CC BY
44
Казанский медицинский журнал, 2004 г., том 85, № 4.
С учетом нарастающей анемии, увеличенной печени, левомицетин и фуразолидон, которые были назначены при поступлении, отменены. Получал следующее лечение: этиотропная терапия - ампициллин в течение 29 дней, отменен на 10-й день нормальной температуры, внутрь бисептол в дозе „120 мг (1 табл. 2 раза в течение 7 дней), витамины В6, В12 через день. Внутривенно капельно вводили альбумин, гемодез, 10% раствор глюкозы, кокарбоксилазу, рибоксин, ами-нокапроновую и аскорбиновую кислоты, внутрь нимулид, актиферрин, иммуновенин внутривенно капельно (№ 3).
На 35-е сутки заболевания состояние ребенка улучшилось: стал активным, появился аппетит, вздутие живота уменьшилось, стали отходить газы. СОЭ с 55 уменьшилась до 30 мм/час. Кал на скрытую кровь на 37-й день болезни - отрицательный. На 40-й день болезни состояние ребенка стабилизировалось: жалоб не было, температура нормальная, живот мягкий, безболезненный. На 11-й день нормальной температуры антибиотикотера-пия отменена. Дополнительно назначены бак-препараты, ферменты. Контрольные трехкратные бактериологические анализы кала, мочи, желчи на тиф - отрицательные. Ребенок выписан в удовлетворительном состоянии. Рекомендовано диспансерное наблюдение. Таким образом, длительность болезни составила 65 дней. Имела место крайне поздняя диагностика брюшного тифа.
Данная история болезни является свидетельством тому, что врачи поликлиник не всегда обращаются к документам, регламентирующим мероприятия по диагностике больных с неясной лихорадкой, при наличии которой более 3 дней в условиях амбулатории необходимы обследование больных методом гемокультуры и провизорная госпитализация. Врачи недостаточно внимания уделяют сбору эпидемиологического анамнеза, анамнеза жизни и болезни, не учитывают значимость большой миграции населения СНГ, в частности из Таджикистана, Азербайджана, где имеют место вспышки брюшного тифа. Спорадический брюшной тиф нередко протекает атипично, что вызывает трудности в его диагностике. В связи с изложенными фактами врачам необходимо повысить бдительность в отношении возможного возвращения классических инфекций.
УДК 614. 2 : 355. 257. 6 (477)
И.Р. Валинурова (Москва). Медико-психологическая характеристика участников локальных войн
Сложная политическая и экономическая ситуация в России за последние десятилетия привела к коренной ломке общественного сознания и жизненной ориентации миллионов людей. Межэтнические вооруженные конфликты, участие в миротворческих контингентах в Югославии, Абхазии, Средней Азии, многочисленные террористические акты способствуют увеличению числа людей с острыми стрессовыми и посттравматическими стрессовыми растройствами (ПТСР).
Нами были изучены медико-психологические особенности участников локальных войн (1047 чел.). Установлено, что около одной трети обследованных (30,9%) участвовали в боевых действиях в горячих точках в течение одного — двух лет. Каждый пятый (21,5%) находился в горячих точках более двух лет. Период участия в боевых действиях варьировал от 6 месяцев до одного года
у 17,7% военнослужащих, от 3 до 6 месяцев — у 10,6%, до 3 месяцев — у 19,3%.
По данным нашего исследования, во время службы 74,3% военнослужащих употребляли алкогольные напитки, причем в 8,0% случаев — до боевых действий, в 83,7% — после них, в 8,3% — постоянно. Целью употребления алкогольных напитков в 43,9% случаев было улучшение настроения, в 9,5% — преодоление тоски, в 12,7% — и того и другого, в 22,9% — преодоление страха. Каждый четвертый обследованный (25,5%) во время службы употреблял наркотические вещества: травы (90,7%), таблетки (6,4%), инъекции (2,9%). Чаще всего причиной употребления наркотических препаратов было желание улучшить настроение (в 41,6%), а также преодолеть тоску (в 36,6%) и страх (19,8%). После демобилизации 9,8% обследованных продолжали употреблять наркотические препараты.
В периоде службы в горячих точках почти каждый четвертый военнослужащий (23,9%) испытывал страх быть взятым в заложники, что проявлялось в виде постоянного напряжения (21,9%), раздражительности (11,9%), плохого настроения (8,6%), бессонницы (5,1%) и др. 76,6% человек пережили смерть своих товарищей, что в 22,3% случаев вызвало потрясение, в 21,9% — чувство мести, в 11,5% — депресию, в 9,1% — депрессию и чувство мести, в 8,0% — потрясение и чувство мести и др. Обращает на себя внимание, что чувство мести самостоятельно или вместе с другими переживаниями отмечалось в 46,0% случаев.
73,2% обследованных участников боевых действий беспокоили навязчивые воспоминания ( у 22,2%), навязчивые воспоминания и агрессия (у 18,7%), переживания, повторяемые в снах, и агрессия (15,2%), навязчивые воспоминания и бессонница (10,5%), тяжелые картины сновидений (9,4%), бесонница и кошмары (8,0%) и т.д. Обращает на себя внимание то, что состояние агрессии встречается самостоятельно или вместе с другими переживаниями примерно у половины демобилизованных (48,7 на 100 обследованных). Эти воспоминания о пережитом постоянны у 27,4% обследованных, бывают 1—2 раза в неделю — у 29,9% ,1—2 раза в месяц — у 30,7%, 1—2 раза в год — у 12,5%.
Через много лет после пережитого эмоциональное переживание по поводу случившегося испытывали 65,9% обследованных, причем в одиночестве — в 10,9% случаев, при общении — в 26,9%, во сне — в 12,2% и в том, и в другом случае — в 34,0%. При воспоминаниях о боевых действиях 73,3% демобилизованных испытывали физические реакции: учащение пульса, дрожание рук, спазм в горле (26,9%), учащение пульса (11,5%), спазм в горле (11,2%), сильное сердцебиение и дрожание рук (8,7%), сухость во рту и спазм в горле (6,5%), сильное сердцебиение (5,7%), учащение пульса и спазм в горле (4,5%).
Таким образом, в боевой обстановке, в отличие от мирного времени, в развитии психогенных поведенческих расстройств значительно возрастает роль средовых стрессогенных факторов. Адаптация в условиях постоянной угрозы для жизни, затрагивающих витальные инстинкты человека, сопровождается выработкой необходимых для выживания способов реагирования в виде настороженности, подозрительности, враждебного восприятия ситуации, агрессии в отношении источника угрозы. Длительно существуя, они постепенно усиливают дисгармонию, которая выражается в нарушениях поведения, преимущественно агрессивного типа.
