CC BY
42
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 81-11
А. А. Борисов
маркеры толерантной коммуникации в художественном тексте как основа создания эмоционального фона произведения и их воссоздание в переводе (на материале романа п. зюскинда «das parfüm»)1
В данной статье рассматриваются текстовые маркеры толерантной/интолерантной коммуникации, создающие особый эмоциональный фон художественного произведения. Наряду с коммуникативно-прагматическими потенциями подобных единиц, получающих вербализацию на различных уровнях языковой системы, анализируются способы адекватной передачи интенциальной цели оригинального текста средствами переводящего
языка. Маркированность толерантностного общения в оригинальном художественном тексте являются базовым элементом декодирования и повторного инкодирования адекватного коммуникативно-прагматического эффекта в тексте перевода.
Ключевые слова: толерантная коммуникация, художественный текст, эмоциональный фон, синтоны, конфликтогены.
А. А. Borisov
the markers of tolerant communication in fiction as the basis for emotional background of a literary work and the ways to convey them in translation (based on «das parfüm» by p. süskind)
The article studies the markers of tolerant/ intolerant communication as a means to create emotional background of a literary work. Along with communicative-pragmatic potential of these units which are verbalized at different layers of a language system the ways to adequately convey the intentional purpose in translation are studied as well. Tolerant communication
markedness within the original literary text serves as a basic element of decoding and re-incoding adequate communicative-pragmatic effect within translation text.
Key words: tolerant communication, fiction, emotional background, syntones, conflictogenes.
Сопоставительное исследование оригинального и переводного текстов предполагает изучение различных сторон их содержательной и смысловой структуры. Одним из важнейших аспектов являются маркеры гармоничной/дисгармоничной коммуникации и средства воссоздания их коммуникативно-прагматического эффекта в тексте
перевода, предназначенного для другого лингвокультурного сообщества. Целью данной статьи и является анализ маркированности толерантных отношений в процессе художественной коммуникации посредством выявления и описания конкретных маркеров толерантного общения в оригинальном и переводном текстах.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ. «Толерантность как компетентностная составляющая коммуникативно гибкой языковой личности в условиях поликультурного Северо-Кавказского региона», проект № 15-04-00126.
Толерантность выделяется в качестве коммуникативной категории, обладающей собственными категориальными признаками (диалогичность, коммуникативно-ценностный потенциал, реализованность в фонде языка и др.). Под коммуникативной толерантностью необходимо понимать прагма-речевое воздействие с синтонными по отношению к реципиенту намерениями, которое реализуется в форме определенных маркированных комплексов (с синтонным обращением; лексикой с положительной коннотацией; грамматическими элементами, усиливающими положительный оттенок смысла; вызывающими положительные эмоции символами).
Безусловно, категория коммуникативной толерантности имеет много сходных черт с прагматической категорией вежливости, но при этом обладает и целым рядом дифференцирующих категориальных признаков. Наиболее интересной для сопоставления в текстах оригинала и перевода является такая характеристика, как возможность маркированной толерантностной коммуникации преодолевать границы между разными культурными сообществами, что является одной из главных проблем в аспекте реализации адекватного перевода художественного текста. Изучение вопроса коммуникативной толерантности и анализ маркированных син-тонных высказываний позволяет сделать предположение, что данная категория находится в процессе формирования по ходу развертывания ткани текста, данный процесс осложняется при этом широкими возможностями выступать как в качестве синтонных, так и в качестве конфликтогенных маркеров в конкретной речевой ситуации.
Каждый художественный текст в качестве совокупности речевых актов, связанных общей сюжетной линией и эмоциональным фоном, предоставляет огромный перечень маркеров, которые формально указывают на конкретные коммуникативные стратегии и тактики персонажей художественного текста. Например, на фонетическом уровне такими маркерами гармонизирующего поведения героев являются фонемы, формирующие открытые и глубокие гласные, создающие эмоциональный настрой умиротворения и доброжелательности; на морфологическом уровне маркирующим гармонизирующие тактики
элементом чаще всего служат аффиксы -например, уменьшительно-ласкательные суффиксы и т.п., на синтаксическом уровне толерантностная составляющая реализуется синтаксическими конструкциями - обособленными обращениями и определениями, осложненными вводными конструкциями и т.п., на графическом уровне маркерами могут выступать пунктуационные знаки.
Наиболее широко представленным в художественном тексте в рассматриваемом ракурсе следует считать лексический уровень, который обнаруживает огромное количество коммуникативных маркеров толерантного речевого поведения, отражающих наиболее эффективные тактики контркоммуникантов в определенной речевой ситуации. Выбор языковых средств реализации маркированности толерантного или же конфликтного общения зависит, прежде всего, от избранной коммуникативной стратегии, а также от общего плана повествования, развертывания диалога или полилога, целей реализации конкретной интенции в художественном произведении или конкретном речевом акте персонажей. Выбор же самой тактики непосредственно определяет синтаксическое, лексическое, грамматическое и фонетическое построение высказывания, что существенно затрудняет анализ соответствия подобных маркеров в текстах оригинала и перевода, а потому выявление в ткани текста интенции и коммуникативной тактики, избранной автором, и является первичным в процессе перевода и передачи подобных маркированных высказываний героев. Безусловным является тот факт, что «базовой социокультурной рамкой дискурсивного осмысления данного понятия послужило типи-зированно-системное архетипическое противопоставление "свои - чужие"» [7, с. 5291].
Различные коммуникативные маркеры, присутствующие в художественном тексте, дают возможность реципиенту-переводчику идентифицировать ключевые характеристики речевого поведения персонажей, выстроить их языковой портрет в том или ином контексте, определить и адекватно передать в тексте целевой лингвокультуры как отдельные коммуникативные тактики, так и общую коммуникативную стратегию как целевую интенцию. Реализация того или иного способа общения в данном случае зависит от
способности воспринять, интерпретировать и адекватно реализовать авторскую речевую интенцию средствами переводящего языка «при возможности собственного смыслопо-рождения, на основе либо уже существующих моделей, либо на основе окказионального построения, к построению смыслового конструкта на основе субъективных модальностей, сам его процесс выталкивает продуцента за пределы вышеописанной рефлексивной реальности к необходимости осознанной или интуитивной рефлексии» [1, с. 374], именно так распространяются модели и стратегии толерантного/интолерантного общения в различных лингвокультурах, закрепляются и входят в узус.
Рассмотрим подробнее способы маркирования толерантных высказываний на примерах из произведения Патрика Зюскинда «Das Parfüm. Die Geschichte eines Mörders», а также особенности адекватной передачи подобных маркированных высказываний при переводе на русский язык.
Рассмотрим сначала наиболее репрезентативные случаи, которые представляют собой реализацию синтонности на лексическом уровне, прежде всего, это номинация предмета в аспекте толерантности/интолерант-ности высказывания. Главными коммуникативными актами в этом процессе выступают следующие: 1) поиск лексем или свободных словосочетаний, являющихся именованием одного и того же явления, предмета, личности и воспринимаемых реципиентом как таковые в едином ряду номинации;2) выборка одной лексемы или словосочетания из целого возможного набора именований с учетом окружающего контекста и иллокутивной цели высказывания; 3) частотное употребление того или элемента номинативного ряда на протяжении всего произведения или же градационное упоминание в синонимичном ряду. Отметим, что указанные коммуникативные действия обычно последовательно воспроизводятся при именовании того или иного объекта речевой коммуникации.
Данные именования выполняют различные когнитивные функции в тексте художественного произведения, но при этом преследуют общую иллокутивную цель - создание и реализацию стратегии толерантно-го/интолерантного общения. В первую очередь, это базовые имена, представляющие предмет речи:
Er hieß Jean-Baptiste Grenouille, und
wenn sein Name im Gegensatz zu den Namen anderer genialer Scheusale, wie etwa de Sades, Saint-Justs, Fouches, Bonapartes usw. [10, с. 3]. - Его звали Жан-Батист Гренуй, и если это имя, в отличие от других гениальных чудовищ вроде де Сада, Сен-Жю-ста, Фуше, Бонапарта и т.д. [3, с. 3]
Упоминание имени героя в ассоциативном ряду с отрицательными историческими персонажами настраивает реципиента на интенционально заданный тип восприятия дальнейшего поведения героя, что реализуется и определенным набором конкретизирующих лексем: ...der zu den genialsten und abscheulichsten Gestalten dieser an genialen und abscheulichen Gestalten nicht armen Epoche gehörte [10, с. 3].
При этом употребление контраста genialsten und abscheulichsten, прагматически усиленного превосходной степенью, и его полный повтор в положительной степени прилагательных передают в данном отрывке оттенок неоднозначного отношения самого автора к объекту описания, что заставляет реципиента следовать его путем и также неоднозначно относиться к герою. В переводе предпринят тот же прием контраста в описании: ...принадлежавший к самым гениальным и самым отвратительным фигурам этой эпохи, столь богатой гениальными и отвратительными фигурами [3, с. 3]. Имплицитная сема отрицания, реализованная приставкой ab- во втором противочлене контрастного высказывания, «увеличивает его концептуальную значимость и прагматическую нагруженность» [8, с. 260].
Кроме того, сильная позиция зачина художественного произведения определяет весь дальнейший ход и успешность художественной коммуникации, построенной на оппозиции толерантного/интолерантного в общей канве общечеловеческого принятия/ непринятия, аномалии и нормы. При этом «феномен пространственно-линейной протяженности протяженности текста ориентирует воспринимающее языковое сознание на распознание когнитивных и языковых маркеров, фиксирующих границы текста и обеспечивающих его семантико-синтаксиче-скую завершенность» [9, с. 168].
Во-вторых, это лексемы, являющиеся, по сути, формальными средствами когерентности и когезии в тексте, но при этом по-
зволяющие сохранить тождество предмета речи и повторно маркировать тип коммуникативной стратегии - они представлены местоимениями:
Dabei besaß er, objektiv gesehen, gar nichts Angsteinflößendes. Er war, als er heranwuchs, nicht besonders groß, nicht stark, zwar hässlich, aber nicht so extrem hässlich, dass man vor ihm hätte erschrecken müssen. Er war nicht aggressiv, nicht link, nicht hinterhältig, er provozierte nicht. Er hielt sich lieber abseits [10, с. 24]. - При этом, с объективной точки зрения, в нем не было ничего устрашающего. Подростком он был не слишком высок, не слишком силен, пусть уродлив, но не столь исключительно уродлив, чтобы пугаться при виде его. Он был не агрессивен, не хитер, не коварен, он никого не провоцировал. Он предпочитал держаться в стороне [3, с. 23].
В приведенном отрывке использовано многократное упоминание героя без называния его имени, что способствует, с одной стороны, более близкому, почти приятельскому восприятию персонажа читателем, а, с другой стороны, обезличивает его, превращает персонажа в некоего, а значит и способствует более толерантному отношению к его личности - ведь то, что нас не касается, нечто гипотетическое воспринимать гораздо легче.
Возникающая при наличии анафорического и катафорического использования местоимений особая звукопись также влияет на формирование эмоционального фона и соответственно прогнозирует отношение читателя к персонажу, этот же эффект был воспроизведен в тексте перевода.
Наконец, это именования, репрезентирующие смысловую структуру текста, служащие для придания образу предмета речи конкретного «смыслового обертона», указывающего на те категориальные характеристики предмета речи, на которые реципиент обязан обратить особое внимание. Они реализуются сопутствующими конкретизаторами и выражают именно оценочность, способствуя большему погружению в коммуникативную тактику, избранную автором. Речь идет в основном об описаниях природы и окружающей персонажей действительности, которые входят в ассоциативное взаимодействие с репрезентацией героя и выступают его неотъемлемой характеристикой:
Es stanken die Straßen nach Mist, es stanken die Hinterhofe nach Urin, es stanken die
Treppenhäuser nach fauligem Holz und nach Rattendreck, die Küchen nach verdorbenem Kohl und Hammelfett; die ungelüfteten Stuben stanken nach muffigem Staub, die Schlafzimmer nach fettigen Laken, nach feuchten Feder betten und nach dem stechendsüßen Duft der Nachttöpfe [10, s. 3]. - Улицы воняли навозом, дворы воняли мочой, лестницы воняли гнилым деревом и крысиным пометом, кухни -скверным углем и бараньим салом; непро-ветренные гостиные воняли слежавшейся пылью, спальни - грязными простынями, влажными перинами и остро-сладкими испарениями ночных горшков [3, с. 3].
Лингвокультурные взаимосвязи различных социумов по своей природе глубоко диалогичны, но их реализация предполагает участие широких кругов культурных общностей, а потому взаимопроникновение маркеров толерантной коммуникации и средств её реализации, как и моделей построения таковых высказываний немыслимо без процесса перевода художественных произведений и знакомства с иностранной литературой широкого круга читателей. Адекватная передача репрезентантов толерантного/интоле-рантного общения в художественном тексте, удачная интерпретация авторской интенции обогащает целевой язык новыми моделями и средствами вербализации синтонного или конфликтогенного фразопостроения.
Именно сложное взаимодействие разных фокусов интерпретации исходного текста, авторского, переводческого, читательского, неизбежно актуализирует и одновременно углубляет смысл оригинального текста, что каждый раз по-новому определяет характер и качество нового целевого текста, степень реализованности и восприятия той или иной стратегии речевой коммуникации, распространяя её не только в художественном дискурсе, но и - при достаточной частотности -в повседневной речевой коммуникации.
Большинство единиц на лексическом, грамматическом и синтаксическом уровнях, маркирующих толерантную коммуникацию в художественном тексте, имеют эквивалентные соответствия в языке перевода, но значения даже этих слов полностью не покрывают друг друга. Однако достаточно частотны, большей частью на фонетическом уровне, маркеры, не имеющие прямых эквивалентных соответствий или данные соответствия малоупотребительны в языке перевода.
Таким образом, можно наблюдать, что реципиент-переводчик в большей мере должен ориентироваться на контекстуальное окружение, которое не всегда возможно отразить в тексте перевода, «не используя такие средства передачи смысла оригинала, которые будут обладать той же функцией воздействия на читателя перевода, какую выполнял сам оригинал по отношению к носителю языка оригинала» [6, с. 60]. Как демонстрирует предпринятый сопоставительный анализ состава маркеров толерантного общения в оригинале и переводе художественных произведений, коммуникативные маркеры не всегда с достаточной точностью воссоздаются в переводе.
Структурно-типологический анализ художественных текстов конкретного автора
дает возможность как вычленить особые коммуникативные маркеры, которые репрезентируют толерантное/интолерантное взаимодействие персонажей художественного произведения, которое получает четкую фиксацию на всех уровнях текста, так и определить личностные предпочтения автора и переводчика при выборе средств вербализации данных отношений.
Маркеры коммуникативной толерантности оригинального текста дают возможность реципиенту-переводчику определить последовательность шагов анализа и дальнейшей реализации потенциального поведения персонажа, прогнозировать реализацию его речевого портрета в тексте перевода для воссоздания адекватного коммуникативно-прагматического эффекта.
Литература
1. Бредихин С. Н. Принципы и условия наличия и формирования смысла (смыслопорождающие механизмы) // Современные проблемы науки и образования. 2013 №1. С. 374. URL: http://www.science-education.ru/ru/article/view?id=8484 (Дата обращения: 21.09.2016).
2. Вепрева И. Т. Вербализация метаязыкового сознания как реализация принципа толерантности // Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности. М.: Олма Пресс, 2009. С. 153-164.
3. Зюскинд П. Парфюмер. История одного убийцы / перевод Венгеровой Э.В. М.: Иностранка, 2014. 352 с.
4. Латышев Л. К. Технология перевода: учебное. пособие для студентов лингвистистических вузов и факультетов. М.: Академия, 2007. 320 с.
5. Оболенская Ю. Л. Художественный перевод и межкультурная коммуникация. М.: Высшая школа, 2006. 335 с.
6. Семенов А. Л. Основы общей теории перевода и переводческой деятельности: учебное. пособие для студентов лингвистистических вузов и факультетов. М.: Академия, 2008. 160 с.
7. Серебрякова С. В. Толерантность как компетентностная составляющая языковой личности студента // Фундаментальные исследования. 2015. № 2-23. С. 5290-5294. URL: http://fundamental-research.ru/ru/ article/view?id=38198 (Дата обращения: 11.05.2016).
8. Серебрякова С. В. Коммуникативно-прагматические особенности реализации категории отрицания в рассказах Юдит Германн // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2014. 3 (42). С. 259-263.
9. Серебряков А. А., Серебрякова С. В. Интертекстуальность как маркер взаимодействия индивидуально-авторских художественных систем // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2013. 1 (34). С. 166-172.
10. Süskind P. Das Parfüm. Die Geschichte eines Mörders. Zurich: Diogenes, 1994. 336 s.
References
1. Bredikhin S. N. Printsipy i usloviya nalichiya i formirovaniya smysla (smysloporozhdayushchie mekhanizmy) (Principles and conditions of sense existence and derivation (sense derivation mechanisms) // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2013. No. 1. P. 374. URL: http://www.science-education.ru/ru/article/ view?id=8484 (Accessed: 21.09.2016).
2. Vepreva I. T. Verbalizatsiya metayazykovogo soznaniya kak realizatsiya printsipa tolerantnosti (Metalanguage cognition verbalization as the realization of tolerance principle) // Filosofskie i lingvokul'turologicheskie problemy tolerantnosti. Moscow: Olma Press, 2009. P. 153-164.
3. Zyuskind P. Parfyumer. Istoriya odnogo ubiytsy (Perfume: The Story of a Murderer) / perevod Vengerovoy E.V. Moscow: Inostranka, 2014. 352 p.
4. Latyshev L. K. Tekhnologiya perevoda: uchebnoe posobie dlya studentov lingvististicheskikh vuzov i fakul'tetov (Translation technoliogy: teaching medium for students of linguistic universities and faculties). M.: Akademiya, 2007. 320 p.
5. Obolenskaya Yu. L. Khudozhestvennyy perevod i mezhkul'turnaya kommunikatsiya (Literary translation and crosscultural communication). M.: Vyssaya. shkola, 2006. 335 p.
6. Semenov A. L. Osnovy obshchey teorii perevoda i perevodcheskoy deyatel'nosti: uchebnoe posobie dlya studentov lingvististicheskikh vuzov i fakul'tetov (Fundamentals of translation theory and practice: teaching medium for students of linguistic universities and faculties). M.: Akademiya, 2008. 160 p.
7. Serebryakova S. V. Tolerantnost' kak kompetentnostnaya sostavlyayushchaya yazykovoy lichnosti studenta (Tolerance as competence component of student's language personality) // Fundamental'nye issledovaniya. 2015. No. 2-23. P. 5290-5294. URL: http://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=38198 (Accessed: 11.05.2016).
8. Serebryakova S. V. Kommunikativno-pragmaticheskie osobennosti realizatsii kategorii otritsaniya v rasskazakh Yudit Germann (Communicative-pragmatic peculiarities of the realization of negation concept in short stories by Judith Hermann) // Vestnik Severo-Kavkazskogo federal'nogo universiteta. 2014. No. 3 (42). P. 259-263.
9. Serebryakov A. A., Serebryakova S. V. Intertekstual'nost' kak marker vzaimodeystviya individual'no-avtorskikh khudozhestvennykh system (Intertextuality as the interaction marker of individual author fiction systems) // Vestnik Severo-Kavkazskogo federal'nogo universiteta. 2013. No. 1 (34). P. 166-172.
10. Süskind P. Das Parfüm. Die Geschichte eines Mörders. Zurich: Diogenes, 1994. 336 p.
УДК 81-11
Т. Г Борисова
словообразовательный тип как микросистема
В данной статье рассматривается одна из комплексных единиц словообразовательной системы современного русского языка - словообразовательный тип как микросистема, которая характеризуется сложной организацией горизонтальных и вертикальных микрополей. Словообразовательный тип является двусторонней единицей, имеющей план
выражения и план содержания. Через словообразовательный тип выявляются связи словообразования с морфологией, ономасиологией, синтаксисом и лексикой.
Ключевые слова: словообразование, словообразовательный тип, микросистема, продуктивность, дериваты с вещественным значением.
T. G. Borisova
word-formation type as a microsystem
The article studies one of the complex units of word-formation system of modern Russian -word-formation type as a system characterized by complex organization of vertical and horizontal microfields. Word-formation type is a two-facet unit comprising the expression and the content.
Word-formation type reveals the connections of word-formation with morphology, onomasiology, syntax and lexical system.
Key words: word-formation, word-formation type, microsystem, productivity, derivatives withsubstance meaning.
В современной теории словообразования постулируется, что словообразовательная система, представляя собой сложный феномен, имеет иерархическую структуру, состоящую из простых и комплексных единиц. Лингвисты (Е. А. Земская, В. Н. Хохлачева, И. С. Улуханов, В. В. Лопатин, М. Н. Янценец-кая, А. Н. Тихонов, А. И. Моисеев, Т. Х. Каде и др.), исследующие комплексные словообразовательные единицы, как правило, относят к ним словообразовательную пару, словообразовательный тип, словообразовательную
цепь, словообразовательную категорию, словообразовательное гнездо, словообразовательную парадигму.
Изучение такой комплексной единицы, как словообразовательный тип началось во второй половине ХХ века. Представление о нем как обобщающем понятии было обусловлено результатами проведенных исследований и анализом соответствующих языковых явлений. Введение в научный оборот понятия «словообразовательный тип» открывало новые перспективы в осмыслении изучаемого
