CC BY
116УДК 32:141.82:141.78
Изергина В.П., кандидат политических наук, ФГБОУ ВО «МГУ им. Н.П. Огарёва», г. Саранск, Россия
vera.ivp@yandex.ru
Батяев Р.А., студент направления подготовки «Политология», ФГБОУ ВО «МГУ им. Н.П. Огарёва», г. Саранск, Россия romanbatyaev@gmail .com
МАРКСИЗМ И ПОСТМОДЕРНИЗМ: КОНФЛИКТ ИЛИ
СОТРУДНИЧЕСТВО?
Аннотация. В настоящей работе осуществлен анализ сходства и различия, а также взаимного влияния таких идеологий как марксизм и постмодернизм.
Ключевые слова: марксизм, постмодернизм, постмодерн, идеология, капитализм, релятивизм, общество, культура, искусство.
Izergina V.P. candidate of political Sciences, National Research Mordovia State University, Saransk, Russia
vera.ivp@yandex.ru
Batyaev R.A. student of the field of training «Political Science» National Research Mordovia State University, Saransk, Russia romanbatyaev@gmail .com
MARXISM AND POSTMODERNISM: CONFLICT OR COOPERATION?
Abstract. This article analyzes the similarities and differences, as well as the mutual influence of such ideologies as Marxism and postmodernism.
Key words: marxism, postmodernism, ideology, capitalism, relativism, society, culture, art.
Тема статьи актуальна в современной науке и достаточно активно исследуется учеными. Проблеме трансформации марксизма под влиянием постмодернизма посвящены исследования Д. Филька и У. Рама [15].
Проникновение идей марксизма в постмодернизм изучает С.Б. Бахитов [2]. В определенной степени ответ на поставленный вопрос можно найти также в научных трудах, посвященных отдельным представителям марксизма или постмодернизма [3, 4, 11, 12]. Интересно исследование А.В. Метелева, Л.А. Серединской, Т.Г. Сердюк и И.В. Черданцевой о марксизме [9]. Анализ своеобразия российского постмодернизма проведен в статье В.М. Диановой [6, с. 168].
Марксизм, как философское, экономическое, социально-политическое учение, формируется в XIX в. в период становления и утверждения на Западе индустриального общества [10, с. 37]. Марксизм также как и, в дальнейшем, постмодернизм имел большое влияние на искусство. Сталинский ампир, социалистический реализм, большая часть серебряного века - все эти достижения стали возможны только в парадигме марксистского мышления.
Под словом «постмодернизм» подразумеваются различные значения. А. Тойнби обозначал им стадию в развитии западной цивилизации. До середины ХХ века данным термином называли новые течения в современном искусстве, литературе и архитектуре. В 1970-80-е гг. под постмодернизмом стали понимать теоретическое направление философских и социальных исследований, которое исследовало процессы познания в критическом ключе и в контексте социально-культурного и политического развития. Характерным для конца ХХ столетия стало широкое употребление данного термина для определения новой эпохи, пришедшей на смену эпохе модерна. С этого времени, как отмечают ряд исследователей, «постмодернистский взгляд на реальность... совпал с культурной логикой эпохи позднего капитализма и в этом качестве затрагивает практически все стороны социокультурной реальности». [8, с. 125, 126; 6, с. 167].
Фредерик Джеймисон в книге «Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма» указывает, что постмодернизм как явление в культуре пришел из архитектуры [5]. Перри Андерсон отмечает, что впервые термин «постмодернизм» возникает в испаноязычной литературе у Фредерико
Де Ониса [1]. Фильк, отмечая многозначность термина «постмодернизм», одновременно выделяет общие характеристики постмодернистских теорий, а именно: «недоверие к нарративам, критика понимания истории как прогресса, центральной роли единого коллективного субъекта» [15, с. 22]. На критике Запада как важнейшем постулате постмодернизма делает акцент В.М. Дианова [6, с. 162, 163]. Постмодерн в России, по мнению данного автора, сильнее всего «представлен в литературном творчестве», а в других сферах он не получил развития [6, с. 167].
Суть постмодернизма Б.Ф. Славин представляет следующим образом. Прежде всего, это релятивизм, отказ «от категории объективной истины и основанных на ней идей и научных концепций», т.к. они представляют собой «пережиток давно ушедшей эпохи Просвещения, эпохи Модерна». В итоге релятивизм приводит к полному смешению понятий, к невозможности различить «жизнь и смерть, добро и зло, истину и заблуждение, науку и утопию» [14, с. 109, 110]. В контексте релятивистской методологической основы постмодернизма, Славин дает его определение как «реакции на современный капитализм, где разрушены границы добра и зла, истины и заблуждения, прекрасного и безобразного». При этом он указывает на заинтересованность господствующей духовной элиты буржуазного общества в обосновании того, что социалистическая теория сегодня не актуальна, «что уже давно нет классов, эксплуатации, истины и справедливости». В реальности, утверждает данный автор, все это есть. Но тот факт, что постмодернизм не отвечает вопрос о том, на что можно опереться в познании и жизни, если все относительно [14, с. 112], то и эксплуатация, и стремление к справедливости, и другие идеи теории социализма провозглашаются отжившими свой век высказываниями.
Марксизм, напротив, дает ответы на эти вопросы, предлагая метод исторического материализма. В этом заключается противоречие, конфликт этих двух идеологий.
Рассуждать о возможности нахождения общих черт у марксизма и постмодернизма можно на основании общих тенденций в исследовании марксистских идей. Узкое понимание марксизма в постиндустриальном обществе постепенно угасает. Появляется новое понимание марксизма - не догматичное и дискретное, а мировоззренческое. Освобождение интереса к марксизму от классовой ангажированности открывает перспективы к его новому пониманию [9].
Как марксизм, так и постмодернизм критикуют капитализм. При этом бороться с этой реальностью они предполагают различными методами. Классический марксизм говорит о том, что нужно ликвидировать эксплуатацию путем введения диктатуры пролетариата. Постмодернизм смотрит на проблему иначе. Он говорит о том, что смысла в человеческой истории нет, что история завершилась, и что человек должен с иронией относиться к окружающей его действительности, тем самым разрушая существующий порядок. Эта идея созвучна концу истории Ф. Фукуямы, когда вся идея истории сводится к торжеству либеральной демократии [16]. Тем самым вера в светлое будущее, которая, безусловно, есть в марксизме, в постмодернизме отсутствует.
После выхода в свет работы Ф. Фукуямы «Конец истории и последний человек» даже самые активные неомарксисты не нашли весомых аргументов против главной идеи - у либерализма нет жизнеспособных альтернатив. Однако уже в 1993 году Ж. Деррида публикует свой труд «Призраки Маркса». Это было вызовом неолибералам, манифестирующим крах марксизма. Авторы, оставаясь в границах собственных методологических подходов и оригинальных концептов, раскрывают в творчестве Маркса неожиданные ракурсы и смыслы [9].
Представление о взаимодействии марксизма и постмодернизма дает анализ творчества американского философа Фредрика Джеймисона. Е.А. Вахрушева относит философию Джеймисона к «постмодернистскому неомарксизму», так как «именно марксизм является основной методологической рамкой политико-философского проекта Джеймисона, в то
время как постмодернизм выступает в качестве тематического центра его политической философии, а все его политико-философские концепции в той или иной степени направлены на критику постмодернизма и позднего капитализма или являются попыткой найти пути выхода из состояния постмодерна» [4, с. 86]. В трактовке Вахрушевой, постмодерн Джеймисона есть «пространство симулякров, приобретающее собственное бытие», где разрушается человек как политический субъект, способный к реальному политическому действию [4, с. 93, 94]. Из этого следует, что методы политической борьбы, разработанные в классическом марксизме, перестают работать в эпоху постмодерна.
В концепции третьей стадии капитализма Джеймисона осуществлен синтез марксистских и постмодернистских установок. Согласно данной концепции, изменения, происходящие в капиталистической системе с середины ХХ в., свидетельствуют о ее вступлении в третью стадию развития, которую невозможно истолковать ни при помощи марксистской теории, ни при помощи ленинской концепции империализма как второй стадии капитализма.
Марксистской установкой в характеристике современного капитализма у Джеймисона является утверждение о капиталистическом способе производства как главной детерминанте общественного развития. Но в позднем капитализме капиталистические практики, достигнув наивысшего развития, «проникают. во все сферы культуры и социальности, трансформируя их». [4, с. 92, 93]. Кроме того указывается на роль марксизма в качестве ценностного ориентира в концепции Джеймисона, что обнаруживается в использовании марксистских понятий, таких как классовое сознание, классовая борьба и др. [4, с. 94].
Попытку Джеймисона «вернуть смысл и актуальность понятиям марксистской теории в современном мире» анализирует О.Ю. Назарова. Ее выводы сводятся к следующим моментам. Джеймисон адаптировал марксизм к изучению «постмодернистских культурных и социальных форм». При этом в его трактовке «марксизм и постмодернизм - совершенно различные феномены, несводимые друг к другу». Марксизм представляет собой методологию анализа
капитализма как системы, а постмодернизм есть только «очередная культурная доминанта», которая может быть успешно исследована с позиций марксизма. Философ оценивает марксизм как «сложную и совершенную систему», обладающую способностью изменяться в соответствии с «требованиями современности», поэтому его «реинтерпретации на каждом этапе развития капитализма» рассматриваются как закономерные. Из всего этого Назарова заключает, что Джеймисон - это, в первую очередь, марксистский теоретик, осуществивший анализ постмодернистской культуры в рамках обширной марксистской проблематики [11].
Таким образом, в контексте творчества Ф. Джеймисона, марксизм на каждом этапе истории трансформируется под влиянием изменившейся ситуации в обществе и экономике, оставаясь актуальным и востребованным. Также как и постмодернизм, он ищет ответы на вызовы времени, анализируя современность. Примерами такой трансформации марксизма служит творчество Г. Маркузе и Э. Фромма, представляющее собой синтез марксизма и психоанализа.
Г. Маркузе отрицательно относился «к всеохватывающей социальной и культурной системе позднего капитализма», в которой уже не интегрировавшийся в нее рабочий класс, а маргинальные слои, по его мнению, становятся истинно революционным субъектом [7]. Некоторые исследователи подчеркивают большое влияние Маркузе на молодежное движение Запада конца 1960-х гг. против буржуазных порядков [2, с. 100]. Другие же отмечают его сдержанную оценку этих событий в силу того, что он отдавал приоритет не столько изменениям «внешних отношений господства, сколько трансформации сознания», в котором они зафиксированы [7]. С позиций марксистской концепции отчуждения как характеристики существования человека в капиталистическом обществе в работе «Одномерный человек» Маркузе обосновывает дегуманизирующий характер современного индустриального общества, общества массового потребления, где все люди покоряются
одинаковым желаниям, где каждый индивид контролируется, где человек является рабом ложных и навязанных ему извне потребностей.
Проблему капиталистического отчуждения на базе критического осмысления и синтеза учения З. Фрейда и К. Маркса глубоко изучал Э. Фромм. В основе синтеза у философа лежит социальный характер, формирующийся в результате взаимосвязи психики индивидов и социоэкономической структуры общества. Современный ему социальный характер западного человека Фромм именует «рыночной личностью», не умеющей любить или ненавидеть, являющейся максимальным итогом отчуждения труда. Появление нового человека и нового общества Фромм связывает с переходом человека «от патологического потребления к здоровому, к максимальной децентрализации промышленности и политики. замене бюрократического способа управления гуманистическим» [13, с. 136]. Иными словами данный процесс, как пишет С.Б. Бахитов, мыслится Фроммом «в традициях марксизма» [2, с. 101].
Пример еще более «последовательного марксистского подхода», в понимании данного автора, есть работа «Общество спектакля» (1967), которую написал французский философ Ги Эрнест Дебор. В ней изучается современное философу «общество престижного потребления» и говорится о начале новой борьбы «за разрушение машин дозволенного потребления», которая нацелена на «власть советов трудящихся в международном масштабе, отрицающую зрелищное отрицание жизни». Ги Дебору импонирует в марксистской теории «рациональное понимание реально действующих в обществе сил», что обусловливает ее тесную связь «с научной мыслью», хотя и в «преодоленной» форме, «ибо дело идет о понимании борьбы, а ни в коем случае не закона». Такая марксистская точка зрения применяется Ги Дебором в исследовании культуры, восприятии пространства, которое, согласно философу, все больше «унифицируется капиталистическим производством, особенно благодаря урбанизму». С.Б. Бахитов отмечает, что классическая постмодернистская позиция применяется Ги Дебором лишь в отношении истории искусства: «Искусства всех цивилизаций и эпох в первый раз могут быть поняты и
приняты все вместе. Это "собирание воспоминаний" истории искусства, становясь возможным, также является концом мира искусства». Очень по-марксистски формулирует Ги Дебор заключительный тезис рассматриваемой работы о смысле «самоосвобождения нашей эпохи», состоящем в избавлении «от материальных оснований обращенной истины», что может сделать «единственно класс, способный стать разрушителем всех классов, приводя всякую власть к неотчуждающей форме осуществленной демократии, к Совету» [2, с. 103, 104].
Из отмеченного можно сделать вывод о том, что важное влияние марксизма на концепции Г. Маркузе, Э. Фромма и Г. Дебора заключается в восприятии его действенного характера и предложении путей изменения общества престижного потребления [2, с. 104]. У постмодернистов же, например у Т. Веблена, престижное потребление есть скорее некий любопытный и даже прогрессивный феномен современности, требующий историко-антропологического объяснения, но не вызывающий особого беспокойства. Престижное потребление для него - не основа для новых форм отчуждения, а свойство индустриальной цивилизации, преходящее на смену престижной праздности элит традиционного общества [2, с. 107].
Влияние марксизма на постмодернизм заметно в работе постмодерниста Ульриха Бека «Общество риска», вышедшей в ФРГ в 1986 году. В этой книге можно найти классический постмодернистский подход к современному капитализму и к проблеме отчуждения [2, с. 104].
С.Б. Бахитов в своей статье проанализировал сходства и различия концепций Карла Маркса и Ульриха Бека относительно классовой составляющей развития современного западного капитализма. Главное отличие он видит в концепции индивидуализации классов у Бека, являющейся специфическим феноменом развитых капиталистических стран и результатом успехов классовой борьбы пролетариата. Рост индивидуализации, по мнению У. Бека, приводит к тому, что «исследование в традиционных категориях... сословий, классов и социальных слоев» делается затруднительным. Сходство
можно усмотреть в том, что применяется марксистский подход к исследованию гендерного неравенства, которое рассматривается на фоне классовой проблематики [2, с. 105].
В отношении будущего Бек выделяет три возможных и не исключающих друг друга варианта развития. Первый вариант «конца традиционного классового общества» связан с марксистской интерпретацией истории, началом освобождения классов от всяческих ограничений. Второй вариант, постмодернистский оптимистичный, предполагает возможность утраты предприятиями и рабочими местами значения узла, где возникают конфликты, «появится новый узел складывания социальных взаимосвязей развития. соответственно с этим сложатся новые социальные структуры, идентичности и движения». Третий, по выражению С.Б. Бахитова, «плавный» вариант означает «все более заметное отделение системы полной занятости от системы гибкой, множественной, индивидуализированной неполной занятости. Обостряющееся неравенство будет задерживаться в серой зоне. Центр тяжести жизни переместится с рабочего места и предприятия в сторону образования и испытания новых форм и стилей жизни. На передний план выдвинутся противоречия между мужчинами и женщинами, возникающие в ходе ломки семейных отношений» [2, с. 105].
По итогам сравнительного анализа двух концепций С.Б. Бахитов приходит к выводу, что постмодернистская позиция Бека отнюдь не чужда влияния марксизма. Сравнивая постмодернистский и марксистский подходы к изучению современного капитализма вообще и к проблеме отчуждения труда в частности, он отмечает, что постмодернизм в силу своей плюралистичности и описательности серьезно расширил проблематику исследования, включив в нее такие темы, как, например, гендерные противоречия или экологический риск. Однако в силу тех же факторов постмодернистский подход не позволяет делать сущностных обобщений, ставит под сомнение саму возможность достижения научной истины, открывая, таким образом, дорогу новой идеологизации науки в угоду правящей элите [2, с. 107].
Между марксизмом и постмодернизмом есть различия в вопросе общественно-исторического и политического субъекта освобождения. В марксизме таковым в силу объективных и субъективных причин является рабочий класс, продвигающий историю к подлинной свободе. В постмодерне, указывает Д. Фильк, объявляется «смерть (социального) субъекта, конец истории (освобождения), кончина (представительной) политики» [15, с. 22]. Различия также касаются предмета веры. Сторонники марксизма верят «в прогресс и рациональность истории, в "субъекта" как автономного агента, в познаваемость мира», а приверженцы постмодернизма - «в исторические разрывы, рушащие всякую телеологию и прогресс, во множество гибких рациональностей, мешающих консолидировать коллективные идентичности, в эпистемологическую относительность, не допускающую "больших теорий"». На таком фоне с 1990-х гг. левые (и марксисты) и либералы (и модернисты), бывшие до этого идеологическими врагами, объединились против постмодернистов, отстаивая «прогресс, гуманизм, объективность» [15, с. 23].
Следует подчеркнуть, что в настоящее время отношение разных категорий марксистов к постмодернизму имеет свои нюансы: ортодоксальные марксисты отвергают постмодернизм; неомарксисты ищут в постмодернизме вдохновение, чтобы укрепить, возродить и расширить марксизм; постмарксисты пытаются «свои марксистские взгляды» привести в соответствие с «постмодернистской референтной рамкой», отвергая основные позиции марксистской теории - «классовый анализ и особая роль рабочего класса» [15].
С. Сим различает среди постмарксистов группу мыслителей, отталкивающихся от марксистских воззрений, но отвергающих «свое марксистское прошлое» [15, с. 24]. Во вторую группу он включает тех, кто, не отказываясь от марксизма, стремятся «переформулировать его, чтобы включить в него постмодернизм».
В зависимости от того отвергают или принимают теорию постмодерна и делают это полностью или частично, Д. Фильк и У. Рам выделили четыре
позиции ученых-марксистов: «антипостмодернистский марксизм (полное отрицание); постмарксизм (полное принятие); марксистский постмодернизм (частичное отрицание) синтетический марксистский постмодернизм (частичное принятие)» [15, с. 24].
Антипостмодернистский марксизм представляют С. Амин, Л. Панич, Э.О. Райт, Э. Вуд. Они считают, что постмодернисты искажают «базовое понимание причинности в марксизме - детерминацию надстройки материальным базисом», игнорируют объективные условия и переоценивают субъективную реакцию на них.
Представители марксистского постмодернизма - Ф. Джеймисон и Д. Гарви. Постмодернизм, по их мнению, не является новой философией, но отображает главные грани культуры и сознания современного капитализма. Марксистские постмодернисты признают причинную обусловленность надстройки базисом, но одновременно усматривают в постмодернизме «подкрепление новой релевантности марксистского анализа капитализма» [15, с. 25].
Синтетический марксистский постмодернизм представлен Н. Фрейзер, обосновывающей несводимость друг к другу материальных и культурных неравенств, хотя в действительности они могут переплетаться.
Постмарксизм, который представляют ранний Ж. Бодрийяр, Э. Лаклау, Ш. Муффе и Ж. Рансьер, отличается критикой теории марксизма за социологический анахронизм и философский догматизм и призывами к его полному пересмотру. С его позиции, марксизм и либерализм расцениваются как «модернистские братья-близнецы» [15, с. 26].
В современных исследованиях указывается на сложность обоснования марксистской идеи класса в качестве единственного или политического субъекта освобождения, так как «есть формы угнетения, несводимые к классово обусловленной эксплуатации или экономической экспроприации» [15, с. 28, 30, 31] и «классовый мир. превращается в иллюзию» [2, с. 107]. В то же время отмечается, что «обращение к истории марксистской социологии отчуждения
позволяет найти новые вопросы и новые методы при изучении истории капиталистического общества» [2, с. 107].
Итак, проведенный в рамках данной статьи анализ дает возможность сделать вывод о сложном и неоднозначном взаимодействии между марксизмом и постмодернизмом. Это выражается, прежде всего, в трансформации марксистской теории под влиянием постмодернизма, который отражает современность, показывая различные проявления кризисного состояния общества, но не предлагает адекватное нынешним вызовам решение проблем.
Обоснование путей освобождения общества на основе главных принципов марксизма, заключающихся в классовом анализе и первостепенной роли класса, в условиях современного общества потребления встречает серьезные затруднения.
Даст ли дальнейшее развитие марксизма и постмодернизма и их дальнейшее взаимодействие плодотворные результаты в контексте нахождения новых путей продвижения к свободному обществу, в котором «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех» - этот вопрос пока остается открытым.
Библиографический список
1. Андерсон П. Истоки постмодерна. М.: Территория будущего, 2011. -200 с.
2. Бахитов С.Б. Отчуждение труда в «обществе спектакля» Ги Дебора и «обществе риска» Ульриха Бека: марксизм или постмодернизм? // Философия социальных коммуникаций. 2013. № 4 (25). С. 98-109.
3. Вахрушева Е.А. Политическая философия Фредрика Джеймисона: автореф. дис. .кандидата политических наук. Москва, 2017, 22 с.
4. Вахрушева Е.А. Постмодернистский неомарксизм Фредрика Джеймисона // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. 2015. Т. 15. № 2. С. 86-98.
5. Джеймисон Ф. Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма. М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2019. - 795 с.
6. Дианова В.М. Западный/российский/японский постмодернизм: сходство и различие // Соловьевские исследования. 2017. № 2 (54). С. 160-173.
7. Дмитриев А.Н. Маркузе Г. [Электронный ресурс] // Большая российская энциклопедия. Режим доступа: https://Ыgenc.ru/pЫlosophy/text/2187406 (дата обращения: 25.05.2019).
8. Матецкая А.В. Постмодерн и религия // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. № 12-3 (86). С. 125-128.
9. Метелев А.В., Серединская Л.А., Сердюк Т.Г., Черданцева И.В. Стойкое обаяние марксизма [Электронный ресурс] // Философские дескрипты. 2016. № 15. Режим доступа: http://www.philosophicaldescript.ru/?q=node/81 (дата обращения: 25.05.2019).
10. Михайловский В.С. Неомарксизм вчера, сегодня, завтра // Социология. 2015. № 4. С. 37-43.
11. Назарова О.Ю. Актуальность марксизма в современном мире: неомарксизм Ф. Джеймисона [Электронный ресурс] // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2009. № 1 (25). Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=11722859 (дата обращения: 25.05.2019).
12. Назарова О.Ю. Эволюция философских взглядов Ф. Джеймисона: автореф. дис. .кандидата философских наук. Санкт-Петербург, 2010, 15 с.
13. Политика в идеях и лицах: учеб. пособие / Авт.-сост. Н.И. Изергина, И.Н. Кузнецова; НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. Саранск, 2005. - 208 с.
14. Славин Б.Ф. Правда и ложь идеологии: марксизм и постмодернизм // Свободная мысль. 2016. № 1 (1655). С. 105-114.
15. Фильк Д., Рам У. Марксизм после постмодернизма: переосмысливая субъект политики освобождения // Социологические исследования. 2015. № 5 (373). С. 22-32.
16. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: АСТ, 2007. -588 с.
