CC BY
103. АкуловМ.Р., ПетровВ.П. 16 ноября 1920. - М.: Молодая гвардия, 1989. - 239 с.
4. Шатилов П.Н. Записки: в 2 томах / Под ред. и с предисл. А.В. Венкова. - Ростов-на-Дону: ООО Альтаир, 2017. -Т.1. -528 с.
5. Раковский Г.Н. Конец белых. От Днепра до Босфора. - Прага: Воля России, 1921. - 276 с.
6. Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. / URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/vrangel1/index.html (дата обращения: 13.11.2021).
7. ПавловБ.А. Первые четырнадцать лет: посвящается памяти алексеевцев. - М.: ИЦ-Гарант, 1997. - 173 с.
8. ГАКР. Ф. Р-1864. Оп. 1. Д. 4-13. Т. 13.
9. СудоплатовА. Дневник. - М.: Новое литературное обозрение, 2014. - 376 с.
10. Гиацинтов Э.Н. Записки белого офицера. - СПб.: Интерполиграфцентр СПбФК, 1992. - 267 с.
References and Sources
1. Gosudarstvennyj arhiv Krasnodarskogo kraya (GAKK). F. R-1864. Op.1. D. 3-12. Tetrad' 12 (T. 12).
2. Shul'gin V.V. 1920 god. - L.: Priboj, 1927. - 296 s.
3. Akulov M.R., Petrov V.P. 16 noyabrya 1920. - M.: Molodaya gvardiya, 1989. - 239 s.
4. Shatilov P.N. Zapiski: v 2 tomah / Pod red. i s predisl. A.V. Venkova. - Rostov-na-Donu: OOO Al'tair, 2017. -T.1. -528 s.
5. Rakovskij G.N. Konec belyh. Ot Dnepra do Bosfora. - Praga: Volya Rossii, 1921. - 276 s.
6. Vrangel' P.N. Zapiski. Noyabr' 1916 g. - noyabr' 1920 g. / URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/vrangel1/index.html (data obrashcheniya: 13.11.2021).
7. Pavlov B.A. Pervye chetyrnadcat' let: posvyashchaetsya pamyati alekseevcev. - M.: IC-Garant, 1997. - 173 s.
8. GAKK. F. R-1864. Op. 1. D. 4-13. T. 13.
9. Sudoplatov A. Dnevnik. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2014. - 376 s.
10. Giacintov E.N. Zapiski belogo oficera. - SPb.: Interpoligrafcentr SPbFK, 1992. - 267 s.
ОКУНЕВ ДМИТРИЙ ДМИТРИЕВИЧ - аспирант кафедры Отечественной истории Института гуманитарных наук Московского городского педагогического университета, корреспондент интернет-издания «Лента.ру» ([email protected]). OKUNEV, DMITRY D. - Ph.D. student of the Department of Patriotic History of the Institute of Humanities of the Moscow City Pedagogical University, correspondent for the Internet edition "Lenta.ru" ([email protected]).
УДК 94(47).084.3:930.2 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-1-21-25
СКОПА В.А.
МАТЕРИАЛЫ СИБИРСКОГО СТАТИСТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК ПО ИЗУЧЕНИЮ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
СИБИРИ НАЧАЛА 1920-Х ГОДОВ
Ключевые слова: Сибирь, исторический источник, архивные данные, статистический учет, сельское хозяйство, продовольственная статистика.
В статье рассматривается деятельность Сибирского статистического управления по формированию отраслевого статистического материала. На основе систематизированных сведений представлены данные по отдельным отраслям сельского хозяйства. Основным источником статистических сведений для периода Гражданской войны являлись материалы Министерства продовольствия Сибири. Посредством анализа выявленных и систематизированных источников автор стремится определить наличие хлебов Сибири в 1919 - начале 1920-х годов. Показано, что общие сводные остатки хлебов по всей Азиатской России к середине 1919 года, по данным записки Министерства продовольствия Сибири, определялись по следующим категориям: избытки от урожаев; расход; сводные остатки. Все расчёты при определении потребностей в хлебе давались на полный продовольственный год. Отмечается, что определение избытков сводилось к простой арифметике. Вычислялись наличность и приход зерна, а также расход на предстоящий год. Сопоставлением расхода и прихода определялись продовольственные перспективы нового года. Показано, что к моменту прихода Советской власти в Сибири был скоплен запас продовольственных хлебов в объеме около 120 млн. пудов и до 68 млн. пудов фуражных. По данным статистико-экономического отдела Сибиродкома, хлебная разверстка 1920-1921 годов дала около 60 млн. пудов продовольственных и фуражных хлебов. По более поздним данным, вся сумма хлебов, полученных в 1920 и 1921 годах, по хлебной развёртке с Сибири равнялась 68 млн. пудов.
SKOPA, V.A.
MATERIALS OF THE SIBERIAN STATISTICAL OFFICE AS A HISTORICAL SOURCE FOR THE STUDY OF AGRICULTURE IN SIBERIA IN THE EARLY 1920S
Key words: Siberia, historical source, archival data, statistical accounting, agriculture, food statistics.
The article considers the activities of the Siberian Statistical Office in the formation of sectoral statistical material. On the basis of systematized information, data on individual branches of agriculture are presented. The main source of statistical information for the period of the Civil War was the materials of the Ministry of Food of Siberia. Through the analysis of identified and systematized sources, the author seeks to determine the presence of Siberian bread in 1919 - early 1920s. It is shown that by the middle of 1919, according to the note of the Ministry of Food of Siberia, the total balances of grains throughout Asiatic Russia were determined according to the following categories: crop surpluses; consumption; summary balances. All calculations in determining the requirements for bread were given for a full food year. It is noted that the definition of excesses was reduced to simple arithmetic. The cash and income of grain, as well as the expenditure for the coming year, were calculated. The food prospects for the new year were determined by comparing expenditure and income. It is shown that by the time the Soviet power came to Siberia, a stock of food grains in the amount of about 120 million poods and up to 68 million poods of fodder bread had been accumulated. According to the statistics and economic department of the Sibirodkom, the grain allocation of 1920-1921 produced about 60 million poods of food and fodder
bread. According to later data, the entire amount of grain received in 1920 and 1921, according to a bread sweep from Siberia, was 68 million poods.
Государственный статистический учет сегодня - это неотъемлемая часть системы государственного регулирования, важный инструмент формирования информационного поля общероссийской значимости. Качественный анализ полученных данных, их актуальность и достоверность, в частности, составляют основу для изучения закономерностей социально-экономических явлений, определения перспективных тенденций развития всего общества [1, с. 78]. В условиях революционных трансформаций 1917-1920-х гг., когда происходили глубокие качественные изменения в социально-экономической, политической и культурной жизни страны, новые требования предъявлялись к развитию действующих и вновь формирующихся структур. К числу административных государственных образований, подвергшихся в это время серьезным трансформациям, можно отнести и статистические учреждения. Особенностью их организации и функционирования являлось то, что в условиях ломки имперских механизмов шёл процесс формирования абсолютно новой структуры, которая должна была, в первую очередь, удовлетворять интересы действующей Советской власти.
Как известно, создание советской государственной статистики связано с декретом В.И. Ленина от 25 июля 1918 года, когда в Центральной России уже была установлена советская власть. В Сибири это произошло несколько позже - уже после освобождения ее от белогвардейцев и интервентов во второй половине 1919 года. В условиях перехода к мирно жизни, на начальном этапе становления советской статистики наблюдалась большая численность специально организованных статистических структур для ведения переписей и обследования населения. В территориальных границах Сибири это можно структурно представить деятельностью Сибирского статистического управления, Сибирской плановой комиссии, Плановой комиссии Новониколаевского губисполкома, Плановой комиссии Запсибкрайисполкома, Сибирского статистического управления Сибирского революционного комитета.
Научная значимость проблемы во многом определена переосмыслением механизмов функционирования статистических учреждений в территориальных границах Сибири в период 1919-1920 гг., а также их административным устремлением системно формировать статистические данные по всем отраслям хозяйства, в том числе обеспечивать комплексный сельскохозяйственный учет в контексте нестабильной социально-политической ситуации в стране. На основе выявленного и систематизированного материала в статье предпринята попытка аккумулировать данные по отдельным отраслям, для чего основным источником по выявлению статистических сведений были избраны материалы Министерства продовольствия Сибири Сибирского статистического управления. При этом автор ставит перед собой задачу посредством анализа выявленных и систематизированных источников определить остатки хлебов Сибири в 1919 - начале 1920-х годов.
В данном контексте отметим, что в августе 1919 года специальным постановлением ВЦИК «Об организации гражданского управления в Сибири» был образован Сибирский революционный комитет [2, с. 12]. Это был чрезвычайный орган исполнительной власти, созданный специально для того, чтобы руководить советским строительством в Сибири. К весне 1920 г. вся территория Сибири была полностью освобождена от белогвардейцев и иностранных интервентов. Работа по организации и созданию Сибирского статистического управления была поручена одному из главных деятелей Сибревкома В.Н. Соколову [3, с. 112-141]. В марте 1920 года вышло постановление Сибревкома об организации Сибирского статистического управления. Деятельность данной структуры была определена специальным положением и оказалась всецело направленной на формирование комплекса статистических данных, как стратегического ресурса управления. В числе приоритетных задач ведомства находился учет имеющихся в регионе ресурсов. Имевшиеся в его распоряжении источники, в частности, показывали, что с начала войны и до 1919 года, после покрытия продовольственных, фуражных и семенных потребностей в хлебе, в Сибири должно было скопиться до 400 млн. пудов зерна [4, л.л. 1-3]. Часть этих остатков была израсходована в самой Сибири, часть вывезена за её пределы, а часть сохранилась и осталась в виде запасов в крестьянских хозяйствах Сибири.
В выявленных документах отмечалось, что по железным дорогам за эти годы было вывезено свыше 200 млн. пудов. По отдельным годам вывоз хлебов выглядел следующим образом:
1915 год - вывезено 81 млн. пудов; 1916 год -54 млн. пудов; 1917 год - 40 млн. пудов; 1918 год -22 млн. пудов. За первую половину 1919 года было вывезено 13 млн. пудов. Из 210 млн. пудов в восточном направлении - на Дальний Восток - было вывезено менее 2 млн. пудов, всё остальное количество - свыше 200 млн. - было отправлено в Европейскую Россию [5, с. 85-97]. Основываясь на данных сборника Сибирского управления, в течение 1917 и 1918 годов примерно 2 млн. пудов продовольственных хлебов было вывезено только мешочниками [6, с. 2-18]. В самой Сибири часть зерна была израсходована на пивоваренье и выделку самогонки, что являлось самостоятельной статьей расходов [7, с. 85-112]. Всего на пивоварение в течение четырёх с половиной лет пошло около 3 млн. пудов ячменя, считая ежегодно по 650 000 пудов. На изготовление «самогонки израсходовано за это же время», по довольна приблизительным подсчетам, как отмечалось в источнике, около 25 млн. пудов [8, с. 4-21]. Общий расход зерна, основываясь на статистических данных, выявленных в отчетах статистического управления (без семян, продовольствия для населения и фуража для скота), равнялся около 242 млн. пудов [9, с. 169-171].
Общие сводные остатки хлебов по всей азиатской России в середине 1919 года, по данным записки Министерства продовольствия Сибири, определялись следующим образом:
- избытки от урожаев в 1914-1915 годов составили 369 мил. пудов;
- расход из них - 242 млн. пудов;
- сводные остатки - более 150 мил. пудов [10, с. 18-35].
На территорию собственно Сибири на рубеже двадцатых годов XX столетия приходилось избытков до 75 % продовольственных и до 75 % пудов фуражных хлебов. Таким образом сводные остатки к середине 1919 года по губерниям Сибири (без Якутской губернии) составляли: продовольственных хлебов - 70 млн. пудов; фуражных - около 40 млн. пудов. В сумме это составляло около 110 млн. пудов [6, с. 4-6]. На основе выявленных документов можно отметить, что урожай 1919 года в Сибири был более чем удовлетворительный. Избытки от урожая 1919 года, за покрытием семенной, продовольственной и кормовой потребностей, - равнялись около 76 млн. пудов [8, с. 39]. Стоит особо отметить, что, поскольку вывоза хлебов во второй половине 1919 года не было, в итоге, к моменту прихода Советской власти в Сибири был скоплен запас продовольственных хлебов в объеме около 120 млн. пудов и до 68 млн. пудов фуражных. В первые месяцы 1920 года органами Наркомпрода было получено в Сибири около 20 млн. пудов хлеба, что сократило сибирские хлебные запасы к моменту реализации урожая 1920 года [11, с. 37-52]. По данным статистико-экономического отдела Сибиродкома, хлебная разверстка 1920-1921 годов дала около 60 млн. пудов продовольственных и фуражные хлебов. По более поздним данным, вся сумма хлебов, полученных в 1920 и 1921 годах, по хлебной развёртке с Сибири равнялась 68 млн. пудов [12, с. 85-91].
От запасов прежних лет после выполнения хлебной развёртки 1920-1921 годов в сибирской деревне, основываясь на выявленных документах, должно было остаться около 95 млн. пудов хлеба [13, с. 47]. Этими остатками сибирское крестьянство пополнило недостаток в хлебах, явившийся следствием сильного неурожая, постигшего Сибирь в 1920 году [7, с. 85-112]. Валовой сбор хлебов по отдельным губерниям в Сибири в 1920 году был следующим: Омская - около 14 млн.; Семипалатинская - 5,5 млн.; Алтайская - 21 млн.; Томская - 22 млн.; Енисейская - 16,5 млн.; Иркутская - 12 млн. В целом, по Сибири было собрано около 150 млн. пудов хлеба [13, с. 27-53].
В этих условиях определение избытков хлебов сводилось к простой арифметике. Вычислялись наличность и приход зерна, а также расход на предстоящий год. Сопоставлением расхода и прихода определялись продовольственные перспективы нового года. Для определения прихода необходимо было установить средний подесятинный урожай (то есть валовый и чистый, за вычетом семян) данного года, посевную площадь данного же года - и то, и другое по каждому хлебу отдельно. Фактически данными работами занимались сотрудники статистического управления, привлекая сельскохозяйственные обзоры предыдущих лет.
Потребности каждой территориальной единицы слагались из следующих видов -потребности на обсеменение в будущем году, на продовольствие населению, на корм скоту и на технические нужды - это выделка спирта, пива и тому подобное. Потребность в обсеменении определялась с помощью перемножения среднего высева на предполагаемую площадь засева в будущем году. При плановом хозяйстве все это не должно было представлять особых затруднений. В прежние годы исчисления семенной потребности упрощались, ибо посевная площадь в
небольшие периоды времени изменялась очень медленно. Потребности в хлебе на продовольствие населению определялись с помощью норм потребления и количества едоков. Технические потребности выяснялись по предшествующим годам (ориентировочно учитывалась предыдущее пятилетие). Все расчёты при определении потребности в хлебе давались на полный продовольственный год, то есть до будущего урожая.
Исходя из выявленных документов, можно выделить отдельные категории, которые закладывались для расчётов. Первое - количество едоков. Так в 1920 году за основу были взяты и учтены материалы Всероссийской демографической переписи. В то же время в Сибири, по чисто местным условиям, ряд районов не был охвачен переписью. К таким районам относились преимущественно северные уезды Томской, Енисейской и Иркутской губерний [11, с. 37-52]. Там, где это оказалось возможным, по отмеченным районам были взяты данные сельскохозяйственной городской переписи 1917 года. Фактически можно сказать, что население по всем этим данным учтено было достаточно точно. Недоучёт населения по переписи 1920 года едва ли превышал чуть более 1%, как отмечают исследователи [7, с. 85-112]. В течение 1921 года в Сибири имели место механические изменения численности населения в результате демобилизации, реэвакуации беженцев, что также сказывалось на результате учета.
Отдельная статья, которая определялась как расходная, - это нормы потребления. Нормы потребления хлеба городским и сельским населением были различными. В сельской местности хлеба на душу населения потребляли в среднем больше, чем в городах. Выявленные источники позволяют соотнести эти показатели в процентном соотношении в пропорции: 100% - потребление городским населением, 125-135% - сельским. То есть фактическая разница в потреблении хлеба в городе и деревне колебалась в пределах 25-35% [6, с. 10-18].
Основываясь на выявленных материалах, можно отметить, что в Сибири переселенческие статистики в годовых сельскохозяйственных обзорах по отдельным губерниям вычисляли избытки/недостатки хлебов данного сельскохозяйственного года. Нормы потребления хлебов давались ими в зерне, причём нормы потребления фуражных продуктов обычно брались из расчёта на душу населения. Нормы потребления хлебов в сибирской деревне были выше среднероссийских. В тоже время, анализируя данные источники, мы должны понимать, что нормы, установленные и практически применявшиеся при определении избытков сибирскими переселенческими статистиками, являлись достаточно условными, «глазомерными». Фактически они носили грубо приблизительный характер. С их помощью, с очень большой относительностью, определялись избыток/ недостаток хлебов по отдельным губерниям. В данном случае уместно говорить о нормах, применявшихся в сельскохозяйственных обзорах [6, с. 2-18]. Исходя из этого, важно отметить, что подходить к нормам переселенческих статистиков по определению продовольственных потребностей Сибири было бы не вполне корректно. Во-первых, глазомерные нормы непригодны как показатель статистического учета; во-вторых, нормы переселенческих статистиков относятся к мирному времени и первым годам войны, когда сибирская деревня имела большие хлебные избытки. Также важно отметить, что формируемые сведения не всегда подлежали перепроверке и порой «могли нести в себе искаженную информацию» [13, с. 39-41].
Таким образом подводя итог следует отметить, что данные, сформированные Сибирским статистическим управлением, представляют собой уникальный исторический источник по сельскохозяйственному развитию Сибири начала 20-х годов XX столетия. Начиная с 1919 года, в регионе активизировался процесс отраслевого статистического учета (сельскохозяйственного, промышленного), нацеленного на установление контроля в отношении хозяйственных структур. Смена власти и идеологических воззрений предписывала формирующимся статистическим учреждениям выполнение сугубо административно-учетных функций, при этом строго руководствоваться прописанными инструкциями. Однако в условиях политической нестабильности, действующим статистическим структурам зачастую приходилось ориентироваться самостоятельно, привлекая ранее накопленные статистические сведения, соотнося их с действительностью.
Литература и источники
1. Никитенко Н. Н. Государственная статистика в Сибири в 1917-1930 гг. в документах государственного архива Новосибирской области // Развитие территорий. - 2018. - № 1 (11). - С. 75-82.
2. Шишкин В. И. Становление советской государственной статистики в Сибири // Становление статистики в Сибири. -Новосибирск, 2010. - С. 9-18.
3. Сибирь в лицах / Сост.: В. И. Шишкин, В. А. Исупов. - Новосибирск, 2001.
4. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Д-146. Оп. 1. Д. 1.
5. Сибирская Вандея. 1920-1921. Россия ХХ век. Документы. Т. 2 / Сост., авт. коммент. В. И. Шишкин. - М., 2001.
6. Труды Сибирского статистического управления / Сиб. стат. упр.; ред. М. П. Красильников. - Новониколаевск: Тип. Губсовнархоза № 1. - 1922. - Вып. 7. - С. 2-21.
7. Горюшкин Л. М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900-1917 гг.). - Новосибирск, 1976.
8. Государственная статистика в Сибири: статистический материал / Сиб. стат. упр. - Омск, 1920.
9. Горюшкин Л. М. К вопросу о влиянии Первой мировой войны на сельское хозяйство и положение крестьянства в Сибири // Общественно-политическое движение в Сибири в 1861-1917 гг. - Новосибирск, 1967. - Вып. 3: Сибирь в период капитализма. - С. 158-194.
10. Исупов В. А. История становления демографической статистики в Сибири (1920-е-1930-е гг.) // Становление статистики в Сибири. - Новосибирск, 2010. - С. 18-35.
11. Хозяйственное освоение и социально-демографические процессы в Сибири в ХХ - начале XXI века. - Новосибирск, 2012.
12. Крестьянство Сибири в период строительства социализма. 1917-1937 гг. - Новосибирск, 1983.
13. Сельское хозяйство Сибирского края. - Новосибирск, 1926. - Вып. 1: Материалы по характеристике сибирского сельского хозяйства.
References and Sources
1. Nikitenko N. N. Gosudarstvennaya statistika v Sibiri v 1917-1930 gg. v dokumentah gosudarstvennogo arhiva Novosibirskoj oblasti // Razvitie territorij. - 2018. - № 1 (11). - S. 75-82.
2. Shishkin V. I. Stanovlenie sovetskoj gosudarstvennoj statistiki v Sibiri // Stanovlenie statistiki v Sibiri. - Novosibirsk, 2010. - S. 9-18.
3. Sibir' v licah / Sost.: V. I. Shishkin, V. A. Isupov. - Novosibirsk, 2001.
4. Gosudarstvennyj arhiv Novosibirskoj oblasti (GANO). F. D-146. Op. 1. D. 1.
5. Sibirskaya Vandeya. 1920-1921. Rossiya XX vek. Dokumenty. T. 2 / Sost., avt. komment. V. I. SHishkin. - M., 2001.
6. Trudy Sibirskogo statisticheskogo upravleniya / Sib. stat. upr.; red. M. P. Krasil'nikov. - Novonikolaevsk: Tip. Gubsovnarhoza № 1. - 1922. - Vyp.7.
7. Goryushkin L. M. Agrarnye otnosheniya v Sibiri perioda imperializma (1900-1917 gg.). - Novosibirsk, 1976.
8. Gosudarstvennaya statistika v Sibiri: statisticheskij material / Sib. stat. upr. - Omsk, 1920.
9. Goryushkin L. M. K voprosu o vliyanii Pervoj mirovoj vojny na sel'skoe hozyajstvo i polozhenie krest'yanstva v Sibiri // Obshchestvenno-politicheskoe dvizhenie v Sibiri v 1861-1917 gg. - Novosibirsk, 1967. - Vyp. 3: Sibir' v period kapitalizma. - S. 158-194.
10. Isupov V.A. Istoriya stanovleniya demograficheskoj statistiki v Sibiri (1920-e-1930-e gg.) // Stanovlenie statistiki v Sibiri. - Novosibirsk, 2010. - S. 18-35.
11. Hozyajstvennoe osvoenie i social'no-demograficheskie processy v Sibiri v XX - nachale XXI veka. - Novosibirsk, 2012.
12. Krest'yanstvo Sibiri v period stroitel'stva socializma. 1917-1937 gg. - Novosibirsk, 1983.
13. Sel'skoe hozyajstvo Sibirskogo kraya. - Novosibirsk, 1926. - Vyp. 1: Materialy po harakteristike sibirskogo sel'skogo hozyajstva.
СКОПА ВИТАЛИИ АЛЕКСАНДРОВИЧ - доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии естествознания, заведующий кафедрой философии и культурологии Алтайского государственного педагогического университет ([email protected]).
SKOPA, VITALY A. - Doctor of History, Professor, Corresponding Member of the Russian Academy of Natural Sciences, Head of the Department of Philosophy and Culturology, Altai State Pedagogical University ([email protected])
УДК 94(470.62).084.3:338.439«1920/1924» DOI: 10.24412/2308-264X-2022-1-25-33
ЯХУТЛЬ Ю.А., ДИРИВЯНКИНА М.С. ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЙ ВОПРОС НА КУБАНИ И ЧЕРНОМОРЬЕ В ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД ОТ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА К НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ
Ключевые слова: военный коммунизм, нэп, Кубано-Черноморье, большевики, протест, продразверстка, продналог, землеустройство, принуждение.
С 1918 г. по 1920 г. партийные и правительственные органы Советской России реализовали практику, основанную на военно-мобилизационных, насильственных методах и вошедшую в историю как политика «военного коммунизма». Провозглашение новой продовольственной доктрины в марте 1921 г. не означало отказ РКП(б) от апробированных средств военного коммунизма в области сбора продовольствия, а также при проведении иных социальных акций. На очередном этапе формирования советской системы её реализация приобрела определенные региональные особенности, в том числе на территории Кубани и Черноморья. В первую очередь, они определялись потребностями сбора продовольствия. Вместе с тем, военный коммунизм, который породил иллюзию возможности форсированного построения социализма принудительными и мобилизационными методами, способствовал росту противостояния в обществе и после формального отказа от него. По мнению авторов, военно-коммунистические практики оставались преобладающими в 1920-1924 гг., когда днная политическая концепция большевиков, ориентированная на построение социализма, очевидно противостояла принципам нэпа, в значительной степени определяя содержание внутренней политики. И лишь новый курс - «Лицом к деревне» повлек за собой довольно последовательный отход от военно-коммунистической политики.
YAKHUTL', Yu.A., DIRIVYANKINA, M S. FOOD QUESTION IN THE KUBAN AND THE BLACK SEA REGION DURING THE TRANSITION FROM WAR COMMUNISM TO THE NEW ECONOMIC POLICY
Key words: military communism, NEP, Kuban-Black Sea region, Bolsheviks, protest, food requisition, tax in kind, land management, coercion.
