CC BY
393
22
ния в повседневную экспертную практику УЗИ органов брюшной полости и забрюшинного пространства во всех случаях проведения судебно-медицинской экспертизы живых лиц по поводу получения тупой травмы тела.
Выводы:
1. Чаще всего наиболее тяжелые повреждения при дорожно-транспортных происшествиях получают пешеходы.
2. Сочетанные травмы чаще наблюдаются у пешеходов, тогда как изолированные повреждения внутренних органов чаще наблюдались у водителей и пассажиров.
3. При тупой травме тела чаще всего повреждаются почки, после повреждений почек наиболее частыми являются повреждения печени и селезёнки.
4. Эхографическое исследование позволяет идентифицировать травму и интактную зону даже при отсутствии клинических проявлений травмы.
5. С целью внедрения в повседневную экспертную практику рекомендуется УЗИ органов брюшной полости и забрюшинного пространства во всех случаях проведения судебно-медицинской экспертизы живых лиц с целью констатации тупой травмы.
Литература:
1. Вайнберг З.С. Травма органов мочеполовой системы — М., 2006. — 236 с.
2. Володько С.Н. Чирков Р.Н. Дубровин И.А. Судебно-медицинская диагностика условий причинения тупой травмы печени // СУдебно-медицинская экспертиза. — М., 2009. — № 1. — С. 25-29.
3. Дубров Э.Я., Деркачева Е.В. Ультразвуковая диагностика повреждений селезенки //Диагностика и лечение повреждений селезенки у пострадавших с закрытой травмой живота. Материалы городского семинара. — М.: НИИСП им. И.В. Склифосовского, 2010. — С. 7-10.
4. Ермолов А.С., Абакумов М.М., Соколов В.А. Общие вопросы оказания медицинской помощи при сочетанной травме //Хирургия. Журнал им. Н.И. Пирогова. — 2005. — № 12. — С. 7-11.
5. Молин Ю.А. Судебно-медицинская оценка тупой травмы, вызывающей механические повреждения. — Санкт-Петербург, 2003. — 33 с.
6. Новосёлов А.С. Судебно-медицинская оценка морфологических особенностей повреждений для диагностики водителя и пассажира переднего сидения при фронтальных столкновениях автомобиля: Автореф. ... дисс. канд. мед. наук. — Москва, 2010. — 23 с.
7. Соседко Ю.И. Диагностика основных видов травматического воздействия при травмах органов живота тупыми предметами. — Ижевск, 2001. — 233 с.
8. Bahner D., Blaivas M., Cohen Hl, Fox Jc., Hoffenberg S., Kendall J., Longer J., Mcgahan Jp., Sierzenski P Aium practice guideline for the performance of the focused assessment with sonography for trauma (FAST) examination // J Ultrasound Med. — 2008. — № 27(2). — Р. 313-318.
© В.Н.Звягин,2015 УДК 340.624
В.Н. Звягин
МЕДИКО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОСТАНКОВ ИЗ ЗАХОРОНЕНИЯ ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ЮРИЯ ДОЛГОРУКОГО И ЧЛЕНОВ ЕГО СЕМЬИ: ВЕРСИИ И ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
ФГБУ «Российский Центр судебно-медицинской экспертизы» МЗ РФ (директор - д.м.н. А.В. Ковалев) Приведены исторические сведения, имеющие идентификационные перспективы для опознания захоронений, обнаруженных во время археологических раскопок в 3-х шиферных саркофагах XII века у церкви Спаса на Берестове: предположительно Великого князя Юрия Долгорукого, его сестры княгини Евфимии Владимировны, его сына Великого князя Глеба Юрьевича. Проанализированы материалы археологических, антропологических и судебно-медицинских исследований костных останков из этих саркофагов, проведенных в 1989 - 2002 гг. украинскими учеными. Впервые сообщается о результатах собственных исследований, выполненных в 2003 и 2007 годах по просьбе Московского фонда международного сотрудничества им. Юрия Долгорукого.
Ключевые слова: Юрий Долгорукий, захоронение, костные останки, идентификация.
MEDICAL-CRIMINALISTICS RESEARCH OF REMAINS FROM THE BURIAL PLACE PRESUMABLY JURYDOLGORUKY AND MEMBERS OF HIS FAMILY: VERSIONS AND PROOFS
V.N. Zvyagin
The historical data having identification prospects for an identification of burial places, found out during archeological excavations in 3 slate sarcophagus of XII century at church Spas na Berestove are resulted: presumably Grand duke Jury Dolgoruky, the his sister of princess Evfimia Vladimirovna, his son of Grand duke Gleb Jurevich. Materials of archaeological, anthropological and medicolegal researches of bone remains from these sarcophagi spent in 1989 - are analyzed 2002 by the Ukrainian scientists. For the first time it is informed on results of own researches executed in 2003 and 2007 at the desire of the Moscow fund of the international cooperation of Jury Dolgoruky.
Key words: Jury Dolgoruky, a burial place, bone remains, identification.
Краткие биографические сведения
Юрий Владимирович по прозвищу Долгорукий (Георгий, Гюрьги, Дюрги), князь ростово-суздальский и великий князь киевский (1090-е - 1157 гг.), шестой сын (во втором браке) Владимира Всеволодовича Мономаха (1053 - 1125). Имя матери и точная дата рождения неизвестны. В летописях он впервые упоминается под 1007/08 годом,
в связи с женитьбой на дочери половецкого хана Аепы. Считается основателем Москвы, «...и в молодости, и в зрелые годы отличался хорошим здоровьем, физической силой и выносливостью, легко проводя в седле долгие дни и месяцы военных походов» [1].
Внешность Великого князя описывается весьма схематично. Ссылаясь на В.Н. Татищева, А.П. Толочко
23
[2] приводит следующую характеристику: «Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицем белый, глаза не вельми велики, нос долгий и накривленный, брада малая...» (Рис. 1).
Обстоятельства смерти Долгорукого были таковы, что вызвали толки об отравлении его ядом на пиру у киевского сборщика податей Петрилы «.Через несколько часов после трапезы у Юрия началась рвота. Возвращаясь домой, он не смог держаться в седле. Больного поили теплым молоком, травяными отварами, делали примочки на живот, сведенный болью. Все было тщетно. Юрий перестал узнавать окружающих, затем полностью утратил сознание. Через несколько дней, 15 мая, наступила смерть» [1]. Похоронен на следующий день в Спасо-Преображен-ском монастыре в селе Берестове, резиденции князей из рода Мономаховичей (Рис. 2).
Княгиня Евфимия Владимировна - дочь великого князя Владимира Мономаха. Выдана замуж за венгерского короля Коломана (Кальмана) в 1112 году. Брак был недолгим, после чего она вернулась домой. Уже на Руси родила сына Бориса - будущего претендента на венгерский престол [3]. Исторические сведения о дате рождения, физических особенностях и внешнем облике отсутствуют. Погребена в 1138 году «на Берестовемъ у святого Спаса» [4]. На момент смерти ей могло быть около 40-45 лет.
Князь Глеб Юрьевич, великий князь киевский и князь переяславский, сын Юрия Долгорукого. Дата его рождения не определена, но бесспорно он был моложе своего брата Андрея Боголюбского. Известно, что с 1169 княжил в Киеве. Смерть наступила после тяжелой болезни в январе 1171 года. «. Андрей дал знать Ростиславовичам, что Глеб умер в Киеве не естественною смертию, и что тайным убийцею его был . Георгий Хотович» [5]. Погребён возле церкви Спаса на Берестове, «де й отець його лежить» [6].
Вторая жена князя Глеба Юрьевича - дочь черниговского князя Изяслава Давидовича. Известно, что князь Глеб Юрьевич женился на ней зимой 1155/56 г. Другими сведениями мы не располагаем. Если справедлива версия об ее захоронении в саркофаге № 3, то она умерла после 1171 года в возрасте не моложе 30 - 35 лет.
Археологические находки
Попытки найти захоронение Юрия Долгорукого предпринимались неоднократно как внутри храма Спаса на Берестове, так и за его пределами. Но успех как будто пришел лишь 1989-1990 гг. в ходе раскопок у церкви Спаса на Берестове Киево-Печерской Лавры, которые выполнялись Архитектурно-археологической экспедицией Института археологии АН Украины под руководством В.А. Харламова (Рис. 3).
Особый интерес археологов вызвали погребения в саркофагах из пирофилитового сланца (овручского шифера), датируемых XII веком [7].
«Саркофаг № 1 расположен у восточной стены северного ризалита церкви. Впервые он был открыт в ходе ремонтных работ начала XX в. В 1990 г. погребение было исследовано вторично. Сверху саркофаг перекрывала массивная шиферная плита.такая же плита находилась и в основании саркофага. На ней . расчищено погребение, положенное вытянуто на спине. Кости скелета большей частью, находились в правильном анатомическом положении. Зафиксировано отсутствие только некоторых фрагментов черепа, фаланг пальцев рук и ног (Рис. 4).
По антропологическим данным захоронение саркофага принадлежало женщине, ростом около 155 см, умершей в возрасте 35-40 лет (определение И.Д. Потехиной)». В историческом плане саркофаг №1, рассматривается как
захоронение Евфимии Владимировны, дочери Владимира Мономаха, погребенной в 1138 г. «на Берестовемъ у свята-го Спаса».
Саркофаг № 2 был обнаружен в 1989 г. под подошвой земляного вала XVIII в. Верхняя плита была расколота на несколько фрагментов, а стенки саркофага частично расслоились от почвенных вод. «Вследствие этого, скелет . сохранился очень плохо (Рис. 5). При расчистке погребения удалось лишь проследить, что покойник был положен вытянуто на спине, головой на запад; кисти рук были сложены в районе живота (Рис.6).
В историческом отношении саркофаг № 2 отождествляется с погребением Юрия Долгорукого. Основанием для этого, помимо известных летописных сообщений, служат и результаты антропологических исследований, согласно которым (заключение Е.И. Даниловой и В.Д. Дьяченко) в этом саркофаге был погребен мужчина, умерший в возрасте 60-70 лет. в пользу рассматриваемой идентификации может служить и то обстоятельство, что саркофаг, судя по отклонению магнитного азимута, устанавливался в мае, что совпадает с летописным сообщением о времени погребении Долгорукого - 15 мая 1157 г».
Саркофаг № 3 был обнаружен в 1990 г. в 14,5 м от саркофага № 2. «Продольной осью саркофаг ориентирован по линии восток-запад, строго параллельно северной древнерусской стене храма. Погребальное сооружение представляло собой каменный ящик прямоугольной формы, собранный из 6 равномерных тесаных плит розового пирофилитового сланца (Рис. 7).
В полости саркофага №3 находились два погребения, располагавшиеся одно поверх другого. Оба погребенных ориентированы головой на запад.
Верхнее погребение саркофага было несколько смещено к северной стенке сооружения. Кости скелета сохранились сравнительно неплохо.
Нижний костяк сохранился хуже верхнего: череп распался на отдельные фрагменты, кости рук и таза перегнили почти полностью. Длина костяков составляла 170-171 см.
Нижнее погребение саркофага № 3 принадлежало мужчине 50-55 лет, верхнее - женщине 18-25 лет (определение И.Д. Потехиной). В историческом смысле первое по времени погребение можно идентифицировать с захоронением сына Юрия Долгорукого, Глеба Юрьевича, умершего в 1171 г. и погребенного, по летописным данным, возле церкви Спаса на Берестове, «де й отець його лежить». Более позднее захоронение этого же саркофага могло принадлежать второй жене князя Глеба Юрьевича, дочери черниговского князя Изяслава Давидовича.»
Погребения в шиферных саркофагах церкви Спаса на Берестове рассматриваются археологами как захоронения представителей княжеского рода Мономаховичей: Евфи-мии Владимировны (саркофаг №1), Юрия Владимировича Долгорукого (саркофаг №2) и Глеба Юрьевича (саркофаг №3). Эта версия не противоречит известным летописным сообщениям и антропологическим данным. «.В ее пользу говорит и характеристика саркофагов как «закрытых археологических комплексов» и некоторые черты погребального обряда саркофага №2, вроде «майской» ориентации погребального сооружения. Еще одно соображение в пользу данной версии лежит на поверхности и состоит в том, что в известной нам части Спасского некрополя нет больше погребений, которые по признакам погребального обряда можно было бы считать княжескими» [7].
Мнение о принадлежности найденных в 1989-90 гг. саркофагов №№ 1-3 Юрию Долгорукому и его близким
24
Рис.1. Портрет Великого князя киевского Юрия (Владимировича) Долгорукого из Царского Титулярника
I
Рис.2. Церковь Спаса на Берестове
Рис. 3. Церковь Спаса на Берестове XI-XIX вв. Сводный план реставрационных работ начала ХХ в. и археологических исследований 1989-90 гг. (Гончар, 2002). Стрелочками и цифрами указаны номера саркофагов [7].
Рис. 4. Церковь Спаса на Берестове. Саркофаг № 1. (Погребение Евфимии Владимировны, 1139 г.). Вид с севера. Раскопки В. Харламова 1990 г. [7]
Рис. 5. Церковь Спаса на Берестове. Саркофаг № 2. (Погребение Ю. Долгорукого, 1157 г.). Вид с востока. Раскопки В. Харламова 1989 г. [7]
Рис. 6. Церковь Спаса на Берестове. Саркофаг № 2. (Погребение Ю. Долгорукого, 1157 г.). Останки. Раскопки В. Харламова 1989 г. [7]
Рис. 7. Церковь Спаса на Берестове. Саркофаг № 3.(Погребение Глеба Юрьевича, 1172 г.). Вид с юга. Раскопки В. Харламова 1990 г. [7]
Рис. 8. Скелет 1. Череп в положении анфас.
25
Рис. 11. Скелет 2. Общий вид фрагментов длинных трубчатых костей нижних конечностей
Рис. 14. Скелет 4. Общий вид костных останков.
Рис. 17. Скелет 5. Череп без нижней челюсти в положении анфас.
Рис. 9. Скелет 1. Общий вид костных останков.
Рис. 12. Скелет 3. Общий вид фрагментированного черепа.
Рис. 15. Скелет 4.Череп в положении анфас.
Рис. 10. Скелет 2. Общий вид костных останков.
Рис. 13. Скелет 3. Общий вид длинных трубчатых костей и фрагмент позвонка.
Рис. 16. Скелет 5. Общий вид костных останков.
26
родным не является общепризнанным, что объясняется прежде всего противоречивыми сообщениями летописей. Так в Лаврентьевской, Радзивиловской, Московско-Академической летописях и Летописце Переяславля-Суздаль-ского говорится о захоронении «в церкви Святаго Спаса на Берестовом», а в Ипатьевской - «у монастыри Святаго Спаса», в Хлебниковском и Погодинском списках «в монастыри у Святаго Спаса» [3].
Материалы предшествовавших исследований
Из Акта от 10 августа 1989 г. антропологического изучения костных останков из саркофага №2, за подписью антропологов Института археологии АН УССР доктора биологических наук Е.И. Даниловой и кандидата биологических наук В.Д. Дяченко, следует [8]:
«Выявленные в каменном саркофаге кости человеческого скелета находились в анатомическом порядке. Череп не сохранился - превращен в порошок. Для настоящего исследования использованы все сохранившиеся кости или их фрагменты...
Заключение. Изучаемые кости принадлежат мужчине пожилого возраста (около 60-70 лет) довольно слабого телосложения и длиной тела (около 159-160 см), находящейся на нижней грани средних величин для древнерусского населения начала 2-го тысячелетия. Размеры стоп соответствовали размерам обуви около 40. Размеры кистей несколько превышали средние стандарты для европейского населения. Склонность к повышенному жироотложению исключить нельзя. Имеется выраженный остеохондроз шейного (возможно также верхне-грудного) отдела, что должно было проявляться в наличии болей верхних конечностей (рук), обусловленных хроническим плекситом».
Судебно-медицинское исследование останков предположительно Юрия Долгорукого произвел зав. медико-криминалистическим отделением Украинского Республиканского Бюро судебно-медицинской экспертизы, кандидат медицинских наук О.В. Филипчук [9].
«.На исследование представили: правую бедренную, головку левой бедренной кости и большую часть (диафиз и нижний эпифиз) левой бедренной кости, верхние 1/3 обеих больших берцовых костей, правый надколенник, две части (диафиз и нижний эпифиз) правой плечевой кости, 2 шейных и 3 поясничных позвонков, нижние эпифизы лучевых костей, 2 фрагмента малых берцовых костей, отломки ключицы и длинной трубчатой кости (фрагмент компактного слоя).
Заключение:
1. На исследование представлены костные останки мужчины низкого роста (около 157 см), хрупкого телосложения, со слабо развитой мускулатурой, умершего в пожилом (60-70 лет) возрасте.
2. При жизни человек, кости которого исследованы, страдал резко выраженным остеохондрозом шейного и поясничного отдела позвоночника, сопровождавшимся болевым синдромом.»
Спектральное исследование указанных останков произвел судебно-медицинский эксперт-биофизик А.Н. Марега [10]:
«. На исследование представлены фрагмент ключицы и фрагмент длинной трубчатой кости из захоронения предположительно князя Юрия Долгорукого; для контроля представлены отломок длинной трубчатой кости из архивного археологического материала (кость человека, начало нашего тысячелетия) и кость современного человека (из раскопок захоронения 1939 года).
.Эмиссионное спектральное исследование проведено с целью возможного обнаружения повышенного
содержания тяжелых металлов во фрагментах ключицы (объект №1) и длинной трубчатой кости (объект №2) по сравнению с костью человека захоронения начала нашего тысячелетия (объект №3) и костью современного человека из захоронения 1939 года (объект №4).
Расшифровка спектрограмм проведена по спектру железа с использованием атласа дуговых спектральных линий.
В представленных для исследования объектах примерно в одинаковой концентрации содержатся кремний, марганец, железо, алюминий, кальций, медь. Эти элементы входят в состав кости, либо могли быть занесены из почвы. Тяжелые металлы - свинец, олово, серебро отсутствуют и в исследуемых, и в контрольных образцах.
Заключение. В представленных на исследование фрагментах ключицы и длинной трубчатой кости из захоронения предположительно князя Юрия Долгорукого тяжелых металлов не выявлено».
Антропологические исследования костей из саркофагов №№ 1-3 проведены антропологом Института археологии АН УССР кандидатом биологических наук А.Д. Козак и немецким антропологом М. Шульц [11].
Из отчета нами были заимствованы продольные размеры большой берцовой кости скелетов 1, 3, 4 (признаки №№ 1, 1а, 2) и бедренной кости скелета 3 (признаки №№ 1, 2), которые вследствие поперечных распилов диафиза, произведенных в 2002 г., оказались утраченными.
Приводим краткие выписки из Отчета (Киев, 2002 г.):
Скелет 2 - «. принадлежал мужчине 60-70 лет, низкого роста, с возможно приземистой фигурой, с длинными ладонями и стопами (определенный более ранними исследованиями размер ноги соответствовал современному 40 (Данилова). Человек страдал системным остеопорозом и остеохондрозом позвоночника. Нагрузки на осевой скелет и суставы ног были, вероятно, обусловлены не только физической активностью, но и нарушением обмена веществ. К сожалению другие кости, которые могли бы подтвердить или опровергнуть предполагаемый диагноз, отсутствуют.»
Скелет 1 - «.судя по развитию рельефа и размерам черепа, строению нижней челюсти, орбит и сосцевидных отростков, скелет вероятно женский. Возраст - не более 35 лет: черепные швы открыты, в том числе и с внутренней стороны черепа. Линия срастания эпифизов и диафиза берцовой кости не заметны, хотя на сломе эта линия еще сохранена. Стертость зубов по схеме М.М. Герасимова соответствует возрасту 30-35 (40 лет). Гистологическое исследование среза берцовой кости . начальные стадии остеопороза, что указывает на возраст не менее 30 и не более 35 лет (в данном случае, как и в остальных, речь идет о биологическом, а не о паспортном возрасте). . Слева зубы стерты сильнее, чем справа, что объясняется асимметрией черепа и видимо привело к асимметрии образования зубного камня. Дегенеративные изменения в височно-нижнечелюстном суставе (вероятно в молодом возрасте).
Несимметричная порозность отмечена в своде орбит. Слева процесс более развит. В данном случае вероятнее всего патология связана с воспалением слезных желез или другим воспалительным процессом в области орбит.
Изменения, указывающие на хронические воспаления среднего уха, найдены на дне барабанной полости справа, гораздо сильнее, чем слева.
Сохранилась . левая большая берцовая кость... Линии Харриса, которые маркируют стрессовые эпизоды в детском и подростковом возрасте, видны на сломе кости.
27
...Суставы не имеют выраженных возрастных и воспалительных изменений».
Скелет 3 - «Скелет принадлежит мужчине пожилого возраста (больше 50-60 лет).
Признаки пола на черепе и нижней челюсти не однозначны. Лоб высокий с выраженными лобными буграми. Сосцевидные отростки мощные. Подбородок квадратный, угол ветви приближается к прямому, развитие рельефа значительное, однако размеры небольшие.
Череп визуально резко брахикранный, промерам не поддается, поскольку посмертно деформирован (сжат в лобно-затылочном направлении) и разбит на мелкие фрагменты. Переносье слабо выражено. Кости свода имеют значительную толщину. В области лобных бугров их толщина составляет 7 мм, в области теменного бугра -9 мм, в области теменных отверстий - 10 мм.
Поверхность костей черепа значительно изменена посмертной эрозией. На сохранившихся участках отмечены незначительные изменения в смысле слабых следов воспаления надкостницы. (теменная часть лобной кости). На лобной кости со стороны lamina interna группами симметрично расположены продолговатые углубления, имеющие также следы вторичного воспаления. Рентгенограмма лобной кости показывает, что данные углубления соединены с каналами диплоических вен.
Внутренняя пластина черепа покрыта новообразованными костными структурами различной формы и размера - «нашлепками», пластинками и неровностями, которые расположены большей частью вокруг борозд, грануляционных ямок и борозд венозных синусов (а также, в них). Рарефицирующий гиперостоз свода черепа возможно имеет причины в нарушении гормонального статуса организма вследствие хронической системной инфекции либо злокачественного процесса в мягких тканях или органах. Возможны другие причины эндокринной патологии».
Скелет 4 - «.принадлежит женщине 25-30 (35) лет. Кости грацильные . Рост 154-155 см. Зафиксированы молочные в альвеолах левых клыка и 2-го малого коренного зубов (23 и 25 зубы). Гипоплазия эмали, указывающая на наличие заболевания, перенесенного в возрасте 3-6 лет (2-3 балла по схеме М.Шульца, 1988). Зафиксирован двухсторонний отит??».
Вместе с тем, доказательная база полученных археолого-антропологических сведений оказалась недостаточной для категорических выводов о принадлежности найденных в 1989-1990 гг. саркофагов Юрию Долгорукому и его близким родным. Одной из причин, как нам кажется, являлось отсутствие сравнительного исследования костяков с целью установления их биологического родства и принадлежности к княжескому роду Мономаховичей
Поэтому основная цель нашей работы была направлена на устранение указанного пробела.
Параллельно со скелетами 1-4, найденными у церкви Спаса на Берестове, были исследованы мощи Андрея Юрьевича Боголюбского (1112-1174), сына Юрия Долгорукого, находящиеся в раке Успенского собора г. Владимира. Его достоверная принадлежность к роду Мономаховичей ни у кого из историков сомнений не вызывает.
Результаты исследований 2003 - 2007 гг.
Анатомо-морфологические особенности
Костные останки, обнаруженные в шиферных саркофагах №№ 1-3, сохранились не в полном объеме и в сильно фрагментированном виде. Кости сухие, светло-коричневого цвета, с наличием множественных продольных трещин и поверхностной деструкции коркового слоя, на ощупь
хрупкие и легкие. Кости скелета 2 (предположительно В.кн. Юрий Долгорукий) покрыты веществом, похожим на мебельный лак. В книге Ю.А. Молина «Читая смерти письмена» находим фразу: «Останки после проведения экспертиз были обработаны специальными растворами, что позволит им храниться без изменений очень долгое время» [12]. Длинные трубчатые кости, с поперечными распилами. Для сравнительного исследования привлечены мощи Андрея Боголюбского (1112-1174), одного из старших сыновей В. кн. Юрия Долгорукого (скелет 5).
Скелет 1 - предположительно Евфимии Владимировны, дочери Владимира Мономаха (Саркофаг №1), включающий (Рис. 8, 9): череп с нижней челюстью и 19 зубами (11 зубов выпали посмертно, 2 - зуба удалены при жизни); 3 фрагмента верхней части левой большой берцовой кости; таранная и латеральная клиновидная кости левой стопы [13].
Половой диморфизм черепа выражен по женскому типу (ДК=-39,79). Размерные характеристики большой берцовой и таранной костей с тенденцией к полоней-тральности. По краниометрическим данным скелет принадлежал женщине с преобладающими чертами североевропейской локальной расы [14].
Череп (Рис. 8) мезокранной конфигурации, средней массивности; лицо орто-мезогнатное, горизонтальная профилировка лица средняя; лицо средневысокое и широкое; нос относительно узкий и сильно выступающий; подбородок резко выступающий; контур нижнего края подбородка в виде широкой уплощенной дуги; глубокая поперечная борозда между подбородочными отверстиями.
Большая берцовая кость (Рис. 9) массивная, характеризуется по современным меркам средней длиной, большими периметрами диафиза преимущественно за счет преобладания сагиттальных его размеров над поперечными. Обычно это характерно для западного варианта североевропейского антропологического типа. Длина и ширина таранной кости средние, в отличие от блока, который свидетельствует о широкой и массивной щиколотке.
Возможности суждения о возрастных изменениях ограничены ввиду наличия только большой берцовой и таранной костей. Указанные кости сформированы правильно и в полном объеме. Суставные их поверхности гладкие и лишены краевых экзостозов. Микроструктура большой берцовой кости характерна для возмужалого возраста, который у женщин обычно продолжается от 25 лет до 40 лет.
По степени облитерации швов экто- и эндокраниальной поверхностей черепа [15], с учетом состояния лицевых швов, возраст женщины находился в интервале от 23,8 до 31,7 лет (в среднем 27,7 лет), по стертости зубов - 35-40 лет.
Однако вероятный хронологический возраст мог составлять 40-45 лет.
Дело в том, что у лиц с признаками конституционально повышенной функцией щитовидной железы, а у этой женщины они имели место (метопический и сосцевидный швы, множественные вставочные косточки в швах и др.), темпы возрастной инволюции замедлены в среднем на 5-7 лет.
Скелет 2 - предположительно В. кн. Юрия Долгорукого (Саркофаг №2).
Скелет сохранился частично. Отсутствуют череп, обе лопатки, левые плечевая, лучевая и локтевая кости, шейный и грудной отделы позвоночника, обе малые берцовые кости, ключицы, тело грудины, один надколенник, а также некоторые мелкие кости кисти и стопы (Рис. 10).
28
Длинные трубчатые кости (Рис. 11) характеризуются очень малыми продольными размерами, но имеют отделы, достоверно (дм - 7) или вероятно (вм - 12), указывающие на принадлежность мужчине. В основном это широтные и обхватные признаки плечевой, лучевой, таранной костей и III, IV поясничных позвонков.
Вдобавок ко всему имеются признаки адаптации скелета к тяжелым физическим нагрузкам: гипертрофия мышечного рельефа, винтообразная скрученность диа-физа плечевой кости, шаровидно-цилиндрическая форма головки бедренной кости. Поэтому ранее высказанное мнение о грацильности и слабом физическом развитии индивида нуждается в пересмотре (см. [9]).
Преобладание периметров и ширины костей посткраниального скелета над их длиной, в сочетании с признаками силовой адаптации скелета свидетельствует о мускульном или мускульно-брюшном его соматотипе по схеме В.В. Бунака [16].
Большая седалищная вырезка узкая и очень глубокая. Крестец довольно широкий. Ушковидная поверхность распространяется до середины третьего сегмента крестца. Перечисленные особенности также указывают на бесспорную выраженность полового диморфизма скелета по мужскому типу.
В костно-суставном аппарате скелета обнаружены множественные и вполне симметричные старческие изменения: краевые костные разрастания по периметру крупных и мелких суставов, обызвествление хряща I ребра и шиловидное окостенение грудных участков других ребер, дегенеративно-дистрофические поражения позвоночника с наличием деформирующего спондилоза, спондилоартроза и остеохондроза межпозвоночных дисков поясничных позвонков, грыжа Шморля. Все это свидетельствует о нормальном физиологическом старении человека, которая характерна для мужчин пожилого возраста (65-74 лет).
Скелет 3 - предположительно князя Глеба Юрьевича (Саркофаг № 3, нижнее погребение). Включает фрагменты мозгового и лицевого отделов черепа, нижнюю челюсть, 12 верхних и 5 нижних зубов (Рис. 12), 2 фрагмента I шейного позвонка (без задней дуги) и правые плечевую, бедренную и большую берцовые кости (Рис. 13).
При сопоставлении фрагментов черепа признаков посмертной деформации мозгового отдела не выявлено. Его характерными особенностями является: резко увеличенная ширина, т.е. ультрабрахикрания; средние размеры лицевого скелета; узкий нос; отсутствие выступания подбородка. По краниометрическим данным мужчина достоверно относился к европеоидной расе [13], но установить антропологический тип (ввиду фрагментации) не представилось возможным.
Длинные трубчатые кости по современным меркам характеризуются очень малыми продольными размерами. Их типология близка к скелету 2.
Характерной чертой плечевой, бедренной и большой берцовой костей является преобладание сагиттального диаметра диафиза над поперечным, что характерно для западного варианта североевропейского антропологического типа. Скелет адаптирован к тяжелым физическим нагрузкам, хотя мышечный рельеф выражен в меньшей степени, чем в предыдущем случае (на скелете 2).
Выявлена резкая инволюция костной ткани, которая, пожалуй, более свойственна тяжелой хронической патологии организма [17].
На шлифе бедренной кости микроскопически определяется отсутствие слоя наружных и внутренних
общих пластинок и первичных остеонов. Компактный слой истончен. Вся толща кортикального слоя пронизана вторичными остеонами, в основном с многократными перестройками. Обращает на себя внимание большое количество обширных резорбционных полостей и активно идущая резорбция остеонов со стороны гаверсовых каналов.
Зубы стерты на полное сечение коронок, с обнажением корней на 1/3. По степени облитерации швов черепа возраст мужчины находился в диапазоне от 54,4 до 72,5 лет (в среднем 63,5), но вероятнее всего, что его возраст на момент смерти был несколько меньше (50-60 лет).
Скелет 4 - предположительно второй жены Глеба Юрьевича, дочери черниговского князя Изяслава Давидовича (Саркофаг № 3, верхнее погребение). Представлен черепом с нижней челюстью и 23 зубами (остальные 9 зубов выпали посмертно), правыми плечевой и локтевой, бедренной и большой берцовой костями с отсутствующими одним или обоими эпифизами (Рис. 14). Половой диморфизм черепа выражен хорошо по женскому типу (ДК - 69,897).
Череп брахикранной конфигурации; вертикальная профилировка лица ортогнатная; горизонтальная профилировка среднего отдела лица слегка уплощена; нос широкий, средневысокий и средневыступающий; подбородок выдвинут вперед (Рис. 15).
По краниометрическим данным женщина вероятнее всего относилась к североевропейскому антропологическому типу европеоидной расы с наличием некоторых восточных черт.
Длинные трубчатые кости ее скелета, как правило, характеризуются малой длиной и очень малыми поперечными размерами. Большая берцовая кость узкая, сагиттальный диаметр, как и у скелетов 1 и 3, преобладает над широтным.
Признаки инволюции скелета отсутствуют. По степени облитерации швов черепа возраст этой женщины находился в диапазоне от 21,1 до 28,1 лет (в среднем 24,6 лет). Стертость зубов характерна для возраста 20-25 лет.
Скелет 5 - князь Андрей Боголюбский, сын Юрия Долгорукого (Успенский собор, г. Владимира) [18]. Скелет представлен почти в полном объеме (Рис. 16). Отсутствуют нижняя челюсть, правая тазовая кость, ряд ребер, мелкие кости кисти и стопы. Краниологически останки достоверно принадлежали мужчине восточноевропейского облика.
Характерные особенности черепа (Рис. 17): резкая долихокрания, низкий свод, выступающий затылок; высокое и узкое лицо, резко скошенный лоб; широкий, относительно длинный и средневыступающий нос; сильно выдвинутый подбородк (56°- по измерениям В.В. Гинзбурга) [19].
Визуально выявляется крайняя массивность скелета. Длинные трубчатые кости средней длины с крупными и очень крупными эпифизами и диафизами, а также большими обхватными их периметрами. Широтные диаметры большой берцовой кости превышают сагиттальные. Суждение профессора Д.Г. Рохлина [20] о грацильности скелета князя Андрея Боголюбского, таким образом, нуждаются в пересмотре.
Грудина со спаянными рукояткой и мечевидным отростком. Реберные выточки грудины углублены с острыми краевыми выступаниями. Реберно-позвоночные суставы с выраженными узловыми экзостозами. Передние концы сохранных ребер кратерообразно углублены с истонченными узурированными краями. Дно «кратеров»
29
с точечным порозом. Суставные поверхности надколенников и длинных трубчатых костей с краевыми разрастаниями костной ткани.
Теменно-сосцевидный, затылочно-сосцевидный, чешуйчатые швы уплотнены, птерионные швы не определяются. Выявленная инволюция скелета характерна для первой половины пожилого возраста (60-65 лет). Такие же результаты определяются и рентгенографически 60,5-65,5 лет [21].
По степени облитерации швов черепа возраст находится в диапазоне от 50 до 66,6 лет (в среднем 58,3 лет), по стертости зубов - 45-50 лет.
Мнение Карпова А.Ю. [22] о том, что князь Андрей погиб в более молодом возрасте, по сравнению с лето-писно известным (на 63-м году жизни), результатами лабораторного исследования не подтверждается.
Особенности телосложения
Результаты диагностики соматических особенностей по остеометрическим признакам скелета 1-5 приведены в таблице 1.
Таблица 1
Прижизненные соматометрические особенности строения тела, реконструированные по скелетам 1-5
Признак Источник литературы Скелет 1 Скелет 2 Скелет 3 Скелет 4 Скелет 5
Пол ж м м ж м
Длина тела, см (в среднем) 23-29 157,1-161,2 (159,7) 156,9-161,3 (159,1) 152,7-155,2 (154,0) 153-155,3 (154,5) 170,6-174,6 (172,6)
Масса тела 30-31 56,7-59,3 65,9-69 64,5-66,9 48-54,3 81,1-83,8
Длина корпуса, см 32-33 - - 76,35 73,84 77,67
Ширина плеч, см 34 - - - 38,9-41,4 (40,3)
Ширина таза, см 35 26,7 26,3
Длина руки, см 35-36 - 67,7±3,22 67,2±3,22 69,2±3,63 76,113,22
Длина ноги, см 35-36 85,3±3,35 79,12±4,65 76,8114,65 79,014,07 89,914,65
Длина кисти, мм 36 193,718,37 197,9±8,37 202,619,28
Окружность головы, мм (размер головного убора) 37 540,5±11,3 (53-54) 566,1 + 12,9 (56-58) 520,2+11,3 (51-53) 586,7111,3 (58-60)
Длина стопы, мм (размер обуви) 36 230-232 (36-37) 232,3-239,0 (37-38) 249,8-263,3 (40-41)
Длина плеча, мм* 36 271,3 268,7 278,1 316,0
Длина предплечья, мм 36 - - 213,8 257,8
Физиологическая длина бедра, мм 394,5 382 396 453
Биологический возраст, годы 35-40 65-74 50-60 20-25 60-65
В целом прижизненные характеристики предположительно Евфимии Владимировны (скелет 1) и жены Глеба Юрьевича (Скелет 4), а также кн. Андрея Боголюбского (скелет 5) близки к современным русским женщинам и мужчинам (включая длину кисти), чего нельзя сказать об обладателях скелетов 2 и 3 (предположительно В. кн. Юрий Долгорукий и кн. Глеб Юрьевич). Длина стопы мужчины, которому принадлежал скелет 2, составляет 232,3-239 мм (усредненное значение 235,4 мм, что соответствует 37-38 размеру современной обуви). Мнение антропологов Е.И. Даниловой и В.Д. Дьяченко о том, что «размеры стоп соответствовали размерам обуви около 40, а размеры кистей несколько превышали средние стандарты для европеоидного населения», нами не подтверждается.
Общие пропорции тела
По соотношениям ширины плеч и таза, длины ноги и руки выделяется два типа пропорции тела (Таблица 2).
Таблица 2
Характеристика пропорций тела по скелетам 1-5: размеры в % к длине тела по [38] в сравнении с современными русскими [39]
Признак Скелет 1 Скелет 2 Скелет 3 Скелет 4 Скелет 5 Русские
пол ж м м ж м м ж
Ширина плеч - - - 23,35 м 22,6 22,3
Ширина таза - 16,78 м - - 15,24 м 16,8 18,5
Длина ноги 53,41 м 49,73 6 49,88 6 51,136 52,09 м/б 53,4 53,2
Длина руки - 42,55 6 43,64 м/б 44,79 м 44,09 м 44,1 43,4
- брахиморфный, который характеризуется широким длинным туловищем и короткими конечностями (скелет 2 и возможно скелет 3);
- долихоморфный отличается узким коротким туловищем и длинными конечностями (среди исследованных скелетов в чистом виде не выявлен);
- мезоморфный тип - занимает промежуточное положение между брахи- и долихоморфными группами. К данному типу относился кн. Андрей Боголюбский (скелет 5) и вероятно женщина, обладательница скелета 1, скелет 4 занимает промежуточное положение между брахи- и мезоморфным типами.
Надо сказать, что общей чертой скелетов 2 и 5 является относительно узкий для их групп таз (стенопиелия).
Добавим также, что по кормическому показателю (длина корпуса в % к длине тела) индивиды по скелетам 3 и 4 обладали длинным корпусом (56,72 и 54,91, макрокор-мия), по скелету 5 - средним корпусом (51,37, метриокор-мия). К характеристике облика кн. Андрея Боголюбского (скелет 5) добавим и то, что по соотношению ширины таза (в %) к ширине плеч (65,26) он имел мощный трапециевидный корпус.
Пропорции сегмента конечностей
Возможности сравнительного анализа прижизненных пропорций сегментов верхних и нижних конечностей на скелетах исследуемых индивидуумов весьма ограничены. В полном объеме они реальны лишь по отношению скелетов 4 и 5 (Таблица 3).
Таблица 3
Указатели пропорций тела и их категории размеров по [40]
Указатели Скелет 1 Скелет 2 Скелет 3 Скелет 4 Скелет 5
Интермембральный (H1+R1)/(F1+T1) - - - 69,62 м 69,84 м
Берцово-бедренный (Т 1:F 1) - - 80,83 с 81,10 с/б 79,21м/с
Луче-плечевой (R1 :Н1) - - - 70,05 ом 72,29 ом
Плече-бедренный (H1:F1) - 72,51 с 74,09 б 74,14 об 72,65 с
Луче-берцовый (R1:T1) - - - 64,04 ом 66,30 ом
Скелеты 4 и 5 отличаются относительно короткими руками, в основном за счет предплечья. Между тем соотношение «плечо/бедро» свидетельствует об укоро-ченности бедра. Соотношение «бедро/голень» находится на границе среднего значения. Подобный тип пропорций (длинное плечо, короткое предплечье), вне всякого сомнения, характерен для европеоидного населения. Скелет 4 по данной системе признаков обнаруживает мозаичное сходство со скелетами 2, 3 и 5, что возможно свидетельствует о родстве его обладателя с членами данной группы.
Массивность скелета и тип телосложения
Скелеты мужчин
Массивность скелета определяли по методике В.Н. Звягина, М.А. Григорьевой [41] применительно к лицам мужского пола (скелеты 2, 3, 5) с использованием комплекса уравнений главных компонент. Выбор конкретного уравнения диктовался набором признаков, которые могли быть измерены на плечевой, лучевой, бедренной и большой берцовой костях, а также оптимальными для
30
найденных сочетаний признаков величинами корреляций rz1 и rz2. Этапы исследований сгруппированы в Таблице 4.
Таблица 4
Определение типа массивности скелета
Этапы исследования
Исходные остеометрические признаки (мм)
Н1 -288.6
Н7а - 72 F1-398 F8-80
Н1 - 286 Н7а - 64.5 F2 - 382 F8 - 80,0 Т1-312 ТЮЬ - 73
Уравнения главных компо-
№8
(rzl =0,942, rz2 = 0,882)
№ 18
(rzl =0,952, rz2 = 0,896)
/Л = -1,4567 Z2 = -2,2447
/Л = -1,9902 Z2 = -1,7304
/Л = 1,9852 Z2 =-1,8831
Микроэурисомный вариант массивности, который определен по скелетам 2 и 3, обладает малыми абсолютными размерами опорно-двигательного аппарата, причем периметры трубчатых костей преобладают над их длиной. Носители варианта В имеют при меньшей длине тела имеют большую массу и, следовательно, большую плотность тела. Узкие по абсолютной величине плечи, тем не менее, широки относительно малой длины тела. Развитие мускулатуры довольно хорошее, что отражается в больших обхватах груди и конечностей. Подавляющее большинство представителей данного типа относятся к промежуточным вариантам между мускульным и брюшным соматотипам. В частности, мускульно-брюшной соматотип более применим к скелету 2, брюшно-мускульный соматотип, ввиду меньшей выраженности костного рельефа - к скелету 3.
Для скелета 5 характерен макроэурисомный вариант массивности (тип D), т.е. крайне выраженный мускульно-брюшной соматотип по схеме В.В. Бунака [16]. Мужчин этого типа отличает значительная физическая сила. Все основные соматические размеры (масса и длина тела, ширина плеч, таза, обхватные размеры туловища и конечностей), абсолютно и относительно повышены по сравнению со средними значениями. Мускулатура хорошо развита, грудная клетка конической формы, степень жироотложения повышена.
Скелеты женщин
Определение типа телосложения женщин проводили по схеме И.Б. Галанта [16] с учетом размеров и формы лица [42].
Скелет 1. Исходные признаки: длина тела женщины около 159,7 см, масса тела 56,7 - 59,3 кг, преобладание категорий сагиттальных размеров большой берцовой кости над поперечными и продольными, средние габаритные размеры и широкий блок таранной кости, ослабленный, судя по кранио-остеометрическим данным, половой диморфизм скелета, признаки конституционально повышенной функции щитовидной железы, относительно массивный челюстно-лицевой отдел при выраженной грацильности лобной части. Отмеченные черты обычно наблюдаются у высоких худощавых женщин с массивным костяком и хорошо развитой мускулатурой. Отнести ее к конкретному соматотипу схемы Галанта не представляется возможным ввиду отсутствия достаточного остеологического материала.
Скелет 4. Судя по кранио-остеометрическим данным, женщина относится к стенопластическому варианту леп-
тосомного соматотипа. Женщин подобного соматотипа отличает: небольшая длина тела, умеренное или слегка пониженное жироотложение, упругая по тонусу, но малая по объему, мускулатура, грудная клетка уплощенная и слегка выступающий живот. Это физически крепкая узкосложенная женщина.
Аномалии и анатомические варианты
Скелет 1. Метопический шов (полный), дополнительный чешуйчато-сосцевидный шов на сосцевидных отростках. Вставочные косточки в птерионной области справа и по ходу переднего отдела чешуйчатого шва. Вставочная косточка в области ламбды (os apices lambdae), вормиевые косточки (8) среднего и астерионного участков затылочного шва (os vormii) справа (слева этот отдел черепа разрушен), вставочная косточка в области астери-она (os asterion) справа (констуциональная гиперфункция щитовидной железы) [20].
Возвышение по ходу небного шва (torus palatinus). Добавочное отверстие клиновидной кости кпереди от овального отверстия (foramen ovale).
Большие шиловидные отростки. Протяженный костный отросток верхнего гребня правой пирамиды височной кости по направлению к правому краю турецкого седла.
Скелет 2. Резко выступающая двухвершинная бугристость большой берцовой кости (место прикрепления связки надколенника).
Скелет 3. Удвоение теменного отверстия справа. Добавочное отверстие на клиновидной кости кпереди от овального отверстия (foramen ovale). Врожденная адентия зубов мудрости, кроме нижнего слева. Последний имеет аномально малые размеры коронки.
Скелет 4. Стенокротофия справа (чешуйчатый, венечный, основно-теменной швы сходятся в одну точку). Теменные отверстия: левое и центральное. Возвышение по ходу небного шва (torus palatinus). Выявлена задержка прорезывания (ретенция) второго резца и клыка на верхней челюсти справа. На их месте в зубном ряду находятся лунки молочных зубов. В дефекте кортикальной пластинки альвеолярного отростка видна коронка одного из непрорезавшихся постоянных зубов. Позднее прорезывание зубов является аномалией развития и наблюдается в связи с нарушением общего состояния человека или врожденной недостаточностью эндокринных желез [46].
Скелет 5. Остатки метопического шва в области гла-беллы. Сохранение костных тяжей по сегментам грудины и крестца, эпифизарных пластинок длинных и коротких трубчатых костей (конституциональная гиперфункция щитовидной железы).
Вилообразное раздвоение нижнего конца мечевидного отростка грудины, возвышение по ходу небного шва (torus palatinus) и ореховидные вздутия на верхней челюсти. Добавочное отверстие кпереди от foramen ovale справа.
Таким образом, на черепах скелетов 1, 4 и 5 определяется возвышение по ходу небного шва (torus palatinus). На скелетах 1 и 5 обнаружены признаки конституциональной гиперфункции щитовидной железы. Общим признаком скелетов 1, 3, 5 является добавочное отверстие клиновидной кости кпереди от овального отверстия.
Повреждения и заболевания
Скелет 1. Прижизненная потеря двух зубов мудрости (на верхней челюсти справа, на нижней челюсти слева). Лунка левого зуба мудрости в стадии закрытия, лунка зуба мудрости справа с одонтогенной кистой и дефектом передней стенки альвеолы.
31
Резкая асимметрия высоты ветви нижней челюсти: левая 57 мм, правая - 60 мм, дегенеративно-дистрофические изменения правого височно - нижнечелюстного сустава (последствия вероятной травмы тела нижней челюсти). Очаговый участок в виде «апельсиновой корочки» на своде левой орбиты (cribra orbitale - ?). Признаки хронического воспаления лобных пазух (фронтит ?). Хронический отит справа (?).
Зажившее поверхностное повреждение затылочной кости справа размерами 8х13 мм с признаками периостита.
Скелет 2. Краевые костные разрастания по периметру крупных и мелких суставов, обызвествление хряща I ребра и окостенение центральных участков других ребер.
Дегенеративно-дистрофические поражения позвоночника с наличием деформирующего спондилоза, спондилоартроза и остеохондроза межпозвоночных дисков поясничных позвонков. На смежных поверхностях LII и LIII глубокие дефекты замыкательных пластинок с прорывом вглубь тела (грыжа Шморля), размерами 1,9х6,4х7,3 мм. По краям дефекта костная ткань как бы «оплавлена». По-видимому, грыжа Шморля имелась и на LI и LII (эти области частично разрушены).
Единичные грыжи у взрослых людей, вне старческого кифоза, не имеют морфологического и клинического значения, поскольку они обнаруживаются случайно у 38% умерших [43].
Скелет 3. На нижней челюсти прижизненно удалены 3 зуба: 6 и 4 справа, 6 - слева (с наличием признаков хронического воспаления). Резкое утолщение костей свода черепа. Толщина костей черепа (мм) и категории размеров [44]: Глабелла - 14,9 (б) , Лобные бугры, центр - 5,0 (с), Брегма - 9,0 (об), Вертекс - 9,0 (об), Обелион - 11,4 (б), Эурион - 6,7 (об), Ламбда - 12,8 (иб), Чешуя височной кости, центр - 1,2 (м), Инион, центр крестообразного возвышения - 18,2 (об), Астерион - 8,9 (об), Мозговая ямка затылочной кости, центр - 4,2 (с), Мозжечковая ямка затылочной кости, центр - 4,3 (б).
Глубокие и распространенные пахионовы грануляции на эндокране, резкое истончение внутренней кортикальной пластинки и расширение губчатого слоя, углубление ложа средней мозговой артерии.
Патологическое утолщение верхнего отдела чешуи затылочной кости с наличием бугристого гиперостоза и ноздреватых «язвенных дефектов» наружного кортикального слоя, проникающих в губчатое вещество. Очаговое рассасывание, разрежение и перестройка спонгиозных балок, приобретающих радиальную ориентацию.
Обнаруженные изменения затылочной кости характерны для доброкачественной опухоли, исходящей из кровеносных сосудов (гемангиома) и состоящей из нескольких гемангиоматозных узлов. Как правило, опухоль возникает на основе врожденного порока сосудов. Разрушение кожных покровов сопровождается возникновением кровотечений, изъязвлений. Может наблюдаться нарушение кровообращения головного мозга, присоединение вторичной инфекции и тромбозов [45].
Скелет 4. Гипоплазия эмали передних зубов. Изменение эмали отражает тяжелое заболевание или стресс, бывшие в раннем детстве.
Скелет 5. Краевые костные разрастания на реберно-позвоночных суставах. Умеренный спондилоз нижних поясничных позвонков. Краевые костные разрастания на зубовидном отростке второго шейного позвонка (деформирующий артроз срединного атлантоосевого сустава). Признаки артроза на смежных поверхностях I и II шейных
позвонков справа, остеохондроз смежной поверхности V и VI шейных позвонков. Заднехрящевой узел (грыжа Шморля) на нижней поверхности VII шейного позвонка.
Блок II, III шейных позвонков с костным сращением суставных отростков и дуги слева. Резкое увеличение площади и деформация суставного отростка III шейного позвонка справа. Расширение площади нижней поверхности V шейного позвонка и незначительная клиновидная деформация его тела (зажившая травма шейного отдела позвоночника).
Артроз левого плечелучевого сустава с наличием деформации и зажившей трещины эпифиза плечевой кости соответственно локтевой ямки.
Последствия хронического отита и мастоидита справа. Множественные рубленые повреждения скелета.
Спектральное исследование костной ткани
В данном разделе приведены результаты исследования молекулярного и элементного состава костного вещества скелетов 1-5, полученные методами инфракрасной спектрофотометрии и рентгено-флуоресцентного анализа.
Особое внимание было уделено хронологии захоронений. Эту задачу решали сравнительным исследованием: скелет 1 по отношению скелетов 2-4 (саркофаг № 1 был обнаружен в начале XX в. и, по-видимому, вскрывался; саркофаги №№ 2-3 на момент обнаружения в 1989 и 1990 гг. представляли собой «закрытые» археологические комплексы); скелет - 5 по отношению скелетов 2-4 (мощи Андрея Боголюбского на всем протяжении захоронения с 1174 г. в Успенском соборе г. Владимира были доступны для осмотра и неоднократно перемещались).
Одновременно проанализирован элементный состав костного вещества скелетов 1-5 в аспекте биогеохимических влияний и проверена версия о возможном отравлении Юрия Долгорукого (скелет 2, химико-токсикологический аспект).
Инфракрасная спектрофотометрия
Для определения молекулярного состояния костного вещества использован спектрофотометр «Paragon 500» (фирмы PerkinElmer).
Исследовали 10 образцов костного вещества от скелетов 1-5 (плоская и трубчатая кости) по отношению контроля - свежая нативная кость.
В ИК-спектрах свежей нативной кости обычно наблюдаются интенсивные полосы поглощения, связанные с колебаниями РО3-4 области 500-650 см-1 (деформационные колебания) и 900-1150 см-1 (валентные колебания), полосы поглощения аниона СО2-3 880, 1400 и 1460 см-1, а также полосы поглощения, относящиеся к колебаниям белковой части (амидШ 1240 см-1, амидП 1540±10 см-1, амид! 1660±20 см-1), включая метильные СН2 и СН3 группы (2850±30 см-1, 2925 - 2970 см-1), а также полоса поглощения лиидов 1740±15 см-1.
ИК-спектры всех исследованных скелетов отличаются большим сходством В них фиксируются характерные полосы поглощения амидов I - II, карбонатов и ортофосфатов, а также метильных групп (скелеты 1, 2, 5).
Подобная картина, как правило, наблюдается лишь при небольшой давности земляных погребений порядка 150-200 лет и находится, на первый взгляд, в противоречии с археологической датировкой шиферных саркофагов (XII в.).
Вместе с тем, на ИК спектрах наблюдается деструкция неорганического компонента и появление дополнительных полос поглощения: 1092-1098 см-1 (скелеты 2, 4, 5); 1053 см-1 (скелет 1), 1040-1049 см-1 (скелет 1, 3, 4);
32
1033-1036 см-1 (скелеты 1-5), 960-962 см-1 (скелеты 1-5). Деструкция костной неорганики ткани обычно возникают спустя несколько сотен лет после захоронения.
Отличием ИК спектров костного вещества скелетов 1 и 4 является резко повышенная оптическая плотность полосы поглощения Амида I (волновое число 1655 и 1650 см-1). Отличием ИК спектров скелета 2 являются дополнительные полосы 1384,3 см-1 и 1726 см-1 (по-видимому, жировой компонент). Наиболее вероятной причиной их возникновения является лак (?), нанесенный на поверхность костей с целью консервации.
Выводы: ИК-спектры костной ткани костяков из саркофагов 1-3 и мощей кн. Андрея Боголюбского хронологически близки и свидетельствуют об отсутствии той степени деструкции органического компонента, которая обычно возникает при земляных погребениях большой давности.
В костной ткани скелета 2 (предположительно В. кн. Юрий Долгорукий) выявлены полосы поглощения неизвестного вещества, уточнение природы которого требует специального химико-аналитического исследования.
Рентгено-флуоресцентный анализ (РФА)
Для исследования элементного состава указанных образцов костного вещества использован рентгенофлуоресцентный спектрометр «Фокус-М» (РФА) Института рентгеновской оптики (ИРО).
Таблица 5
Концентрация (%) элементов в образцах костной ткани
пробы Р С1 К Са Мп Fe Ni Си Zn Sr Pb
Концентрация
Ск. 1 47,618 0,673 0 49,417 0,033 1,091 0 0 0,184 0,797 0,185
Ск. 2 30,707 1,784 1,452 37,772 0,436 24,883 0 0 1,637 1,081 0,299
31,016 0,109 0 65,205 0,044 2,372 0 0,016 0,736 0,289 0,213
Ск.З 53,522 0 0 46,008 0,023 0,022 0,107 0 0,163 0,154 0
Ск.4 50,268 0,729 0 48,606 0,048 0,032 0,057 0 0,056 0,204 0
Ск.5 54,235 0 0 44,959 0 0,539 0,028 0 0,082 0,126 0,032
Элементный состав образцов костной ткани скелетов 1-5, несмотря на разные условия их постмортального нахождения (саркофаг 1-3, рака, музейное хранение и др.), довольно близок. Имеющиеся различия носят мозаичный характер. Так скелеты 3 и 5 отличаются от всех остальных по отсутствию хлора, скелеты 1 и 2 - по отсутствию никеля, скелеты 3 и 4 - по отсутствию свинца, скелет 5 - по отсутствию марганца, скелеты 1, 3-5 - по отсутствию калия.
По элементам, которые накапливаются из почвы по мере увеличения сроков захоронения [47]: железо, марганец, титан, алюминий, кремний, - выделяется, с одной стороны, скелет 2 (повышенное содержание железа и марганца), с другой - скелет 5, где марганец отсутствует, а железо имеет среднее значение. Другие скелеты по этим элементам занимают промежуточное положение.
Иными словами, полного комплекса микроэлементов, характерного для земляного погребения ни у одного из исследованных скелетов не обнаружено. Выявленные сдвиги по марганцу и железу объясняются, во-первых, тем, что мощи Андрея Боголюбского никогда не находились в земляном погребении. Во-вторых, скелет 2, принадлежавший предположительно Юрию Долгорукому, находился в саркофаге 2 с расколотой крышкой, что способствовало проникновение почвенной влаги и образованию «глеи-стой прослойки на его дне», которая была зафиксирована археологически.
Решая вопрос о хронологии, можно сделать вывод о том, что давность нахождения скелетов 1-4 в шиферных саркофагах у церкви Спаса на Берестове (г. Киев) вполне синхронна сроку пребывания мощей Андрея Боголюбского в раке Успенского собора (г. Владимир).
Наибольшей индивидуальностью отличается комплекс признаков биогеохимического происхождения по скелету 2: низкий уровень фосфора и более высокий -хлора, цинка, стронция и свинца. По данным элементам состав скелета 2 близок к скелету 1, а скелета 3 - к скелету 5 (за исключением свинца).
Наличие меди и калия определяется лишь в костном веществе скелета 2, да и то не во всех пробах. Исследование антигенных свойств костного вещества
Определение групповой принадлежности в образцах бедренной кости скелета 2 (предположительно Юрий Долгорукий) планировалось провести по отношению скелета 3 (Глеб Юрьевич) и скелета 5 (Андрей Юрьевич). Исследование проводил зав. судебно-биологическим отделом РЦСМЭ, проф. Р.С. Сахаров. Однако выявить группоспецифические антигены по системе ABO методом абсорбции - элюции не удалось.
Молекулярно-генетическое исследование митохондриальной ДНК костного вещества Целью молекулярно-генетического исследования являлась оценка пригодности костных фрагментов из трех саркофагов некрополя церкви Спаса на Берестове (г. Киев) и мощей Андрея Боголюбского в Успенском соборе (г. Владимир) для типирования митохондриальной ДНК и проведение сравнительного анализа с целью установления возможного матрилинейного родства погребенных лиц в парах: предположительно Юрий Долгорукий (10901157 гг.) и Евфимия Владимировна - сестра Ю.Долгорукого (t 1138); предположительно сыновья Юрия Долгорукого: Глеб Юрьевич (t 1171) и Андрей Юрьевич Боголюбский (t1174 гг.).
Исследование выполнялось доктором биологических наук, профессором Е.И. Рогаевым (зав. отделом Института общей генетики РАН, профессор Медицинской Школы Университета Массачусетса).
На молекулярно-генетическое исследование нами были переданы фрагменты костной ткани от скелетов 1, 2, 3, 5, упакованные в пакеты, с сопроводительными надписями. Результаты молекулярно-генетического исследования: выделить ДНК, пригодное для решения указанных задач, не удалось.
Сравнительное компьютерное исследование черепно-лицевых размеров
Изображения черепов 1, 4 и 5 (без нижней челюсти) приведены в положении анфас.
Графическая прорисовка черепа Андрея Боголюб-ского (условно обозначенная нами как 5-1), выполнена М.М. Герасимовым [19].
Отсутствующая нижняя челюсть черепа 5 восполнена при помощи сегментного монтажа с фотоснимком черепа Андрея Боголюбского, опубликованного М.М. Герасимовым.
Черепно-лицевые характеристики черепов и реконструкций определяли с помощью компьютерной методики «Количественного словесного портрета (VERBAL 2,0)», разработанной в Отделе судебно-медицинской идентификации личности РЦСМЭ [48, 49].
На каждом графическом объекте оценивали числовые значения 34 признаков: 18 измерительных (11 по оси «у», т.е. высотных, и 7 - по оси «х», т.е. широтных), а также 16 соотносительных (9 - по оси «у», 7 - по «х»). Затем определяли категории размеров: 1/5 - размер очень малый / очень большой, 2/4 - размер малый / большой, 3 - размер средний. Их частота встречаемости в популяции 11, 22 и 33%. Все признаки объединены в 4 группы:
33
измерительные высотные - DY и широтные - DX; а также соотносительные (указатели) высотные - RY и широтные - RX.
Анализ расстояний отдельно по оси Х и оси У позволяет вне всякого сомнения уменьшить влияние на признаки «словесного портрета» эффект отклонения лица от положения анфас на фотоснимке. Например, при нарушении ракурса по одной оси можно исследовать указатели по другой оси.
Независимое масштабирование осуществляли в графическом редакторе (Photoshop) путем приведения расстояния между центрами орбит к 100 pixel.
Из приведенных ниже данных видно, что категории размеров сравниваемых графических изображений черепов 1, 4, 5 довольно близки, особенно по признакам DY4, DY7, DY11, DX4, RY1, RY4. Проведена также оценка их попарного сходства.
Таблица 6
Разность категорий признаков при попарном сравнении исследуемых изображений методом количественного «словесного портрета»
Разница категорий одноименных признаков Количество признаков с разницей категорий в паре
1/4 1/5 4/5 5/5-1
0 22 10 7 17
1 10 21 19 13
2 2 2 7 4
3 0 1 1 0
Как видим, значимые различия сравниваемых графических изображений 1/4 и 5/5-1 отсутствует.
В парах 1/5 и 4/5 реальный сдвиг касается лишь одного признака DY5 - высота верхней губы. Вместе с тем, относительные признаки, куда входит DY5 (например, RY 4 - относительная высота брови 1 и RY5 - относительная высота верхней губы и подбородка) этот сдвиг не подтверждают. Причина очевидна - некорректная фиксация верхнерезцовой точки ввиду отсутствия резцов на черепе 5.
Выявленные закономерности позволяют утверждать, что черепа 1, 4, 5, как показывает наш опыт [50], принадлежат близким родственникам. Причем, черепа 1 и 4, 1 и 5 характеризуются большим внешним сходством, нежели черепа 4 и 5.
Заключение
1. Установлено сходство морфологических особенностей останков, обнаруженных в шиферных саркофагах 1-3 (скелеты 1-4) у церкви Спаса на Берестове в 1989-1990 гг. как между собой, так и с достоверно известными мощами святого благоверного князя Андрея Боголюбского (скелет 5) - сына Великого князя Юрия Долгорукого (11101174 гг.).
По ИК-спектрам костной ткани давность погребения останков из шиферных саркофагов у церкви Спаса на Берестове синхронна дате погребения кн. Андрея Бого-любского (Успенский собор г. Владимира, 1174 г.).
Выявлено отсутствие выраженной деструкции костной ткани, которая обычно возникает при земляных погребениях большой давности, что подтверждает существующее мнение о саркофагах как «закрытых археологических комплексах».
2. Полученные результаты (см. п. 1), взятые в совокупности с материалами ранее проведенных исследований (архивные, археологические, антропологические, судебно-медицинские), допускают вывод о принадлежности всех останков представителям княжеского рода Мономаховичей со следующей персонализацией:
• Скелет 2 - Великий князь Юрий Долгорукий, сын Владимира Мономаха, погребенный 16 мая 1157 г. возле
церкви Спаса на Берестове (Саркофаг 2). Возраст на момент смерти 65-74 года, длина тела 156,9-161,3 см, мускульно-брюшной соматотип, вероятная масса тела 65,9-69 кг.
• Скелет 1 - Евфимия Владимировна, дочь Владимира Мономаха, погребенная в 1138 г. «на Берестовемъ у святого Спаса» - (Саркофаг 1). Возраст на момент смерти 40±5 лет, длина тела 157,1-161,2 см, худощавая женщина с массивным костяком и хорошо развитой мускулатурой, вероятная масса тела 56,7-59,3 кг.
• Скелет 3 - князь Глеб Юрьевич, t 1171 г., сын Великого князя Юрия Долгорукого (Саркофаг 3, нижнее погребение), погребенного, по летописным данным, возле церкви Спаса на Берестове, «де й отець його лежить» [6]. Возраст на момент смерти 50-60 лет, длина тела 152,7-155,2 см, брюшно-мускульный соматотип, вероятная масса тела 64,5-66,9 кг.
• Скелет 4 - вероятно дочь князя Глеба Юрьевича, умершая после 1171 года в возрасте 20-25 лет (Саркофаг 3, верхнее погребение). Длина тела 153-155,3 см, стенопластический вариант лептосомного типа (физически крепкая узкосложенная женщина с небольшой длиной тела), вероятная масса тела 48-54,3 кг.
Принадлежность скелета 4 второй жене Глеба Юрьевича, дочери черниговского князя Изяслава Давидовича представляется спорной по признаку несоответствия ее возраста (20-25 лет), дате вступления в брак (зима 11551156 г.) и вероятной дате смерти (после 1171 г.)
3. Судя по краниоостеометрическим данным, князь Андрей Боголюбский, t 1174 (Скелет 5), имел характерную внешность восточно-европейского типа, отличался высоким ростом и крепким телосложением мускульно-брюшного типа: длина тела 172,6±2,04 см, масса тела 81,1-83,1 кг; ширина плеч 402,7 мм; ширина таза 262,5 мм; окружность головы 586,7 мм (59 размер современного головного убора), длина стопы 257±9,5 мм (41-42 размер современной обуви).
Результаты настоящего исследования не подтвердили мнение проф. М.М. Герасимова [19] о монголоидности облика князя Андрея Боголюбского.
Возрастная инволюция его скелета (около 60,5-65,5 лет) соответствует хронологическому возрасту, что ставит под сомнение вывод проф. Д.Г. Рохлина [20] о замедленном темпе возрастного старения Андрея Боголюбского. Мнение некоторых историков [22] о биологическом возрасте Андрея Боголюбского по зубной стертости (около 40-45 лет) находится в противоречии с диагностированным возрастом его младшего брата Глеба Юрьевича (см. п. 2).
4. Исследование подтверждает летописные свидетельства о физических особенностях Великого князя Юрия Долгорукого в части роста («немалого»), особенностей телосложения («толстый»), хорошего состояния здоровья, выносливости и физической силы («легко проводя в седле долгие месяцы военных походов»).
5. Настоящее исследование выявило наличие тяжелого хронического заболевания кн. Глеба Юрьевича, которое, само по себе или через осложнения, могло явиться причиной смерти. Таким образом, версия о насильственной смерти князя Глеба Юрьевича в результате злого умысла становится маловероятной.
6. На черепах 3 (князь Глеб Юрьевич) и 4 (предположительно дочь Глеба Юрьевича) выявлена аномалия зубочелюстной системы, имеющая по-видимому, генетическое происхождение.
7. Молекулярно-генетическое исследование костной ткани скелетов 1-5 нуждается в продолжении. Возможной
34
причиной «неопределенных» результатов является пропитывание костей скелета 2 в 1990-х годах «специальными растворами, что позволит им хранится без изменения долгое время».
8. В костной ткани скелета 2 (предположительно В. кн. Юрий Долгорукий) методами спектрального анализа выявлено неизвестное вещество, в состав которого входят липиды (полоса поглощения 1726 см-1) и неорганический компонент (полоса поглощения 1384 см-1), а также калий и медь.
Не исключено, что эти включения отражают природу использованных консервирующих растворов. Вместе с тем требуется проведение дополнительного токсикологического анализа для исключения или подтверждения версии о возможном отравлении Великого князя Юрия Долгорукого.
Благодарность
Приносим искреннюю благодарность Исполнительному директору Московского Фонда поддержки соот-
ечественников имени Юрия Долгорукого О.В. Санину, генеральному директору Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника С.П. Кролевцу, заместителю директора по научной работе Института археологии национальной академии наук Украины доктору исторических наук, профессору Г.Ю. Ивакину за организацию и возможность проведения настоящего исследования.
Мы признательны Главному архитектору Национального Киево-Печерского историко-культурного заповедника Т.И. Кулик и зав. научно-исследовательским отделом археологии Заповедника С.А. Балакину, предоставившим материалы по раскопкам, некрополя церкви Спаса на Берестове 1989-1990 гг.
Благодарим научного сотрудника Института археологии НАН Украины, антрополога, кандидата исторических наук А.Д. Козак за возможность ознакомиться с Отчетом об антропологических исследованиях скелетов 1-4.
Литература:
1. Молин Ю.А. Читая смерти письмена. — С.-Петербург, 1999. — С. 46.
2. Толочко А.П. «Веселое» княжение Юрия Долгорукого в «Истории Российской» В.Н. Татищева. — Русь Киевская — Русь Московская.
— М.: Изд-во «Планета-2000, 2003. — С. 37.
3. Карпов А.Ю. Юрий Долгорукий. — М., Молодая гвардия, 2007. — С. 37, 370-373, 401.
4. ПСРЛ (Лаврентьевская летопись). — Л.,1927.- Т.1. — Стб. 305; Ктвський лгтопис //Литописруський. — К.:Днтро, 1989. — 190 с.
5. Карамзин Н.М. История государства Российского. — Тула, 1990. — т. 3. — С. 382-383.
6. ПСРЛ. — М., 1962. — Т. 2. — Стб.563-564; Кшвський лгтопис // Литопис руський.-К.:Днтро, 1989. — С. 304-305.
7. Балакин С.А. Некрополь церкви Спаса на Берестове: история исследования и современные проблемы. — Русь Киевская — Русь Мо-
сковская. — М.: Изд-во «Планета- 2000», 2003. — С. 134-141.
8. Акт антропологического изучения костных останков из саркофага, найденного в 1989 году у церкви Спаса на Берестове Киево-Пе-
черской Лавры архитектурно-археологической экспедицией Института археологии АН УССР (руководитель В.А. Харламов) от 10 августа 1989 г. (Киев), 7 с.
9. Акт судебно-медицинского (судебно-химического) исследования № 116-AN от 17 августа 1989 г. на 8 листах.
10. Акт судебно-медицинского (судебно-химического) исследования № 117-С от 15 августа 1989 г. на 2 листах.
11. Отчет о результатах антропологического исследования костей из саркофагов 1, 2 и 3 (авторы: Козак А.Д., Шульц М.). — Киев, 2002. — 30 с.
12. Молин Ю.А. Читая смерти письмена. — С.-Петербург, 1999. — С. 52.
13. Звягин В.Н. Диагностические исследования в судебно-медицинской экспертизе идентификации личности // Медико-криминалистическая идентификация. Настольная книга судебно-медицинского эксперта. Под ред. В.В. Томилина. — М., Норма-Инфра, 2000. — С. 227 — 349.
14. Звягин В.Н. Судебно-медицинская идентификация личности по черепу. Дисс. докт. мед. наук. — М., 1981, т.1. — 439 с.
15. Звягин В.Н. Диагностика возраста по швам черепа с помощью уравнений множественной полиноминальной регрессии // Судебная травматология и новые экспертные методы в борьбе с преступлениями против личности. — Каунас, 1981. — С. 58-61.
16. Методика морфологических исследований в антропологии. — М., 1981, МГУ. — С. 35-43.
17. Найнис Й-В.Й. Идентификация личности по проксимальным костям конечностей. — Вильнюс: Минтис, 1972. — С. 61, 69-74.
18. Звягин В.Н. Андрей Боголюбский: медико-криминалистическое исследование останков. — Мир измерений, 2010. — №4. — С. 54-63.
19. Герасимов М.М. Основы восстановления лица по черепу. — М.: Советская наука, 1949. — С. 145, Рис. 85; С. 144-151.
20. Рохлин Д.Г. Болезни древних людей. — М. — Л.: Наука, 1965. — С. 156-163, 261-269.
21. Sjovold T. Tables of the combined method for determination of age at death given by Nemeshkeri, Harsanyi and Acsady // Anthrop Kozl.,1975. — 19. — Р 9-21.
22. Карпов А.Ю. Андрей Боголюбский. — М.: Молодая гвардия, 2014. — С. 378.
23. Pearson K. On the reconstruction of the stature ofprehistoric races // Transactions of the Royal Society (series A), vol. 192, 1899.
24. Telkka A. On the prediction of human stature from the long bones //Acta Anatomica, t. 9, 1950.
25. Dupertuis C., Hadden J. On the reconstraction of stature from long bones // Am. Journal ofPhys. Anthropology (new series), vol. 9, 1951.
26. Fully G., Pineau H. Determination de la stature un moyen du squelette //Annales de Medicina legale, 1960, t. 40, pp. 145-154.
27. Tibbetts G.L. Estimation of stature from the vertebral column in American Blacks //J.Forensic Sci, 1981, Vol. 26, № 46 p. 715-723.
28. Дебец Г. Ф., Дурново Ю.А. Физическое развитие людей эпохи энеолита в южной Туркмении // Сов.этнография, 1971. — 1. — С. 26-35.
29. Звягин В.Н., Замятина А.О. Определение длины тела взрослого человека по костям кисти // Судебно-медицинская экспертиза, 2008. — № 6. — С. 24-26.
30. Gralla G., Szkandera J., FudaliM. Proba reconstrukcyi ciezarue ciala z. ludzkich czczatkow kostnych //Prz. Antropol., 1974, Vol. 40, Ns 2.
31. Дебец Г.Ф. Опыт определения веса живых людей по размерам длинных костей. — М.: Наука. 1964. — 11 с.
32. Бунак В.В. Соотношение длины сегментов и полная длина тела по измерениям на скелетах (сравнительная характеристика двух групп) //Вопросы антропологии, 1961. — Вып. 7. — С. 41-65.
33. Мамонова Н.Н. Опыт применения таблиц В.В. Бунака при разработке остеологических материалов //Проблемы эволюционной морфологии человека и его рас. — М.: Наука, 1986. — С. 21-33.
34. Звягин В.Н., Григорьева М.А. Остеометрическая реконструкция соматических параметров человека // Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики на современном этапе. Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, посвященной 75-летию Российского центра судебно-медицинской экспертизы 17-20 октября 2006 г. — М.: РИО ФГУ «РЦСМЭ Росздрава», 2006. — С. 199-201.
35. Garmus A. Lithuanion forensic osteologiy. — Vilnius: Baltic medico-legal association, 1996, p. 40-47.
36. Звягин В.Н., Григорьева М.А., Галицкая О.И. Определение прижизненных соматических размеров тела человека при судебно-медицинской экспертизе скелетированных и сожженных останков. Новая медицинская технология. Регистрационное удостоверение № ФС — 2007/036 от 28 февраля 2007 г. — М.: РИО ФГУ «РЦСМЭ Росздрава», 2007. — 68 с.
35
37. Звягин В.Н. Определение длины окружности головы и размера головного убора при экспертизе черепа человека // Судебно-медицинская экспертиза. — М., 1999. — № 5. — С. 25-28.
38. Башкиров П.Н. Учение о физическом развитии человека. — М., 1962.
39. КуршаковаЮ.С., Пурунджан А.Л., ЛукьяноваЛ.Л. Материалы биометрического исследования межгрупповой (этно-террито-риальной) изменчивости антропометрических признаков //Изменчивость морфологических признаков и физиологических признаков у мужчин и женщин. — М.: Наука, 1982. — С. 16-23.
40. Тихонов А.Г. Физический тип средневекового населения Евразии по данным остеологии. Автореф. дисс. канд. биол. наук. — М., 1992. — 36 с.
41. Звягин В.Н., Григорьева М.А. Пособие для врачей экспертов «Методустановления соматологических особенностей человека при судебно-медицинской экспертизе костных останков». — М. 2001. — С. 6-14.
42. Звягин В.Н., Негашева М.А. Взаимосвязь размеров и формы лица с соматотипом женщин // Судебно-медицинская экспертиза, 2006. — №4. — С. 23-27.
43. Клионер И.Л. Старческие и дегенеративные изменения в суставах и позвоночнике. — М.: Медгиз, 1962. — С. 94-102.
44. Звягин В.Н. Категории изменчивости толщины костей черепа человека // Судебно-медицинская экспертиза, 2001. — т. 44. — №
5. — С. 24-26.
45. Шапошников О. Гемангиома //БМЭ, 1958, т. 6. — С. 641-649.
46. Чупрынина Н.М. Рентгенограммы зубов и альвеолярного отростка в норме и патологии у детей. — М.: Медучпособие, 1964. — С. 48-49, 57-58.
47. Рубежанский А.Ф. Определение по костным останкам давности захоронения трупа. — М.: Медицина, 1978. — 115 с.
48.Звягин В.Н., Иванов Н.В., Нарина Н.В. Компьютерное исследование черепно-лицевых размеров с помощью методики количественного словесного портрета // Судебно-медицинская экспертиза, 2000. — № 1. — С. 19-26.
49. Нарина Н.В., Иванов Н.В., Звягин В.Н. Новая версия методики «Количественного словесного портрета» Verbal 2.0 //Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики на современном этапе. — М.: 2006. — с. 208-213.
50. Усыпальница Дома Романовых в Московском Новоспасском монастыре. Под ред. Станюковича А.К. и Звягина В.Н. — Кострома, 2005. — С. 164-166.
УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О награждении государственными наградами Российской Федерации:
За достигнутые трудовые успехи, многолетнюю добросовестную работу и активную общественную деятельность наградить почетным званием "ЗАСЛУЖЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
ЗВЯГИНА Виктора Николаевича - доктора медицинских наук, профессора, заведующего отделом федерального государственного бюджетного учреждения "Российский центр судебно-медицинской экспертизы", город Москва
Президент Российской Федерации В.В.Путин
Москва, Кремль 25 октября 2014 года № 680
