CC BY
248
ИСТОРИЯ
УДК 9(43)
А. М. Ермаков
МАСКУЛИННОСТЬ И ТЕНДЕРНЫЕ РОЛИ МУЖЧИНЫ В МИРОВОЗЗРЕНИИ ГИТЛЕРА
В статье рассматриваются взгляды Гитлера на маскулинность и гендерные роли мужчины. Показано, что гендерные представления нацистского вождя являлись частью всей системы его идей и взаимодействовали с такими элементами этой системы, как расизм и антисемитизм, презрение к образованности и интеллектуалам, преклонение перед войной и насилием. Так, патриархатная гендер-ная идеология использовалась Гитлером для обоснования антидемократических форм политического господства.
The article examines Hitler's views on masculinity, as well as on the gender roles of a man. It is shown that the Nazist leader's gender ideas were part of his entire value system; they interplayed with such elements of that system as racism and anti-Semitism, the contempt towards both scholarship and the intellectuals, and the reverence for war and violence. Thus, the patriarchal gender ideology was used by Hitler for the vindication of anti-democratic forms of political supremacy.
Ключевые слова: национал-социализм, нацистская идеология, гендерные отношения, маскулинность, гендерные роли, патриархатное господство.
Key words: national-socialism, Nazist ideology, gender relations, masculinity, gender roles, patriarchial supremacy.
Национал-социалисты называли свою партию мужским союзом, а современные исследователи утверждают, что Третий рейх был государством мужчин. Гитлер, возглавлявший эту партию и это государство, считался идеалом мужественности. Школа, многочисленные юношеские и девичьи организации приводили фюрера, его привычки, образ жизни, характер в пример детям и молодежи, конструировали культ Гитлера. Сам же вождь располагал такой властью, что его указания, даже сделанные мимоходом, становились для партийных и государственных чиновников руководством к действию. Еще в 1924 г., не будучи фюрером и рейхсканцлером, а являясь узником Ландсбергской тюрьмы, Гитлер выдавал свои собственные представления, в том числе и ген-
© Ермаков А. М., 2010
дерные, за официальные государственные приоритеты. Государство, писал он, «видит идеал человечества не в благопристойном обывателе и не в добродетельной старой деве, а в упрямом воплощении мужской силы и в женщинах, которые в состоянии снова производить на свет мужчин» [1]. После прихода национал-социалистов к власти представления Гитлера о мужественности и гендерных ролях мужчины стали в Германии доминантными.
Лидер национал-социалистов сконструировал «мир мужчины» и «мир женщины», и если второй включал лишь материнство и домоводство, то первый охватывал все остальные стороны человеческой деятельности, и прежде всего деятельность профессиональную. Гитлер хорошо помнил свое детство, когда девочек призывали: «Помни, что ты должна стать немецкой матерью!», в то время как мальчику говорили: «Не забывай, что ты немец» [2]. Словом «немец» в этом контексте охватывались все сферы деятельности человека, за исключением материнства и домоводства. Будущий фюрер хорошо усвоил эти уроки. Сугубо мужским считал Гитлер ремесло солдата, защитника Родины. «Мне было бы стыдно быть немецким мужчиной, если бы когда-либо в случае войны хотя бы одна женщина была вынуждена пойти на фронт. У женщины есть свое собственное поле боя: каждым ребенком, которого она производит на свет для нации, она ведет борьбу за эту нацию», - заявил он на партийном съезде 1935 г. [3] На следующем съезде НСДАП фюрер поклялся, что «пока у нас есть здоровое поколение мужчин, а об этом мы, национал-социалисты, позаботимся, в Германии не будут формироваться никакие подразделения женщин-гранатометчиков и женщин-снайперов, ведь это не равноправие, а ущемление прав женщины» [4].
Гитлер разделял распространенное с XIX в. представление о солдате как о воплощении мужественности. Настоящего солдата, писал он, характеризует сознание своей физической силы и ловкости. Оно «пробуждает ощущение собственного мужества, наступательный дух». Только армия Германской империи, утверждал Гитлер, «воспитывала тех, кто больше всего нужен новому времени, - мужчин. В болоте всеобщей изнеженности и феминизации из рядов армии ежегодно вырастали 350 тысяч пышущих здоровьем молодых мужчин, которые за два года службы
теряли мягкость, свойственную юности, и приобретали твердые, как сталь, тела. Но молодой человек, который в это время учился повиноваться, после этого мог научиться и приказывать. Отслужившего солдата узнавали по одной только походке. Это была высшая школа немецкой нации». В противоположность гражданским институтам армия воспитывала «идеализм и чувство преданности отечеству и его величию в такое время, когда все окружающее погрязло в жадности и материализме», «чувство полной ответственности» - «когда это качество стало уже совсем редким, когда все старались уйти от ответственности», «личное мужество» - «когда трусость грозила стать распространенной болезнью, самопожертвование ради общего блага рассматривалось почти как глупость, а умными все больше казались те, кто больше всего думал о своем собственном «я», «дух решимости» - «в то время, как в остальной жизни становились определяющими нерешительность и сомнения». Далее, «когда всезнайки повсюду задавали тон, армия учила тому, что какой-либо приказ всегда лучше, чем полное отсутствие приказа». И, наконец, она «учила отдельного немца видеть благо нации в силе и сплоченности собственного народа, а не в лживых фразах о международном братстве между неграми, немцами, китайцами, французами, англичанами и т. д.» [5]
На протяжении своей политической карьеры Гитлер не раз подчеркивал, что является солдатом-фронтовиком, одним из тех мужчин, кто «под палящим солнцем и в снежную бурю, голодая, страдая от жажды и замерзая, уставал от бессонных ночей и бесконечных маршей», неделями лежал «под адским огнем неприятеля», вдыхал ядовитые газы, боролся и не сдавался, не отступал ни на шаг, в любой момент был готов «отдать свою жизнь, чтобы оградить отечество от вторжения неприятеля» [6].
В будущем государстве, фантазировал Гитлер на страницах книги «Моя борьба», солдата будут обучать не только маршировке и обращению с оружием. Армия станет «высшей школой патриотического воспитания». Вершина же военного воспитания - превращение мальчика в мужчину [7]. Позднее фюрер утверждал, что в Третьем рейхе эта цель была достигнута. На партийном съезде 1938 г. он заявил военнослужащим вермахта: «За эти два года вы стали не только солдатами, а прежде всего мужчинами. Мужчинами, которыми нация может гордиться с полным на то основанием» [8].
Лидер национал-социалистов считал настоящими мужчинами и полноценными членами общества только тех, кто успешно прошел воинскую службу. Он планировал, что по окончании военной службы молодому немцу будут выда-
вать два документа: «гражданский диплом, дающий ему право заниматься общественной деятельностью, и свидетельство о состоянии физического здоровья, дающее ему право вступить в брак». Только получив в торжественной обстановке свидетельство о предоставлении гражданских прав, этот «самый ценный документ для всей дальнейшей жизни», «подданный становится гражданином и пользуется всеми правами и преимуществами последнего». В отличие от молодого мужчины, его сверстница - немецкая девушка - «является подданной и только после выхода замуж становится гражданкой. Но работающим женщинам могут предоставляться гражданские права и независимо от замужества» [9].
Исключительной прерогативой мужчин Гитлер считал любую политическую деятельность. Часто, рассуждая о политике, нацистский вождь заменял слово «человек» (Mensch) словом «мужчина» (Mann), поскольку женщина в политике для него была немыслима. Гитлер был убежден, что «мужчина, за исключением случаев исключительной одаренности, должен принимать участие в политической жизни не раньше 30-летнего возраста», потому что «до этого момента происходит формирование общей платформы, исходя из которой он проверяет различные политические проблемы и окончательно формирует собственную позицию». И только потом «внутренне созревший мужчина должен или может принять участие в политическом руководстве обществом» [10].
Модель отношений между мужчиной-руководителем и женщиной-подчиненной он проецировал на отношения между вождем и нацией. Вождь выступал в роли мужчины, а население играло роль женщины: «Психика широких масс совершенно невосприимчива к слабому и половинчатому, - писал Гитлер в книге "Моя борьба". -Точно так же и душевное восприятие женщины менее доступно аргументам абстрактного разума, чем не поддающимся определению инстинктивным стремлениям к дополняющей ее силе. Женщина гораздо охотнее покорится сильному, чем сама станет покорять себе слабого. Да и масса больше любит властелина, чем того, кто у нее чего-либо просит». Ниже он формулирует эту мысль более сжато: «Народ настолько пронизан женственными чертами, что его мысли и действия меньше определяются разумными доводами, нежели чувственным восприятием» [11].
В отличие от «женственной» массы народа «политик в своей области должен обладать еще большим мужеством, чем солдат, поднимающийся из окопа в атаку на врага... Поэтому политики не имеют права быть пессимистами. Вообще, самое лучшее было бы убить всех пессимистов». Вождями же, как заявил фюрер 4 апреля 1942 г.
в ходе одной из частных бесед, «могут стать лишь те, кто во время войны вел себя достойно и проявил стойкость и мужество. Твердость характера для него дороже всего на свете. С твердым характером можно многого добиться в жизни даже при ничтожных знаниях. Самые стойкие, самые мужественные, самые смелые, но главным образом самые упорные и настойчивые - вот кто должен состоять в командовании вермахта. Но и во главе государства также должны стоять люди с такими качествами» [12].
Еще в середине 1920-х гг. Гитлер примеривал к себе идеал мужчины-вождя. «К качествам вождя относятся не только твердая воля, но и способности, причем силе воли и энергии надо придавать большее значение, чем гениальности как таковой, но самым ценным является сочетание способностей, решительности и упорства», -писал он, вероятно, намекая на самого себя [13]. В противоположность ему основатели Немецкой рабочей партии, «оба эти мужчины», Карл Хар-рер и Антон Дрекслер, к тому же не служивший в армии, «были сделаны не из того материала, который дает способность нести в сердце фанатичную веру в победу движения, непоколебимую волю и, если потребуется, величайшую безжалостность, чтобы устранять сопротивление, которое может стать на пути роста новой идеи. Для этого подходят только натуры, духу и телу которых присущи те военные добродетели, которые лучше всего можно охарактеризовать так: ловкий как гончая, жесткий как кожа и прочный как крупповская сталь» [14].
Очевидно, неприятие женщин в роли политических руководителей было характерно не только для Гитлера, а отражало широко распространенный в Германии, как среди мужчин, так и среди женщин, стереотип. Еще на этапе становления партии, 21 января 1921 г., женщины были полностью исключены из руководящих органов НСДАП. Как отмечает современник событий журналист Конрад Гейден, «это решение особенно горячо приветствовали присутствовавшие при этом женщины» [15]. Вождь национал-социалистов, однако, шел еще дальше, отказывая женщинам не только в праве на руководство, но и в праве на политическую деятельность вообще. Членство в нацистской партии было для него синонимом мужественности. В 1934 г., вспоминая о «периоде борьбы», он говорил о своей партии как о нескольких сотнях дисциплинированных мужчин. Отождествление НСДАП с мужским началом проявлялось и в том, что партийцев Гитлер нередко называл «политическими солдатами», «солдатами национал-социалистического освободительного движения» или «солдатами собственного народа». На съезде НСДАП 1936 г. он заявил тысячам партийных руководителей,
которых, опять-таки по аналогии с армией, часто называл «политическими офицерами»: «Быть национал-социалистом - значит быть мужчиной, значит быть бойцом, значит быть храбрым, мужественным и самоотверженным» [16]. Сама партия наделялась Гитлером такими «мужскими» добродетелями, как «гордое мужество», героизм и храбрость. «Как много рассудительных мужчин других народов были бы счастливы, если бы их нации располагали такой стоящей на солидном фундаменте авторитарной организацией, какой обладает современная Германия и некоторые другие государства», - посочувствовал фюрер иностранным мужчинам на партийном съезде 1935 г. [17]
Поскольку вступление женщин в нацистскую партию искусственно ограничивалось, постольку они составляли ничтожное меньшинство на партийных съездах, которые немецкий историк Манфред Кох-Хиллебрехт называет выражением немецкой маскулинности [18]. Эти форумы, с 1933 г. проводившиеся в Нюрнберге в сентябре каждого года, предназначались почти исключительно для мужчин. В программу съездов входили день партийных руководителей, день Службы труда, день Гитлерюгенда, день вермахта, день штурмовых отрядов (СА), охранных отрядов (СС) и Национал-социалистического корпуса автомобилистов (НСКК). Только с 1936 г. фюрер ежегодно выступал с речью перед руководительницами Национал-социалистической женской организации, а с 1937 г. на партийный съезд приглашались представительницы женской Службы труда и Союза немецких девушек. Не только мужчины, но и женщины, состоявшие в НСДАП, наделялись чертами маскулинности. Именно на этих условиях фюрер допускал их в «мужской союз». В 1936 г. Гитлер назвал свою партию «не имеющей себе равных семьей сражающихся мужчин и храбрых женщин» [19]. Тот же прием применялся повсюду, где женщины действовали наравне с мужчинами или выполняли «мужские» функции. Например, «храбрые женщины», как прозвучало в речи Гитлера 24 февраля 1935 г., вместе с «храбрыми мушкетерами и гренадерами» во время Первой мировой войны четыре с половиной года голодали, «храбро и верно» защищали родину [20].
В связи с этим понятно, почему на съездах вместо привычного обращения «Уважаемые дамы и господа» из уст Гитлера звучало: «Товарищи и товарки по партии! Национал-социалисты!» или «Национал-социалисты и национал-социалистки». Нередко, если аудитория слушателей состояла из одних мужчин, фюрер вербально подчеркивал это. Например, выступления перед партийными руководителями на съездах НСДАП открывались словами «Мои товарищи по партии! Муж-
чины национал-социалистического движения!», а речи, обращенные к членам СА, СС и НСКК, -обращением «Мужчины боевых национал-социалистических организаций». Гендерная принадлежность слушателей подчеркивалась и в речах вождя перед законодательным корпусом, из которого после прихода национал-социалистов к власти женщины исчезли. «Депутаты! Мужчины Германского рейхстага!» - так начинал свои выступления Гитлер. Он лично запретил давней участнице НСДАП врачу Матильде фон Кемниц выдвигать свою кандидатуру на выборы в рейхстаг. Вождь считал, что 99% вопросов, обсуждаемых в рейхстаге, - это мужские проблемы, в которых Кемниц ничего не понимает. Выступления и воззвания Гитлера, адресованные населению в целом, тоже чаще всего начинались с обращения к мужчинам: «Соотечественники и соотечественницы». Нацистский лидер говорил так преднамеренно и пояснил такое словоупотребление в речи в Национальном клубе в Гамбурге 28 февраля 1926 г.: «Политическое собрание нельзя открывать словами "Уважаемые дамы и господа". Сперва идут мужчины и только потом женщины. Меньше всего это действует на самих женщин» [21].
Вождь национал-социалистов не представлял себе политической борьбы без насилия, без усмирения любого противника «силой кулака». Поэтому штурмовые отряды НСДАП состояли исключительно из мужчин, частично из армейских сослуживцев фюрера, частично «из молодых партийных товарищей». Немало страниц книги «Моя борьба» посвящено дракам штурмовиков с «красными» в цирке «Кроне» в Мюнхене в начале 1921 г. и «походу в Кобург» в октябре 1922 г. Не раз упоминаются автором книги и резиновые дубинки, которые пускали в ход как сами национал-социалисты, так и их политические оппоненты. Разумеется, при такой постановке вопроса о политической борьбе женщинам в политике было не место, синонимом слова «политик» или «партиец» становилось слово «мужчина». Характер штурмовых отрядов как сугубо мужской организации Гитлер подчеркнул и в приказе для СА 30 июня 1934 г., в ту ночь, когда была физически ликвидирована верхушка штурмовиков: «Я хочу, чтобы... непременными принципами были повиновение, верность и товарищество. Как каждый вождь требует от своих мужчин повиновения, так и я требую от руководителей СА уважения этого закона и повиновения моему приказу» [22].
Если верить книге «Моя борьба», то штурмовики вели себя как настоящие бойцы, демонстрируя целый комплекс «мужских» качеств: решительность, силу, отвагу, презрение к опасности. «На каждого нарушителя порядка на наших
собраниях наши отряды налетали как стая хищных птиц. Они совершенно не считались с количеством противников. Пусть врагов в зале было в десять раз больше, пусть их ранили, пусть убивали - все равно, каждый из этих молодых людей знал, что он выполняет великую священную миссию, что на нем лежит дело защиты нашего великого движения». Штурмовые отряды, утверждал Гитлер, «это не дискуссионный клуб, а в высшей степени сплоченное боевое сообщество». Молодых штурмовиков «с самого начала учили тому, что террор можно сломить только террором и что на этой земле мужественный и решительный постоянно будет добиваться успеха», «что мы ведем борьбу за такую великую идею, за которую не грех отдать последнюю каплю крови. Это молодежь воспитана была нами в той мысли, что если уж приходится дело решать силой, то наилучшей тактикой всегда будет наступление» [23]. Подготовка штурмовиков была для Гитлера немыслима без формирования у них, как и у солдат, мужских черт характера. Бокс и джиу-джитсу способствовали тому, что в штурмовиках укоренялось «сознание своего физического превосходства, которое одно только и может дать убеждение в собственной силе. А спорт должен был развить в наших штурмовиках все те качества, которые дали бы им возможность более успешно выступать на защиту нашего движения там и тогда, где и когда это понадобится» [24].
Гитлер, который в молодости мечтал стать художником, а потом мнил себя способным архитектором, считал высокое искусство прерогативой только мужчин или почти одних мужчин. На долю женщин приходились украшение жилища, любительское ремесло и, в лучшем случае, народное искусство. Выступая съезде НСДАП в 1933 г. с речью о культурной политике руководимого им движения и режима, вождь высказался о деятелях искусства только как о мужчинах: «Мы не знаем, подарит ли нам всем провидение таких мужчин, которые смогут придать политическим требованиям нашего времени и его свершениям равноценное художественное воплощение» [25].
Нацистский вождь ненавидел юристов, законы и юриспруденцию, но профессию юриста предназначал главным образом для мужчин. В 1932 г., когда национал-социалисты вели острую предвыборную борьбу, лидер «левого крыла» в НСДАП Грегор Штрассер соглашался на присутствие женщин в юриспруденции как судебных заседателей в молодежных и трудовых судах, но подчеркивал, что «должность судьи в национал-социалистическом государстве остается за мужчиной» [26]. Позднее Гитлер официально подтвердил, что женщина в Германии может быть юристом, однако добавил: «Если, скажем, ка-
кая-то женщина стала преуспевающим юристом, а в соседнем доме живет мать с пятью, шестью, семью детьми, здоровыми и крепкими, хорошо воспитанными, то с точки зрения максимальной пользы для народа я отдал бы предпочтение женщине, родившей детей и поставившей их на ноги и тем самым обеспечившей будущее нации» [27].
Мужской Гитлер считал и работу в тяжелой и добывающей промышленности, что соответствовало тогдашнему распределению гендерных ролей. Расширять кругозор юношей и прививать им уважение к ручному труду он предлагал «на доменном, сталелитейном или танковом заводе, то есть там, где идет производство металла, и совершенно неважно, связано ли это с производством вооружения или с машиностроением... То, что сказано о рабочих металлургической промышленности, в такой же степени относится к горнякам. Горняк есть и будет элитой среди германских рабочих. Ибо и внешне и внутренне он сформирован профессией, которая и поныне связана с повышенным риском для жизни и заниматься которой могут лишь крепкие, решительные люди, способные выстоять в самых опасных ситуациях» [28].
Другие профессии глава Третьего рейха, напротив, считал недостойными мужчин. В январе 1935 г. по его указанию в Германии была запрещена профессия жиголо, а в феврале 1938 г. Гитлер пожелал заменить во всех ресторанах мужчин-официантов женщинами. По его мнению, «работа официанта не является настоящей мужской работой, а скорее работой для женщин и девушек» [29]. Не мужской, а исключительно женской нацистский фюрер считал профессию школьного учителя. Имперский шеф прессы Отто Дитрих вспоминал, что «предубеждение к учителям, за исключением учителя истории, он сохранил на всю жизнь, и оно нередко прорывалось наружу. Свою нелюбовь к этой профессии он проявил, заявив, что мужчины не должны работать учителями, а на педагогическом поприще следует трудиться только женщинам. Позже он намеревался попробовать претворить эту идею в жизнь» [30].
Действительно, сохранилось множество негативных высказываний Гитлера об учителях и о планах вождя в отношении учительства. «Учителями, к сожалению, становятся лишь вполне определенные люди, которые бы просто не выстояли в жизненной борьбе, если бы избрали свободную профессию, - рассуждал он в начале 1942 г. - Люди, чувствующие в себе склонность чего-то добиться или что-то создать собственными силами, не идут в учителя, тем более в учителя народных школ». Сказанное тут же подтверждалось личными опытом: «Об учителях, с которыми его в юности свела судьба, у него со-
хранились в основном довольно безрадостные воспоминания. Уже своим неопрятным внешним обликом они производили неприятное впечатление, в глаза бросались грязные воротнички, неухоженные бороды и тому подобные вещи». Учителя-мужчины, продолжал Гитлер, «представляют собой наиболее глупых и неспособных к самостоятельному мышлению пролетариев умственного труда... Любой фельдфебель в нашем вермахте проводит большую воспитательную работу, чем они. Невелико искусство учить мальчиков и девочек азбуке. Поражает, как эти учителя народных школ вообще были в состоянии каждый год повторять своим ученикам одно и то же. Для этого подходят одни лишь женщины благодаря своим физическим данным и психологическому складу». Фюрер, считавший армию лучшим воспитательным учреждением, планировал в будущем готовить кадры учителей старших классов народных школ из капитулянтов - солдат и унтер-офицеров, уволенных по выслуге лет. Для этого «нужно лишь, когда подойдет предпоследний год их двенадцатилетней службы в армии, направить их на два года на педагогические семинары, чтобы дать им солидный багаж школьных знаний, столь необходимый в их будущей профессии учителя. Если с капитулянтами поступить таким образом и если удастся пробудить в них интерес к такого рода деятельности, то не только наши народные школы получат воспитателей, которые принесут с собой накопленный за 12 лет воинской службы богатый опыт воспитания людей, но и ученики увидят перед собой настоящих мужчин, а не нерях и грязнуль» [31].
На съезде НСДАП 1935 г. Гитлер похвастался тем, что национал-социализм вознаграждает женщину за ее труд на благо Германии, воспитывая для нее «настоящих мужчин - порядочных, не боящихся ответственности, храбрых, обладающих собственным достоинством» [32]. По свидетельству Отто Штрассера, порвавшего с нацистами, на съезде 1937 г. женщины ответили «диким воплем восторга», «безумным, безудержным энтузиазмом» на слова фюрера: «Что дал вам я? Что дала вам Национал-социалистическая рабочая партия Германии? Мы дали вам Мужчину!» [33]
Официальный текст речи не содержит этих слов и не показывает реакцию аудитории, но фюрер действительно не раз писал и говорил о воспитании «настоящих мужчин» в новой, национал-социалистической Германии. Гитлер, не получивший даже законченного среднего образования, был убежден, что в школе ошибочно отдают приоритет умственному развитию, пренебрегая развитием физическим, а это «уже в ранней молодости» приводит «к преждевременному
пробуждению половых представлений. Юноша, который закаляет свое тело спортом, приобретает железную силу, и в то же время его чувственные потребности меньше, нежели у того юноши, который питается только духовной пищей, сидит только над книгами и т. д.». Фюрер предложил свой проект «рационального», «правильно поставленного» воспитания молодых людей - «задача воспитания нашего юношества должна заключаться вовсе не в накачивании его школьной премудростью», а в физической подготовке. «Школа должна уделить несравненно больше времени физическому образованию. Мы должны поставить дело так, чтобы каждый молодой человек посвящал ежедневно минимум один час до обеда и один час вечером всевозможным видам спорта и гимнастики. При этом ни в коем случае не следует отказываться от одного важного вида спорта, на который, к сожалению, и в нашей собственной среде иногда смотрят сверху вниз, - я говорю о боксе» [34].
После прихода нацистов к власти фюрер и рейхсканцлер навязал свои представления о воспитании «настоящего мужчины» всей немецкой молодежи. На партийном съезде 1935 г., выступая перед 54 тысячами членов ГЮ, он заявил: «Представления нашего народа об идеале мужчины не всегда были одинаковыми. Сегодня мы с радостью не считаем таковым человека, который может выпить много пива и алкоголя, а закаленного молодого мужчину, крепкого молодого мужчину. Ведь важно не то, сколько стаканов пива он может выпить, а то, сколько ударов он может выдержать, не то, сколько ночей подряд он может прокутить, а сколько километров он может пройти маршем. Сегодня мы видим идеал немецкого народа в здоровых и подтянутых мужчинах и девушках». Заимствуя, как ему казалось, удачные сравнения из «Моей борьбы», Гитлер продолжал: «В наших глазах будущий немецкий юноша должен быть стройным и гибким, проворным как борзая, твердым как кожа и жестким как крупповская сталь. Мы должны воспитать нового человека, чтобы наш народ не погиб, став жертвой дегенерации» [35].
Содержание умственного образования, значительно сокращенного по времени, Гитлер предлагал ограничить только общими знаниями, «которые послужат фундаментом для специальных знаний». «Зачем мальчику, который хочет заниматься музыкой, геометрия, физика, химия? Что он запомнит из всего этого? Ничего... Если у кого-то проявляется в какой-либо области ярко выраженный талант, зачем требовать от него еще каких-то знаний? Пусть дальше работает по своей специальности!.. Если кто-то получил по какому-нибудь предмету "неудовлетворительно", почему он уже не может стать тем, кем хотел
бы?.. Решающее значение имеют лишь свершения, но уж никак не оценки» [36].
Будучи убежденным, что «антиморальная культура больших городов. является сущим бичом для юношества», нацистский лидер планировал изменить программы варьете, кино и театров, а также содержание плакатов и афиш, которые якобы «прибегают к самым низменным способам возбуждения любопытства толпы. Каждому, кто не потерял способности понимать психологию юношества, ясно, что все это должно причинять громадный моральный ущерб молодежи». В результате, полагал Гитлер, «тяжелая атмосфера чувственности неизбежно вызывает у мальчика такие представления и волнения, о которых он не должен иметь никакого понятия. Разве не страшно видеть, как проститутки больших городов дают первые уроки брачной жизни этим еще совсем молодым, физически слабым и морально развращенным мальчикам». Вследствие этого среди 14-15-лет-ных юношей якобы распространяется сифилис. Свои болезненные сексуальные представления Гитлер связывал с расовыми идеями, планируя предпринять «очистительную работу. во всех областях. Театр, искусство, литературу, кино, прессу, плакат и выставки следует очистить от проявлений этого загнивающего мира и поставить на службу нравственной идее государства и культуры. Общественная жизнь должна быть освобождена от затхлого запаха современной эротики, точно так же, как и от немужской чопорной неискренности. Во всех этих вещах должны быть определены цель и путь - забота о сохранении телесного и душевного здоровья нашего народа. Право личной свободы отступает перед обязанностью сохранения расы» [37].
В результате «систематического» и «планомерного» государственного воспитания юноша должен был обладать такими качествами, как чувство ответственности, готовность мужественно отстаивать свое мнение, сила воли и решимость к действию, преданность, верность, готовность к самопожертвованию, умение молчать. Многие из них неоднократно упомянуты в книге «Моя борьба» как желаемые результаты воспитания. «Такой же важной задачей воспитания является - систематически отучивать от слезливых жалоб, от вечного хныканья и т. д. Наша школа должна воспитывать детей в той мысли, что надо уметь, когда приходится, молча переносить и страдания и справедливые удары». Кроме того, молодой человек должен был покидать школу «не полупацифистом, демократом и т. п., а настоящим немцем», обладающим «инстинктивным чувством расы», понимающим «принципиальную важность расовой проблемы» и готовым «сделать все необходимое для сохранения чистоты расы» [38].
Характеристики маскулинности ярко выступали тогда, когда Гитлер сравнивал мужчин с женщинами. «По сравнению с миром женщины мир мужчины гораздо больше, - был убежден нацистский вождь. - Мужчина весь во власти долга и лишь иногда возвращается в мыслях к женщине. Мир женщины - это мужчина. Обо всем остальном она думает только время от времени. В этом вся разница». Мужчины настолько значимы для женщин, что «без мужчин женщины бы пропали. Поэтому женщины так любят героев. Они дают им чувство защищенности. Женщина хочет, чтобы рядом с ней был настоящий мужчина, и, заполучив его, не хочет его лишаться. Мужчина тоже может ревновать любимую женщину. Но женская ревность в своем проявлении гораздо разнообразнее». Мужчина, бесспорно, занимает главные позиции в отношениях с противоположным полом и оказывает на женщину формирующее влияние. «Нет ничего прекраснее, чем воспитывать юное существо: девушка в 18, 20 лет податлива, как воск. Мужчина должен уметь наложить на любую девушку отпечаток своей личности. Женщина только этого и хочет» [39]. Мужчина не может любить так же сильно, как женщина, но, в отличие от нее, интеллект в его жизни играет весьма важную роль. В том, что Гитлер считал именно так, можно убедиться из фразы, сказанной им в узком кругу приближенных 10 марта 1942 г.: «Женщина может любить гораздо сильнее мужчины. Интеллект в ее жизни вообще не играет никакой роли» [40]. В июле 1939 г. фюрер приказал допустить на выставку во Дворце германского искусства картину Пауля Матиаса Падуа «Леда и лебедь». Несмотря на то что некоторые находили ее непристойной и считали, что она подает плохой пример молодежи, Гитлер заявил, что картина источает мужскую силу. «Женщина, - продолжил он, - желает настоящего мужчину, ей не нужен шут» [41].
Гитлер, сочетавшийся браком только накануне самоубийства, понимал, что общепринятой формой долговременных отношений между мужчиной и женщиной является семья, и неоднократно обращался к теме семьи и брака в публичных выступлениях и частных беседах. Семью он называл «мельчайшей, но важнейшей ячейкой всей государственной структуры» [42]. Нацистский лидер отводил инициативу заключения брака мужчине и ему же предназначал главную роль в семье. «Вполне понятно, - рассуждал он, - что мужчина, которому в жизни чего-то не хватает, тоскует по женщине, настолько близкой ему по характеру и интересам, что она будет расти вместе с ним и на самом деле обогатит и разнообразит его жизнь». Он, Гитлер, «не может с пониманием относиться к тем мужьям, которые считают, что
имеют право мучить своих жен, трепать им нервы и держать их на голодном пайке» [43].
Но брак, с точки зрения Гитлера, «не является институтом, созданным лишь для совместных развлечений супругов или из взаимной переписки; он представляет собой разделение обязанностей, когда в задачу мужа входит бороться в области профессиональной карьеры, а в задачу жены - поддерживать порядок в доме, ибо дом -это опора в борьбе за выживание». Под порядком в доме фюрер понимал «поддержание определенного культурного уровня, с одной стороны, и практическое ведение хозяйства - с другой» [44]. Брак, причем ранний брак, для Гитлера - это и средство борьбы с проституцией. И здесь «главным остается создание возможности раннего брака, соответствующего человеческой природе, прежде всего для мужчины, ведь женщина и здесь играет только пассивную роль». Главная же цель создания семьи - «размножение и сохранение вида и расы. Только в этом заключается действительный смысл брака. Только в этом его великая задача» [45].
Немецкая семья, считал Гитлер, находится под угрозой со стороны евреев, причем организатором атаки на чистоту немецкой расы был мужчина-еврей, женщины же, как представлял себе фюрер, играли пассивную роль. «Все больше евреев проникало в высокопоставленные семьи, а те предоставляли для них своих женщин. Вследствие этого именно руководящий слой нации полностью отчуждался от собственного народа», - говорил Гитлер 28 июля 1922 г. [46] Два года спустя он развил эту мысль в книге «Моя борьба»: еврей «иногда навязывает своих женщин влиятельным христианам, но свою мужскую линию он принципиально сохраняет чистой. Он отравляет кровь других, но бережет свою собственную. Еврей почти никогда не женится на христианке, зато христиане часто женятся на еврейках. И в еврейской среде помесей не оказывается» [47]. Извращенное воображение нацистского вождя рисовало такую картину: «Черноволосый еврейчик с сатанинской радостью на лице часами вертится около нашей невинной девушки, которую он осквернит своей кровью и украдет у собственного народа. Всеми средствами он старается испортить расовые основы того народа, который должен быть подчинен его игу. Еврей не только сам старается планомерно испортить как можно большее количество женщин и девушек, но не останавливается и перед тем, чтобы открыть преграды крови и для других». Таким способом евреи якобы стремятся, «производя на свет ублюдков, разрушить ненавидимую ими белую расу, низвергнуть ее с политической и культурной высоты и самим стать господами» [48].
Фюрер был уверен в том, что мужчина, занимающийся политикой, лучше выполнит свой долг, если останется холостым. «Счастье некоторых государственных деятелей, что они не были женаты: иначе произошла бы катастрофа», - сказал он в конце января 1942 г. Муж-политик не сможет уделять жене «столько времени, сколько она требует. Мужчина раб своих мыслей. Долг и обязанности властвуют над ним, и бывают моменты, когда он действительно вынужден сказать: какое мне дело до жены, какое мне дело до ребенка!.. К тому же очень мучительно безропотно подчиняться воле жены. У меня было бы угрюмое, помятое лицо, или я бы перестал выполнять супружеские обязанности. Поэтому лучше не жениться. Не думаю, что такой человек, как я, когда-нибудь женится» [49]. В идеале и остальные мужчины-партийцы не должны были создавать семей. «Мои самые восторженные последователи, - заявил Гитлер в начале 1920-х гг., -не должны быть женатыми людьми с женами и детьми. Никто из тех, кто обременен семейными обязанностями, не принесет никакой пользы в уличной борьбе» [50].
Патриархатные взгляды нацистского вождя прослеживаются и в его представлениях о внешнем облике настоящего мужчины и проявлениях мужественности. Самыми прекрасными образцами германского искусства он считал стилизованные под античность статуи Арно Брекера «Вермахт» и «Партия», изображавшие эти институты в виде мускулистых обнаженных мужчин. «Обнаженное мужское тело выдвигалось в качестве политического символа, - пишет американский историк Джордж Моссе. - Нацисты устанавливали подобные идеализированные статуи именно на общественных зданиях. Мужские тела в своей наготе стали символами фашизма» [51].
Однако в реальной жизни немцы носили одежду, а у фюрера были свои представления о ней. Ему было «просто жалко смотреть, как наша молодежь становится жертвой безумия, связанного с модой. Одежда должна служить делу воспитания молодежи. Тот юноша, который летом расхаживает в длинных штанах, закутанный до шеи, уже из-за такой одежды теряет стимул для своей физической закалки. Ведь нужно воспитывать самолюбие и, скажем прямо, желание нравиться. Не желание нравиться благодаря красивой одежде, какую не всякий может купить, а желание нравиться благодаря красивому телу, хорошим формам, чего при желании может добиться каждый, - утверждал Гитлер и сразу же связывал представления об одежде со своими сексуальными и расовыми представлениями. -Если бы вопрос о красивом теле не был сейчас благодаря дурацким модам отодвинут на самое последнее место, то кривоногие истасканные ев-
рейчики не могли бы свести с правильного пути сотни тысяч наших немецких девушек. Нация заинтересована в том, чтобы в брак вступали люди с красивыми телами, ибо только это способно обеспечить нашему народу действительно красивое потомство» [52]. В Третьем рейхе, объявил фюрер участникам Гитлерюгенда на партийном съезде 1936 г., «возник новый тип красоты. Образцом нашего времени больше не является растолстевший от пива обыватель, а стройный, гибкий юноша, который твердо стоит на этой земле, широко расставив ноги, который здоров телом и духом. Так же рядом с вами, юношами, растет и немецкая девушка» [53].
Идеалом Гитлера был коротко подстриженный и чисто выбритый мужчина. 12 марта 1926 г., выступая в Мюнхене, Гитлер заявил, что национал-социалисты не должны иметь ничего общего «со старыми фелькишскими привычками, всеми этими густыми усами и вьющимися волосами. Мы признаем только короткие стрижки» [54]. «Бывает так, что борода подчеркивает, какая у человека выразительная голова, - рассуждал он в марте 1942 г. - Но в общем и целом о лице лучше судить, когда оно без бороды. В остальном же идет продолжение длящегося вот уже несколько миллионов лет процесса: человек постепенно теряет волосы» [55].
Таким образом, взгляды Гитлера на маскулинность и гендерные роли мужчины сформировались под влиянием идей, которые доминировали в XIX столетии. Общественными институтами, где он прошел социализацию, были, наряду с семьей и школой, такие сугубо мужские коллективы, как общежитие в Вене и германская армия. Гитлер не мыслил себе иного порядка вещей, нежели патриархатный, когда мужчина господствует над женщиной во всех сферах жизни, включая приватную. Представления нацистского вождя о мужественности и месте мужчины в политике, обществе, экономике, семье разделялись значительной частью его современников и современниц - той частью, которая не принимала лозунги феминистского движения и с тревогой наблюдала за модернизационными процессами. После прихода национал-социалистов к власти это обстоятельство облегчило фюреру и рейхсканцлеру проведение политики, шедшей вразрез с тенденциями развития общества и сводившейся к укреплению патриархатного господства.
Гитлеровская картина мира предусматривала четкое распределение гендерных ролей, когда на долю мужчины приходились политическая и управленческая деятельность, производительный труд во всех секторах экономики, а на долю женщины - домоводство, материнство и работа в сельском хозяйстве. Эта картина существенно отличалась от реальной жизни Германии 1920-
1940-х гг., когда границы между «мужскими» и «женскими» обязанностями стали более расплывчатыми ввиду массового проникновения женщин в промышленное производство, ввиду их появления на политической арене в качестве избирательниц, членов различных партий и депутатов, ввиду получения ими высшего и среднего профессионального образования и занятия должностей в сфере государственного управления, образования, юриспруденции, здравоохранения в соответствии с полученными специальностями. Нацистский вождь решительно выступил против этой «феминизации» и, используя свою власть фюрера и рейхсканцлера, постарался ужесточить профессиональную сегрегацию по признаку пола.
Представления Гитлера о мужественности и гендерных ролях мужчины органично вписывались в систему его идей и взаимодействовали с такими элементами этой системы, как расизм и антисемитизм, презрение к образованности и интеллектуалам, преклонение перед войной и насилием вообще как доминантами отношений между людьми. В борьбе рас, которая является двигателем развития человечества и ведется с помощью насилия и войн, роль субъекта действий он отводил мужчинам - не обремененным «излишними» знаниями, но физически сильным, смелым, готовым пойти на любые жертвы, умеющим наносить и переносить удары, повиноваться приказам и отдавать приказы, обладающим хорошо развитым «расовым чувством». Самые мужественные, идеальные мужчины, по представлениям фюрера, именно те, которые находятся на острие этой борьбы и олицетворяют эти качества, то есть солдаты и политики. Мужчина-политик властвует над массой, которая отличается «женскими» чертами и, следовательно, склонна к подчинению. Так патриархатная гендерная идеология использовалась нацистским лидером для обоснования антидемократических форм политического господства.
Глава нацистской партии и государства не смог полностью остановить и повернуть вспять объективные тенденции развития общества, изменявшие традиционные представления о распределении гендерных ролей. Более того, его идеология испытала влияние модернизации. Перемены, происходившие в Германии в период закладки «гранитного фундамента» гитлеровского мировоззрения, не могли не оказать на него влияния. Фюрер, не задумываясь, рекомендовал для воспитания мужчины бокс - новый вид спорта, получивший широкое распространение в Германии только в начале XX в. Он считал недавно возникшую профессию секретаря не мужской, а именно женской. Как подходящую скорее для женщин, чем для мужчин, он рассматривал и работу учителя народной школы. Между тем учи-
тельская профессия еще не стала в основном женской, и Гитлер видел даже не результат, а только процесс роста доли женщин среди учителей. Эти отступления от партиархатных основ гитлеровской картины мира касались, однако, только его взглядов на распределение гендерных ролей, но не представлений о мужественности и женственности. Работа в народной школе считалась женской именно потому, что там якобы не требовалось развитого «мужского» интеллекта. В других случаях, когда действия женщин в «мужской» сфере нельзя было проигнорировать или запретить, нацистский вождь наделял женщин «мужскими» качествами.
Примечания
1. Hitler A. Mein Kampf. 620. Aufl. München, 1942. S. 455.
2. Ibid. S. 10.
3. Siebarth W. Hitlers Wollen. Nach Kernsätzen aus seinen Schriften und Reden. 6. Aufl. München, 1939. S. 127.
4. Der Parteitag der Ehre vom 8. bis 14. September 1936. Offizieller Bericht über den Verlauf des Reichsparteitages mit sämtlichen Kongreßreden. München, 1936. S. 167.
5. См.: Hitler A. Op. cit. S. 306-308.
6. Ibid. S. 224.
7. Ibid. S. 459.
8. Reden des Führers am Perteitag der Arbeit 1937. München, 1938. S. 77.
9. Hitler A. Op. cit. S. 491.
10. Ibid. S. 71.
11. Ibid. S. 44, 200.
12. Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера. Смоленск, 1993. С. 170-171.
13. Hitler A. Op. cit. S. 384.
14. Ibid. S. 392.
15. Гейден К. Путь НСДАП. Фюрер и его партия. М, 2004. С. 261-262.
16. Reden des Führers am Perteitag der Ehre 1936.
4. Aufl. München, 1936. S. 47.
17. Siebarth W. Op. cit. S. 88.
18. Кох-Хиллебрехт М. Homo Гитлер: психограмма диктатора. Минск, 2003. С. 364.
19. Reden des Führers am Perteitag der Ehre. 1936.
5. 58.
20. Siebarth W. Op. cit. S. 77.
21. Цит. по: Кох-Хиллебрехт М. Указ. соч. С. 248.
22. Siebarth W. Op. cit. S. 80.
23. Hitler A. Op. cit. S. 550.
24. Hitler A. Op. cit. S. 611.
25. Die Reden Hitlers am Reichsparteirag 1933. München, 1934. S. 30.
26. Diehl G. Die deutsche Frau und der Nationalsozialismus. Eisenach, 1933. S. 71.
27. Der Parteitag der Ehre vom 8. bis 14. September 1936. S. 167-168.
28. Пикер Г. Указ. соч. С. 306-307.
29. Schneider W. Frauen unterm Hakenkreuz. Hamburg, 2001. S. 75.
30. Дитрих О. Двенадцать лет с Гитлером. Воспоминания имперского руководителя прессы. 19331945. М., 2007. С. 143.
31. Пикер Г. Указ. соч. С. 202-203.
32. Siebarth W. Op. cit. S. 127.
33. Штрассер О. Гитлер и я. Ростов н/Д, 1999. С. 94.
34. Hitler A. Op. cit. S. 212, 343.
35. Siebarth W. Op. cit. S. 135.
36. См.: Пикер Г. Указ. соч. С. 96-98.
37. Hitler A. Op. cit. S. 278-279.
38. См.: Ibid. S. 461-462, 474-476.
39. Пикер Г. Указ. соч. С. 63.
40. Там же. С. 101.
41. Heeresadjutant bei Hitler 1938-1943. Aufzeichnungen des Majors Engel. Hrsg. von H. von Kotze. Stuttgart, 1974. S. 51.
42. Siebarth W. Op. cit. S. 126.
43. Пикер Г. Указ. соч. С. 227.
44. Там же. С. 262.
45. Hitler A. Op. cit. S. 275-276.
46. Siebarth W. Op. cit. S. 122.
47. Hitler A. Op. cit. S. 346.
48. Ibid. S. 357.
49. Пикер Г. Указ. соч. С. 62-63.
50. Ганфштенгль Э. Гитлер. Утраченные годы. Воспоминания сподвижника фюрера. 1927-1944. М., 2007. С. 79.
51. Цит. по: Кох-Хиллебрехт М. Указ. соч. С. 242.
52. Hitler A. Op. cit. S. 457-458.
53. Reden des Führers am Perteitag der Ehre. 1936. S. 50-51.
54. Цит. по: Кох-Хиллебрехт М. Указ. соч. С. 312.
55. Пикер Г. Указ. соч. С. 94.
УДК 94(470.342):27-87
А. А. Машковцев
ПОЛИТИКА ВЯТСКОЙ ГУБЕРНСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ В ОТНОШЕНИИ СЕКТАНТОВ-СКОПЦОВ в 50-70-х гг. XIX в.
В статье рассмотрены взаимоотношения властных структур Вятской губернии с представителями такой сектантской организации, как скопцы. Автор проанализировал формы осуществления конфессиональной политики в отношении скопцов, а также степень их эффективности.
The author examines in this article the interrelations between the local authorities of the Vyatka province and scopcy (a sect practicing castration). He analyses the forms of confessional policy concerning this sect and gives evaluation of its efficiency.
Ключевые слова: конфессиональная политика, скопцы, администрация Вятской губернии, репрессии.
Keywords: confessional policy, scopcy, Vyatka province administration, repression.
В настоящее время в мире существует большое количество так называемых «тоталитарных сект», деятельность которых носит ярко выраженный деструктивный характер. Используя различные методы воздействия, сектанты вовлекают в свои
© Машковцев А. А., 2010
организации значительное число людей, при этом полностью подчиняют их себе. Попав в тоталитарную секту, люди передают ей всё своё имущество и зачастую вовлекаются в различные виды преступной деятельности (например, наркоторговля). Кроме того, они прекращают контакты с внешним миром, включая родных и близких. Любые попытки выйти из подобной организации или ослушаться её лидеров, как правило, жёстко пресекаются. Полностью подчинив новообращенных своей воле, руководители некоторых сект открыто подталкивают своих адептов к совершению насилия как в отношении себя, так и в отношении других. Примером может служить газовая атака в токийском метро, организованная членами секты «Аум Синрикё», или массовые самоубийства сектантов в США и Гайане.
Тоталитарные секты активно действуют и на территории современной России. Иногда они представляют собой филиалы зарубежных религиозных организаций, но чаще всего создаются местными самозваными «пророками» и «мессиями». Достаточно вспомнить известное «Белое братство», активно действовавшее в первой половине 90-х гг. XX в. в России, на Украине и ряде других стран СНГ. К счастью, в новейшей истории России ещё не было случаев массовых суицидов сектантов, однако примеров индивидуальных самоубийств на почве религиозной экзальтации можно приводить достаточно много. Кроме того, как и в других странах, деятельность тоталитарных сект в России сопровождается такими негативными социальными явлениями, как разрушение семей, рост наркомании, бродяжничества и пр.
Однако вряд ли правомерно говорить, что тоталитарные секты являются исключительно детищем XX в. В предшествующие исторические эпохи в различных регионах планеты существовала масса религиозных организаций, чья внутренняя структура, догматика и обрядовая практика были удивительно схожи с современными тоталитарными сектами. В дореволюционной России самой известной конфессиональной группой такого рода была секта скопцов.
Скопцы относятся к такому особому русскому религиозному течению, как духовное христианство. Представителями данного направления являются также христоверы (хлысты), духоборы и молокане. Возникновение духовного христианства, как и старообрядчества, стало своеобразной реакцией общества на те социально-экономические, политические и духовные процессы, которые проходили в России в середине - второй половине XVII в. Окончательное юридическое оформление крепостного права, усиление феодальной эксплуатации, диктат официальной церкви - всё это вызывало резкое неприятие значительной части населения страны. Оно вы-
