CC BY
0н. А. сазонов
мастерская театрально-декорационной живописи под руководством профессора Э. с. кочергина
Рассмотрены страницы истории театрально-декорационной мастерской Института имени И. Е. Репина. Особое внимание уделено одному из ведущих российских сценографов Э. Кочергину, возглавлявшему мастерскую с 1983.
Ключевые слова: Эдуард Кочергин; театральная мастерская; сценография; Институт имени И. Е. Репина.
N. A. Sazonov The Workshop of theatre and scenery painting guidance leaded by professor E. S. Kochergin
The history of the workshop of theatre and scenery painting of the Repin Institute is reviewed here. The author gives special consideration to E. Kochergin, one of the leading theatre artists of Russia.
Key words: Eduard Kochergin; workshop of theatre painting; scenography; Repin Institute.
На протяжении последних 80 лет мастерская театрально-декорационной живописи в Институте имени И. Е. Репина выпускает театральных художников, многие из которых занимали и занимают ведущее положение в сфере сценографии. Более двадцати лет имя этой мастерской прочно связывают с именем ее руководителя, выдающегося русского сценографа Эдуарда Степановича Кочергина.
Театральные работы выпускников мастерской всегда можно определить по художественному наполнению и погружению в драматургический материал постановки. Особенно отличает эти работы доскональное знание материальной культуры.
Мастерскую театрально-декорационной живописи в институте можно смело отнести к оплоту традиционализма русской сценографической школы. Несмотря на свое месторасположение в стороне от театральных вузов, перекрестков сценографического образования, декорационная мастерская Института имени И. Е. Репина смогла не только сохранить «высокий штиль» и профессионализм русской театральной школы, но и выработать свой собственный, отличный от других, сценографический язык.
История создания и развития мастерской существует на протяжении полутора столетий.
В Академии художеств ранее уже предпринимались попытки создания театрально-декорационной мастерской, в 1878 г. были открыты классы подготовки декораторов под руководством Матвея Андреевича Шишкова (1837-1897), ведущего декоратора Императорских театров. Для театра конца XIX столетия остро требовались высококлассные декораторы, как исполнители, так и самостоятельные художники-сценографы. Именно эта задача и была возложена на созданную мастерскую. И это, безусловно, дало результат, но тем не менее развития не получило, и в 1900 г. было прекращено обучение художников театра.
Возродилась театрально-декорационная мастерская только в 1926 г. уже под руководством М. П. Бобышова. С этого времени и до сегодняшнего дня мастерская не прекращала свою деятельность, став полноправным участником художественной жизни института, вместе с ним переживая все перипетии ХХ столетия.
В историческом и профессиональном аспекте основным этапом в развитии мастерской принято считать вторую половину ХХ в. За это время в мастерской происходили ощутимые изменения: сменилось четыре руководителя. После смерти М. П. Бо-бышова мастерскую возглавил его ученик и продолжатель его традиций А. И. Сегал. После смерти А. И. Сегала мастерская
в 1971 г. переходит под руководство Д. Ф. Попова, а в 1983 г. временно исполняла обязанности руководителя мастерской старший преподаватель Д. И. Волкова, выпуск 1984 г. уже пришелся на руководство Э. С. Кочергина.
Каждый из руководителей мастерской являлся мощной творческой личностью и формировал историю мастерской. Но, пожалуй, только двое из них возглавляли ее достаточно длительный для выработки и проверки собственной методической системы период, который можно обозначить как историческую веху на творческом пути мастерской. К таким периодам относится время с 1926 по 1956 гг. под руководством М. П. Бобышова и с 1983 по сегодняшний день - под руководством Э. С. Кочергина.
Два этих временных периода разделены и временем, и различной стилистической направленностью мастеров-наставников. Но если проанализировать ситуацию, в которой оказались эти художники по отношению к методическому и учебному процессу, то многое начинает объединять их существование в должности руководителя мастерской. Несомненно, различий в особенности преподавания, стилистических тонкостях, временном расстоянии между этими педагогами гораздо больше, чем сходства. Но схожесть задач, масштаб действия, в конце концов, личная самоотдача любимому делу позволяет проводить параллели между мастерами.
М. П. Бобышов стоял у истоков основания мастерской, занимался ее дальнейшим развитием в последующие годы. За это время он сумел создать настоящую учебную мастерскую, творческую семью, где витал дух подлинной театральности, настоящей цеховой спайки.
Э. С. Кочергин становится у руля в непростое для театрально-декорационной мастерской время. Связь с бобышовской школой уже не была такой близкой, и многое из того, что закладывал отец-основатель в методический процесс, постепенно было утеряно. Его ученики уже не могли протянуть нить единого стиля мастерской. Мастерская из года в год становилась все менее и менее популярна, попадая на задворки институтской жизни. Все это
незамедлительно начало сказываться на интересе абитуриентов. Необходимо было проводить серьезные реформы, суть которых в возвращении мастерской статуса театральной, а не только живописной. Э. С. Кочергину в какой-то степени пришлось заново возрождать мастерскую в плане ее профессиональной специфики. Имея за плечами колоссальный опыт художника-сценографа (с 1972 г. главный художник Большого драматического театра имени М. Горького - в настоящее время имени Г. А. Товстоногова) и опыт преподавателя (был выпущен курс в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии), Э. С. Кочергин взялся за возрождение мастерской обстоятельно, не упуская даже самого незначительного аспекта.
Эдуард Степанович Кочергин родился в Ленинграде 22 сентября 1937 г. Рано оставшись без родителей, вывезенный из блокадного Ленинграда в Сибирь, оказался в детском доме. В 1952-1954 учился в средней художественной школе при Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. В 1955 окончил Вечернюю художественную школу имени В. А. Серова. В 1956-1960 учился в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК, ныне СПбГАТИ) на театрально-постановочном факультете (руководитель курса Т. Г. Бруни). Своими учителями называет Г. Мосеева и Н. Акимова.
За считанные годы он сумел вернуть процесс обучения студентов в жесткие условия методической программы, дополнить обязательную программу своей системой заданий, основанных на жестких постулатах изучения материальной культуры мирового наследия и структуризации глубинного анализа полученного знания. Э. С. Кочергину как художнику чужда любая однозначность и прямолинейность. Его сценографические образы тонко и ненавязчиво апеллируют к сознанию и сложному ассоциативному восприятию. Все это он привнес и в театрально-декорационную мастерскую, требуя от студентов прежде всего образного решения драматургии спектакля.
Сам процесс ведения учебной работы в мастерской продолжал традиции предыдущего периода, но были внесены и новшес-
тва. На каждом этапе обучения было определено задание и способ его выполнения.
Поступившие на факультет живописи проходят первые два курса в общих мастерских и только после второго курса подают заявление в ту или иную персональную мастерскую. Те же, кто поступил в театральную мастерскую, оказываются в ней сразу после зачисления. Учебная нагрузка у них значительно больше, чем у студентов станковых мастерских, как на первых двух курсах, так и на последующих. Студенты театрально-декорационной мастерской проходят все те же дисциплины, что и студенты-станковисты, плюс специальные сценографические дисциплины. Курс театрально-декорационной живописи органично связан с общим курсом живописи, и основные программно-методические положения общего курса являются обязательными и для специального.
Вся краткая методическая характеристика заданий с первого по пятый курс представляет собой следующее. Первый курс свои композиционные эскизы и макеты выполняет с целью изучения материальной культуры театра в ее историческом развитии (реконструкция театров различных эпох; понятие масштаба, образ и решение спектакля).
Учебные задания по композиции второго курса продолжают изучение истории театра через античную драматургию и средневековый фарс. Параллельно этим заданиям происходит изучение понятия о прямых и сложных дополнительных цветовых отношениях. Эти дополнительные задания выполняются в шести таблицах.
С третьего курса студент попадает уже в персональную мастерскую. С переходом студента на третий год обучения происходит основной переломный момент в окончательном выборе дальнейшей профессии театрального художника. В течение третьего года обучения многие из студентов пересматривают свой выбор и переводятся в другие учебные мастерские Академии художеств. Это абсолютно нормальный процесс, и в мастерской он не вызывает протеста или удивления.
Э. С. Кочергин всегда особо подчеркивает, что театральный художник - это профессия, пригодная не для каждого художника в силу своей профессиональной спецификации.
Сложность заданий курсов повышается в различных планах. Это и драматургия, и цветовой аспект, и количество эскизов. Третий курс - три эскиза, четвертый - четыре, пятый - пять и шесть на дипломе. Макет и эскизы костюмов обязательны для исполнения на всех курсах.
Задания третьего курса в основном относятся к русской классической драме. Выполняются только акварелью. Это важная деталь. Акварель одна из сложнейших техник, но именно через акварельные краски Э. С. Кочергину проще всего показать и научить студента тональным и тепло-холодным отношениям в цвете. Во время третьего курса Э. С. Кочергин особенно внимателен к процессу обучения студентов. Для него важно научить молодого художника законам профессии. На третьем курсе профессор отдает большую часть времени работе над эскизами. Для студентов это одновременно и удивительно ответственно, и страшно сложно. Чрезвычайно требователен руководитель к знанию перспективы, цветоведению, тональному разбору и многому другому. Третий курс обычно является самым непростым для студентов театральной мастерской. Ощущая целый год повышенное внимание со стороны руководителя мастерской, студенты усиленно совершенствуют свои навыки, зная, что за спиной у них стоит профессор и следит за точностью каждого штриха. Студентам приходиться нелегко, но для Э. С. Кочергина это является необходимой частью методического процесса, перенесенного им из времен своего обучения театральной профессии.
Но обычно тот студент, который прошел через третий курс и остался в мастерской, уже совершенно по-другому начинает воспринимать ее, и на четвертый год обучения приходит подготовленным к особой дисциплине учебного процесса мастерской Э. С. Кочергина.
Между третьим и четвертым курсами у студентов театральной мастерской проходит практическая работа над изучением то-
новых отношений (градация тона), цветовых отношений (круг Делакруа). Прорабатывается понятие о прямых и сложных дополнительных цветовых отношениях.
Задания четвертого курса уже совершенно иные, чем задания курса предыдущего. Здесь дается возможность изучить цветовые и тоновые отношения в эскизе через ограничение цветовой палитры до пяти цветов. Задание можно характеризовать как колерное, выполняется гуашевыми красками. Для театрального художника колерная живопись - это часть профессии, в пространстве сцены плоскости подчас бывают огромны, а средства выражения ограничены. Четко простроенные тональные и тепло-холодные отношения могут справиться с этим как нельзя лучше.
Между четвертым и пятым курсами проходит производственная практика на базе Большого драматического театра имени Г. А. Товстоногова. Здесь студенты изучают работу мастерских театра, принимая в этом личное участие.
На пятом курсе предполагается самостоятельная работа с небольшой консультацией. Тема первого полугодия - это сюрреалистическая драматургия. Второе полугодие опера или балет. Студенту дана самостоятельность в выборе материала в рамках озвученной темы. Сам процесс обучения на пятом курсе со стороны Э. С. Кочергина подчеркивает самостоятельность студента, являя собой продолжение подобных отношений учитель - ученик на последнем дипломном курсе.
Сегодня театрально-декорационная мастерская живет интересной, творчески наполненной жизнью, не замыкаясь на внутренних самореализациях, активно участвует в театрально-художественной жизни города, стараясь быть максимально открытой, идя на контакт с окружающим сценическим миром. Регулярно проводятся выставки работ студентов вне стен Академии художеств. В самой мастерской проводятся мастер-классы ведущих театральных художников и режиссеров, двусторонние встречи-семинары со студентами-режиссерами из Театральной академии на Моховой.
Все это позволяет провести раннее формирование тандема художник - режиссер, что помогает раскрываться как творческим
единицам и включатся в самостоятельную деятельность через нахождение образного поиска произведения и постижения классической драмы через авторское прочтение.
Вот как рассказывал об этом выпускник мастерской 2000 г. А. Е. Мохов: «Для меня композиции "по понедельникам" были всегда очень важным и ответственным делом. Хотелось показать как можно больше нового, измененного с предыдущей недели. Вся неделя, а, точнее, вечера и выходные дни, была посвящена поискам и изменениям в форэскизах. Всегда сложно было найти точные тоновые и цветовые отношения. Кочергин никогда не допускал до больших эскизов при отсутствии окончательно решенных композиций. Мы обычно делали их десятками, отбирая лучшие, и развивали их дальше. Бывало так, что Эдуард Степанович, видя, что работа заходит в тупик, ей недостает толчка, подсказывал нужный путь, обычно отправляя ученика в библиотеку за конкретной книгой или изображением. Для студента иногда это было и обидно, и непонятно, ведь затрачено столько сил и времени, чтобы разработать композиционную идею. Кочергин понимал это и со свойственной ему прямотой говорил ученику, что профессия художника подразумевает переводить бумагу тоннами, а для театрального художника переделка - это вообще элемент творческого поиска.
Вообще в композиционных вечерах была своя неповторимая аура. Только сейчас, спустя некоторое время после окончания Академии художеств, я начинаю понимать, какое огромное значение это имело для совершенствования студентов мастерской. Начинались занятия композицией в пять часов вечера, к этому времени приходил Кочергин, его всегда сопровождал преподаватель макета В. М. Литаш. Иногда на композиции присутствовали профессор Н. П. Фомин, преподаватель живописи в мастерской, и А. В. Горегляд, преподаватель рисунка. С Эдуардом Степановичем они обсуждали текущие проблемы и исполнения постановочных заданий.
Обычно ко времени их прихода студенты были в сборе и, расположившись за столом, пили чай. За столом располагались всегда специальным, особым образом. В левом углу, у давно не
работающей печки-голландки на синем кресле сидел Кочергин, рядом с ним располагались преподаватели или приходившие к нам гости, известные режиссеры и театральные художники, друзья нашего учителя, а если их не было, то староста мастерской и дипломники. Напротив сидели пятые и четвертые курсы, а третий курс и вольнослушатели находились в торце стола, размещаясь иногда в два, а то и в три ряда. Чай пили долго, по несколько чашек. Кочергин всегда заводил разговор первым, интересовался жизнью студентов, как продвигается работа над живописными постановками и рисунками. Затем он переходил к разговору о театральной жизни. Для нас это всегда было безумно интересно, театральная мастерская в академии оторвана от театра, и для нас этот мир оставался всегда недостаточно изученным, хотя существовала летняя практика четвертого курса в Большом драматическом театре, но это было эпизодично и не удовлетворяло наши потребности полностью. В рассказах Кочергина был реальный, сегодняшний театр, театр, в котором он работал и который был для нас заветной мечтой. Все производственные или иные сложности сценографического процесса, с которыми он столкнулся, становились для нас с помощью его рассказа очевидными, что впоследствии лично для меня сослужило неплохую службу во время моей самостоятельной работы в театре. Как говорится, шишки были уже набиты, хотя и не мной.
Профессор всегда говорил, что к нам он приходит от станка, и в доказательство показывал руки с въевшейся анилиновой краской. "Если вы хотите овладеть профессией театрального художника, - любил говорить он, - то без постоянного тренинга и анализа сделанного у вас ничего не получится. Вот мне шестьдесят, а я, как мальчик, работаю по десять часов в сутки каждый день, и без этого я бы нечего не добился. Театральному художнику необходима хорошая творческая реакция, без нее в театре, тем более в современном, никуда, реагировать на происходящее нужно немедленно, иначе будет поздно".
В мастерской все знали о том, что профессор никого не держит, даже наоборот, способствует переходу студента в другую
мастерскую. Сам он об этом говорил так: "Я вас не держу, это не простая профессия, здесь недостаточно только хорошо рисовать или писать, здесь нужно еще уметь общаться и доказывать свою правоту". Как раз его истории за чашкой чая подтверждали эти слова и действовали на некоторых студентов отрезвляюще, вовремя показывая неверный выбор профессии. Честно говоря, из закончивших мастерскую студентов процент реально, т.е. постоянно работающих в театре, невелик; действительно, профессия оказалась неимоверно сложной, сочетающей в себе, помимо художественного образования, набор иных специальностей, таких, как дипломатия, риторика, инженерное дело и многое другое.
Тогда обо всем этом мы узнавали, сидя за столом и слушая рассказы Э. С. Кочергина о театре.
После обстоятельного разговора мы все переходили за стоящий между окнами подиум, на котором и происходил показ материала и эскизов. Очередность показа всегда была одинакова: сначала шел пятый курс, за ним четвертый и третий. Сделано это было для того, чтобы младшие курсы учились у старших. Кроме того, задания, которые давались на семестр, отличались друг от друга не только драматургией, но и способом исполнения. Во время показа эскизов Кочергин практически всегда хранил молчание, он перебирал листы с изображениями, сортируя их на столе, выделяя те, которым он отдавал предпочтение. Если представленный материал ему нравился, то он начинал тихо напевать какой-то незамысловатый мотив. Когда все листы были им просмотрены, он начинал говорить, что из представленного ему понравилось, почему понравилось и как из этого можно попробовать развить дальнейшее композиционное движение. Для более наглядного восприятия он рисовал тут же на листах картона схематичные изображения, которые застилали крышку подиума. Для нас это было несколько неудобно, поскольку приходилось после окончания занятия разрезать этот картон на куски как пособие к действию.
Когда до обхода оставалось две недели, все студенты перемещались в нижнюю мастерскую и работали над эскизами уже там.
Э. С. Кочергин требовал работать над большими эскизами только в мастерской, под его руководством. Сам он приходил каждый день, проводя со студентами по пять и более часов ежедневно, так продолжалось до сдачи.
Правил эскизы Э. С. Кочергин только студентам третьего курса, на четвертом и пятом он ограничивался только устными замечаниями. Это стимулировало студентов к более ответственному отношению к работе.
В день, когда семестр завершался кафедральным обходом, проводилось финальное композиционное занятие в полугодии. Пожалуй, оно было самое важное, поскольку здесь подводились итоги проделанной работы и преподавателями высказывались все недостатки и ошибки учебных работ, давались указания к дальнейшему совершенствованию. В этот же день Эдуард Степанович давал композиционную тему на новое полугодие, требуя от студентов к следующему занятию уже полного погружения в тему и первых материальных наработок.
С потрясающим умением мастер раскрывал перед нами сущность театральной живописи, просто, ясно и вместе с тем проникновенно. Мы чувствовали, что перед нами художник с огромным опытом и знанием, далеко выходящими за пределы только педагогической деятельности» .
В каждодневной жизни театрально-декорационной мастерской все направлено на один очень важный аспект, без которого невозможно существовать молодому специалисту: это приобретение разносторонности в творческой работе. Универсальность знаний всегда приветствуется, а в профессии театрального художника это необходимое звено, без которого не может возникнуть сложносоставной ансамбль по имени спектакль.
Именно на эту специфическую особенность профессии обращает внимание студентов профессор Э. С. Кочергин.
Театральный живописец - это не просто художник, это еще и драматург, инженер, технолог по тканям, режиссер и, в конце концов, психолог. Постоянная работа с производствами и материальными ценностями, где любая неточность грозит серьезными
проблемами и потерями, заставляют художника разбираться во всех аспектах театральной специфики, порой имеющих даже, увы, очень отдаленное отношение к живописи и рисунку. Труд многих людей создает спектакль, и художник театра должен умело управлять этапами производства, до конца отстаивая целостность своей художественной идеи.
Для Эдуарда Степановича Кочергина важен каждый элемент профессии театрального художника. Кочергин - художник со своим творческим лицом, своим почерком. И этот свой, кочергинский строй - ясный и лаконичный, он передает своим многочисленным ученикам.
