МЕГАПРОЕКТЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИКИ ИДЕНТИЧНОСТИ В РЕГИОНАХ РОССИИ (НА ПРИМЕРЕ УНИВЕРСИАД В КАЗАНИ И КРАСНОЯРСКЕ) Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ПУБЛИЧНАЯ ПОЛИТИКА И УПРАВЛЕНИЕ ПУБЛИЧНОЙ ПОЛИТИКОЙ

PUBLiC PoLiCY

AND PUBUC PoLICY GoVERNANCE

Ars Administrandi (Искусство управления). 2023. Т. 15, № 1. С. 84-102. Ars Administrandi. 2023. Vol. 15, no. 1, pp. 84-102.

Научная статья УДК 323

https://doi.org/10.17072/2218-9173-2023-1-84-102

МЕГАПРОЕКТЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИКИ ИДЕНТИЧНОСТИ В РЕГИОНАХ РОССИИ (НА ПРИМЕРЕ УНИВЕРСИАД В КАЗАНИ И КРАСНОЯРСКЕ)

Мария Викторовна Назукина1^, Анна Сергеевна Старцева2

1 Пермский федеральный исследовательский центр Уральского отделения РАН, Институт гуманитарных исследований Уральского отделения РАН, Пермь, Россия, [email protected], https://orcid.org/0000-0003-0190-0513

2 Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, Россия, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-7772-0477

Аннотация. Введение: идентичность - значимый нематериальный ресурс развития территории, актуализация которого возможна через масштабные, статусные мегапроекты. Их результаты способствуют развитию на территории инфраструктуры, туризма, активизации предпринимательской деятельности и привлечению инвестиций. Подобные мероприятия формируют определенный идентитарный дискурс, который, в силу масштабности проектов, конструируется на двух уровнях - региональном и федеральном. В статье представлены результаты анализа идентитарного дискурса универсиад, проводимых на территории России, в федеральном и региональном разрезе. Цель: на основе анализа соотношения идентитарных дискурсов на федеральном и региональном уровнях универсиад в Казани и Красноярске определить специфику и потенциал мегапроектной деятельности как нового направления в политике идентичности российских регионов. Методы: контент-анализ материалов официальных сайтов исполнительных органов власти регионального и национального уровней и ведущих СМИ по XXVII Всемирной летней универсиаде - 2013 и XXIX Всемирной зимней универсиаде - 2019. Результаты: кейс универсиады в Казани показал спортивно-этническую модель соотношения национального и регионального дискурсов. Спортивный маркер стал доминирующим по количеству упоминаний в контексте анализа национальной идентичности казанской универсиады, маркер этничности доми-

ф I Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License The content is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License

84 © Назукина М. В., Старцева А. С., 2023

нировал в дискурсе региональной идентичности. Случай Красноярска показал спортивно-природную (сибирскую) модель соотношения национального и регионального дискурсов универсиады. Спортивный маркер, так же как и в казанском кейсе, преобладал в дискурсе национальной идентичности красноярской универсиады; «природный» маркер - в контексте региональной идентичности Красноярска. Выводы: проведенный контент-анализ показал совпадение федерального и региональных идентитарных дискурсов универсиад в Казани и Красноярске. Выявлено преобладание в дискурсах социальных и культурно-исторических маркеров идентичности. Модель соотношения дискурсов была названа конгруэнтной. Отличия проявились в соотношении маркеров в региональной повестке. Новизна исследования заключается в разработке инструментария анализа идентичностей разных уровней (федерального и регионального) с помощью контент-анализа новостных источников. Проделанная работа показывает перспективность использования символических проектов в политике идентичности регионов, в том числе для формирования интегрированного дискурса национальной идентичности.

Ключевые слова: мегапроект, идентичность, политика идентичности, универсиада, сравнительный анализ

Для цитирования: Назукина М. В., Старцева А. С. Мегапроекты как инструмент политики идентичности в регионах России (на примере универсиад в Казани и Красноярске) // Ars Administrandi (Искусство управления). 2023. Т. 15, № 1. С. 84-102. https://doi. org/10.17072/2218-9173-2023-1-84-102.

Original article

MEGAPROJECTS AS AN iNSTRUMENT OF iDENTiTY POLiCY

iN Russian regions (the case of universiade

iN KAZAN AND KRASNoYARSK)

Mariya V. Nazukina1^, Anna S. Starseva2

1 Perm Federal Research Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Institute for Humanitarian Studies of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, Perm, Russia, [email protected]®, https://orcid.org/0000-0003-0190-0513

2 Perm State University, Perm, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-7772-0477

Abstract. Introduction: identity is a significant intangible resource for territorial development, the actualization of which is possible through large-scale, high-status megaprojects. Their results contribute to the development of infrastructure, tourism, business activity and investment attraction of the territory. Such events form a certain identitarian discourse, which, due to the scale of the projects, is constructed at two levels - regional and federal. The article presents the results of the identitarian discourse analysis of the Universiades held on the territory of Russia in the federal and regional context. Aims: based on the analysis of constructed identity discourses correlation at the federal and regional levels, to determine the specificity and potential of megaproject activity as a new trend in the identity policy of the Russian Federation regions (the cases of the Universiades in Kazan and Krasnoyarsk). Methods: content analysis of the materials contained at the official websites of the regional and national executive authorities, leading media covering the XXVII World Summer Universiade 2013 and XXIX World Winter Universiade 2019. Results: the case of the Kazan Universiade showed a sports-ethnic model correlation of national and regional discourses. The sports marker is dominant in terms of the number of references in the context of national identity analysis

of the Kazan Universiade, while ethnicity marker has become dominant in the discourse of the regional identity. The case of Krasnoyarsk showed a sports-natural (Siberian) model of national and regional Universiade discourses correlation. The sports marker, as well as in the context of the Kazan Universiade, prevails in the national identity discourse of the Krasnoyarsk Universiade and the "natural" marker - in the context of the regional identity of Krasnoyarsk. Conclusions: The content analysis revealed the similarity of the federal and regional identitarian discourses of the Kazan and Krasnoyarsk Universiades. The predominance of social and cultural-historical markers of identity in the discourses of the Universiades in Kazan and Krasnoyarsk has been identified. The model of discourse correlation has been termed as congruent. The differences manifested themselves in the correlation markers of the regional agenda. The research novelty lies in the development of research tools for analysing identities at different levels (federal and regional) using content analysis of news sources. The work done shows the prospects of using symbolic projects in the identity policy of the regions for building an integrated discourse of national identity.

Keywords: megaproject, identity, identity policy, Universiade, comparative analysis

For citation: Nazukina, M. V. and Starseva, A. S. (2023), "Megaprojects as an instrument of identity policy in Russian regions (the case of Universiade in Kazan and Krasnoyarsk)", Ars Administrant, vol. 15, no. 1, pp. 84-102, https://doi.org/10.17072/2218-9173-2023-1-84-102.

ВВЕДЕНИЕ

Мегапроекты - понятие, которое появилось в 1980-е годы для характеристики нового типа масштабных проектов. В настоящее время данный термин приобрел большую популярность и институционализировался в проектной практике: мегапроекты реализуются практически во всех странах и связаны как с инфраструктурными преобразованиями, так и с ивент-практиками. Кроме того, сегодня мегапроекты являются актуальным инструментом конструирования идентичности как регионов, так и стран в целом. Они символически маркируют объединение сообщества и двигают экономическое и технологическое развитие на определенной территории. Результаты реализации мегапроектов способствуют развитию на территории инфраструктуры, туризма, активизации предпринимательской деятельности и привлечению инвестиций, что укрепляет территориальную идентичность места (города, региона, страны).

Мегапроектная деятельность в России активно развивается в разных сферах: спортивной, научно-исследовательской, политической и др. Особенно масштабны спортивные мегапроекты (универсиада в Казани - 2013, Олимпиада в Сочи - 2014, чемпионат мира по футболу - 2018). В связи с международным охватом и духом соревнования они имеют большое значение для изучения в рамках политики идентичности, поскольку формируют вокруг себя определенный идентитарный дискурс, который, в силу масштабности проектов, конструируется на двух уровнях - региональном и федеральном.

Одним из примеров мегапроектов выступают универсиады - международные спортивные соревнования студентов. Российская история проведения студенческих игр насчитывает две универсиады: XXVII летнюю 2013 года

в Казани и XXIX зимнюю 2019 года в Красноярске1. В данном исследовании была поставлена цель: на основе анализа соотношения идентитарных дискурсов на федеральном и региональном уровнях универсиад в Казани и Красноярске определить специфику и потенциал мегапроектной деятельности как нового направления в политике идентичности российских регионов.

Характеристики и соотношение территориальных идентичностей, их состыковки и пересечения, выстраивание в иерархии в рамках тех или иных форм сознания рассматриваются в настоящее время как одна из актуальных научных проблем при изучении современных социальных, в том числе политических, процессов, особенно на региональном уровне. Актуальность проблемы видится в том, что, несмотря на явный запрос на осмысление и разработку эффективных инструментов анализа, а затем и использование перспективных практик в реальном политическом курсе по продвижению идентитарных дискурсов, в регионах наблюдается преобладание классических стратегий, в которых приоритетны традиционные инструменты политики идентичности (монументализация, наименование, ритуали-зация и др.). В практическом плане такое исследование позволит определить возможности консолидации территориальных сообществ в рамках общих дискурсов и преодоления идентификационных конфликтов.

МЕТОДОЛОГИЯ (ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ) ИССЛЕДОВАНИЯ

В научной литературе не существует единого определения мегапроекта (МГП), и для его характеристики могут быть приняты различные критерии. Согласно Б. Флайвбьергу, мегапроект является чрезвычайно значительным инвестиционным проектом: «...это крупномасштабные, сложные предприятия, которые обычно стоят 1 миллиард долларов или более, на разработку и строительство которых уходит много лет, в них участвуют многочисленные государственные и частные заинтересованные стороны, они являются трансформационными и влияют на миллионы людей» (Flyvbjerg, 2014, pp. 6-7). А. Варрак представляет десять основных характеристик МГП: совместные спонсоры, государственная политика, уникальность, неделимость, временные задержки, удаленность, социальное воздействие на окружающую среду, влияние на рынок, риск и трудности финансирования (Warrack, 1993, p. 13). Ван Марревейк, в свою очередь, определяет мегапроекты как мега-инфраструктурные проекты стоимостью в миллиарды долларов, обычно заказываемые правительствами и реализуемые частными предприятиями. Кроме того, они, по его мнению, характеризуются как неопределенные, сложные, политически чувствительные и включающие большое число участников (Van Marrewijk et al., 2008, p. 591). Однако в некоторых контекстах необходим относительный подход - в частности, в развивающихся странах, где гораздо

1 VII летняя универсиада прошла в 1973 году в Москве (СССР). См.: Рацкевич А. Универсиада: история Всемирных студенческих игр [Электронный ресурс] // Спорт-Экспресс. 2021. 25 нояб. URL: https://www.sport-express.ru/universiade/reviews/istoriya-universiady-kogda-voznikli-pochemu-tak-nazyvayutsya-gde-provodilis-igry-1861200/?ysclid=l3vweyjuc0 (дата обращения: 15.12.2022).

меньший проект (например, с бюджетом в 100 млн долл.) может представлять собой МГП. Поэтому ряд исследователей предлагают более общее определение: «Мегапроекты - это временные начинания (то есть проекты), характеризующиеся большими инвестиционными обязательствами, огромной сложностью (особенно в организационном плане) и долгосрочным воздействием на экономику, окружающую среду и общество» (Flyvbjerg, 2014, p. 6-7). Подобные проекты называют «привилегированными частицами процесса развития» и указывают, что нередко они «формируют черты характера», то есть предназначены для амбициозного изменения структуры общества, в отличие от небольших и более традиционных проектов, которые, являясь «заимствованием черт», вписываются в уже существующие структуры и не пытаются их модифицировать (Flyvbjerg, 2014, p. 7). Таким образом, мега-проекты связаны с качественным структурным социально-экономическим развитием территории, они дают толчок для дальнейшего развития всего общества. Результатами реализации мегапроекта выступают материально-символические элементы идентичности территории, способствующие разрешению проблемы ее поиска, а также гарантии стабильности политической системы и задела для дальнейшего экономического развития.

На данный момент мегапроекты изучаются в основном по линии особенностей управления и противоречий, которые они создают для экономики. Исследуются причины, по которым мегапроекты оказываются неуспешными и используются по назначению лишь небольшой промежуток времени (Brookes and Locatelli, 2015). Отмечается, что МГП могут создавать новые рабочие места для жителей региона, облегчать логистику, но при этом способны усиливать разрыв в обществе (Thomas, 2013). Политические аспекты МГП изучаются с точки зрения того, как элиты, федеральные, региональные и городские, пытаются урегулировать вопросы по поводу реализуемых проектов. Иногда они стараются создать дополнительные институты и каналы для отработки недовольства граждан (Bornstein, 2010), но в большинстве случаев процесс принятия решений остается весьма закрытым (Zekovic and Maricic, 2022; Williams et al., 2021).

Важной частью научного интереса являются те политические и управленческие цели, которые преследует власть, размещая проект на определенной территории, - например, разрешить проблему недостатка социальной инфраструктуры в некоторых регионах и укрепить собственный имидж (Orttunga and Zhemukhov, 2014), артикулировать «идеи передового, динамично развивающегося региона, центра современных технологий, флагмана новаторских ... проектов» (Макарова, 2019, с. 17). При помощи МГП власти пытаются также трансформировать имидж города и повысить его статус, включив в категорию «глобальных» городов (Camprag, 2019). В этой связи идет пересмотр городских планов и изменяется территориальное планирование (Ponzini, 2013).

Согласно П. Геллерту и Б. Линчу, все мегапроекты аналитически можно разделить на четыре типа: 1) МГП инфраструктуры (порты, железные дороги, городские водопроводы, канализация); 2) МГП добычи (извлечение из недр полезных ископаемых); 3) МГП производства (промышленные лесопосадки, зоны экспортного производства, производственные зоны); 4) МГП потребле-

ния (торговые центры, объекты недвижимости, тематические парки, туристические инсталляции) (Gellert and Lynch, 2003, p. 16). Однако важность продвижения мегапроекта обусловливает интенсивное развитие его имиджевой компоненты. Неслучайно в научных кругах заговорили об особом типе символических проектов, под которыми понимаются проекты с интенсивным использованием символизма в целях создания и укрепления ценностных основ развития, актуализации или уничтожения прошлого, овеществления героев (Rego et al., 2017, p. 17). В этом контексте первостепенное значение приобретает зрелищность, театрализация события (фестивали, конференции, карнавалы и пр.). Ярким примером такого типа МГП являются спортивные соревнования.

Стоит обозначить еще один важный аспект символического измерения МГП, связанный с брендингом проекта. Г. В. Пушкарева рассматривает политический брендинг как вид символической политики. Именно такой ракурс позволяет ставить вопрос об использовании бренда для решения широкого круга политических задач, включая формирование идентичности и доверия к органам государственной власти (Пушкарева, 2022, с. 94).

Одним из наиболее часто обсуждаемых в российской среде исследователей является мегапроект подготовки и проведения Олимпиады в Сочи. Оценке эффективности этого крупнейшего для страны МГП посвящено немало работ (Балацкий и Екимова, 2021; Жук и Колесникова, 2018; Королев, 2015 и др.). Чемпионат мира по футболу - 2018 как спортивный мегапроект также освещался в литературе (Глушкова и Данелюс, 2016). Универсиады обычно характеризуются как «мегасобытия» (Ермолаева, 2013) и исследованы в меньшей степени. В данной статье на примере двух универсиад будет показано, каким образом проявляется символическая составляющая этого мегапроекта, выявлена вариативность конструируемой идентичности на федеральном и региональных уровнях универсиад, проводимых в России, а также будут определены модели соотношения идентитарных дискурсов.

Методом исследования является контент-анализ материалов основных официальных (сайты исполнительных органов региональной и федеральной власти) и неофициальных источников (СМИ и социальные сети) по XXVII Всемирной летней универсиаде - 2013 в Казани и XXIX Всемирной зимней универсиаде - 2019 в Красноярске. Выбор данного метода обоснован возможностью максимально точного выявления индикаторов идентичности федерального и регионального уровней в рамках этих мегасобытий. Официальные источники использовались для того, чтобы определить, транслируют ли региональный и федеральный элитарные дискурсы одинаковую идентитарную повестку. При выявлении различий федерального и региональных дискурсов необходимо было также установить, в чем заключаются данные различия. Для этого использовалась структура дискурсов специфики, проявляющая идентитарный дискурс (Назукина, 2022). Ключевыми категориями стали характеристики универсиад, затрагивающие специфику национальной и региональной идентичности (табл. 1).

Таблица 1 / Table 1

Категории контент-анализа федерального и регионального дискурсов XXVII Всемирной летней универсиады - 2013 в Казани и XXIX Всемирной зимней универсиады - 2019 в Красноярске / Categories of content analysis of federal and regional discourses of the XXVII World Summer Universiade 2013 in Kazan and the XXIX World Winter Universiade

2019 in Krasnoyarsk

Уровень идентичности Категории контент-анализа Контекст Примеры слов-маркеров

Национальный Социальные Сплоченность и единство нации Мы все вместе, Россия снова победила, были одной большой командой, вместе поболеем

Спорт как основа жизни Турниры по вольной борьбе, отечественный спорт, Голден Гран-при, Евгений Устюгов

Культурно-исторические Культурное богатство и национальные традиции Исконные традиции народов, валенки, классические русские композиторы, богатство русской культуры, Василий Суриков

Историческое богатство Советские спортсмены в истории универсиад, могилы погибших в годы войны

Этнокультурные Разнообразие национальностей и культур Многонациональный народ страны, представители народов России

Экономические Развитие и целеустремленность Самый успешный проект современной России

Достижения науки и техники Универсиада признана одной из высокотехнологичных в истории, достижениярос-сийской науки и техники

Региональный Социальные Региональное сообщество, герои Тренер из Канска Александра Иевлева, президент «Рубина» Валерий Сорокин

Уникальность территории (природа, традиции, язык) Сибирские леса, таежный мед, сибирские традиции, на татарском языке

Культурно-исторические Творчество Мастерицы плетут, хороводы, песнопение, театрализованная реконструкция, пляски

Этнокультурные Культурное богатство Традиционный татарский треугольник, татарский национальный праздник Сабантуй, аутентичные сибирские блюда

Уровень идентичности Категории контент-анализа Контекст Примеры слов-маркеров

Экономические Регион как драйвер и лидер развития Мы успешно создали всю систему инфокомммуникаций, потенциал нашей республики огромен

Источник: здесь и далее составлено авторами.

Хронологическими рамками исследования стали даты объявления городов центрами проведения универсиад (31 мая 2008 года - Казань и 9 ноября 2013 годя - Красноярск) и даты завершения универсиад (31 декабря 2013 года и 31 декабря 2019-го соответственно).

Для контент-анализа были выбраны следующие источники:

- на федеральном уровне (Российская Федерация): официальный сайт Правительства Российской Федерации и его архив, официальный сайт Президента Российской Федерации, официальная страница Президента Российской Федерации в Twitter2, федеральный «Коммерсантъ»;

- на региональном уровне (Республика Татарстан и Красноярский край): официальный сайт Президента Республики Татарстан, официальный Instagram3 Республики Татарстан, официальный Instagram Президента Татарстана Р. Минниханова, информационное агентство «Татар-Информ», официальный портал Красноярского края, NGs24.ru.

Были также проанализированы самые популярные страницы социальных сетей и СМИ по рейтингам «Интегрум» и «Медиалогии».

По кейсам универсиад было отобрано 2 162 материала: 585 единиц -по кейсу универсиады в Казани и 1 577 - по кейсу универсиады в Красноярске. Разница в количестве материалов объясняется разным количеством новостей: кейс Красноярска продемонстрировал более широкое освещение темы проведения универсиады в контексте и федеральной повестки, и региональной. Это было обусловлено также большим развитием в 2019 году новых институтов коммуникации и их использованием в информационном продвижении события.

Прежде всего стоит отметить отличия контекстов использования категории «универсиада» на федеральном и региональном уровнях. Федеральная повестка была направлена либо только на это событие во всем инфоповоде4, либо «вписывала» универсиаду в контекст спортивных мероприятий, которые организует или в которых участвует Россия5, крупных событий и обще-

2 Принадлежит Meta, которая признана экстремистской организацией и запрещена на территории Российской Федерации.

3 Принадлежит Meta, которая признана экстремистской организацией и запрещена на территории Российской Федерации.

4 Петров А. Сборная России всех отмедалила [Электронный ресурс] // Коммерсантъ. 2013. 18 июля. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2235879?from=doc_vrez (дата обращения: 20.03.2022).

5 Колесников А. Золото-богатыри [Электронный ресурс] // Коммерсантъ. 2013. 1 нояб. URL: https://www.kommersant.ru/doc/2333102?query=Колесников%20А.%20Золото-богатыри (дата обращения: 22.03.2022).

российских повесток6, а также финансовой поддержки региона в проведении студенческих игр7. Региональная же повестка касалась события универсиады в разнообразных контекстах: капитального ремонта8, проведения праздни-ков9, строительства спортивных объектов10, проведения спортивных меро-приятий11, уборки мусора и вывоза снега, кадровых перестановок в элите12, вопросов бизнеса13 и пр.

Следует обратить внимание, что повестка СМИ зимней универсиады в Красноярске (как региональная, так и федеральная) отличалась более высокой негативной окрашенностью, что связано с большим количеством проблем с организацией мероприятия и ростом преступности в этом контексте.

Контент-анализ показал, что слово «универсиада» встречается в федеральном дискурсе казанской универсиады 418 раз (21 %), тогда как на региональном уровне - 1 566 (79 %). В дискурсе красноярской универсиады эти показатели равны 804 (18,8 %) и 3 475 (81,2 %) соответственно. Хотя проявленность универсиадского дискурса в красноярской повестке вдвое выше казанской, в количественном употреблении слова «универсиада» обе повестки совпадают: в обоих случаях частота употребления этой категории на региональном уровне примерно в 4 раза выше в сравнении с федеральным.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

С помощью проведенного исследования были определены характерные особенности официальных национального и региональных дискурсов

6 Аркадий Дворкович принял участие в пресс-конференции, посвященной предстоящему Красноярскому экономическому форуму [Электронный ресурс] // Офиц. сайт Правительства Рос. Федерации. 2014. 11 февр. URL: http://government.ru/news/10479/ (дата обращения: 22.03.2022).

7 О распределении субсидий на строительство объектов XXIX Всемирной зимней универсиады 2019 года в Красноярске [Электронный ресурс] // Офиц. сайт Правительства Рос. Федерации. 2017. 22 февр. URL: http://government.ru/docs/26528/ (дата обращения: 22.05.2022).

8 Станишевская А. Здание Главпочтамта на Ленина обнесли высоким забором [Электронный ресурс] // NGS24.RU. 2019. 2 мая. URL: https://ngs24.ru/text/gorod/2019/05/02/66075892/Tyscli d=leinpojxs1465742194 (дата обращения: 06.05.2022).

9 Рустам Минниханов обратился к татарстанцам в связи с Днем Республики [Электронный ресурс] // Офиц. Татарстан. 2013. 30 авг. URL: https://tatarstan.ru/index.htm/news/221380.htm (дата обращения: 12.06.2022).

10 Глушко Ю. Дворцы на 50 миллиардов (фоторепортаж) [Электронный ресурс] // NGS24. RU. 2015. 30 нояб. URL: https://ngs24.ru/text/realty/2015/11/30/2318133/?ysclid=leiod7jkne114289143 (дата обращения: 05.05.2022).

11 Сафина А. Вопросы подготовки к ЧМ по водным видам спорта обсудили в Казани Президент РТ и делегация FINA [Электронный ресурс] // Татар-Информ. 2013. 26 сент. URL: https:// www.tatar-inform.ru/news/voprosy-podgotovki-k-chm-po-vodnym-vidam-sporta-obsudili-v-kazani-prezident-rt-i-delegatsiya-fina- ?ysclid=leiofbhgr3534280568_(дата обращения: 20.05.2022).

12 Калинин Я. Губернатор уволил своего заместителя по организации Универсиады [Электронный ресурс] // NGS24.RU. 2014. 21 марта. URL: https://ngs24.ru/text/gorod/2014/03/21/173572 8/?ysclid=leiohhv6hw767320772 (дата обращения: 15.06.2022).

13 Рустам Минниханов принял участие в «Специальном мероприятии Российско-Сингапурского Форума: Инвестирование и ведение бизнеса в Республике Татарстан» [Электронный ресурс] // Офиц. Татарстан. 2013. 24 сент. URL: https://tatarstan.ru/index.htm/news/227114. htm (дата обращения: 05.05.2022).

универсиад в Казани и Красноярске. Вариативность дискурсов проявилась как в количественном, так и в качественном разрезе. Результаты проведенного контент-анализа представлены в таблицах 2 и 3.

Таблица 2/ Table 2

Результаты контент-анализа дискурса национальной идентичности XXVII Всемирной летней универсиады - 2013 в Казани и XXIX Всемирной зимней универсиады -2019 в Красноярске / Results of the content analysis of national identity discourse of the XXVII World Summer Universiade 2013 in Kazan and the XXIX World Winter Universiade 2019 in Krasnoyarsk

Категории контент-анализа Единицы анализа, %: Единицы анализа, %:

кейс Казани кейс Красноярска

Социальные (1)* - 14,7 (1) - 24,2

(2)** - 42,6 (2) - 29,2

Культурно-исторические (1) - 5,7 (1) - 2,5

(2) - 17,2 (2) -35,4

Этнокультурные (1) - 2,5 (1) - 0

(2) - 3,3 (2) - 0

Экономические (1) - 6,6 (1) - 4,3

(2) - 7,4 (2) - 4,3

Примечание: * (1) - федеральная повестка, ** (2) - региональная повестка.

Таблица 3/ Table 3

Результаты контент-анализа дискурса региональной идентичности XXVII Всемирной летней универсиады - 2013 в Казани и XXIX Всемирной зимней универсиады - 2019 в Красноярске / Results of the content analysis of regional identity discourse of the XXVII World Summer Universiade 2013 in Kazan and the XXIX World Winter Universiade 2019 in Krasnoyarsk

Категории контент-анализа Единицы анализа, %: Единицы анализа, %:

кейс Казани кейс Красноярска

Социальные (1)* - 1,5 (1) - 3,8

(2)** - 30,9 (2) - 36,3

Культурно-исторические (1) - 2,6 (1) - 1,7

(2) - 18 (2) - 24,8

Этнокультурные (1) - 2,6 (1) - 0,8

(2) - 22,7 (2) - 19,7

Экономические (1) - 0,5 (1) - 4,7

(2) - 21,1 (2) - 8,1

Примечание: * (1) - федеральная повестка, ** (2) - региональная повестка.

Приведенные таблицы показывают, что социальная категория идентичности превалировала в контекстах универсиад как на федеральном, так и на региональном уровне. Слова-маркеры (далее - СМ): кейс Казани -Россия снова победила, достойно представили нашу национальную сборную,

вместе поболеем-, кейс Красноярска - турниры по вольной борьбе, отечественный спорт, мы все вместе. Экономические признаки идентичности проявились чуть слабее: на уровне региона это 21,1 % (Татарстан) (СМ: потенциал нашей республики огромен, Татарстан становится интересен представителям крупного бизнеса) и 12,8 % (Красноярский край) (СМ: мы успешно создали всю систему инфокомммуникаций). Федеральный уровень показал практически идентичную картину: в повестке универсиады в Казани это 14 % (СМ: Самый успешный проект современной России), в Красноярске - 8,7 % (СМ: универсиада признана одной из высокотехнологичных в истории, достижения российской науки и техники).

Историческая составляющая национальной идентичности оказалась менее представленной (СМ: советские спортсмены в истории универсиад, могилы погибших в годы войны). Региональная идентичность подчеркивала важность истории только в социально-этническом контексте (СМ: Казань - старейший город, «Енисей», созданный в 1971 году). По этим результатам можно сделать вывод, что фактор культуры для российской национальной идентичности и идентичности регионов гораздо выше их экономической и исторической составляющих. В региональной идентичности Татарстана его экономическое развитие наиболее выражено по сравнению с Красноярским краем.

Национальная идентичность в универсиадском дискурсе проявилась в спортивной коннотации в федеральном контексте универсиады в Казани (СМ: Елена Исинбаева, мотопробег в поддержку универсиады, возрос интерес к студенческому спорту) и в красноярском контексте (СМ: Мария Гурова, Джамар Отарсултанов, Голден Гран-при) соответственно. На уровне региона сложилась картина, идентичная федеральной повестке: часто отмечаются спортивные соревнования, победы и спортсмены, только здесь к национальным спортсменам добавляются и региональные герои (СМ: Праздник спорта, президент «Рубина» Валерий Сорокин, тренер из Канска Александра Иевлева, Олимпиада в Сочи, чемпионат мира по футболу).

Официальная и новостная повестки универсиад прививали населению некий маркер спортивности нации, очень часто упоминая об известных российских спортсменах (СМ: Наталья Воробьева, Аделина Сотникова, Евгений Устюгов), соревнованиях, которые мы проводим и в которых участвуем (СМ: чемпионат мира по футболу, Олимпиада в Сочи, Кубок России по фигурному катанию, турнир по хоккею Student Hockey Challenge), в том числе о региональных и локальных спортивных мероприятиях и местных спортсменах (СМ: красноярские олимпийцы Николай Олюнин и Дмитрий Труненков).

В преддверии универсиад в Казани и Красноярске шло активное позиционирование России как спортивной державы (СМ: форум «Россия - спортивная держава»), где занимаются спортом как любители, так и профессионалы национального и международного уровня. В данном контексте такой сильный упор на спортивность страны в СМИ и на официальных сайтах органов государственной власти был нужен и для того, чтобы сподвигнуть граждан страны заниматься спортом и перейти на здоровый образ жизни (многие инфоповоды повествовали о различных спортивных мероприятиях любительского уровня, соревнованиях профессионалов, включая марафоны и т. п.). Также на уровне

региона происходило активное продвижение Казани и Красноярска как спортивных столиц, что, несомненно, повлияло на формирование спортивного идентитарного дискурса в годы подготовки универсиад.

В контексте универсиады в Казани поддержание «Мы-образа» в национальной идентичности укреплялось еще и маркерами «сплоченности и единства нации» (СМ: мы все вместе, Россия снова победила, были одной большой командой). Образ проявлялся в таких вариациях, как «Россия - единая страна», «народ России», «укрепление единства населения» и т. п. Часто встречается и словоформа «мы», которая при прочтении создает образ сильного, единого государства, тем самым сближая людей друг с другом и придавая уверенности. Использование этих категорий в СМИ и на официальных сайтах поспособствовало сплочению людей вокруг идеи универсиады. В контексте универсиады в Красноярске подобное явление не наблюдалось, что в региональном дискурсе вылилось в преобладание негативной повестки относительно организации спортивного мероприятия и сопутствующих ему новостей.

В 2013 году важной чертой национальной идентичности была сплоченность и единство людей, проявившиеся в 21,3 % случаев; в 2019 году этот показатель составил 11,2 %. Данный феномен можно связать со сменой приоритетов, их переориентацией на богатое культурное наследие. В 2013 году показатель культурного богатства и национальных традиций составлял 13,1 % (СМ: валенки, классические русские композиторы, богатство русской культуры), а в 2019-м - 37,9 % (СМ: русская кухня, пели «Калинку-Малинку», Масленица, русская народная культура). Культурное же разнообразие России в дискурсе универсиады в Казани проявилось на уровне 5,7 % (СМ: представители народов России, многонациональная страна), а в дискурсе универсиады в Красноярске - ни разу. Этот результат подчеркивает в конструкте универсиады, проводившейся в Республике Татарстан, наличие маркеров, отсылающих нас к национально-культурному многообразию страны и выделяющих ее культурное величие. Красноярский же край не имеет такой яркой этнической идентичности, как Татарстан, а следовательно, и не имеет оснований для выделения в конструкте идентичности России ее национального разнообразия.

Количественный разрез характеристик региональной идентичности федерального и региональных дискурсов Татарстана и Красноярского края практически одинаковый. Главное различие заключается в большем проявлении экономического маркера в идентичности Татарстана в сравнении с красноярской идентичностью. Экономическая составляющая идентичности Красноярского края компенсируется большей проявленностью в культурно-этнических маркерах и упоминанием природных и исконно сибирских богатств как маркеров идентичности региона. «Природный» маркер красноярской идентичности был включен в социальную категорию в силу частой отсылки к природе Сибири, упоминаемой в дискурсах универсиады в Красноярске (СМ: природа Сибири, сибирские леса). Показатели культурного богатства (музыка, писатели, предания) идентичности Татарстана равны 5-ти единицам в федеральном дискурсе (СМ: борьба на поясах) и 44 - в региональном (СМ: Старая Татарская слобода, площадь Тысячелетия, Казанский кремль, святыни Болгара и Свияжска).

Показатели красноярской региональной идентичности незначительно, но все-таки больше тяготеют к региональному дискурсу в сравнении с кейсом Казани. Наиболее яркое проявление в идентичности Красноярска культурно-этнического маркера, включая «природный» маркер, можно объяснить ее менее активным проявлением в контексте вне универсиады. В частности, с приходом в 2017 году на должность губернатора Красноярского края А. В. Усса дискурс универсиады стал более культурно направленным, а не выделяющим сугубо экономические проблемы края и строительство объектов к студенческим играм. Для Татарстана же в этом не было необходимости. Его идентичность и без особого выделения вполне самодостаточна и закреплена в обществе как в региональном дискурсе, так и в национальном. А контекст экономического роста Татарстана в его региональной идентичности добавляет позитивную составляющую в цельный образ региона в глазах его жителей и гостей.

В социальном проявлении идентичности стоит отметить соотношение количества упоминаний об известных людях исследуемых регионов. Под этой категорией понимаются герои прошлого и настоящего, известные личности региона в его границах, в границах России и на международной арене, включая региональных спортсменов, художников, блогеров, музыкантов. В региональной идентичности Татарстана этот маркер проявлялся чаще, нежели в идентичности Красноярского края (СМ: молодая оперная певица из Казани Аида Гарифуллина, два игрока «Казаночки» Карина Низамова и Евгения Фино-гентова, капитан ВК «Динамо-Казань» Мария Борисенко). В контексте красноярской идентичности в федеральном дискурсе знаменитые люди региона упоминались всего один раз (СМ: Саша Третьяков - воспитанник Красноярска), а в региональном - 20 раз (СМ: Дарья Антонюк родом из Зеленогор-ска, чемпион мира по зимнему триатлону Павел Якимов, композитор Ирина Шульгина). Зарубежные гости ассоциировали Красноярск со стереотипным образом России, где постоянно холодно и по улицам гуляют медведи. Например, австралийская спортсменка по приезде в Сибирь на универсиаду хотела увидеть медведей, но ей намекнули, что у нее ничего не выйдет14.

Экономическая категория в идентичности Красноярского края проявлялась посредством идеи, что универсиада станет драйвером и лидером развития: в федеральной повестке - 4,7 % (СМ: чтобы Красноярск был динамичным, комфортным для людей городом, развивать инфраструктуру, пользовались этой инфраструктурой на будущее), а в региональной - 8,1 % (СМ: будет способствовать повышению его инвестиционной привлекательности, строительство инфраструктуры к универсиаде открывает большие возможности для развития города). В этом универсиадском контексте говорили об улучшении качества инфраструктуры, дорог при организации студенческих игр, строительстве и реконструкции спортивных и инфраструктурных объектов, например общежития «Перья» для кампуса Сибирского федерального университета, многофункционального комплекса этого вуза, краевой

14 Ермакова Н. «Хочу увидеть медведя»: иностранные спортсмены о русской еде и жизни в Красноярске [Электронный ресурс] // NGS24.RU. 2019. 5 марта. URL: https://ngs24.ru/text/entert ainment/2019/03/05/66006142/?ysclid=leiolshjja237087597 (дата обращения: 30.05.2022).

клинической больницы, которые останутся в «наследство» от универсиады, а не об уже развитом регионе и городе. В идентичности же Татарстана прослеживается как раз таки дискурс экономически и технологически развитого региона и его столицы (СМ: растущий и быстро развивающийся город, республика является одним из динамично развивающихся регионов России). Инновационный центр, экономический центр России - это про идентичность Казани и Татарстана.

Обобщая результаты, отметим, что социальная категория идентичности преобладает как в национальном (Казань - 57,3 %, Красноярск - 53,4 %), так и в региональных дискурсах универсиад (32,4 и 40,1 % соответственно). Ее проявление ярче прослеживается в дискурсах универсиады в Красноярске, а вот маркер экономического развития в региональной идентичности края проявляется недостаточно, что можно связать с общей недостаточной структурностью сибирской идентичности региона и желанием элит показать именно культурно-этнические, в том числе природные, богатства региона для наибольшей представленности особенностей Сибири в повестке универсиады. В кейсе Татарстана экономическая составляющая идентичности региона (21,6 %) и российской идентичности (14 %) набирает обороты и «догоняет» социальные и культурно-исторические характеристики идентичности. Исторический маркер национальной идентичности России проявлен либо незначительно, либо совсем не проявлен (Казань - 9,8 %, Красноярск - 0 %), что можно связать с выбором региональными и федеральными элитами социально-культурного и культурно-этнического векторов при формировании идентичности, а также с формированием экономической составляющей национальной и региональной идентичности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей, сохранение культурного и исторического наследия народов России -одна из важнейших целей, обозначенных в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации15. В ситуации глобальных вызовов данная задача актуализируется и связывается с сохранением и развитием общероссийской идентичности, которая в современном мире способна стать мощным нематериальным ресурсом развития страны. Чрезвычайную важность все это приобретает в разрезе субъектов Российской Федерации, предлагающих различные варианты встраивания маркеров региональной специфики в общегосударственный символический контекст. Определение того, как в регионах на дискурсивном уровне конструируются границы России и наполняется конкретным содержанием российская коллективная идентичность, как встраивается в нее региональная специфика, имеет принципиальное значение для интеграции субъектов Российской Федерации в единый символический контекст.

15 О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации [Электронный ресурс]: Указ Президента Рос. Федерации от 02.07.2021 № 400. URL: https://docs.cntd.ru/documen t/607148290?marker=6520IM (дата обращения: 14.07.2022).

Предложенный авторами настоящего исследования инструментарий анализа идентичностей разных уровней (федерального и регионального) с помощью контент-анализа новостных источников показывает перспективность использования выделенных категорий для понимания соотношения иден-титарных дискурсов. В условиях поиска новых теоретико-методологических способов осмысления оснований для формирования стратегий развития сообществ данные маркеры могут быть использованы для определения направлений транслируемых маркеров идентичности.

Универсиада, будучи масштабным спортивным мегапроектом, дает пример позитивной информационной повестки. На основе проведенного контент-анализа показано совпадение федерального и региональных идентитарных дискурсов универсиад в Казани и Красноярске. Соответственно, можно сказать, что данный дискурс оказался конгруэнтным, связанным в своем основном содержании. Вариативность проявилась при сопоставлении региональных повесток, так как на уровне региона идентитарный дискурс универсиад в Казани и Красноярске проявил себя наиболее активно. Кейс Казани показал спортивно-этническую, а Красноярска - спортивно-природную (сибирскую) модель соотношения национального и регионального дискурсов универсиады.

Таким образом, мегапроекты, как тип символических проектов, имеют большой потенциал для формирования интегрированного дискурса региональной и национальной идентичности. Они являются масштабным информационным поводом, который может быть использован не только для решения инфраструктурных задач и достижения целей социально-экономического развития, но также для конструирования позитивной идентичности. Через них можно «продвигать» нужные символы для решения задачи формирования общенациональной политики идентичности.

При этом значимость мегапроектов как инструмента идентитарной политики видится в том, что они позволяют не только повысить имиджевый капитал территории в силу масштабности повода, но и сохранить и усилить рефлексию о региональной специфике и, что более важно, использовать эту специфику как конкурентное преимущество территории. В этом курсе на грамотное «управление многообразием» лежит важное условие укрепления целостности страны и общероссийской гражданской идентичности.

Список источников

Балацкий Е. В., Екимова Н. А. Феномен мегапроектов в модели многоконтурной экономики // Journal of Economic Regulation (Вопросы регулирования экономики). 2021. Т. 12, № 4. С. 25-39. https://doi.org/10.17835/2078-5429.2021.12.4.025-039.

Глушкова С. А., Данелюс Д. В. Чемпионат мира по футболу - 2018 как спортивный мегапроект: вопрос социализации молодежи в современных условиях // Ученые записки Крымского федерального университета им. В. И. Вернадского. Социология. Педагогика. Психология. 2016. Т. 2, № 1. С. 21-28.

Ермолаева П. О. Социально-экологические барьеры при подготовке городов постсоветской России к спортивному мегасобытию (на примере Универ-

сиады-2013 в Казани) // Журнал социологии и социальной антропологии. 2013. Т. 16, № 5. С. 141-155.

Жук А. А., Колесникова И. В. Крупные инфраструктурные объекты в России: опыт создания и результаты // Экономическая наука современной России. 2018. № 1. С. 96-107.

Королев А. М. Крупные международные проекты и их характерные особенности относительно существующего понятия «мегапроект» // Транспортное дело в России. 2015. № 1-2. С. 46-49.

Макарова Г. И. Значимые события в стратегиях регионального брендиро-вания в Республике Татарстан [Электронный ресурс] // Вестник Института социологии. 2019. Т. 10, № 4. C. 16-35. https://doi.Org/10.19181/vis.2019.31.4.602. URL: https://www.vestnik-isras.ru/files/File/Vestnik_2019_31/Makarova.pdf (дата обращения: 18.05.2022).

Назукина М. В. Регионализм в «посланиях» глав субъектов РФ: дискурсивный аспект // Полис. Политические исследования. 2022. № 2. С. 68-82. https:// doi.org/10.17976/2022.02.06.

Пушкарева Г. В. Политический брендинг: разворот к символической политике // Полис. Политические исследования. 2022. № 4. С. 94-107. https://doi. org/10.17976/jpps/2022.04.08.

Bornstein L. Mega-projects, city-building and community benefits // City, Culture and Society. 2010. Vol. 1, № 4. P. 199-206. https://doi.org/10.1016/j. ccs.2011.01.006.

Brookes N., Locatelli G. Power plants as megaprojects: Using empirics to shape policy, planning and construction management // Utilities Policy. 2015. Vol. 36. P. 57-66. https://doi.org/10.1016/j.jup.2015.09.005.

Camprag N. Re-imagineering Belgrade and Skopje: Urban megaprojects between politics and struggle // European Planning Studies. 2019. Vol. 27, № 1. P. 181-200. https://doi.org/10.1080/09654313.2018.1545011.

Flyvbjerg B. What you should know about megaprojects and why: an overview // Project Management Journal. 2014. Vol. 45, № 2. P. 6-19. https://doi.org/10.1002/ pmj.21409.

Gellert P. K., Lynch B. D. Mega-projects as displacements // International Social Science Journal. 2003. Vol. 55, № 175. P. 15-25. https://doi.org/10.1111/1468-2451.5501002.

Orttunga R. W., Zhemukhov S. The 2014 Sochi Olympic mega-project and Russia's political economy // East European Politics. 2014. Vol. 30, № 2. P. 175-191. https://doi.org/10.1080/21599165.2013.853662.

Ponzini D. Branded megaprojects and fading urban structure in contemporary cities // Urban megaprojects: A worldwide view (Research in urban sociology) / Ed. by G. del C. Santamaria. Bingley: Emerald Publishing, 2013. P. 107-129. https:// doi.org/10.1108/S1047-0042(2013)0000013010.

Rego M. L., Irigaray H. A. R., Chaves R. et al. Symbolic megaprojects: Historical evidence of a forgotten dimension // Project Management Journal. 2017. Vol. 48, № 6. P. 17-28. https://doi.org/10.1177/875697281704800603.

Thomas D. P. The Gautrain project in South Africa: A cautionary tale // Journal of Contemporary African Studies. 2013. Vol. 31, № 1. P. 77-94. https://doi.org/10.1 080/02589001.2013.747292.

Van Marrewijk A. H., Clegg S. R., Pitsis T. S. et al. Managing public-private megaprojects: Paradoxes, complexity, and project design // International Journal of Project Management. 2008. Vol. 26, № 6. P. 591-600. https://doi.org/10.1016/j. ijproman.2007.09.007.

Warrack A. A. Megaproject decision making: Lessons and strategies // Information Bulletins (Western Centre for Economic Research). 1993. № 16. 14 p. https:// doi.org/10.7939/R3HX15T4Z.

Williams G., Mahadevia D., Schindler S. et al. Megaprojects, mirages and miracles: Territorializing the Delhi - Mumbai Industrial Corridor (DMIC) and state restructuring in contemporary India // Territory, Politics, Governance. 2021. https://doi.org/10.1080/21622671.2020.1867630.

Zekovic S., Maricic T. Contemporary governance of urban mega-projects: A case study of the Belgrade waterfront // Territory, Politics, Governance. 2022. Vol. 10, № 4. P. 527-548. https://doi.org/10.1080/21622671.2020.1774410.

Информация об авторах

М. В. Назукина - кандидат политических наук, старший научный сотрудник Института гуманитарных исследований ФГБУН Пермский федеральный исследовательский центр Уральского отделения Российской академии наук, 614990, Россия, г. Пермь, ул. Ленина, 13а

SPIN-код (РИНЦ): 6543-3557

AuthorID (РИНЦ): 251245

Web of Science Researcher ID: L-8246-2016

А. С. Старцева - магистрант кафедры политических наук ФГАОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет», 614068, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15

Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Статья поступила в редакцию 15.10.2022; одобрена после рецензирования 04.12.2022; принята к публикации 04.12.2022.

References

Balatsky, E. V. and Ekimova, N. A. (2021), "Phenomenon of megaprojects in multi-contour economy model", Journal of Economic Regulation, vol. 12, no. 4, pp. 25-39, https://doi.org/10.17835/2078-5429.2021.12.4.025-039.

Glushkova, S. A. and Danelyus, D. V. (2016), "FIFA World Cup-2018 as sports megaproject: A problem of youth socialisation in a modern condition", Scientific Notes of V. I. Vernadsky Crimean Federal University. Sociology. Pedagogy. Psychology, vol. 2, no. 1, pp. 21-28.

Ermolaeva, P. O. (2013), "Social and environmental barriers during preparation of the postsoviet Russian cities to the sport mega-events (The 2013 Universiade in Kazan)", The Journal of Sociology and Social Anthropology, vol. 16, no. 5, pp. 141-155.

Zhuk, A. A. and Kolesnikova, I. V. (2018), "Major infrastructural projects in Russia: Experience and results", Economics of Contemporary Russia, no. 1, pp. 96-107.

Korolev, A. M. (2015), "Major international projects and their characteristics relative to the existing concept of "megaproject", Transport Business of Russia, no. 1-2, pp. 46-49.

Makarova, G. I. (2019), "Significant events as the basis of regional branding strategies in Tatarstan", Vestnik instituta sotziologii (Bulletin of the Institute of Sociology), vol. 10, no. 4, pp. 16-35, https://doi.org/10.19181/vis.2019.3L4.602 [Online], available at: https://www.vestnik-isras.ru/files/File/Vestnik_2019_31/ Makarova.pdf (Accessed May 18, 2022).

Nazukina, M. V. (2022), "Regionalism in the "messages" of the heads of subjects of the Russian Federation: A discursive perspective", Polis. Political Studies, no. 2, pp. 68-82, https://doi.org/10.17976/jpps/2022.02.06.

Pushkaryova, G. V. (2022), "Political branding: Turning to symbolic policy", Polis. Political Studies, no. 4, pp. 94-107, https://doi.org/10.17976/jpps/2022.04.08.

Bornstein, L. (2006), "Mega-projects, city-building and community benefits", City, Culture and Society, vol. 1, no. 4, pp. 199-206, https://doi.org/10.1016/j. ccs.2011.01.006.

Brookes, N. and Locatelli, G. (2015), "Power plants as megaprojects: Using empirics to shape policy", Utilities Policy, vol. 36, pp. 57-66. https://doi.org/10.1016/j. jup.2015.09.005.

Camprag, N. (2019), "Re-imagineering Belgrade and Skopje: Urban megaprojects between politics and struggle", European Planning Studies, vol. 27, no. 1, pp. 181-200. https://doi.org/10.1080/09654313.2018.1545011.

Flyvbjerg, B. (2014), "What you should know about megaprojects and why: An overview", Project Management Journal, vol. 45, no. 2, pp. 6-19, https://doi. org/10.1002/pmj.21409.

Gellert, P. K. and Lynch, B. D. (2003), "Mega-projects as displacements", International Social Science Journal, vol. 55, no. 175, pp. 15-25, https://doi. org/10.1111/1468-2451.5501002.

Orttunga, R. W. and Zhemukhov, S. (2014), "The 2014 Sochi Olympic megaproject and Russia's political economy", East European Politics, vol. 30, no. 2, pp. 175-191, https://doi.org/10.1080/21599165.2013.853662.

Ponzini, D. (2013), "Branded megaprojects and fading urban structure in contemporary cities", in Santamaria, G. del C. (ed.), Urban megaprojects: A worldwide view (Research in urban sociology), Emerald Publishing, Bingley, UK, pp. 107-129, https://doi.org/10.1108/S1047-0042(2013)0000013010.

Rego, M. L., Irigaray, H. A. R., Chaves, R. et al. (2017), "Symbolic megaprojects: Historical evidence of a forgotten dimension", Project Management Journal, vol. 48, no. 6, pp. 17-28, https://doi.org/10.1177/875697281704800603.

Thomas, D. P. (2013), "The Gautrain project in South Africa: A cautionary tale" Journal of Contemporary African Studies, vol. 31, no. 1, pp. 77-94, https://doi.org/10. 1080/02589001.2013.747292.

Van Marrewijk, A. H., Clegg, S. R., Pitsis, T. S. et al. (2008), "Managing public private megaprojects: Paradoxes, complexity, and project design", International Journal of Project Management, vol. 26, no. 6, pp. 591-600. https://doi.org/10.1016/j. ijproman.2007.09.007.

Warrack, A. A. (1993), "Megaproject decision making: Lessons and strategies", Information Bulletins (Western Centre for Economic Research), no. 16, 14 p., https:// doi.org/10.7939/R3HX15T4Z.

Williams, G., Mahadevia, D., Schindler, S. et al. (2021), "Megaprojects, mirages and miracles: Tterritorializing the Delhi - Mumbai Industrial Corridor (DMIC) and state restructuring in contemporary India", Territory, Politics, Governance, https://doi.org/10.1080/21622671.2020.1867630.

Zekovic, S. and MariciC, T. (2022), "Contemporary governance of urban megaprojects: A case study of the Belgrade waterfront", Territory, Politics, Governance, vol. 10, no. 4, pp. 527-548, https://doi.org/10.1080/21622671.2020.1774410.

information about the authors

M. V. Nazukina - Candidate of Political Sciences, Senior Researcher of the Institute for Humanitarian Studies, Perm Federal Research Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences, 13a Lenin str., Perm, 614990, Russia

SPIN-code (RSCI): 6543-3557

AuthorID (RSCI): 251245

Web of Science ResearcherID: L-8246-2016

A. S. Starseva - Master Student of the Department of Political Sciences, Perm State University, 15 Bukirev str., Perm, 614068, Russia

Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article.

The authors declare no conflicts of interests.

The article was submitted 15.10.2022; approved after reviewing 04.12.2022; accepted for publication 04.12.2022.