейное лидерство (ныне почти ушедшая) и сменившие ее ожидания массово-развлекательного характера*.

Динамика доверия к лидерам и претендентам. История последних лет дает чрезвычайно интересную для разностороннего анализа серию взлетов и падений общественного доверия к политическим деятелям, стоявшим у власти или стремившихся к ней. как отмечено

в начале статьи, доверие правомерно трактовать как наиболее общее выражение одобрения с некоторой долей условности, постольку динамику данных относительно одобрения и доверия к отдельным лицам можно выстраивать в один ряд.)

Регулярные опросы ВЦИОМ 1989-1993 гг. типа "Факт" (объем выборки от 1200 до 2300 человек) позволяют представить динамику отношения к Б.Ельцину в первые годы его общероссийской политической карьеры. Индекс одобрения построен по той же методике, которая использована в индексе доверия ("позитив" минус "негатив" плюс 100)

На этот период деятельности Б.Ельцина приходится два очевидных "пика" одобрения, связанных с его избранием председателем Верховного Совета РСФСР в 1990 г.

* См.: Дубин Б. От инициативных групп к анонимным медиа: Массовые коммуникации в российском обществе // Pro et Contra. 2000. Т. 5. № 6. Осень.

и действиями в период путча 1991 г. (рис. 3). После этого преобладающими стали негативные оценки деятельности президента (рис. 4).

Оценки действий президента были преимущественно негативными, единственным исключением стали выборы 1996 г. (голосование по принципу "лучший из худших"). Самый существенный предварительный вывод из наблюдений за динамикой одобрения/неодобрения: в России пребывание политического деятеля у власти не связано с уровнем массового доверия или одобрения его деятельности. К попытке объяснить этот феномен мы обратимся несколько позже.

Группа "наибольшего доверия" как показатель динамики оценок. На протяжении ряда лет в опросах ВЦИОМ разного типа ("Мониторинг" и "Экспресс") респондентам предлагается назвать, без заранее подготовленного списка, 5-6 деятелей, вызывающих наибольшее доверие. Получаемые данные оказываются чувствительными индикаторами общественного доверия.

По исследованиям типа "Мониторинг", пиковые значения этого показателя у деятелей, выдвигавшихся в последние годы на политическую арену, хорошо прослеживаются на рисунке 5.

В принципе рисунок кривой подъема-спуска общественного доверия примерно одинаков во всех приведенных случаях.

Отмеченная ранее многозначность категории доверия делает необходимым сравнение эффективности различных методических средств ее анализа. Оказывается, например, что отнесение определенного деятеля к группе "наибольшего доверия" отнюдь не тождественно "полному доверию" к нему. Как видно из данных таблицы 2, из назвавших В.Путина деятелем, вызывающим "наибольшее доверие", полное доверие к нему испытывают 88%. А из

указавших "полное доверие" к В.Путину в том же исследовании к числу вызывающих "наибольшее доверие" его отнесли 63%. По данным другого опроса, проведенного так же в марте 2001 г. (N=1600 человек), из тех, кто относит В.Путина к деятелям, вызывающим "наибольшее доверие", в целом одобряли его деятельность на посту президента 94%, полностью доверяли ему 20%, скорее доверяли 71%, не доверяли 6%.

Поэтому, как это бывает и с другими индикаторами состояния общественного мнения, различные показатели "доверия" целесообразнее использовать в динамических рядах или в в разрезе социальных групп.

Социальная структура "наибольшего доверия" к

В.Путину. В качестве примера рассмотрим динамику "наибольшего доверия" к В.Путину в социально-демографических группах (табл. 3).

Общая тенденция, как можно предполагать, состоит в том, что доля опрошенных, которые назвали нынешнего президента в числе нескольких лиц, вызывающих наибольшее доверие, достигавшая почти половины от их общего числа, снижается примерно до одной трети. Из приведенных выше данных (см. рис. 5) видно, что такого уровня индикатор "наибольшего доверия" достигал и у других деятелей, правда, ненадолго. Особенность "линии Путина" в данном случае — исключительно быстрый "набор высоты" и устойчивое поддержание ее.

Разброс значений по выделенным группам в среднем за полтора года невелик. Чаще всего отмечают наибольшее доверие к президенту в самых младших и самых старших возрастах.

Функции и пределы общественного доверия. Главная проблема изучения каких бы то ни было индикаторов в

"Наибольшее доверие" к В.Путину в группах по возрасту и образованию

(в % от числа опрошенных в каждой группе, N=2400 человек)

Таблица 3

1999 г. 20СО г. 2001 г.

Сентябрь Ноябрь Январь Март Май Июль Сентябрь Ноябрь Январь Март Май

Средние значения 6 45 49 45 45 39 34 32 39 37 33

Возраст: до 20 лет * 31 49 43 38 46 32 38 40 50 35

20-29 лет - 44 46 54 43 39 35 29 33 31 32

30-39 лет * 45 48 58 43 29 31 28 31 34 28

40-49 лет * 47 48 59 39 38 29 31 35 38 25

50-59 лет * 49 49 56 50 42 31 32 37 36 41

60-69лет * 50 55 59 43 41 38 38 55 35 41

70 лет и старше * 38 53 48 59 42 39 31 48 45 45

Образование: высшее * 38 44 63 45 34 35 30 36 33 37

среднее • 45 53 52 44 39 33 33 41 38 31

ниже среднего * 48 47 56 45 40 33 31 38 37 40

* Численно небольшие группы

конечном счете состоит в понимании функций изучаемого явления в определенной системе. Все показатели доверия к институтам и лицам, получаемые в массовых (да и любых иных) исследованиях, как уже отмечалось, обладают значительной мерой неопределенности. Жесткой связи между величиной и значением показателей не существует: при одном и том же уровне индикаторов доверия их значение ("качество") может изменяться, скажем, преобладание компонентов надежды может смениться преобладанием привычной лояльности и т.п.

Привлекшее большое внимание в последнее время сопоставление двух процессов — катастрофического падения общественного доверия к Б.Ельцину и стремительного роста доверия к В.Путину — создало у многих наблюдателей иллюзию чуть ли не решающего значения "рейтингов" доверия для судьбы политических лидеров. Отсюда и преувеличенный интерес к динамике отношения общественного мнения к личности и деятельности нынешнего президента, наблюдаемый, кстати, как среди его сторонников, так и среди критиков. Между тем, как показывает опыт, не существует жесткой связи между уровнем общественного доверия к определенному деятелю и его шансами приобрести или сохранить властные позиции.

Выделим два как бы крайних варианта "качества" общественного доверия в отношении политического лидера: доверие как лояльность (к существующему порядку) и доверие как надежда на изменение (для упрощения вектор перемен не рассматривается). Очевидно, что "застойное" терпеливо-безразличное доверие к таким деятелям, как Л.Брежнев, относится к первому типу, а доверие к М.Горбачеву, позже к "раннему" Б.Ельцину — ко второму. Причем, растратив ресурс доверия-надежды, Б.Ельцин не обрел доверия-лояльности. С этим связан и длительный кризис доверия к этому лидеру, который отражен в исследованиях общественного мнения (см. рис. 3 и 4).

Действующий президент, как известно, в том числе из многих исследований, получил массовое доверие как воплощение надежд на перемены (разного направления, но это другая проблема). Ресурс доверия такого типа заведомо ограничен даже при относительно благоприятной экономической конъюктуре. В наличных сложных общественных условиях никакой лидер не может обеспечить себе путь "от победы к победе". Новому президенту и его команде это, по-видимому, стало ясно уже в начале 2000 г., буквально на следующий день после прихода к власти. С этим, видимо, связано стремление постоянно расширять сферу поисков успеха (реорганизация управления, "война" с олигархами и подобные начинания первого года президентства). Ограниченность возможностей использования такого ресурса доверия также не вызывает сомнений. Создается значительный разрыв между стабильно высоким уровнем общего доверия ("одобрения в целом" или надежд на способность президента решать проблемы страны) и довольно скромными оценками реальных достижений в различных сферах. Попыткой преодолеть этот разрыв можно считать заметное в последние месяцы использование символических средств мобилизации общественного доверия (манифестации, изображения и т.д.). Идеал застойно-стабилизирующего — и тем максимально выгодного для политической элиты — доверия пока представляется труднодостижимым.

И, наконец, о проблеме общественного доверия как ресурса власти. Доверие может служить таким ресурсом при ряде условий и оговорок. Любая власть использует — насколько может в своих интересах — доверие людей к институтам, деятелям, а также движениям, лозунгам и пр., но никогда не опирается исключительно на массовое доверие. В условиях конкурентной плюралистической системы барометр общественного доверия постоянно ис-

пользуется для соизмерения влияния соперничающих сил, шансов на переизбрание и пр. Ничего подобного в нашей истории после 1917 г. не было. В постсоветской истории политический плюрализм играл преимущественно подсобную или просто декоративную роль, временами возникало острое политическое противостояние, но не было регулярной политической оппозиции как института. (Недавно опубликованные мемуарные сочинения* показали еще раз, сколь мало значили для Б.Ельцина и его окружения оппозиционные силы и настроения, даже если бы они отражали мнения большинства.) Поэтому долгие годы (по крайней мере в 1993-1999 гг.) могла действовать президентская власть, утратившая общественное доверие, и в то же время на политической сцене могли выступать политики, пользующиеся значительным массовым доверием, но не имевшие шансов на вхождение во власть.

При всех различиях в стиле поведения и личном имидже В.Путин пришел к власти прежде всего не как соперник, а как легитимный преемник Б.Ельцина. (С известным правом можно проецировать такое соображение на прошлое: Б.Ельцин был преемником М.Горбачева, который, в свою очередь, наследовал власть от предшествующих партийно-государственных лидеров.) В новых условиях конкурентная политическая среда обесценилась еще больше и превратилась в предмет "технологических" манипуляций. Отсюда и возможность поддерживать атмосферу "общего" доверия к первому лицу власти и сохранять на символически высоком уровне соответствующие рейтинги, на которых почти не сказываются реальные неудачи и просчеты правящей команды. В этой ситуации болезненно трепетное отношение к рейтингам со стороны носителей высшей власти можно, видимо, считать признаком их неуверенности в перспективе, преобладающего внимания квнутриаппаратной (не публичной) конкуренции. В контексте настоящей статьи это дает содержательный материал для анализа способов действия и использования общественного доверия.

Леонид СЕДОВ

Поддержка и оппозиция В.Путину**

Анализируя перемены, совершившиеся в нашем обществе за десять лет, прошедших со дня празднования 70-летия А.Сахарова (8 мая 1991 г.), обозреватель газеты "Известия" А. Колесников пишет, что тогда никто не мог предвидеть "ту степень конформизма, безразличия и апатии, какой достигнет общество 10 лет спустя"***. И далее, отмечая в чем-то оправданное отсутствие ныне у нации моральных авторитетов, "совести нации", он заключает: "Пустота всегда чем-то заполняется. Если раньше было модно вешать на стену портрет Сахарова, то теперь — в отсутствии любви и веры — ему на смену пришли фотографии президента. Стране надо кого-то лю-

Но, как известно, любовь зла, и социологические опросы позволяют не только подтвердить эти меткие наблюдения журналиста (действительно, уровень одобрения деятельности президента за все время его правления постоянно находился возле отметки в 70%), но и прояснить кое-что относительно характера этой любви и ее, как это нелепо

* См.: Елъцин Б. Президентский марафон. М., 2000; Эпоха Ельцина. М, 2001.

** В основу анализа положены данные опросов типа "Экспресс", проведенньи в феврале—апреле 2001 г., выборка 1600 человек.

*** Известия. 2001. 8 мая.

**** Там же.