CC BY
533
О.В.Никулина
— кандидат философских наук, доцент НГГУ
МАРБУРГСКАЯ ШКОЛА НЕОКАНТИАНСТВА:
Г.КОГЕН, П.НАТОРП, Э.КАССИРЕР, Н.ГАРТМАН
АННОТАЦИЯ. В статье представлен анализ философских теорий выдающихся представителей Марбургской школы неокантианства: Г.Когена, П.Наторпа, Э.Кассирера, Н.Гартмана.
The article analyzes the philosophical theories of outstanding representatives of Marburg school of neokantianism: H.Cohen, P.Natorp, E.Cassirer, N.Hartmann.
Во второй половине XIX — первой половине XX вв. в немецком неокантианстве возникли две школы: Марбургская и Баденская. Стремясь развить принципы «критической философии» Иммануила Канта (1724—1804), Марбургская школа прежде всего интересовалась проблемами научного познания.
Ее основателем является Герман Коген (1842—1918). Он изучал филологию, математику и естествознание в Бреслау и Берлине. В 1873 г. в Марбурге под руководством Ф. А. Ланге философ защитил докторскую диссертацию. С 1876 по 1912 гг. Коген был профессором Марбургского университета.
Интерес к учению Канта рано определил направленность исследовательской и педагогической деятельности Когена. Еще в 1871 г. он выпустил в свет работу «Кантова теория опыта», впоследствии неоднократно переиздававшуюся. В 1877 г. им было написано и издано сочинение «Кантовское обоснование этики», а в 1889 г. — «Кантовское обоснование эстетики». В этих книгах все три «Критики» Канта были подвергнуты Когеном обстоятельному анализу. Большое внимание немецкий мыслитель уделял философии математики. Так, в 1883 г. он опубликовал работу «Принцип метода бесконечно малых».
В начале XX в. Коген задумал написать капитальный труд под общим названием «Система философии». В 1902 г. был выпущен в свет первый том этого произведения «Логика чистого познания», в 1904 г. — второй том — «Этика чистой воли», а в 1912 г. — третий том — «Эстетика чистого чувства». Кроме того, Когеном были написаны и изданы книги: «Иммануил Кант» (1904) и «Комментарий к “Критике чистого разума” Иммануила Канта» (1907).
Другим выдающимся философом этой школы был Пауль Наторп (1854—1924), ученик и сподвижник Когена. В 1881 г. он стал доцентом, а в 1885 г. — профессором Марбургского университета. Наторп специализировался по истории философии, теории и методологии познания, интересовался философской психологией и педагогикой. Его главные сочинения: «Теория познания Декарта. Исследование предыстории критицизма» (1882), «Исследования по истории проблемы познания в древности» (1884), «Этика Демокрита» (1893), «Социальная педагогика» (1898), «Государство Платона и идея социальной педагогики» (1898), «Учение Платона об идеях. Введение в идеализм» (1903), «Песталоцци» (1909), «Логические основы точных наук» (1910), «Всеобщая психология» (1912), «Кант и Марбургская школа» (1912), «Всеобщая логика» (1914).
Обращаясь к достижениям науки, в частности математики, марбуржцы пытались разработать строгий научный метод. Представители этой школы особо подчеркивали логический характер кантовского учения о рассудке, давали научно-рационалистическую трактовку опыта на основе трансцендентализма и априоризма. Речь шла о главной для них заслуге в интерпретации философии Канта — особой логической обработке опыта.
Основной вопрос кантовского «теоретического разума», наследуемый марбургской школой неокантианства в качестве главной философской задачи, звучит так: как возможны априорные синтетические суждения? Или: как возможна чистая математика? Как возможно чистое естествознание? Возможна ли метафизика как наука? [См.: 1. С. 117—119] Одним словом, как возможно познание само по себе?
Всеобщность и необходимость научного знания, утверждали Коген и Наторп, объясняются саморазвертыванием разума и не зависят от ощущений. Тем самым становится ненуж-
ным кантовское допущение «вещей в себе» как внешних предметов, воздействующих на наши органы чувств. Здесь кантовский дуализм «преодолевается» с последовательно идеалистических позиций: познание отрывается от психики, а предмет познания отождествляется с понятием о предмете. Само же бытие истолковывается как совокупность чистых понятийных отношений.
Окончательно устранив кантовскую «вещь в себе», марбургские неокантианцы отказались и от связанного с этим различения чувственности и рассудка. Тем самым они превратили центральную для «Критики чистого разума» проблему трансцендентального синтеза в чисто логическую проблему, отождествив бытие в целом с миром разума как такового. По их мнению, основополагающий вопрос познания, т.е. вопрос о том, «:.что убеждает познание в его объективной значимости, в его отношении к предмету, должен быть решен на почве самого познания.» [2. С. 114—115].
Согласно Когену, в теоретическом познании мы обнаруживаем действительность не в ощущениях, а в мышлении. Ошибка сенсуализма как раз и заключается в том, что он, с одной стороны, определяет понятие именно как понятие, а с другой стороны, выводит его из чувственных впечатлений, копий вещей. Немецкий мыслитель называет такое отождествление понятий и ощущений тавтологией: ведь сенсуалист настаивает на точном повторении ощущений и считает, что повторение уже гарантирует понятие, которое, поскольку оно возникает из ощущения, тождественно последнему. Между тем ощущения никогда не бывают изолированными, а с самого начала для нашего сознания связаны с понятиями [См.: 3. S. 126].
Для мышления, также утверждает Наторп, никакого другого бытия, кроме бытия, представленного в мысли, не существует, «. опытная определенность сама должна быть определенностью мышления.» [4. С. 110]. А первым, т.е. главным и изначальным видом такого бытия являются математические числа и формы1. В области математического познания как раз и следует искать первоисточник мышления, нечто изначальное.
Этот изначальный синтетический акт мышления, в котором как бы задано уже все то, что затем развертывается в системе науки, марбургские неокантианцы назвали «первоначалом» («Ursprung»). Моделью же первоначала служат те черты математического синтезирующего мышления, благодаря которым оно само творит и себя, и свой предмет [См.: 5. С. 223— 224]. «Так как объекты науки, и прежде всего чистой математики и математического естествознания, сами суть создания логики, то логическое исследование необходимо простирается вплоть до основных понятий и основоположений наук, — писал Наторп. — ... Объект естествознания по природе своего логического начала (“Ursprung“) должен построяться в математической форме.» [6. С. 7—8].
Исходя из такого понимания математического знания, Коген распространяет принцип «первоначала» не только на естествознание, но и на общественные науки. «Решающее значение математики, — пишет он, — имеет неоспоримое значение для наук о духе. История основывается на хронологии. Политическая экономия — на статистике. Наука о праве имеет основу в понятии условия; и проблема единства — важная проблема для нее» [7. S. 39].
В результате из кантовской модели познавательного процесса марбургскими мыслителями устраняется первая ступенька — созерцание, а из теории познания — трансцендентальная эстетика. Тем самым пространство и время — априорные формы, соответствующие у Канта созерцанию, — в философии Когена и Наторпа приобретают иной гносеологический статус — статус априорных форм рассудка, т.е. категорий. Как следствие этого решительно отвергается всякий «онтологизм»: любое неподвижное «бытие» должно раствориться в движении мысли. О бытии, согласно философии неокантианства, правомерно говорить лишь как о «мыслимом бытии», «бытии в мышлении». Наторп вполне соглашался «.с великим философским открытием. Канта, что наш разум ровно столько познает в вещах, сколько он сам приносит из своих собственных, в основе его заложенных способностей, что законы приро-
1 «Вершину научной иерархии поэтому составляет у нас математическое естествознание», — писал Наторп о Марбургской школе [4. С. 124].
ды на деле являются лишь отражением законов нашего разума, без которых не существовало бы для нас вообще никакой природы и никаких законов» [8. С. 26].
В рамках марбургского неокантианства пересматривается и кантовская трактовка предмета науки. Согласно Канту, предмет науки «дан», ибо познание начинается с ощущений. «Данность» кенигсбергский мыслитель связывал с чувственностью, в том числе и с ощущениями: посредством нее предмет признавался данным мышлению извне [См.: 1. С. 127]. Согласно Когену и Наторпу, процесс познания начинается с мысли о том, что «нечто» существует. Но поскольку за ощущениями отрицается позитивная связь с чем-то внешним, то в этом случае предмет познания «извне» не дается. Критикуя Канта, представители марбургской философии заменяют понятие «данного» понятием «заданного». Сам же процесс познания состоит в том, что неизвестное нам «нечто» («X») последовательно определяется посредством актов категориального синтеза. Неизвестное («X») превращается в предмет познания, благодаря априорным формам познания — категориям. При этом «... ни данный, ни мыслимый предмет никогда не могут превратиться в познанный предмет без всякого остатка.» [9. С. 41]. Следовательно, предмет познания — не вещь, а задача, решение которой уходит в бесконечность. Этот процесс не может быть завершен, ибо «абсолютное определение того, что подлежит определению, или. абсолютный предмет (“вещь в себе” Канта) имеет для нашего познания лишь значение последней границы, к которой оно, правда, бесконечно приближается, но которой оно никогда не достигает» [9. С. 41]. «Вещь в себе» — это «идея», предельное понятие, цель, к которой стремится познание, методологическое начало, регулятивный принцип, а вовсе не сам объективный мир, как у Канта1.
Помимо «математического естествознания» Коген и Наторп выделяли также «естествознание описательное», к которому относили все гуманитарные науки. В первом последовательность изучается с учетом ее количественной стороны, а во втором — с учетом ее качественной стороны. Вместе с тем эти мыслители отрицали возможность единой системы наук из-за бесконечности и неисчерпаемости опыта.
Марбургскому неокантианству вообще присуще убеждение не только в постоянной незавершенности, неполноте научного знания, но и в полной относительности научных понятий и положений. «.Знание есть прогрессирующий, закономерно развивающийся, но всегда незавершенный процесс, — писал Наторп, — то, что не познано теперь, становится задачей познания на каждой следующей ступени знания» [6. С. 6]. Научное знание внутренне противоречиво: с одной стороны, оно ограничено, ибо не дает завершенной истины, а с другой — содержит творческий потенциал, поскольку то, что познание принимает за «данную» действительность, является порождением понятий самой науки. Таким образом, предмет науки для Когена и Наторпа — это результат творческой активности мышления, которое конструирует предмет своего исследования.
В ранний период своего творчества к Марбургской школе неокантианства примыкал и Эрнст Кассирер (1874—1945), ученик Когена и Наторпа. Он написал множество работ по философско-математическим, теоретико-познавательным, философско-правовым, философско-историческим и языковым проблемам. В 1902 г. вышло в свет его первое сочинение по истории философии «Система Лейбница в ее научных основаниях».
В 1906—1907 гг. Кассирер блестяще защитил в Берлине докторскую диссертацию на тему «Проблема познания в философии и науке нового времени». В этой работе проблема познания рассматривается в контексте становления и развития историко-философских и теоретико-познавательных концепций [См.: 11. С. 724—729]. Здесь немецкий мыслитель стремится изложить процесс формирования основных понятий познания в том виде, в каком они представлены в философских, научных и теологических учениях. Кассирер показывает, что одно и то же понятие приобретает различные значения в зависимости от того, в каком учении оно применяется и к какой культурно-исторической эпохе принадлежит сама эта философская система.
1 «.Вещь в себе тождественна идее.» [10. 8. 103].
В полном согласии с положениями Марбургской школы философ считал, что «вещь в себе» не обладает реальным бытием [См.: 12. С. 15—16]. Однако, в отличие от Когена и Наторпа, Кассирер понимал ее как «.пограничное понятие, на которое направлены критиче-ски-познавательная рефлексия и критически-познавательный анализ. Тогда оно служит не утверждению собственного, самостоятельного, абсолютного бытия, в отличие от мира феноменов чистой формы, а тому, чтобы выявить определенные отношения между ними» [13. С. 421]. Это понятие меняет свой смысл в зависимости от того, в какой теоретической системе оно употребляется.
Работа Кассирера «Понятие о субстанции и понятие о функции. Исследование фундаментальных вопросов критики познания», написанная в 1910 г., получила широкую известность не только в Германии, но и далеко за ее пределами. В 1912 г. она была переведена на русский язык Б.Столпнером и П.Юшкевичем и опубликована в России под названием «Познание и действительность». Размышляя над поставленным «Критикой чистого разума» вопросом о границах не зависимой от опыта способности чистого разума и стремясь в русле трансцендентальной логики обнаружить формообразующие элементы познания, Кассирер, вопреки Канту, утверждает, что категории рассудка сами вовлечены в процесс исторических изменений.
С 1919 по 1933 гг. Кассирер был профессором философии сначала в Берлинском университете, а затем и в Гамбургском университете, где с 1930 по 1933 гг. также занимал должность ректора.
В поздний период своего творчества философ постепенно отходит от принципов Марбургской школы. В 20-е гг. XX в. Кассирер создал оригинальную концепцию мышления, языка и культуры, которую изложил в трехтомной работе «Философия символических форм» (1923—1929). В 1932 г. ученый опубликовал труд по истории кембриджского платонизма второй половины XVII — начала XVIII вв. «Платоновский ренессанс в Англии и кембриджская школа».
К Марбургской школе неокантианства в различные периоды своей творческой деятельности принадлежали и другие философы. Среди них следует выделить оригинального мыслителя Николая Гартмана (1882—1950) — основателя «критической онтологии». Гартман родился в Риге. Некоторое время он жил в России, где в Санкт-Петербургском университете изучал классическую филологию и в 1901 г. получил степень бакалавра. После революционных событий 1905 г. Гартман переехал в Германию и стал заниматься философией. В 1907 г. под руководством Когена он защитил в Марбурге докторскую диссертацию на тему «Логика бытия у Платона», а с 1909 г. начал читать курс философии в Марбургском университете, где в 1920 г. стал экстраординарным профессором. В это же время здесь работал и М.Хайдеггер. С 1925 по 1931 гг. в качестве профессора Гартман преподавал в Кельнском университете, а затем и в Берлинском университете. С 1945 по 1950 гг. он жил и работал в Геттингене.
Свою новую позицию антиимманентизма Гартман впервые сформулировал в книге «Основные черты метафизики познания» (1921). За ней последовали четыре тома онтологии: «К обоснованию онтологии» (1935), «Возможность и действительность» (1938), «Построение реального мира» (1940) и «Философия природы», которая создавалась в 1940-е гг., но была опубликована лишь в 1950 г.
По мнению «позднего» Гартмана, метафизика познания предполагает рассмотрение субъект-объектного отношения в более широкой, онтологической перспективе с точки зрения его укорененности в бытии. «.Всякое априорное знание покоится на отношении познавательных категорий к предметным, — утверждал немецкий мыслитель. — Ибо только на почве онтологии тождество познавательных и предметных категорий обретает свой полный смысл» [14. С. 463].
Таким образом, стремясь осуществить возврат к исходным принципам «критицизма» Канта, представители Марбургской школы наметили целый ряд проблем, которые стали отправными точками в развитии европейской и мировой философии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кант И. Критика чистого разума // Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3.
2. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб., 1977.
3. Cohen H. Kants Theorie der Erfahrung. B., 1918.
4. Наторп П. Кант и Марбургская школа // Новые идеи в философии. СПб., 1913. Сб. 5.
5. Гайденко П.П. Принцип всеобщего опосредствования в неокантианстве марбургской школы // Кант и кантианцы. Критические очерки одной философской традиции.
6. Наторп П. Логика. Обоснование и логическое построение математики и математического естествознания (Сжатое пособие к лекциям) / Пер. с нем. А.В.Радзиевского. СПб., 1909.
7. Cohen H. Logik der reinen Erkenntniss. В., 1902.
8. Наторп П. Развитие народа и развитие личности / Пер. с нем. А.Пальчика. СПб., 1912.
9. Наторп П. Философская пропедевтика (Общее введение в философию и основные начала логики, этики и психологии) / Пер. с 3-го нем. изд. под ред. и с предисл. Б.А.Фохта. М., 1911.
10. Cohen H. Ästhetik der reinen Gefühls. B., 1912. Bd. 1.
11. Малинкин А.Н. Эрнст Кассирер // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.
12. Кассирер Э. Философия символических форм. М.; СПб., 2002. Т. 3.
13. Кассирер Э. К вопросу о логике символического понятия // Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.; СПб., 1998.
14. Гартман Н. Познание в свете онтологии // Западная философия: итоги тысячелетия. Екатеринбург; Бишкек, 1997.
