CC BY
646
ОБЗОРЫ
УДК 159.923.37:616.89-008.444.1
МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЫ ЧУВСТВА ВИНЫ
Э.А. СОКОЛОВА*
Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины,
Гомель, Республика Беларусь
Проведенное целенаправленное исследование литературы показывает некоторые механизмы формирования психологической проблемы чувства вины, ее динамику и разновидности. Психологическая проблема чувства вины может быть связана с враждебностью, ответственностью или этими обеими составляющими личности; она может иметь как негативную, так и позитивную динамику. В динамике развития личности происходит трансформация психологической проблемы чувства вины и изменяются ее связи как внутри психологической проблемы, так и между психологической проблемой и личностью.
Ключевые слова: чувство вины, психологическая проблема, невроз, суицид, депрессия.
Введение
Одной из психологических проблем является чувство вины. Оно может являться: самостоятельной психологической проблемой [14], составляющей депрессивной позиции ребенка [5, 6] или составляющей некоторых видов психической патологии [10, 20, 21] или некоторых психических заболеваний [10]. При этом чувство вины - одна из наиболее трудно решаемых психологических проблем, что связано с рядом причин:
- во-первых, человек не всегда обращается за психологической помощью, считая чувство вины наказанием за свой проступок, истинный или мнимый. Самонаказание связано с пониманием смысла чувства вины. В понимании чувства вины практически нет разногласий. Как пишет А. Ребер,
© Соколова Э.А., 2016.
* Для корреспонденции:
Соколова Эмилия Александровна кандидат медицинских наук,
доцент кафедры психологии Гомельского государственный университета имени Франциска Скорины 246019 Республика Беларусь, г. Гомель, ул. Советская, 104
E-mail: emiliasokolova@yandex.ru
вина - это «эмоциональное состояние, вызываемое осознанием человеком того, что он нарушил моральные нормы» [13, с. 133]. По мнению А. Кемпинского, вину «можно трактовать как наказание за нарушение системы моральных ценностей» [4, с. 146]. М. Якоби считает, что «чувство вины дает мне ощущение, что я плохой человек, потому что я что-то сделал - или возможно только задумал сделать - то, что делать нельзя» [22, с. 7-8]. М. Якоби уточняет ситуацию его возникновения, указывая на то, что «чувство вины появляется, когда я являюсь причиной чьего-либо несчастья или нарушаю какие-то общепринятые нормы» [22, с. 9];
- во-вторых, не в полной мере ясны механизмы формирования чувства вины, что мешает в оказании психологической помощи;
- в-третьих, возможно понимание специфики чувства вины в составе разных заболеваний, патологии или в качестве психологической проблемы, а также понимание механизмов его возникновения или существования обусловливает различия в оказании психологической помощи.
Механизмы возникновения чувства вины как самостоятельной психологической проблемы не представлены в со-
временных исследованиях. По мнению Э. Линдеманна, чувство вины входит в состав нормальной реакции острого горя [8]. Механизмы формирования чувства вины в составе реакции острого горя также недостаточно изучены. Границы, позволяющие отличать чувство вины как психологическую проблему и чувство вины как составляющую психического заболевания или психической патологии, недостаточно четкие. Учитывая, что различия чувства вины как проблемы и чувства вины как составляющей психической патологии или психического заболевания могут иметь значение при оказании психологической помощи, понимание механизмов формирования и динамики чувства вины как психологической проблемы актуально.
Целью настоящего исследования являются анализ и установление ряда механизмов возникновения и динамики чувства вины как психологической проблемы. Методический подход исследования - теоретический анализ литературы.
Основная часть - анализ литературы
Психологическая проблема всегда имеет предпосылки и условия своего возникновения [14]. Предпосылками могут являться особенности личности, врожденные или сформированные в процессе онтогенеза [14]. Возникновение предпосылок чувства вины можно представить связанными, как минимум, с двумя особенностями развития ребенка:
- с формированием сенсомоторных навыков, показанных в исследованиях Ж. Пиаже [12];
- с поуровневой организацией контакта со средой, представленной в исследованиях В.В. Лебединского, О.С. Никольской, Е.Р. Баенской и М.М. Либлинг [7].
Опыт ребенка представлен среди прочих составляющих и сенсомоторными схемами навыков младенчества [12]. Так как в сенсомоторном навыке ощущение связывается с действием [12], то некоторые из
этих навыков можно представить следующим образом:
- «ощущение потребности в пище -стремление к груди матери»;
- «ощущение потребности в тепле -стремление к матери»;
- «ощущение потребности в безопасности - стремление к родителям».
Как пишут В.В. Лебединский и др., на первом уровне организации контакта со средой - уровне «полевой активности» -происходит «постоянный процесс выбора позиции наибольшего комфорта и безопасности» [7, с. 9]. Позиция наибольшего комфорта и безопасности для ребенка - быть рядом с матерью. На этом уровне выделяется круг явлений, чреватых опасностью [7]. «В круге явлений, чреватых опасностью, учитывается ... информация, синтезируемая когнитивными системами: возможность сдвига среды в сторону неустойчивости, неопределенности, информационного дефицита» [7, с. 5]. Если мать ушла, то процесс удовлетворения потребностей, ранее свободно реализуемый посредством представленных когнитивных схем, затруднен, и ребенок определяет эту ситуацию как потенциально опасную. Он испытывает информационный дефицит, так как не знает, когда сможет удовлетворить свои потребности.
На втором уровне организации контакта со средой, который, как указывают В.В. Лебединский и др., не любит ждать, у ребенка появляются тревога и страх, связанные с ситуацией, грозящей опасностью и информационным дефицитом [7]. Возникает эмоциональный дискомфорт, обусловленный сложившейся ситуацией.
На третьем уровне выделяются барьеры [7]. Барьер ребенок связывает с матерью. На этом уровне организации контакта со средой ребенок может испытать гнев и стремление к уничтожению преграды, мешающей удовлетворению потребностей [7]. Аффективные переживания на этом уровне отрываются от непосредственной сенсорной основы [7], что дает возмож-
ность «жизни в воображении» [7, с. 22]. На этом уровне появляются фантазии [7], и в фантазиях ребенка может появиться желание смерти матери.
Как отмечает Д. Шапиро, «должен существовать некий интеграционный процесс, благодаря которому полусформировавшееся ощущение ассоциативно привязывается к существующим склонностям, чувствам, интересам и т.п. и таким образом получает ассоциативное содержание (так сказать, набирает в весе) и одновременно становится более конкретным и сложным» [17, с.111]. Первичные потребности в пище, безопасности, тепле [9] являются первичными относительно сомнений в возможности их реализации и относительно возникающих в связи с этими сомнениями тревоги, страха и враждебности.
Но уже на следующем - четвертом уровне организации контакта со средой появляется эмпатия, закладываются «основы произвольной организации поведения человека» [7, с. 27]. У человека имеются влечения, «аффективно неприемлемые другими людьми» [7, с. 28]. Именно на этом уровне ребенок овладевает подавлением таких влечений. Ребенок подавляет свой гнев и агрессию. Желание смерти матери вступает в противоречие с чувством эмпа-тии к ней. Формируются предпосылки чувства вины, и их формирование имеет свою динамику.
В период младенчества чувство вины возникает в составе депрессивной позиции [5, 6]. Более раннее возникновение чувства вины в настоящее время не представлено в научной литературе. Можно предположить, что время формирования депрессивной позиции совпадает с началом возникновения чувства вины. Депрессивная позиция ребенка рассматривалась теорией объектных отношений как составляющая его нормального развития [5, 6]. Механизмы формирования чувства вины в составе депрессивной позиции ребенка показаны М. Кляйн [5, 6]. Депрессивную тревогу он связывает «с переживаниями
по поводу вреда, наносимого внутренним и внешним любимым объектам враждебностью субъекта» [6, с. 409]. В таком понимании депрессивная тревога является следствием чувства вины [6]. Сначала складываются предпосылки чувства вины, затем возникает само чувство вины, и на этой основе развивается депрессивная позиция ребенка.
Так как чувство вины ребенок испытывает по отношению к матери в младенческом возрасте, то когнитивная схема «вина
- родители» закладывается в младенчестве. Ее актуализация, как и актуализация других когнитивных схем, может возникать при обстоятельствах, схожих с обстоятельствами их возникновения [12].
В нашем понимании такая когнитивная схема и является предпосылкой как последующего формирования чувства вины в качестве психологической проблемы, так и возникновения чувства вины в составе психической патологии, если она в последующем возникнет.
Условие возникновения психологической проблемы при наличии предпосылок
- изменение ситуации [14]. Одной из таких ситуаций является ссора с матерью. У ребенка-дошкольника при ссоре с матерью могла возникнуть враждебность по отношению к ней [3] и фантазии об ее смерти [3]. Враждебность к матери и фантазии об ее смерти вступали в противоречие с любовью ребенка к матери [5, 6]. З. Фрейд пишет о патогенной ситуации [15] и переживаниях, связанных с тем, что «возникало какое-либо желание, которое стояло в резком противоречии с другими желаниями индивидуума, желание, которое было несовместимо с этическими и эстетическими взглядами личности» [15, с. 27].
Обстоятельства ссоры с матерью схожи с обстоятельствами первичного возникновения чувства вины в период формирования депрессивной позиции. В ответ на это у ребенка актуализируется когнитивная схема, заложенная еще в младенческом возрасте «вина - родители». Чувство вины за свою
враждебность могло в полной мере не осознаваться ребенком, но возникший при этом психологический дискомфорт, связанный, с одной стороны, с любовью к матери, а с другой - с враждебностью к ней, с желанием ее смерти - осознавался. Сочетание когнитивного и эмоционального компонентов относительно одной и той же причины психологического дискомфорта - (существуют переживания, и они осознаются) и поведенческого компонента, проявляющегося в фантазиях (смерть матери) характерно для психологической проблемы [14].
Психологическая проблема чувства вины, появившись, в дальнейшем имеет внутриличностную динамику. Как пишет Д. Шапиро, «эмоцию, которая появляется в сознании в качестве результата нормального процесса интеграции ассоциативной связи полусформировавшегося импульса с существующими целями, интересами и вкусами, - такую эмоцию человек воспринимает как свою; она соответствует личности человека и глубоко его затрагивает» [17, с. 112]. Исходя из этого, чувство вины как психологическая проблема формируется во взаимодействии с составляющими личности и включается во внутренний мир личности в качестве самостоятельного внутриличностного феномена. Д. Шапиро указывает на то, что «в нормальном интеграционном процессе полуинтуитивная мысль становится сознательным суждением, полусформированное, смутное ощущение становится конкретной и глубокой эмоцией» [17, с. 112]. Переживание вины осознается. По мнению Л.С. Выготского, переживания первичны относительно осознания их в форме понятий [2]. Он пишет: «Понятие в действительности переводит ребенка со ступени переживания на ступень познания» [2, с. 197]. Связи между переживаниями и осознанием в форме понятий являются иерархическими [2], и главенствующую роль начинает играть осознание [2].
Глубокая и чаще всего скрытно переживаемая эмоция чувства вины (осознаваемая психологическая проблема чувства
вины) еще более подкрепляет сложившуюся в младенчестве когнитивную схему «вина - родители».
Психологическая проблема в качестве отдельного новообразования встраивается в уже существующую систему личности в ее связях и взаимодействии как с окружающей средой, так и другими составляющими личности.
Происходит не только конкретизация и усложнение взаимосвязей внутри психологической проблемы (ее когнитивного, эмоционального и поведенческого компонентов), но и ее взаимосвязей с составляющими личности субъекта - носителя психологической проблемы. Проблема находится в пределах внутреннего мира, в который субъект, как правило, не всех допускает или никого не допускает.
Формирование психологической проблемы чувства вины, таким образом, является многоэтапным процессом, в котором происходит:
- предварительное формирование предпосылок ее возникновения;
- изменение условий, влияющих на динамику нормальных внутриличностных, межличностных взаимодействий и взаимодействий с окружающей средой;
- когнитивная переработка информации о неблагоприятной ситуации с учетом изменения связей с различными составляющими личности;
- возникновение взаимоисключающих переживаний, их осознание, интеграция в единую психологическую проблему;
- осознание психологической проблемы в качестве отдельного внутриличностного новообразования;
- развитие связей внутри личности с психологической проблемой как отдельным новообразованием;
- взаимодействие с внешним миром с учетом имеющейся психологической проблемы;
- закрепление заложенной в младенческом возрасте когнитивной схемы «вина -родители».
В возникновении психологической проблемы чувства вины задействованы разные механизмы:
- когнитивные (операции мышления, последовательность их включения, контроль);
- эмоциональные (реагирование по экстенсивности и интенсивности, сопровождение процесса неудовлетворения потребности и эмоциональная оценка результата);
- сочетанное действие когнитивных и эмоциональных механизмов, в частности, «несовпадение когнитивных и эмоциональных оценок окружающего, большая субъективность последних создают условия для различных трансформаций, приписывания окружающему новых значений, сдвигов в область ирреального» [7, с. 5]. В результате формируются когнитивные суждения, иррациональные по своей сути. Например, «вина выжившего» при посттравматическом стрессовом расстройстве [11] основана на иррациональной идее. Суть ее - включение в сферу контроля человеком того, что неподвластно контролю;
- механизмы сознания: осознание пространственных (Э.А. Соколова, 2014) [14] и временных связей психологической проблемы, осознание отдельных составляющих психологической проблемы (например, переживаний), выделение и осознание психологической проблемы в качестве отдельного феномена;
- личностные (формирование разных видов связей как внутри психологической проблемы, так и проблемы с личностью, динамика развития личности с учетом наличия психологической проблемы);
- поведенческие (формирование поведения с учетом наличия психологической проблемы).
Разные механизмы подключаются на разных этапах формирования психологической проблемы.
Появившаяся психологическая проблема «встраивается» в личность и начинает диктовать личности определенные условия
ее существования. Если психологическая проблема возникает у нормального человека, то «нормальный человек «терпит» расстройство или хотя бы откладывает удовлетворение своей прихоти, поскольку заинтересован и в других вещах; он настроен на цели и интересы для него более важные» [17, с. 124]. То есть, существующая психологическая проблема у здорового человека позволяет ему заниматься своей деятельностью и реализовывать свои цели. В ранжированной у нормального человека системе целей цель купирования психологической проблемы чувства вины занимает не первое место. С ней можно сосуществовать. Как следствие, при наличии у человека психологической проблемы чувства вины человек остается внешне адаптированным к социуму.
Если психологическая проблема дает возможность человеку заниматься своей деятельностью и реализовывать свои цели, то при возникновении чувства вины в составе невроза ситуация меняется. При неврозе, по мнению К. Хорни, самообвинения являются «выражением ненависти к себе» [16, с. 86]. Как пишет К. Хорни, у человека с неврозом «весь эффект от самонаблюдения сводится к тому, что он чувствует себя «виноватым» или неполноценным, и в результате его заниженная самооценка еще более занижается и затрудняет ему попытку постоять за себя в следующий раз» [16, с. 86]. Дезадаптация личности при неврозе мешает самореализации человека [16].
По мнению К.Г. Юнга, «к неприкосновенному запасу невроза относится диссоциация, конфликт, комплекс, регрессия и снижение умственного уровня» [20, с . 128]. Чувство вины при неврозе сочетается с симптомами, указанными этим автором.
Возникновение комплекса К.Г. Юнг связывает с «мучительными или болезненными переживаниями и впечатлениями» [20, с. 123]. «В случае комплексов речь большей частью идет о неприятных вещах, о которых лучше забыть и никогда не вспоминать» [20, с . 123]. Так и происходит.
Если чувство вины более не подкрепляется внешними обстоятельствами, то со временем чувство вины забывается.
К.Г. Юнг отмечает, что обладание комплексами «само по себе не говорит о неврозе, комплексы - это естественные фокусные точки сбора психических событий, и то, что они болезненны, еще не означает, что налицо патологическое расстройство» [21, с. 113]. Из этого следует, что возможна психологическая проблема чувства вины, а возможен комплекс вины, являющийся «точкой сбора психических событий» [21, с. 113]. В нашем представлении, комплекс объединяет ряд психологических проблем, обусловленных единым пониманием их причины.
Л.А. Пергаменщик указывает на «чувство вины за воображаемые грехи» - при неврозе и два варианта - «чувство вины за то, что не сделал» и «вину выжившего» - при посттравматическом стрессовом расстройстве [11, с. 40]. Чувство вины этот автор связывает со страданиями человека вследствие «болезненного чувства ответственности» [11, с. 40].
При психотической и при невротической депрессии также существует проблематика виновности [10]. «При невротической депрессии смешиваются и становятся нерасторжимыми проблемы виновности и собственной несостоятельности, но они никогда не сопровождаются бредом греховности» [10, с. 119].
Проводя разделение чувства вины в составе эндогенной и невротической депрессии, С. Менцос указывает, что «если обвиняющий «перст» депрессивного пациента направлен вовне (а не на самого себя), то речь идет о невротической, а не об эндогенной депрессии» [10, с. 120]. Он описывает один из психотических эпизодов, диагностируемый как аффективный психоз, при котором, в отличие от шизофрении, «не нарушены границы «Я» и идентификация, нет спутанности и дезинтеграции», но для него характерно «чувство вины во взаимосвязи с очень интенсивной агрессией,
как следствие утраты объекта и (или) фрустрации, приводящей к самоунижению» [10, с. 52].
По мнению К. Хорни, «человек может мучиться от чувства вины, оставаясь неспособным связать ее с чем-то определенным» [16, с. 89]. Возможно, при этом когнитивная схема «я виновен», заложенная в раннем детстве, имеет другой механизм возникновения, чем схема «вина - родители». Эта когнитивная схема, возможно, задействована и при посттравматическом стрессовом расстройстве. Пока это недостаточно изучено.
Таким образом, имеются особенности проявлений чувства вины как психологической проблемы и чувства вины в составе психической патологии или психического заболевания.
Психологическая проблема чувства вины ребенка по отношению к родителям может иметь свое продолжение. Со временем ребенок забывал о возникшем когда-то чувстве вины. Если через много лет родитель умирал, то когнитивная схема «чувство вины - родители» вновь актуализировалась уже у взрослого человека. При этом она получала другое смысловое наполнение, связанное с редкостью общения, недостаточной помощью престарелым родителям и т.д. Это представлено в культуре, в частности, народных песнях и находит отклик у слушателей. То есть, связка «вина - родители» как когнитивная схема психологической проблемы осталась, но содержание чувства вины изменилось. Взрослый отбрасывает детские фантазии и опирается в своем чувстве вины на реальные факты своего поведения. М. Якоби пишет: «Я могу почувствовать подобный дискомфорт, даже когда не сделал что-то, что был обязан сделать» [22, с. 8]. Если в детском возрасте чувство вины связывалось с враждебностью, то это же чувство в отношении родителей у взрослого сына или дочери сочеталось с ответственностью.
Какой-то период времени после смерти родителя чувство вины входило в состав
реакции острого горя, но с течением времени острое горе проходило [8]. Чувство вины при этом могло сохраняться в виде латентной психологической проблемы, периодически актуализируясь.
Дальнейшая динамика психологической проблемы чувства вины, на наш взгляд, происходила следующим образом. Так как человек развивается в течение всей своей жизни (Эриксон, 2002), то со временем происходил пересмотр жизненных ценностей, в частности, осознавалась или повышалась значимость роли родителей при сохранении любви к ним и переживаний из-за их потери. В детстве ребенка учили уважению к родителям, однако подлинное осмысление этого происходило уже в зрелом возрасте. Можно предполагать, что в результате с возрастом проблема чувства вины трансформировалась в повышении уважения к родителям. Можно рассматривать осмысление своего уважения к родителям как адаптивный процесс, способствующий разрешению или смягчению проблемы чувства вины. Адаптивность связана с акцентированием аспекта своей роли в повышении уважения к родителям и ответственности за привитие этого уважения последующим поколениям.
Чувство вины может быть представлено в качестве психологической проблемы и в других вариантах. Р. Гарднер описывает чувство вины у родителей, у которых родился ребенок с особенностями психофизического развития [3]. Как отмечает этот автор, «классический психоанализ постулирует, что такое чувство вины часто связано с бессознательной враждебностью по отношению к ребенку, и заболевание представляет собой магическое исполнение этих бессознательных враждебных желаний» [3, с. 266]. Чувство вины родителей за рождение ребенка с особенностями психофизического развития, по мнению Р. Гарднера, они сами связывают с предшествующим рождению ребенка собственным недостойным поведением [3], то есть с безответственностью. Иногда при этом
чувство вины перерастает в проблему всей семьи, когда родители начинают винить друг друга в происшедшем.
При таком варианте психологическая проблема чувства вины связана и с враждебностью, и с безответственностью. Она имеет негативную динамику и приводит к расширению спектра психологических проблем. Вследствие этого возможен и распад семьи. Может возникнуть и другой вариант негативной динамики психологической проблемы. В частности, по мере нарастания количества и выраженности психологических проблем у человека возможно развитие психосоматики [14].
Г. Бреслав пишет, что возможен специальный вызов чувства вины, то есть, возникновение чувства вины может быть следствием «техники влияния» [1, с. 303]. В частности, в семье один из брачных партнеров может искусственно поддерживать у другого чувство вины [19]. Цель этого -заставить партнера взять на себя большую нагрузку в семейной жизни. При этом варианте формирования психологической проблемы чувства вины можно предполагать взаимодополняющие проблемы, например, обида партнера по браку.
Еще одним вариантом формирования чувства вины у женщины в семье является внутриличностный конфликт, связанный, с одной стороны, со стремлением женщины к самореализации, а с другой - с осознанием своей ответственности по отношению к членам семьи. И.Л. Шелехов, Т.А. Булатова и М.Ю. Петрова указывают на возможность противоречий ценности семьи и материнства «с новыми гендерными ценностями социальных достижений» [18, с. 121].
Заключение
Представленное исследование позволяет обобщить сведения литературы и сделать следующие выводы:
- предпосылки возникновения чувства вины формируются в младенчестве;
- когнитивная схема «вина - родители» появляется в период формирования депрессивной позиции ребенка;
- имеется ряд механизмов формирования чувства вины;
- возможно сохранение когнитивной схемы «вина - родителя» на протяжении длительного периода жизни человека. Эта схема переходит из латентного состояния в актуализированное при возникновении ситуации, сходной с ситуацией ее возникновения;
- когнитивная схема «вина - родители» актуализируется в сложных жизненных ситуациях или как вина родителей по отношению к ребенку или как вина ребенка по отношению к родителям;
- психологическая проблема чувства вины может иметь разное смысловое наполнение;
- психологическая проблема чувства вины может быть связана с враждебностью, ответственностью, проблемами контроля или их совокупностью;
- психологическая проблема чувства вины может иметь как негативную, так и позитивную динамику;
- в динамике развития личности происходит трансформация психологической проблемы чувства вины, изменяются ее связи как внутри психологической проблемы, так и между психологической проблемой и личностью.
В целом проведенное исследование демонстрирует некоторые механизмы формирования психологической проблемы чувства вины в семье, показывает ее динамику и разновидности и может быть использовано практическим психологом при работе с клиентами.
Литература
1. Бреслав Г.М. Психология эмоций. - М.: Смысл, Издательский центр «Академия», 2004. - 544 с.
2. Выготский Л. С. Детская психология / Собр. соч. Под ред. Д.Б. Эльконина. - М.: Педагогика, 1984. - Т. 4. - 433 с.
3. Гарднер Р. Психотерапия детских проблем. Пер. с англ. Н. Алексеева, А. Захаревич, Л. Шейнина. - СПб.: Речь, 2002. - 416 с.
4. Кемпинский А. Меланхолия. Пер. с польского И.В. Козыря. - СПб.: Наука, 2002. -405 с.
5. Кляйн М. Некоторые теоретические выводы, касающиеся эмоциональной жизни младенца. Пер. с англ. Д.В. Полтавец, С.Г. Дурас, И.А. Перелыгин / Развитие в психоанализе. Сост. и научн. ред. И.Ю. Романов.
- М.: Академический проект, 2001. - 512 с.
- С. 287-342.
6. Кляйн М. О теории вины и тревоги. Пер. с англ. Д.В. Полтавец, С.Г. Дурас, И.А. Пере-лыгин / Развитие в психоанализе. Сост. и научн. ред. И.Ю. Романов. - М.: Академический проект, 2001. - 512 с. - С. 394-423.
7. Лебединский В.В., Никольская О.С., Баен-ская Е.Р. и Либлинг М.М. Эмоциональные нарушения в детском возрасте и их коррекция. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. -197 с.
8. Линдеманн Э. Клиника острого горя / В кн.: Психология мотивации и эмоций. Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер и М.В. Фаликман.
- М.: ЧеРо, 2002. - С. 591-598.
9. Маслоу А. Мотивация и личность. - СПб.: Питер, 2003. - 352 с.
10. Менцос С. Психодинамические модели в психиатрии. Пер. с нем. Э.Л. Гушанского. -М.: Алетейя, 2001. - 176 с.
11. Пергаменщик Л. А. Посттравматический стресс: понять и преодолеть. - Мн.: БГПУ, 2008. - 139 с.
12. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. - М.: Международная педагогическая академия, 1994. - 680 с.
13. Ребер А. Большой толковый психологический словарь. Пер. Е.Ю Чеботарева. - М.: ООО «Издательство АСТ», «Издательство ВЕЧЕ», 2003. - Т. 1. - 592 с.
14. Соколова Э.А. Психологические проблемы человека и социальной группы. - Гомель: ГГУ им. Ф. Скорины, 2012. - 232 с.
15. Фрейд З. О психоанализе / В кн.: Зарубежный психоанализ. Сост. и общая редакция В.М. Лейбина. - СПб.: Питер, 2001. - С. 23-42.
16. Хорни К. Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление. - СПб.: Восточно-Европейский институт психоанализа
и БСК, 1997. - 239 с. [Электронный ресурс] http: www.koob.ru. - Дата доступа 15.03.2014.
17. Шапиро Д. Невротические стили. Пер. с англ. К.В. Айгон. - М.: Институт общегуманитарных исследований. Серия «Современная психология: теория и практика», 2000. - 176 с.
18. Шелехов И.Л., Булатова Т.А., Петрова М.Ю. Женщины 20-35 лет как субъекты репродуктивного поведения: предпосылки к формированию внутриличностного конфликта // Вестник ТГПУ. - 2013. - № 11(139). - С. 119-123.
19. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Семейная психотерапия. - Л.: Медицина, 1989. - 192 с.
20. Юнг К.Г. Аналитическая психология и воспитание / Собрание сочинений. Конфликты детской души. Пер. с нем. Т. Ребеко. -М.: Канон, 2004. - 336 с. - С. 69-150.
21. Юнг К.Г. Очерки о современных событиях. Пер. Д.В. Дмитриева // В сб.: Божественный ребенок: аналитическая психология и воспитание. - М.: «Олимп»; ООО «Издательство АСТ - ЛТД», 1997. - С. 60-176.
22. Якоби М. Стыд и истоки самоуважения. Пер. с англ. Л.А. Хегай. - М.: Институт аналитической психологии, 2001. - 231 с.
References:
1. Breslav GM. Psikhologiya emotsiy. Moscow: Smysl, Izdatel'skiy tsentr «Akademiya» 2004: 544 (in Russian).
2. Vygotsky LS. Detskaya psikhologiya. Sobr soch. Pod red DB El'konina. Moscow: Peda-gogika 1984; 4:433 (in Russian).
3. Gardner R. Psikhoterapiya detskikh problem. Per s angl N Alekseyeva, A Zakharevich, L Sheynina. St-Petersburg: Rech' 2002: 416 (in Russian).
4. Kempinskiy A. Melankholiya. Per s pol'skogo IV Kozyrya. St-Petersburg: Nauka 2002: 405 (in Russian).
5. Klyayn M. Nekotoryye teoreticheskiye vyvody, kasayushchiyesya emotsional'noy zhizni mla-dentsa. Per s angl DV Poltavets, SG Duras, IA Perelygin. Razvitiye v psikhoanalize. Sost i nauchn red IYu Romanov. Moscow: Akadem-icheskiy proyekt 2001: 287-342 (in Russian).
6. Klyayn M. O teorii viny i trevogi. Per s angl DV Poltavets, SG Duras, IA Perelygin. Raz-
vitiye v psikhoanalize. Sost i nauchn red IYu Romanov. M.: Akademicheskiy proyekt 2001: 394-423 (in Russian).
7. Lebedinskiy VV, Nikol'skaya OS, Bayenskaya YeR i Libling MM. Emotsional'nyye narusheni-ya v detskom vozraste i ikh korrektsiya. Moscow: Izd-vo Mosk un-ta 1990: 197 (in Russian).
8. Lindemann E. Klinika ostrogo gorya. In: Psikhologiya motivatsii i emotsiy. Pod red YuB Gippenreyter i MV Falikman. Moscow: Che-Ro 2002: 591-598 (in Russian).
9. Maslow A. Motivatsiya i lichnost'. St-Peters-burg: Piter 2003: 352 (in Russian).
10. Mentzos S. Psikhodinamicheskiye modeli v psikhiatrii. Per s nem EL Gushanskogo. Moscow: Aleteyya 2001: 176 (in Russian).
11. Pergamenshchik LA. Posttravmaticheskiy stress: ponyat' i preodolet'. Minsk.: BGEU 2008: 139 (in Russian).
12. Piaget J. Izbrannyye psikhologicheskiye trudy. Moscow: Mezhdunarodnaya pedagogicheska-ya akademiya 1994: 680 (in Russian).
13. Reber A. Bol'shoy tolkovyy psikhologicheskiy slovar'. Per YeYu Chebotareva. Moscow: OOO «Izdatel'stvo AST», «Izdatel'stvo VECHE» 2003; 1:592 (in Russian).
14. Sokolova EA. Psikhologicheskiye problemy cheloveka i sotsial'noy gruppy. Gomel': GGU im F Skoriny 2012: 232 (in Russian).
15. Freud Z. O psikhoanalize. In: Zarubezhnyy psikhoanaliz. Sost i obshchaya redaktsiya VM Leybina. St-Petersburg: Piter 2001: 23-42 (in Russian).
16. Horney K. Nevroz i lichnostnyy rost. Bor'ba za samoosushchestvleniye. St-Petersburg: Vo-stochno-Yevropeyskiy institut psikhoanaliza i BSK 1997: 239. [Internet] http: www.koob.ru. Access 15.03.2014 (in Russian).
17. Shapiro D. Nevroticheskiye stili. Per s angl KV Aygon. Moscow: Institut obshcheguman-itarnykh issledovaniy. Seriya «Sovremennaya psikhologiya: teoriya i praktika» 2000: 176 (in Russian).
18. Shelekhov IL, Bulatova TA, Petrova MYu. Zhenshchiny 20-35 let kak sub'yekty re-produktivnogo povedeniya: predposylki k formirovaniyu vnutrilichnostnogo konflik-ta. Vestnik TGPU 2013; 11(139):119-123 (in Russian).
19. Eydemiller EG, Yustitskiy VV. Semeynaya psikhoterapiya. Leningrad: Meditsina 1989: 192 (in Russian).
20. Jung CG. Analiticheskaya psikhologiya i vos-pitaniye. Sobraniye sochineniy. Konflikty detskoy dushi. Per s nem T Rebeko. Moscow: Kanon 2004: 69-150 (in Russian).
21. Jung CG. Ocherki o sovremennykh sobyti-yakh. Per DV Dmitriyeva. In: Bozhestvennyy
rebenok: analiticheskaya psikhologiya i vospi-taniye. Moscow: «Olimp»; OOO «Izdatel'stvo AST - LTD» 1997: 60-176 (in Russian).
22. Jakobi M. Styd i istoki samouvazheniya. Per s angl LA Khegay. Moscow: Institut analitich-eskoy psikhologii 2001: 231 (in Russian).
MECHANISMS OF GUILT ACQUISITION
E.A. SOKOLOVA Francisk Skorina Gomel State University, Gomel, Republic of Belarus
The literature review shows some of the mechanisms of formation of guilt, its dynamics and types. The psychological problem of guilt may be associated with hostility, responsibility, or both of these components, it might have negative or positive dynamics. The transformation of guilt occurs within the dynamics of personality development, and its relationships change both within the psychological problem, and between the psychological problem and personality.
Keywords: guilt, psychological problems, neurosis, suicide, depression.
Address:
Sokolova Emiliya
PhD, Associate Professor,
Department of Psychology of the Francisk Skorina Gomel State University
104, st. Sovetskaya, Gomel, Republic of Belarus, 246019
E-mail: emiliasokolova@yandex.ru
