CC BY
45
К 70-ЛЕТИЮ ИРКУТСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
© Какоурова Н. А., 2005
МАТЕРИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ И ФИНАНСИРОВАНИЕ СУДЕБНО-ПРОКУРОРСКОЙ СИСТЕМЫ В ИРКУТСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1920-е гг.
Переосмысление истории советского общества порождает новые подходы в исследовании вопроса формирования правоохранительных органов под влиянием многочисленных факторов, среди которых материальное обеспечение занимает не последнее место. Суд и прокуратура формировалась как органы борьбы с преступностью. В этом отношении финансирование, материальная база были не маловажной основой успеха этого государственно-важного мероприятия. Проблема финансирования судебнопрокурорской системы и материального обеспечения работников суда и прокуратуры была трудноразрешимой в течение всего исследуемого периода. Партийно-государственные постановления оказывали существенное влияние на материальное положение судебных и прокурорских работников, но большей частью законодательные акты не получали реального воплощения, нестабильность общественно-политической и экономической ситуации сказывалась в реальной жизни.
Финансово-экономический кризис начала нэпа усугублялся в Сибири отсутствием крупных сделок на рынке.
Весь товарооборот состоял в незначительной купле-продаже продуктов, предметов домашнего обихода, бывших в употреблении, подержанной одежды1. Кроме того, в Иркутске и губернии наравне с советскими кредитными билетами и расчетными знаками обращались выпущенные здесь грифованные особым отличительным знаком советской власти двухсотрублевые облигации и купоны на 4 и 5 рублей. Только к августу 1924 г. наличность губернской кассы была полностью обеспечена знаками общероссийского образца.
С переходом к нэпу, в Сибири обострились проблемы масштабности территории, ее разобщенность, отсутствие не только волостных и уездных, но и губернских специалистов, знакомых со сметным делом. В начале 20-х гг. все сложности денежного обращения привели к значительному сокращению смет ведомств. Сокращение смет доходило до 50-70 %. Например, смета губернского отделения юстиции была сокращена до 58,5 %. Ведомость индивидуальных ставок заработной платы Иркутска и губернии в
1921 г. показывает, что народные судьи и народные следователи получали от 52,70 руб. до 56,95 руб., в городе - от 52,70 руб. до 108 руб., врачи получали от 45 руб. до 62,40 руб. и учителя школ
- от 35,70 руб. до 39,48 руб.". Как видим, заработная плата работников юстиции была выше, чем у других представителей умственного труда,
однако в отношении работников суда и прокуратуры с самого начала наметились определенные отличия, нежели к инженерно-техническим работникам.
В августе 1921 г. Совнарком РСФСР принял постановление «О мерах к поднятию уровня инженерно-технического знания в стране и к улучшению условий инженерно-технических работников РСФСР». Постановление принималось с целью хозяйственного возрождения страны, подготовки высоко квалифицированных инженернотехнических работников, создания для них благоприятных материальных условий, сближения их практической и научной деятельности с рабочим классом. В отношении инженернотехнических работников интересны исследования Л. И. Пыстиной. В монографии «Буржуазные специалисты» в Сибири в 1920-е - начале 1930-х годов (социально-правовое исследование и условия труда)» автор отмечает стремление правительства обеспечить максимально возможное повышение уровня денежной и натуральной оплаты на основе прожиточного минимума для работающих в государственных предприятиях и учреждениях инженерно-технических работников всех специальностей и находящихся на их иждивении членов семей. В условиях нарастающего финансово-экономического кризиса такое постановление было трудно выполнимо, но оно способствовало активизации деятельности научнотехнических обществ и развитию процесса профессиональной консолидации служащих"1.
Суд и прокуратура, финансируемые из государственного бюджета, испытывали значительные затруднения в содержании учреждений и выплаты заработной платы работникам всех уровней, начиная с губернских и заканчивая волостными.
В июне 1922 г. СНК РСФСР рассмотрел вопрос о переводе ведомств на местные средства. В отношении НКЮ было принято решение, отнести со 2 июня с. г. на местные средства расходы по содержанию судебных учреждений. Исключением ставились личный состав, канцелярские, хозяйственные и почтово-телеграфные расходы и путевое довольствие губернского отдела юстиции со всеми его подотделами, личный состав и путевое довольствие Особых Сессий и Революционные трибуналы. В связи с принятием этого постановления в НКЮ стали поступать письма от губернских исполкомов о невозможности принятия на местный бюджет учреждений юстиции. Все губернские исполкомы ссылались на отсутствие источников финансирования. Народный комиссариат юстиции резко осудил неосознан-
ность на местах осуществления принятой СНК меры, незамедлительно последовало заявление, что перевод на местные средства есть общая «непреложная» мера советской власти, которая не может быть отменена или приостановлена в зависимости от ходатайств об этом на местах. С целью скорейшего и успешного осуществления этой меры, НКЮ отметил необходимость решительно и безоговорочно перевести на содержание местных бюджетов все вышеуказанные органы юстиции. Губернским отделам юстиции предписывалось в срочном порядке установить минимальную потребность соответствующего количества народных судов, следственных участков и необходимого штата канцелярии. Отделы юстиции должны были представить в губиспол-ком смету доходов и расходов судебных учреждений. Смета должна была отражать все необходимые расходы на содержание народных судов, следователей, все относящиеся на местные средства расходы по содержанию губернских отделов юстиции, судов и Особых Сессий. Это: заработная плата личного состава, технического персонала, содержание помещений, отопление, освещение, канцелярские, почтово-телеграфные расходы, постройки, ремонт зданий, путевое довольствие служащих, вознаграждение народным заседателям, свидетелям и экспертам. Во исполнение указаний правительства в каждом уезде образовывались Особые Сессии по уголовным и гражданским делам со штатом не более 5 человек, включая курьера. Для обеспечения необходимых средств, в распоряжение губернских исполкомов были переданы государственные налоги: промысловые, с промышленных садов и огородов, со строений, имущества, торговли, извоза. По-прежнему в государственный бюджет перечислялись установленные законом судебные пошлины, канцелярские и нотариальные сборы и штрафы.
Правительство предусматривало нехватку местных средств, поэтому оговаривалась возможность отпуска средств из дотационного фонда, но не иначе как из доходных смет и в соответствии с платежеспособностью местного населения. Губернским отделом юстиции также предписывалось своевременно представлять в губернский исполком сметы расходов по содержанию судебных учреждений17. Положением о судоустройстве РСФСР 1922 г. содержание канцелярии судов относилось на средства местных губернских исполнительных комитетов, как было отмечено ранее, местный бюджет находился в крайне плачевном состоянии.
Слабая финансовая дисциплина, неорганизованность на местах затрудняли и без того крайне сложное материальное положение. Так, несмотря на неоднократные напоминания, сличительные ведомости высылались или с большим опозданием, или в большинстве случаев вообще не высылались. Иркутский губернский финансовый отдел, ссылаясь на циркулярное письмо НКФ от 27 января 1921 г. за № 2, требовал от Иркутского отдела юстиции выслать сличительные ведомости за июль, август 1922 г. к 5 сентября. Финотдел предупреждал, чтобы ведомости впредь высылались к 5 числу следующего за отчет-
ным месяца, иначе ассигновки могли быть возвращены без исполнения7.
В декабре 1921 г. правительство начало введение 17-разрядной тарифной сетки, это должно было повысить материальное положение работников, т. к. заработок мог составить от 3,7 до 5 прожиточных минимумов. Однако на местах производилась неправильная тарификация ответственных работников судебных учреждений. Имея в виду важность правильного функционирования пролетарского судебного аппарата, залогом должна была послужить обеспеченность материального положения наиболее важных категорий судебных работников. Так, на местах 17й разряд присваивался заведующему губернским отделом юстиции, председателю Ревтрибунала, председателю губернского народного суда, губернскому прокурору; 16-й разряд присваивался заведующему исправительно-трудовым отделом, членам Ревтрибунала, членам президиума губернского народного суда, следователям по важнейшим делам и помощникам губернских прокуроров в уезде; 15-й разряд - народным судьям, 14-й разряд - добавочным народным судьям и народным следователям.
13 сентября 1922 г. Иркутский губернский отдел труда, с согласия ГСПС, постановил установить на август, сентябрь, октябрь1922 г. для советских работников, профессиональных, партийных, кооперативных учреждений Иркутской губернии ставки: 10-й разряд - 10 442-11 486руб., 11-й разряд - 11 446-13 163 руб., 12-й разряд - 12 190- 14 628 руб., 13-й разряд - 12 887-16 109 руб., 14-й разряд - 13 932-18 112 руб., 15-й разряд - 14 977-20 968 руб., 16-й разряд - 16 022-23292 руб., 17 разряд - 17 415-26 127 руб. Платное совместительство и другие какие-то надбавки запрещались. Для ответственных работников сельской местности ставки могли понижаться на 25 %. Ответственные работники, которые по характеру занимаемой должности в неслужебное время выполняли работы, не подлежащие учету, получали дополнительную надбавку до 50 % к основному окладу. Надбавка производилась по следующей тарифной схеме: 10-й разряд - 10 %, 11 - 15 %, 12 -20 %, 13 - 25 %, 14 - 30 %, 15 - 40 %, 16 - 45 %, 17 - 50 %. Для некоторых работников разрешалось повышать или понижать указанные надбавки, в зависимости от их загруженности и характера работы, но в любом случае надбавка не должна была превышать 50 % основной ставки71.
«Разбивка» ответственных работников по тарифным разрядам производилась руководящими органами в соответствии с инструкциями ВЦСПС. В августе 1922 г. по указанию губернского прокурора Кожевникова его помощникам Про-рокову, Колпакову, Иванову, Евдокимову, Дро-быш, Рутину были повышены тарифные размеры на 50 %.
Материальное обеспечение сотрудников суда и прокуратуры постепенно возрастало, за первые три месяца 1923 г. оно составляло:
Январь Февраль Март
Губернский прокурор 713 руб. 923 руб. 1091 руб.
Помощники прокурора 657 руб. 880 руб. 1008 руб.
Секретарь 485 руб. 625 руб. 868 руб.
Делопроизводи- тель 148 руб. 309 руб. 320 руб.
Председатель губ. суда 706 руб. 894 руб. 1066 руб.
Зам. председателя 650 руб. 894 руб. 1066 руб.
Члены суда 650 руб. 848 руб. 978 руб.
Добавочные судьи 15-го разряда 608 руб. 794 руб. нет данных
Следователи 650 руб. нет данных нет данных
Суд. исполнители 264 руб. 355 руб. 390 руб.
Но, если учитывать рыночные цены на предметы первой необходимости, то заработная плата даже минимально не удовлетворяла потребностей сотрудников, большинство которых имели семьи. В 1923 г. пуд муки ржаной стоил от 31 до 35 руб., крупа - от 45 до 55 руб., картофель - от 23 до 25 руб., фунт мяса - от 3. 50 до 4. 50 руб., капуста - от 20 до 30 руб., фунт мыла
- от 7 до 8 руб., спички - от 2 до 3 руб., дрова за погонный сажень - от 110 до 130 руб., аршин мануфактуры - от 18 до 25 руб. сапоги - от 500 до 1300 руб.
В отчете за первый квартал 1923 г. прокурор Иркутской губернии отметил удовлетворительное материальное положение работников юстиции тех, которые находились на государственном обеспечении. Те же, что были переведены на местные средства финансирования, к концу квартала или вообще не получали заработной платы, или получили ее с большим опозданием. За второй квартал бюджетного 1922-1923 гг. «никто ничего не получал, исключая Иркутский уезд и г. Иркутск (в первом квартале они получили аванс за январь)». Зиминский, Тулу-нский, Верхоленский уезды оставались без заработной платы за октябрь-декабрь 1922 г. Губернский прокурор и председатель губернского суда обратились в губернский исполком с просьбой ликвидировать задолженность по выплате заработной платы. После этого последовало распоряжение исполкома срочно полностью выплатить заработную плату всем работникам7".
С февраля 1923 г. основное содержание стало выплачиваться своевременно: 21-22 числа месяца, но для ответственных работников оно по-прежнему запаздывало, выдача его происходила, обычно, в первых числах следующего месяца.
Губернский прокурор, отчитываясь за апрель, май, июнь 1923 г., отмечал незначительное улучшение материального положения работников по сравнению с предыдущими тремя месяцами, но полученные оклады оставались недостаточными. Цены на некоторые товары в последние месяцы возросли, особенно подорожали обувь и одежда. Как отмечал губернский прокурор, работники юстиции г. Иркутска, финансируемые из средств местного бюджета, получали «вполне сносное» содержание, ставки их окладов были значительно выше ставок служащих,
состоящих на государственном снабжении. Что же касается судебных работников уездов, получающих содержание только из средств местного бюджета, то материальное положение их было значительно хуже. Крайне тяжелое состояние сохранялось в Балаганском, Бодайбинском и Киренском уездах. В Балаганском уезде заработная плата выплачивалась только в половинном размере, в остальных - еще меньше. Замечание по этому поводу председателя губернского суда, побудило губернский исполнительный комитет предложить уездным исполкомам в срочном порядке дополнительно открыть кредиты на погашение задолженности по заработной плате работникам юстиции.
Тем не менее, несмотря на принимаемые меры, материальное положение сотрудников суда и прокуратуры, как свидетельствуют архивные материалы, находилось в самом бедственном положении. По сравнению с другими ведомствами работники прокуратуры и суда получали намного меньше.
Разряд Прокуратура Суд Милиция ГО ГПУ
17 45,76 руб. 100,03 руб. нет сведений
14 30,90 руб. 69,35 руб. 68,82 руб.
10 19,45 руб. 44 руб. 50 руб.
6 11,96 руб. 11,90 руб. 29,97 руб.
Особенно низкая заработная плата была у технических работников прокуратуры, естественным следствием низкой оплаты труда стала «текучесть» кадров, переход в другие учреждения ™.
Финансовое состояние страны, отсутствие достаточного количества продовольственных ресурсов заставляли быть экономными и осторожными при расходовании средств государственного бюджета. НКЮ РСФСР и Генеральный прокурор Д. И. Курский решили быть особенно бережливыми при содержании технического персонала судебных учреждений. Опыт предыдущих месяцев показал, что многие губернские отделы юстиции это положение не учли и в результате оказались в самом безвыходном финансовом положении: имели огромные задолженности сотрудникам, которые невозможно было покрыть. Во избежание повторения таких ошибок, НКЮ посчитал необходимым указать всем прокурорам, при комплектовании штатов принимать сотрудников при крайней необходимости, взять за правило, чтобы общее число работников ни в коем случае не превышало 50 % полагаемого числа'х. Такое решение было принято по той причине, что кроме тех ассигнований, которые ранее отпускались губернским отделом юстиции дополнительно до начала бюджетного года, теперь, по всей вероятности, навряд ли могли быть отпущены.
В сентябре 1922г. ВЦИК и СНК приняли постановление временно понизить, на текущий квартал, средний процент страховых взносов всех видов заработной платы на 17 % для предприятий и учреждений, находящихся на государственном бюджете. На покрытие образовавшейся с мая до августа задолженности по страховым
взносам отпустить непосредственно в распоряжение народного комиссариата социального обеспечения один миллиард рублей образца
1922 г. с зачетом открытых на июль кредитов. Экономя финансовые ресурсы, СНК постановил, что исчисление авансов на командировки в расчет не принимать. Также предельную норму авансовых выдач на хозяйственные и канцелярские расходы установить для центра 50 руб., в губерниях - 25 руб., уездах - 12,50 руб. образца
1922 г. Исключение допускалось только в самых крайних случаях по согласованию с органами НКФ и РКИ.
В июне 1922 г., накануне судебной реформы, по указанию председателя Наркомюста Курского, последовала новая классификация расходов, которая состояла из 17 пунктов, и где заработной плате отводилось первое место (заработная плата, канцелярские и хозяйственные расходы, путевое довольствие, печатные издания и опубликование законов, наем и содержание помещений и т. д.).
Трудности выплаты заработной платы не оставались без внимания общественных организаций. Так, профсоюз советских служащих решил выдать судебным следователям брезентовое пальто на два года, зимний полушубок - на три года, валенки и сапоги - на две зимых.
В июне 1923 г. НКЮ разослал циркуляры губернским, областным прокурорам и председателям судов, что в соответствии с постановлением СНК от 31 мая 1923 г., начисление заработной платы для работников юстиции должно производиться в товарных рублях по 17-разрядной тарифной сетке с коэффициентом 1:8, с таким расчетом, чтобы 17 разряд получал не менее 50 руб., 1 разряд - 6 руб. 25 коп. (товарных) в месяц. Перевод товарных рублей в советские знаки должен был производиться по бюджетному индексу на каждое первое число операционного месяца. Перевод работников юстиции на товарное исчисление производился постепенно. В целях единообразного применения упомянутого постановления СНК, нКю предлагал руководствоваться следующим:
Во-первых, 17-разрядная тарифная сетка должна быть построена с соотношением коэффициента:
Во-вторых, заработная плата временно исчисляется НКЮ по тарифным поясам, разрядам, установленным тарифной камерой, ориентировочному индексу, определенному Центром и согласно штатному контингенту, но выплачивается
на местах по наличному составу служащих не ниже ставок, указанных в тарифной сеткеХ|.
Для согласования ставок наличному составу работников одинаковых разрядов губернского суда и прокуратуры предлагалось создать комиссию в составе губернского прокурора, председателя губернского суда или лица им уполномоченного и представителя от губернского отдела советских работников. Комиссии предписывалось работать под председательством губернского прокурора, она могла самостоятельно устанавливать размер кредита, необходимого для губернского суда и губернской прокуратуры. Получив кредит, открытый для прокуратуры и суда, комиссия была должна определить ставку для каждого разряда. При этом, если сумма заработной платы, исчисляемой комиссией для прокуратуры меньше, чем открывалось НКЮ, а для губернского суда больше или наоборот, то сумма суда выплачивается из кредитов, открытых прокуратуре или наоборот. В любом случае нКю должен быть незамедлительно извещен о списании средств одному учреждению со счета другого. На выплату заработной платы выделялся небольшой резервный фонд на случай уплаты выходного пособия при увольнении без предупреждения, на сверхурочные работы техническому персоналу в переделах допускаемых законом часов. Такой порядок согласования ставок и распределения заработной платы на местах устанавливался в качестве опыта сроком на два месяца, июль и август1923 г. В случае не достижения соглашения между судом и прокуратурой в распределении заработной платы, она должна быть начислена в Центре, но уже по наличному составу работников. нКю категорически предупреждал избегать увеличения штатов, так как расширение личного состава влекло за собой снижение ставок заработной платы. В октябре
1923 г. суды и прокуратуры были уведомлены, что подобное исчисление заработной платы охраняется, за исключением перераспределения кредитов между местными учреждениямиХ||.
Сибирский максимум заработной платы был значительно ниже максимума, установленного в Центре, в Сибири он составлял 115 руб., в то время как в Центре - 150 руб. Такая разница привела к «урезанию» ставок сибиряков. Ставки, превышающие официальный максимум, давались в исключительных случаях, только ценным специалистам по тщательному отбору Сиббюро ЦК РКП (б). Персональные ставки утверждались комиссиями при Сибревкоме и при губисполко-мах, состоящими из представителей губотделов, губисполкомов и губпрофсоветов. Применение различных спецставок, категорий, тарифов в разных учреждениях, по оценке Сиббюро ЦК РКП (б), стали причиной большой разницы в сфере оплаты специалистов. Решением СТО и ВСНх были введены три категории спецставок: первая
- 150 товарных руб., вторая - 130 руб., третья -110 руб. К денежным фондам НКЮ дополнительно отпускалось около 10 % на выдачу заработной платы высококвалифицированным работникам, что соответствовало циркуляру ВЦСПС (№ 466). Многочисленные случаи неправильного распределения фондов заработной
Разряд Коэфф. Рубли Разряд Коэфф. Рубли
1 1 6. 25 10 3,4 21,25
2 1,2 7,5 11 3,8 23,75
3 1,4 8,75 12 4,2 26,25
4 1,6 10 13 4,8 30
5 1,8 11,25 14 5,4 33,75
6 2 12,5 15 6 37,5
7 2,4 15 16 7 43,75
8 2,8 17,5 17 8 50
9 3 18,75
платы заставляли правительство прибегнуть к самым суровым мерам, все лица, допускавшие подобные ошибки, должны быть привлечены к ответственности как за должностные преступления Х|||.
Таким образом, следует отметить, что проблемы материального обеспечения были связаны не только с существованием различных ставок, категорий, тарифов, но и с неправильным применением действующих постановлений, инструкций, указаний. Например, согласно постановлению Иркутского губернского отдела труда от 10. 07. 1923 г. заработная плата ответственным работникам, в том числе судебным работникам, исчислялась по стоимости бюджетного индекса на 15 число расчетного месяца. При открытии кредитов на выдачу заработной платы судебным учреждениям, находящимся на местном бюджете, губернская бюджетная комиссия руководствовалась вышеуказанным постановлением, но ставки ею исчислялись по стоимости бюджетного индекса не на 15 число, а на 1 число расчетного месяца. Комиссия мотивировала это тем, что заработная плата ассигнуется ею уже на 10 число каждого месяца и что реальный заработок от этого не понижается. По этому же основанию в июле бюджетная комиссия отказала в отпуске, требуемой судебной администрацией разницы содержания, вызванной повышением курса товарного рубля между 1 и 15 июля. Выдача заработной платы после 15 числа, т. е. после опубликования курса товарного рубля, уменьшала реальную заработную плату на 25-30 %. Так, стоимость бюджетного индекса на 1 августа с 1514 руб. 23 коп. повысилась к 15 августа до 2077руб. 25 коп.Х|у
Как свидетельствуют архивные материалы, в ноябре 1923 г. заработная плата в Иркутской губернии стала выплачиваться в червонных рублях. За декабрь 1923 г. работникам прокуратуры была выплачена дополнительная заработная плата, сумма ее была невелика, по 17-му и 16-му разрядам доплата составляла 2 руб. 50 коп. В январе 1924 г. дополнительная оплата выплачивалась - по 17-му разряду - 23 руб., по 16-му разряду - 17 руб. По другим разрядам доплата не производилась. Необходимо отметить, что в
1923 г. по 17-му разряду заработную плату получали прокурор Иркутской губернии Завадский и его два помощника Петровский и Сизых, что было нарушением постановления ВЦИК, остальные помощники оплачивались по 16-му разряду. В
1924 г. 17-й разряд оставался только у прокурора Иркутской губернии, все его помощники стали получать заработную плату по 16-му разряду”
Новое исчисление заработной платы создавало определенные сложности в порядке перевода: требовалось учитывать госмаксимум заработной платы, поправочный коэффициент и т. п. За январь 1924 г. Иркутская губернская прокуратура получила 1964,20 червонных рублей из расчета по второму поясу - 6 руб. за единицу коэффициента и сверх того дополнительно работникам 17-го разряда по 23 руб., 16-го разряда
- 17 руб. Расчет заработной платы производился по наличному составу по ставкам, согласно тарифному соглашению, заключенному НКЮ и ЦК
профсоюзов советских работников. Ставка каждого работника определялась путем умножения количества единиц соотношения коэффициента, присвоенных каждому разряду. При начислении заработной платы передвижение в разрядах, установленных по штату, в расчет не принималось. НКЮ переводил кредиты в червонных рублях с выплатой по курсу получения из местного финотдела, подлежал зачету в аванс, выплаченный в декабре 1923 г. Так же переводились проценты, начисленные на заработную плату, 1 % на местком и 10 % на социальное страхование™
В ноябре 1923 г. в губернской прокуратуре работали 38 сотрудников, общая сумма заработной платы составляла 912 руб., январе 1924 г. заработная плата составляла 1964,20 руб., т. е. произошло ее повышение на 100 %. В мае
1924 г. заработная плата на 34 работающих составляла 1271,20 руб.
В качестве примера, отражающего критическое положение органов юстиции, можно привести слова председателя губернского суда Бранец-кого, говорившего об очередных задачах предстоящего 1924 г.: «... прямо сказать, усовершенствования немыслимы без большого сдвига в оплате труда народных судей, равно как и других ответственных работников, особенно технического персонала, в этом отношении дела обстоят так, что хуже трудно себе представить. Народный суд переживает тяжелый кризис, заработная плата до невероятности низка в целом ряде губерний, а местами выдается с большим запозданием, что еще больше ухудшает положение уездных работников. Материальное положение народного суда необеспеченно. Кредиты, отпускаемые на содержание из местных средств, в подавляющем большинстве недостаточны. Сводный отчет на первые 6 месяцев
1923 г. свидетельствует, что народные суды помещаются в совершенно непригодных зданиях, в канцеляриях нет ни чернил, ни бумаги. Печальное явление должно быть отнесено всецело на счет непозволительного безучастного отношения местных представителей советской власти к нуждам судебных учреждений, скудность средств, отпускаемых НКЮом или вернее НКЮсту»™'.
Требование председателя губернского суда о применении серьезных мер прозвучало весьма определенно, он категорически настаивал, чтобы местные исполнительные органы перестали смотреть на суды как на второстепенные учреждения.
Ограниченность материальных средств в
1923 г. привела к значительному сокращению участков народных судов. Если во второй половине 1922 г. их было 3022, то в первой половине 1923г. их стало 2453, это приводило к накоплению дел, волоките и текучести кадров.
В январе 1924 г. НКЮ разослал на места генеральное тарифное соглашение, по которому месячная ставка 1-го разряда тарифной сетки равнялась: для Москвы 10 червонных рублей с процентной надбавкой для работников 14-го разряда 10 % от установленного оклада, 15-й разряд - 20 %, 16-й - 30 %, 17-й - 40 %; для второго пояса, к которому относилась Иркутская губер-
ния, месячная ставка составляла 6 руб. Заработная плата могла выдаваться червонными или денежными знаками по курсу червонного рубля в день получения на местах. В случае задержки выплаты по вине администрации заработная плата должна была выдаваться по курсу дня уплаты™11.
Многие меры по улучшению материального положения, принятые в годы нэпа, были обозначены, но, к сожалению, они не всегда находила воплощение в реальной жизни. Из нижеприведенной таблицы видно, что средства, намеченные к выплате, не всегда были получены работниками в действительности (расчет на выдачу з/платы члену губернского исполнительного комитета прокурору Завадскому с января по август
1924 г.).
С другой стороны просматривается увеличение заработной платы губернского прокурора и уменьшается невыплаченная задолженность (за 8 месяцев 1924 г. з/плата увеличилась на 12,40 руб, задолженность уменьшилась на
6,20 руб).
С апреля 1924 г., в целях урегулирования выплаты заработной платы, Иркутский губернский суд предлагал единообразное применение ставок в уездах. Поскольку заработная плата выдавалась в общей сумме управлением местных финансов ГФО, губернский суд решил целесообразным провести сокращение штатов. Если раньше в каждом судебном участке состояло 4 человека, то теперь - 3, в следственных участках вместо 3 человек оставался 1. Для «нормальных» ставок каждому сотруднику надлежало присылаемые ежемесячно губсудом, суммы заработной платы делить между следующими должностями согласно указанным сокращениям:
1. для ответственных работников т. е., 1 народный судья и 1 народный следователь, при ставке 1-го разряда 17- разрядной тарифной сетки при соотношении 1:5 в 11 руб. 38 коп. Ставка равняется (11,38 х 4,6 =52,36) 52,36 руб.;
2. для технических сотрудников, секретаря и курьера, из расчета ставки 1-го разряда 17разрядной тарифной сетки при соответствии 1:5 в 6,09 для секретаря по 13-му разряду - 22 руб. 53 коп, для курьера по 4-му разряду - 9 руб. 75коп. Что касается содержания выше указанного штата, т. е. 3 человека в суде и 1 человек в следственном участке, выплата личного содержания не допускается. В уездах может быть разрешена выплата свыше указанных штатов по ходатайству уполномоченного губернского суда. В таком случае, выплаты из сумм, отпущенных
уездным исполнительным комитетом, производятся из суммы личной ставки судьи или следователя; если штат вышеуказанных 2 технических сотрудников ни в коем случае не снижать ставок штатных сотрудников и выплачивать лишнему -по ставке штатногоХХ.
В 1926 г. в Сибири произошел стремительный рост бюджета, чему способствовало увеличение товарооборота. Работники юстиции, собравшиеся на 2-й Съезд Тулунского округа, высказывали надежду на «выравнивание» ставок заработной платы. На съезде обсуждалось жесткое сокращение численности штата работников по округам. В результате тотального сокращения вместо 4 действовали 13 окружных судов без дополнительных ассигнований и даже с некоторой экономией денежных средств. На этом же съезде Желтухин, уполномоченный Сибкрайсуда по Тулунскому округу, отметил нехватку средств на выплату заработной платы. По его словам окружной исполнительный комитет не отпускал необходимое количество денег, по этой причине заработная плата выплачивалась за счет операционных средств™. Проблемы финансирования, выплаты заработной платы вызывали на съезде самые оживленные споры и недовольство, некоторые участники предлагали составить петицию к профсоюзным органам о повышении заработной платы. Но, несмотря на все трудности, отмечалось, что кредиты открываются своевременно в размере четверти годового ассигнования на квартал. В этом отношении у суда с губернским финансовым отделом никаких разногласий не возникало.
В докладе Желтухина на заседании Президиума окружного исполкома говорилось, что на каждый участок отпускалось в среднем 12 руб. на канцелярские расходы, 15 руб. - на хозяйственные нужды, 18 руб. - командировочных. Своевременность снабжения средствами участков зависела от их финансовой дисциплины, т. к. до получения авансового отчета, следующий аванс не высылался. На некоторые следственные участки канцелярские расходы составляли 6 руб., хозяйственные - 6 руб., командировочные 23 руб. Уполномоченный также привел сведения по заработной плате по Тулунскому округу: судья получал 60 руб., секретарь суда - 37,50 руб., делопроизводитель следователя - 26 руб. в городе и 23 руб. в деревне. Им же было отмечено, что заработная плата нарсудьи не ниже ставки председателя райисполкома.
Положением о судоустройстве РСФСР 1926 г. на председателя губернского суда возлагалось наблюдение за своевременным финансированием народных судов и народных следователей и других подведомственных губернскому суду учреждений и истребование от них отчетности. Вся отчетность губернского суда и подведомственных ему учреждений также представлялась председателем суда в губернский исполнительный комитет и НКЮ. Председатель Сибирского краевого суда Бранецкий на 1-м Сибирском краевом съезде работников юстиции, состоявшемся в 1927 г., докладывал о значительном улучшении материального состояния судов. Ассигнование на содержание народного суда по его
Месяц Причиталось по ставкам ГИК Выдано по ставке НКЮ Разница
Январь Февраль Март Апрель Май Июнь Июль Август 121,60 руб. 120 руб. 120 руб. 144 руб. 144 руб. 144 руб. 144 руб. 144 руб. 69.80 руб. 71 руб. 79 руб. 81 руб. 81руб. 85.80 руб. 98.40 руб. 98.40 руб. 51,80 руб. 49 руб. 41 руб. 63 руб. 63 руб. 58,20 руб. 45.60 руб. 45.60 руб. Х|Х.
словам в 1926 г. увеличилось с 2700 руб. до 3155 руб., а на 1927-1928 гг. доведено до 3314 руб. Бранецкий подчеркивал и увеличение заработной платы, минимально она повысилась на 10 %, а в некоторых случаях, например в Красноярске
- на 20 %ххіі.
Положение о судоустройстве 1926 г. сохраняло ранее действующее положение о содержании народных судов, включая вознаграждение, уплачиваемое народным судьям и служебному персоналу народного суда, из средств местных исполнительных комитетов. Средства на оплату суточных народным заседателям включались в смету судебных органов. Несмотря на все трудности финансирования Сибири, НКЮ не принимал во внимание специфичности условий края, отдаленность административных центров и стремление местных органов юсти-ции приблизить кассационные инстанции к населению. В 1927г. НКЮ закрыл кредит на 23 тыс. руб. и передал их Уралу и Северному Кавказу для расширения там сети окружных судов. Закрытие кредита стало причиной обсуждения на заседании Расширенного Пленума Сибирского крайсу-да, состоявшегося 31 мая 1927 г. Лишившись кредита, Сибирскому краевому суду пришлось бы сократить три действующих окружных суда и не открыть дополнительно два окружных судаххііі.
Немалые средства уходили и на перемещение работников, за 1926-27 гг. было перемещено 8 работников, это потребовало дополнительного расходования 1500 рубххіУ.
Несмотря на принимаемые меры по «выравниванию» заработной платы, разница оставалась весьма значимой. Большой разрыв наблюдается между максимальными (117-170 руб.) и минимальными ставками (45-60 руб.). Но в то же время максимальная ставка народного судьи Сибири в уезде, составляла 85 руб., минимальная - 60 руб. Максимальная ставка следователя по республике составляла 109-153 руб., минимальная - 45-60 руб., уездного следователя в Сибири максимальная - 75 руб., минимальная -60 руб. Меньшие средства выделялись сибирским органам юстиции и на различные нужды. Например, по республике отпускалось:
Операционные 50 руб. 5 руб. -10
руб. хху
Различные системы оплаты труда продолжали действовать и к концу 20-х гг.
Заработная плата выплачивалась в порядке персональных окладов и по тарифной сетке с фиксированными должностными окладами, которые распространялись на судебных и прокурорских работников. Согласно постановлению СНК в 1928 г. оклады специалистам свыше 360 руб. назначались НКТ РСФСР, свыше 500 руб. - НКТ СССР. К 1928 г. в Сибири средняя заработная плата (56 руб.) была ниже общесоюзной (66,7 руб.). Средняя заработная плата служащих в госбюджетной сфере увеличилась за последние два года на 21 % (с 52,57 руб. до 63,26 руб.), в местнобюджетной на 30 % (с 32,55 руб. до 42,33 руб.). Для сравнения возьмем заработную плату рабочих добывающей и перерабатывающей промышленности - 55,85 руб. и 56,38 руб. Тарифные сетки на предприятиях не были одинаковыми, но высокие ставки (500-300 руб.) получали единицы из высших должностных лиц”"'.
В конце 1928 г. НКЮ принял решение предложить Совнаркомам автономных республик, краевым, областным и губернским исполнительным комитетам: проверить сеть следственных органов с тем, чтобы в 1929-1930 бюджетном году развернуть дополнительную сеть следственных участков, где еще не установлена норма - один следователь на две волости, а в не-
районированных областях довести количество следственных участков - 1 следователь на район. Также предлагалось, в новом бюджетном году принять меры к увеличению ассигнований на содержание следственных органов до размеров, минимально необходимых для нормальной работы этих органов. Но, пожалуй, самым важным стало обращение к вышеуказанным исполнительным комитетам, в соответствии с правилами ст. ст. 130,133, 135, 138, Положения о местных финансах РСФСР в редакции Постановления ВЦИК и СНК 1928 г., принять с 1 ноября 1929 г. содержание следственных органов целиком и полностью на бюджеты автономных республик, краевые, областные, и губернские, но, не допуская передачи названных органов на окружные, уездные, городские и волостные бюдже-тыхху". Вопрос о материальном содержании следственного аппарата был поставлен на 3-м прокурорском совещании в марте 1929 г., НКЮ считал его разрешенным, хотя и не полностью как рассчитывали, тем не менее, решение вопроса получило оценку «удовлетворительно».
В связи с внесением изменений в Положение о судоустройстве РСФСР в 1929 г. на председателя суда возлагалось не только общее руководство работой всех отделов и частей губернского суда и подведомственных ему учреждений, но и наблюдение за своевременным их финансированием, истребование отчетности назначение ревизий. Отчетность губернского председателя суда осуществлялась перед НКЮ, в данном положении уже не упоминаются местные исполнительные комитеты хху'".
Суд. участку След. участку
Канцелярские и почтовые расходы 3 руб.-22 руб. 3 руру уб. б.-1 4
Хозяйственные 3 3 1 б. б уу рр СМ 2 2 руб. -11 руб.
Путевое довольствие 5 руб.-3 руб. 9 7 б. б. уу рр ,5 2,
Операционные 1,25 руб. - 29 руб. 1,25 руб.-8 руб,
Тулунскому округу было выделено:
Канцелярские и почтовые расходы 5 руб. -15 руб. 3 руб.-8 руб.
Хозяйственные 6 руб.-30 руб. 3руб.-6 руб.
Путевое довольствие 10 руб.-20 руб. 0 2 1 ю 1Р рр 0
В конце 20-х - начале 30-х гг. основой выплаты заработной платы оставалась штатно-окладная система, по которой оплачивались все государственные учреждения бюджетные и хозрасчетные. Государственное нормирование сохранялось с 1927 г. и служило средством упорядочения и укрепления бюджетной дисциплины. Несмотря на рост заработной платы, жизненный уровень понижался, как и реальная стоимость рубля, в 1929 г. была введена карточная система.
При отсутствии необходимых финансовых средств, слабой материальной базе не создавалось должных условий борьбы с преступностью. Государственная политика пренебрежения материальным состоянием судей и прокуроров препятствовала их духовному росту. Отстранившись от коммунистической идеологии, теперь мы осознаем необходимость материальной базы для духовного развития личности. Постоянная нехватка денежных средств усугублялась проблемой снабжения специальной юридической литературой. Для профессионального роста также было необходимо общение опытом, разрешение спорных вопросов по средством проведения специальных совещаний работников юстиции. К сожалению, проведение подобных мероприятий ограничивалось отсутствием финансирования.
Как ранее было отмечено, исследуемый период отмечается значительными трудностями, вызванными сложной экономической ситуацией. Но еще более негативную роль сыграла нравственно-политическая атмосфера пренебрежения насущными потребностями человека. Высокие темпы развития экономики в годы нэпа не всегда были реализованы во благо человека. Ряд архивных документов свидетельствует о неустроенном быте работников или их слабом здоровье. Как правило, такие документы относятся к начальному периоду реформы. Например, в сентябре 1923 г. в местком коллектива работников юстиции был направлен список лиц, нуждающихся в увеличении жилой площади, правда, большинство из них занимали ответственные должности: губпрокурор, его заместитель, 5 помощников губернского прокурора, главный бухгалтер, 3 технических работника. Сведения о медицинском освидетельствовании работников юстиции тоже относится к 1923 г. К концу 20-х гг. партийноправительственные документ не содержат сведений о заработной плате, вообще о материальном положении работников, по всей вероятности, что в стране вводилась карточная система распределения продуктов, установившаяся на несколько лет.
" Государственный архив Иркутской области (ГАИО) Ф. Р-56.Оп. 1. Ед. хр. 3. Л.14.
' Там же. Л. 6.
' Там же. Л. 54., Р-56. Оп.1. Ед. хр.53. Л. 4.
' ГАИО.Ф.Р-56. Оп.3. Ед. хр.33. Л.16.
"|м Там же. Л. 47.
|х ГАИО Р-56.Оп.1. Ед. хр. 3. Л.10. х Там же. Л. 67.
” ГАИО. Ф. Р-56.Оп. 2. Ед. хр. Л. 112. х|1 Там же. Ед. хр.36. Л. 210. х|11 ГАИО. Ф.Р-56. Оп.1. Ед. хр. 3. Л. 37. х|' ГАИО.Ф. Р-208. Оп.1. Ед. хр. 8. Л.10. х' ГАИО.Ф.Р-56. Оп. 2. Ед. хр. 8. Л. 41, 48.
™ Там же. Л.125.
™ Там же. Л. 50. х™ Там же. Л.126. х|х Там же. Л. 216.
хх ГАИО. Ф.Р-56. Оп. 2. Ед. хр.10. Л. 4. хх| ГАИО. Ф. 486. Оп.1. Ед. хр. 20. Л. 1. хх" Там же. Л. 39. хх|" Там же. Л. 168.
ГАИО. Ф. Ф. 486. Оп. 1. Ед. хр. 20. Л. 15. х” Там же. Ед. хр. 35. Л.168. х™ Пыстина Л. И. Указ. соч. С. 116-118.
™ ГАОИ.Ф. Р-1744.Оп.1. Ед. хр. 31. Л. 256.
™ ГАИО. Ф. Р-56.Оп.1. Ед. хр.36. Л. 35.
□ □ □ □ □
| Финансы Иркутской губернии, области с 20-х годов до сегодняшнего дня. ИГЭА. 2001. С. 16.
|| Там же. С. 7.
и| Пыстина Л. И. «Буржуазные специалисты» в Сибири в 1920-е - начале 1930-х годов (социально-правовое положение и условия труда). Новисибирск, 1999. С. 35-37.
