CC BY
31
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2013, Том 22, Экспресс-выпуск 911: 2259-2265
Материалы по истории орнитологических исследований в Астраханском крае. Сообщение 1. Александр Григорьевич Дюнин. Очерк 2. Бакланы и чайки
Ю.С.Чуйков
Юрий Сергеевич Чуйков. Кафедра экологии, Астраханский государственный университет.
E-mail: us.chuikov@mail.ru
Поступила в редакцию 28 июля 2013
Говоря о собственно орнитологических работах Александра Григорьевича Дюнина, следует начать с первой большой работы, посвящённой изучению большого баклана Phalacrocorax carbo в дельте Волги (Дюнин, 1936).
По его сведениям, в то время в дельте Волги встречался только большой баклан. Сейчас здесь на гнездовье встречается и малый Ph. pygmaeus, занесённый в Красные книги России и Астраханской области (Чуйков 2004). В.А.Хлебников (1928) отмечал встречу малого баклана ещё в 1917 году. Кстати, в этой работе в списке видов он упоминал и хохлатого баклана Ph. graculus (=Ph. aristotelis) со следующим примечанием: «...занесён в список под знаком вопроса в качестве редкой залётной птицы Каспийского моря со слов Карелина и М.А.Менз-бира (1918). В пределах же Астрах. Края, насколько известно, не наблюдался». Что касается малого баклана, то после публикаций К.А.Во -робьёва (1936), который его не встречал, этот вид на некоторое время выпал из списка птиц дельты Волги. Однако в 1941 году было сообщение о встрече этого вида, а с начала 1970-х годов малый баклан стал регистрироваться на гнездовании (Бондарев 1970). В настоящее время (в 2012 году), по данным Астраханского заповедника, в дельте Волги гнездится 3200 пар малого баклана (для сравнения, большого баклана гнездится 28123 пары) (Краснов, Чуйков 2013).
В качестве района распространения большого баклана в дельте Волги в то время А.Г.Дюнин приводит следующую информацию: на восток от реки Карабузана гнездовий баклана нет, западной границей распространения он считает район западных подстепных ильменей (он них называет лагунами) в районе рукавов Бахтемира, Бертюля и Хур-дуна. Северную границу проводит в 3 км ниже по течению от Астрахани и: «в районе северо-западной части дельты [граница - Ю.Ч.] резко понижается по мере продвижения на восток, так что северная граница в восточной части дельты отстоит от Каспийского моря не далее
как 12-15 километров». Здесь следует заметить, что дельта Волги в 1930-е годы отличалась от нынешней, особенно в восточной её части. В конце XIX и начале XX веков суша в нынешней восточной части дельты отсутствовала, здесь было так называемой «Синее Морцо». Только позже, с понижением уровня Каспия и нарастанием дельты, здесь образовалась суша и появились угодья, пригодные для гнездования большого баклана. В районе Астрахани и севернее, по данным Дюнина, большой баклан на гнездовье не встречался, хотя пролетающие небольшие стайки и отдельные особи попадались.
В работе подробно описана биология и фенология жизни баклана: сроки прилёта, постройки и ремонта гнёзд, питание, откладка яиц, появление птенцов и т.д. Подробно описано поведение. Интересно сопоставление сроков прилёта и питания. В случае прилёта в дельту, когда водоёмы ещё покрыты льдом (а такое бывало), желудки добытых в это время бакланов были пусты. Птицы жили, очевидно, за счёт запасов, накопленных ранее, т.к. по наблюдениям Дюнина были хорошо упитаны. А как только доступ к водоёмам появлялся, начиналось активное питание: «Образование полыней, а также освобождение рек ото льда влекут за собой чрезвычайно интенсивную охоту баклана за рыбой; птица как бы спешит восстановить свои силы и вознаградить себя за длительную голодовку» (Дюнин 1936).
Что касается расположения гнёзд баклана, то Дюнин отмечал, что в тот период они строили их исключительно на больших деревьях ивы белой Salix alba, непосредственно примыкающих к водоёму. На кустарниковой иве, тростнике и рогозе гнёзда не отмечены. В качестве одной из причин этого он указывает регулярные тростниковые палы в дельте Волги того времени. Подробно изучено поведение баклана на всех стадиях жизненного цикла — способы добывания пищи, «технология» кормления птенцов.
Большой раздел публикации посвящён питанию баклана. В приложениях дана ведомость промеров, взвешиваний и анализа желудков бакланов, добытых с марта по октябрь 1933 года. Подробное изучение питания бакланов связано с попыткой определения вреда, приносимого бакланами: «Существует довольно распространённое мнение, что баклан является крупным вредителем рыбного хозяйства и как таковой подлежит уничтожению. Посмотрим, как обстоит в этом отношении дело в дельте Волги, и постараемся хотя бы ориентировочно выяснить размер вреда, наносимый этой птицей хозяйству дельты».
«Вред», приносимый бакланом, рассматривался Дюниным с трёх позиций: непосредственный вред рыбному хозяйству; вред лесному хозяйству (в результате усыхания деревьев, на которых гнездится баклан), вред водному транспорту (в результате падения деревьев сухостоя в водотоки и перегораживания их). В заключении сделан следу-
ющий вывод: «Подводя итоги всему изложенному выше, мы приходим к выводу, что наличие больших количеств баклана в волжской дельте не совместимо ни с рыбным, ни с лесным и транспортным хозяйством её. Хозяйственная жизнь дельты изменила характер многих экологических взаимоотношений. С точки зрения современной экономики жизнедеятельность баклана имеет, пожалуй, исключительно отрицательный характер. Баклан, как составная часть сложного, живого организма дельты, может быть терпим здесь в небольшом количестве и не иначе, как только в качестве памятника природы».
Нужно помнить, в каких условиях были сделаны эти выводы — послереволюционные годы, когда власть хотела переделать не только общество и отдельных людей: начиналась и грандиозная «перестройка» природы, плачевные последствия которой теперь руководители страны называют «накопленным экологическим ущербом». К тому же последствия революции и гражданской войны привели к жёсткому дефициту продуктов питания и голоду, о котором не раз упоминала К.А.Дюнина в своих воспоминаниях об этом времени.
Точка зрения о вредности баклана возобладала, и началось повсеместное уничтожение бакланов, в том числе и на участках заповедника, которые были объявлены «рассадником этого вредителя». Это традиция продолжалась вплоть до 1980-х годов. Правда, термин «уничтожение» был заменён на «регулирование численности». Отстрел и отлов бакланов на участках заповедника был в эти годы прекращён.
Ошибочность такого подхода была показана во многих работах (в том числе и наших) в те же 1980-е (Чуйков, Кривоносов, Головкин 1977; Чуйков, Головкин 1979; Чуйков 1979, 1981, 1982, 2012; и др.). Тем не менее, регулирования численности большого баклана в «интересах рыбного хозяйства» продолжается в дельте Волги и сейчас. Ведётся отстрел нелётных птенцов на гнёздах в колониях. При этом не ясно, страдают ли от этого птицы краснокнижного вида — малые бакланы, которые часто гнездятся в колониях вместе с большими. Информации по этому вопросу нет.
Сходные по объёму и значению орнитологические исследования А.Г.Дюнин провёл в Кызыл-Агачском заповеднике, директором которого он стал в 1935 году. Проводил он исследования там и позже, работая в Институте зоологии АН Азербайджанской ССР. Не смотря на то, что в штате заповедника Александр Григорьевич проработал сравнительно недолго, он постоянно был в кругу его научных интересов. Посчитав, что к 1935 году инвентаризация фауны птиц Кызыл-Агачского залива была в основном завершена, Дюнин приступил к изучению биологии отдельных видов птиц. В первую очередь внимание его привлекла чайка-хохотунья Larus cachinnans, засматривавшаяся тогда в составе большого политипического вида «серебристая чайка».
Опыт изучения птиц у Дюнина уже был. Об этом уже было сказано при обсуждении его работы по баклану. Такую же попытку монографического описания вида он предпринял и в этот раз (Дюнин 1953).
Читая работы Дюнина, вновь задумываюсь о том, насколько судьба несправедлива к отечественным учёным. В 1973 году голландский биолог Нико Тинберген вместе с К.Лоренцем и К.Фришем получил Нобелевскую премию за работы по поведению животных. Разрабатывая основы новой науки о поведении животных — этологии — Тинберген наиболее значительные и известные свои исследования провёл на серебристой чайке. Многое из того, что описал Тинберген, есть и в работе Дюнина. Только Дюнин сделал это намного раньше голландца. Изоляция Советского Союза от мировой культуры и науки привела к тому, что наших учёных и их работы за рубежом просто не знают.
Серебристые чайки, как и многие другие виды, связанные образом жизни с крупными водоёмами, селятся колониями. Первые особи появляются в Кызыл-Агаче после зимовок в более тёплых краях уже во второй половине января. В конце февраля, во время массового прилёта птицы начинают посещать места гнездования.
До начала строительства гнёзд они относятся друг к другу достаточно мирно. Но вот в земле появляются углубления будущих гнездовых лотков. Затем — «сенокошение» — чайки выдёргивают траву с корнем и оставляют её полежать дня три-четыре. Из этого материала выкладывается валик вокруг гнезда, им же выстилается и дно лотка.
В апреле появляются первые яйца. В гнезде их обычно три, но бывает и больше. С началом насиживания на брюхе чаек, как самок, так и самцов, появляются наседные пятна. Это оголённые части брюшной стороны, которые при насиживании соприкасаются с яйцами. Таких пятен у птицы три.
Мирное сожительство в колонии с началом строительства гнёзд заканчивается. «Птицы в этот период, — пишет Дюнин, — постоянно ссорятся, часто дерутся, нападают на соседние гнёзда и уничтожают в них яйца, пробивая клювом, а также избивают чужих птенцов... Всё это сопровождается шумом и криком, напоминающим истерический хохот. Хохот издают как самцы, так и самки, причём чаще всего это бывает когда птицы раздражены или возбуждены» (Дюнин 1948).
Сколько времени Дюнин провёл в скрадке, оборудованным всем необходимым для автономной жизни, он не писал. Но наблюдения за поведением чаек, сделанные им, очень красочны.
Вот чайка на гнезде. Маленький кустик артемизии почти не укрывает птицу от палящих лучей — самка чайки слегка приподнялась над гнездом и раскрыла клюв. Но вот к гнезду подлетает самец, и она тут же сходит с гнезда, бежит к нему. Не открывая клюва, издаёт негромкие звуки, кивает головой. Самец отворачивается, но она вновь забегает
вперёд и усердно кивает головой. Самец начинает отрыгивать принесённую пищу, а самочка подхватывает её тут же и глотает. Наевшись, она летит на водопой, купается.
Самец направляется к гнезду, и прежде чем усесться, долго мостится, размещая яйца по наседным пятнам. Через некоторое время отдохнувшая и подкормившаяся самка сменяет его.
Насиживание длится от 26 до 28 суток. Почти независимо от числа яиц — три их в гнезде или больше — выводится и выживает обычно один-два птенца у каждой пары. В первые дни появившийся на свет птенец беспомощен, растёт медленно, прибавляя около 3 граммов в сутки. Затем становится активнее и прибавляет по 10-15 граммов. Потом — и по пятьдесят. В возрасте 35-40 дней птенец приближается по размерам к родителям. В это же время начинаются его первые вылеты, вернее, взлёты. Довольно нерешительно молодёжь поднимается на два-три метра над землёй.
В период выкармливания и воспитания птенцов взрослые птицы постоянно держат их под присмотром, не подпуская близко чужих птенцов, охраняют своих. В это время ссоры между птицами-соседями по-прежнему нередки. Но бывают случаи...
«При возникновении опасности, угрожающей колонии, — писал Дюнин, — взаимоотношения чаек резко меняются. Взаимные нападения и драки прекращаются, птицы поднимаются на крыло и дружно устремляются навстречу опасности для отражения её общими силами. Птенцы выбегают в это время на чистое место, где группируются в стаи, находящиеся все время под защитой летающих взрослых членов колонии. Защищается гнездовье чрезвычайно активно, и чайки применяют при защите все доступные средства: в стремительном налёте нападают на врага с отчаянным криком и бьют его крыльями и грудью, а также заливают его жидкими испражнениями».
Также достаётся, бывает, и человеку, если он неосторожно приблизится к колонии хохотуний.
В 1939 году Александр Григорьевич наблюдал интересную реакцию птиц на появление на острове хищников, которые раньше туда не попадали. Из-за низкого уровня моря остров соединился с материком, и на него перебрались лисы. Начался погром гнёзд. Птицы тут же сориентировались и стали строить новые не на открытых местах, а, маскируя, в траве. Покидая же их на время, стали прикрывать яйца травой. По-другому стали вести себя и птенцы — не сбиваться в стаи, а прятаться порознь.
Так же, как и при изучении бакланов, Дюнин очень внимательно исследовал питание чаек. Но к выводам пришёл полностью противоположным, чем в первом случае. Вопреки укоренившемуся тогда мнению он доказал, что чайки вовсе не вредны для рыбного хозяйства — не
умея глубоко нырять, рыбу берут с поверхности, погибшую или больную. А вылетев на сушу, поедают большое количество вредных насекомых и грызунов. Но с наступлением холодов с питанием возникают проблемы. Тогда случается и такое:
«Три чайки преследовали на воде отбившуюся хохлатую чернеть. Две чайки разместились на воде по бокам преследуемой птицы, третья всё время нападала на утку с воздуха... Утка, спасаясь от ударов чайки, непрерывно ныряла, но как только её голова показывалась на поверхности воды, чайка неизменно нападала на неё. Если утка поднималась в воздух, то все чайки сразу же поднимались на крыло, стараясь и в воздухе сохранять такое же расположение, что и на воде, причём верхняя чайка не переставала бить утку клювом по голове, вынуждая её спуститься на воду. Такое коллективное преследование очень скоро истощило силы преследуемой птицы, и, как только она перестала сопротивляться, все три чайки довольно быстро покончили с ней».
Вместе с тем, были и такие занимательные наблюдения. Заметив, что за несколько часов перед усилением юго-восточного ветра, нагоняющего воду на остров, птицы в колонии, казалось бы, без видимой причины начинают беспокоиться, Дюнин стал использовать это явление для краткосрочного прогноза погоды. При «подозрительном» поведении чаек он в своём убежище размещал коллекции на столе, табурете и кровати в надежде избежать подтопления — «и ни разу не ошибся в ожидаемом изменении погоды».
Выполненные в конце тридцатых годов наблюдения были обобщены и опубликованы в 1948 году (Дюнин 1948). А в 1953 году, после выхода на пенсию, исследователь защитил написанную на эту тему кандидатскую диссертацию (Дюнин 1953).
Литер атур а
Бондарев Д.В. 1975. О гнездовании малого баклана в дельте Волги // Гнездовая жизнь птиц. Пермь: 89-92.
Воробьёв К.А. 1936. Материалы к орнитологической фауне дельты Волги и прилежащих степей // Тр. Астраханского заповедника 1: 3-60.
Дюнин А.Г. 1936. Баклан в дельте Волги // Тр. Астраханского заповедника 1: 62-95. Дюнин А.Г. 1948. Чайка-хохотунья на юго-западном Каспии // Чайка хохотунья и фламинго на Каспийском море. М.: 3-31.
Дюнин А.Г. 1953. Чайка-хохотунья на юго-западном Каспии. Автореф. дис. ... канд. биол. наук. Баку: 1-17.
Краснов И.О., Чуйков Ю.С. (ред.) 2013. Государственный доклад об экологической обстановке в Астраханской области в 2012 году. Астрахань: 1-225. nat.astrobl.ru. Хлебников В.А. 1928. Список птиц Астраханского края с распределением их по характеру пребывания в крае // Материалы к познанию природы Астраханского края 1, 3: 1-40.
Чуйков Ю.С., Кривоносов Г.А., Головкин А.Н. 1977. Роль колониальных рыбоядных птиц в биогидрохимической системе култучной зоны дельты Волги // 7-я Всесоюз. орнитол. конф.: Тез. докл. Киев, 1: 338-339.
Чуйков Ю.С. 1979. О структуре и функционировании биогеоценозов колониальных гнездовий птиц дельты Волги // 7-я Всесоюз. зоогеогр. конф.: Тез. докл. М.: 263. Чуйков Ю.С., Головкин А.Н. 1979. Влияние колониальных поселений больших бакланов на гидрохимический режим и зоопланктон водоёмов дельты Волги // Природная среда и птицы побережий Каспийского моря и прилежащих низменностей. Баку:. 220-231.
Чуйков Ю.С. 1981. Роль колониально гнездящихся рыбоядных птиц в функционировании биогеоценозов // Экология и охрана птиц: Тез. докл. 8-й Всесоюз. орнитол. конф. Кишинёв: 236-237.
Чуйков Ю.С. 1981. Изучение средообразующей роли колониально гнездящихся птиц // Научные основы обследования колониальных гнездовий околоводных птиц. М.: 118120.
Чуйков Ю.С. 1982. Экология массовых видов планктонных беспозвоночных в водоёмах, находящихся под влиянием колониальных поселений птиц. Автореф. дис. ... канд. биол. наук. М.: 1-22.
Чуйков Ю.С. (ред.) 2004. Красная книга Астраханской области. Астрахань: 1-356. Чуйков Ю.С. 2012. Особенности структуры биогеоценозов колониальных гнездовий веслоногих и голенастых птиц в дельте Волги // Рус. орнитол. журн. 21 (776): 1659-1672.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2013, Том 22, Экспресс-выпуск 911: 2265-2267
О гнездовании чёрного аиста Ciconia nigra в дельте реки Тентек (Алакольская котловина)
Н.Н.Березовиков, Ю.П.Левинский
Второе издание. Первая публикация в 2002*
Для Алакольской котловины известны случаи редкого гнездования чёрного аиста Ciconia nigra в окружающих хребтах Тарбагатая и Джунгарского Алатау. Прежде гнездился в горах Текели (Ауэзов, Грачёв 1977), вероятнее всего, в скалистом ущелье реки Тентек у выхода из гор на алакольскую равнину выше Инталинской плотины (46°02' с.ш., 81°01' в.д.). Одиночки наблюдались также в 1997-1998 годах на перевале между горами Текели и Кайкан, через который они улетали в горы в направлении речки Каракус (правый приток Тентека). В сентябре 1998 года здесь же встречена группа из 5 аистов.
Случаев гнездования чёрного аиста в равнинной части Алаколь-ской котловины не было известно. Лишь изредка этих птиц встречали здесь в период миграций. Так, одиночные аисты отмечены 17 августа 1914 на западном берегу озера Алаколь на реке Жайпак и 30 августа
* Березовиков Н.Н., Левинский Ю.П.. 2002. О гнездовании чёрного аиста в дельте реки Тентек (Алакольская котловина) // Каз. орнитол. бюл. 2002: 54.
