CC BY
45
Общество: социология, психология, педагогика. 2021. № 7. С. 28-32. Society: Sociology, Psychology, Pedagogics. 2021. No. 7. P. 28-32.
Научная статья УДК 316.723
https://doi.org/10.24158/spp.2021.7.4
Медиадискурс молодежной субкультуры как социокультурный феномен
(на материалах рунета)
Анна Михайловна Олешкова
Нижнетагильсий государственный социально-педагогический институт (филиал) Российского государственного профессионально-педагогического университета, Свердловская область, Нижний Тагил, Россия, oleshkova@bk.ru, https://orcid.org/0000-0001-8542-6067
Аннотация. Понятие медиадискурс позволяет рассматривать речевое поведение в социальных медиа как показатель социальной и дискурсивной практики субъекта. На основе материалов социальной сети «ВКонтакте» и современных словарей определена эмпирическая база словоупотреблений (слов и словосочетаний), позволяющих интерпретировать ценностные ориентиры современного молодого человека и выявить специфику субкультурных интересов молодежи. Междисциплинарный подход к теме позволяет учесть спорность дефиниции «субкультура», которая может конфликтовать с понятием «контркультура» и имеет определенные сложности трактовки в попытках соединить правовой и аксиологический аспекты темы. Интернет-сленг можно понимать как проявление разнообразия идентичностей молодежи. Собранный, катего-ризированный и интерпретированный языковой материал указывает на противоречивость социального портрета молодежи, что подтверждает противоречивую оценку поколения Z в целом, которому приписывают взаимоисключающие характеристики.
Ключевые слова: интернет-сленг, интернет-комментарий, социальные сети, социальные медиа, дискурс-анализ, идентичность, субкультура.
Для цитирования: Олешкова А.М. Медиадискурс молодежной субкультуры как социокультурный феномен (на материалах рунета) // Общество: социология, психология, педагогика. 2021. № 7. С. 28-32. https://doi.org/10.24158/spp.2021.7.4.
Original article
Media discourse of youth subculture as a sociocultural phenomenon (based on runet sources)
Anna M. Oleshkova
Nizhny Tagil State Social-Pedagogical Institute,
Russian State Vocational Pedagogical University branch, Sverdlovsk region, Nizhny Tagil, Russia, oleshkova@bk.ru, https://orcid.org/0000-0001-8542-6067
Abstract. The concept of media discourse allows us to classify the speech behavior in social media as an indicator of the social and discursive practices of the subject. Based on the examples of communication from the social network Vkontakte as well as contemporary dictionaries, the empirical corpus of word usage (words and phrases) has been established, enabling interpretation of values of a modern young person and identifying interests specific to various subcultures. An interdisciplinary approach to the topic allows us to take into account the controversy of the definition of "subculture", which may conflict with the concept of "counterculture" as well as experience certain difficulties in interpretation once the legal and axiological aspects of the topic are merged. Internet slang can be understood as a manifestation of the diversity of youth identities. The analyzed linguistic data point to a contradictory social portrait of young people, which corresponds to the contradictory assessment of Generation Z as a whole - the youths bearing mutually exclusive attributes.
Keywords: Internet slang, Internet commentary, social networks, social media, discourse analysis, identity, subculture.
For citation: Oleshkova A.M. Media discourse of youth subculture as a sociocultural phenomenon (based on runet sources) // Society: Sociology, Psychology, Pedagogics. 2021. No. 7. P. 28-32. (In Russ.). https://doi.org/10.24158/spp.2021.7.4.
Понятие «субкультура» всегда находилось в активном дискуссионном обсуждении, поэтому молодежная субкультура - это и нечто монолитное, сосуществующее с основной культурой, но также совокупность отдельных культурных феноменов, выраженных не только в разных ценностных ориентациях и интересах (музыкальный стиль, политическая принадлежность и т. д.), но и в модальности этих ориентаций и интересов с точки зрения официальной культуры,
например, криминогенные группировки [1, с. 1857], движение АУЕ, категоризация которого в научном отношении спорна, но при исследовании молодежного интернет-сленга следует учитывать жаргон преступного мира [2].
Такую теоретическую и практическую противоречивость явления позволяет прояснить речевое поведение носителей медиадискурса, представляющего собой языковую систему, возникшую в онлайн-культуре, но использующуюся и в офлайн-пространстве. Мы отталкиваемся от расширительной трактовки субкультур и учитываем, что язык позволяет понять ценности, приоритеты и идентичности говорящих.
Эмпирической базой исследования стали:
1) интернет-комментарии к постам в социальной сети «ВКонтакте»:
• Масонская Ложа К&А (https://vk.com/kaiserundallah);
• Нетипичная политика (https://vk.com/ntpolitika);
• TJ Twitter Journal (https://vk.com/tj);
• Лента.ру (https://vk.com/lentaru);
• Это Россия, детка (https://vk.com/etorussiadetka);
• РЕН-ТВ Новости (https://vk.com/rentvchannel);
• MangaWave (https://vk.com/mangawave);
• SHINee (https://vk.com/public_shinee);
• Корейские и японские фильмы ужасов (https://vk.com/club48961120);
• Игромания https://vk.com/igromania);
1) опубликованные словари, отражающие трансформации новой языковой реальности [3];
2) группы в Facebook, нацеленные на сбор и интерпретацию нового языкового материала:
• «Словарь перемен» (https://www.facebook.com/groups/slovogoda2011);
• Эхо Москвы: «Говорим по-русски» (https://www.facebook.com/echoporusski).
Для анализа необходимо было сосредоточиться на конкретном перечне пабликов, которым свойственна тематическая разноплановость, чтобы максимально объемно выявить особенности медиадискурса, свойственного коммуникантам, говорящим на полярные темы: от политики до сериалов.
Хронологические рамки исследования охватывают 2012-2021 гг. и обусловлены электоральными циклами, связанными с выборами Президента и выборами в Государственную думу. Несмотря на то, что не все паблики активны с 2012 г., конкретика в хронологии необходима, так как данный диапазон позволяет проследить эволюцию не только в приоритетах коммуникантов, но и в медийной повестке.
Предмет поиска и анализа - слова, словосочетания и выражения, сконструированные особым образом, в том числе агрессивного и юмористического характера, являющиеся реакцией на актуальные события современности или события, кажущиеся коммуниканту актуальными (реакция на инфоповод, медиаповод).
Проанализировано 10 пабликов, выявлено около 200 примеров интернет-комментариев, отражающих особенности медиадискурса современной молодежи. Следует отметить, что не все выявленные слова и словосочетания встречались непосредственно в данных пабликах и данных словарях. Однако, во-первых, их можно найти в иных сегментах Рунета [4]; во-вторых, представленные примеры отражают синтез онлайн- и офлайн-коммуникации, так как они используются не только в письменной, но и в устной форме, что свидетельствует об их репрезентативности. То есть факт использования тех или иных слов в офлайн-пространстве обусловливает их поиск в онлайн-пространстве.
Основой методологии исследования стали дискурс-анализ, качественный контент-анализ, семантический анализ, а также вторичный анализ данных.
В данном исследовании мы рассматриваемым как равнозначные следующие термины: сетевой язык, новояз, сленг, жаргон, медиадискурс, интернет-язык. Медиадискурс молодежной субкультуры представляет собой комплексное явление и выражен в сочетании т. н. «олбанского языка», hate speech (язык вражды), языковой игры. С одной стороны, следует отметить креативность носителей этого новояза, что оказывает влияние на обновление социолекта и языка в целом [5, с. 124], с другой стороны - склонность к агрессивной и обсценной лексике. Текстовые сообщения молодые люди сочетают с визуальным и аудиальным рядом, что позволяет интернет-мемы и язык Лурка также считать частью медиадискурса. Следует отметить вспомогательные слова, которые имеют фактически служебную функцию и используются в ситуации повседневного общения на разные темы. Подобные конструкции построены на англицизмах: инфлюэнсер (лидер мнения, кумир), байтить (украсть идею, вывести на агрессию собеседника), бинджвот-чинг (смотреть сериалы), гамать (играть), чилить (прохлаждаться), апрувить (одобрить).
С подобным генезисом словоформ связано и проявление эмоций молодым человеком: агриться (злиться), изи (легкий), хейтить (ненавидеть).
Субкультурные проявления в современном интернет-пространстве относительно тех или иных трендов в эстетике, досуге, ценностях представляются размытым феноменом. Специалисты говорят о феномене постсубкультур, новые феномены начинают обладать текучестью форм и прозрачностью границ [6, с. 7]. Нам представляется, что именно новый общий язык позволяет даже старым классическим субкультурам иметь точки соприкосновения. Социальные сети обладают всеми нужными для подобного общения ресурсами, так как представляют собой формат сообществ, куда можно вступать, и площадку, на которой можно высказываться. При этом нужно выделить ряд относительно очерченных сообществ, связанных с локальными интересами к игровой индустрии, культуре Японии и Южной Кореи (мультипликация, кинематограф, музыка, например, стиль K-pop).
Однако и эти примеры могут быть рассредоточенными по разным группам и объединениям и так или иначе имеют системообразующий элемент - особый язык. Так, и не геймер может о себе сказать, что он обладает каким-нибудь навыком «80-го уровня», также можно употребить в речи слова «няша» или «тян», не будучи поклонниками аниме. При этом в обоих случаях есть специализированные наименования, использующиеся в узком профессиональном значении: длс (загружаемый контент), pvpve (Игрок против Игрока против Окружения); берсерки (пример манги в жанре темного фэнтези), яндере (психически нестабильный аниме-персонаж).
Для современного медиадискурса характерно использование элементов олбанского (языка падонков). Данная субкультура оформилась еще в 1998 г. [7, с. 259] и в языковом отношении была выражена в сознательном искажении словарных норм написания (аффтар, деффчонка). Его применение в современном рунете свидетельствует о преемственности в поколениях и субкультурах, о сознательно избираемой стратегии на антиграмотность. Кроме того, как и в случае с англицизмами, упомянутыми выше, использование особого языка указывает на стремление к самоидентификации и самореализации. Субкультура падонков представляла собой совокупность субкультурных явлений, которые вошли в интернет-пространство из реального социального пространства. Во второй половине 2010-х гг. слова, связанные с классическими субкультурами, получили активное распространение (ванильки, гатишно) и вышли за пределы своих сообществ [8, с. 308]. Сегодня многие слова и выражения данного языка стали использоваться массово, без отсылки к конкретной субкультуре, трансформируясь в более распространённый массовый сленг, хотя, конечно, он сохраняет бинарную оппозицию с академическим русским языком.
Следует предположить связь анализируемого дискурса с возрастными особенностями его носителей. При отборе материала учитывался профиль пользователя социальной сети; возрастная, гендерная принадлежность говорящих субъектов могут быть установлены, при этом следует допускать наличие фейковых аккаунтов и троллинга в комментариях, а также удаление примеров самим пользователем или модератором, что станет проблемой для проведения количественного анализа эмпирического материала.
Темы, которые волнуют современного молодого человека, связаны не только с досугом и сферой развлечения, но и отражают осмысление молодежью экономических, политических, культурных и исторических реалий. В этом отношении наблюдается поляризация мнений коммуникантов. Выявленные слова и словосочетания мы сгруппировали по нескольким тематическим блокам, с которыми были связаны реплики пользователей социальных сетей: «политика» (Фашингтон, майдауны, либерастия, загон (в значении «закон»), демошиза, навальнята, диванные политики), «религия» (аметист, ПМГ - православие головного мозга), «этнос» (банан Обама), «культура» (сарказмобол, блохеры (в значении «блогеры»), геббельс-тв, духовные скрепы, мракобесие, blm-щик (в значении представителя движения «Black Lives Matter»), «гендер» (Гейропа, онажемать, гендеры), «спорт» (РОА-спорт) и соотнесли с инфоповодами, на которые реагировали коммуници-рующие субъекты.
Темы (инфоповоды), которые волновали молодых людей в рассматриваемый период, касаются внешней политики и социально-экономического развития, они соотносятся не только с собственно данной сферой, но и сопровождаются этическими комментариями (например, проблемы бедности, несправедливости, харассмента). Можно отметить следующие резонансные события в исследуемый период:
• внешняя политика (политический кризис в Украине, конфликт в Сирии, выход Великобритании из Евросоюза, президентские кампании Украины, США, Беларуси, в целом спектр взаимоотношений между Россией и странами Запада, начиная с установления режима санкций и антисанкций);
• внутренняя политика (коррупционные скандалы, освобождение губернаторов от исполнения обязанностей, отдельные законопроекты и законы, в частности, регламентирующие интернет-пространство, ход избирательных кампаний);
• экономика (миграционный кризис, динамика цен на нефть, соотношение рубля и доллара).
Важной темой для коммуникации на различные темы является историческое прошлое, роль отдельных исторических личностей: Александра Невского, Ивана Грозного, Петра I, Сталина, Дзержинского.
На собранном материале мы видим подтверждение гипотезы о сочетании у школьной и студенческой молодежи аполитичных и политизированных взглядов.
Условно первая группа (аполитичные) проявляет свою идентичность через общность с субкультурными объединениями по интересам и хобби (музыка, фото, спорт, игры и т. д.), что было и до эпохи рунета. Сам рунет и социальные медиа как его важный сегмент в определенной степени растворили эти классические группы и унифицировали их с помощью особого интернет-сленга, понимание которого является определенным маркером (не обязательно возрастных отличий, но и их тоже) разницы поколений и степени освоения пространства рунета, что позволяет говорить о некоторой единой молодежной интернет-субкультуре.
Условно вторая группа (политизированные) в языковом отношении проявляет большую радикальность и резкость в оценках. Мы не учитывали обсценную лексику саму по себе, хотя следует отметить, что она составляет заметный пласт речевого поведения в обеих группах, что следует особенно отметить в контексте новой редакции закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации», согласно которому, с 1 февраля 2021 г. администрация социальных сетей должна блокировать мат. Именно во второй группе речь идет о неологизмах и языковой игре, которая позволяет молодым людям конструировать необычные выражения, создавать метаязык и проявлять вербальную креативность.
В рассматриваемый период можно отметить всплески использования подобного медиадис-курса, пришедшегося на резонансные события в мире и России. С одной стороны, мы можем констатировать факт того, что политические явления и процессы волнуют часть молодежи, причем следует отметить наличие как обстоятельных и вдумчивых комментариев, так и отрывочных агрессивных реплик, что говорит о том, что степень аналитического и критического отношения к теме у коммуникантов разная. С другой стороны, сделать однозначный вывод о том, какие оценки современных событий (медиаповодов) преобладают, сложно, однако можно их классифицировать как «идеологические» и соотнести с категориями «либерал» или «консерватор», констатировав наличие обеих позиций. Языковая категоризация, построенная на бинарных оппозициях, отражает агрессивный потенциал коммуникантов, обсценные корни также могут быть частью языковой игры, являясь способом отстаивать свои позиции как в случае с дискуссией на политические темы, так и в повседневном разговоре. Соответствующий медиадискурс и разделение коммуникантов на условных «либералов» и «консерваторов» можно считать не чисто политическим, а скорее, квазиполитическим. В этом смысле сетевой новояз можно сопоставить с некоторыми параметрами «жаргона подлинности», о котором писал Т. Адорно, критикуя современную ему культуру. Будучи идеологизированным, этот язык оказывается применим к дискуссиям на любые темы («от проповеди до рекламы» [9, с. 52]): история, религия, гендерные отношения и т. д. В пример можно привести диаметрально противоположные оценки, в том числе и модальность этих оценок, проблемы разводов, абортов, гендерных ролей, миграции, толерантности, смертной казни, свободы слова.
В условиях доминирования онлайн-коммуникации именно язык является ключевым маркером выявления идентичности. Дальнейший анализ (как в расширении наименования пабликов, так и в плане использования разных методик анализа и интерпретации собранного эмпирического материала, в том числе количественного контент-анализа) предоставит возможность исследователям в процентном отношении выделить группы коммуникантов, отражающих определенные ценностные ориентиры.
Однако качественный анализ собранного материала позволяет говорить о противоречивом социальном портрете молодого пользователя рунета и феномене множественной идентичности, которую можно представить, как минимум, в двух бинарных оппозициях: «политизированность -аполитичность», «либерал - консерватор». Речевое поведение является индикатором полярных ценностных ориентаций молодежи, которые можно разделить на два больших блока: отражающий интерес молодежи к политике и фиксирующий индифферентное отношение к политическим темам. С содержательной точки зрения, сетевой дискурс следует понимать, как квазиполитический дискурс, для которого характерна политизация изначально неполитических тем, определенная поверхностность и радикальность оценок, апелляция к этике и морали. С точки зрения формы выражения, современный медиадискурс построен на комплексной основе, в речи используются элементы языковой игры, hate speech, языка Лурка, обсценные корни. Отдельные слова
и выражения, с одной стороны, продолжают применяться сугубо в узком субкультурном контексте, с другой - получают массовый характер, являясь характерным примером не отдельной субкультуры, а общей интернет-субкультуры. Список источников:
1. Быкова К.В. Субкультура как социологическая категория // XVI Международная конференция памяти профессора Л.Н. Когана (90-летие со дня рождения) «Культура, личность, общество в современном мире: Методология, опыт эмпирического исследования», 21-22 марта 2013 г. Екатеринбург, 2013. С. 1855-1861.
2. Зугумов З.М. Русскоязычный жаргон. Историко-этимологический, толковый словарь преступного мира. М., 2018. 728 с.
3. Словарь перемен - 2014 / Сост. М. Вишневецкая. М., 2015. 224 с.; Словарь перемен 2015-2016 / Авт.-сост. М. Виш-невецкая. М., 2018. 248 с.; Словарь языка интернета.ru / под ред. М.А. Кронгауза. М., 2016. 288 с.
4. Зугумов З.М. Указ.соч.; Не агрись, думер! 22 слова, которые помогут понять поколение Z [Электронный ресурс] // РБК. URL: https://style.rbc.ru/impressions/603fafc39a7947ce4226cf72 (дата обращения 16.07.2021).
5. Иванова Н.С. Язык молодежи и его субкультурная природа // Известия Уральского государственного университета: серия 1: проблемы образования, науки и культуры. 2006. № 50. С. 122-128.
6. Новые молодежные движения и солидарности России // Под общ. ред. Е.Л. Омельченко, Г.А. Сабирова. Ульяновск, 2011. 290 с.
7. Словарь языка интернета.ги ...
8. Кронгауз М. Самоучитель олбанского. М., 2013. 416 с.
9. Адорно Т. Жаргон подлинности. О немецкой идеологии. М., 2011. 191 с.
Информация об авторе А.М. Олешкова - кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических наук Нижнетагильского государственного социально-педагогического института (филиал) Российского государственного профессионально-педагогического университета, Свердловская область, Нижний Тагил, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=793899.
Information about the author A.M. Oleshkova - PhD in History, Associate Professor, Humanities and Social and Economic Sciences Department, Nizhny Tagil State Social-Pedagogical Institute, branch of Russian State Vocational Pedagogical University, Sverdlovsk region, Nizhny Tagil, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=793899.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 02.07.2021; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 15.07.2021; Принята к публикации / Accepted for publication 22.07.2021.
