CC BY
290
SAILENDRAS DYNASTY IN CONTEMPORARY HISTORIOGRAPHY
A. O. Zakharov
This is a study of the Sailendras role in the history of Java, Sumatra, and Malay Peninsula in ancient times. The article contains Russian translations of principal sources mentioning the dynasty. It covers present-day debates concerning the number of dynasties reigning on central Java in the 8th — 9th c.c. and the relations between the kingdom of Srivijaya and Sailendras dynasty. It also considers three principal issues concerning the role of Sailendras in central Java, their relations with Srivijaya, and the origin of the dynasty. The author proves that Sailendras dynasty was of Java origin, and Panankarana was the first ruler who proclaimed himself as a member of the dynasty. In fact, there was no difference between the so called Sanjaya dynasty and that of Sailendras. During the reign of Panankarana the polity of central Java subdued Srivijaya in the south-east of Sumatra, but we do not know how it happened. Panankarana’s conquests reached as far as Malay Peninsula where he left a famous inscription from Chaiya, also known as Ligor stele. Sailendras descendants ruled over Kedakha in Malaysia in the late 10th early 11th centuries.
Key words: Sailendras, Java, Srivijaya, Sumatra, Sanjaya.
© 2011
Э. Д. Зиливинская
МЕДРЕСЕ И ХАНАКА В ЗОЛОТОЙ ОРДЕ (ПО ПИСЬМЕННЫМ ИСТОЧНИКАМ И АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ДАННЫМ)
Статья посвящена высшим учебным заведениям в мусульманских странах - медресе и общежитиям для дервишей и паломников - ханака (текке). Данные письменных источников свидетельствуют, что эти учреждения были довольно многочисленны в Золотой Орде. Тем не менее археологически они почти не выявлены. Единственное здание, которое однозначно может быть атрибутировано как медресе, находится в Солхате, в Крыму. Оно построено в малоазийских строительных традициях. Там же, в Солхате, сохранилось здание «свинцовой мечети», которое изначально было построено как текке. В столице Золотой Орды Сарае исследована постройка, которая, несомненно, связана с мусульманской религией и является ханака или медресе, однако планировка ее полностью не выявлена. Возможно, комплекс построек при мавзолее XIII в. в Нижнем Поволжье также является ханака или завией.
Ключевые слова: Золотая Орда, мусульманство, медресе, ханака, текке, завия, аулия, Крым, Нижнее Поволжье, Малая Азия, Средний Восток.
С религиозным культом в мусульманских странах связаны не только мечети, но и некоторые другие учреждения. Прежде всего, это медресе — высшие учебные заведения, в которых преподавали богословие (Коран и хадисы) и право (фикх). Часто наряду с этими науками велось преподавание математики, ритори-
Зиливинская Эмма Давидовна — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН. E-mail: [email protected]
ки, языкознания, медицины. Медресе представляли собой опору религии, так как оттуда выходили теологи, законоведы, дипломаты, духовные наставники. В то же время многие медресе были центрами развития других наук: часто в них находились крупные библиотеки и работали известные ученые. Студенты и преподаватели жили в здании медресе постоянно, здесь имелись жилые помещения (худжры), аудитории, мечеть. Л. Ю. Маньковская приводит данные вакуфного документа самаркандского медресе Ибрагим-Тамгач-хана (1165-1166 г.). Среди помещений в нем упоминаются мечеть, аудитории (дастархана) различного назначения — для громкого чтения Корана, для изучения литературы, для занятий наукой, жилые худжры вокруг двора и сад. В штате были предусмотрены управляющий, преподаватели Корана, фикха и литературы, чтец Корана, кассир, два дворника и библиотекарь. Медресе было рассчитано на обучение 50 человек1. Медресе существовали за счет вакфа, то есть приписанных к ним доходных заведений — рынков, бань и других.
С. Г. Хмельницкий пишет, что медресе как общественный институт и архитектурное сооружение не имеет параллелей за пределами мусульманского мира, так как первые средневековые университеты Европы не имели специально построенных зданий и общежития для студентов. Высшие школы при христианских монастырях также не были архитектурно выделены2. Первые здания медресе возникают в Восточном Иране и в Бухаре в концу IX — начале X в.3. До этого времени богословие изучалось непосредственно в мечетях или в доме наставника. Здания медресе часто пристраивались к дому основателя, или его дом был включен в постройку. Известны многочисленные примеры, когда основатель или руководитель учебного заведения похоронен в одном из помещений медресе. Строительство медресе и его материальное обеспечение считалось богоугодным делом и свидетельствовало о благочестии основателя. Поэтому эти учреждения часто основывались правителями, высшими чиновниками, представителями знати. Массовое распространение медресе обычно связывают с сельджукским временем. Именно при Сельджуках медресе из частных школ превращаются в государственные учреждения. По письменным источникам, в середине XI в. в Нишапуре их было уже тридцать восемь4.
Исследователи отмечают отличие медресе от других типов зданий мусульманского мира, таких как мечети, минареты и мавзолеи, в архитектуре которых нашли отражение вековые культурные традиции классической и восточной архитектуры, наиболее ярко представленные Византией и Сасанидским Ираном. Медресе возникли уже в развитом мусульманском обществе и отвечали его специфическим нуждам. Это были сооружения, специально построенные для учреждений, не имеющих аналогий в современном им мире. Пространственная структура средневековых медресе единообразна, что делает их легко узнаваемыми. Это монументальные прямоугольные в плане здания, в центре которых находится обширный внутренний двор, в который выходят все помещения. На осях постройки находятся два или четыре айвана, которые также открываются во двор. Вход,
1 Маньковская 1980, 84.
2 Хмельницкий 1992, 205; 1996, 260.
3 Хмельницкий 1992, 206; НШепЬгаМ 1994, 173.
4 НШепЬгаМ 1994, 173.
расположенный на фасаде, выделен порталом. Большинство медресе имеют одно или несколько купольных помещений, в которых находятся мечеть и аудитории. Этот тип зданий с небольшими вариациями распространился на всем пространстве, населенном приверженцами ислама. Существует несколько точек зрения на истоки планировки медресе. История изучения этого вопроса подробно рассмотрена С. Г. Хмельницким5. В. В. Бартольд, а вслед за ним Б. А. Литвинский и Т. И. Зеймаль выводят планировку медресе из буддийских монастырей. Другая точка зрения — это соотнесение всех зданий четырехайванной планировки, таких как мечети, медресе и караван-сараи с гражданской архитектурой, а именно с дворцовыми зданиями и жилыми домами. Сторонниками этой теории являются А. Годар, Г. А. Пугаченкова, С. Г. Хмельницкий6.
Четырехайванную планировку имели ранние медресе Хорасана: один из айванов служил входом, другой, расположенный напротив входа, являлся мечетью. В боковых айванах находились аудитории, а остальное пространство вокруг двора занимали худжры студентов и преподавателей. Таковы, например, медресе XI в. в Рее (рис. 1.1) и Харгираде7. Хорасанские медресе Ходжа Машад XI в. в Таджикистане и Шахи Машад XII в. в Афганистане при всем сходстве плана имеют некоторые отличия (рис. 2). В Ходжа Машаде по сторонам южного портала расположены два больших купольных помещения, одно из которых является более ранним мавзолеем, а другое — мечетью. Здание имеет другой, северный портал, также обрамленный комнатами с купольными перекрытиями меньших размеров. В них, вероятно, находились аудитории. В медресе Шахи Машад четыре помещения с куполами расположены по углам здания, а еще два — по сторонам главного вестибюля8.
В Сирии медресе строятся с начала XII в. Здесь господствует местный тип, представленный такими памятниками, как медресе Нур ал-Дин и Адиллия (рис. 3). Ось здания с прямоугольным двором в них подчеркнута двумя небольшими, но глубоким айванами, в то время как боковые стороны ассиметричны: с южной стороны расположен вытянутый зал мечети, а напротив нее большой айван с плоским перекрытием9. Египетские медресе Калауна (XII в.) и Насирия (нач. XIV) в. также имеют одну ось симметрии. Напротив входного айвана в них расположена мечеть базиличного плана, а по бока двора — худжры. Знаменитая мечеть-медресе Хасана XIV в. возведена под явным влиянием иранского зодчества (рис 1.2). Это классическая четырехайванная постройка. Самый большой айван служит мечетью, а по углам здания расположены медресе четырех толков ислама, каждое с собственным двором и кельями в четыре этажа10.
В Малой Азии известны различные типы планировки подобных заведений. Так, медресе Сырчалы в Конье, Гёк-медресе в Токате и медресе мечети Хунад Ха-тун в Кайсери XIII в. имеют два айвана, один из которых является входным, а другой исполняет функции мечети. В некоторых постройках внутренний двор пере-
5 Хмельницкий 1992, 205-206.
6 Пугаченкова 1958, 341; Хмельницкий 1992 205-206; НШепЬгаМ 1994, 175.
7 НШепЬгаМ 1994, 180-181, 508.
8 Хмельницкий 1996, 261-273.
9 ЕИк^Иашеп, ОгаЬаг 1994, 304-306.
10 НШепЬгаМ 1994, 192-194, 512-513.
крыт куполом. К ним относятся медресе Бююк Каратай и Индже Минаре в Конье XIII в (рис. 4.1). В областях, связанных с Ираном, господствует четырехайванная планировка: ряд худжр, опоясывающих внутренний двор, прерывается в середине айванами, которые имеют обычно сводчатое перекрытие. Перед худжрами расположены аркады на прямоугольных пилонах или колоннах круглого сечения, а в центре двора — фонтан (рис. 4.2-4). Такова в общих чертах планировка Чиф-те Минаре в Эрзеруме, Гёк-медресе и медресе Музаффара Бюрюджийе в Сивасе
XIII в.11
Еще одна категория зданий, связанных с мусульманской религией, — это ханака (рибаты) и текия (завия). Все эти учреждения служили нуждам многочисленных дервишских орденов, которые получили в средние века огромное распространение. Возникновение ханака (рибатов), общежитий для дервишей, связано с распространением суфизма — мистического течения в исламе. Суфизм, возникший уже в VII в., сначала считался еретическим отклонением от ислама, но уже в XI в. был официально признан. Дервишские ордена суфиев имели строгую иерархическую организацию, во главе которой стоял шейх (пир), обладающий неограниченной властью. Члены общины суфиев жили в специально отведенных зданиях и совершали совместные обряды и мистические радения. Поэтому в состав помещений большинства ханака, наряду с худжрами членов общины, обязательно входил большой зал для коллективных ритуалов. В отличие от ортодоксального ислама для суфизма характерен культ святых могил, поэтому ханака часто строятся при гробницах, в которых похоронен основатель общины или просто почитаемый член суфийского ордена. Кроме зданий, где дервиши проживали постоянно, существовали странноприимные дома для странствующих дервишей и паломников, совершающих хадж — текия или завия. В текия паломники могли получить бесплатный кров и пропитание. Часто они выполняли роль гостиниц для путешественников. Арабский путешественник Ибн Батута подробно описывает завии разных стран, в которых он останавливался во время своих многолетних путешествий12. В частности он упоминает две завии в Хорезме, которые были построены при гробницах праведников — имамов и шейхов13. Функции этих учреждений не были четко разграничены, поэтому все три названия могут применяться к одним и тем же зданиям. Термины ханака ирибат применялись на всем Востоке, текия или текке — в Малой Азии, а завия — в Магрибе. Существовали и другие местные названия14.
Строительство текия и ханака считалось богоугодным делом, поэтому многие из этих заведений, наряду с мечетями и медресе, были построены по повелению верховных правителей или их наместников. Например, после землетрясения 1167 г. в Халебе Нураддин восстановил городскую стену и цитадель, заново выстроил соборную мечеть и соорудил возле цитадели несколько ханака, причем одно из этих заведений предназначалось для женщин15. Здания ханака и текия часто внешне напоминали богато украшенные дворцы с множеством помещений
11 НШепЬгаМ 1994, 206-215; 515-517; ЕШ^Иашеп, ОгаЬаг 1994, 314-323; БИегНп 1998, 32-51.
12 Кобищанов 2002, 246-249.
13 Тизенгаузен 1884, 309.
14 НШепЬгаМ 1994, 219.
15 Большаков 1984, 126.
для постоянных и временных жильцов16. Они строились не только в городах, но и вдоль пустынных дорог во всех мусульманских странах. По сведениям Истахри, в Средней Азии в домонгольское время насчитывалось 10000 таких заведений17. Тем не менее, они почти не сохранились до нашего времени. Немногие постройки Ирана, Сирии и Египта, приведенные в книге Р. Хилленбранта, представляют собой постройки дворового плана, напоминающие медресе. Вокруг двора расположены жилые помещения, а к стене, обращенной на Мекку, пристроено большое помещение для совместных ритуалов и молений. В здании также может находиться гробница, дополнительная мечеть, баня-хаммам и кухня18. Ханака Анатолии не имеют открытого двора, они асимметричны: с одной стороны здания расположены жилые комнаты, с другой — большой зал, который имеет сводчатое перекрытие19.
Ханака Средней Азии домонгольского периода — это компактные постройки квадратной или прямоугольной формы с центральным купольным залом и худ-жрами в углах здания (рис. 6.1-2). С. Г. Хмельницкий считает, что в Средней Азии ни в домонгольское время, ни позднее ханака дворового плана не было20. Л. Ю. Маньковская придерживается противоположной точки зрения, правда, в качестве примера приводит здания XVIII-XIX вв.21 Известным памятником азербайджанского зодчества является ханега на р. Пирсагат, построенная в XIII-
XIV вв. (рис.7). Комплекс сооружений, сгруппированных вокруг открытого двора, окружают крепостные стены с круглыми башнями, расположенными по углам и по периметру. Вдоль одной из стен расположена мечеть со стрельчатым сводом. К ней пристроен минарет и усыпальница Пир-Хусейна Реванан. К остальным трем стенам пристроены помещения различного назначения, одно из которых считается караван-сараем. По свидетельству Вассафа, в 1318 г. ханегу посещал хан Узбек22
В Золотой Орде, как и любом другом мусульманском государстве, должны были существовать и медресе, и ханака. К сожалению, письменных сведений
о них почти не сохранилось. Известно, что хан Берке принял ислам от среднеазиатских суфиев, а Туда-Менгу так увлекся суфизмом, что подданные сочли его безумным23. Шейхи и суфии упоминаются в ярлыках золотоордынских ханов24. Ибн Баттута описывает рибат «благочестивого, религиозного, престарелого шейха Мухаммеда Эль-батаихи, [родом] из Батаиха Иракского» в Маджаре, в котором проживали ‘‘70 факыров арабских, персидских, тюркских и румских, женатых и холостых’’»25. Тем не менее, археологически духовные школы и странноприимные дома в Золотой Орде почти не выявлены.
Единственное здание, которое однозначно может быть атрибутировано, — это медресе Узбека в Солхате. По мнению М. Г. Крамаровского, именно об этой по-
16 Hillenbrand 1994, 220.
17 Маньковсая 1980, 126.
18 Hillenbrand 1994, 220-221, 510, 512.
19 Ibid., 518.
20 Хмельницкий 1996, 277-278.
21 Маньковская 1980, 131-134.
22 Бретаницкий 1966, 92-96.
23 Тизенгаузен 1884, 280, 360, 369, 371.
24 Федоров-Давыдов 1973, 126.
25 Тизенгаузен 1884, 287.
стройке упоминает турецкий путешественник XVII в. Эвлия Челеби как о медресе, основанном женой правителя Солхата Инджибек-хатун26. На утраченной в настоящее время надписи имелась дата основания духовной школы — 1332-1333 гг.
Прекрасно сохранившийся памятник давно поражал воображение путешественников и привлекал внимание любителей древностей и исследователей. В 20-е гг. XX в. была создана экспедиция, целью которой было изучение татарских древностей в Крыму. В нее вошли И. Н. Бороздин, П. И. Голландский, А. С. Башкиров, Б. Н. Засыпкин, У. А. Боданинский, О. Акчокраклы. Одним из объектов, исследованию которого были посвящены работы экспедиции, была «мечеть-медресе Узбека». Результаты раскопок этого памятника были опубликованы в серии статей в журналах «Крым» и «Новый Восток»27. Краткое описание «мечети-медресе Узбека» приводит А. Л. Якобсон28. В 1978-83 гг. исследования мечети и медресе в Солхате проводила экспедиция Отдела Востока Государственного Эрмитажа под руководством М. Г. Крамаровского. Раскопки охватили всю площадь постройки, что позволило уточнить планировку несохранившихся помещений и уточнить многие детали. Основные результаты раскопок в настоящее время опубликова-ны29. Как уже упоминалось, М. Г. Крамаровский доказал, что сначала, в первой трети XIV в., было построено медресе, а уже потом, в конце XV в., к нему было пристроено здание мечети.
Медресе представляет собой почти квадратное здание (со стороной около 28 м), ориентированное по сторонам света (рис. 7). Стены сложены панцирной кладкой: лицевая часть из хорошо отесанных квадров, а толща из подтесанных камней и гальки на известковом растворе. Со стороны помещений стены были оштукатурены. Восточная стена являлась портальной. В нижней части она была оформлена резным фризом, от которого сохранилась горизонтальная профилировка. В центре стены располагался портал. В настоящее время от него сохранились только основания платформ под пилоны, а в 20-е годы XX в. была раскопана нижняя часть самих пилонов. Ширина портала — 7, 0 м, длина — 7, 6 м. Внешний облик портала восстанавливается по рисунку М. М. Иванова (рис. 8), сделанному в XVIII в.30 Монументальные пилоны портала поддерживали остроугольную, сильно вытянутую многолепестковую стрельчатую арку, образованную срезом сталактитового конха. Сами пилоны расчленены с боков и лицевой стороны перекрещивающимися тягами. Полосы между тягами украшены рельефными умбонами. Внутренние углы портальной ниши оформлены полуколонками с высокими капителями типа коринфских. Одна такая капитель была найдена экспедицией И. Н. Бороздина31. В боковых стенах портального углубления были сделаны небольшие ниши такой же формы со сталактитовыми полукуполами. Над ними находились панели с арабскими надписями. В целом портал медресе похож на портал, пристроенной к нему мечети, но больше и богаче по оформлению.
Площадь перед порталом была вымощена плоскими плитами из песчаника. Внутрь медресе вели три ступени, сложенные из хорошо отесанных квадров.
26 Крамаровский 2005, 113.
27 Башкиров 1926, 1927; Бороздин 1926, 1927.
28 Якобсон 1964, 106-108.
29 Крамаровский 2005, 113-116.
30 Якобсон 1964, табл. XXVI.
31 Бороздин 1926, 301.
За дверным проемом находился восточный айван и далее закрытый внутренний двор, окруженный со всех сторон помещениями различного назначения. Площадь двора — 240 кв. м. Двор был вымощен хорошо обработанными плитами прямоугольной формы. В центре его находился фонтан, к которому был подведен водопровод. По периметру двора была сделана колоннада. От нее сохранились базы колонн двух видов: кубической формы и в виде куба, переходящего в восьмигранник. Причем скосы углов у таких баз орнаментированы резными пальметками. Колонны соединялись между собой и с пилонами помещений арочными пролетами, образуя галерею. Ее колонны с массивными двухъярусными капителями изображены на рисунке М. М. Иванова32.
Напротив входа находился западный айван (пом. 15), размеры которого составляли 7,0 х 5,0 м. Северная и южная стены выступают к востоку относительно восточных стен соседних с ним помещений 14 и 16, образуя пилоны, как бы повторяющие оформление портала. С юга и севера к западному айвану примыкали квадратные в плане комнаты, размеры которых составляли 5,0 х 5,0 м. Эти значительные по площади помещения были предназначены для занятий учащихся в зимнее время33.
С юга и севера эти помещения отделены от других комнат узкими коридорами. Вдоль северной и южной сторон двора, начиная с запада, располагается по пять небольших помещений — худжр (пом. 8-12 и 18-22). Площадь их колебалась от 5,5 до 8, 1 м. В две западные комнаты в северном и южном блоках (пом. 18, 19 и 11, 12) можно попасть через узкие коридоры (пом. 17, 13), а в остальные — прямо со двора. Пол в худжрах приподнят над уровнем двора, а перед дверьми сделаны ступени. Некоторые комнаты имели в стенах ниши для книг и письменных принадлежностей. Южный и северный ряды худжр прерываются обширными айванами (пом. 7 и 23), расположенными друг против друга и открытых во двор. Размеры этих помещений 6,0 х 6,0 м. Айваны имели высоту до 7,0 м и были перекрыты сводами. В потолках этих помещений сохранились железные кольца, на которые на цепях привешивались стеклянные лампы. По мнению М. Г. Крама-ровского, эти помещения предназначались для проведения занятий в летнее вре-мя34. Южный айван, который имеет в стене большую нишу, мог использоваться в качестве мечети.
Северный и южный айваны также отделены от комнат, примыкающих к восточной стене коридорами (пом. 24 и 6). В юго-восточном секторе расположены четыре небольшие комнаты (пом. 2-4), аналогичные остальным худжрам. Помещения, расположенные в северо-восточной части (пом. 24, 25), имели несколько большие размеры и предназначались, вероятно, для проживания преподавателей.
Медресе Солхата представляет редкий по своей сохранности комплекс, который дает возможность судить не только о планиметрии здания, но и обо всем его объеме, так как перекрытия части помещений сохранились здесь до наших дней. Все четыре айвана были перекрыты монументальными полуциркульными арками из каменных плит. Сводчатое покрытие имели и худжры. Квадратные помещения
32 Башкиров 1927, 127.
33 Крамаровский 2005, 113.
34 Крамаровский 2005, 113.
в западной части здания, по мнению А. С. Башкирова, были увенчаны полусферическими куполами из кирпича35.
Экспедицией И. Н. Бороздина было установлено, что помещение 16 было перестроено в дюрбе — мавзолей со склепом в подземной части и двумя мраморными надгробиями — в наземной. Одно из них принадлежит Инджибек-хатун, основательнице медресе, и датируется 1371 г. Дата другого — 1428 г. Пол помещения был выложен бирюзовыми поливными плитками, а в северной части комнаты была сооружена суфа, облицованная кирпичами и изразцами. По описанию И. Н. Бороздина, мраморное надгробие 1371 г. стояло «на пьедестале из дерева и поливных плиток» бирюзового цвета с золотым орнаментом в виде звезд и ли-лий36. В склепе и у входа в мавзолей было обнаружено еще десять погребений в деревянных гробах.
Медресе перестает функционировать в начале XV в. Об этом свидетельствует состав клада серебряных монет, найденных в одной из худжр, превращенных в сторожку при гробнице37.
Там же, в Солхате, в бывшем имении художника Айвазовского находятся развалины мечети, носившей название Куршун-Джами, то есть «Свинцовая»38. Свое название она, вероятно, получила из-за материала, покрывавшего ее купол. Прямоугольное здание (12,5 х 17,7 м) построено из рваного камня на известковом растворе (рис. 9). Вход в мечеть обрамляют пилоны портала. Западная и восточная стены усилены парными контрфорсами. Южная стена имеет один контрфорс, который расположен позади михрабной ниши сильно выдающейся в толщу стены. Михрабная ниша первоначально имела подпрямоугольные очертания, а впоследствии была облицована заново и стала многоугольной39. В северо-восточном углу сохранились остатки основания минарета. Все здание разделено на две неравные части. Квадратное помещение (10,5 х 10,6 м) с михрабом в южной стене было увенчано куполом на парусах в виде парных треугольных выпусков. Прямоугольная (10,5 х 4,5 м) северная комната имела перекрытие в виде трех полукруглых в сечении сводов40. По сведениям Эвлии Челеби, Куршун-Джами первоначально являлась дервишской обителью (текие). Она была сооружена в 1396 г. по повелению Бай Буглы Хатун, внучки Кутлуг Тимура. В 1398 году здание текие было обращено в квартальную мечеть41. Здание Куршун-Джами по своей планировке отличается от других мечетей Золотой Орды, представляющих собой квадратные или прямоугольные в плане здания, внутреннее пространство которых разделено рядами колонн, поддерживающих плоское перекрытие в виде балок или аркад (Зиливинская 1998, 16-38; 2009, 343-385). Вероятно, это объясняется тем, что первоначально она была построена как текие, для которых характерно наличие большого помещения, перекрытого куполом и используемого для совместных молений.
35 Башкиров 1927, 125.
36 Бороздин 192б, 299.
37 Крамаровский 2005, 132-133.
38 Башкиров 1927, 125; Крамаровский 2005, 11б.
39 Крамаровский 2005, 11б.
40 Башкиров 1927, 132.
41 Крамаровский 2005, 11б.
На Селитренном городище (Сарай, столица Золотой Орды) раскопано здание, местоположение и особенности планировки которого позволяют предположить, что в нем также находилось учреждение, связанное с мусульманской религией. Эта постройка была расположена через улицу от большой мечети в Сарае, в 5,5 м от ее юго-восточной стены42. Она возникла несколько позже, чем мечеть, но какое-то время сосуществовала с ней.
Северная часть здания была разрушена, поэтому точную форму его и размеры установить невозможно. Исследованная часть имела Г-образную форму (рис. 10). Помещения располагались по двум перпендикулярным осям. По оси СВ-ЮЗ длина его составляла около 20 м, по оси СЗ-ЮВ — 9,7 м. Ширина постройки — 5,25 м. Стены здания были сложены из большеформатного (40 х 20 х 5 см) кирпича на глиняном растворе. Западная южная и восточная стены имели толщину 105 см. Кладка в три слоя — два ложком и между ними один — тычком или наоборот, два тычка и один ложок. Стены, обращенные во двор, и внутренние были уже, 80 см толщиной. Каждый слой их кладки состоял из ряда кирпичей, положенных в тычок, и двух рядов — в ложок. Положение рядов в слоях менялось. Юго-западный угол здания укреплен круглой в плане башней-контрфорсом. Она сложена из обожженных кирпичей, целых и обломков и имела радиус 2,4 м.
В северо-западном крыле здания исследовано пять помещений. Четыре из них (пом. 1, 2, 3, 5) представляли собой обычные жилые комнаты одинаковой площади и стандартной планировки. Размеры их составляют 3,3 х 3,4-3,6 м. В помещения
1 и 2 можно было попасть прямо с улицы через скользящие проходы вдоль югозападных стен. Помещения 3 и 5 соединялись при помощи скользящих проходов с распределительным тамбуром (пом.4), и через него — с улицей. Помещения 1, 2 и 3 имели абсолютно одинаковый интерьер, состоящий из суфы, занимавшей северо-западную часть комнаты и кана, сложенного вдоль северо-восточной стены, с очагом в восточном углу комнаты. В помещении 5 П-образная суфа занимала юго-западную часть комнаты, а кан был проложен вдоль северо-западной стены. Во всех комнатах в земляном полу были сооружены тошнау (умывальники), а пол вокруг них был довольно небрежно вымощен обломками обожженных кирпичей. В этих комнатах почти не было бытовых предметов, отсутствовали следы активной жизнедеятельности. Также в них нет никаких перепланировок и перестроек, столь характерных для жилых домов в Золотой Орде. Этот факт наводит на мысль о казенном характере здания, в комнатах которого жили временные постояльцы, не занимавшиеся хозяйством.
В юго-западном крыле здания располагались два помещения. Помещение 6 имело несколько большие размеры (4,15 х 3,4 м). Вход в него располагался посредине северо-восточной стены, в то время как во всех остальных комнатах проходы были скользящими. Точно напротив входного проема в юго-западной стене была сделана прямоугольная ниша шириной 65 см и глубиной 20 см. Она имеет точно такое же направление, как михрабная ниша соседней мечети. Внутри помещение было абсолютно пустым. Нежилой характер помещения и наличие ниши в стене, ориентированной по кыбле, позволяет предположить, что оно использовалось в качестве мечети.
42 Федоров-Давыдов, Булатов, Егоров 1985.
Восточнее находилась еще одна жилая комната, квадратное в плане помещение 7 (3,65 х 3,65 м). Оно является как бы зеркальным отражением помещения 5. Скользящий проход в него сделан вдоль северо-западной стены, кан пристроен к юго-восточной стене, а большая П-образная суфа занимает юго-западную часть комнаты. Жизнь здесь была гораздо более интенсивной: в комнате сделаны некоторые перестройки, которые должны были способствовать большему комфорту. Небольшой по площади пол вымощен целыми жжеными кирпичами, на северо-восточном выступе суфы сооружен дополнительно открытый очаг. А для того, чтобы сквозняк из двери не задувал в нем огонь, на полу перед очагом была сложена стенка-экран, поднимавшаяся выше уровня суфы. Помещение 7 отличалось еще и тем, что оно соединялось с небольшой (3,5 х 1,4 м) комнаткой (пом. 8), которая была пристроена позднее. Проход ведет с суфы помещения 7 на суфу помещения 8, что придает последнему несколько интимный характер. Убранство этой комнаты предельно просто: кроме суфы была сделана яма-погребок в полу, а в северо-восточной стене — очаг в виде открытой ниши.
Вдоль северо-восточной стены здания, перед помещениями 5 и 6 находился навес-айван шириной 1,7 м. Айван был сделан из дерева, поэтому от его конструкций сохранился лишь желоб горизонтального бревна. В некоторых местах желоба лежали кирпичи, которые служили опорой для столбов, поддерживавших крышу.
Представляется вероятным, что в этом здании находилось учреждение, связанное с мусульманской религией. Об этом свидетельствует его близость с соборной мечетью, а также состав помещений, который включает стандартные худжры и небольшую мечеть. Это могло быть медресе. В таком случае помещения 1, 2, 3, 5 предназначались для учащихся, помещение 6 могло служить как мечетью, так и аудиторией. В помещениях 7 и 8 находилось жилище духовного наставника. Правда, Г-образная планировка здания отличается от общепринятой в мусульманском мире, но, скорее всего, это здание не исследовано полностью. Раскопки, проведенные к северу от вскрытой части, показали, что культурный слой там сильно нарушен поздними перекопами, территория к востоку не копалась. На аэрофотосъемке городища в этом месте прослеживается явный прямоугольник, так что, возможно, постройка имела характерную форму здания с внутренним двором. В этом случае въезд во двор осуществлялся через проход, идущий вдоль юго-восточной стены помещений 7 и 8, а само помещение 8 , выступая из плоскости стены, образовывало своеобразный пилон портала.
Г. А. Федоров-Давыдов предположил, что в этом здании находился странноприимный дом — ханака43. Такое предположение вполне правомерно, так как рядом находилась не только пятничная мечеть, но и погребения в мавзолеях и без них, которые тоже могли стать предметами поклонения44. Тогда помещения, расположенные в северо-западном крыле здания, являлись худжрами паломников, а в двухкомнатных апартаментах мог жить смотритель или содержатель этого заведения.
В Астраханской области при раскопках крупного городища возле пос. Комсомольский Красноярского района был раскопан интересный архитектурный ком-
43 Федоров-Давыдов 1994, 69.
44 Федоров-Давыдов, Егоров 1986.
плекс45. Центром его являлся большой кирпичный мавзолей, состоящий из двух помещений. В мавзолее было два погребения с богатым погребальным инвентарем, то есть совершенные с нарушением мусульманского обряда. По монетному материалу погребения датируются второй половиной XIII в. Вокруг мавзолея сооружена сырцовая ограда, возле которой находилось здание небольшой мечети с михрабной нишей. К северо-востоку располагались однокомнатные жилые дома. По мнению исследователей здесь находилась суфийская обитель — завия46.
Таким образом, постройки, которые могут считаться мересе и ханака, на территории Золотой Орды представлены единичными зданиями. Столь малый объем материала не позволяет сделать какие-либо серьезные выводы. Пока можно говорить о том, что, как и в других мусульманских странах, они строились рядом с мечетями. Ханака (завия) могли быть при мавзолеях. Что же касается планировки и строительных традиций, то здесь достоверно можно судить только о медресе Узбека в Солхате. Мнение исследователей о нем единодушно: этот памятник является характерным образцом малоазийского зодчества. Об этом свидетельствуют техника каменного строительства, планировка, архитектурные формы и архитектурный декор. Открытые айваны с полуциркульными сводами, опоясанные галереей с аркадами на колоннах, фонтан в центре двора — все это напоминает памятники четырехайванной планировки в Малой Азии, такие как Гёк-медресе в Сивасе XIII в., Чифте Минарелли в Эрзеруме XIII в. и Таш-медресе в Акшехи-ре47. Наиболее близки ему по планировке медресе Бюрюджийе в Сивасе XIII в. и Ибрагим-бея в Аксерае (Багге 1986, 84; БйегНп, 1998, 46). Отличительной чертой медресе Узбека является смещение северного и южного айвана относительно центральной оси здания при сохранении общего принципа четырехайванной планировки.
Судя по рисункам, малоазийский облик имел и главный портал медресе. Его резные панели, сталактитовые конхи, полуколонки с высокими капителями схожи с деталями оформления порталов Илдиз-хатун медресе в Амасье, Гёк-медресе в Сивасе, Чифте Минарелли в Эрзеруме, караван-сарая Султан-хан в Аксерае48.
Здание в Сарае, которое предположительно можно считать медресе или хана-ка, не дает материала для столь же определенных выводов. Прежде всего, трудно судить о его планировке, пока не будет установлено, исследовано оно полностью или частично. Если считать, что оно и в древности имело Г-образную планировку, то это явно какая-то местная модификация. Представляется более вероятным, что помещения в этой постройке были сгруппированы вокруг двора, так как в большинстве монументальных зданий Золотой Орды выдерживается принцип симметрии. Это здание построено капитально, из хорошего кирпича, регулярной кладкой, система которой четко выдерживается. Структура и интерьеры отдельных помещений его либо повторяют друг друга, либо зеркально симметричны. Все это позволяет предположить здесь наличие четко разработанного плана, имеющего общую ось симметрии. По технике кладки стен, строительным материалам, размерам и формату сырцов и кирпичей сооружение относится к среднеазиатской
45 Плахов 1989.
46 Павленко 2001, 76.
47 Шза1 1973, 33, 35; НШепЪгаМ 1994, 515; БИегНп 1998, 46.
48 Багге 1986, Та£ XXXI-XXXШ; 0ша1 1973, 80-81; БйегНп, 1998, 43, 45, 64-68.
строительной традиции49. Укрепление углов круглой башней типично для всех стран Востока. В Средней Азии в зданиях подобного типа этот прием известен в медресе Ходжа Машад, и Шахи Машад, ханака Таш-рабат (XI в.)50. Но в них угловые башни гораздо миниатюрнее. Точно неизвестен и состав помещений здания в Сарае. Если оно являлось медресе, в нем должны быть помещения для занятий. Ханака в сопредельных с Золотой Ордой странах представляли собой компактные постройки с большим залом в центре и худжрами, расположенными в углах. Такое здание (рис. 11) было исследовано в Казахстане, на городище Антоновка, которое отождествляется с джагатайским городом Каялыком51. Ханака в Каялыке была построена при мавзолее. Материалы этого памятника особенно показательны, так как остальные монументальные сооружения на нем — мечеть, баня, мавзолеи по планировке очень близки соответствующим постройкам в Золотой Орде. Небольшое купольное здание Куршун-Джами в Солхате, которое первоначально было построено как текие, также имеет вполне типичный для дер-вишских обителей облик. Поиски аналогий ханака дворового плана уводят либо в отдаленные страны, такие как Иран, Сирия, Египет, Магриб, либо в отдаленные времена, например, в ХУІІІ-ХІХ вв. в Средней Азии. В XIV в. дворовая планировка присутствует в ханеге на р. Пирсагат в Азербайджане, но там нет единого здания: вокруг двора сгруппированы постройки различного назначения и, кстати говоря, разновременные. Поэтому если предположить, что здание в Сарае имело дворовую планировку, то оно, скорее, являлось медресе.
Что касается ханака или завии при мавзолее у пос. Комсомольский, то здесь явно отсутствует общий архитектурный замысел: отдельные помещения просто пристроены друг к другу. Это один из самых примитивных способов возведения многокомнатных зданий не только в Золотой Орде, но и у многих других народов.
49 Воронина 1950, 3-36.
50 Хмельницкий 1996, 294, 297.
51 Байпаков, Воякин 2007, 85-86, 164-165.
2
Рис. 1. Медресе Хорасана и Египта: 1 — в Рее; 2 — медресе султана Хасана в Каире (по Р. Хилленбрандту).
Р___5__ТО 15 ^ _г'рт'
2
Рис. 2. Медресе Хорасана: 1 — Ходжа-Машад; 2 — Шахи-Машад (по С. Г. Хмельницкому).
Рис. 4. Медресе Малой Азии: 1 — Индже Минаре в Конье; 2 — Чифте Минаре в Эрзеруме; 3 — Гёк-медресе в Сивасе; 4 — медресе Музаффара Борисийе в Сивасе (по Г. Стирлину).
Рис. 6. Ханега на р. Пирсагат (по Л. С. Бретаницкому).
Рис. 7. Медресе Узбека в Солхате (по М. Г. Крамаровскому).
Рис. 9. Куршун-Джами (по А. С. Башкирову)
0 1 2м
1-------------------=1
Рис. 10. Ханака или медресе Сарая.
[—1 1 Реконструированная часть fcjbj Раскопанные структуры
Рис. 11. Ханака Каялыка (по К. М. Байпакову и Д. А. Воякину).
ЛИТЕРАТУРА
Ettinghausen R., Grabar O. 1994: The Art and Architecture of Islam: 650-1250. N. Haven; L. Hillenbrand R. 1994: Islamic Architecture. New York.
Sarre Tr 1986: Rheise in Kleinasien. Berlin.
Stierlin H. 1998: Turkey from the Selcuks to the Ottomans. Koln.
Unsal Benset 1973: Turkish Islamik Architecture. Seldjuk to Ottoman. New York. Байпаков К.М., Воякин Д. А. 2007: Средневековый город Каялык. Алматы.
Башкиров А. С. 1926: Сельджукизм в древнем татарском искусстве // Крым. 2, 108126.
Башкиров А. С. 1927: Художественные памятники Солхата // Крым. 1, 123-143. Большаков О. Г. 1984: Средневековый город Ближнего Востока. М.
Бороздин И. Н. 1926: Солхат // Новый восток.13-14, 271-301.
Бороздин И. Н. 1927: Новые данные о золотоордынской культуре в Крыму // Новый восток. 16-17, 16—46.
Бретаницкий Л. С. 1966: Зодчество Азербайджана Х11-ХУ вв. и его место в архитектуре Переднего востока. М.
Воронина В. Л. 1950: Древняя строительная техника Средней Азии // АН. 3, 3-36.
Зиливинская Э. Д. 1998: Мечети Золотой Орды (общие принципы планировки) // Материалы и исследования по археологии Поволжья / Ю. А. Зеленеев, Г. А. Федоров-Давыдов (ред.). Йошкар-Ола, 16-37.
Зиливинская Э. Д. 2009: Золотая Орда как архитектурная провинция ислама: мечети Среднего и Нижнего Поволжья, Северного Кавказа и Крыма // АгЛаео^1а АЬгаИатка. Исследования в области археологии и художественной традиции иудаизма, христианства и ислама / Л. А. Беляев (ред.). М., 349-385.
Кобищанов Ю. М. (ред.) 2002: Очерки истории распространения исламской цивилизации Т. 1. От рождения исламской цивилизации до монгольского завоевания М.
Крамаровский М. Г. 2005: Золотая Орда как цивилизация // Золотая Орда. История и культура / М. Б. Пиотровский (ред.). СПб., 13-173.
Маньковская Л. Ю. 1980: Типологические основы зодчества Средней Азии. Ташкент.
Павленко Ю.А. 2001: К вопросу о распространении суфизма в Нижнем Поволжье // Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Астрахань, 74-77.
Плахов В. В. 1989: Отчет о раскопках культового комплекса XIII века у пос. Комсомольский Красноярского р-на Астраханской области в 1989 году // Архив ИА РАН. Р-1. № 14194, 14195.
Пугаченкова Г. А. 1958: Пути развития архитектуры Южного Туркменистана поры рабовладения и феодализма (Труды ЮТАКЭ). М.
Тизенгаузен В. 1884: Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. Арабские источники. СПб.
Федоров-Давыдов Г. А. 1973: Общественный строй Золотой Орды. М.
Федоров-Давыдов Г. А. 1994: Золотоордынские города Поволжья. М.
Федоров-Давыдов Г. А., Булатов Н.М., Егоров В. Л. 1985: Отчет о раскопках на Сели-тренном городище в 1985 году // Архив ИА РАН. Р-1. № 10766.
Федоров-Давыдов Г. А., Егоров В. Л. 1986: Отчет о раскопках на Селитренном городище в 1986 году // Архив ИА РАН. Р-1. № 11755.
Хмельницкий С. 1992: Между арабами и тюрками. Раннеисламская архитектура Средней Азии. Берлин; Рига.
Хмельницкий С. 1996: Между Саманидами и монголами. Архитектура Средней Азии Х!-начала XIII вв. Часть I. Берлин; Рига.
Якобсон А. Л. 1964: Средневековый Крым. М.; Л.
MADRASAH AND KHANQAH IN THE GOLDEN HORDE (BASED ON WRITTEN SOURCES AND ARCHEOLOGICAL DATA)
E. D. Zilivinskaya
The article deals with higher educational institutions in Moslem countries, namely, madrasah and hostels for dervishes and pilgrims - khanqah (tekke). Written sources data testify that the Golden Horde had many institutions of the kind. But there is hardly any archeological evidence concerning the issue. The only building that can be positively assigned to madrasah is in Solkhat, the Crimea. It is built in Asia Minor construction traditions. A building of a ‘lead mosque’ that
was initially built as a tekke also survived in Solkhat. In Saraj, the Golden Horde capital, they studied the building that is undoubtedly connected with Islam and is either a khanqah or a madrasah. But its layout is not fully revealed yet. The complex of buildings by the mausoleum of the 13 th c. in Nizhneye Povolzhye might also be a khanqah or zawiyah.
Key words: the Golden Horde, Islam, madrasah, khanqah, tekke, zawiyah, aulia, the Crimea, Nizhneye Povolzhye, Asia Minor, Middle East.
