CC BY
143
о—и—о
ЭФФЕКТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ
УДК 17,34,65,329
ББК 65.050, 66.6, 67.408, 88.4
В.В. Никифоров
механизм коррупции: индивидуальный и партийный уровни
Предлагается при рассмотрении проблемы коррупции учитывать нравственно-психологические особенности личности. Констатируется, что с учетом негативных свойств человеческой личности необходимо не только формировать антикоррупционные регламенты, но также развивать на государственном уровне морально-воспитательную работу в обществе. Это обеспечит на личностном уровне меньшую склонность к коррупционному поведению, а в обществе сформирует нетерпимое отношение к коррупции. Также доказывается, что взаимная ответственность партий и их членов может повысить эффективность антикоррупцинных мер: партии как организации должны препятствовать коррупционным действиям своих членов, а последние в свою очередь - не позволять себе снижать авторитет своих партий неблаговидными поступками.
Ключевые слова:
антикоррупционный регламент, антикоррупционный функционал, взятка, добросовестный работник, «инстинкт» алчности, коррупционное поведение, коррупция, морально-воспитательная работа, нравственно-психологические особенности человека, нравственный императив, партия, «цветная» революция, ценностная трансформация.
о
Тема коррупции в российском обществе приобретает рутинный характер, и в общественном сознании эта проблема представляется все менее разрешимой. Однако изменение положения дел с коррупционностью во многих сферах жизни в России чрезвычайно актуально, поскольку это обеспечило бы такие существенные положительные сдвиги, как:
- повышение эффективности всей общественной жизни, так как снизятся многочисленные экономические, имиджевые, политические и др. потери государства, связанные с проявлениями коррупции;
- предотвращение опасности «цветной» революции, ведущей к деструкции государства (например, главным лозунгом очередного украинского майдана, проходившего в конце 2013 - начале 2014 г., была «борьба с коррупцией», однако результатом явилось замена одного президента-олигарха на другого, а также политический и экономический коллапс государства; не следует забывать и лозунг «Долой партию жуликов и воров!», под которым современные российские реформаторы пытались повести народные массы на борьбу с «режимом»);
- обеспечение более справедливых условий для развития и самореализации как для отдельных членов общества, так и для корпораций - за счет фактической реализации установленных правил ведения дел в бизнесе, государственной власти, науке, образовании, здравоохранении (без искажающего коррупционного перераспределения обращающихся в этих сферах ресурсов);
- повышение международного авторитета России как державы, способной реализовать такую сложно разрешимую задачу, как подавление коррупции, установление контроля над политическими и бизнес-процессами, реализуемыми в стране.
Нарушения, которые имеют явный коррупционный характер, обнаруживаются на всех уровнях нашего государства: в верхних эшелонах власти, на региональном уровне и в виде так называемой «низовой коррупции» [1]. Однако многие действия власти, направленные на борьбу с громкими корыстными злоупотреблениями, могут восприниматься только как формальные.
Это, например, громкое дело «Обо-ронсервиса», в связи с которым говорится о миллиардных убытках Министерства
обороны, но результаты расследования которого обескураживают (см., например [8]). Это дела, касающиеся самых высоких уровней государственной и региональной власти: дело бывшего министра финансов Московской области А. Кузнецова, про которого утверждается, что «Кузнецов с товарищами увели из бюджета Московской области более 10 миллиардов рублей» [2]; дело ОАО «Башнефть», где расследуется хищение и легализация акций, принадлежавших государству [15].
Примеров множество, публикуются имена десятков функционеров, обвиняемых в коррупции (см., например [1]). Такое распространение коррупции на всех уровнях общественной жизни приводит к тому, что она начинает восприниматься не как зло, а как неизбежность или даже норма. А.В. Николаев в связи с этим утверждает: «Коррупция из девиации превращается в имманентное свойство социального взаимодействия, поскольку она основана на естественном стремлении индивида к выгоде» [19, с. 98].
Наша страна, разумеется, не уникальна. В цивилизованной Европе также непрерывно случаются скандальные события, связанные с коррупцией. Там мероприятия по предотвращению и раскрытию коррупции ведутся систематически. Например, факты коррупции на самом высоком уровне раскрыты в Испании. «В рамках крупномасштабной антикоррупционной спецоперации арестовали уже 51 человека. Обыски проводились в правительствах Мадрида, Мурсии, Леона и Валенсии. Среди задержанных оказался Франсиско Гранадос, бывший заместитель президента Мадридского региона, долгое время занимавший эту должность. Помимо этого, задержали мэра Вальдеморо Хосе Карлос Боса Лечуга и мэра Парлы Хосе Мария Фраиле» [37]. Махинации обеспечили задействованному бизнесу контракты на сотни миллионов евро, «задержанные политики подозреваются в фальсификации документов, налоговых преступлениях, взятках, незаконном присвоении денежных средств, злоупотреблении доверием, разглашении тайн и мошенничестве» [37].
Но не только бизнесмены и госслужащие в Европе реализуют коррупционные схемы. Представители политических партий также заняты незаконной деятельностью: в Испании «одним из арестованных является Франциско Гранадос, бывший генеральный секретарь столичного отделения правящей Народной партии, сенатор и министр внутренних дел и юстиции мадридского автономного правительства,
а также экс-заместитель президента Мадридского региона. Чиновник был вынужден подать в отставку еще в феврале этого года (2014-го - В.Н.), после того, как был обнаружен его счет в швейцарском банке с миллионами долларов. Тогда он заявил, что эти средства являются результатом его частной предпринимательской деятельности и что все они указаны в налоговой декларации» [12].
Как видим, борьба с коррупцией в Европе ведется разными странами солидарно, и это приносит свои плоды. В Азии также, как и в Европе, проблема коррупции не теряет своей актуальности. Вот очередное сообщение из Китая: «у бывшего министра общественной безопасности КНР Чжоу Юнкана и членов его окружения изъято $14,5 млрд (90 млрд юаней). Эта конфискация была проведена в рамках расследования крупнейшего в истории страны коррупционного скандала... Помимо активов на миллиарды долларов у фигурантов коррупционного дела конфискованы 300 квартир и вилл (общей стоимостью примерно 1,7 млрд юаней), антиквариат и современные произведения искусства (рыночная ценность их оценивается в миллиард юаней), 60 автомобилей, предметы из золота, серебра, наличные денежные средства в китайской и иностранной валюте. Большая часть изъятого не числилась Чжоу» [36].
Коррупции подвержен, конечно, не только VIP-уровень, есть она и среди рядовых граждан. И здесь в нашей стране можно наблюдать парадоксальную картину, зафиксированную Верховным судом России: «граждане активно дают взятки, но чиновники их практически не берут. Так, за дачу взяток в стране были осуждены более 1,3 тыс. граждан, а за получение - только 544 чиновника» [7]. Объяснения этому имеются разные, но в большинстве они сводятся к тому, что ловят мелких взяткодателей, подстраивая провокации. «В 2013 году за коррупционные преступления в России были осуждены 9,5 тыс. человек. Об этом сообщил председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев на семинаре-совещании председателей республиканских, краевых и областных судов. "За получение взяток осуждены 1700 лиц, за дачу - 3400", - отметил он... По данным председателя Верховного суда, наибольшую часть осужденных за получение взяток составили государственные и муниципальные служащие - 50%. 29% осужденных за взятки составили работники здравоохранения и социального развития, 10,5% - работники образования, и 6,3% - службы исполнения наказаний» [10].
о
Причем размеры зафиксированных взяток, в основном, крайне невысоки: председатель Верховного суда России В. Лебедев сообщил, что «за взятки на сумму до 10 тыс. руб. осуждены 77%, от 10 тыс. до 50 тыс. руб. - 13,8% осужденных, а выше 1 млн руб. - менее 1%» [10].
Другая особенность российского правосудия в сфере борьбы с коррупцией - явная избирательность в реакции в зависимости от субъекта наказания. Например, А.Г. Та-расян обращает внимание, что «суды не всегда объективно подходят к назначению наказания за коррупционные преступления. В частности, по фактам дачи взятки, как правило, назначают реальные сроки заключения, а по фактам получения взятки условное наказание. Например, реальные меры наказания, назначаемые судами Ростовской области к лицам, совершившим преступления по факту взяточничества, в 76% случаев сводятся к условным и лишь 15% - к реальным срокам лишения свободы. Гораздо реже назначаются штрафы (8%), и в редких случаях виновные приговариваются к исправительным работам (1%)» [30, с. 111].
Красноречивый пример местного уровня зафиксирован в Санкт-Петербурге, где в 2014 г. были установлены 159 «антивандаль-ных» остановочных павильонов. Местная пресса сообщила, что «по данным городского комитета по благоустройству, стоит одна такая конструкция около 270 тысяч рублей (включая установку)» [20]. Однако журналисты узнали, что установить один такой павильон стоит в 2,5 раза меньше - всего 100 тыс. руб., такую цену предлагает крупная петербургская фирма. Но пресс-секретарь комитета по благоустройству Елена Комарова утверждает, что «...всё происходит через конкурс. Поэтому странно подозревать, что мы можем как-то повлиять на его итоги» [20]. Очевидная нерациональность затрат в данном примере усугубляется не только кратным завышением закупочной цены, но и тем, что новые павильоны, снабженные непрактичной продуваемой алюминиевой сеткой, устанавливаются взамен стеклянных павильонов, которые всего несколько лет назад устанавливались также как «ан-тивандальные» и к 2014 году в основном еще не имеют вид износившихся.
Приведенные примеры показывают, что проявления коррупции встречаются на всех уровнях власти, в разных регионах, происходит это с заметным постоянством. Это позволяет в очередной раз прийти к выводу, что в России коррупция имеет системный многоуровневый иерархический характер. И это не случайно.
коррупция как дефект управления
Любая организационная система эффективна, если в ней заняты люди, обладающие знаниями, талантом, способностями, а также - что не менее важно - добросовестностью. Однако приведенные примеры показывают, что это возможно только в идеальном случае, т.к. любая социально-экономическая система вследствие некачественного управления может иметь неправильно подобранных работников, плохо разработанные правила функционирования, иметь неверные цели и т.п. Наконец, такая система может быть поражена коррупцией, непрофессионализмом, безразличным отношением к обязанностям со стороны вовлеченных лиц.
Здесь для определения коррупции используем трехуровневую модель взаимодействия в системе: «хозяин-исполнитель-клиент» («principal-agent-client model») [16; 22; 24; 26; 31; 35]. Исполнитель (агент, супервайзер) по поручению хозяина (государства, корпорации, начальника) распоряжается предоставленными им ресурсами (как материальными, так и символическими) и распределяет их среди клиентов. Тогда коррупция - недетерминированное (не заданное хозяином) использование исполнителем части подконтрольных ресурсов в целях личной выгоды или выгоды в пользу аффилированных с ним лиц.
Например, в случае распоряжения материальными средствами, это могут быть «откаты» - часть выделенного клиенту ресурса используется не на дело, а присваивается исполнителем по сговору с клиентом. В случае нематериального свойства подконтрольного ресурса (например, выдача лицензии/разрешения или наделение правом пользования муниципальным земельным участком) это может быть принуждение к предоставлению какой-либо выгоды исполнителю за счет самого клиента, и в данном случае подразумевается, что клиент возвратит дополнительно затраченные средства при дальнейшем использовании полученного разрешения, по всей вероятности, за счет увеличения стоимости товаров или услуг для своих конечных потребителей.
Некоторые исследователи дают, например, такую оценку потерям от несанкционированного распоряжения государственными ресурсами: «по подсчетам экспертов, только в сфере поставки работ и услуг для государственных и муниципальных нужд через «откаты», как минимум разворовывается 15% денежных средств, выделенных на эти цели. С учетом того, что государство на это направляет триллионы из федерального бюджета, в карманы коррупционеров ежегодно уходят
сотни миллиардов рублей» [4]. По нашему мнению, 15% - это нижняя оценка потерь, скорее всего, урон больше в 2-3 раза.
В Китае картина аналогична: «по оценкам китайских экспертов, экономические потери от коррупции в КНР ежегодно составляют 13-17 процентов ВВП, около 20 процентов государственного финансирования оседает в карманах недобросовестных чиновников. Согласно данным верховного национального аудитора Китая, общий объем нецелевого использования бюджетных средств в 2008 году превысил 8,5 млрд долларов. По оценкам китайских экспертов, в Китае ежегодно при содействии коррупционеров преступниками отмывается около 25 млрд долларов» [6].
Получается, что коррупция - это дефект управления системой, влекущий значительные незапланированные потери ресурсов, имеющихся в системе. И противодействие этому - насущная потребность, требующая от системы специальных усилий.
Выполнение антикоррупционных мер, безусловно, должно быть методичным и постоянным. Фактически, лучше даже заменить формулировки «выполнение мер», «комплекс мероприятий» и т.п. на другие: речь должна идти об антикоррупционном функционале, который должен быть присущ общественной системе. В 2013 г. создано Управление Президента РФ по вопросам противодействия коррупции, и его следует воспринимать не как чрезвычайный орган, а как нормальный элемент государственной машины, способствующий снижению коррупционной опасности.
Примером реализации антикоррупционной функции может служить принцип гласности, применяемый в Швеции. «Содержание принципа состоит в том, что все документы и вся информация, включая записи на пленках и информацию, заложенную в компьютеры, которые находятся в распоряжении властей, должны быть доступны для всех. Гласность является основным правилом, секретность - исключением» [17]. Эта важная институция введена в Шведском королевстве еще в XVIII веке. Такое правило обеспечивает уже более двухсот лет «функциональный», постоянный подход к организации антикоррупционной деятельности.
фронтальное наступление на коррупцию
Эффективность применения всего спектра возможных мер, выполняемых с целью снижения уровня коррупции в обществе, не будет максимальной, если эти меры будут избирательны. Приведенная выше статистика коррупционных преступлений в России за 2013 г. показывает, что на сегодня
превалируют успехи в борьбе коррупционными преступлениями мелкого и среднего размера. И потому следует согласиться с мнением П.Н. Панченко, что «начинать разрушение системы коррупции следует с ее головной ("верхушечной") части, то есть на федеральном уровне, а затем уже постепенно подходить к региональному и муниципальному уровням» [21]. Здесь, однако, необходимо сделать уточнение: лучше сделать ставку не на «постепенность подхода», а на его фронтальность, под которой мы понимаем действия на всех этажах общественной жизни.
Зарубежный опыт показывает, что противодействие коррупции не должно останавливаться ни на каком угодно высоком уровне. В.В. Полянский, например, утверждает: «зарубежная политическая и уголовная практика дает примеры коррумпированности высших должностных лиц, в том числе и президентов, их ближних и дальних родственников, извлекающих из публично-властного статуса главы государства ту или иную выгоду» [23, с. 113]. Говоря о конкретных примерах противодействия коррупции в Китае, Л.Н. Смирнова говорит, что там фактически имеется «отсутствие иммунитета от уголовного преследования.
О жёсткой уголовной политике КНР дополнительно свидетельствует и тот факт, что в Китае фактически нет системы иммунитета от уголовного преследования для высших государственных лиц. Формально иммунитетом от уголовного преследования пользуются члены Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП)» [28]. Можно предположить, что последнее обстоятельство вряд ли способствует борьбе с коррумпированностью китайских бонз.
Следует признать, что успешно противостоять коррупции возможно, осуществляя весь комплекс мероприятий на всех уровнях общественной иерархии. Но также эта функция должна выполняться комплексно, то есть в самых разных необходимых направлениях. А.А. Храмкин, например, выделяет четыре направления, по каждому из которых следует вести работу: «1. Социально-психологические меры. 2. Технические меры. 3. Регламентные меры. 4. Контрольные и репрессивные меры» [33].
Здесь остановимся подробнее на первом из предложенных направлений.
Бытует мнение, что природа коррупции коренится в первую очередь в системе материальных отношений. Например, Е.Н. Богданов и В.Г. Зазыкин считают, что «коррупции, наверное, столько же лет, сколько и властным, а также товарным или товарно-денежным отношениям» [5,
о
с. 17]. Аналогична точка зрения А.И. Су-бетто, который полагает, что корыстные мотивы личность приобрела с появлением частной собственности [29].
Однако мы полагаем, что отсутствие внутренних, нравственных ограничений тысячелетиями является первопричиной коррумпированного поведения человека, наделенного полномочиями или властью: о коррупции говорил еще Аристотель; шумерские глиняные таблички являются примером бюрократизации производственных процессов с целью предотвратить хищение или растранжиривание государственных ресурсов; не трудно найти и другие примеры в истории. Источником мотива коррупционного поведения служит моральный императив человека, ответственного за распределение порученного ресурса - либо он отвергает возможность злоупотребления (искренне или по другим, внешним мотивам), либо считает для себя такой поступок морально допустимым.
Этой точки зрения придерживается и Д.А. Рыбалкин: «называть важнейшей причиной коррупции в нашей стране материальную сторону было бы неправильным, поскольку еще в совсем недавнем прошлом уровень жизни населения был еще более низким, а коррупция как социальное явление отсутствовало. Кроме того, большинство коррупционеров сложно назвать нуждающимися людьми. Очевидно, что истинные причины коррупционного поведения личности следует искать в духовном мире личности, ее потребностно-мотиваци-онной сфере, ценностях и т.п.» [25, с. 80]. Вот мнение Д.В. Деулина: «Социальная направленность личности, совершающей правонарушения в сфере экономики носит ярко выраженный корыстный характер» [13].
В психологии распространено мнение, что «каждый конкретный человек как биосоциальное существо исходно вовсе не является кладезем добродетелей и по своей природе - агрессивен, эгоистичен, самовлюблен, ленив, стремится получать удовольствия, в том числе - удовлетворять свои материальные и сексуальные потребности в их естественных или сублимированных формах, к каковым принадлежат практически все виды стремления к достижениям, карьере, власти, побуждение к художественному или научному творчеству» [9, с. 23].
Мы же констатируем: у большинства людей присутствует «корыстный» компонент в личности, который при некоторых «благоприятных» к тому обстоятельствах может мотивировать к совершению корыстного преступления - в нарушение законов, правил и других ограничений.
Мотивы к использованию противоправных способов обогащения можно разделить на две категории:
- физическая необходимость, т.е. фактический недостаток какого-либо ресурса для поддержания жизни («нужда заставила»);
- ценностная мотивация, опирающаяся на усвоенные индивидом установки, характеризующие сложившийся в его окружении и в обществе облик достойного потребления.
Разумеется, сейчас в России трудно представить условия, толкающие на преступление, чтобы избежать голодной смерти, поэтому второй вид мотивации представляется основным при рассмотрении коррупционных преступлений. Ведь все «так делают», «умеют жить» и т.п. По мнению Ю.А. Цагарелли, «высокий официальный доход не удерживает человека от взяточничества. Важно подчеркнуть, что любые коррупционные проявления и их мотивы основаны на лжи и утаивании истины. Коррупционер делает ставку на сокрытие правды с помощью лжи. Достаточно искусная ложь обусловливает его уверенность (надежду) в безнаказанности, которая является важнейшим психологическим условием коррупционных деяний» [34, с. 111].
Коррупция обладает мощным отрицательным нравственным потенциалом. Например, П.Н. Панченко говорит об этом так: «...особенность коррупции "российского разлива" состоит в том, что она с течением времени приобретает все более выраженный отрицательный морально-нравственный характер. "Брать" и "давать" сегодня считается «нормальным», а "не брать" и "не давать" - соответственно "ненормальным"« [21].
Современный человек в разных житейских ситуациях сам проходит жизненные уроки или получает информацию от друзей и знакомых о возможностях, которые могут давать коррупционные поступки (например, как «взять» или как проще получить что-то, «дав»). То есть, личности могут становиться склонными к злоупотреблению «вследствие "процесса научения" ("деньгами и дорогими подарками"). Иными словами, формирование этого негативного свойства происходит в процессе профессиональной деятельности должностного лица. Напомним, научение -это процесс и результат приобретения индивидуального опыта, приводящего к изменению сознания и самосознания» [5, с. 17].
И тогда может в человеке может произойти ценностная трансформация. «Для индивида становится очевидным тот факт, что кор -рупционная практика "полезна", поскольку наиболее рациональным путем приведет его к необходимому результату. Нравственный
императив, затрудняющий социальное взаимодействие, замещается таким ценностным эмоциональным модусом, как удовольствие (наслаждение). Данный постулат нагляднее всего демонстрирует зарождение и внедрение новой прокоррупционной мифологии. Основным концептом ее является утверждение: ты есть то, что ты имеешь. Таким образом, категория "быть" постепенно подменяется категорией "иметь"« [19, с. 98]
Причем динамика морального климата в нашем обществе наблюдается отрицательная - от плохого к худшему. Если ранее некоррумпированный член общества ощущал превосходство над корыстолюбивым согражданином, то теперь ситуация меняется на обратную, именно неправедные способы становятся нормой: «...возрастает накал так называемой агрессивной коррупции, причем с обеих сторон коррупционных отношений - как со стороны подкупаемос-ти, так и со стороны подкупа. Не желаешь "давать" или "брать" - будет "хуже". И действительно - отказ как "давать", так и "брать" довольно часто у нас оказывается "наказуемым", поскольку рассматривается как определенный отход от "нормы", как какое-то совершенно недопустимое "чистоплюйство" и даже как некий "протест против устоев", как некая угроза самому заведенному исстари порядку вещей» [21].
Получение легкой незаконной ренты (дохода) опирается на «инстинкт» алчности, корысти, т.е. первопричина коррупции лежит в психологических свойствах личности. Угроза разоблачения и наказания не является достаточным сдерживающим фактором, поскольку в сложившейся практике любому участнику хозяйственной деятельности известно, что вероятность не слишком велика. Кроме разоблачений и наказаний действенными могут быть также факторы:
- нетерпимость к коррупции в обществе;
- система отношений, минимизирующая возможности для коррупции,
- морально-воспитательная деятельность государства в отношении общества.
Из сказанного следует, что в борьбе с коррупцией полагаться исключительно на добрую волю человека, только на его нравственные принципы и чистоту помыслов нерационально. Необходимо учитывать особенности человеческой психологии для того, чтобы правильно организовать рабочий процесс. Правильно составленный регламент работы может оградить, предостеречь чиновника от совершения коррупционного поступка, предупредить его.
Например, мы знаем, что подбор кадров имеет важное, в том числе и с точки зрения
предупреждения коррупции. Несмотря на совпадение схемы «принципал - агент - клиент» для государственной и частной корпорации (организации), у них имеется существенное различие в ролях агентов. На роль государственного служащего предпочтительно лицо, склонное к меньшему риску и более нормированному поведению, для частного сектора более подходит личность, склонная к эксперименту и, соответственно, риску. Поэтому В.А. Морозов и С.О. Морозова, например, рассмотрели методики оценки личных качеств претендентов на службу с точки зрения антикоррупционного поведения, причем предложили учитывать особенности таких свойств для государственных служащих: «Государственный служащий, дорожащий своим рабочим местом, репутацией и перспективами карьерного роста, в своей профессиональной деятельности вряд ли согласится на рискованный шаг в виде получения взятки. Выполняя работу исполнительного характера, сотрудник государственной службы занят родом деятельности, где требования профессионализма связаны в большей степени с мотивом избегания неудач, чем с мотивом достижения успеха, так как трудовая деятельность чиновника связана с жесткой нормативной регламентацией и дисциплиной без права выбора средств и способов достижения эффективного результата» [18].
Формирование регламентов работы, сужающих поле волевых решений, принимаемых лицом, распоряжающимся порученными ресурсами, позволит только лишь снизить риск коррупционных действий с его стороны. Например, Д. Камышев считает, что «краеугольными камнями программы снижения уровня системной коррупции являются резкое увеличение количества экономических участников, повышение доступности государственных заказов для частных компаний» [14]. Но опыт государственных закупок последних двух-трех лет показывает, что привлечение дополнительных участников не срабатывает в полной мере. Со стороны заказчика выставляются формально правильные, но невыполнимые условия, чтобы отдать заказ «своему» исполнителю. С другой стороны, возможно участие недобросовестного исполнителя, который назначает запредельно низкую цену и выигрывает конкурс, а затем либо исполняет заказ со значительным отклонением по качеству или вовсе пропадает с авансом.
При реализуемом подходе (размещение государственного заказа через торги) окончательным арбитром для участников все-таки окажется морально-нравственное отношение к своему делу - попросту совесть
о
исполнителя. Об этом же гласит и ч. 12 ст. 7 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»: «Основными направлениями деятельности государственных органов по повышению эффективности противодействия коррупции являются: ... 12) обеспечение добросовестности (выд. - В.Н.), открытости, добросовестной конкуренции и объективности при осуществлении закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд» [32]. Мы видим, что и законодатель, указывая в качестве основных направлений в борьбе с коррупцией, на первое место (!) ставит «добросовестность» своих исполнителей - госслужащих и самих государственных органов.
Ведь «человек слаб», и надо ему помочь - создать такие правила и условия работы, при которых он не сможет ставить личный корыстный интерес выше служебного долга. Этой же цели служит и ч. 4 ст. 13.3 указанного закона, согласно которой обязанностью организации для предупреждения коррупции считается «4) принятие кодекса этики и служебного поведения работников организации [32].
Однако заниматься только наказанием пойманных коррупционеров представляется половинчатым подходом. Следует активно развивать два направления, по которым следует действовать в деле воспитания в обществе здорового антикоррупционного настроя. Для этого в информационном поле должны присутствовать два типа сюжетов:
- разоблачение и осуждение фактов коррупционного поведения (это в настоящее время имеется, хотя, как правило, создается впечатление кампанейщины, особенно при освещении инцидентов самого высокого уровня);
- успехи добросовестных работников, действующих в рамках заданных инструкций и обеспечивающих при этом в своей работе социально-значимые результаты, причем всегда следует подкреплять такие примеры экономическими показателями, характеризующими эффективность такой работы (ср. с приведенным выше «антипримером» эффективности закупки павильонов в Санкт-Петербурге).
Если первый вид сообщений средствами массовой информации выдается охотно, то создание положительного имиджа добросовестной работы сегодня, к сожалению, практически не встретишь. И можно предположить, что по аналогии с требованием со стороны государства публичного отчета о доходах и расходах высших должностных лиц может быть использован некий имиджевый показатель, связанный с по-
зитивными явлениями в сфере общественной жизни, закрепленной за ответственным лицом или структурой. Ведь известно, что во время проведения избирательных кампаний заинтересованные структуры замеряют отношение общественности к данному кандидату, результатам его работы и т.п. Значит, и при решении обсуждаемой проблемы такие мероприятия вполне выполнимы. Предложенное должно относиться как к госслужащим, так и к занятым в частном секторе экономики.
Партийность и коррупция
Проблему индивидуальной ответственности за коррупцию можно рассматривать шире. Человек, совершивший такой проступок, находится не в вакууме. У него есть начальств, есть коллеги. Многие сегодня также являются членами политических партий. Поэтому вполне резонно использовать «принцип ответственности», когда у пойманного коррупционера прослеживается цепочка его начальников, поручителей и т.п. Эффективность фиксирования и обнародования партийной принадлежности коррупционера очевидна.
При выполнении своих функций член партии будет осознавать, что нарушение он совершает не только как отдельный человек, но и как представитель своей партии. При занятии должности он может (или даже должен) получить от своих соратников по партии соответствующие напутствия и предостережения. Наконец, партийные структуры могут помогать государству как в предотвращении коррупционных преступлений, так и в их раскрытии - любой партии выгоднее самой участвовать в выявлении нарушителя, чем оказаться в роли организации, причастной к коррупции и публично в этом обвиненной.
Конечно у использования принципа «партийности» есть и отрицательные аспекты. Рассматривается так называемая «партийная коррупция», связанная с «выборными технологиями», которые зачастую справедливо было бы называть махинациями. В связи с этим некоторыми авторами предлагается дистанцировать властные и партийные функции. Например, П.Н. Пан-ченко утверждает: «Надо... отсечь власть от партий, а партии - от власти. Если политик стал государственным деятелем, то вся его дальнейшая деятельность должна сводиться не только и не столько к удержанию власти (как это часто у нас еще бывает), сколько к ее осуществлению на благо страны. Де-партизация чиновничества, полиции, прокуратуры, ФСБ, разведки, контрразведки, таможенных и налоговых органов, армии
и флота (как водного, так и воздушного) -один из актуальнейших вопросов нашего времени. В свое время Б.Н. Ельциным была упразднена такая "партия власти", как бывшая КПСС. В настоящее время та же участь может постичь и такую "партию власти", как "Единая Россия"» [21].
Однако этот тезис, на наш взгляд, в корне противоречит логике борьбы за моральную чистоту в рядах чиновников. Ведь партия, в которую входит чиновник, автоматически становится гарантом правильного поведения своего члена на ответственном посту, такая партия будет союзником общества в борьбе с возможным коррупционным поведением чиновника. А если какой-то чиновник, будучи членом партии, совершит некоторое коррупционное деяние, он автоматически бросит тень на свою партию. И сама партийная структура, будучи заинтересована в незапятнанности собственной репутации, будет (или по кране мере, должна), во-первых, проводить профилактическую воспитательную работу, во-вторых, контролировать поведение своих членов, занятых на ответственной работе, и, наконец, в третьих, участвовать в выявлении возможных поступков и наказании за них (не только, например, исключением из своих стройных рядов, но публичным анализом, осуждением и т.п.).
В недавней российской истории, как мы помним, была проведена «департизация», когда коммунистическая партия была лишена влияния на государственную власть. Кроме положительного эффекта, достигнутого за счет отстранения от власти партии, явно утратившей авторитет в сердцах граждан и демонстрировавшая возрастающую неспособность решать насущные задачи, встававшие перед советским обществом в конце 80-х годов, был получен другой, негативный эффект, связанный с тем, что контроль за деятельностью государственных чиновников, осуществляемый через местные партийные комитеты, был упразднен и ничем не заменен. Остались только стандартные управленческие процедуры, включающие и контрольные, внутри самого госаппарата. И таким образом, «обратная связь» в системе управления, осуществлявшая при советской власти через партийные органы (практически без участия рядовых граждан), исчезла. Результатом явились самые комфортные условия для расцвета коррупционных явлений как в среде государственного аппарата, так и в крупном, бывшем государственном бизнесе (возникновение которого из бывшего советского, государственного, естественно, также имеет явные коррупционные признаки).
Однако вспомним советский тезис, который мог быть обращен к проштрафившемуся коммунисту: «За это <за проступок - В.Н.> можно и партбилет на стол». Речь шла об исключении из партии. Ничего более страшного для тогдашней номенклатуры, да и любого члена КПСС не было. К тому же все члены КПСС считались атеистами, и Божьей кары не боялись.
За прошедшую четверть века, к середине второго десятилетия ХХ века отечественная политическая система относительно стабилизировалась, в ней вновь появились политические партии, осуществляющие (или претендующие на это) властные полномочия. Практически каждый крупный функционер является членом правящей партии или партии, представленной в Государственной думе. Однако никаких признаков партийного влияния на индивидуальном уровне - на отдельно взятого чиновника мы не замечаем.
Это представляется явно не соответствующим как современным политическим и деловым реалиям, так и мировому опыту. Как, например, в упомянутых выше событиях в Испании: «...аресты были проведены в рамках так называемой "операции "Стрела", которую уже несколько месяцев проводит испанская Гражданская гвардия. Число арестованных коррупционеров по всей стране составляет десятки человек, в числе которых мэры нескольких городов... В прошлом месяце правящая партия Испании оказалась в центре нового коррупционного скандала. Тогда премьер-министр Испании Мариано Рахой принес извинения за взяточничество в рядах своей партии (выделено мной - В.Н.). Глава правительства также заявил, что позже в ноябре объявит новые меры по борьбе с коррупцией. Напомним, в 2013 году "Народная партия" также оказалась в центре крупного коррупционного скандала. Тогда речь шла о зарубежных счетах, открытых на имя бывшего казначея "Народной партии" Луиса Барсенаса, о которых испанские налоговые органы не знали» [11].
Пример Испании, когда от имени партии звучат извинения за своих членов (хотя бы сквозь зубы), не единственный, можно вспомнить «Ирангейт», взносы Муаммара Каддафи в пользу избирательной кампании Н. Саркози на пост французского президента [3] и мн. др. Проступки членов партии угрожают ее политическому влиянию (так и должно быть), поэтому и происходят публичные покаяния партийных лидеров. В России этого, к сожалению, пока нет.
А вот в Китае, например, партийное влияние на проблему борьбы с коррупци-
о
ей, имеет решающее значение: «коррупция в Китае является практически единственной проблемой, которую признаёт даже сама коммунистическая партия. Несколько десятилетий правящий режим борется с этим пагубным явлением, что широко пропагандируют местные и зарубежные СМИ» [27, с. 40.].
Вот пример китайской политической практики, подтверждающий наши предложения. Поводом к разбирательству с Чжоу Юнканом послужило не прямое обвинение в беспрецедентных злоупотреблениях, а отклонение от «линии партии»: «В мае 2012 года группа ветеранов Коммунистической партии Китая (некоторые из них вступили в партию еще до прихода Мао Цзэдуна к власти в 1949 году) обратились с открытым письмом к тогдашнему председателю КНР Ху Цзиньтао, требуя сместить со всех постов шефа госбезопасности Чжоу Юнкана, имевшего на тот момент репутацию одного из самых влиятельных политиков в стране. Товарища Чжоу ветераны партии обвинили в принадлежности к внутрипартийной группировке, которая ставит целью восстановление в Китае маоизма» [36]. Однако такой ход событий лишь означает дань местным традициям. Мы же можем обратить внимание на партийную окраску произошедшего.
Но, разумеется, и привлечение авторитета партий - не панацея, это только составляющая в борьбе с коррупцией. В Испании, отчаянно борющейся с коррупцией, «в 2009 году следствием было доказано, что высокопоставленные члены Народной партии, оппозиционной на тот момент, получали крупные взятки. Так, в частности от бизнесмена Франциско Корреа... политики получали дорогие подарки в виде роскошных автомобилей, крупных сумм денег и оплаты номеров в отелях-люкс. Тогда среди политиков, в отношении которых велось расследование, были бывший министр развития Франциско Альварес-Каскос и Алехандро Агаг - зять экс-премьер-министра Хосе Марии Аснара. В целом 17 членов Народной партии были причастны к кор-
Список литературы:
[1] Антигерои от партии власти. Статья в «жанре» списка. Без комментариев // Советская Россия. декабря 2012 г.
[2] Ахметжанова К. В Петербурге нашли культурное достояние экс-министра Подмосковья // Комсомольская правда. - 15 октября 2014 г.
[3] Балмер Р. Избирательную кампанию Саркози оплачивал Каддафи? // InoPressa. - 21 ноября 2014 г. -Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.inopressa.ru/article/13Mar2012/diepresse/sarko1.html
[4] Барышев Р. Как нам победить коррупцию //Антикоррупционер, 2008, № 1.
[5] Богданов Е.Н., Зазыкин В.Г. Психологические аспекты формирования коррупционной направленности личности // Прикладная юридическая психология. - 2013, № 1. - С. 15-22.
[6] Борьба с коррупцией в Китае // Стоп Откат. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://stopotkat.net/ articles/view/19210
[7] Борьба с коррупцией в России пошла по мелочи // Известия. - 15 ноября 2014 г.
рупционной схеме, при которой в обмен на выгодные контракты получили подарки и деньги на общую сумму в 5,5 миллионов евро. Четырьмя годами позже, в 2013 году, в прессе бурно обсуждалась история с публикацией предполагаемого архива экс-казначея правящей Народной партии Луиса Барсенаса, который "зафиксировал, что почти всем членам руководства партии, в том числе нынешнему премьеру Мариано Рахою, выдавались тысячи евро"« [12].
Правило отвечать за ошибки в управлении в нашей стране пока не наблюдаются, по крайней мере, пропорционально количеству обнародованных антикоррупционных расследований. И тем более не слышно коллективного, партийного порицания своих членов, а также тех функционеров, назначение которых осуществлено членами партии высокого ранга, иногда даже лидерами партии (пример - дело «Оборонсер-виса» и бывшего министра обороны). Это не происходит даже в отношении тех, чья вина доказана в законном порядке. Видимо, эту моральную «технологию» российскому обществу еще предстоит освоить.
Поскольку в настоящее время далеко не каждый российский гражданин может назвать себя непричастным к каким-либо коррупционным действиям, самым трудным является формирование корпуса исполнителей, занятых как на государственной службе, так и в бизнесе, готовых работать без использования коррупционных схем, грамотно и рачительно выполнять свои функции на благо своей фирмы или собственно государства. В.В. Полянский делает такой вывод: «подводя некоторый итог оценке состояния дел в области противодействия коррупции в России, следует отметить, что одним из условий успешной деятельности в этом направлении является наличие бескорыстных лидеров» [23, с 114]. Наш вывод следующий: формирование нравственного императива вкупе с другими предусматриваемыми антикоррупционными мерами будет не менее важным фактором в позитивном развитии российского общества.
27
[8] Военные прокуроры проверят законность амнистии Сердюкова // ВВС. Русская служба. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2014/04/140421_serdyukov_amnesty_ questioned
[9] Ванюхина Н.В., Григорьева О.В., Шевцов А.М. Психологические предпосылки коррупции // Актуальные проблемы экономики и права. - 2010, № 4. - С. 16-26.
[10] Верховный суд: за коррупцию в 2013 году осуждены 9,5 тыс. человек // ТАСС - Информационное агентство России. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://itar-tass.com/obschestvo/955893
[11] В Испании в рамках антикоррупционной операции арестованы десятки чиновников // Избранное для всех. - 12 ноября 2014. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://world.lb.ua/news/2014/11/12/285758_ ispanii_ramkah_antikorruptsionnoy.html
[12] Гущин Э. Борьба с коррупцией по-испански // Комсомольская правда. - 28 октября 2104 г.
[13] Деулин Д.В. Экономическая акцентуация личности как проблема формирования корыстной мотивации преступлений // Вестник Московского университета МВД России. - 2014, № 6. - С. 274-280.
[14] Камышев Д. Как победить коррупцию: «Дорожная карта» по борьбе с коррупцией // Ведомости. - 6 июня 2012 г.
[15] Кашеварова А. «Евтушенков купил ворованное» // Известия. - 17 ноября 2014 г.
[16] Левин М.И., Цирик М.Л. Коррупция как объект математического моделирования // Экономика и математические методы. Том 34. - 1998, № 3. - C. 40-62.
[17] Михайлов С.А. Журналистика стран Северной Европы. - СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2003. -З66 с. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://evartist.narod.ru/text14/46.htm#_ftnref14
[18] Морозов В.А., Морозова С.О. Социально-психологические детерминаты антикоррупционного поведения в деятельности сотрудников государственной организации // Человеческий капитал. - 2014, № 3. - С. 160-166.
[19] Николаев А.В. Проблема противодействия коррупции в условиях кризиса постиндустриального общества // Вестник Удмуртского университета. Философия. Социология. Психология. Педагогика. - 2012, вып. 1, - С. 96-99. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://vestnik.udsu.ru/2012/2012-031/ vuu_12_031_14.pdf
[20] Огородникова П. Вандалы нынче дороги // Невское время. - 12 ноября 2014 г.
[21] Панченко П.Н. Аргументация принятия экстренных мер наступления на коррупцию // Юридическая техника. - 2013, № 7-1. - С. 36-47.
[22] Пархоменко С.А. Модель агентских отношений как теоретико-эмпирический инструмент антикоррупционного реформирования в системе государственного управления / Автореф. дисс. ... канд со-циол. наук. - М., 2006..
[23] Полянский В.В. Политико-правовые аспекты борьбы с коррупцией в системе публичной власти (Часть 2) // Основы экономики, управления и права. - 2013, № 6. - С. 110-114.
[24] Роуз-Аккерман С. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы / Пер. с англ. О.А. Алякринского. - М.: Логос, 2003. - 356 с.
[25] Рыбалкин Д.А. О воспитании антикоррупционной позиции личности // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. - 2014, № 1. - С. 80-82.
[26] Сатаров Г.А. Коррупционные отношения: агентская модель и смежные подходы // Общественные науки и современность. - 2004, № 2. - С. 60-69.
[27] Сильченкова С.В. Опыт борьбы с коррупцией в зарубежных странах // Творческое наследие А.С. Посникова и современность. - 2014, № 8. - С. 38-43.
[28] Смирнова Л.Н. Личные наказания за коррупцию и возвращение похищенных активов: законодательство и практика КНР // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Экономика и управление. - 2014, № 3. - С. 21-34.
[29] Субетто А.И. Капиталократия и глобальный империализм. - СПб.: Астерион, 2009. - 571 с.
[30] Тарасян А.Г. Сравнительный анализ динамики коррупции до и после принятия Федерального закона «О противодействии коррупции» // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. - 2011, № 5. - С. 110-113.
[31] Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма: фирмы, рынки, «отношенческая контрактация» / Науч. ред. В.С. Катькало. - СПб.: Лениздат, 1996. - 702 с.
[32] Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (с изменениями и дополнениями) // Система ГАРАНТ. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://base.garant. ru/12164203/#ixzz3FqdzLjqr
[33] Храмкин А.А. Коррупционная устойчивость системы государственных и муниципальных закупок в России (предварительные данные 2008 года) // Государственные и муниципальные закупки - 2008. Сборник докладов III Всероссийской практической конференции-семинара. - М.: Юриспруденция, 2008. - С. 145-157.
[34] Цагарелли Ю.А. Системная детекция лжи как эффективное средство борьбы с коррупцией // Карельский научный журнал. - 2013, № 4. - С. 111-115.
[35] Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты / Пер. с англ. - М.: Дело, 2001. - 408 с.
[36] Яшлавский А. «Коррупционный скандал века» в Китае: у экс-министра общественной безопасности и его близких изъяли миллиарды долларов // Московский комсомолец. - 6 декабря 2014. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.mk.ru/politics/article/2014/03/30/1006013-korruptsionnyiy-skandal-veka-v-kitae-u-eksministra-obschestvennoy-bezopasnosti-i-ego-blizkih-izyali-milliardyi-dollarov.html
[37] 50 чиновников и бизнесменов Испании задержано по делу о коррупции // Первое Антикоррупционное СМИ. - 12.11.2014. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://pasmi.ru/archive/114013
