CC BY
160
Психологические науки
№ 2. - 2017
УДК 304.9
МАНИПУЛЯЦИЯ СОЗНАНИЕМ И ЕГО РОЛЬ В ПЕРЕСТРОЙКУ А.А. Болтаевский, Российский университет кооперации (Москва, Россия).
Аннотация. Автор на основе методологии С.Г. Кара-Мурзы показывает, как через советские средства массовой информации осуществлялось подрывное воздействие на граждан СССР в эпоху Перестройки. Делается вывод о том, что манипуляции сознанием стали возможными благодаря традиционному нигилизму и радикализму отечественной интеллигенции.
Ключевые слова: манипуляция сознанием, средства массовой информации, Перестройка, интеллигенция, пропаганда.
MANIPULATION OF CONSCIOUSNESS AND ITS ROLE IN THE PERESTROIKA
Abstract. The author based on the methodology of S.G. Kara-Murza shows how through the Soviet media the subversive effect on citizens of the USSR in the era of Perestroika was carried out. It is concluded that manipulation of consciousness became possible due to the traditional nihilism and radicalism of the domestic intelligentsia.
Keywords: manipulation of consciousness, media, Perestroika, intelligentsia, propaganda.
Бывший СССР больше не существует. И никто не сожалеет. Российская газета. 1991. 12 декабря.
Вынесенные в эпиграф строчки «Российской газеты» сегодня показались бы странными, пожалуй, большинству здравомыслящих людей. Тем удивительнее, что они были написаны не где-нибудь за границей, а в Российской Федерации. С момента крушения одной из величайших сверхдержав XX в. - СССР - прошло немногим более четверти века. Это и много, и мало. Много - потому что в активную жизнь вошло поколение людей, которые никогда не жили в Советском Союзе, имеют о нем смутное представление, созданное благодаря рассказам родных и близких или средствами массовой информации и кинофильмам. Мало -потому что по-прежнему история СССР, в частности, эпохи Перестройки, предельно идеологизирована служит ареной для фальсификаторов истории (неслучайно С.Г. Кара-Мурза, написавший свою известную книгу «Советская цивилизация», по собственному признанию, «с любовью к советскому строю и советскому народу», главной ее целью считает поставить «заслон тому потоку карикатур, производство которых наладила антисоветская идеологическая машина» [10, с. 8]), а многие архивные документы засекречены и ждут того часа, когда станут доступными исследователям. В связи с этим даже попытки «объективного анализа» Перестройки грешат односторонностью [21].
Тем актуальнее задача, стоящая перед нами, - обратиться к истокам и урокам краткого по времени мига, получившего с легкой руки М.С. Горбачева названия «Перестройка» (данное слово быстро вошло в иностранные языки, где употреблялось без перевода - Pere-
вШка; в качестве английского аналога канадский журналист Ф. Вейр предлагал слово «реконструкция» [37, р.5] , что, конечно, не выражало всей полноты данного термина).
В 1989 г. в июньском номере журнала «Искусство кино» была напечатана антиутопия А. Кабакова «Невозвращенец», которая описывала Россию после военного переворота 1992 г. По вечерам горожане не выходят на улицы, где бесчинствуют бандитские группировки, без автомата, а московский метрополитен служит убежищем для голодающих и оборванцев. В Кремле проходит Первый Чрезвычайный Учредительный съезд Российского Союза Демократических Партий, на который пребывают зарубежные делегаты: социал-фундаменталисты Туркестана, католические радикалы Прибалтики, левые коммунисты Сибири, христианские демократы Закавказья, конституционалисты Объединенных Бухарских и Самаркандских эмиратов [11]. Не правда ли, автор данного опуса как в воду глядел? Парад суверенитетов, бандитские разборки, беспомощность милиции стали настоящими символами 1990-х гг. в нашей стране.
Для многих иностранных наблюдателей КПСС долгое время олицетворяла фундаментальную стабильность и консерватизм, тем удивительнее для них было видеть самобичевание этой структуры. Уже с начала 1988 г. печать и телевидение Советского Союза заполнили антисоветские и антисоциалистические материалы. Как свидетельствовали в своих воспоминаниях маршал С.Ф. Ахромеев и дипломат Г.М. Корниенко, «в 1988 году КПСС - от Центрального Комитета до рядового коммуниста - растерялась. Авторы в числе других просто не понимали, что происходит» [4, с. 154].
Впрочем, уже с 1986 - 1987 гг. в средствах массовой информации активно велась антисталинская пропаганда, разоблачавшая многочисленные преступления «вождя народов» и его подручных. В этих разоблачениях внимательный наблюдатель мог легко открыть наносившийся удар по сложившейся государственной и общественной системе. В.В. Костиков1 уже в августе 1989 г. так раскрывал карты на страницах «Огонька»: «Вдумчивый читатель, конечно же, уже смекнул, что наскучившая ему публицистическая «Сталиниана» была вынужденной, но необходимой мерой исторической ассенизации...Критика Сталина на определенном этапе вызревания гласности была своего рода «эвфемизмом» более серьезной, концептуальной критики». И далее Костиков, за два года до краха СССР, прямо оглушает читателя: «Время социальных мифов и утопий длилось почти семьдесят лет» [18, с. 12].
В летнем номере журнала «Искусство кино» (да, тогда и казалось бы узкопрофильные журналы смело бросались в объятия политической публицистики!) Н.С. Михалков прямо задавался вопросом: «Почему говорят о репрессиях 30 - 50-х гг. и почти не говорят о репрессиях, которые начались намного раньше» [16, с. 38]. По сути, в этих словах не просто укор, а вызов всей советской системе.
В 1990 г. А.И. Кудряченко, анализируя стремительные перемены проходившие в странах Восточной Европы, заключал: «Революционные процессы, смена лидеров и партий в странах восточноевропейского региона начинались под флагом обновления существовавшей формы государственного, бюрократического социализма. Однако события перемахнули через эти рамки. Повсеместно берется ориентация на формирование нового общественного устройства, базирующегося на принципах парламентской демократии, свободного предпринимательства, социального рыночного хозяйства» [19, с. 17]. Эти слова вполне отражают и
1 Интересный образ В.В. Костикова, возглавившего при президенте Б.Н. Ельцине пресс-службу, нарисовал в своих воспоминаниях А. В. Коржаков: «Костиков создал аппарат пресс-службы. В основном он приглашал на работу представителей сексуальных меньшинств. За это команду пресс-секретаря стали звать «голубой». См. [16, с. 252].
проходившие в тот период события в Советском Союзе: однако изменения в нашей стране, начавшиеся на 1 - 2 года раньше, чем в странах социалистического содружества, в силу ряда причин привели к краху отечественной политической системы на 1 -2 года позже, чем в соседних «братских» странах.
В 1940 г. под псевдонимом А. Симон в Нью-Йорке вышла книга «Я обвиняю», дважды переиздававшаяся в СССР и раскрывавшая закулисье французской политики в 1933 - 1940 гг. В заключение книги автор делает следующий вывод: «Франция не была побеждена Гитлером. Она была разрушена изнутри «пятой колонной», обладавшей самыми влиятельными связями в правительстве, в ледовых кругах, в государственном аппарате и в армии» [32, с. 143]. Один из архитекторов Перестройки А.Н. Яковлев известен признанием о том, что единственный относительно мирный способ слома тоталитаризма это путь через тоталитарную партию с использованием ее основополагающих принципов централизма и дисциплины [1, с. 761].
Сегодня целый ряд российских политиков - от В.В. Жириновского до Г.А. Зюганова -дают сходные характеристики событиям, произошедшим в СССР в 1985 - 1991 гг.
Итак, Перестройка. Что же это было?
А.В. Коржаков рассказывал, как они с четой Ельциных осматривали бывшую квартиру М.С. Горбачева на Воробьевых горах: «Попав в нее, мы были потрясены роскошью отделки шестикомнатных апартаментов. Спальни французских королев, славившихся изысканностью и богатством, поблекли бы рядом с будуаром Раисы Максимовны. К спальне примыкал не менее роскошный санитарный блок с ванной, туалетом, биде, раковинами разных размеров. За этим блоком, как ни странно, был расположен точно такой же, словно двойник, но выполненный в другой цветовой гамме. Поэтому, увидев еще одну спальню, точь-в-точь как предыдущую, я уже не удивился. У жен генеральных секретарей, похоже, свои причу-ды.Борис Николаевич и Наина Иосифовна никогда подобного убранства, какое было в представительской квартире Горбачева, в жизни не видели. В магазинах тогда тоже ничего похожего не продавалось, а квартиры членов ЦК обставлены были гораздо скромнее» [16, с. 135-136].
Впрочем, новая политическая элита (ни по духу, ни по поведению не имеющая ничего общего с подлинной элитой) довольно скоро забыла прежние заклинания о борьбе с привилегиями. Уже 29 января 1992 г. Правительство РФ приняло Постановление № 149 «Вопросы Министерства экономики и финансов Российской Федерации», по которому у действующего министра экономики и финансов Е.Т. Гайдара предусматривалось 15 заместителей, в том числе два первых, которые по условиям оплаты труда и обслуживанию приравнивались к министрам. Публицист Е. Холмогоров задавался справедливым вопросом: «Может быть, все это правильно? Может быть, все эти министры, замминистры, председатели и зампреды сделали нашу экономику процветающей? Или хотя бы процветание уже стучит в дверь? Дурацкий вопрос, считает читатель - Россия в глубоком кризисе. Производство сокращается, инфляцию измеряют десятками процентов в месяц, налоги душат последних еще трепыхающихся предпринимателей, старики считают последние копейки, чтобы купить кусок хлеба, и на фоне всего этого - «Постановление», названное «Вопросы министерства экономики и финансов Российской Федерации», выглядит особенно зловеще.есть в нем желание чиновников хорошо жить в условиях, когда 80 % населения живет за чертой бедности. Есть в этом постановлении презрение к своему народу, средняя зарплата которого вдвое меньше, чем у министерских секретарш.» [24] А вот мнение известного в свое время полковника
В.И. Алксниса о ситуации в Латвии: «Вообще у нас в республике демократические силы, сделавшие себе карьеру на борьбе с привилегиями, едва придя к власти, первым делом начали бороться за свои права» [4, с. 37].
Отметим, что в советском правительстве к 1990 г. было 7 академиков и членов-корреспондентов АН СССР, 13 докторов и 6 кандидатов наук, однако это не помешало СССР впасть в экономическую пропасть и униженно просить о помощи «развитые страны». Неслучайно в конце 1989 г. конференция Объединенного фронта трудящихся в своем обращении председателю Совета министров СССР Н.И. Рыжкову заявляла: «Мы, рабочие, инженеры, служащие, считаем, что в стране сохраняется «оазис» застойного времени. Это -Отделение экономики АН СССР» [6, с. 199]. Далее в обращении предлагалось прекратить выплачивать надбавки академикам А.Г. Аганбегяну, Г.А. Арбатову, Т.И. Заславской, С.С. Шаталину, а также Г.Х. Попову и т.д. (Между прочим, академик Л. Абалкин прославился своим зачислением всего русского народа в лентяи).
Как «горбачевизм», так и «ельцинизм» характеризовались резкой сдачей международных позиций нашей страны. Это касалось не только брошенных на произвол судьбы бывших союзников, например, Э. Хоннекера, но и практически полным отсутствием самостоятельной внешней политики. К слову бывший президент США Р. Никсон делился таким впечатлением от встречи с первым министром иностранных дел РФ А. Козыревым: «Новый российский министр гордо сказал, что Россия не имеет национальных интересов, а лишь придерживается универсальных общечеловеческих ценностей» и делал следующий вывод: «Я как сукин сын всю жизнь защищал национальные интересы, Киссинджер был еще больший сукин сын, а этому юноше надо работать в благотворительной организации» [29, с. 522]. Неудивительно, что госсекретарь США Д. Бейкер, беседуя 13 сентября 1991 г. с А.Н. Яковлевым, откровенничал: «Мы в США радуемся тому, как завершились в Советском Союзе, и тем политическим перспективам, которые возникли к настоящему времени» [1, с. 699].
Спустя 20 лет после начала Перестройки М.С. Горбачев в своей работе, пытаясь обелить свои деяния по развалу Советского Союза, пишет: «Переход к новому состоянию общества осуществлен без кровопролития. Удалось избежать гражданской войны» [9, с. 369]. Горбачев сознательно забывает эскалацию социальных конфликтов на 1/6 части суши, межнациональные и конфессиональные противоречия, массовые миграции, особенно русских, прямые вооруженные противостояния (Нагорный Карабах, Приднестровье, позднее Таджикистан). Уместно привести слова Н.Т. Эфендиева еще на декабрьском пленуме ЦК РКП (б) в 1925 г.: «Национальные компартии были организованы, возникли как уступка со стороны нашей партии мелкобуржуазному течению» [31, л. 70-71].
Приведем несколько писем, направленных в адрес первого президента СССР, которые опровергают его вышеприведенные слова. Народный депутат ССР Молдова А. Сафонов приводит примеры «писем», которые в те годы появлялись в почтовых ящиках молдавских квартир [орфография сохранена - автор]: «Всем русскоязычным проживающим в этом доме запомнить и передать. Даем возможность в течении е3 месяцев сохранить жизнь и имущество. Уезжайте за Днестр. Через месяц место вашей работы должно быть свободно, а через 3 месяца и эта квартира для хозяев коренных и законных владельцев этой земли и этих богатств. Подобных предупреждений больше не будет, последуют действия. Каждый из русских оккупантов у нас на учете и выселение произойдет в течение одной ночи, как это было с нашими земляками в прошлые годы репрессий. Если в ответ на это предупреждение вы обратитесь в официальные органы то помощи не ждите, а вас будет ждать суровая рас-
права. Да поможет вам Бог прислушаться к разумному предупреждению» [23, с. 113]. А вот настоящий крик души - письмо школьницы из Литвы, предположительно датируемое мартом 1991 г.: «Я - дочь секретаря партийного комитета той партии, которой полтора года назад мама гордилась, а теперь говорит, что она ушла в подполье. После событий, которые произошли в январе, нам приходится выслушивать многое. Приходят в кабинет и говорят ей: «Ты живой труп, от тебя трупом пахнет». Они это делают открыто и никого не боятся. У мамы синяки на теле, ей звонят по ночам домой с угрозами. Я боюсь выйти из квартиры, потому что надо мною могут просто надругаться, кому не лень. Я не защищена, мне некому пожаловаться, потому что мои папа и мама принадлежат к вашей партии, которой раньше все гордились. Мама приходит домой и вся дрожит» [23, с. 113].
Перестройка не просто вызвала в жизнь сепаратистские и националистические силы, она привела к прямой русофобии, которую активно поддерживала московская интеллигенция в лице В. Коротича, Ю. Афанасьева, А. Приставкина, А. Вознесенского. Прибывший в конце 1989 г. В Литву А.Н. Яковлев вообще заявил, что эта республика идет в авангарде Перестройки, с нее нужно брать пример. А вот прямое разоблачение, сделанное В.И. Алксни-сом в начале 1991 г.: «Я бы сказал, что на сегодняшний день в вопросах стабилизации отношений в Литве, Латвии, Эстонии мы по вине центра откатились много назад. Считаю, что была совершена та же ошибка, что и в 1988 году, когда созданием Народных фронтов в той же Прибалтике хотели «ускорить» перестройку сверху. Сейчас созданием так называемых комитетов национального спасения хотели ускорить проявление «народной воли», протестующей против ярко выраженных националистических действий республиканских парламентов, да еще и подкрепить ее участием войск. Зачем это? Ведь популярность и Ландсбергиса, и Горбунова, и Сависаара стала падать, причем заметно. На середину января было уже очевидно, что даже ярые сторонники этих лидеров разочаровывались в проводимой последними конфронтации. И нужно было выждать, когда они дискредитируют себя «естественным путем»! А теперь.» [4, с. 42 ] С.Г. Кара-Мурза, исследуя манипуляции сознанием в перестроечный период, убедительно показывает, что события в Вильнюсе в январе 1991 г. были сознательно спровоцированы режимом В. Ландсбергиса, став, по сути, репетицией августовского «путча» в Москве. И в том, и в другом случае так называемая «консервативная волна» оказалась погребенной под решающим контрнаступлением радикалов всех мастей, от националистов до левых (отметим, что в тот период «левыми» называли противников существующего порядка, то есть фактически активных коммунистов, а правыми тех, кто поддерживал советский строй).
А ведь еще в мае 1989 г. «Советская Эстония» писала: «Под лозунгом борьбы со сталинизмом и бюрократической системой, по сути дела объявлена сегодня борьба с русскоязычным населением, которое представляется виновником всех бед Эстонии, с народом, ущемление прав которого целенаправленно планируется целой системой законодательных актов и проповедуется идеологией приоритета коренной нации.Русскоязычная часть населения превращается просто в угнетенное меньшинство» [33]. Литовский исследователь В. Бикуличюс писал: «Заезжие «демократы» депутаты восхищаются «демократическими процессами» в Литве: ведь не режут, не жгут, не насилуют! И поучают местных русских: да что вы, ведь вам дают несколько лет на изучение литовского языка?! А знают ли они, что уже сейчас идет перераспределение благ по национальному признаку, идет дележ постов, премий, очередей на квартиры, что в районы со смешанным населением посылаются списки номенклатуры, где на десятках постов знание литовского языка обязательно?» [5, с. 9]
В конечном итоге, после литовских событий начала января 1990 г., даже М.С. Горбачев заявил: «В любой республике и почти в любом поселке живут представители многих нацио-нальностей...Вот теперь и повторим вопрос: мы уходим, мы замыкаемся, мы изолируемся, а как же эти люди, их судьбы?» [8, с. 5] Но, в целом, КПСС была в стороне от решения данных проблем. Вот мнение литовского делегата XVIII съезда КПСС И. Науекаса: «Непонятной осталась для нас и позиция ЦК КПСС. Не приехал на съезд [XX съезд Компартии Литвы, на котором было объявлено о самостоятельности от КПСС - автор] никто из высшего партийного руководства. А присланный к нам работник аппарата ЦК предпочел отмолчаться» [25, с. 29]. А вот «глас вопиющего в пустыне» майора С. Косенко: «В моем родном городе Львове, используя автомобильный кран, увитый цветами и «жовто-блакитными» лентами, был демонтирован памятник В.И. Ленину. Я знаю, кто рукоплескал этому варварству. Это те, кто всю жизнь ненавидел власть трудящихся. Их присутствию на площади я не удивляюсь. Все закономерно. Но меня удивляет другое: где же были аппарат обкома, райкома партии, секретари многочисленных партийных организаций города? Где были коммунисты? Почему они не заслонили грудью памятник человеку, гений которого признала вся планета?» [30, с. 3] Не правда ли, здесь много сходного с событиями 2014 г. на Украине? И то же нарочитое безмолвие органов власти, которые могли бы пресечь вандальские выходки, но которые своим молчанием и бездействием им потворствуют. Здесь мы опять видим типичный пример ползучей «оранжевой революции», против которой можно бороться только жесткими способами.
Рассматривая так называемую гласность в годы Перестройки СФ. Ахромеев и М.Г. Корниенко верно подметили, что «как и раньше, руководство мало прислушивалось к чьему-то мнению, если оно заметно отличалось от его собственного» [4, с. 264]. Тот же М.Г. Корниенко, в 1985 г. первый заместитель министра иностранных дел СССР, вспоминал, как, не желая оказаться подхалимом, он поздравил Горбачева с избранием Генеральным секретарем ЦК КПСС не сразу, а через две недели. В ответ он услышал слова, говорящие о маниакальной подозрительности новоиспеченного советского вождя: «Значит, видимо, не очень рад моему избранию, если не позвонил раньше» [4, с. 53]. Все это говорит о двуличии Горбачева, сначала бывшего «честным коммунистом», затем ставшего убежденным «социал-демократом», а закончившем политическую карьеру бессильным интриганом, с треском проигравшем в «форосском сидении» (на наш взгляд, уезжая в Форос, сознательно дал возможность двум силам (Б.Н. Ельцину и будущему ГКЧП «выяснить отношения», чтобы после наступления «клинча» вернуться в Москву в качестве третейского арбитра и вновь вернуть себе растерянный авторитет)2.
Так называемая гласность, чуть ли не впервые за 70 лет возникшая в годы Перестройки в нашей стране, на самом деле привела к подлинной информационной войне против действующей власти, более того, против нашей страны и ее истории, в целом. К примеру, огульное очернение и дискредитация отечественных армии и флота началась летом со статьи А.Д. Сахарова, в которой он утверждал, что Советская Армия есть возможный источник опасности военного переворота. Кинофильмы и пресса сразу подхватили эту эстафету, «разоблачая» дедовщину, использование солдат в качестве бесплатной рабочей силы и т.д. (назовем такие фильмы, как «Караул» А. Рогожкина, «Фанат» В. Феоктистова, «Делай - раз»
2 С.Г. Кара-Мурза выдвигает похожую гипотезу, едко замечая: «Но не нашлось уже в СССР чистой и доверчивой души, как у Алеши Карамазова, чтобы послать Горбачеву утешительную телеграмму: «Михаил Сергеевич, я одно только знаю - не Вы организовали переворот! Не вы!». См.: [13, с. 797].
А. Малюкова, «Сто дней до приказа» Х. Эркенова, «ДМБ-91» А. Ханютина (см. интересную рецензию [28]) и даже военно-спортивную юношескую игру «Зарница» («До первой крови» В. Фокина). Приведем мнение военного консультанта фильма «Делай - раз» генерала В. Плеханова, после ознакомления с задумками творческой группы покинувшего данную должность: «Прочитал сценарий. Ощущения неприятные. Черной нитью негатива «прошиты» все страницы. И когда через несколько дней прибыл режиссер фильма Андрей Малюков, я, решив не предъявлять ему претензий с «ходу», вежливо и корректно поделился мыслями и впечатлениями от прочитанного, высказал свои пожелания, предложил помощь для создания по-настоящему, с моей точки зрения, полезного для общества фильма, указывающего в какой-то степени пути борьбы с «дедовщиной». Но Андрей Игоревич, прочтя мои замечания, стал убеждать, что нужно непременно показать всю «чернуху», все негативное об армии». И далее генерал заключает: «Кто-то очень спешил втоптать армию в грязь еще и посредством киноисскуства. Антиармейская кампания в ту пору была в самом разгаре. И, пользуясь тем, что законы в стране не соблюдаются, а об элементарной этике и порядочности вообще не может быть речи, вытолкнули фильм на экран» [27]. А вот настоящий крик души офицерской жены из Приморского края Т.Н. Бойко: «Военная печать за умы людей сражается, ничего не скажешь. Зато гражданская не только молчит, но и стареется вызвать ненависть к Вооруженным Силам. В антиармейских агитациях распоясалась бесстыжая «Комсомолка», цинично-порнографический «Собеседник», заврался «Московский комсомолец». Такому журналу, как «Огонек», хотелось бы предложить переместиться, например, в Мюнхен или в Бруклин. Оттуда хоть необидно терпеть помои, которые выливаются на армию с хрустящих страниц «Огонька» [35]. Ей вторит еще одна жена военнослужащего, А. Позднякова из Гродненской области Белоруссии: «В нашей жизни почти ничего святого не осталось. Все оплевано, обругано. Вот недавно все газеты охали и ахали о трагической смерти священника [речь идет об отце А. Мени - автор]. Конечно, жаль человека. Но, к сожалению, не очень тревожатся они, когда идут сообщения о гибели военнослужащих в тех или иных горячих точках страны. Жизнь офицера стала цениться дешевле копейки. Все кинулись ворошить прошлое, но о том, что натворили в настоящем, - молчок. Скажите на милость, стоило ли так поспешно выводить войска из стран Восточной Европы, не создав условий для мало-мальски нормальной жизни офицеров и прапорщиков? Генерал-полковник Д. Волкогонов пишет статьи, дает интервью, отрекается от своих прежних взглядов. Но ведь он и ему подобные насаждали эти взгляды в армии. Как теперь политработникам смотреть в глаза людям, что говорить им, ради какой идеи и цели агитировать?» [3]
Одновременно сначала публицисты, а затем и профессиональные ученые - историки, экономисты - обрушились с критикой всех основ советской системы. На привыкшего всецело доверять средства массовой информации обрушилась лавина сенсационных материалов с телеэкранов и страниц газет. Министр нефтяной промышленности Л.Д. Чурилов писал: «Стали появляться столь безумные провокационные статьи, что можно было решить, что редакторы соревнуются друг с другом в публикациях наиболее скандального материала, появление которого в печати раньше невозможно было вообразить» [36, с. 225].
Неслучайно, бельгийский коммунист Ж. Тюрф, совершивший в 1989 г. десятидневную поездку по СССР, охарактеризовал свои впечатления следующим образом: «Все пришло в движение» [10, с. 241]. Действительно, «все» пришло в движение, но это движение было деструктивным, направленным на разрушение не только существующей системы (экономической, политической, ценностной), но и всего государства.
Приведем в качестве примера дискуссию на страницах журнала «Проблемы мира и социализма» между американским профессором В. Перло и советским профессором В. Меньшиковым. «Политическая демократия, личные права и свободы граждан в развитых капиталистических странах - фактор, который с легкостью не сбросишь со счетов: он важный признак цивилизованности общества, который, к сожалению, не соответствует еще социализм» [22, с. 93]. Эти слова принадлежат вовсе не американскому ученому, как можно было предположить по наивности, а советскому профессору. Наоборот, Перло дает следующий ответ: «Представлять СССР в виде «нецивилизованной» страны не только оскорбительно. Согласие с такой точкой зрения может стоить Советскому Союзу всеобщего уважения, да и статуса мировой державы, которого он добился и который принадлежит ему по праву [В. Перло здесь оказался подлинным пророком, которого нет в своем Отечестве - автор]...И СССР, и США - цивилизованные страны, однако у них разные цивилизации: у первой - социалистическая, у второй - капиталистическая. Другие определения понятия «цивилизация» противопоставляют ее варварству, дикости. Нетрудно показать, что правительство «цивилизованной страны» способно к жестоким действиям и даже, как, например, нацистская Германия, может опуститься до прямого варварства. На капитализме лежит вина за многочисленные варварские акции. Именно США сбросили атомную бомбу на японские города, а сейчас угрожают всей нашей цивилизации» [34, с. 93]. На страницах этого же журнала доктор философских наук Г.Г. Водолазов, анализируя события 1989 г. в СССР и Восточной Европе прямо заявляет: «Просто «очищение» - невозможно», «Не обновлять, а строить заново» и т.д. [7, с. 37]
Итак, советские ученые и интеллигенция в те годы в своем большинстве выступали сторонниками «рынка», полагали невозможной исправление недостатков существующей системы. Вот, к примеру, ощущения очевидца, делегата XVIII съезда КПСС, генерал-майора Н.А. Марьяшина: «На мой взгляд, военная делегация была самой организованной на съезде, выгодно отличалась культурой ведения дискуссий. Хотя... Бросалось в глаза, что те, кто непосредственно работает с людьми - от прапорщика до генерал-полковника, - стояли на более близких и, я бы сказал, более зрелых позициях. А вот наша военная интеллигенция -представители НИИ, вузов - держались особняком. Мне странно было видеть некоторых из них со значками различных платформ. И горько слышать призывы к ликвидации политорга-нов и парторганизаций, отставке Генерального секретаря» [20, с. 23].
Между тем, американский профессор С. Коэн, известный в перестроечные годы в нашей стране по исследованию взглядов Н.И. Бухарина, полагает, что Советский Союз был вполне реформируемым. Он полагает, что узы и американцы со временем изменили образы своих национальных революций, с тем чтобы они соответствовали современным ценностям. Почему же российская демократическая нация не могла со временем простить Ленина и других основателей советской системы, которые все-таки были приверженцами демократии, хотя и подавляли ее? Простить, как продукт своей эпохи, сложившейся под влиянием беспрецедентного до 1914 г. насилия Первой мировой войны - ведь простили же американцы своим отцам-основателям их рабов». О том, насколько жизнеспособной была советская система ценностей свидетельствуют и сохраняющаяся ностальгия по распавшейся стране, и заявление в 1996 г. самого М.С. Горбачева «де-факто страна до сих пор живет, хотя де-юре ее уже нет» [26].
На наш взгляд, Перестройка - это первая удачная «цветная» революция, произошедшая в социалистических странах. Первые попытки (Венгрия 1956 г., Чехословакия 1968 г.,
Польша начала 1980-х гг.) оказались неудачными, но все они осуществлялись по единой схеме: сначала критика существующих порядков, затем призывы к построению «подлинного социализма», а на решающей стадии открытое противостояние действующим властям. Относительно венгерских событий, американский журнал «Рипортер» писал в конце декабря 1956 г.: «Американский поверенный в делах в Будапеште был вынужден лично посетить Имре Надя и призвать его показывать хотя бы какое-нибудь недоверие в отношении к Западу. По крайней мере, до тех пор, пока советские войска окончательно не покинут страну. Этот призыв к Имре Надю не ликвидировать слишком быстро коммунизм в данной обстановке был совершенно правилен. Беда, однако, в том, что этот совет мы дали слишком поздно, к тому же он потерял силу ввиду других официальных и неофициальных американских мероприятий, которые усиливали давление на Венгрию, с тем, чтобы она порвала с коммунизмом полностью и немедленно» [17 с. 17]. Перестроечные призывы к тому, чтобы жить на Западе были не более чем манипуляцией сознанием: подпонятием «Запад» имеется в виду США, Швеция или Испания? Более того, подрыв советской государственности осуществлялся на основе монопольно господствующей в стране (вплоть до 1990 г.) КПСС, в газетах, журналах и книгах, издаваемых за счет партийных фондов и т.д. Попытки ряда изданий («Молодая гвардия», «Советская Россия», «Коммунист вооруженных сил» противостоять этой тенденции были изначально проигранными вследствие неравенства в возможностях: это не только совершенно разные финансовые потоки, но и ограниченная доступность населению).
В конечном итоге, к весне 1990 г. оказалось, что и правительство, и оппозиция - за рынок. Как саркастически писал тогда А.И. Казинцев, «блистательный финал пятилетней борьбы за плюрализм. Впрочем, по-другому и быть не могло. Эта борьба, умело направляемая сверху, мудро опекаемая средствами массовой информации - а они, как всегда, находятся в руках работников проверенных, кадровых, - с самого начала вела от единогласия соцобразца к единогласию «рыночному» [12, с. 218].
С.Г. Кара-Мурза дает такую характеристику Перестройке: 1) относится к категории «революция сверху», что выражается в «самосвержении» правящего режима через так называемые «народные восстания» (по примеру августовского путча 1991 г.); 2) движущими силами Перестройки стали часть партийной номенклатуры и часть интеллигенции, проникнутая западнической утопией (плюс криминальные слои, связанные с «теневой экономикой», особенно увеличившейся с началом антиалкогольной кампании).
Подводя итоги, отметим, что «оранжевая революция» в СССР во многом была возможной вследствие радикализма отечественной интеллигенции, уже не раз проявлявшемуся в истории нашей страны. Нигилизм, непрактичность и своебразный «русский провинциализм» стали фундаментом того презрения к народу и стране, который сформировался у творческой элиты России и привел к двум крушениям российской государственности в XX в.
Литература:
1. Александр Яковлев. Перестройка: 1985-1991. М.: МФД, 2008. 872 с.
2. Андреев С.Ю. Один год из жизни страны: результаты и перспективы. М.: Прогресс, 1990. 480 с.
3. Армия - опора прогрессивного? // Коммунист вооруженных сил. 1991. №4. С. 14.
4. Ахромеев С.Ф., Корниенко Г.М. Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года. М.: Международные отношения, 1992. 320 с.
5. Бикуличюс В. Литва сегодня. Вильнюс, б.и., 1990. 22 с.
6. Вновь «за ценой не постоим»? // Коммунист вооруженных сил. 1991. №2. С. 32-42.
7. Водолазов Г. Не обновлять, а строить заново // Проблемы мира и социализма. 1990. №4. С. 37-42.
8. Горбачев М.С. Наши общие проблемы вместе и решать. М.: Политиздат, 1990. 143
с.
9. Горбачев М.С. Понять Перестройку.М.: Альпина бизнес букс, 2006. 400 с.
10. Интернациональный импульс Перестройки // Проблемы мирового революционного процесса. Вып. 8. М.: «Наука», 1989. С. 241-254.
11. Кабаков А. Невозвращенец // Искусство кино. 1989. №6. С. 150-175.
12. Казинцев А.И. Новые политические мифы. М.: «Молодая гвардия», 1990. 223 с.
13. Кара-Мурза С.Г. Крах СССР. Кто виноват. М.: Алгоритм, 2016. 448 с.
14. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2010. 864 с.
15. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. М.: ЭКСМО, 2011. 1200 с.
16. Коржаков А.В. Борис Ельцин: от рассвета до заката. М.: Интербук, 1997. 479 с.
17. Комочин З. Классовый подход, интернационализм // Проблемы мира и социализма. 1968. № 10-11.
18. Костиков В. Сапоги из шагреневой кожи // Огонек. 1989. №32. С. 12-16.
19. Кудряченко А.И. Восточная Европа - вектор перемен. Киев: АН Украинской ССР,
1990. 48 с.
20. Лимит доверия небезграничен // Коммунист вооруженных сил. 1990. №17. С. 19-25.
21. Макаркин Н.П. М.С. Горбачев и перестройка. Попытка объективного анализа. М.: Либроком, 2014. 112 с.
22. Михалков Н. Мечты этого человека. // Искусство кино. 1989. №6. С. 30-39.
23. Морозов В. «Будь ты проклят, Иуда!» или Открытые письма М.С. Горбачеву. М.: «Российский писатель», 2007. 232 с.
24. Начало. 1992. №23.
25. Науекас И. Знамена зачехлять не собираемся // Коммунист вооруженных сил. 1990. № 18. С. 27-31.
26. Независимая газета. 1996. 25 декабря.
27. Плеханов В. И консультанты подали в отставку // Коммунист вооруженных сил.
1991. №10. С. 16-17.
28. Плугатарев И. Коньюктурное обаяние «дедовщины» // Коммунист вооруженных сил. 1991. №3. С. 72-77.
29. Пок де Фелиу Р. Эпоха перемен. Россия глазами испанского корреспондента. М.: Время, 2005. 576 с.
30. Почему коммунисты в стороне? // Коммунист вооруженных сил. 1991. №1. С. 3.
31. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 2. Д. 200.
32. Симон А. «Я обвиняю!» Правда о тех, кто предал Францию. Магадан: «Советская Колыма», 1943. 143 с.
33. Советская Эстония. 1989. 9 мая.
34. Современный капитализм: продолжение дискуссии // Проблемы мира и социализма. 1990. № 6. С. 92-95.
35. Тревога не покидает меня.// Коммунист вооруженных сил. 1990. №17. С. 66-67. Зб.Чурилов Л.Д. Моя история советской нефти (записки последнего министра). М.:
Нефтяное хозяйство, 2016. 328 с.
37. Weir F. Reflections: A Canadian Journalist on Change in the USSR. M.: Novosti, 1988.
32 p.
References:
1. Aleksandr Yakovlev. Perestroika: 1985-1991. M.: MFD, 2008. 872 s.
2. Andreev S.Yu. Odin god iz zhizni strany: rezul'taty i perspektivy. M.: Progress, 1990. 480
s.
3. Armiya - opora progressivnogo? // Kommunist vooruzhennykh sil. 1991. №4. S. 14.
4. Akhromeev S.F., Kornienko G.M. Glazami marshala i diplomata. Kriticheskii vzglyad na vneshnyuyu politiku SSSR do i posle 1985 goda. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1992. 320 s.
5. Bikulichyus V. Litva segodnya. Vil'nyus, b.i., 1990. 22 s.
6. Vnov' «za tsenoi ne postoim»? // Kommunist vooruzhennykh sil. 1991. №2. S. 32-42.
7. Vodolazov G. Ne obnovlyat', a stroit' zanovo // Problemy mira i sotsializma. 1990. №4. S. 37-42.
8. Gorbachev M.S. Nashi obshchie problemy vmeste i reshat'. M.: Politizdat, 1990. 143 s.
9. Gorbachev M.S. Ponyat' Perestroiku... M.: Al'pina biznes buks, 2006. 400 s.
10. Internatsional'nyi impul's Perestroiki // Problemy mirovogo revolyutsionnogo protsessa. Vyp. 8. M.: «Nauka», 1989. S. 241-254.
11. Kabakov A. Nevozvrashchenets // Iskusstvo kino. 1989. № 6. S. 150-175.
12. Kazintsev A.I. Novye politicheskie mify. M.: «Molodaya gvardiya», 1990. 223 s.
13. Kara-Murza S.G. Krakh SSSR. Kto vinovat. M.: Algoritm, 2016. 448 s.
14. Kara-Murza S.G. Manipulyatsiya soznaniem. M.: Eksmo, 2010. 864 s.
15. Kara-Murza S.G. Sovetskaya tsivilizatsiya. M.: EKSMO, 2011. 1200 s.
16. Korzhakov A.V. Boris El'tsin: ot rassveta do zakata. M.: Interbuk, 1997. 479 s.
17. Komochin Z. Klassovyi podkhod, internatsionalizm // Problemy mira i sotsializma. 1968. № 10-11.
18. Kostikov V. Sapogi iz shagrenevoi kozhi // Ogonek. 1989. №32. S. 12 - 16.
19. Kudryachenko A.I. Vostochnaya Evropa - vektor peremen. Kiev: AN Ukrainskoi SSR, 1990. 48 s.
20. Limit doveriya nebezgranichen // Kommunist vooruzhennykh sil. 1990. №17. S. 19-25.
21. Makarkin N.P. M.S. Gorbachev i perestroika. Popytka ob"ektivnogo analiza. M.: Librokom, 2014. 112 s.
22. Mikhalkov N. Mechty etogo cheloveka... // Iskusstvo kino. 1989. №6. S. 30-39.
23. Morozov V. «Bud' ty proklyat, Iuda!» ili Otkrytye pis'ma M.S. Gorbachevu.M.: «Rossiiskii pisatel'», 2007. 232 s.
24. Nachalo. 1992. №23.
25. Nauekas I. Znamena zachekhlyat' ne sobiraemsya // Kommunist vooruzhennykh sil. 1990. №18. S. 27-31.
26. Nezavisimaya gazeta. 1996. 25 dekabrya.
27. Plekhanov V. I konsul'tanty podali v otstavku // Kommunist vooruzhennykh sil. 1991. №10. S. 16-17.
28. Plugatarev I. Kon'yukturnoe obayanie «dedovshchiny» // Kommunist vooruzhennykh sil. 1991. №3. S. 72-77.
29. Pok de Feliu R. Epokha peremen. Rossiya glazami ispanskogo korrespondenta. M.: Vremya, 2005. 576 s.
30. Pochemu kommunisty v storone? // Kommunist vooruzhennykh sil. 1991. №1. S. 3.
31. Rossiiskii gosudarstvennyi arkhiv sotsial'no-politicheskoi istorii. F. 17. Op. 2. D. 200.
32. Simon A. «Ya obvinyayu!» Pravda o tekh, kto predal Frantsiyu. Magadan: «Sovetskaya Kolyma», 1943. 143 s.
33. Sovetskaya Estoniya. 1989. 9 maya.
34. Sovremennyi kapitalizm: prodolzhenie diskussii // Problemy mira i sotsializma. 1990. №6. S. 92-95.
35. Trevoga ne pokidaet menya...// Kommunist vooruzhennykh sil. 1990. №17. S. 66-67.
36. Churilov L.D. Moya istoriya sovetskoi nefti (zapiski poslednego ministra). M.: Neftyanoe khozyaistvo, 2016. 328 s.
37. Weir F. Reflections: A Canadian Journalist on Change in the USSR. M.: Novosti, 1988.
32 p.
— • — Сведения об авторе
Андрей Андреевич Болтаевский, кандидат исторических наук, преподаватель кафедры гуманитарных дисциплин и иностранных языков, Российский университет кооперации (Москва, Россия).
— • —
