CC BY
17
Archive of the Russian Federation. Fond A314, opis 1, delo 7915, list 135. (In Russian).
14. Vypiska iz postanovleniya No. 512 SNK Bashkirskoy ASSR ot 27 aprelya 1935 goda [Extract from SNK resolution No. 512 of the Bashkir Autonomous Soviet Socialist Republic, April 27, 1935]. State Archive of the Russian Federation. Fond A314, opis 1, delo 7915, list 2. (In Russian).
15. Zasedanie ekspertnogo soveta sektora planirovki Giprogora RSFSR [Meeting of the Expert Council of the Planning Sector, Giprogor RSFSR]. State Archive of the Russian Federation. Fond A314, opis 1, delo 7915, list 1. (In Russian).
16. Ginzburg M.Ya. Zhilishche: opyt pyatiletney rabo-ty nad problemoy zhilishcha [Housing: The five-year work experience on the problem of housing]. Moscow: Ginzburg and Architects, 2019. 192 p. (In Russian).
17. Ginzburg M.Ya. Opyt rayonnoy planirovki [Experience on district planning]. Sovetskaya arkhitek-tura - Soviet architecture, 1933, no. 4, pp. 34-50. (In Russian).
18. Rastet gigant Motorstroya [The giant Motorstroy is growing]. Daesh motor! - Let Us Give Engine! 1934. November 6. (In Russian).
19. Zinovyev G.G. Za kachestvo zhilishch [For the quality of housing]. Daesh motor! - Let Us Give Engine! 1935. September 9. (In Russian).
20. Khan-Magomedov S.O. Moisey Ginzburg [Moisey Ginzburg]. Moscow: S.E. Gordeev, 2011. 124 p. (In Russian).
21. Grechukho V.F. Vnimanie arkhitekture novykh gorodov [Attention to the architecture of new cities]. Stroitelstvo Moskvy - Construction of Mos-
cow, 1932, no. 8-9, pp. 34-36. (In Russian).
22. Biograficheskaya spravka arkhitektora M.Ya. Gin-zburga [Biographical information of the architect M.Ya. Ginzburg]. Russian State Archive of Literature and Art. Fond 2466, opis 8, edinitsa khraneni-ya 83. (In Russian).
23. Biograficheskaya spravka arkhitektora M.Ya. Gin-zburga [Biographical information of the architect M. Ya. Ginzburg]. Russian State Archive of Literature and Art. Fond 2466, opis 8, edinitsa khraneni-ya 82. (In Russian).
24. Poyasnitelnaya zapiska k razmeshcheniyu prom-predpriyatiy i selitebnykh territoriy v Ufimskom rayone v kachestve materiala dlya komissii, naz-nachennoy k sozyvu u t. Komarova [Explanatory note to the placement of industrial enterprises and residential territories in the Ufa District as a material for the commission appointed to convene with Comrade Komarov]. State Archive of the Russian Federation. Fond A314, opis 1, delo 7918, list 12-15. (In Russian).
25. Stenogramma zasedaniya sektora planirovki NTS Narkomkhoza RSFSR ot 16 oktyabrya 1933 g. po rassmotreniyu skhemy planirovki goroda Bolshoy Ufy [Transcript of the meeting of the Planning Sector of NTS Narkomkhoz of the RSFSR, October 16, 1933, to consider the plans of Big Ufa]. State Archive of the Russian Federation. Fond A314, opis 1, delo 7916, list 6-28. (In Russian).
26. Daesh motor! [Let Us Give Engine!]. 1935. August 15. P. 3. (In Russian).
27. Konyaev. Kvartiry ispolzuyut nepravilno [Apartments are used incorrectly]. Daesh motor! - Let Us Give Engine! 1935. March 3. (In Russian).
УДК 391
DOI: 10.24412/1728-5283-2021-3-82-90
МАТЕРИАЛЫ ПО ВЕРХНЕЙ ОДЕЖДЕ БАШКИР В ПОЛЕВЫХ ЗАПИСЯХ Р.Г. КУЗЕЕВА1
© Е.Е. Нечвалода,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева, Уфимский федеральный исследовательский центр РАН, ул. Карла Маркса, 6,
Статья посвящена анализу сведений о традиционной башкирской верхней одежде в полевых дневниках Р.Г. Кузеева, собранных ученым в 1958-59 гг. во время экспедиций по южным, северо-восточным районам Башкирии и Зауралью. Целью статьи является введение новых материалов о традиционной одежде башкир в научный оборот. Задачами исследования являлись: поиск и обобщение сведений о верхней одеж-
1 Исследование выполнено в рамках государственного задания № АААА-А21-121012290086-0 ИЭИ УФИЦ РАН на 20212023 гг. «Этнические культуры Южного Урала и Приуралья: диалог традиций и новаций»
450077, г. Уфа, Российская де башкир на страницах полевых дневников Р.Г. Кузеева и их
^де^ция анализ. Публикации рукописей для исторических исследова-
эл. почта: [email protected]
ний всегда актуальны, а для этнографической науки полевые материалы - это первоисточник, и публикация сведений из полевых дневников классика отечественной этнографии имеет особое значение. Лежащие в основе статьи записи были сделаны более 60 лет назад, они содержат данные, полученные от информаторов, рожденных еще во второй половине XIX в. Эти материалы более чем актуальны, они бесценны, т. к. порой несут информацию, недоступную современным исследователям.
Записи Р.Г. Кузеева содержат новые данные о традиционной одежде башкир и верхней одежде в частности, дополняющие и уточняющие наши представления о башкирском народном костюме, о существовавших локальных различиях, о названиях элементов кроя, о локальных особенностях декора верхней одежды башкир, об изменениях в традициях украшения верхней одежды, происходивших в ХХ в.
Исследование кузеевских материалов позволяет проследить эволюционные процессы Х1Х-ХХ вв., затронувшие традиционный башкирский костюм. Изменения отразились в крое верхней одежды, в материалах, используемых для ее пошива, в декоративной отделке предметов верхней одежды.
Ключевые слова: полевые дневники, этнография башкир, традиционная одежда, Р.Г. Кузеев, материалы этнографических экспедиций
© E.E. Nechvaloda
EVIDENCE OF THE BASHKIR FOLK OUTERWEAR IN FIELD NOTES BY RAIL G. KUZEEV
R.G. Kuzeev Institute of Ethnological Research, Ufa Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences, 6, ulitsa Karla Marksa, 450077, Ufa, Russian Federation e-mail: [email protected]
This paper deals with analysis of the evidence relating to Bashkir traditional outerwear in field notes collected by Rail G. Kuzeev in 1958 and 1959 during his expeditions throughout southern Bashkiria, its north-eastern parts and the Trans-Ural region. The aim of the paper is to introduce new materials about traditional clothing of the Bashkirs into scientific use. The research objectives were to search for the information about outerwear of the Bashkirs on the pages of Kuzeev's field records, its synthesis and analysis. Manuscript publications of the historical research works are always topical. For ethnography, field materials provide a primary source, and thus the publication of the evidence from field notes made by this prominent ethnographist is of special significance. Notes on which this paper is based were written more than sixty years ago, and the data were obtained from respondents born even in the second half of the 19th century. These materials are by no means topical and priceless, since sometimes they contain information unavailable for modern-day researchers.
Kuzeev's notes present new data on traditional clothing of the Bashkirs, particularly the outerwear, which help supplement and refine our knowledge about the Bashkir folk costume, its local differences existing at that time, names of elements in the cutting pattern, local features of the outerwear decoration style among the Bashkirs and those changes in outerwear decorations that took place in the 20th century.
Studies of the Kuzeev's materials enable tracing evolutionary processes in the 19th and 20th centuries affecting the Bashkir traditional costume. These changes are seen in the outerwear cutting pattern, textiles used in sewing and the decorative finish of outerwear items.
Key words: ffield notes, ethnography of the Bashkirs, traditional clothing, Rail G. Kuzeev, materials of ethnographic expeditions
Раиль Гумерович Кузеев - выдающийся ученый-этнолог, член-корреспондент РАН, заслуженный работник науки РФ, его имя носит Институт этнологических исследований УФИЦ РАН. Р.Г. Кузеев - основоположник этнографической школы в Башкирии. В 50-е гг. им были организованы комплексные экспедиции, охватившие все территории компактного проживания башкир, их целью был сбор материалов по этногенезу и этнической истории, традиционной культуре башкир в многообразии ее локальных вариантов. На основе сделанных наблюдений, под непосредственными впечатлениями, полученными во время полевых исследований, рождались новые идеи, проекты. Так, например, на страницах его экспедиционных записей можно проследить, как зарождалась идея подготовки знаменитой коллективной монографии, посвященной декоративно-прикладному искусству башкир [1], какие были первые прикидки по структуре книги и авторству разделов. Полевые дневники Р.Г. Кузеева содержат бесценные материалы по этнической истории и этнографии башкир, а также важные для истории этнографической науки сведения.
Полевые дневники - небольшие, карманного формата (10х15 см) с твердой обложкой блокноты для экспедиционных записей, выпускавшиеся в свое время массово для нужд АН СССР и имевшие соот-
ветственное название. В Научном архиве УФИЦ РАН в личном фонде Р.Г. Кузеева (ф. 116) хранятся его полевые дневники (ф. 116, оп. 1) - 21 дневник, 19 из них содержат записи ученого, сделанные им во время экспедиций, а 2 дневника являются по сути его рабочими тетрадями, содержащими выписки, заметки и проч. [2, с. 6]. Учитывая ценность информации, собранной Р.Г. Ку-зеевым в ходе экспедиций для историко-этнографических исследований, важность введения в научный оборот неопубликованных материалов из научного наследия ученого, Отдел этнографии ИЭИ УФИЦ РАН принял решение о публикации его полевых дневников. Подготовка к печати рукописей полевых записей Р.Г. Кузеева потребовала кропотливой работы, т. к. они содержат тексты на русском, башкирском, татарском языках со множеством сокращенных слов, диалектизмы. В 2019 г. к 90-летию Р.Г. Ку-зеева был опубликован первый сборник его экспедиционных записей [3], в 2021 г. - второй [4]. В эти сборники вошли материалы экспедиций, осуществленных в период с 1952 по 1975 г.
Р.Г. Кузеев исследовал проблемы этногенеза и этнической истории башкир. Работая с информаторами, он в первую очередь интересовался родоплеменной структурой, этногенетическими легендами, преданиями, шежере, тамгами. Однако, кро-
ме информации по основной теме научных изысканий, в его полевых дневниках много иных этнографических сведений (данных о традиционных постройках, хозяйственных занятиях, промыслах, технологии производства тех или иных предметов и др.), и не только описаний, но и зарисовок. На страницах его записей можно встретить планы деревень и кладбищ, усадеб, построек, чертежи устройства мельниц, зарисовки мебели, печей, станков, инструментов, различных приспособлений для отучения жеребят от кобылы, прорисовки наличников, орнаментальных мотивов тканых, вышитых, резных изделий, надмогильных камней и сооружений и многое другое. Эти материалы бесценны, т. к. многие его информаторы были рождены в конце XIX в. и сведения, записанные от них, уже невозможно получить этнографам в настоящее время. Опубликованные материалы столь интересны и актуальны, что уже стали объектом научного анализа [5; 6; 7]. И.Г. Петров исследовал их как исторический источник [8; 9], а Ф.Г. Галиева - как источник данных о проявлениях межэтнических взаимодействий в культуре башкир [10].
В полевых дневниках Р.Г. Кузеева встречаются интересные сведения о традиционной башкирской одежде, позволяющие представить и ее локальные особенности во второй половине ХХ в., и тенденции ее развития в первой половине ХХ в. Их сопровождают зарисовки автора. В записях Р.Г. Ку-зеева много башкирских терминов одежды -названий предметов, элементов кроя и декора, ученый записывал речь собеседника на его диалекте, что весьма ценно. В рамках одной статьи невозможно проанализировать все свидетельства Р.Г. Кузеева о традиционной одежде башкир, оставленные им в полевых записях. Поэтому в данной работе будут рассмотрены и проанализированы только кузеевские материалы о верхней одежде башкир. Цитируемые в статье фрагменты дневниковых записей выделены курсивом, переводы башкирских слов и выражений указаны в квадратных скобках.
Информаторы Р.Г. Кузеева уже в конце 50-х гг. отмечали ограничение бытования народной одежды башкир, так, например, в д. Нижнее Серменево Белорецкого района он записал: {{Сейчас, гов[орит], мало осталось от старой одежды. Раньше носили о§он елэн [длинный елэн]2, ак сэкмэн [белый сэкмэн] и др.». [3, с. 231]. Елэн и сжмэн - элементы традиционного костюма башкир, представляют собой распашную, халатообразную одежду, елэн шился из ткани, а сэкмэн -из домашнего сукна (тула - башк.). При том, что эти старинные предметы одежды в ХХ в. постепенно уступали место новым, полевые исследования, осуществленные членами комплексной этнографической экспедиции 1958 г., все же показали, что в середине ХХ в. традиции их производства и бытования были еще живы, что нашло отражение в записях Р.Г. Кузеева: «Жена информатора сшила мужу два белых сэкмэна». ... В д. Иткулово Зианчуринского района БАССР Р.Г. Кузееву удается записать рассказ о технологии производства домашнего сукна - материала для пошива сэкмэнов, содержащий данные о том, сколько нужно для пошива сэкмэна сукна: «Сначала прядут из белой шерсти пряжу. Прядут добротную толстую нить. Затем из одной шерсти (и основа, и поперечник одинаково шерсть по одной нити) ткут. ... На сэкмэн надо ике кара [две кары3], бер карада 12 аршин була [одна кара равна 12 аршин], значит 24 аршин4» [3, с. 148], далее следует очень подробное описание процесса валяния, необходимых приспособлений и традиций, сопровождающих этот этап подготовки сукна, указаны способы его просушки. Далее в дневнике Р.Г. Кузеева сообщается, что из просушенного сукна кроили «тула5 сэкмэн»» и что шили его на руках, описываются характерные для суконного халата башкир особенности кроя и декора:
2 Здесь и далее в квадратных скобках даны переводы Е.Е. Нечвалоды
3 Кара - единица измерения основы в ткачестве башкир
4 Аршин равен 0, 71 м, 24 аршина - примерно 17 м
5 Домотканое сукно
«У сэкмдна есть небольшой воротник. От воротника по бортам и на его полу нашиваются две черные ленты (из сатина или из другого материала). Наз[ывается] кыйу. (Кара белэн кыйган тип hойлилэр иде [Раньше говорили, что выем вырезали черным])» [3, с. 152]. Описанный способ производства сукна для сэкмэна и особенности его декоративного оформления полностью соответствуют древней башкирской традиции. Подобным образом (полосками сукна или ткани, контрастными к цвету основы) украшались старинные башкирские сэкмэны и некоторые елэны. Вместе с тем, в дневниковых записях Р.Г. Кузеева отмечаются и происходившие в ХХ в. изменения, обусловленные сменой хозяйственного уклада, обернувшейся нехваткой сырья (шерсти) для производства сукна: «Позднее, когда тула сэкмэн не стало, стали шить бобрик сэкмэн [вероятно, «бобрик» - это несколько измененное устной речью «фабрик», т. е. фабричный6]» [3, с. 152].
Другим, глубоко традиционным предметом верхней одежды башкир, изготовление которого зафиксировал в своих дневниках Р.Г. Кузеев, была овчинная шуба. Ее описание весьма конкретно, в нем указаны и названия элементов кроя, и необходимое для раскроя количество шкур, и манера ношения: «Старик шьет себе тире тун. ... Шьется из овечьих шкур. На шубу требуется 8-9, иногда 10 шкур. На воротник (яга) - 1 шкура. На каждый рукав (ен) по 1 шкуре. Шкура от шеи до пояса (на спине) называется яурны (1 шкура). Спина от пояса до низа - утырыш (1 шкура). Впереди от шеи книзу - туш, и далее до низу -сабу [пола] (ун як сабу, hулакай сабу [правая пола, левая пола]). Елгэсек, яга, туш, ен, сабу, итек [петля, ворот, верхняя передняя
6 В связи с трудностью произношения звука «ф» его нередко заменяли на иные звуки, как, например, в чувашском языке «фабрика» - хаприк [11, с. 53], в удмуртском языке домотканое полотно, узор которого напоминал покупные среднеазиатские ткани (адрас), называли паврек [12, с. 63]. Вероятно, башкирское слово бебрик, как и чувашское хаприк, удмуртское паврек, имело в основе значение «фабричный».
часть, рукав, пола, подол]. Снизу еще подшивается немного шкуры - итэк [подол]. Шуба не застегивается, а в поясе завязывается бильмау [кушак]. Это кусок материи длиной более 3 аршин» [3, с. 217]. Столь подробно крой башкирских шуб до Р.Г. Ку-зеева никто не описывал, не публиковались ранее и названия деталей кроя. Ученый иллюстрирует свой текст схематичным рисунком, на котором подписаны вышеназванные детали кроя (рис. 1 а). Р.Г. Кузеев отметил также особенности женской шубы,
а
б
Рис. 1. Рисунки Р.Г. Кузеева из Полевого дневника № 2 1958 г., л. 79-80.
Башкирские шубы: а - мужская (вид спереди и со спины), б - женская
бытовавшей там же, где и вышеописанная мужская (д. Баимово Абзелиловского района РБ): «У старухи есть женская зимняя шуба, называется кысмабиль [зауженная]. Названия те же, но сшита в талию и тыш-лаган [обшита] синей бумажной материей. Застегивается на 3 пуговицы на левую сторону» [3, с. 218]. На рисунке, сделанном с женской шубы (рис. 1 б), этнограф подчеркнул ее приталенный силуэт.
Различия в покрое двух описанных выше шуб и в манере их ношения отражают тенденции развития верхней одежды башкир в конце XIX - начале ХХ в. Для ее архаичных и глубоко традиционных форм (елэн, сэкмэн, тире тун) были характерны свободный крой, неприталенный силуэт, отсутствие пуговиц. Выкройная одежда7 получит распространение у башкир позднее [13, с. 161]. Две описанные Р.Г. Кузеевым шубы -два этапа в развитии башкирской одежды. Упоминает ученый и другой предмет верхней одежды, который имел застежку на пуговицах и слегка приталенный силуэт - казакин, который чаще шили из темных однотонных фабричных тканей и носили повседневно: «Сам старик одет в казакин. Застегивается на 4 пуговицы направо» [3, с. 217]. Показательно, что бытование и пошив архаичных форм верхней одежды башкир Р.Г. Кузеев зафиксировал в экспедиции по южным районам республики (1958 г.), т. е. там, где древние традиции сохранялись дольше и полнее. В дневниках других его экспедиций эти предметы не упоминаются.
Записи Р.Г. Кузеева свидетельствуют также о том, что в ХХ в. верхняя одежда у башкир не всегда была собственного производства, она могла быть и приобретенной: «Есть у информатора сапан [чапан - среднеазиатский утепленный халат]. Куплено на ярмарке, привезено из казахских степей или Ташкента. Куплено информатором за 8 руб. У жены есть казакин. Сшито давно в 1910 г. Материал из узбекского шелка. Сшито здесь. По краям обшито позумен-
7 Выкройная одежда - одежда, имеющая более сложный крой, облегающая корпус, подчеркивающая талию
тами» [3, с. 194]. Таким образом, казакин упомянут в полевых записях Р.Г. Кузеева как предмет и мужской, и женской верхней одежды. В отличие от описанного выше ак сэкмэна, который имел архаичный тип декоративной отделки - полосами черного сатина, женский казакин украшен позументом. Обшивание краев верхней одежды покупной позументной тесьмой было весьма распространенным в XIX - начале XX в. способом украшения верхней одежды, который заменил собой традицию обшивания краев полосками сукна (ткани) контрастного по отношению к основе цвета и тона.
Для башкирского традиционного костюма была характерна многослойность верхних одежд. В полевых дневниках Р.Г. Ку-зеева встречаем следующее описание комплекта мужской праздничной одежды башкир сальютов: «они одевали ку.лмэк [рубаху], камзол, сверху кэзэкий [тип повседневной выкройной одежды на пуговицах] с рукавами, хорошие салбар [широкие верхние штаны], ситек [мягкие сапожки] с новыми калошами, часы с цепочками» [4, с. 112]. Предметом, надеваемым поверх нательной одежды (рубахи), обычно являлся камзол. У башкир камзол входил в состав и мужского, и женского костюма. Женщины носили камзолы в комплекте с платьем и нагрудным украшением. Так, костюм молодой женщины-башкирки северо-восточного комплекса Р.Г. Кузеев характеризовал так: «На платье надевали камзол, а поверх му-инса [монетный нагрудник]» [4, с. 104-105]. В с. Большое Султаново Сафакулевского района Курганской области исследователь зафиксировал свидетельство об изменениях, происходивших в традиции украшения камзолов в ХХ в.: «Раньше здесь женщины носили камзол с позументом (ука), а позднее появились камзолы с монетами (когда позументы исчезли). Камзолы с монетами появились при советской власти. Яга [зауральский нагрудник из кораллов и монет] была очень популярна. Яга носили поверх камзола» [4, с. 159]. Это свидетельство косвенно подтверждается фотоматериалами
из Зауралья первой половины ХХ в.: на фотографиях начала века башкирские женские камзолы либо ничем не украшены, либо обшиты по краю позументом, а на снимках 30-40-х гг. на башкирках уже можно увидеть камзолы с нашитыми на полах монетами.
Во время экспедиции в Зауралье (1959 г.) в своем полевом дневнике Р.Г. Кузеев зафиксировал (описал и зарисовал) различные варианты расположения монет на камзолах, бытовавших в разных населенных пунктах и характерных для башкир разных племен. Эти локальные особенности не были отмечены ранее и в этнографической литературе не описаны: «В дер. Юрмаш, Колашбай и др[угих] (катай) камзол по бортам украшен одним рядом монет. В Чукурово, Кызыл (Сальюты) монеты расположены раз-бросанно. В с. Сары (Табын) камзол обшит позументом, а монеты по три» (рис. 2) [4, с. 117]. Подробность и детальность описания в этнографии бесценна. Башкирский костюм не однороден, существуют локальные комплексы традиционной башкирской одежды [14; 15], а внутри них - иные, менее выраженные различия. Внимание к каждой мелочи, цепкий взгляд этнографа-полевика позволили Р.Г. Кузееву их выявить и описать.
Отмечены им были и некоторые иные локальные особенности в традиционном костюме башкир. Так, например, в д. Арс-ланово Челябинской области он записал: «В одежде между нами и Белянкой, и Шекером была разница. Они верхние одежды зилэн, сапан [елэн, чапан] носили длинные, а мы короче, по казанской форме (казанский формылы). Напр[имер], носили камзол (без рукавов), жицне камзол [тат., башк.: «ецле камзул» - камзол с рукавами], Белэн и Шекер тоже носили, но длиннее» [4, с. 109]. Относительно длины камзолов зауральских башкирок у Р.Г. Кузеева в дневниках есть еще одно замечание, сделанное под рисунком камзола из с. Сары Челябинской области: «Камзол широкий и короткий, так как на ю[го]-в[остоке]. На с[еверо]-з[ападе] длиннее» [4, с. 117]. И сразу же ученый анализирует истоки таких различий: «В целом
в Зауралье как по одежде, так и по искусству (а также, видимо, по др[угим] формам матер[иальной] и духовной культуры), чем севернее (к сальютам и катайцам), тем больше общности с северо-восточ[ной]
V
а
б
в
Рис. 2. Полевые зарисовки Р.Г. Кузеева композиции расположения нашитых монет на камзолах зауральских башкир. Полевой дневник № 2 1959 г., Л 48 об. - 49 [4, с. 116-117]:
а - дд. Юлдаш, Колашбай; б - дд. Чукурово, Кызыл; в - д. Сары
Башк[ирией], чем южнее (бэкатинцы, та-бынцы), тем ближе к горно-лесной и юго-восточной] Башкирии. Эта закономерность вполне понятна, если иметь в виду, что сальюты и катайцы попали в Зауралье через север, а бэкатинцы и табынцы через юг» [4, с. 117].
В полевых дневниках Раиль Гумерович записал также свидетельство об использовании верхней одежды в свадебной обрядности, а именно - в уплате калыма: «Отец жениха, т[аким] о[бразом], моЫр hала [выкуп за невесту кладет] кроме 15-20 голов скота, 100 hум акса [100 рублей денег], вс-башына [верхняя одежда] - елэн [верхняя халатообразная одежда], инэ-тун [материнская шуба] (матери невесты), шаршау [занавес], камзол и др.» [4, с. 124].
Завершая обзор материалов по верхней одежде башкир в полевых дневниках Р.Г. Кузеева, обобщим изложенное выше. В записях ученого были отмечены следующие типы верхней одежды башкир: тканевый халат елэн, халат из домашнего сукна сэкмэн (ак сэкмэн - конкретизация названия в соответствии с белым цветом предмета, тула сэкмэн - название, которое делает акцент на материале - домашнем сукне, из которого пошит предмет, бобрик сэкмэн - сэкмэн из фабричной ткани), нагольная овчинная шуба тире тун, крытая (тышлаган) шуба, покупной сапан, упоминаются мужские и женские казакины и камзолы (камзолы без рукавов и с рукавами). В этом списке присутствуют предметы как древнего свободного кроя, не имевшие пуговиц, так и скроенные «по фигу-
ре», слегка приталенные, застегивающиеся на пуговицы. В башкирском костюме они представляют два стадиально различных типа. Различны были и отмеченные в кузеевских дневниках способы украшения верхней одежды. Одежде старинного типа (ак сэкмэн) соответствует старинный способ украшения верхних одежд у башкир - аппликативными нашивками полос ткани. В полевых дневниках Р.Г. Кузеева упоминается также декорирование казакина и камзолов позументом -это явление в башкирском костюме более позднее. Этнограф записал сообщение, что в Зауралье на смену позументу в оформлении камзолов в советское время пришла традиция украшать их монетами. Материалы Р.Г. Кузеева позволяют проследить эволюцию в оформлении верхней одежды. Различны были и материалы, из которых были изготовлены упоминаемые в записях Р.Г. Кузеева предметы верхней одежды башкир: овчина, домашнее сукно, фабричные ткани, {узбекский шелк». Этнограф зафиксировал некоторые локальные различия в длине камзолов и в способе их украшения.
Таким образом, полевые материалы Р.Г. Кузеева позволяют уточнить и дополнить наши знания о традиционной верхней одежде башкир, элементах ее конструкции и их названиях, они отражают происходившие в XIX-XX вв. изменения в ее крое и декоре, а также формирование в них некоторых специфических черт у различных родо-племенных и локальных групп башкир.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Авижанская С.А., Бикбулатов Н.В., Кузеев Р.Г. Декоративно-прикладное искусство башкир. Уфа: [б. и.], 1964. 259 с.
2. Садиков Р.Р. От редактора // Документы и материалы по истории и этнографии народов Южного Урала. Вып. 4: Полевые дневники Р.Г. Кузеева 1959-1975 гг. Уфа: Диалог, 2021. 355 с.
3. Документы и материалы по истории и этногра-
фии народов Южного Урала. Вып. 3: Полевые дневники Р.Г. Кузеева 1952-1958 гг. Уфа, 2019. 275 с.
4. Документы и материалы по истории и этнографии народов Южного Урала. Вып. 4: Полевые дневники Р.Г. Кузеева 1959-1975 гг. Уфа: Диалог, 2021. 355 с.
5. Петров И.Г. Полевые дневники Раиля Гумеро-вича Кузеева как исторический источник // Археография Южного Урала: 75 послевоен-
ных лет в истории России. Уфа: Мир печати, 2019. С. 176-186.
6. Петров И.Г. Полевые дневники ученого-этнолога Р.Г.Кузеева и их значение для исторической науки // Проблемы востоковедения. 2020. № 2. С. 35-41.
7. Галиева Ф.Г. «Полевые дневники» Р.Г. Кузеева 1952-1958 гг. о башкирах в межэтнических взаимодействиях // Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. 2020. Т. 21. № 4. С. 369-380.
8. Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. Вып. XVI. Чебоксары: Чув. гос. изд-во, 1941. 376 с.
9. Черных А.В. Традиционный костюм народов Пермского края. Удмурты. СПб.: «Маматов», 2020. 468 с.
10. Тажитдинова Г.Ф., Куваева М.М., Акчурина Е.П. Традиционная одежда башкир: функции, типология, историческая динамика // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева, 2013. № 1 (12). С. 155-167.
11. Шитова С.Н. Башкирская народная одежда. Уфа: Китап, 1995. 240 с.
12. Шитова С.Н. Народная одежда башкир // Археология и этнография Башкирии. Уфа: [б.и.], 1968. Т. 3. С. 125-227.
R E F E R E N C E S
1. Avizhanskaya S.A., Bikbulatov N.V., Kuzeev R.G. Dekorativno-prikladnoe iskusstvo bashkir [Decorative applied arts of the Bashkirs]. Ufa, 1964. 259 p. (In Russian).
2. Sadikov R.R. Ot redaktora [Editor's word]. Dokumenty i materialy po istorii i etnografii narodov Yuzhnogo Urala: Polevye dnevniki R.G. Kuzeeva 1959-1975 gg. [Documents and materials on history and ethnography of the peoples of the South Urals: Field notes by R.G. Kuzeev in 1959 to 1975]. Vol. 4. Ufa, Dialog, 2021. 355 p. (In Russian).
3. Dokumenty i materialy po istorii i etnografii narodov Yuzhnogo Urala: Polevye dnevniki R.G. Kuzeeva 19521958 gg. [Documents and materials on history and ethnography of the peoples of the South Urals: Field notes by R.G. Kuzeev in 1952 to 1958]. Vol. 3. Ufa, 2019. 275 p. (In Russian).
4. Dokumenty i materialy po istorii i etnografii narodov Yuzhnogo Urala: Polevye dnevniki R.G. Kuzeeva 19591975 gg. [Documents and materials on history and ethnography of the peoples of the South Urals: Field
notes by R.G. Kuzeev in 1959 to 1975]. Vol. 3. Ufa, Dialog, 2021. 355 p. (In Russian).
5. Petrov I.G. Polevye dnevniki Railya Gumerovicha Kuzeeva kak istoricheskiy istochnik [Field notes by Rail G. Kuzeev as a historical source]. Arkheografi-ya Yuzhnogo Urala: 75 poslevoennykh let v istorii Rossii [Archaeography of the South Urals: Seventy five postwar years in the history of Russia]. Ufa, Mir Pechati, 2019, pp. 176-186. (In Russian).
6. Petrov I.G. Polevye dnevniki uchenogo-etnologa R.G. Kuzeeva i ikh znachenie dlya istoricheskoy nauki [Field notes by ethnologist R.G. Kuzeev and their importance for historical science]. Problemy vostokovedeniya - Problems of Oriental Studies, 2020, no. 2, pp. 35-41. (In Russian).
7. Galieva F.G. «Polevye dnevniki» R.G. Kuzeeva 1952-1958 gg. o bashkirakh v mezhetnicheskikh vzaimodeystviyakh ["Field notes" by R.G. Kuzeev on the Bashkirs and interethnic interactions collected in 1952 and 1958]. Gumanitariy: aktualnye problemy gumanitarnoy nauki i obrazovaniya -Humanitarian: Current Issues of the Humanities and Education, 2020, vol. 21, no. 4, pp. 369-380. (In Russian).
8. Ashmarin N.I. Slovar chuvashskogo yazyka [Dictionary of the Chuvash language]. Vol. 16. Cheboksary: Chuvashskoe gosudarstvennoe izdatel-stvo, 1941. 376 p. (In Russian).
9. Chernykh A.V. Traditsionnyy kostyum narodov Permskogo kraya. Udmurty [Traditional garment of the peoples of Perm Krai. Udmurts]. St. Petersburg, Mamatov, 2020. 468 p. (In Russian).
10. Tazhitdinova G.F., Kuvaeva M.M., Akchurina E.P. Traditsionnaya odezhda bashkir: funktsii, tipologi-ya, istoricheskaya dinamika [Traditional clothing of the Bashkirs: Functions, typology, historical dynamics]. Vestnik Volzhskogo universiteta im. V.N. Tatishcheva - Bulletin of the Tatishchev Volga University, 2013, no. 1 (12), pp. 155-167. (In Russian).
11. Shitova S.N. Bashkirskaya narodnaya odezhda [Bashkir folk clothing]. Ufa, Kitap, 1995. 240 p. (In Russian).
12. Shitova S.N. Narodnaya odezhda bashkir [Folk clothing of the Bashkirs]. Archeologiya i etno-grafiya Bashkirii [Archaeology and ethnography of Bashkiria]. Vol. 3. Ufa, 1968, pp. 125-227. (In Russian).
