CC BY
111
< >
о о
Мельник Г. С., Никонов С. Б.
Медийный компонент в доктрине информационной безопасности
Мельник Галина Сергеевна
Санкт-Петербургский государственный университет
Факультет журналистики Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций Профессор кафедры периодической печати Доктор политических наук [email protected]
Никонов Сергей Борисович
Санкт-Петербургский государственный университет
Факультет журналистики Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций Доцент кафедры международной журналистики Кандидат политических наук
АННОТАЦИЯ
В статье обосновывается необходимость пересмотра текста Доктрины информационной безопасности, которая принята более 13 лет назад. В связи с изменением геополитических условий и преобладанием конфликтогенных моделей отношений между государствами возникает необходимость укрепления позиций России в глобализирующемся мире. Авторы статьи предлагают свою редакцию положений и расширение статей доктрины, касающихся массмедиа, которые начинают играть ключевую роль в воздействии на общество и потому включаются в качестве одного из основных элементов ноополитики.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
информационная безопасность, угрозы, защита, СМИ, массовая информация, глобализация
Melnik G. S., Nikonov S. B.
Media Component in the Doctrine of Information Security Melnik Galina Sergeevna
Saint-Petersburg State University (Saint-Petersburg, Russian Federation) Faculty of Journalism of the School of Journalism and Mass Communications Professor of the Chair of Print Media Doctor of Science (Political Science) [email protected]
Nikonov Sergey Borisovich
Saint-Petersburg State University (Saint-Petersburg, Russian Federation) Faculty of Journalism of the School of Journalism and Mass Communications Associate Professor of the Chair of International Journalism PhD in Political Science
ABSTRACT
In this paper, the authors explain the necessity of revising the text of the Doctrine of Information Security, which was adopted more than 13 years ago and offer to change its basic provisions for the media. Due to the changing geopolitical conditions and the prevalence of conflict-models of relations between states there is a need to strengthen Russia's position in a globalized world. The authors offer their own version of the Regulations and the expansion of the Doctrine of articles relating to the mass media, which played a key role in influencing the society and therefore included as a core element of noopolicy.
KEYWORDS
information security, threats, protection, mass media, mass information, globalization
В последнее десятилетие XX в. произошло крушение биполярной геополитической о модели мироустройства, коренным образом изменилась геополитическая ситуация ^ во всем мире [6; 21; 22] под воздействием таких дестабилизирующих факторов, ^ как усиление вестернизации глобальных процессов, деятельность международных ^ террористических организаций, активизация сепаратизма. Как следствие, обо- ^ стрилась борьба между отдельными странами за глобальное и региональное лидерство и обладание природными ресурсами [20, с. 13-18]. «Формы этой борьбы о различны, но ее ожесточенность и бескомпромиссный характер свидетельствуют о об актуализации вопросов обеспечения национальной безопасности для каждого < государства в отдельности, проблем выживания и развития в новом тысячелетии» ^ [2, с. 3]. Даже такая сильная держава, как США, ослабила свои позиции. Причина х в том, что, как показывает Р. В. Болгов, «американская военная мощь, созданная 2 для укрепления национальной безопасности, и информационно-технологичные во- н-оружения как составляющие этой мощи на деле способствовали провоцированию ^ конфликтности и только ослабили безопасность, для обеспечения которой они щ предназначались» [1, с. 12].
В условиях глобальных вызовов главным стратегическим национальным ресурсом, определяющим экономическую и оборонную мощь государства, в данном случае — России, являются информация и информационные технологии, от которых в решающей степени зависят все сферы жизнедеятельности российского общества: производство и управление, оборона и энергетика, транспорт и связь, банковское дело и финансы, наука, образование и многие другие. При этом недостаточная защищенность информационных ресурсов приводит к утечке важнейшей политической, экономической, научной, военной информации [20].
В современных военно-политических конфликтах ведущие мировые державы активно используют Интернет, трансформируя и модифицируя с его помощью функциональные возможности органов военного управления, делая их более гибкими [10; 16; 17].
Активизировались информационные и информационно-психологические войны между отдельными странами, сопровождаемые попытками установить полный контроль Запада над ситуацией в России. Возникают угрозы личной, общественной, национальной безопасности России, связанные с возрастанием возможностей сетевой информационной экспансии против отдельных государств.
К политико-правовым основаниям глобальной информационной безопасности А. Крутских [4], например, относит сферу применения информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в целях, несовместимых с задачами обеспечения международной стабильности и безопасности, имея в виду использование инфраструктуры в военной, политической, преступной, террористической деятельности в киберпространстве. Государства становятся уязвимы перед лицом угроз, исходящих от акторов, использующих ИКТ в широких масштабах.
Рубеж ХХ-ХХ1 вв. значительно изменил характер межгосударственных конфликтов. С помощью ИКТ агрессия, нападение, психологическое воздействие могут осуществляться трансгранично, без военной техники, с помощью негосударственных субъектов [5, 10; 12].
Обеспечение информационной безопасности любой страны на национальном уровне неотделимо от ее реализации в международной сфере. На международном уровне ставятся задачи эффективного обеспечения международной информационной безопасности. Не случайно проблематика МИБ осуществлялась в «Группе восьми» Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), на Полномочной конференции Международного союза электросвязи (МСЭ), Всемирной встрече на высшем уровне по вопросам информационного общества, в рамках СНГ и Регионального содружества в области связи (РСС), где Россия выступала с рядом инициатив. Не
о ослабевала активность России и в продвижении идеи МИБ. Начиная с 1998 г. на-^ ша страна осуществляла в рамках обозначенного направления двусторонние меж-^ ведомственные консультации, участвовала во встречах на высшем уровне и других ^ мероприятиях. По ее инициативе ООН приняла ряд резолюций, посвященных раз-^ личным аспектам нынешнего этапа научно-технической революции. В этих документах прозвучала обеспокоенность угрозами, связанными с информационным о дисбалансом на нашей планете, а также с характером современного информацией онного противоборства, нанесения ущерба информационным системам, процессам < и ресурсам другого государства, его критически важным структурам, подрыв по-с литической, экономической и социальной систем, массированной психологической х обработкой населения с целью дестабилизации общества и государства1.
Общество вынуждено вырабатывать защитные механизмы от деструктивного воз-н- действия, разрушающего систему гуманитарных ценностей. Сторонники всеобщего ^ медиаобразования предлагают подход, построенный не на защите от СМИ, а на с формировании у человека критического восприятия медийного мира, способности к «развенчанию» мифов, псевдоценностей и стереотипов, пропагандируемых в СМИ.
В изучении проблем информационной безопасности намечаются несколько направлений:
• техническое, рассматривающее аспекты защиты информации в информационных системах и сетях, а также возможности противодействия информационным преступлениям; Информационная безопасность глобальной виртуальной реальности включает средства и механизмы технического характера, обеспечивающие безопасное функционирование и устойчивое развитие всей информационной системы общества в целом, составляет основу системы обеспечения информационной безопасности современного глобального мира [7];
• правовое, исследующее юридические аспекты защиты интересов личности, общества и государства в информационной сфере. (В последнее десятилетие века прошлого и в первое десятилетие века нынешнего увидел свет ряд документов, содержащих основополагающие положения концепции информационной политики страны. В 1995 г. был принят закон «Об информации, информатизации и защите источников информации», в 1996 г. — Закон об участии в международном обмене информации. Информационная проблематика обсуждалась на парламентских слушаниях, где были рассмотрены следующие вопросы: «О построении в России информационного общества» (июнь 1997 г.), «Развитие информационного пространства в России» (октябрь 1997 г.) и «О развитии информационного пространства» (декабрь 1997 г.). В дальнейшем Комитет по информационной политике одобрил Концепцию государственной информационной политики (15 октября 1998 г.) и Концепцию формирования информационного общества в России (28 мая 1999 г.). В 2000 г. была принята Доктрина информационной безопасности России, в 2006 г. — закон «Об информации, информационных технологиях и защите информации». Перечисленные документы отражают динамику стратегических задач нашей страны в информационной сфере и содержат рекомендации для их решения [3].
Как видим, информационная безопасность затрагивает различные сферы общественной жизнедеятельности, выступает неотъемлемой частью военной безопасности;
• политологическое изучает проблемы защиты субъектов информационной безопасности от негативного информационного воздействия;
1 Информационная безопасность России и средства массовой информации: [Электронный ресурс]. URL: http://www.emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/5b9c943f52706569c3256c4e00 495e6a.
<
• психологическое выявляет эффекты воздействия, направленные на изменения идеологических и психологических структур сознания и подсознания человека, трансформации его эмоциональных состояний, стимулирования определенных типов поведения; ^
• лингвистическое — словоупотребление терминов, семантическое наполнение. Не менее значимой как для военной, так и для невоенной областей оказывает-
ш
ся информационно-психологическая (психофизическая) безопасность. о
Все чаще научное сообщество требует от руководства России формирования о новой государственной информационной политики, основанной на «совершенство- < вании собственных средств и механизмов использования информационно-комму- ^ никационных технологий сети Интернет для планирования и осуществления раз- х личных информационных акций, в том числе превентивного характера, а также 2 выработки адекватных средств защиты от внешних воздействий более сильных н-субъектов информационного противоборства»1. ^
Безопасность начинает расцениваться как важный аспект формирования инфор- щ мационной политики в России. Информационная политика и, прежде всего, государственная информационная политика призваны обеспечить единство свободы и ответственности в области производства, распространения и получения информации.
В осуществлении информационной безопасности России огромную роль играют средства массовой информации, призванные обеспечивать свободный доступ граждан к информации. Это закономерно, так, по мнению Е. П. Прохорова, средства массовой информации и информационная безопасность, обращенные, прежде всего, к массовой аудитории, природой своей призваны обеспечить массово-информационную безопасность (МИБ) благодаря «доставке» потребителям необходимых для принятия решений информационных ресурсов, защиты от дезинформирующей (ма-нипулятивной) информации, которая распространяется теми же СМИ [17].
Ученый уверен, «МИБ решительным образом зависит от такого информационного порядка в обществе, при котором достигается максимальный уровень информационного обеспечения демократии за счет всесторонней информированности граждан». Вместе с тем следует отметить, что в доктрине не присутствует слово «информированность». Все возможные взгляды не только могут, но и должны быть предъявлены обществу [Там же].
Обеспечение МИБ невозможно без знания о потенциальных и реальных опасностях и угрозах, возникающих в процессе функционирования СМИ, о степени реакции на эти угрозы, их восприимчивость.
Вместе с тем пространство опасностей и угроз для МИБ громадно — от неразвитости системы СМИ и информационных служб до сбоев в доставке информационных продуктов потребителям, от непонимания журналистами их места в системе демократии, гуманистических императивов ориентации их деятельности до нежелания и неумения вести социальный диалог.
Опасности и угрозы, таким образом, могут возникнуть в любой сфере и на любом этапе журналистской деятельности и массово-информационного процесса [3]. Раздаются голоса ученых о необходимости ревизии информационных ресурсов России. Так, в статье профессор Я. Н. Засурский предложил вести следующую работу:
• уточнение параметров информационных ресурсов России;
• определение роли государственных, частных и общественных средств массовой информации, способов их взаимодействия, а также методов преодоления угроз плюрализму и опасности монополизма в информационной сфере;
1 Использование информационных и коммуникационных технологий в общем среднем образовании: [Электронный ресурс]. URL: http://www.ido.rudn.ru/nfpk/ikt/ikt6.html.
<
разработка моделей доступа граждан к информации и определение угроз целостности информационного пространства нашей страны;
разработка модели угроз информационной безопасности Российской Федерации ^ и путей их преодоления в структурном, техническом, экономическом, правовом g и политическом аспектах;
• создание модели возможных ограничений доступа к информации в целях зао щиты национальной безопасности, общественного порядка, предотвращения
СО ч
о преступных и террористических акций, защиты частной жизни человека; < • определение ключевых направлений национальной политики в сфере массовой информации и коммуникаций1. Таким образом, доктрина информационной без-х опасности (Доктрина...) в целом в особенности части, касающейся СМИ, нуждается в обновлении, прежде всего потому, что новые геополитические реалии н- требуют усиления роли государства в совершенствовании системы информацией онной безопасности, в том числе системы российских СМИ. В связи с этим возникает необходимость научной разработки совершенствования структуры и системы средств массовой информации России в целях удовлетворения конституционных прав граждан.
В этих целях предлагается провести мониторинг средств массовой информации,
в результате которого будут разработаны:
• параметры информационных ресурсов России;
• роль государственных, частных и общественных средств массовой информации, их взаимодействие, угрозы плюрализму и опасность монополизма в информационной сфере;
• модель осуществления доступа граждан к информации и угроз целостности информационного пространства России;
• модель угроз информационной безопасности РФ и путей их преодоления в структурном, техническом, экономическом, правовом и политическом аспектах;
• модель возможных ограничений доступа к информации в целях защиты национальной безопасности, обороны, международных отношений, общественного порядка, предотвращения преступных и террористических акций, защиты частной жизни и критериев их оценки; будут очерчены контуры национальной политики в сфере массовой информации и коммуникации [3]. С момента принятия в Российской Федерации доктрины информационной безопасности (утв. Президентом РФ 9 сентября 2000 г., № Пр-1895) прошло более 13 лет. Декларативное заявление о прекращении холодной войны на поверку оказалось частью информационной стратегии многих крупных государств, применяемой в отношении России. Научное сообщество [2; 11], анализирующее современное состояние информационной безопасности, настаивает на необходимости изменения существующей доктрины, не соответствующей реалиям сегодняшнего дня. Возникла потребность формирования правового поля для участия России в глобальном информационном пространстве. Изменились характер и вектор направленности информационных угроз. Используются не только прямые и жесткие пропагандистские способы воздействия, но и так называемые Soft Power, ползучее внедрение идеологии идет через культурные комплексы и массмедиа. Не случайно в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (12 мая 2009 г.) отдельный раздел посвящен вопросам культуры, в котором особо акцентируется роль духовных компонентов развития человека и общества, духовного единства многонационального народа нашей страны.
1 Информационная безопасность России и средства массовой информации: [Электронный ресурс]. URL: http://www.emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/5b9c943f52706569c3256c4e00 495e6a.
В доктрине информационной безопасности России практически ничего не ска- о зано о возможностях массмедиа в скрытом воздействии на граждан и той опас- ^ ности, которую таят в себе психологические ресурсы воздействия. ^
Многие ученые, изучающие политические коммуникации, обнаруживают факты ^ манипулирования самими массмедиа. ^
Особое место в ней отводится формированию у общественности положительного или отрицательного отношения к государству, участвующему в каком-нибудь о международном конфликте. о
На карте мира присутствует более 300 территорий, которые являются спорными: < Индия и Китай имеют неразрешенный спор вокруг Тибета. Индия, Пакистан, Китай ^ спорят за провинцию Кашмир. У Сирии не разрешен вопрос с оккупацией Голанских х высот Израилем. С XIX в. не разрешен спор между Великобританией и Аргентиной 2 относительно Фольклендских (Мальвинских) островов. Канада и Дания спорят об н-острове Ханс, расположенном вблизи Гренландии. Франция и Мадагаскар спорят ^ за острова Баса да Индиа, Европа, Хуан де Нова и Глориозо. Маврикий и Велико- щ британия спорят за архипелаг Чагос. Архипелаг Спратли оспаривают Китай, Тайвань (сам являющийся предметом спора), Вьетнам, Малайзия и Филиппины. Гвинея и Габон не могут провести границы по острову в заливе Кориско бэй на побережье Западной Африки. Острова Сан-Андрес и Провиденсиа в Карибском море — предмет спора между Никарагуа и Колумбией. Остров Абу Муса и острова Танб (Индийский океан, Персидский залив, Ормуздский пролив) — предмет спора между Ираном и Объединенными Арабскими Эмиратами [18, с. 261-265; 19, с. 20-29].
В каждом из приведенных выше конфликтов имеется информационная составляющая. Сегодня, с развитием глобального информационного пространства, под которым мы понимаем информационную открытость [8; 9], либо Россия будет вырабатывать свою внешнюю политику и доводить ее до россиян, либо они, имея доступ к информации из зарубежных источников, будут формировать свои взгляды исключительно под влиянием зарубежной информации, т. е. станут предметом манипуляционного воздействия. Применяемая в мире глобальная информационная стратегия — ноополитика, по нашему мнению, должна реализовываться Россией как инструмент продвижения ее экономических интересов, способ усилить свои позиции на международной арене и включиться в управление «мировыми политическими, экономическими, социальными, культурными и другими процессами, протекающими в международных системах» [2; 13].
Созданная глобальная информационная сеть, декларируемая как сеть для мирного сосуществования в глобальном информационном пространстве, перешла практически в неконтролируемый поток информации. Выпуск необходимой информации в свет, информационный шум, забивающий информацию конкурента, формирование постановочной информации, информационный поток — все стало на сторону обладателя возможностей выпускать такую информацию. Провозглашенная свободной зона глобальной сети ставится под контроль.
Меняются политические доктрины, и сегодня словосочетание «информационная война» меняется на «информационную операцию». Информационная война не имеет финала, так как проблема окончания информационной войны, как и проблема ее начала, относится к неразрешимым. Информационная операция — это не война нового типа, объектом ее по-прежнему является сознание людей. Она основана на возможности управления и манипулирования общественным сознанием, подчинения и изменения воли и поведения человека и даже отдельных народов. Информационная операция быстротечна. Любая информация «затирается» потоком новой информации или информационным шумом. Это происходит незаметно, камуфлированно для тех, кто подвергается информационно-психологическому воздействию [15]. Академик РАН Андрей Кокошин отметил, что операции такого рода могут быть нацелены
о на создание виртуальной картины, неадекватной реальной обстановке. Одна из ^ задач при этом — информационно-психологическое и физическое воздействие на ^ персонал правительственных, экономических и военных органов управления госу-^ дарств [14].
Существующая доктрина информационной безопасности России может быть изменена в корне, но в текущий момент без анализа существующего положения о информационной безопасности России менять ее в корне тоже нельзя. Вызывает о недоумение игнорирование органов государственной власти научных разработок < российских ученых, понимающих и место средств массовой информации в совре-^ менном мире, и методику психологического воздействия на аудиторию для реше-х ния конкретных задач. Надо признать, что авторы доктрины удачно сгруппировали 2 терминологические составляющие информационной безопасности, отведя главен-н- ствующую роль пониманию национальных интересов РФ и их обеспечению. Но ^ само определение информационной безопасности требует доработки. В доктрине с понятие информационной безопасности звучит так: «Под информационной безопасностью Российской Федерации понимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства». В новой редакции к существующему определению, по нашему мнению, необходимо добавить: «возможностью информирования мировой общественности о позиции Российской Федерации и ее граждан относительно международно-значимых событий».
Яснее должна быть выражена мысль об активном участии России на международной арене как сильного и самостоятельного государства. Определяя роль общества в информационной сфере, по нашему мнению, нужно уточнить, а возможно, и изменить, наполнить научным содержанием понятие «упрочнение демократии», введенное в базисный документ доктрины.
Документ нуждается в иной постановке вопроса относительно государства, есть необходимость кардинальным образом изменить роль государства в распространении положений доктрины в информационной сфере. По нашему мнению, включение в текст доктрины тезиса о «распространении» придает иной статус государству в информационной политике. «Интересы государства в информационной сфере заключаются в создании условий для гармоничного развития российской информационной инфраструктуры, для реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина в области получения информации, распространения и пользования ею в целях обеспечения незыблемости конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, политической, экономической и социальной стабильности, в безусловном обеспечении законности и правопорядка, развитии международного сотрудничества». Доктрина создавалась в условиях, когда декларировалась защита интересов России на принципах равноправия и взаимовыгодного сотрудничества. Законные интересы России должны быть четко артикулированы и обозначены механизмы по их защите. Потому из текста предлагается удалить определения «равноправного и взаимовыгодного». Международное сотрудничество само по себе предполагает взаимную выгоду.
В данной статье мы рассмотрим и первую составляющую национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере, которая включает в себя соблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина.
В области получения информации и пользования ею доктрина определяет обеспечение духовного обновления России, сохранение и укрепление нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны. Вместе с тем доктрина — это юридический документ, который исключает двойное толкование. Формулировка «обеспечение духовного обновления России» не может быть воспринята гражданами России однозначно. В то же время
<
доктрина может быть дополнена следующим выражением: «распространения информации и пользования ею, развития межконфессиональности».
Доктрина предлагает добиться этого следующим способом: повысить эффективность использования информационной инфраструктуры в интересах общественно- ^ го развития, консолидации российского общества, духовного возрождения много- ^ национального народа Российской Федерации. Это эмоциональное выражение, принятое в начале XXI в., подлежит исключению из текста доктрины, где говорит- о ся о способах достижения вышеназванной цели при усовершенствовании системы о формирования, сохранения и рационального использования информационных ре- < сурсов, составляющих основу научно-технического потенциала Российской Феде- ^ рации. Духовность — понятие культурологическое и философское, а не юридическое. х
Текст доктрины, принятый десятилетие назад, нуждается в уточнении положений, 2 касающихся сбора и распространения информации, которые, несомненно, должны н-включать такие тезисы, как «применять предусмотренные законодательством меры ^ относительно случаев распространения личной информации в отношении лиц, до- щ пустивших такое распространение, либо лиц в чью компетенцию входит соблюдение обеспечения сохранности личной информации граждан» и «гарантировать свободно учреждать средства массовой информации и распространять любую печатную продукцию, содержание которой не противоречит действующему законодательству, в установленном законом порядке». В целом авторам доктрины при определении национальных интересов удалось выявить одну важную деталь и вписать ее в текст: «не допускать пропаганду и агитацию, которые способствуют разжиганию социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти и вражды», но в современный период необходимо дополнить текст понятием «распространение информации».
Одна из важных составляющих национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере включает в себя информационное обеспечение государственной политики Российской Федерации, связанное с доведением до российской и международной общественности достоверной информации о государственной политике Российской Федерации, ее официальной позиции по социально значимым событиям российской и международной жизни, с обеспечением доступа граждан к открытым государственным информационным ресурсам. В этой составляющей авторы доктрины предлагают «интенсифицировать формирование открытых государственных информационных ресурсов, повысить эффективность их хозяйственного использования». Однако данная фраза, по нашему мнению, никак не соответствует национальным интересам России в информационной сфере и должна быть исключена. В то же время во вторую составляющую предлагается включить положение «обеспечить государственную поддержку изданию СМИ за рубежом для доведения до граждан зарубежных государств внешнеполитической позиции России». На государственном уровне могут реализовываться соответствующие программы поддержки за рубежом, нацеленные на формирование положительного имиджа России.
Важной составляющей защиты национальных интересов Российской Федерации являются новейшие технологии распространения информации. В доктрине определено: «в информационной сфере включает в себя развитие современных информационных технологий, отечественной индустрии информации, в том числе индустрии средств информатизации, телекоммуникации и связи, обеспечение потребностей внутреннего рынка ее продукцией и выход этой продукции на мировой рынок, а также обеспечение накопления, сохранности и эффективного использования отечественных информационных ресурсов. В современных условиях только на этой основе можно решать проблемы создания наукоемких технологий, технологического перевооружения промышленности, приумножения достижений отече-
о ственной науки и техники. Россия должна занять достойное место среди мировых g лидеров микроэлектронной и компьютерной промышленности». ^ Понятие эффективности ушло в далекое прошлое, но авторы его оставляют в ^ качестве основы создания наукоемких технологий. Современные условия измени-g лись, а потому третья составляющая национальных интересов Российской Федерации должна, по нашему мнению, быть сокращена. И в конечном варианте долж-о на иметь следующий вид: «Третья составляющая национальных интересов Россий-о ской Федерации в информационной сфере включает в себя развитие современных < информационных технологий, отечественной индустрии информации, в том числе с индустрии средств информатизации, телекоммуникации и связи, обеспечение по-х требностей внутреннего рынка ее продукцией и выход этой продукции на мировой 2 рынок, а также обеспечение накопления, сохранности и использования отечествен-н- ных информационных ресурсов».
^ Четвертая составляющая национальных интересов Российской Федерации в d информационной сфере включает в себя защиту информационных ресурсов от несанкционированного доступа, обеспечение безопасности информационных и телекоммуникационных систем, как уже развернутых, так и создаваемых на территории России. Но в целях, предлагаемых автором, нами предлагается изменить понимание их с «повысить» на «обеспечить», и цель будет выглядеть следующим образом: «В этих целях необходимо: обеспечить безопасность информационных систем, включая сети связи, прежде всего безопасность первичных сетей связи и информационных систем федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации; обеспечить безопасность систем и средств информатизации вооружения и военной техники, систем управления войсками и оружием, экологически опасных и экономически важных производств», исключив из текста и упоминание о повышении безопасности «финансово-кредитной и банковской сфер, сферы хозяйственной деятельности», так как это находится в компетенции служб безопасности банков и хозяйствующих субъектов, действующих, как правило, в координации с органами правопорядка. Кроме того, в четвертой составляющей при определении цели, заявленной как «расширять международное сотрудничество Российской Федерации в области развития и безопасного использования информационных ресурсов, противодействия угрозе развязывания противоборства в информационной сфере», следует исключить упоминание об угрозе развязывания противоборства в информационной сфере. Как было замечено ранее, в силу изменившихся геополитических условий,
К сожалению, понятие «информированность» не используется в «Доктрине», хотя, как представляется, должно бы стать ключевым при характеристике сущности массово-информационной безопасности.
Литература
1. Болгов Р. В. Информационные технологии в современных вооруженных конфликтах и военных стратегиях (политические аспекты): Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. СПб., 2010. 24 с.
2. Бубнов А. В. Глобальная информатизация и безопасность России / Под ред. В. И. Добренькова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2001: [Электронный ресурс]. URL: 2001.ict.edu.ru>ft/002449/global_info. pdf.
3. Етимян Л. Г. Современные технологии политической манипуляции в избирательном процессе в постсоветской России: Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. М., 2009.
4. Зиновьева А. С. Развитие информационного общества: проблемы безопасности: [Электронный ресурс]. URL: http://vestnik.mgimo.ru/fileserver/22/18_Zinovjeva.pdf.
5. Инновационные направления современных международных отношений / Под ред. А. В. Крутских, А. В. Бирюкова. М.: Аспект пресс, 2010.
6. Кохтюлина И. Н. Международные аспекты информационной безопасности в условиях глобализации: Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. М., 2010.
7. Немыкина О. И. Глобализация виртуальной реальности и информационная безопасность: о Дисс. ... канд. филос. наук. Саранск, 2011. 196 с. ™
8. Никонов С. Б. Глобализация информационного пространства: объективная закономерность ^ развития человеческого общества // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 9. < 2007. Вып. 2. C. 156. >
9. Никонов С. Б. Ноополитика как инструмент продвижения экономических интересов госу- о дарств // Мир и политика. № 01 (64). Январь 2012. ^
10. Остапенко В. С. Государственная политика в области обеспечения информационной без- о опасности органов исполнительной власти. М., 2009. §
11. Островский П. В. Военно-политическая составляющая национальной безопасности России ™ в современном политическом процессе: Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. Черкесск, q_
2006. 5=
12. Пеньков И. А. Обеспечение информационной безопасности Российской Федерации в < глобальной сети Интернет: политологический анализ. Дисс. ... канд. полит. наук. М., 2005. ^
13. Пирущий О. Н. Телевидение и Интернет как средства политической манипуляции: Автореф iz дисс. ... канд. полит. наук. Ставрополь, 2009. ^
14. Подзоров Е. Осторожно: кибервойны // Красная звезда. 29.01.2011. № 14 (25744). °
15. Прохоров Е. П. Средства массовой информации и информационная безопасность: [Электронный ресурс]. URL: http://www.emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/90dc503cad0f6b 0dc32575bc00417a1b.
16. Соловьева Е. А. Информационное противоборство в сети Интернет: Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. М., 2011.
17. Хабибуллин А. Р. Особенности технологий политической манипуляции в России: Автореф. дисс. . канд. полит. наук. Казань, 2009.
18. Чагилов В. Р. Информационное и геополитическое измерение «глокального» этнополити-ческого конфликта в контексте глобализационных процессов постсовременности // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 11. С. 261-265.
19. Чертополох A. A. Информационный фактор в современных войнах и военной политике // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях: Мат-лы 4 Конвента РАМИ: В 10 т. Т. 10 / Под ред. Е. Н. Пашенцева. М.: МГИМО-Университет,
2007. С. 20-26.
20. Юрченко И. В. Обеспечение национальной безопасности на региональном уровне: основные концепты и проблемы методологии // Человек. Сообщество. Управление. 2012. № 1. С. 13-18.
21. Cambell K., O'Hanlon M. Hard Power: The New Politics of National Security. N. Y.: Basic Books, 2006. 319 p.
22. Jones S. G. The Rise or European Security Cooperation. Cambridge; N. Y.: Cambridge University Press, 2007. 301 p.
References
1. Bolgov R. V. Information technologies in modern armed conflicts and military strategies (political aspects): Dissertation abstract [Informatsionnye tekhnologii v sovremennykh vooruzhen-nykh konfliktakh i voennykh strategiyakh (politicheskie aspekty): Avtoref. dis. kand. polit. nauk]. SPb., 2010. 24 p.
2. Bubnov A. V. Global informatization and safety of Russia [Global'naya informatizatsiya i bezo-pasnost' Rossii] / Under the editorship of V. I. Dobrenkov M.: Publishing house of Moscow State University, 2001. URL.: 2001.ict.edu.ru>ft/002449/global_info.pdf.
3. Etimyan L. G. Modern technologies of political manipulation in electoral process in Post-Soviet Russia: Dissertation abstract [Sovremennye tekhnologii politicheskoi manipulyatsii v izbiratel'nom protsesse v postsovetskoi Rossii: Avtoref. dis. kand. polit. nauk]. M., 2009.
4. Zinovyeva A. S. Development of information society: problems of safety [Razvitie informatsion-nogo obshchestva: problemy bezopasnosti]. URL: http://vestnik.mgimo.ru/fileserver/22/18_ Zinovjeva.pdf
5. The innovative directions of the modern international relations [Innovatsionnye napravleniya sovremennykh mezhdunarodnykh otnoshenii] / Under the editorship of A. V. Krutsk, A. V. Biryukov. M.: Aspect press, 2010.
6. Kokhtyulina I. N. The international aspects of information security in the conditions of globalization: Dissertation abstract [Mezhdunarodnye aspekty informatsionnoi bezopasnosti v usloviyakh globalizatsii: Avtoref. dis. kand. polit. nauk]. M., 2010.
o 7. Nemykina O. I. Globalization of virtual reality and information security: Dissertation abstract [Globalizatsiya virtual'noi real'nosti i informatsionnaya bezopasnost': Dissertatsiya ... kandi-" data filosofskikh nauk]. Saransk, 2011. 196 p.
^ 8. Nikonov S. B. Globalization of information space: objective regularity of development of human society [Globalizatsiya informatsionnogo prostranstva: ob"ektivnaya zakonomernost' razvitiya chelovecheskogo obshchestva] // Messenger of the Saint-Petersburg State University [Vestn. ^ S.-Peterb. un-ta]. Series 9. 2007. Vyp. 2. P. 156.
9. Nikonov S. B. Noopolitics as instrument of advance of economic interests of the states § [Noopolitika kak instrument prodvizheniya ekonomicheskikh interesov gosudarstv] // World and
™ politics [Mir i politika]. N 1 (64). January 2012.
^ 10. Pirushchy O. N. Television and Internet as means of political manipulation: Dissertation abstract x [Televidenie i Internet kak sredstva politicheskoi manipulyatsii: Avtoref. dis. kand. pol. nauk].
< Stavropol, 2009.
^ 11 .Ostrovsky P. V. Military and political component of national security of Russia in modern political tz process: dissertation abstract [Voenno-politicheskaya sostavlyayushchaya natsional'noi bezo-
^ pasnosti Rossii v sovremennom politicheskom protsesse: Avtoref. dis. kand. polit. nauk].
° Cherkessk, 2006.
12. Ostapenko V. S. State policy in the field of ensuring of information security of executive authorities [Gosudarstvennaya politika v oblasti obespecheniya informatsionnoi bezopasnosti organov ispolnitel'noi vlasti]. M., 2009.
13. Penkov I. A. Ensuring information security of the Russian Federation on the global Internet: politological analysis: Dissertation abstract [Obespechenie informatsionnoi bezopasnosti Rossiiskoi Federatsii v global'noi seti Internet: politologicheskii analiz: Dis. ... kand. polit. nauk]. M., 2005.
14. Podzorov E. Be carefull: cyberwars [Ostorozhno: kibervoiny] // Red star [Krasnaya zvezda]. 29.01.2011. N 14 (25744).
15. Solovyova E. A. Information antagonism on the Internet: Dissertation abstract [Informatsionnoe protivoborstvo v seti Internet: Avtoref. kand. polit. nauk]. M., 2011.
16. Khabibulin A. R. Features of technologies of political manipulation in Russia: Dissertation abstract [Osobennosti tekhnologii politicheskoi manipulyatsii v Rossii: Avtoref. dis. kand. polit. nauk]. Kazan, 2009.
17. Prokhorov E. P. Mass media and information security [Sredstva massovoi informatsii i informatsionnaya bezopasnost']. URL: http://www.emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/90dc503cad 0f6b0dc32575bc00417a1b.
18. Chagilov V. R. Information and geopolitical measurement of a «glocal» ethnopolitical conflict in a context of globalization processes of the post-present [Informatsionnoe i geopoliticheskoe izmerenie «glokal'nogo» etnopoliticheskogo konflikta v kontekste globalizatsionnykh protsessov postsovremennosti] // Social and humanitarian knowledge [Sotsial'no-gumanitarnye znaniya]. 2008. N 11. P. 261-265.
19. Tchertopolokh A. Information factor in modern wars and military policy [Informatsionnyi faktor v sovremennykh voinakh i voennoi politike] // Space and time in world politics and the international relations: materials of 4th Convention of RAMI [Prostranstvo i vremya v mirovoi politike i mezhdunarodnykh otnosheniyakh: Materialy 4 Konverta RAMI]: In 10 vol. Vol. 10 / Under the editorship of E.N. Pashentsev. M.: MGIMO University, 2007. P. 20-26.
20. Yurchenko I. V. Ensuring national security at regional level: main concepts and methodology problems [Obespechenie natsional'noi bezopasnosti na regional'nom urovne: osnovnye kont-septy i problemy metodologii] // Person. Community. Management [Chelovek. Soobshchestvo. Upravlenie]. 2012. N 1. P. 13-18.
21. Cambell K., O'Hanlon M. Hard Power: The New Politics of National Security. N. Y: Basic Books, 2006. 319 p.
22. Jones S. G. The Rise or European Security Cooperation. Cambridge; N. Y: Cambridge University Press, 2007. 301 p.
