CC BY
117
Р.Б. Иванченко,
кандидат юридических наук, доцент
А.В. Польшиков,
кандидат юридических наук, доцент
МЕДИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ, УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПОНЯТИЯ «КРИМИНАЛЬНЫЙ СУИЦИД»
MEDICO-SOCIOLOGICAL, CRIMINAL LAW AND CRIMINOLOGICAL ASPECTS OF THE CONCEPT "CRIMINAL SUICIDE"
Статья раскрывает сущность психолого-психиатрических, социологических, уголовно-правовых и криминологических взглядов относительно содержания термина «криминальный суицид». На основе анализа признаков криминального суицида дается авторское определение этого понятия.
The article reveals the essence of psychological, psychiatric, sociological, criminal-legal and criminologi-cal viewpoints on the meaning of the term "criminal suicide." Basing on the analysis of the characteristics of criminal suicide, the authors of the article define this concept.
Впервые термин «суицид» был употреблен в научном труде англичанина Т. Брауна «Религия врача», написанном в 1635 г. и опубликованном в 1642 г. [1. — С. 13]. В 1651 г. указанный термин был внесен в Оксфордский словарь.
В русском языке термин «самоубийство» вошел в оборот во времена царствования Петра I, что было связано с массовыми самосожжениями раскольников-старообрядцев — ярых противников петровских реформ. Этот термин упоминается в «Лексиконе треязычном» Фёдора Поликарпова-Орлова, опубликованном в 1704 г. [2].
В суицидологии — науке, изучающей теоретический и практический аспекты аутоагрессив-ной активности человека, существуют различные определения самоубийства.
Достаточно сложное определение дает Э. Дюркгейм: «самоубийством называется каждый смертный случай, который непосредственно или посредственно является результатом положительного или отрицательного поступка, совершенного самим пострадавшим, если этот последний знал об ожидавших его результатах» [3. — С. 53]. Здесь Дюркгейм понимает под самоубийством не только действия суицидента, накладывающего на себя руки, но и ситуации, когда, например, «солдат идет навстречу верной смерти, для того чтобы спасти свой полк», «мученик умирает за веру», «мать приносит себя в жертву своему ребёнку» [3. — С. 53].
Нельзя относить к рассматриваемой категории случаи самопричинения смерти людьми, страдающими психическими заболеваниями, с
непроизвольной мотивацией, поскольку здесь речь идет о неосознанном поведении.
М. Фарбер определяет самоубийство как «сознательное, намеренное и быстрое лишение себя жизни» [4. — С. 24]. Упоминание о «быстром» лишении себя жизни не случайно. Оно необходимо для отделения суицида от аутодеструктив-ного поведения, которому подвержено большинство людей. К такого рода поведению современная суицидология относит как занятие рискованными видами деятельности (прыжки с парашютом, занятие экстремальными видами спорта), так и немедицинское употребление наркотиков, алкоголизм, курение.
Э. Штенгель определил суицид как «фатальное нанесение самоущерба под влиянием осознанного аутодеструктивного намерения» [5. — Р. 24]. Э. Шнейдман рассматривает суицид как «сознательное самоуничтожение, необходимое хорошо понимающему свое состояние индивидууму, считающему самоубийство самым лучшим решением своей проблемы» [6. — С. 65].
Европейские специалисты используют определение, сформулированное рабочей группой по профилактике самоубийств и суицидальных попыток ВОЗ: «Суицид — это действие с фатальным результатом, которое было намеренно начато и выполнено умершим в осознании и ожидании фатального результата, посредством которого умерший реализовал желаемые изменения» [7. — Р. 667].
Такие обязательные признаки, определяющие самоубийство как совершение деяния, непосредственно приводящего к смерти, осознание его последствий, имеют важное значение для дифференциации различных аутоагрессивных действий, как направленных на прекращение собственной жизни, так и имеющих другие цели [8. — С. 32].
Действия, направленные на лишение себя жизни, могут быть как законченными так и незаконченными.
Далеко не всегда попытка свести счеты с жизнью является неудавшимся самоубийством. В подавляющем большинстве случаев целью лиц, предпринимающих такую попытку, является не достижение смерти, а сигнал своему окружению о необходимости определенных изменений, позволяющих сделать их жизнь субъективно терпимой.
В 1982 г. ВОЗ рекомендовала применять термин «парасуицид» — несмертельное намеренное самоповреждение или самоотравление, которое нацелено на реализацию желаемых субъектом изменений за счет физических последствий — в качестве синонима суицидальной попытки [9].
В этом определении наличествуют основные признаки этого вида аутоагрессивного поведения, потому как маркерами истинного суицида являются серьезность суицидальных намерений и предпринимаемых действий, то есть случаи, когда существует реальная опасность для жизни.
В процессе формирования науки суицидоло-гии появлялись различные типологии и виды самоубийств. Э. Дюркгейм выделял три типа суицидов: эгоистический, альтруистический и аномический [10. — С. 4]. М. Хальбвакс предлагает различать самоубийство искупительное, проклинающее и дезиллюзионное [11. — Р. 122]. Позднее в оборот вошли такие понятия, как «хронический», «серьезный», «несерьезный» и другие суициды, а также субсуицидальные феномены [12].
В каком же случае суицид становится криминальным? Этот вопрос в определенные периоды развития уголовного законодательства России и зарубежных стран решался по-разному.
Анализ памятников древнерусского права позволяет сделать вывод о том, что ответственность за самоубийство определялась в первую очередь церковными законами, запрещавшими отпевание и погребение самоубийц на кладбищах и у церквей [13].
В период правления Петра I самоубийство признавалось преступным собственноручным лишением себя жизни. Уголовное право этого периода относилось к самоубийству как к особого рода убийству, где потерпевший и исполнитель были в одном лице. Подобного рода отношение к суициду имело философское обоснование. Так, Г. В. Ф. Гегель отмечал, что смерть должна быть встречена извне как естественное явление или произойти на службе идее или от чужой руки. В случае, если государство потребовало жизни индивида, он отдаст ее, но есть ли у человека право самому лишить себя жизни? Человек не является хозяином своей жизни, ибо он не стоит над собой и не имеет права себя судить, так как сам является частью жизни [14. — С. 155].
Первое упоминание об уголовной ответственности за самоубийство встречается в Артикуле воинском 1715 года. В частности, артикул 164 предусматривает следующее: «Ежели кто сам себя убьет, то надлежит палачу тело его в безчестное место отволочь и закопать, волоча прежде по улицам или обозу. А ежели кто учинил в безпамятстве, болезни, в меланхолии, то оное тело в особливом, но не в безчестном месте похоронить. И того ради должно, что пока такой самоубийца погребен будет, чтоб судьи наперед
о обстоятельстве и притчинах подлинно уведо-мились, и чрез приговор определили б, каким образом его погребсти» [15. — С. 312].
В Морском уставе 1720 г. попытка самоубийства наказывалась смертной казнью. Тем не менее, в отличие от Артикула воинского, указанный нормативный акт содержал определенные исключения, придающие запрету на самоубийство условный характер. Так, в Морском уставе исключалась ответственность за покушение на самоубийство от «мучений или несносных налогов», «в беспамятстве», «в огневых или меланхолических болезнях» [16. — С. 10].
Принятое в 1649 году Соборное Уложение не предусматривало ответственность за случайное (невиновное) причинение смерти. Ввиду этого предусматривалась возможность разграничения самоубийства и виновного причинения смерти.
В проекте Уголовного Уложения 1813 года был использован термин «недовершенное самоубийство». В § 392 разъяснялось, что надлежит делать с лицом, предпринявшим попытку суицида: «Кто, вознамерясь лишить себя жизни, не довершил сего предприятия или был в том вос-препятствован, такового, как помешавшегося в разуме, по излечении в больнице, предавать церковному покаянию» [17. — С. 13]
В 1832 году был принят Свод законов уголовных. Указанный нормативный акт относил самоубийство и покушение на него к преступлениям против жизни. В качестве наказания самоубийцы лишались христианского погребения, а те, кто хотел лишить себя жизни без уважительных причин (например, в случае душевной болезни), подлежали наказанию как за покушение на убийство.
Уложение «О наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. предусматривало ответственность лиц, покушавшихся на самоубийство, а также тех, кто был причастен к самоубийству. Статья 1427 определяла, что лицо, совершившее акт суицида не в безумии, утрачивает право на завещание; христианин при этом терял право на погребение в соответствии с религиозными обрядами. В случае если покушение на самоубийство, совершаемое христианином, предотвращалось сторонним лицом, для несостоявшегося су-ицидента это влекло церковное покаяние.
Статья 923 Врачебного устава 1857 года обязывала врача, зафиксировавшего факт намеренного самоубийства, направлять тело в «бесчестное место и там закапывать» [16. — С. 10].
Уголовное уложение 1903 г., проникнутое идеями социологической школы уголовного права, не считало преступлением самоубийство и покушение
на него. Тем не менее деяния, способствовавшие совершению самоубийства, признавались преступлениями. Так, в ст. 462 Уголовного уложения устанавливалась ответственность за предоставление орудий и средств совершения самоубийства, если такие деяния все же влекли самоубийство. Наказание за это преступление было довольно суровым: заключение в исправительном доме на срок не свыше трех лет или в крепости — не свыше трех лет.
Статья 463 устанавливала ответственность лиц, способствовавших самоубийству (подговором, содействием советом или указанием, доставлением средства или устранением препятствий). В качестве потерпевших статья предусматривала лиц, не достигших двадцати одного года, или лиц, неспособных понимать свойства и значение совершаемого ими или руководить своими поступками. В качестве наказания за это преступление предусматривалась каторга на срок не свыше восьми лет [18. — С. 92].
Определенная история есть и у уголовно-правового регулирования анализируемого феномена в западных странах.
Так, например уголовная наказуемость самоубийства в Германии была отменена Фридрихом I лишь в 1751 г.
Во Франции ХУ!П в. самоубийство каралось повешением за ноги с конфискацией имущества в пользу короля.
В английском праве XIX— начала XX вв. самоубийство относилось к фелониям. По общему праву самоубийца подвергался позорному погребению на большой дороге, а в его могилу вбивали кол. Имущество самоубийцы подлежало конфискации. Покушение на самоубийство являлось мисдиминором и наказывалось отбыванием тюремного срока [19. — С. 53].
В настоящее время самоубийство не является преступным деянием.
По справедливому утверждению Е. К. Волконской, «случаи совершения человеком самоубийства или покушения на него являются абсолютно индифферентными для уголовного права» [20. — С. 43].
Тем не менее термин «криминальный суицид» довольно активно используется в юридической литературе. Так, по мнению В. К. Гавло и М. М. Градусовой его суть заключается в том, что такое самоубийство совершается общеопасным способом, чем и отличается от обычного суицида [21. — С. 90]. Указанные авторы применяют данное понятие в связи с совершением самоподрывов террористами-смертниками. Полагаем, что такое понимание криминального суицида существенно заужено.
Суицид — следствие совокупности факторов, среди которых внешние причины и условия имеют решающее значение, служат толчком к принятию суицидентом решения о сведении счетов с жизнью.
По справедливому утверждению В. М. Бо-зрова, Н. В. Костовской, А. А. Яворского, одной из таких ситуаций является преступное поведение лица, создавшего психотравмирующую ситуацию, именуемое в уголовном праве доведением до самоубийства (ст. 110 УК РФ) [10. — С. 5].
Авторы статьи «Самоубийство: законодательные, психологические и криминологические аспекты», проводя ретроспективный анализ научного интереса к суицидальному поведению, также употребляют термин «криминальный суицид» применительно к случаям доведения человека до самоубийства. По их мнению, интегра-тивный подход (сочетающий в себе криминологические, психологические, социологические, психиатрические, правовые исследования) является наиболее эффективным в предупреждении суицидов, в том числе криминальных [22. — С. 235].
Особую актуальность рассматриваемый нами феномен приобретает в связи с анализом проблемы подросткового суицида. Появление и распространение в социальных сетях так называемых «групп смерти» привело к росту (хоть и незначительному) количества совершаемых несовершеннолетними суицидов и их попыток.
Методики, применяемые кураторами и администраторами указанных групп, свидетельствуют о появлении новых форм преступных действий, оказывающих влияние на сознание ребенка и мотивацию его поведения.
В Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012—2017 годы, утвержденной Указом Президента РФ от 1 июня 2012 г. № 761, подчеркивается сложная ситуация с суицидами среди молодых людей в возрасте от 10 до 18 лет и указывается на необходимость разработки системы мер по предотвращению подросткового суицида. По итогам заседания Координационного совета по реализации Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012—2017 годы, состоявшегося 15 ноября 2016 г., Президентом Российской Федерации было дано поручение принять решения, направленные на совершенствование системы профилактики подросткового суицида.
Реализация этих поручений нашла отражение в поправках, внесенных в УК РФ Федеральным законом от 7 июня 2017 г. № 120-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-
процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению» [23]. Глава 16 УК РФ была дополнена ст. 110.1 «Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства» и ст. 110.2 «Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства».
Таким образом, можно утверждать, что термин «криминальный суицид» имеет более широкое значение, охватывая и новые виды криминальной активности.
Криминальному суициду свойственны три основных признака:
- лишение себя жизни (или такая попытка) суицидентом происходит умышленно;
- акт совершается под влиянием со стороны иных лиц, склоняющих, содействующих, побуждающих или доводящих человека до самоубийства (или его попытки);
- совокупность факторов, воздействующая на суицидента, не исключает возможности несовершения им суицида.
В своей диссертации Е. К. Волконская, конкретизируя эти признаки, указывает, что для самоубийства, совершенного вследствие доведения, характерно следующее: а) выбор суицидного решения потерпевшим был в обязательном порядке обусловлен противоправными действиями субъекта (-ов) преступления; б) из всех возможных вариантов поведения в связи с указанным выше «преступным» стимулом потерпевший избрал уход из жизни как наиболее предпочтительный; в) в момент суицидного события потерпевший желал только одного — достижения собственной смерти; г) при совершении действий, направленных на самоубийство, потерпевший представлял себе все те последствия, к которым подобные действия способны его привести [20. — С. 5].
Интересны рассуждения Е. К. Волконской относительно влияния факторов воздействия на суицидента и обязательность совершения им самоубийства.
Причинная связь между самоубийством (покушением на него) и противоправным деянием, по мнению указанного автора, является опосредованной. Криминальное воздействие и иные внешние факторы способны повлиять на принятие «суицидного» решения только в варианте «суицид возможен». В результате те действия, которые специалисты относят к «доведению до самоубийства», являются не чем иным, как внешними условиями или обстоятельствами самоубийства. Наступление суицида в связи с их наличием необязательно [20. — С. 6].
В этой связи мы полагаем, что криминальный суицид следует отграничивать от убийства (покушения на него), при котором иные лица не оставляют потерпевшему выбора: совершать суицид или нет. Это ситуация, связанная, например, с длительной и интенсивной психологической обработкой террористов-смертников. Отбор потенциальных «камикадзе» происходит среди малообразованной молодежи путем пропаганды исламских догм. Лидеры террористических формирований оказывают материальную помощь нуждающимся, создают молодежные лагеря. В таких лагерях проходят подготовку будущие «живые бомбы» [24. — С. 567].
Молодые люди с несформированной психикой становятся «подопытными кроликами» психологов-исламистов. Используя всевозможные психологические приёмы, наркотические и психотропные вещества, угрозы расправой, такие «психотерапевты» внедряют в подсознание неофитов постулат о том, что самое важное в существовании любого мусульманина — безоговорочное служение Аллаху, а следовательно принесение собственной жизни в жертву богу — великая честь. Шахиду, отдавшему жизнь во имя бога, обещают рай. Духовные наставники убеждают своих учеников, что самый верный способ перейти к вечной жизни — это совершить самоубийство во имя Аллаха [25. — С. 12]. Действия лиц, направленные на склонение, содействие или побуждение к совершению самоубийства, совершаемые с прямым умыслом, при отсутствии у суицидента возможности не совершать самоубийство, также надлежит рассматривать как убийство или покушение на него.
Таким образом, криминальный суицид можно определить как умышленное лишение себя жизни человеком, совершенное под влиянием иных лиц способами, запрещенными уголовным законом, в случае, если такое влияние объективно не исключает возможности несовершения суицида.
ЛИТЕРАТУРА
1. Нечипоренко В. В., Шамрей В. К. Суици-дология: вопросы клиники, диагностики и профилактики. — СПб. : ВМедА, 2007. — С. 13.
2. Поликарпов Ф. Лексикон треязычный, си-речь речений славенских, еллино-греческих и латинских сокровище. — Москва, 1704 [Электронный ресурс]. — URL: http://www.raruss.ru/ slavonic/1610-polykarpov-lexicon.html (дата обращения: 25.08.2017).
3. Дюркгейм Э. Самоубийство / пер. А. Н. Ильинский. — СПб. : Н. П. Карбасников, 1912.
4. Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. — М. : Захаров, 2006.
5. Stengel E. Suicide and attempted suicide. — London : Penguin Books, 1967.
6. Шнейдман Э. С. Душа самоубийцы : пер. с англ. — М. : Смысл, 2001.
7. Isometsa E.T. [et al.]. Suicide among subjects with personality disorders // Am. J. Psychiatry. — 1996. —Vol. 5. — P. 667—673.
8. Ефремов В. С. Основы суицидологии. — СПб. : Диалект, 2004.
9. Глоссарий суицидологических терминов [Электронный ресурс]. — URL: https:// vocabulary.ru/slovari/glossarii-suicidologicheskih-terminov.html (дата обращения: 25.09.2017).
10. Бозров В. М., Костовская Н. В., Яворский А. А. Криминальный суицид (психолого-психиатрические, уголовно-правовые и процессуально-криминалистические аспекты) : монография. — М. : Юрлитинформ, 2015. — С. 4.
11. Halbwachs M. Les causes du suicide. — New York : Arno Press, 1975. — P. 122.
12. Меннингер К. Война с самим собой [Электронный ресурс]. — URL: http://www.fidel-kastro.ru/psihology/suicide/menninger.htm (дата обращения: 10.09. 2017).
13. Сараева Ю. В. Историческая обусловленность уголовной ответственности за доведение до самоубийства // Научное сообщество студентов: междисциплинарные исследования : сб. ст. по мат. XIII междунар. студ. науч. -практ. конф. № 2(13) [Электронный ресурс]. — URL : https://sibac.info/archive/meghdis/2( 13 ).pdf (дата обращения: 03.11.2017).
14. Гегель Г. В. Ф. Философия права. — М. : Мысль, 1990.
15. Российское законодательство X—XX вв.: в 9 т. Т.4 : Законодательство периода становления абсолютизма / отв. ред. А.Г. Маньков. — М. : Юридическая литература, 1986.
16. Цой О. Р. Криминологические проблемы пенитенциарного суицида и его предупреждение (по материалам Республики Казахстан) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2006.
17. Безверхов А. Г., Коростелёв В. С. Проект Уголовного уложения Российской империи 1813 года : монография. — Самара : Самарский университет, 2013. — С. 13.
18. Уголовное Уложение. — Санкт-Петербург : Сенатская типография, 1903.
19. Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья. — М. : Юридическое издательство Министерства юстиции СССР, 1947.
20. Волконская Е. К. Предупреждение доведения до самоубийства : уголовно-правовой и
криминологический аспекты : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.08. — Рязань, 2011.
21. Гавло В. К., Градусова М. М. Криминальный суицид в вопросах квалификации преступлений по ст. 205 и 205.1 УК РФ // Известия Алтайского государственного университета. — 2011. — № 2-2 (70). — С. 89—92.
22. Епанчинцева Г. А., Волосова Н. Ю., Козловская Т. Н. Самоубийство: законодательные, психологические и криминологические аспекты // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права.
— 2015. — Т. 9. — № 2. — C. 234—247.
23. Собрание законодательства РФ. — 2017.
— № 24. — Ст. 3489.
24. Спирина Е. В. Суицидный терроризм — субъект в структуре угроз национальной безопасности и нарушения политической стабильности на территории Российской Федерации // Молодой ученый. — 2013. — №5. — С. 566—572.
25. Фатуллаев М. Российский Северный Кавказ — мощный плацдарм пантюркистского влияния // Независимая газета. — 2005. — 17 июля.
REFERENCES
1. Nechiporenko V. V., Shamrey V. K. Suitsi-dologiya: voprosyi kliniki, diagnostiki i profilaktiki.
— SPb. : VMedA, 2007. — S. 13.
2. Polikarpov F. Leksikon treyazyichnyiy, sirech recheniy slavenskih, ellino-grecheskih i latinskih sokrovische. — Moskva, 1704 [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://www.raruss.ru/ slavon-ic/1610-polykarpov-lexicon.html (data obrascheni-ya: 25.08.2017).
3. Dyurkgeym E. Samoubiystvo / per. A. N. Ilin-skiy. — SPb. : N. P. Karbasnikov, 1912.
4. Chhartishvili G. Pisatel i samoubiystvo. — M. : Zaharov, 2006.
5. Stengel E. Suicide and attempted suicide. — London : Penguin Books, 1967.
6. Shneydman E. S. Dusha samoubiytsyi : per. s angl. — M. : Smyisl, 2001.
7. Isometsa E.T. [et al.]. Suicide among subjects with personality disorders // Am. J. Psychiatry. — 1996. —Vol. 5. — P. 667—673.
8. Efremov V. S. Osnovyi suitsidologii. — SPb. : Dialekt, 2004.
9. Glossariy suitsidologicheskih terminov [Elektronnyiy resurs]. — URL: https://vocabulary.ru/slovari/glossarii-suicidologicheskih-terminov.html (data obrascheni-ya: 25.09.2017).
10. Bozrov V. M., Kostovskaya N. V., Yavor-skiy A. A. Kriminalnyiy suitsid (psihologo-psihiatricheskie, ugolovno-pravovyie i protsessual-
no-kriminalisticheskie aspektyi) : monografiya. — M. : Yurlitinform, 2015. — S. 4.
11. Halbwachs M. Les causes du suicide. — New York : Arno Press, 1975. — P. 122.
12. Menninger K. Voyna s samim soboy [Elektronnyiy resurs]. — URL: http://www.fidel-kastro.ru/psihology/suicide/menninger.htm (data obrascheniya: 10.09. 2017).
13. Saraeva Yu. V. Istoricheskaya obuslovlen-nost ugolovnoy otvet-stvennosti za dovedenie do samoubiystva // Nauchnoe soobschestvo studentov: mezhdistsiplinarnyie issledovaniya : sb. st. po mat. XIII mezhdunar. stud. nauch.-prakt. konf. № 2(13) [Elektronnyiy resurs]. — URL: https:// si-bac.info/archive/meghdis/2(13).pdf (data obrascheniya: 03.11.2017).
14. Gegel G. V. F. Filosofiya prava. — M. : Myisl, 1990.
15. Rossiyskoe zakonodatelstvo X—XX vv.: v 9 t. T.4 : Zakonodatelstvo perioda stanovleniya absol-yutizma / otv. red. A.G. Mankov. — M. : Yuridicheskaya literatura, 1986.
16. Tsoy O. R. Kriminologicheskie problemyi penitentsiarnogo suitsida i ego preduprezhdenie (po materialam Respubliki Kazahstan) : avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. — M., 2006.
17. Bezverhov A. G., KorostelYov V. S. Proekt Ugolovnogo ulozheniya Rossiyskoy imperii 1813 goda : monografiya. — Samara : Samarskiy univer-sitet, 2013. — S. 13.
18. Ugolovnoe Ulozhenie. — Sankt-Peterburg : Senatskaya tipografiya, 1903.
19. Shargorodskiy M. D. Prestupleniya protiv zhizni i zdorovya. — M. : Yuridicheskoe izdatelstvo Ministerstva yustitsii SSSR, 1947.
20. Volkonskaya E. K. Preduprezhdenie dovedeniya do samoubiystva : ugolovno-pravovoy i kriminologicheskiy aspektyi : dis. ... kand. yurid. nauk : 12.00.08. — Ryazan, 2011.
21. Gavlo V. K., Gradusova M. M. Kriminalnyiy suitsid v voprosah kvalifkatsii prestupleniy po st. 205 i 205.1 UK RF // Izvestiya Altayskogo gosudarstvennogo universiteta. — 2011. — № 2-2 (70). — S. 89—92.
22. Epanchintseva G. A., Volosova N. Yu., Ko-zlovskaya T. N. Samoubiystvo: zakonodatelnyie, psihologicheskie i kriminologicheskie aspektyi // Kriminologicheskiy zhurnal Baykalskogo gosudarstvennogo universiteta ekonomiki i prava. — 2015. — T. 9. — № 2. — C. 234—247.
23. Sobranie zakonodatelstva RF. — 2017. — № 24. — St. 3489.
24. Spirina E. V. Suitsidnyiy terrorizm — sub'ekt v strukture ugroz natsionalnoy bezopasnosti i narusheniya politicheskoy stabilnosti na territorii Rossiyskoy Federatsii // Molodoy uchenyiy. — 2013. — № 5. — S. 566—572.
25. Fatullaev M. Rossiyskiy Severnyiy Kavkaz // Nezavisimaya gazeta. — 2005. — 17 iyulya. — moschnyiy platsdarm pantyurkistskogo vliyaniya
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Иванченко Роман Борисович. Начальник кафедры уголовного права и криминологии. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-30.
Польшиков Александр Васильевич. Старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии. Кандидат юридических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-30.
Ivanchenko Roman Borisovich. Head of the chair of Criminal Law and Criminology. PhD (Law), Associate Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-30.
Polshikov Aleхandеr Vasilievich. Senior lecturer of the chair of Criminal Law and Criminology. PhD (Law), Associate Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-30. Ключевые слова: наркотизм; несовершеннолетние; современное состояние; профилактика. Key words: drug crime; minors; actual state; prevention. УДК 343.97
