CC BY
99
И.С. Карташевич, аспирант АлтГПА, г. Барнаул, E-mail: [email protected];
Г.В. Кукуева, д-р филол наук, проф. АлтГПА, г. Барнаул, E-mail: [email protected]
МЕХАНИЗМ ОБРАЗОВАНИЯ ПЕРЕВОДНОГО ТЕКСТА КАК ОСОБОГО ВИДА ВТОРИЧНОГО
В статье выявляются особенности процесса образования переводного текста как вида вторичного, обусловленные эквивалентной сменой языка с исходного на переводящий.
Ключевые слова: вторичный текст, переводной текст, межтекстовые деривационные отношения, эквивалентность, маркеры трансформации.
В настоящее время исследователи теории вторичного текста уделяют особое внимание процессу порождения подобного вида текста, обращаются к вопросу соотношения первичного текста со вторичным (Т.Н. Василенко, Н.Д. Голев, С.В. Ионова,
Н.В. Мельник, Н.М. Нестерова), но при этом в науке по-прежнему остаётся ряд актуальных проблем. Во-первых, в большинстве работ первичный текст воспринимается как данность, нигде не раскрывается его сущность, не освещается проблема роли первичного текста в процессе образования вторичного, в том числе в механизме межтекстовой деривации. Во-вторых, в последних исследованиях переводной текст стал рассматриваться как один из видов вторичного образования, однако не все исследователи говорят о переводном тексте как о вторичном (Н.М. Нестерова, А.И. Новиков, Н. Сунцова,). В-третьих, взгляд на перевод как на психологический акт, закрытый для непосредственного наблюдения, стал меняться, в том числе, благодаря изучению перевода в аспекте межтекстовой деривации. Нераз-решённость этих и некоторых других вопросов не позволяла обратиться к специфике самого механизма порождения переводного текста как особого вида вторичного образования.
Цель данной статьи - выявить и охарактеризовать особенности механизма образования переводного текста как вида вторичного в процессе межтекстовой деривации.
Знание особенностей и отличительных признаков переводного текста как вида вторичного не достаточно для понимания механизма его образования. В данной работе мы подходим к переводу как к результату деривационного взаимодействия с оригиналом. Под межтекстовыми деривационными отношениями понимается процесс, предполагающий создание производного текста на основе исходного. Сущность этого процесса видится в том, что из более простой в структурно-семантическом и функциональном отношении исходной единицы (первичного текста) путём прибавления специальных средств (маркеров трансформации) получается более сложная производная единица (вторичный текст). Под маркерами трансформации мыслятся все формальные и содержательные изменения оригинала, все элементы, отличающие первичный текст от вторичного. Они актуализируют все виды трансформаций, которые претерпевает первичный текст в процессе воспроизведения. Такое понимание деривации представляется универсальным, по мнению А.А. Чувакина, подобным путём могут образовываться единицы любого уровня, в том числе и текст [1, с. 11].
Переводной текст, являясь результатом межтекстовой деривации, не может изучаться в отрыве от оригинала, следовательно, необходимо говорить о паре взаимообусловленных явлений «Первичный текст - Вторичный текст».
Нам представляется, что специфика механизма образования переводного текста обусловлена несколькими факторами: свойствами оригинала как вида первичного текста, перевода как вида вторичного текста, а также своеобразной природой маркеров трансформации.
Оригинальный текст обладает всеми общими признаками первичного текста, среди которых:
• гибкость и коммуникативная трансформируемость - потенциальная способность к преобразованию, созданию на основе первичного текста вариантов и интерпретаций;
• непосредственное соотношение с действительностью -воспроизведение действительности и преобразование её по законам художественности, отражение исходного авторского замысла без необходимости обращения к другим текстам.
Отличительный признак оригинала как вида первичного текста нами выделен только один - существование на языке оригинала. Однако именно он является доминантным и определяет особый характер признаков не только самого первичного текста, но и перевода как вторичного образования, а также специфическую природу маркеров трансформации.
Первичный текст, выступая как самостоятельное в смысловом, структурном и стилистическом отношении явление, служит необходимым условием существования вторичного, базой для его образования, отправной точкой, с восприятия и осмысления которой начинается создание вторичного текста.
Под вторичным текстом вслед за Н.Д. Голевым, Н.В. Сай-ковой понимается результат преобразования по определённым механизмам исходного текста, сохраняющего свою мотивирующую роль в деривационной структуре производного. Следовательно, вторичный текст представляет собой «продолжение, развитие, функцию исходного текста» [2]. К основным видам вторичных текстов учёные относят пародии, травестию, бурлеск, имитации, конспекты, рефераты, стилизации, косвенную речь, киносценарии, ремейки на основе художественных текстов и др. Несмотря на споры в науке, сошлемся на точку зрения тех исследователей, которые считают правомерным называть переводной текст одним из видов вторичного (Т.Н. Василенко, Н.Д. -Голев, С.В. Ионова, Н.В. Мельник, И.Г. Разина), что предполагает возможность выявления в переводном тексте как признаков, характерных для любого вторичного текста, так и специфических примет. В работах исследователей сущность вторичного текста, как правило, раскрывается через набор следующих общих признаков:
• производный характер, то есть образование в результате переработки первичного текста, аналитико-синтетической деятельности на основе процесса восприятия и воспроизведения полученной информации;
• различную степень смысловой и структурной эквивалентности по отношению к первичному тексту за счёт появления маркеров трансформации;
• самостоятельность, то есть обладание основными текстовыми категориями (цельностью, связностью, информативностью) при смысловой, структурной и стилистической обусловленности первичным;
• опосредованное соотношение с действительностью -воспроизведение действительности не непосредственно, а через обращение к первичному тексту, реализация деривационного потенциала первичного текста.
К специфическим особенностям переводного текста как вида вторичного в данной работе мы относим отличия по цели создания, по степени эквивалентности и по форме.
Создание переводного текста - это общественная необходимость, вызванная потребностью сделать оригинальный текст, существующий на другом языке, доступным для восприятия. Подобная цель вне зависимости от вида и способа перевода предполагает стремление переводчика к максимальному тождеству между текстами. Как указывает В.Д. Калинина, «идеальным результатом получения перевода читателем должен быть такой же объём сведений и сходное эмоциональное воздействие, что и у получателя оригинала» [3, с. 6], следовательно, процесс перевода предполагает максимально полную передачу, воспроизведение на всех уровнях (смысловом, стилистическом, функционально-экспрессивном, оценочном, жанровом, эстетическом) эквивалентного содержания оригинала средствами другого языка. При сохранении максимального содержательного сходства между оригинальным и переводным текстом очевидно абсолютное отличие данных типов текстов по форме, обусловленное сменой языка.
По мнению Н.Д. Голева, Н.В. Сайковой, первичный и вторичный тексты возможно рассматривать по трём линиям степени деривационности: форма, содержание, функция [2]. Под формой исследователями понимается графический и звуковой облик текста, в основе которого лежат две сферы существования языка (устная и письменная). По оси содержания вторичный текст характеризуется наличием/отсутствием новых содержательных компонентов, по оси функции - родо-жанровыми транс-
формациями. При таком понимании, по данной классификации переводной текст характеризуется абсолютно полным отличием от оригинала по форме. По оси содержания и функции в идеале переводной текст не должен маркироваться, однако в реальной практике перевода трансформации текста в ходе меж-текстовой деривации неизбежны, что и позволяет называть переводной текст относительно самостоятельным образованием.
Все формальные и содержательные проявления трансформаций, элементы, отличающие первичный текст от вторичного, все изменения оригинала мы обозначили понятием «маркеры трансформации». Причины появления трансформаций сводятся к влиянию лингвистических и экстралингвистических факторов. Под лингвистическими факторами понимаются, в первую очередь, не зависящие от личности переводчика различия в структуре и функционировании исходного и переводящего языков. Эта группа факторов обусловливает возникновение таких маркеров трансформации, как изменения грамматической конструкции, порядка слов, лексического наполнения (причём как в силу того, что в словарной статье приводится в качестве перевода синонимический ряд, из которого переводчик может выбрать любое слово, так и по причине перевода безэквивалентной лексики). К экстралингвистическим факторам относят особенности, связанные с личностью переводчика, его индивидуально-психологические качества, отношение к автору переводимого текста и самому сообщению, ситуацию создания перевода и др. Эта группа факторов определяет маркеры трансформации, связанные со способом воплощения микроситуаций оригинального текста. Микроситуации и способы их воплощения служат общим для первичного и вторичного текстов структурно-семантическим ядром, утрата которого ведёт к разрушению мотивационных отношений и к невозможности рассмотрения текстов в аспекте межтекстовой деривации.
Появление в переводном тексте перечисленных маркеров трансформации, обусловленное лингвистическими и экстралин-гвистическими факторами приводит к актуализации деривационных процессов свёртывания, развёртывания и усложнения.
Названные выше маркеры трансформации являются доказательством деривационной природы переводного текста как вторичного образования. Действительно, такие маркеры трансформации, как изменение грамматической конструкции, порядка слов, лексического наполнения, способа воплощения ситуационно-языкового единства имеют место и при создании таких видов вторичного текста, как конспект, реферат, киносценарий на основе художественного текста, изложения и т. д. Необходимо обнаружить специфический маркер трансформации, который бы участвовал в механизме образования только переводного текста от оригинального. На наш взгляд, особая природа такого маркера трансформации обусловлена специфическими признаками оригинального текста как вида первичного и перевода как вида вторичного текста, причём доминантным из них является существование исходного текста на языке оригинала.
Именно смена языка с исходного на переводящий является ключевым маркером трансформации, отличающим механизм образования переводного текста от образования других видов вторичного текста. Однако необходимо отметить, что не любые два текста, существующие на разных языках, могут называться оригинальным и переводным и рассматриваться в аспекте меж-текстовой деривации. В переводном тексте, созданном на базе оригинального происходит эквивалентная смена языка, что проявляется в тождественном воплощении в переводе микроситуаций оригинала, то есть в сохранении общего структурно-семантического и функционального ядра.
Для подтверждения теоретических положений обратимся к рассмотрению конкретного текстового материала. Сопоставим оригинальный текст рассказа О. Генри «The Octopus Marooned» из сборника «Благородный жулик» [4]с текстом его перевода, выполненного К.И. Чуковским («Трест, который лопнул»), и представленного в собрании сочинений О. Генри [5].
Решение поставленной задачи предполагает следующие процедуры: 1) выявить в оригинальном и переводном текстах общую микроситуацию, выступающую в качестве общего для двух текстов структурно-смыслового и функционального ядра; 2) обнаружить в переводном тексте маркеры трансформации, появление которых обусловлено лингвистическими факторами перевода; 3) продемонстрировать маркеры трансформации, детерминированные экстралингвистическими факторами, 4) проиллюстрировать, где это представляется возможным, результаты деривационных процессов.
В ходе сопоставительного анализа предусматриваются следующие методические шаги:
1. Операция сегментирования целостных текстов, то есть членение их на простейшие отрезки текста, в которых воплощается некое положение дел как часть микроситуации. В данных отрезках представляется возможным вычленить пропозицию и проанализировать элементы её структуры.
2. Сопоставление количества и пропозитивного наполнения сегментов для выявления маркеров трансформации.
Пропозиция как «языковое воплощение некоего положения дел в действительности» [6, с. 9] позволяет выявить маркеры трансформации на уровне формы и содержания, появление которых обусловлено сменой языка с исходного на переводящий. На уровне формы пропозитивный анализ способствует выявлению отличий в графике, а также в объёме текстов, что отражается в действии деривационных механизмов свёртывания, развёртывания и усложнения. На уровне содержания с помощью пропозиции может быть рассмотрено сходство или отличие в воплощении ситуации действительности через анализ средств выражения пропозиции, а также её вида и структурного наполнения. На уровне функции отличий между текстами нет, они написаны в жанре характерного для О.Генри короткого рассказа («short story»).
Для анализа был выбран один из тех фрагментов перевода, пропозитивная организация которых отличается от пропози-тивной организации оригинала. Процедура осуществляется в соответствии с алгоритмом диктумного анализа, предложенным Т.В. Шмелёвой. В его основе лежит определение вида пропозиции и способа её выражения, а также вычленение структурных элементов пропозиции.
Результаты анализа и сопоставления оригинального и переводного текстов.
Фрагмент первичного текста (с сегментированием):
I figured out | that their principal means of existence was in living close to tall chaparral.
Подстрочный перевод:
Я постиг, | что их главное средство существования было в проживании рядом с высоким чапаралем (вечнозелёным дубом).
Фрагмент вторичного текста (с сегментированием):
На мой взгляд, | возможность существования им давали заросли чапараля, | окружавшие город.
Во фрагменте оригинального текста вычленяем событийную пропозицию действия в психической сфере, выраженную глаголом «постиг». Актант (субъект) - личное местоимение «я». Во втором сегменте вычленяется событийная пропозиция существования, представленная глаголом «было», находящаяся на границе с логической таксономической пропозицией («возможность существования - это проживание рядом с чапара-лем»). Актанты - «средство существования», «в проживании», сирконстант - «рядом с чапаралем».
Во фрагменте перевода возможно выделить не два, а три сегмента, что свидетельствует о действии деривационного процесса развёртывания. В первом, так же как и в оригинальном тексте, вычленяется событийная пропозиция действия, в большей степени, чем в сегменте оригинала, тяготеющая к плану выражения модуса. Во втором сегменте - положение дел реализовано с помощью комбинации событийной пропозиции действия и существования. Пропозиция выражена глаголом «давали», пропозитивное наполнение составляют актанты «заросли чапараля» (субъект), «возможность существования», «им» (объекты). В третьем сегменте фрагмента перевода вычленяем качественную логическую пропозицию характеризации, которая находится на границе с событийной пропозицией действия. Пропозиция выражена причастием «окружавшие».
В ходе сопоставительного анализа было обнаружено, что во фрагментах двух текстов воплощена одна микроситуация: «средство выживания населения Птичьего Города - близость зарослей чапараля (вечнозеленого дуба)». Единство ситуации говорит о частичном тождестве текстов, стремлении переводчика к эквивалентности создаваемого им текста оригиналу, поскольку реализация в первичном и вторичном тексте единой микроситуации указывает на наличие в них общего структурно-семантического и функционального ядра и позволяет рассматривать перевод как результат межтекстового взаимодействия с оригиналом.
Тем не менее, пропозитивный анализ и сопоставление выбранных фрагментов позволили выявить с помощью маркеров трансформации различия в воплощении единой микроситуации.
Среди маркеров трансформации, детерминированных лингвистическими факторами перевода, путём пропозитивного анализа выделены такие, как различия в выборе грамматической конструкции («средство существования было в проживании... »
/ «возможность существования давали...»; «я постиг»/«на мой взгляд»), различное лексическое наполнение сегментов («возможность существования»/ «средство существования»).
К маркерам трансформации, обусловленным экстралинг-вистическими факторами и отражающим различия в выражении единой микроситуации действительности, отнесены: членение фрагментов на разное количество сегментов, различия в выборе лексических единиц и отличия в деталях описания (в переводе во втором сегменте опущено то, что «заросли были высокими»).
Итак, специфический характер процесса образования перевода как особого вида вторичного текста определяется целью создания перевода, которая заключается в социальной потребности создать тот же текст, но на другом, доступном получателям языке. Эта цель определяет стремление переводчика к максимальному тождеству перевода оригиналу на всех уровнях, то есть к максимальной эквивалентности. В ходе пропози-тивного анализа и сопоставления выбранных фрагментов выяснилось, что стремление к тождеству, эквивалентности текстов проявляется в сохранении микроситуации оригинала при
Библиографический список
переводе. Однако эквивалентность текстов расценивается лишь как относительная, поскольку в силу влияния лингвистических и экстралингвистических факторов перевода во вторичном тексте происходят структурно-семантические преобразования, проявляющиеся в появлении маркеров трансформации, которые были выявлены в ходе проведённого анализа. Та же цель создания перевода детерминирует абсолютное изменение формы вторичного текста. Таким образом, существование первичного текста на языке оригинала и целевая установка переводчика определяют необходимость образования текста, полностью отличающегося от оригинала по форме, но сохраняющего как можно большую степень тождественности на смысловом и функциональном уровнях. Следовательно, специфический характер процесса образования перевода как особого вида вторичного текста определяется, прежде всего, изменением языка с исходного на переводящий. Важно отметить при этом, что такое изменение должно быть эквивалентным, то есть при смене языка содержание оригинала на уровне микроситуаций должно сохраняться.
1. Бровкина, Ю.Ю. К проблеме деривационной текстологии / Ю.Ю. Бровкина, Н.А. Волкова, Т.Н. Никонова, А.А. Чувакин // Человек -
Коммуникация - Текст: сб. ст. / отв. ред. А.А. Чувакин. - Барнаул, 2000. - Вып. 4.
2. Голев, Н.Д. К основаниям деривационной интерпретации вторичных текстов / Н.Д. Голев, Н.В. Сайкова [Э/р]. - Р/д: http:// lingvo. asu. ru/ golev/articles/z89. html
3. Калинина, В.Д. Теория и практика перевода: курс лекций. - М., 2008.
4. Henry, O. The Octopus Marooned [Э/р]. - Р/д: http:// www. literaturecollection. com/ a/ o_henry/236/
5. Генри, О. Сочинения: в 3 т. - М., 1975. - Т. 2.
6. Шмелёва, Т.В. Смысловая организация предложения и проблема модальности // Актуальные проблемы русского синтаксиса. - М., 1984.
Bibliography
1. Brovkina, Yu.Yu. K probleme derivacionnoyj tekstologii / Yu.Yu. Brovkina, N.A. Volkova, T.N. Nikonova, A.A. Chuvakin // Chelovek -Kommunikaciya - Tekst: sb. st. / otv. red. A.A. Chuvakin. - Barnaul, 2000. - Vihp. 4.
2. Golev, N.D. K osnovaniyam derivacionnoyj interpretacii vtorichnihkh tekstov / N.D. Golev, N.V. Sayjkova [Eh/r]. - R/d: http:// lingvo. asu. ru/ golev/articles/z89. html
3. Kalinina, V.D. Teoriya i praktika perevoda: kurs lekciyj. - M., 2008.
4. Henry, O. The Octopus Marooned [Eh/r]. - R/d: http:// www. literaturecollection. com/ a/ o_henry/236/
5. Genri, O. Sochineniya: v 3 t. - M., 1975. - T. 2.
6. Shmelyova, T.V. Smihslovaya organizaciya predlozheniya i problema modaljnosti // Aktualjnihe problemih russkogo sintaksisa. - M., 1984.
Статья поступила в редакцию 15.07.12
УДК 801.3: 336.01
Ismailova G.K. TERMINOLOGY AS A SPECIAL FIELD OF LINGUISTICS. This article deals with such general linguistic problems as the structure of the word, lexical system, phraseological system of the German, Russian and Kazakh languages. Nomination of concepts in financial credit system of terminology in the form of a substantive word, i.e. in the form of a noun takes place in all three languages. On the whole they have similarities on the ways of lexical substantive nomination in the form of simple noun, affixation derivation, compound word and on semantics derivation.
Key words: financial credit system, market economy, term, terminology, language structure, scientific and special notions, nomination, borrowings, word formation, phrase formation.
Г.К. Исмаилова, канд. филол. наук, доц., г. Семей, E-mail: [email protected]
ТЕРМИНОЛОГИЯ КАК СПЕЦИАЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ ЛИНГВИСТИКИ
В статье рассматриваются такие общие лингвистические проблемы, как структура слова, лексические системы, фразеологические системы немецкого, русского и казахского языков. Выдвижение концепции терминологии финансово-кредитной системы в форме существенного слова, т.е. в форме имени существительного происходит на всех трех языках. В целом они имеют сходства в способах лексических номинаций в виде простых существительных.
Financial and credit system is a certain conceptual space, which is structurally dismembered by every language differently. That means it internally consists of separate spheres, parts. In a study of its linguistic structure, we proceeded from the division into 2 fragments: verbal and substantive, each of which we examine separately, independently in three languages and in relation to each other.
In the terminology of financial and credit system we investigated the lexical category in the form of simple, derived and compound verbs. Basically they are derived from substantive, substantive expressed categories and concepts of financial credit system, i.e. they are denominative verb formations. Their semantics depends on the semantics of those substantive terms which they came from,
for example: Finanzen - finanzieren, финансы - финансировать, к,аржы - к аржыландыру; Kredit - kreditieren, кредит - кредитовать, несие - несиелеу; Saldo-saldieren, сальдо - сальдировать, сальдо - сальдолау [1].
Such verbs are very few in each of the three languages. The number of verbs of figurative semantics is also low. All these simple words are different by the system of infinitive suffixes and endings -avalieren - авалировать - авальдау.
The following type represents the derived verbs-terms. They are complicated by derivational suffixes, prefixes. In German, they number 60, in Russian -70, and in Kazakh - only 15, as a distinctive feature of verbal word-formation of the Kazakh language in the field
