CC BY
210
стве смысловой коммуникации, а в создании гиперреальности с вращением симулякров. В пространстве гиперреальности происходит смешение моделей, создаваемых медиа, и реалий мира.
Таким образом, в замкнутом круге гиперреальности функционируют коммуникации и социальное, масса и медиасредства, симулякры и симуля-тивные процессы в основе передачи медийной информации. Но сама коммуникация не реальна, а инсценирована и представляет собой «гигантский процесс симуляции». Вместе с тем Бодрий-яр подчеркивает, что часто социализацию человека измеряют восприимчивостью к сообщениям СМИ. Индивид не коммуникативен, выключен из социума, если не ощущает воздействия масс-медиа. «Десоциализированным, а фактически асоциальным является тот, кто недостаточно восприимчив к средствам информации» [4, р. 28].
Углубляющаяся виртуализация современного общества вызывает процессы замены реалий объективного мира их симулятивными формами и медийными мифологемами. Подобные принципы иллюзорного преподнесения действительности реализуются в социальном конструировании картин мира, которое предпринимают средства массовой информации для последующей их трансляции реципиентам.
Для раскрытия основы конструирования моделей мира важное значение имеет учение о симулякрах и формировании гиперреальности Ж. Бодрийяра. Согласно концепции гиперреальности человек постсовременности живет в зна-ково-символической среде, в мире симулятив-ных имитаций, копий и подделок. Главная идея этого учения состоит в том, что никакой есте-
ственной (т. е. подлинной или образцовой) реальности вообще больше нет. Существует мир гиперреальный (нереальный), полный коловращения симулякров, иллюзорных изображений, но он не есть искажение реального мира, поскольку больше нечего искажать. В гиперреальности социокультурные факты утрачивают связь с объективным миром и становятся автономными симулякрами.
Гиперреальность есть медиатическое пространство, т. е. создаваемое и постоянно воспроизводимое масс-медиа. Она тяготеет к созданию «тотальной модели окружающей среды», которая и лежит в основе коммуникации масс-медиа и потребляющих информацию масс.
Вместе с тем гиперреальность представляет собой нецелостное, рассредоточенное множество симулякров и симуляций. Каждый симулякр фрагментарен, частичен, живет сам по себе и ни к какой упорядоченности, или структуре, не приписан. Это - поток (потоки) сингулярностей, де-территориализированная клип-культура, в которой отсутствует общая картина мира.
Литература
1. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.
2. Зенкин С. Жан Бодрийяр: время симулякров. Вступительная статья // Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2009.
3. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2009.
4. Baudrillard J. Simulacra and Simulation. Sheila Faria Glaser (Translator). Michigan, 1995.
А. И. Юдин
МЕХАНИЗМ РАЗРЕШЕНИЯ ЮРИДИЧЕСКИХ КОЛЛИЗИЙ
В ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
Автор анализирует механизм разрешения юридических коллизий в контексте правового регулирования общественных отношений. Делается вывод о том, что для эффективного действия правовых средств разрешения коллизий исследование лишь вопроса, относящегося к их классификации, явно недостаточно. Нужен комплексный подход к вопросам разрешения коллизий в российской правовой системе и употребление в связи с этим оригинальной правовой дефиниции «механизм разрешения юридических коллизий».
Ключевые слова: юридические коллизии, общественные отношения, правовое регулирование, российское законодательство, механизм разрешения юридических коллизий.
На современном этапе развития Российского государства, организованном на безусловной демократизации всех сфер социальной жизни, реа-
лизации принципов общечеловеческой морали и гуманизма и реформ хозяйственных отношений, пришло время осознания ценности законодатель-
ства как беспристрастно нужного инструмента социального регулирования. Известный ученый Н. И. Матузов пишет: «В нынешних условиях в нашей стране очень важно повышать значимость законов, других нормативных правовых актов в обеспечении юридических гарантий прав человека, свободы личности, ее защищенности, потому что именно это остается пока одной из особых актуальных и нерешенных проблем общества» [1, с. 159].
Российское законодательство служит ядром для нормального и результативного эволюционирования хозяйственного механизма в пределах рыночных отношений. Здесь на первый план выходит общественная составляющая правового регулирования, делается необходимым обеспечение с помощью права социальной защищенности наших граждан. Реализовывать эти цели без обоснованной, научно аргументированной и результативной нормативно-правовой базы не представляется возможным.
По мнению Д. В. Зорькина, в России система нового законодательства в целом сложилась, созданы отраслевые и межотраслевые кодексы [2]. Прежде всего это Гражданский кодекс РФ, который принят с учетом достижений отечественной и зарубежной юриспруденции. Являясь основным законом в сфере регулирования гражданских отношений, отношений в области предпринимательской и иной экономической деятельности, основных на свободе собственности и договоре, данный Кодекс играет важную роль в упорядочении всей системы правового регулирования. Особое значение имело также принятие кодексов, регулирующих отношения в области гражданского судопроизводства, уголовного права и процесса, налоговых отношений и др.
Вместе с тем в переходный период законодательство нашей страны, по определению, не могло оставаться стабильным. Это проявилось и в довольно частых изменениях, вносившихся в кодексы. Так, за сравнительно небольшой период в новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ было внесено около 70 изменений и дополнений. Многочисленным доработкам подвергли Налоговый и другие кодексы. Очевидно, во многом это обусловлено бурным развитием самого переходного периода и неустойчивой практикой. Вместе с тем это связано и с несовершенством самого законодательного процесса. Частые и неоправданные изменения (синдром «суетного изменения») несут в себе опасность для стабильности правопорядка, подрывают неизменность и эффективность правовой системы, дезориентируя всех участников правоотношений - и граждан, и правоприменителей.
Несмотря на то, что трудный путь становления правового пространства завершился, разно-векторность (коллизионность) законодательства является характерной чертой нынешнего состояния правовой системы страны.
Основа юридических коллизий тесно переплетена с эффективностью российского законодательства, т. к. непротиворечивость, взаимозависимость нормативных актов являются основным фактором их действенности. Сама структура права как внутренне согласованной и непротиворечивой системы обнаруживается объективно обоснованным фактором его функционирования и благополучного существования. Противоречия между правовыми нормами приводят к нарушению системы правового регулирования и тем самым уменьшают его действенность.
В последние годы законодательство России значительно изменилось, увеличилось количественно, сориентировалось на рыночные рельсы, но в целом все же отстает от быстротечных социальных процессов и является пока далеко не идеальным. Законодательство носит главным образом переходный характер, а потому «мучается» такими «недугами», как хаотичность, спонтанность, сумбурность. Большую и непостоянную совокупность правовых норм приходится неизменно корректировать, приводить в соответствие с насущными обстоятельствами и международными нормами. Будучи по своей природе территориально обширным и федеральным, оно заключает в себе потенциал разнообразных подходов к решению однородных вопросов, национальных и региональных особенностей. В общем законодательном потоке одновременно функционируют акты различного уровня и значения, разного юридического уровня, ранга, социальной направленности, в том числе функционируют отжившие, советские, и новые, российские; имеют место также и процессы унификации и дифференциации, объединения и обособления; переплетаются вертикальные и горизонтальные узлы и тенденции. Это изначально противоречивая и асимметричная система. С другой стороны, в ежедневной реальности систематически формируются такие обстоятельства, которые одновременно подпадают под действие ряда норм. Появляются нежизнеспособные юридические дилеммы. Различные нормы как бы вступают друг с другом в противоречие, скрещиваясь в одной точке правового пространства и «претендуя» на использование одного и того же отношения [2].
Отечественное законотворчество, с одной стороны, пробельно, а с другой - допускает нормативные «излишества» в регламентации отдельных сторон правовой реальности. В частности,
в сфере налогообложения (до принятия Налогового кодекса) в России действовало 30 законов и свыше тысячи всевозможных подзаконных актов. Показательны правовая «зарегулирован-ность», а соответственно, неизбежные коллизии, несогласованность. Правовая реальность переполнена подчас различными предписаниями и недосказанностью законов. В конечном итоге это ведет к снижению эффективности правового регулирования, неспособности оперативно и качественно применять право в нужных ситуациях.
Существующая противоречивость российского законодательства между различными отраслями права, а также внутри одного закона, все больше затрудняет их реализацию. Она служит также средой для злоупотреблений и коррупции в системе государственной власти. В Российской Федерации действуют (вернее, должны действовать) около 2 тыс. федеральных законов, более 13 тыс. президентских указов и распоряжений, около 30 тыс. постановлений и распоряжений правительства. Дополнительно к этому - 14 тыс. региональных нормативных актов и свыше 10 тыс. постановлений палат Федерального Собрания. Большинство нормативных актов зачастую не функционирует, а другие противоречат друг другу. При этом законодатель получает легальную возможность не исполнять них.
Еще Гегель замечал, что «появление коллизий при применении законов... абсолютно обусловлено, ибо в противном случае ведение дела имело бы механический характер. Если отдельные юристы подошли к мысли, что разделаться с коллизиями можно, отдав многое на усмотрение судей, то такой вывод существенно хуже, так как решение, принятое только судом, стало бы произволом».
Следует отметить федеративный аспект действенности системы российского законодательства. В России, как и в других федеративных государствах, существуют два уровня и две схемы законотворчества. Это законодательство самой Федерации и законодательство ее регионов. Их взаимосвязь и слаженность - залог постоянства правовой ситуации в стране, неизменности всей Федерации.
Законодательство субъектов Федерации имеет смешанный, двойственный характер, следствием чего является широкая вариативность нор-мотворческих решений, обрывочность или избыточность правового регулирования.
И. Н. Барциц систематизирует наиболее типичные и важные противоречия требованиям Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству, зафиксированные в текстах конституций (уставов) ее субъектов, в зависимости от вида конституционных правоотношений. Таковыми являются следующие противоречия положениям конституций: при дефиниции консти-
туционно-правового статуса субъектов Федерации; при закреплении иерархии нормативно-правовых актов Российской Федерации; при реализации зафиксированного размежевания предметов ведения между Федерацией и субъектами; при осуществлении субъектами Федерации внешних связей; при обеспечении безопасности и стабильности на территориях субъектов Федерации; при обеспечении единства прав и свобод граждан на территории Российской Федерации; при обеспечении единства системы органов власти.
Противоречия в федеральном законодательстве приводят к появлению большого количества коллизий в законах субъектов Российской Федерации [3, с. 12]. В отдельных их нормативно-правовых актах имеется ошибочная фиксация такого полномочия органов власти субъекта Российской Федерации, как «реализация федеральной политики в сфере образования» (закон Ставропольского края). Некоторые части нормативно-правовых актов субъекта Российской Федерации повторяют текст федерального закона, определяющего компетенцию Российской Федерации в области образования (в том числе законы об образовании Республики Коми и Удмуртской Республики).
В законодательстве субъектов Российской Федерации функционируют также нормативные акты, которые не имеют сходных законов на федеральном уровне в результате объективных причин или пробелов в правовом регулировании. В частности, законы субъектов Федерации фиксируют положения о сельских образовательных учреждениях, основанные на собственных правовых актах, определяющих данную проблему. Следует отметить, что при реализации национальных проектов в приоритетных областях правовой реальности ощущается необходимость в фиксации аналогичных проблем на федеральном уровне, например, в подзаконных актах.
Немало разногласий возникает и в пределах размежевания предметов ведения между Россией и ее субъектами, и как результат - коллизии нормативных правовых актов, издаваемых федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации.
Данный вопрос активно обсуждается в юриспруденции. В частности, в области федеральных отношений ученые предлагают вариации по модификации механизма осуществления разграничения предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами. Так, М. С. Студеникина, В. В. Чиркин и иные юристы считают необходимым восстановление процедуры принятия основ законодательства на федеральном уровне. В. А. Черепанов предлагает регули-
ровать предметы совместного ведения. В свою очередь Р. Б. Мамаев считает возможным разделение исполнительно-распорядительных полномочий в сторону преимущества органов исполнительной власти субъектов Федерации. Это позволит сократить численность территориальных органов федеральных органов исполнительной власти [4].
Юристы отмечают возможности по применению процедур заключения договоров о разграничении полномочий и гарантий участия субъектов Российской Федерации в принятии решений на федеральном уровне. Одновременно могут быть использованы и формы баланса интересов России и ее субъектов. Т. Я. Хабриева придерживается точки зрения, согласно которой федеральный законотворец должен руководствоваться принципом «разумной сдержанности» -он не должен регулировать те взаимоотношения, которые, не нанося ущерба для показательного исполнения задач публичной власти, способен урегулировать субъект Российской Федерации.
В то же время А. В. Безруков концентрирует внимание на том, что нужно законодательно обусловить содержание не региональных, а федеральных полномочий в совместной области, передав все имеющиеся полномочия региональной власти. При этом зафиксировать за федеральным законодателем границы определения общих принципов, оставив детальное правовое регулирование за регионами.
В юридической литературе и на практике наблюдаются злоупотребление федеральной властью своими полномочиями, а также нарушение прав субъектов в сфере конституционного размежевания предметов ведения государства и его субъектов. Поэтому остро чувствуется необходимость в мерах, которые обеспечивали бы права субъектов Российской Федерации по независимому регулированию остаточных пределов ведения. Так, И. А. Стародубцева для преодоления правовых противоречий допускает возможность изменения пути воплощения осуществления конституционного разделения объектов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами, без внесения изменений в Конституцию Российской Федерации.
Все вышеперечисленные механизмы размежевания пределов полномочий и ведения между Российской Федерацией и ее субъектами верны, т. к. в последнее время формирование федеративных отношений в государстве сопровождается глобальным осуществлением Российской Федерацией своих полномочий и вмешательством в предметы ведения регионов.
Таким образом, необходимо создать действенный способ ликвидации внутрифедеральных правовых коллизий, а именно коллизий федераль-
ных законов и законов субъектов России по предметам ведения Российской Федерации и общего ведения Российской Федерации и ее субъектов.
Видоизменение взаимоотношений Федерации и ее субъектов привело к тому, что в отечественной правовой системе появился качественно новый уровень - законодательный массив субъектов Российской Федерации. Проанализировав его, можно с уверенностью говорить о том, что региональное законотворчество сделалось абсолютно другим. Этому содействовали определенные факторы. В частности, существенно расширены права субъектов Российской Федерации (особенно территориальных), увеличился и объем их правотворческой компетенции. Конституция РФ определила приоритет нормативного правового акта субъекта РФ перед федеральным законом в сфере исключительного ведения республики, края, области и т. д. Таким образом, субъекты РФ обязаны формировать свои нормативно-правовые массивы как подсистемы в общей правовой системе России [5, с. 299], что обеспечит ее сбалансированность.
Иными словами, каждый субъект России должен нести ответственность не только за политическое, социальное, экономическое развитие своей территории, но и принимать участие в формировании правовой системы России в целом.
Несовершенство и коллизионность законодательства негативно отражаются на работе должностных лиц и государственных органов, снижают уровень правопорядка в стране. Все это свидетельствует о нерезультативности правового регулирования.
Непрочность и разноречивость общественных связей и явлений, замеченная в настоящее время, вызывает противоречивость в их правовом регулировании и, как следствие, провоцирует появление юридических коллизий. Таким образом, коллизии в праве есть специфическое проявление противоречий в области правового регулирования, которое реализовывается в соответствии с установленными определенными социальными и юридическими задачами. Общие социальные цели правового регулирования допускают достижение общественно благоприятных результатов и изначально организацию требуемых причин для эволюционного формирования и благоденствия общества.
Исторический опыт, по мнению Д. В. Зорькина, свидетельствует о том, что шаткость и плохая координация правовой системы, бесчисленные противоречия и коллизии в нормативных правовых актах подрывают один из основополагающих принципов права - его формальную определенность, открывают широкий простор для неоднозначного истолкования и, следова-
тельно, произвольного применения правовых норм. В результате возникает угроза деформации правовой системы, которая неизбежно приведет к социальному хаосу. Поиск, устранение и профилактика юридических коллизий - это непростая по числу разрешаемых задач и объему реализо-вываемых функций профессиональная юридическая деятельность. Правовая политика как особая форма государственной тактики и стратегии в правовой сфере необходима для того, чтобы на высоком научном уровне содействовать выработке правильных и непротиворечивых (не вступающих в юридические коллизии) правовых решений.
При этом решение задач по обнаружению и санкции юридических коллизий требует как теоретического осмысления причин и природы кол-лизионности в праве, так и системного комплексного анализа механизма санкции юридических коллизий. Для этого более подробно проанализируем вопросы разрешения юридических коллизий [6, с. 14]. Отметим, что до сих пор они остаются малоисследованными. В частности, нет единого мнения в вопросах, связанных с классификацией правовых средств разрешения коллизий в праве.
В системе юридических средств и способов, которые используются для решения задач по ликвидации юридических коллизий, выделяются следующие их разновидности:
- планомерное, системно-упорядоченное развитие законодательства (отмена старого акта, принятие нового, внесение изменений и уточнений в действующие);
- гармонизация юридических норм (в рамках правотворческого и правоприменительного процессов);
- последовательный курс на осуществление закона;
- консенсусный процесс, создание согласительных комиссий (в том числе различные международные процедуры);
- применение коллизионных норм и выработанных юридической практикой методик;
- изучение юридических споров (арбитражное, административное, судебное и третейское разбирательства);
- рассмотрение прежнего или зарождение нового юридического состояния;
- толкование права (аутентическое, доктри-нальное, правоприменительное и пр.).
По мнению Н. И. Матузова, процедурами нейтрализации коллизий могут быть: толкование; принятие нового акта; замена устаревшего; внесение изменений или уточнений в действующие акты; судебное, административное, арбитражное рассмотрение; систематизация законодательства, гармонизация юридических норм; переговорный процесс, создание согласительных комиссий;
конституционное правосудие; оптимизация пра-вопонимания, взаимосвязь теории и практики; международные процедуры [7, с. 24-25].
А. Ю. Буяков, опираясь на классификацию Н. И. Матузова, дополняет список процедур санкции коллизий способами координирования отечественного законодательства традициями международного права, законов и подзаконных нормативных актов, федеральных и региональных актов, нормативных актов органов государственной власти и местного самоуправления.
Иная точка зрения о способах нейтрализации коллизий принадлежит Ю. А. Тихомирову. Он называет следующие способы решения этой задачи: последовательное, системно-упорядоченное про-грессирование законодательства; курс на осуществление нормы закона; переговорный процесс; реализация коллизионных норм; изучение юридических конфликтов; реформирование прежнего или формирование нового юридического состояния.
H. А. Власенко разделяет все правовые меры борьбы с противоречиями на способы ликвидации и одоления, что, по нашему мнению, является обоснованным [8, с. 29]. Под ликвидацией правовых противоречий, по мнению Н. А. Власенко, необходимо понимать исчезновение коллизий в принципе. Ликвидация осуществляется двумя способами:
I. Полное упразднение правовых конфликтов. Правотворческий орган, определив противоречие, принимает следующие решения: а) аннулирует одну из правовых норм (законов); если кол-лизирует более двух норм, то устраняет все, кроме одной; б) дает толкование предмету регулирования; в) упраздняет все конфликтующие правовые нормы и издает новое нормативно-правовое предписание.
2. Публикация противоречивых норм права, позволяющих освободить законотворческие органы от многообразного объяснения модификации коллизирующих правовых норм. Кроме того, они призваны облегчить правоприменителю практику, т. е. правоприменитель, следуя этим нормам, принимает решение, как поступать, каким предписанием воспользоваться.
В случае отсутствия в системе права совершенного механизма (коллизионных норм) вопрос может вестись не об устранении коллизий, а об их одолении в каждом случае. В качестве процедуры устранения коллизий, по заверению Н. А. Власенко, может выступать толкование правовых норм и правоположения.
В наше время набор средств разрешения коллизий существенно трансформировался. Отечественная правовая система предлагает следующую классификацию:
- правовые средства усранения коллизий в правоприменении;
- правовые средства разрешения коллизий в правотворчестве;
- нормативное толкование как правовое средство разрешения коллизий [6, с. 14].
Существенное значение в современном праве имеют также средства одоления разногласий (переговорный процесс, создание согласительных комиссий и др.), т. к. в череде случаев только с их помощью возможно разрешение коллизии.
Следует отметить, что для эффективного действия правовых средств разрешения коллизий явно недостаточно исследования лишь вопроса, относящегося к их классификации. Нужен комплексный подход к данной проблеме, включающий анализ оригинальной правовой дефиниции «механизм разрешения юридических коллизий».
Литература
1. Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права. М., 2009.
2. Зорькин Д. В. Концептуальные основы кодификации российского законодательства: тезисы доклада на Международных правовых чтениях им. М. М. Сперанского «Кодификация российского законодательства». СПб., 2010.
3. Пыхтин С. Сколько законов нужно России? // РФ сегодня. 2006. № 16.
4. Егорова Н. Е., Иванюк О. А., Потапенко В. С. Проблемы противоречий в законодательстве и пути их решения // Журнал российского права. 2006. № 11.
5. Тихомиров Ю. А. Коллизионное право. М., 2000.
6. Зелепукин А. А. Проблемы эффективности российского законодательства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2000.
7. Буяков А. Ю. Юридические коллизии и способы их устранения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999.
8. Власенко Н. А. Коллизионные нормы в советском праве. Иркутск, 1984.
О. А. Панов
ЛИЧНОСТЬ В ПРАВОВОМ ПРОСТРАНСТВЕ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
В статье исследуется категория «личность» в системе социальных ценностей современного цивилизованного общества, а также положение человека в российском правовом пространстве. Автор отмечает, что правовая система и все государственные механизмы нацелены на формирование личностно ориентированного гражданского общества.
Ключевые слова: право, личность, правовая личность, правовая активность личности, личность в правовом пространстве.
Процесс государственно-правового развития российского общества свидетельствует о том, что многообразная палитра взаимоотношений государства и личности всегда была проблемой, высвечивающей сущность государства и общества в тот или иной период их развития.
В современном мире происходят глобальные проблемы, усиливающие взаимосвязи стран и взаимовлияние народов и наций. При этом плотность и концентрация экономических связей, политических отношений, научно-технического сотрудничества между государствами порождают принципиально новые грани взаимного сотрудничества, при котором гуманизация жизни становится доминантой современного развития мира. Таким образом, традиционный курс мирового сообщества на обеспечение суверенных прав
народов и наций, ныне сочетающийся с универсальным признанием приоритета прав и свобод человека, фактически растворяет идею личности в многообразном правовом пространстве.
Естественно, что модернизационные процессы существенным образом изменили функционирование публично-правовых институтов, которые в настоящее время должны перестраивать ориентиры своей деятельности. И хотя за многие тысячелетия саморазвития личности в различных формах ее организованного существования государственная власть многократно видоизменялась, преобразовывалась, трансформировалась, тем не менее при рассмотрении разностороннего взаимодействия государства и личности в современных условиях ставится цель не разделения интересов власти и отдельных людей,
