CC BY
84
Вестник Ка^ЖМУ №2-2018
УДК 612.17
Ж.Н. Ахметова, З.С. Качиева, С.К. Салимбекова, Г.С. Бiсмiлдина, А. Твлегенкызы
Научно-исследовательский институт Фундаментаментальноймедицины имени Б. Атчабарова Научная лаборатория «Центр коллективного пользования»
МАРКЕРЫ ДЛЯ ВЫЯВЛЕНИЯ ХРОНИЧЕСКОЙ ПОЧЕЧНОЙ НЕДОСТАТОЧНОСТИ
Хроническая болезнь почек является важной медицинской и социальной проблемой современной медицины. В статье представлены современные сведение оРААС системе, антигенов HLA, внутриклеточных механизмах участвующих в возникновении и развитии ХПН.
Ключевые слова: Хроническая почечная недостаточность, РAAС система, человеческий комплекс лейкоцитарного антигена HLA.
Введение.
Хроническая почечная недостаточность (ХПН) — симптомокомплекс, развивающийся при хронических двусторонних заболеваниях почек вследствие постепенной необратимой гибели нефронов и характеризующийся нарушением гомеостатической функции почек, при котором почки не могут удалить конечные продукты метаболизма из крови и регулировать баланс жидкости, электролитов и рН внеклеточных жидкостей. Терминальная ХПН (ТХПН) — исход заболеваний почек с хроническим прогрессирующим течением — соответствует понятию «почечной смерти». Морфологической основой ТХПН является нефросклероз, а функциональной — утрата почечных функций, приводящая к нарушению гомеостаза и смерти пациента. Заболевание становится необратимым задолго до ТХПН, практически с момента установления ХПН [1].
Хроническая почечная недостаточность в основном является следствием ряда условий, которые вызывают постоянную потерю нефронов, включая диабет, гипертонию, гломерулонефрит и поликистозную болезнь почек.
Согласно статистики по данным МИАЦ ЮКО за 01.01.200931.08.2009 год. наблюдались 15017 больных с заболеванием различных этиологий почек в Южно-Казахстанской области. По данным Департамента по контролю и социальной защите по ЮКО за 2009 год всего инвалидов с ХПН- 1230 человек, из них: инвалиды 1 группы- 206, инвалиды 2 группы- 776, ребенок-инвалид 1 группы- 4, ребенок-инвалид- 244. В том числе из них: получающие программный гемодиализ - 155 человек, перенесшие операции по трансплантации почек -20 человек. С каждом годом эти показатели растут [15]. Неблагоприятные показатели эпидемиологии ХПН связаны с увеличением не только числа больных с патологией почек, но и сахарным диабетом, ожирением, постарением населения, увеличением числа пациентов с повреждениями почек сосудистой природы, в частности ишемии почек [16]. Важность проблемы хронической почечной недостаточности с медицинской, социальной и
организационной точек зрения обусловлена высокой летальностью, инвалидизацией и сложностью технического обеспечения современных методов лечения этой патологии. Диагностика ХПН, ранняя диагностика ХПН нередко вызывает трудности. С одной стороны, нередко наблюдается многолетнее бессимптомное течение ХПН, особенно характерное для хронического пиелонефрита, латентного нефрита, поликистозной болезни. С другой стороны, в связи с полиморфизмом поражений внутренних органов при далеко зашедшей ХПН на первый план могут выходить ее неспецифические "маски": анемическая, гипертоническая, астеническая, подагрическая,
остеопатическая. Наличие у больного стойкой нормохромной анемии в сочетании с полиурией и артериальной гипертонией должно настораживать в отношении ХПН [2].
Механизм развития ХПН носит многосторонний характер и может включать в себя поражения разных систем и внутренних органов больного. Нарастает задержка в крови азотистых шлаков, пигментов, в ряде случаев электролитов (калия), нарушается эндокринная функция органа. Несмотря на сохранение почками водовыделения или даже его усиление, в крови накапливаются белковые шлаки, кислотные радикалы (мочевина, мочевая кислота, аминокислоты, креатинин, гуанидин, фосфаты, сульфаты); как правило, возникает и нарастает артериальная гипертензия, что в конце концов приводит к хронической уремии. [2] Как правило, признаки и симптомы почечной недостаточности развиваются постепенно и становятся очевидными тогда, когда болезнь будет на поздних стадиях развитая. Это связано с удивительной компенсаторной способностью почек. По мере разрушения структур почек оставшиеся нефроны подвергаются структурной и функциональной гипертрофии, каждый из которых увеличивает свою функцию как средство компенсации потерянных (рисунок 1). Только когда несколько оставшихся нефронов разрушаются, становится заметно проявления почечной недостаточности [3].
Vestnik KazNMU №2-2018
Чт'ЛО ФУНКЦИОНИРУЮЩИХ Нсф|МН'1В
Рисунок 1 - Связь между почечной функцией и массой нефрона. Каждая почка содержит около 1 миллиона нефронов. Существует пропорциональная зависимость между количеством нефронов, пораженных болезнью, и скоростью клубочковой фильтрации [3].
Хроническая болезнь почек является важной медицинской и социальной проблемой современной медицины. Количество больных с терминальной хронической почечной недостаточностью увеличивается быстрыми темпами. Так, в мире популяция больных, получающих заместительной почечной терапии (ЗПТ), увеличилась с 500 000 в 1990 г. до почти 2 млн человек к 2010 г., а количество больных с консервативно курабельной стадией ХПН превышает популяцию ТХПН более чем в 50 раз [4]. Развитие технологий заместительной почечной терапии привело к значительному повышению качества гемодиализа и увеличению продолжительности жизни больных с терминальной почечной недостаточностью. Система РААС.
РААС (Ренин-ангиотензин-альдостероновая система) была в центре внимания исследования прогрессирования ХПН из-за эффективности ингибирования его компонентов при ХПН.В ответ на снижение давления перфузии в почках ренин (протеаза)продуцируется юкстагломерными клетками почки.Этот фермент действует на неактивный пептид, называемый ангиотензиноген, продуцируемый печенью, превращая его в ангиотензин-I который является начальным компонентом действия РААС. Ангиотензин-I катализируется в октапептиды с помощью ангиотензинпревращающего фермента (АСЕ-
дипептидилкарбоксипептидаза), продуцируемого в легких и лимфоцитах [5], с образованием ангиотензина II, который является активным пептидом [6]. Ангиотензин II также продуцируется химазой и катепсином G, которые не зависят от активности ACE. Эффекты ангиотензина II опосредуются рецепторами, связанными с G-белком, то есть ангиотензином типа 1 (AT1), рецепторами ангиотензина типа 2 (AT2) [7] или рецептором MAS [5]. Активация рецепторов АТ1 ангиотензином II в почках сужает эфферентную артериолу, что приводит к уменьшению кровотока, влияющего на клубочковую фильтрацию, путем повышения давления в клубочковом капилляре.Это, в свою очередь, приводит к повреждению клубочков и увеличению продуцирования нефротоксичных реакционноспособных видов кислорода, профибротических цитокинов и факторов роста. Производство этих компонентов стимулирует митогенез фибробластов, которые приводят к почечному фиброзу и ХПН [8, 9].Альдостерон образуется в клубочковой зоне коры надпочечников и является единственным поступающим в кровь минералокортикоидом человека. Регуляция синтеза и секреции альдостерона осуществляется преимущественно ангиотензином-II, что дало основание считать альдостерон частью ренин-ангиотензин-альдостероновой системы (РААС), обеспечивающей регуляцию водно-солевого обмена
и гемодинамики.Альдостерон связывается с минералокортикоидным рецептором, который регулирует натриево-калиевые насосы [10], и поскольку он обладает клеточными пролиферативными и профибротическими свойствами, он непосредственно увеличивает экспрессию и продуцирование профибротического цитокина
«трансформирующий фактор роста в» (TGF-P).B моделях заболевания почек синтез альдостерона увеличивается и замешан в пролиферации фибробластных клеток, почечного фиброза и индукции гипертонии из-за перегрузки натрия [11]. Все эти эффекты синергически провоцируют почечные болезни.
Сигнальный путь Wnt / p-catenin играет существенную роль в органогенезе и гомеостазе тканей, который после активации транслоцирует р-катенин в ядро, где последний связывается с фактором Т-клеток (TCF) или лимфоидным усиливающим фактором (LEF) вместе с другими софакторами, такими как CREB-связывающий белок (СВР).У здоровых людей в почках этот путь неактивен, но при ХПН он активируется [12].В ходе биоинформатических исследованийZhouetal. [13] былообнаружено, что все гены RAS имеют предполагаемые сайты связывания факторов TCF / LEF в своих промоторныхобластях. Это вероятная связь между активацией RAS Wnt / р-catenin сигнального пути с развитием ХПН [14]. HLA комплекс.
Как известно, ранняя диагностика ХПН основана преимущественно на лабораторных и биохимических методах, когда уже болезнь находится на поздних стадиях развития. Сейчас существуют современные молекулярно-генетические методы исследования по выявлению и предотвращению возникновения патологий на основе генетических маркеров. Данными маркерами выступают следующие гены: Class I HLA-A, B, and C; Class II HLA-DRB1/3/4/5, HLA-DQA1, HLA-DQB1, HLA-DPA1, and HLA-DPB1. Семейство генов HLA кодирует группу родственных белков, известных как человеческий комплекс лейкоцитарного антигена (HLA). Комплекс HLA помогает иммунной системе отличать собственные белки организма от белков, полученных от чужеродных организмов, таких как вирусы и бактерии.HLA является человеческой версией основного комплекса гистосовместимости (MHC), семейства генов, которое встречается у многих видов. Основные гены гистосовместимости (МНС) являются наиболее полиморфными локусами в геноме человека и широко изучены в различных популяциях и этнических группах. У людей комплекс MHC состоит из более чем 200 генов, расположенных близко друг к другу на хромосоме 6 (рисунок 2) [17]. У людей есть три основных гена I класса MHC, известные как HLA-A, HLA-B и HLA-C. Они состоят из
Jïnimtiuz ЭСа^ЖМЩ W" 2-20 IS 1
одной транс-мембранной тяжелой цепи с тремя внеклеточными доменами (а1-3) и Ь2-микроглобулином (Ь2т) легкой цепи. Белки, полученные из этих генов, присутствуют на поверхности почти всех клеток. На поверхности клеток эти белки связаны с белковыми фрагментами (пептидами), которые были экспортированы из клетки. Белки МНС класса I представляют эти пептиды в иммунную систему. Если иммунная система распознает пептиды как чужеродные (такие как вирусные или бактериальные пептиды), она реагирует путём запуска заражённой клеткиксаморазрушению.Существует шесть
основных генов МНС класса II у людей: НЬА^РА1, НЬА^РВ1 , НЬА^А1 , НЬА^В1 , HLA-DRA и НЬА^В1 . Каждый белок класса II ^А содержит альфа- и бета-цепь, оба из которых кодируются в МНС (например, HLA-DRA с ^А-DRB1). Гены МНС класса II кодируют белки, которые присутствуют почти исключительно на поверхности определенных клеток иммунной системы. Подобно белкам МНС класса I, эти белки, интегрированные в мембрану клеток, отображают короткие пептиды на поверхности клеток[17, 18, 19]( рисунок 3).
Long а
Human МНС complex on chromosome 6
Centromere Shod arm
«■■IUI IBIIII I
DP DM LMP/TAP DQ
I 1111
DR
Sp21J В С
ЯНС cUss II genes
МПС class I genes
Рисунок 2 - Человеческий комплекс МНС. Человеческий МНС расположен на хромосоме 6 6р21.3. Комплекс генов I рода содержит три главных локуса В, С и А. Комплекс генов класса II содержит по меньшей мере три локуса DP, DQ и DR, каждый из этих локусов кодируют полипептиды, состоящиеиз альфа- и бета-цепей, которые ассоциированы с образованием антигенов класса II [19].
H LA class I and II structure Class П
Antigen
Class I
а г ham
Extracellular
Transmembrane
a chain
ß2 microglobulin
1гПгаеуГор1а$т1е
Рисунок 3 - Структура молекул человеческого класса лейкоцитарного антигена (НЬА) I и II. Молекула НЬА класса I образована а -цепьюи р2-цепью микроглобулина. Молекула НЬА класса II образована а и в цепями. Пептидсвязывающая канавка образована доменами а1 и а2 в молекулах НЬА класса I и а1 и а1 доменами в молекулах НЬА класса II [19].
Известно, что специфические типы НЬА связаны с патогенезом многих аутоиммунных заболеваний, аллергий и воспалительных заболеваний кишечника [20, 21]. Определение специфических типов НЬА оказалось ценным инструментом для диагностики некоторых важных заболеваний, таких как как анкилозирующий спондилоартрит, воспалительное заболевание кишечника и рассеянный склероз [22, 23]. Несколько новых исследований описали значительные корреляции между НЬА и некоторыми почечными заболеваниями, такими как диабетическая нефропатия, нефропатия ^А и гломерулонефрит [24, 25]. Однако конкретные типы НЬА связанные с ТХПН, не были хорошо документированы. На базе РГП на ПХВ «Научно-производственный центр трансфузиологии» была изучена частота встречаемости ^А-антигенов !-класса (^А-А, В) и П-класса (HLA-DRB1*) у
388 пациентов с тХПН и 565 здоровых доноров добровольцев, проживающих в Казахстане. Типирование пациентов (^А-А, В, DRB1) и доноров крови НЬА 11-класса (HLA-DRB1*) определяли молекулярно-генетическим методом (Рго№а^, Германия)[26]. Исследования показали, что существует связь между наличием в фенотипе пациентов ^А-А*01; В*15, *60, *61 и развитием почечной патологии. В ходе исследования также установлена предположительно защитная роль в отношении почечной патологии ряда антигенов ^А-А*11, *23, *28, *33; В*46, *62; DRB1*03, *08, *14.
В связи с этим, мы планируем совместно с сотрудниками Института Трансфузиологии провести
исследованиеследующих генов, являющихся маркерами хронической почечной недостаточности в европейской
Vestnik KazNMU №2-2018
популяции:С^ШЬА-А, B, andC; ClassIIHLA-DRB1/3/4/5, HLA-
DQA1, HLA-DQB1, HLA-DPA1,HLA-DPB1.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1 О.Н.Сигитова. Вестник современной клинической медицины // Научно-практический журнал. - 2008. - Т.1, №1. - С. 96-108.
2 Папиш Т.Г, Ротаренко И.В., Ушакова Е.С. Хроническая+ почечная недостаточность и современные методы ее лечения // ГБОУ СПО ККБМК министерства здравоохранения Краснодарского края. - Краснодар: 2014. - С. 52-59.
3 C.Porth Essentials of pathophysiology : concepts of altered health states. - Philadelphia :LippincottWilliams&Wilkins ©. - 2004. - 445 с.
4 Е.В.Захарова. Проблемы диагностики и консервативной терапии хронической почечной недостаточности // Медицинский совет. - 2010. - №11. - С. 25-36.
5 Jankowski V, Vanholder R, van der Giet M, Henning L, Tölle M, Schönfelder G, et al. Detection of angiotensin II in supernatants of stimulated mononuclear leukocytes by matrix-assisted laser desorption ionization time-of-flight/time-of-flight mass analysis // Hypertension. - 2005. - №46(3). - Р. 591-597.
6 Skeggs LT, Jr, Kahn JR, Lentz K, Shumway NP. The preparation, purification, and amino acid sequence of a polypeptide renin substrate // J Exp Med. - 1957. - №106(3). - Р. 439-453.
7 Lavoie JL, Sigmund CD. Minireview: overview of the renin-angiotensin system - an endocrine and paracrine system // Endocrinology. -2003. - №144(6). - Р. 2179-2183.
8 Dzau VJ, Re R. Tissue angiotensin system in cardiovascular medicine. A paradigm shift? // Circulation. - 1994. - №89(1). - Р. 493-498.
9 Wolf G. Angiotensin II as a mediator of tubulointerstitial injury // Nephrol Dial Transplant. - 2000. - №15, Suppl 6. - Р. 61-63.
10 Schweda F. Salt feedback on the renin-angiotensin-aldosterone system // Pflugers Arch. - 2015. - №467(3). - Р. 565-576.
11 Wenzel U. Aldosterone and progression of renal disease // Curr Opin Nephrol Hypertens. - 2008. - №17(1). - Р. 44-50.
12 He W, Kang YS, Dai C, Liu Y. Blockade of Wnt/beta-catenin signaling by paricalcitol ameliorates proteinuria and kidney injury // J Am SocNephrol. - 2011. - №22(1). - Р. 90-103.
13 Zhou L, Li Y, Hao S, Zhou D, Tan RJ, Nie J, et al. Multiple genes of the renin-angiotensin system are novel targets of Wnt/beta-catenin signaling // J Am SocNephrol. - 2015. - №26(1). - Р. 107-120.
14 Prathibha Reddy Gajjala,1 Maryam Sanati,1 and Joachim Jankowski1. Cellular and molecular mechanisms of chronic kidney disease with diabetes mellitus and cardiovascular diseases as its comorbidities // Front. Immunol. - 2015. - №8. - Р. 41-47.
15 Ускенбаев М.К. Всемирный День Почки // Доклады. http://www.dark-diabet.kz/doklady/647.html
16 Лавиль М. Роль артериальной гипертонии в прогрессировании почечной недостаточности, эффективность антигипертензивной терапии // Нефрология. - 2000. - Т.4, №1. - С.119-121.
17 Khan MA, Mathieu A, Sorrentino R, Akkoc N. The pathogenetic role of HLA-B27 and its subtypes // Autoimmun Rev. - 2007. - №6(3). - Р. 183-189.
18 Marsh SG, Albert ED, Bodmer WF, Bontrop RE, Dupont B, Erlich HA, Geraghty DE, Hansen JA, Hurley CK, Mach B, Mayr WR, Parham P, Petersdorf EW, Sasazuki T, Schreuder GM, Strominger JL, Svejgaard A, Terasaki PI, Trowsdale J. Nomenclature for Factors of the HLA System, 2004 // Hum Immunol. - 2005. - №66(5). - Р. 571-636.
19 Y.M. Mosaad. Clinical Role of Human Leukocyte Antigen in Healthand Disease (review) // Scandinavian Journal of Immunology. - 2015.
- P. 283-291.
20 Kaimen-Maciel DR, Reiche EM, Borelli SD, Morimoto HK, Melo FC, Lopes J, et al. HLA-DRB1* allele-associated genetic susceptibility and protection against multiple sclerosis in Brazilian patients // Mol Med Rep. - 2009. - №2. - Р. 993-998.
21 Giarola LB, Dos Santos RR, Bedendo J, da Silva Junior WV, Borelli SD. HLA molecules and nasal carriage of Staphylococcus aureus isolated from dialysis and kidney transplant patients at a hospital in Southern Brazil // BMC Res Notes. - 2012. - №5. - Р. 90-99.
22 Ahmad T, Marshall SE, Jewell D. Genetics of inflammatory bowel disease: the role of the HLA complex // World J Gastroenterol. - 2006. -№12. - Р. 3628-3635.
23 Kallaur AP, Kaimen-Maciel DR, Morimoto HK, Watanabe MA, Georgeto SM, Reiche EM. Genetic polymorphisms associated with the development and clinical course of multiple sclerosis (review) // Int J Mol Med. - 2011. - №28. - Р. 467-479.
24 Vuong MT, Lundberg S, Gunnarsson I, Wramner L, Lundström E, Fernström A, et al. Genetic evidence for involvement of EJMI 5 adaptive immunity in the development of IgA nephropathy: MHC class II alleles are protective in a Caucasian population // Hum Immunol. - 2013.
- №74. - Р. 957-960.
25 Dai CS, Chu CC, Chen SF, Sun CY, Lin M, Lee CC. Association between human leucocyte antigen subtypes and risk of end stage renal disease in Taiwanese: a retrospective study // BMC Nephrol. - 2015. - №16. - Р. 177-186.
26 Protrans medizinische diagnostische Produkte GmbH Ketschau 2, D-68766 Hockenheim, Germany
Вестник Ка^ЖМУ №2-2018
З.С. Качиева, Ж.Н. Ахметова, С.К. Салимбекова, Г.С. Б1см1лдина, А. Телеген^ызы СОЗЫЛМАЛЫ БУЙРЕК ЖЕТ1СПЕУШ1Л1Г1Н АЙЦЫНДАУГА АРНАЛГАН МАРКЕРЛЕР
ty^h: Созылмалы буйрек жетiспеушiлiгi заманауй медицинаныц мацызды элеуметтiк жэне медициналык; мэселес болып табылады. Мак;алада РAAС жуйеа, лейкоцитарлы HLA антиген кешенi жэне СЖБ дамуы мен пайда болуына к;атысатын клеткаiшiлiк механизмдер жайында заманауи мэлiметтер кврсетiлген.
ТYЙiндi сездер: Созылмалы буйрек жеэтспеушшп, РAAС ЖYЙесi, лейкоцитарлы HLA антиген кешеш
Zh.N. Akhmetova, Z.S. Kachiyeva, S.K. Salimbekova, G.S. Bismildina, A. Tolegenkyzy
MARKERS FOR DETECTING CHRONIC RENAL FAILURE
Resume: Chronic kidney disease is an important medical and social problem of modern medicine. The article presents modern information about the RAAS system, HLA antigens, intracellular mechanisms involved in the onset and development of CRF. Keywords: Chronic renal failure, RAAS system, human leukocyte antigen HLA complex
УДК 616.94/-053.31-07
Д.Ж. Батырбаева1, Б.А. Рамазанова1, А.Д. Нурахова2, А.М. Маймакова2, Ж.С. Алибаева1, Н.К. Ибраева1, А.А. Абдраимова1, Н.Т. Таурбаева1
1Казахский Национальный медицинский университет им.С.Д.Асфендиярова, НИИ ПФМ
им.Б.А.Атчабарова, научная клинико-диагностическая лаборатория 2Казахский медицинский университет непрерывного образования
К ВОПРОСУ ЛАБОРАТОРНОЙ ДИАГНОСТИКИ СЕПСИСА
В работе выполнен анализ результатов микробиологических исследований при сепсисе у новорожденных детей. Анализы выполнены на базе научной клинико-диагностической лаборатории КазНМУ им. С.Д.Асфендиярова. Статья посвящена вопросу диагностики сепсиса. Изучаемая проблема является весьма актуальной, так как по данным литературы, инфекционными болезнями заболевают 50-60% госпитализированных доношенных и 70% недоношенных новорожденных. Особенно важным является ранняя идентификация указанного патологического процесса, для чего служит новый биомаркер для прогнозирования и диагностики сепсиса, который называется пресепсин.
Ключевые слова: сепсис, новорожденные, диагностика, кровь на стерильность, пресепсин.
Сепсис представляет собой тяжелое заболевание, сопровождающееся развитием синдрома системного воспалительного ответа (ССВО), который обусловлен инфекций. Диагноз сепсиса устанавливается у 1-2% всех госпитализированных пациентов и у 25% пациентов отделений интенсивной терапии (ОИТ). Процент смертельных исходов при данной патологии составляет 20%, при тяжелом сепсисе - 40%, при септическом шоке -более 60%. Диагностика сепсиса основана на международных согласованных критериях [1, 2]. Прогнозирование течения и исходов сепсиса оценивается по шкале MEDS (Mortality in Emergency Department Sepsis) [3]. Около 20-35% больных с тяжелым сепсисом и септическим шоком умирают в течение 30 дней после начала его развития. Шкала прогностической стратификации критических пациентов APACHE II позволяет оценивать риск смертности при тяжелом сепсисе. Септический шок является важным предиктором смертности, как в краткосрочном, так и в долгосрочном масштабе. Терапия сепсиса основана на применении антибиотиков, хирургическом дренировании инфицированных жидкостей и на мероприятиях по снижению дисфункции органов, которые могут включать гемодиализ при почечной недостаточности, искусственную вентиляцию при легочной недостаточности, трансфузию продуктами крови, мероприятия по нормализации кровообращения и др. Значительной проблемой в терапии сепсиса представляется задержка начала соответствующего лечения антибактериальными препаратами. Данные различных
исследований указывают на то, что каждый час задержки начала введения адекватных антибиотиков способствует повышению смертности на 7% [4, 5].
Сепсис может утяжелять протекание разных заболеваний инфекционной природы, основным составляющим которого является неконтролируемый выброс эндогенных медиаторов с развивающимся после воспалением и органно-системными повреждениями на дистанции от первичного очага. Сепсис представляет собой одну из ведущих причин смерти по всему миру. Поскольку при сепсисе нет специфических клинических симптомов и признаков, то диагностика его затруднена. Это обусловливает постоянно возникающую потребность в ранней диагностике сепсиса и его соответствующего лечения [6, 7].
Важность вопроса о сепсисе определяется высокой летальностью при этом состоянии, которая может быть до 50% случаев. Достаточно часто уровень летальности во многом обусловлен этиологическим микроорганизмом. По результатам многочисленных работ, инфекциями страдает 50-60% госпитализированных доношенных и 70% недоношенных новорожденных [6, 7].
Неонатальный сепсис (НС) рассматривается как один из главных причин заболеваемости и смертности новорожденных, в частности, недоношенных новорожденных [8]. Уровень смертности у новорожденных с очень низкой массой (ОНМ) тела при рождении может превышаться до 60-70% (<1500 г) [9]. Кроме того сепсис способен обусловливать развитие осложнений у выживших и выраженно ухудшает неврологический исход [10, 11]. В
