CC BY
471
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 25 (380). Право. Вып. 45. С. 131-135.
УДК 344.65 ББК 67.311
МЕДИАЦИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
А. Н. Савченко
ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет», Челябинск, Россия
О. В. Уренева
Еткульский городской суд Челябинской области, Еткуль, Челябинская область, Россия
Возможность использования примирительных процедур в уголовном процессе не закреплена законом «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» № 193-ФЗ от 27 июля 2010 года.
Ключевые слова: медиация, уголовный процесс.
Некоторые законодательства, в отличие от российского, сочли возможным использовать медиацию в уголовных делах. Таковы законодательства Швеции, Австрии, Германии, Франции, Норвегии и др.
В п. 5 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.) признано необходимым создавать и укреплять судебные и административные «механизмы, с тем чтобы обеспечить жертвам возможность получать компенсацию с помощью официальных или неофициальных процедур, которые бы носили оперативный характер, являлись справедливыми, недорогостоящими и доступными. Жертв, стремящихся получить компенсацию с помощью таких механизмов, следует информировать об их правах». В п. 6 данного документа признано важным, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали потребностям жертв и необходимости использования неофициальных механизмов урегулирования споров, с тем чтобы содействовать примирению и предоставлению возмещения жертвам.
Во введении к Пояснительной записке (далее — Записка) Рекомендации Я(99)19, принятой Комитетом Совета Европы 15 сентября 1999 г., подготовленной Комитетом экспертов по медиации в уголовных делах, указывается, что в конце ХХ в. появился новый подход к разрешению конфликтов, соперничающий с традиционными правовыми средствами урегулирования споров. Модель основана не на конфронтации, а на поиске консенсуса. Это развитие не ограничивается отдельной отраслью права, а охватывает все пра-
вовые сферы и выступает как часть устройства большинства систем права.
В этом документе обращено внимание на то, что подобное явление уже не является лишь теоретической перспективой на ближайшее будущее и что для данной модели открыта даже система уголовной юстиции, сильно тяготеющая к государственной власти, и данный факт позволяет понять, насколько привлекательным и широко распространенным оказался такой подход.
О медиации в уголовных делах говорится следующее: «Разумеется, в рамках системы уголовной юстиции всегда практиковались договоренности. Но путем организации программ медиации конфликты можно разрешать с большим учетом интересов сторон и местного сообщества, бо -лее полно и конструктивно, нежели с помощью традиционных судебных процедур. Похоже, движение набирает силу потому, что оно не знает идеологических и философских границ. Идея по -средничества объединяет всех, кто хочет преобразовать известные формы разрешения конфликтов, стремится укрепить позиции пострадавших, ищет альтернативы наказанию, хочет уменьшить расходы на содержание системы уголовной юстиции и ее загруженность, сделать ее более совершенной».
В комментарии к Записке обращено внимание на то, что медиацию нужно рассматривать как дополнение к традиционному уголовному процессу или в качестве альтернативы к нему. Там же отражены цели и философия посредничества в уголовных делах. Существенным отличием медиации от «традиционного» уголовного судопроизводства является смена главных действующих лиц процесса. Если основными действующими
лицами «традиционного» уголовного процесса выступают государство и правонарушитель, то в рамках медиации на первый план в качестве сторон в уголовном деле выступают пострадавший и правонарушитель. Таким образом, к числу первостепенных задач медиации относится обеспечение сторонам возможности обсуждать собственный конфликт и урегулировать его к взаимному удовлетворению. Это предполагает, что сто -роны лично играют более активную и конструктивную, а иногда и новаторскую роль.
Участие в процессе медиации позволяет пострадавшему получить извинения и объяснения от обидчика, а также выразить свое отношение к произошедшему. Это обычно помогает справиться с гневом и страхом, что способствует лучшему исцелению душевных травм в дальнейшем. Кроме того, в ходе примирительной встречи пострадавший может в более широком контексте обговорить условия заглаживания причиненного правонарушителем вреда, с тем чтобы его потребности были полностью удовлетворены, пострадавший может также получить более реалистичное понимание правонарушителя и причин его поведения. Некоторые пострадавшие, видя готовность правонарушителя принять на себя ответственность, могут пожелать пойти ему навстречу и простить его.
Что касается правонарушителя, то предоставление ему возможности встретиться с пострадавшим лицом к лицу, объясниться с ним и принести ему извинения есть важное средство дать правонарушителю прочувствовать причиненный им вред, а также боль и страдания, которые он навлек на пострадавшего. К тому же посредничество дает правонарушителю возможность непосредственно участвовать в урегулировании конфликта и в обсуждении условий возмещения ущерба (например денежной компенсации), что затем может помочь ему восстановить связи с местным сообществом. Так медиация способствует социальной реабилитации правонарушителя и возвращению его в общество.
В гл. 11 Уголовного кодекса (УК) РФ предусмотрены основания освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75), в связи с примирением сторон (ст. 76), в связи с истечением сроков давности (ст. 78) и по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (ст. 76.1).
В п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 19 «О применении
судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» обращено внимание судов на то, что освобождение от уголовной ответственности является отказом государства от ее реализации в отношении лица, совершившего преступление (в частности от осуждения и наказания такого лица). Посредством применения норм гл. 11 УК РФ реализуются принципы справедливости и гуманизма. Исходя из этого по каждому уголовному делу надлежит проверять, имеются ли основания для применения к лицу, совершившему преступление, положений ст. 75, 76, 761 или 78 УК РФ.
Результатом медиации в уголовном процессе прежде всего является примирение сторон с последующим его прекращением.
Институт примирения сам по себе не является медиацией в отечественном уголовном процессе, при определенной схожести с ним, но анализ правоприменительной практики показывает острую необходимость введения в наше законодательство медиации в уголовном судопроизводстве.
Правовая возможность института примирения последовательно расширяется законодателем (исключение из ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ условия о возможности примирения к лицу, совершившему преступление «впервые»; возможность прекращения и при совершении преступлений средней тяжести; отнесение к категории средней тяжести любых преступлений, совершенных с неосторожной формой вины; отнесение к категории преступлений небольшой тяжести умышленных деяний, максимальное наказание за которые санкцией статьи не превышает трех лет лишения свободы; предоставление права суду снижать на одну ступень категорию преступления), но практическая реализация существующего закона в настоящее время всецело зависит, к сожалению, от субъективного мнения должностного лица или коллектива должностных лиц.
В силу этого возможность примирения сторон порой существенно ограничивается правом судебного усмотрения, которое, не имея четких ограничений, допускает в схожих ситуациях, принятие различных процессуальных решений.
Нельзя не сказать, что разное применение данного института базируется на правовых позициях Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ.
В определении Конституционного Суда РФ от 4 июня 2007 г. № 519-О-О «Об отказе в приня-
тии к рассмотрению запроса Ленинского районно -го суда города Махачкалы о проверке конституционности статьи 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» высказано правовое суждение, из которого следует, что восстановление нарушенных прав жертвы, а также выполнение условий, при которых возможно примирение жертвы с обидчиком, не являются безусловным основанием для прекращения уголовного дела, так как орган власти должен усмотреть и целесообразность прекращения уголовного дела.
Исходя из правовой позиции Конституционного Суда РФ, полномочия компетентных органов отказать в прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон при наличии заявления потерпевшего и предусмотренных ст. 76 УК РФ оснований, не противоречат положениям ст. 18 и 19 Конституции РФ о непосредственном действии прав и свобод человека и равенстве всех перед законом и судом, поскольку направлены на достижение конституционно значимых целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиление их исправительного воздействия, предупреждение новых преступлений и тем самым — защиту личности, общества и государства от преступных посягательств.
В этом же определении Конституционный Суд РФ отметил, что указание в ст. 25 УПК РФ на то, что суд вправе (а не обязан) прекратить уголовное дело, не предполагает возможности произвольного решения судом этого вопроса исключительно на основе своего усмотрения. Рассматривая заявление потерпевшего о примирении, орган (должностное лицо), осуществляющий уголовное судопроизводство, не просто констатирует наличие или отсутствие указанных в законе оснований для этого, а принимает соответствующее решение с учетом всей совокупности обстоятельств конкретного дела, включая степень общественной опасности совершенного деяния, личность обвиняемого, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность.
Правовую позицию, изложенную в вышеуказанном определении, Конституционный Суд РФ повторил и в июне 2011 г. при отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Е. В. Зяблина на нарушение конституционных прав ст. 76 УК РФ [1], который 22 июля 2010 г. был признан Троицким городским судом виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ (нарушение правил дорож-
ного движения, повлекшее смерть трех человек), и осужден к четырем годам лишения свободы.
Впервые в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и экс -плуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» в п. 16 судам разъяснено, что прекращение уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 264 УК РФ, за примирением сторон (ст. 25 УПК РФ) является правом, а не обязанностью суда. При принятии решения о прекращении уголовного дела в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим суду надлежит всесторонне исследовать характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого, иные обстоятельства дела (надлежащее ли лицо признано потерпевшим; каково его материальное положение; оказывалось ли давление на потерпевшего с целью примирения; какие действия были предприняты виновным для того, чтобы загладить причиненный преступлением вред, и т. д.). Принимая решение, следует оценить, соответствует ли оно целям и задачам защиты прав и законных интере -сов личности, общества и государства.
В связи с этим необходимо также устанавливать, соблюдены ли предусмотренные ст. 76 УК РФ основания, согласно которым от уголовной ответственности может быть освобождено лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, если оно примирилось с по -терпевшим и загладило причиненный ему вред.
В п. 9 Постановления Пленума от 27 июня 2013 г. Верховный Суд РФ высказал принципиальное суждение о реализации принципов справедливости и гуманизма при применении в том числе института освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением сторон, вновь разъяснил, что в соответствии со ст. 76 УК РФ освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим возможно при выполнении двух условий: примирения лица, совершившего преступление, с потерпевшим и заглаживания причиненного ему вреда. При разрешении вопроса об освобождении от уголовной ответственности судам следует также учитывать конкретные обстоятельства уголовного дела, включая особенности и число объектов преступного посягательства, их приоритет, наличие свободно выраженного волеизъявления
потерпевшего, изменение степени общественной опасности лица, совершившего преступление, после заглаживания вреда и примирения с потерпевшим, личность совершившего преступление, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.
Действующие нормы УПК РФ и УК РФ, регулирующие прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон, не предоставляют уполномоченным лицам право либо обязанность учитывать дополнительные обстоятельства, в том числе и те, которые приведены в решениях Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ. Представляется, что Конституционный Суд РФ фактически предложил новую редакцию данных норм.
С. Г. Келина заметила, что передача законодателем на усмотрение потерпевшего не оценки степени общественной опасности совершенного преступления, а решения вопроса о путях разрешения возникшего конфликта свидетельствует об уважительном отношении законодателя к интересам потерпевшего и соответствует цели восстановления социальной справедливости как высшей задачи вмешательства уголовного закона [4. С. 80-81].
Примеры из судебной практики свидетельствуют, что отсутствует единый подход при определении условий, при наличии которых лицо может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с примирением сторон, а это порождает неверие в справедливость закона, состояние незащищенности человека.
Представляется, что в таком понимании института примирения, где приоритетна воля правоприменителя, а не право (воля и желание) потерпевшего на прощение преступника, нивели-
руются и нравственные начала права. Великий мыслитель Л. Н. Толстой в статье о несправедливости права, утвержденного законом, писал: «.. .не может быть нравственности без справедливости, доброты, сострадания, прощения обид» [3. С. 898].
В конце ХХ в. появился новый подход к разрешению конфликта, в котором на первый план в качестве сторон в уголовном деле выступают пострадавший и правонарушитель. Данный подход легализован в ряде стран и показал, что при законодательной регламентации примирительных процедур в уголовном судопроизводстве он не входит в конфронтацию с публичными интересами, соответствует интересам потерпевших и правонарушителей.
Для более широкого применения института примирения сторон по уголовному делу, для создания условий единообразного применения альтернативных процедур разрешения уголовных конфликтов назрела необходимость введения в наше уголовное судопроизводство уголовно-правовой медиации.
Можно обратить внимание, например, на опыт Франции [2. С. 335] и дополнить УПК РФ статьей, в которой закрепить обязанность прокуроров при проверке законности и обоснованности возбуждения уголовного дела рассматривать вопрос о возможности уголовно-правовой медиации, если такая мера способна обеспечить возмещение вреда, причиненного потерпевшему, положить конец конфликту, ставшему следствием преступного деяния. В данной статье следует сформулировать и легальное определение медиации в уголовном судопроизводстве, указать правовую основу медиации, возможные модели, принципы, а также правовые гарантии ее применения.
Список литературы
1. Определение Конституционного Суда РФ от 21 июня 2011 г. № 860-0-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зяблина Евгения Владимировича на нарушение его конституционных прав статьей 76 Уголовного кодекса Российской Федерации» [Электронный ресурс]. - URL: http://www.outdoor-komitetru/index.php?ds=92044 (дата обращения 10.04.2012).
2. Гуценко, К. Ф. Уголовный процесс западных государств / К. Ф. Гуцено, Л. В. Головко, Б. А. Филимонов. - М. : Зерцало-М, 2002.
3. Толстой, Л. Н. Закон насилия и закон любви. О пути, об истине, о жизни / Л. Н. Толстой. - М. : РИПОЛ Классик, 2004.
4. Келина, С. Г. Освобождение от уголовной ответственности как правовое последствие совершения преступления / С. Г. Келина // Уголовное право: новые идеи. - М., 1994.
Сведения об авторах
Савченко Александр Николаевич — старший преподаватель кафедры уголовного процесса и экспертной деятельности Института права Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. krim@csu.ru.
Уренева Ольга Валерьевна — преподаватель кафедры уголовного процесса и криминалистики Института права Челябинского государственного университета, Челябинск, Россия. krim@csu.ru.
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. No. 25 (380). Law. Issue 45. Pp. 131-135.
MEDIATION IN CRIMINAL TRIAL
A. N. Savchenko
Chelyabinsk state University, Chelyabinsk, Russia. krim@csu.ru
O. V. Ureneva
Chelyabinsk state University, Chelyabinsk, Russia. krim@csu.ru
Possibility of use of conciliatory procedures isn't fixed by the law "About Alternative Procedure of Settlement of Disputes with Participation of the Intermediary (Mediation Procedure)" no. 193-FZ of July 27, 2010 in criminal trial.
Keywords: mediation, criminal trial.
References
1. [Definition of Constitutional Court of the Russian Federation of June 21, 2011, no. 860-0-0 "About refusal in acceptance to consideration of the complaint of the citizen Zyablin Evgeny Vladimirovich to violation of its constitutional rights article 76 of the Criminal code of the Russian Federation"]. Available at: http://www. outdoor-komitet.ru/index.php?ds=92044, accessed 10.04.2012. (In Russ).
2. Gutsenko K.F., Golovko L.V., Filimonova B.A. Ugolovnyyprotsess zapadnykh gosudarstv [Criminal trial of the western states]. Moscow, Zertsalo-M Publ., 2002. (In Russ).
3. Tolstoy L.N. Zakon nasiliya i zakon lyubvi. O puti, ob istine, o zhizni [Law of violence and law of love. About a way, about truth, about life]. Moscow, RIPOL Klassik Publ., 2004. (In Russ).
4. Kelina S.G. Osvobozhdenie ot ugolovnoy otvetstvennosti kak pravovoe posledstvie soversheniya prestu-pleniya [Release from criminal liability as legal consequence of commission of crime]. Ugolovnoepravo: novye idei [Criminal law: new ideas]. Moscow, 1994. (In Russ).
