CC BY
53
другом и взаимоналожение художественноизобразительного и повседневно-разговорного рядов позволяет передать последовательность переключения внимания к «частностям», «мелочам» и создает в дискурсе рассказчика нетро-пеическую образность.
Иногда дневниковое повествование «перетекает» из одного типа в другой настолько тонко, что дифференциация записей по объекту описания становится невозможной (за исключением механического разъятия повествования). Обратимся к тексту.
«Утром по традиции ходил в баню. Еще без меня, до моего возвращения пришел С.П. и принялся, как и договаривались, готовить плов. Курицу я купил еще раньше, когда рынок только открылся. Купил также и все, что наказывала В.С.: рыбу, ветчину, овощи и фрукты. Это было замечательно, когда народу мало и не надо носиться, чтобы по русской традиции заставить весь стол снедью. За С.П. была уборка квартиры - пылесос, а я начал строчить салат оливье. Еще до возвращения В.С. мы слегка выпили и принялись смотреть «Девятую роту», тот самый фильм Федора Бондарчука, просмотр которого состоялся с участием президента. Не могу сказать, что фильм меня разочаровал, но и не восхитил. Если наш российский кинематограф поднимается, то не за счет явлений киноискусства, а благодаря возникшему умению строчить Фильмы на уровне (или близком) американских блокбастеров.
<...> Фильм показывает нашу войну в Афганистане. <...> Новое здесь - как бы сегодняшняя устная речь и «объективная» реальность <...>» [6, с. 753]. Взаимодействие друг с другом и взаимоналожение разговорно-бытового и общественнопублицистического (выделен подчеркиванием) словесных рядов, а также ряда прямых наименований (курицу, рыбу, ветчины, овощи и фрукты, оливье) не дает возможности очертить границы семейно-бытового, общественнопублицистического и профессионального дискурсов: впечатления от домашнего просмотра фильма «перетекают» в компетентную рецензию картины. Точкой, в которой «завязываются», «спаиваются» обозначенные словесные ряды является глагол «строчить», использованный в двух полярных по сфере употребления сочетаниях «строчить оливье» и «строчить фильмы». Так автор выражает свое ироническое отношение к работам современных российских кинематографистов.
Таким образом, специфика языковой организации образа рассказчика в дневниковой прозе С. Есина определяется сквозным движении повседневно-разговорного словесного ряда, находящегося в постоянном взаимодействии с другими видами словесных рядов. Плотность рядов, вариативность и интенсивность их взаимодействия друг с другом определяется объектом, выбранным для описания в той или иной дневниковой записи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахметова Г. Д. Языковая композиция художественного текста (проблемы теоретической фено-менолизации, структурной модификации и эволюции на материале русской прозы 80-90-х годов ХХ в.): монография. М.; Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2002. 264 с.
2. Горшков А. И. Русская стилистика: учеб. пособие. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2001. 367 с.
3. Жирмунский В. М. Поэтика русской поэзии / В.М. Жирмунский.. — СПб.: Азбука, 2003. — 496 с.
Источники
4. Есин С. Н. Далекое как близкое. Дневник ректора. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006. 848 с.: ил.
5. Есин С. Н. На рубеже веков. Дневник ректора. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. 638 с.: ил.
6. Есин С. Н. Твербуль, или Логово вымысла: Роман места, Дневник ректора: 2005 / С.Н. Есин; вступ. ст. П. В. Басинского; худ. оформ. Ю. В. Христича. М.: Дрофа, 2009. 783 с.
УДК 913(3аб)
ББК Т 3(2)-22
Ж. Б. Балдандоржиев
малые города Забайкалья: исторический и социокультурный аспекты
В статье исследуются малые города Забайкалья, добровольное присоединение Забайкалья к России и историко-культурное значение для развития края. Трансформа-
ция поселений от острога до города. В сегодняшние дни малые города Забайкалья удаленные на многие километры являются социокультурными и экономическими центрами районов. Изменение исторической и социально-культурной среды, современное состояние, тенденции развития требуют анализа, исследования и определения дальнейшего исторического, культурного, социального и экономического развития малых городов Забайкалья.
ключевые слова: Добровольное вхождение, изменение, поселение, удаленные на многие километры, малый город.
Zh. B. Baldandorzhiev
the towns of Transbaikalia: historical and sociocultural aspects
The article examines the towns of Transbaikalia, its voluntary joining to Russia, historical and cultural value for development of Transbaikalian territory and transformation of settlements into towns. Nowadays remote towns of Transbaikalia are turned to be sociocultural and economical centers of regions. Current status of towns, changes in historical, sociocultural conditions and the tendencies of development require the analysis and definition of the further historical, cultural, social and economical development of Transbaikalian towns.
Key words: Voluntary joining, transformation, settlement, remote, town.
В Российской федерации насчитывается тысячи памятников истории, архитектуры, археологии, монументального искусства. Эти памятники являются отражением различных эпох, каждая из которых создала свои художественные и культурные ценности [9, c. 3]. Если, мы говорим о историко-культурном аспекте малых городов Забайкалья, нужно упомянуть об освоении Сибири и Бурятии. Сибирь вошла в состав Русского государства в конце XVI — XVII веков. Россия стала единым государством с развитой экономикой и культурой того времени, время всплеска классовых противоречий, роста политической и социальной организации страны. Все эти исторические факторы предопределили прогрессивный характер присоединения огромного края, многочисленных народов, общественное устройство у большинства которых не выходило за рамки дофеодальных, родовых отношений. Присоединение «закаменного» края (за Уралом) и освоение его шли одновременно. Добровольное вхождение Бурятии в Российскую державу событие большой исторической значимости это произошло в конце 50-х и начале 60-х годов XVII века, хотя знакомство русских с «братами» состоялось вскоре после основания Енисейского острога в 20-х годах этого же столетия [9, c. 4].
Для России выход на Забайкальские территории имел большое международное значение. Вместе с тем это было началом мирного созидательного труда русских, бурят и эвенков, их взаимообогащающего влияния на хозяйственную и культурную жизнь. По словам Шмулевич
М. М. Один из историков Сибири П. А. Слов-цов писал, что Россия явилась в Забайкалье, к бурятам, тунгусам, «с предложением дружбы, торговли и благоустройства, с воззванием к истине...» Неужели эта красивая страна спрашивал Словцов, «смотрящаяся в свои озера соленые или пресные, как зеркала, если достойна естественной истории, то меньше ли достойна и истории житейской?» [9, с. 5].
В XVII веке Забайкалье осваивается русскими крестьянами. Начинается новая глава в «житейской истории» даурской земли. Большую роль в историко-культурном и хозяйственном освоении сурового края сыграли забайкальские монастыри — Троицко-Селенгинский, Посольский Преображенский, и Нерчинский Успенский. В 1836 году бывший Чикойский скит, возникший в начале XIX века, был превращен в Чикойский Ио-аннопредченский монастырь [9, с. 5]. Троицко-Селенгинский монастырь, самый крупный в Забайкалье и один из значительных в Сибири, был основан в 1681 году. 22 февраля того же года правительство приняло решение о постройке монастыря на реке Селенге. В то далекое и тревожное для Забайкалья время 80-90х годов XVII века монастырь как некогда города, был окружен стеной с башнями. Задачи обороны определяли и крепостной характер архитектуры. Это был тип сибирского острога. В конце XVII или в начале XVIII века около монастыря построили село Троицк, образованное выходцами из России, приписанными к монастырю крестьянами. Троицк рос медленно. В 60-х годах XVIII века в селе было всего 7 домов. К середине XIX века в селе проживало 74 мужчины 94 женщины. Верхнеудинское земское правление так определяло положение Троицких и других крестьян Ильинского ведомства: «Жители сих мест занимаются хлебопашеством и рыболовством в реке Селенге, Байкал-море и заливах оного. Некоторые из них осенью производят в хребтах звериные промыслы. Многие же занимаются перевозкою в разные времена и места». Троицк находился на большом или Московском тракте, шедшем через всю Сибирь в Иркутск и в сторону Нерчинска [9, с. 16].
В Нерчинске Забайкальской области Приаргунского Генерал-Губернаторства 1891 году численность населения составляла 4911 человек, в Троицкосавске (Кяхта и Усть Кяхта) 7226 человек, в Верхнеудинске проживало 4607 человек, в Селенгинске на тот момент мужчин проживало 475, женщин 467, в Чите жителей было 7844 человека [1].
Выше перечисленные города, тогда входили в состав Забайкальской области, возникшие как остроги. В наши дни многие малые города
представляют собой, сохранившие историкокультурные традиции. В Забайкалье (в Забайкальском крае), имеют статус города 10 городов из них 5 городов областного подчинения Чита, Балей, Борзя, Краснокаменск, Петровск — За-байкальск, 5 городов районного подчинения Могоча, Сретенск, Хилок, Шилка, Нерчинск [6]. А также в число городов можно включить п. Агинское так, как поселок является административным центром Агинского Бурятского автономного округа (АБАО). Малочисленность городов в Забайкалье и значительные расстояния между ними имеют очевидные социальные, культурные и экономические последствия. Численность населения на 1 января 2006г. в Читинской области составляет 1128238 человек. Городское население составляет 63.3 процента, доля сельских жителей составляет 36.7 процента [7].
Малые города Забайкалья удаленные на сотни километров являются административными центрами сельскохозяйственных районов, промышленных районов или осваиваемых территорий выступают автономными культурными и экономическими субъектами. Крайне важна доступность городов, густота их сети. В Европейской части, где расположено 77% всех городов страны, среднее расстояние между городами составляет более 70 км, в том числе в наиболее освоенном Центральном районе 45 км. Для сравнения, в Западной Европе этот показатель составляет 20-30 км. В восточных районах России среднее расстояние между городами превышает 225 км, в том числе в наиболее освоенной южной зоне Западной Сибири — 114 км, а на обширном Дальнем Востоке — 300 км. Города играют особую роль «опорного каркаса расселения», являясь центрами развития и обслуживания для окружающей территории. Кроме городов, есть 1793 поселка городского типа (пгт). Это порожденные ускоренной советской индустриализацией небольшие поселения (2-15 тыс. жителей), чаще всего при промышленных или транспортных предприятиях. Более 53 млн. человек или 37% всего населения страны, живет в основном в «сельских» условиях в селах, поселках городского типа, малых городах (менее 20 тыс. жителей), а остальное население в крупных городах. Это соотношение объясняет многие трудности социальных трансформаций в России. Региональные различия в уровне урбанизации связаны с разным временем начала урабанизационных процессов и характером освоения территории. Наиболее урбанизированы старопромышленные территории вокруг Москвы и Санкт-Петербурга, Европейский Центр и Северо-запад, доля городского населения вы-
сока также в северных и северо-восточных регионах нового освоения с экстремальными природными условиями. На аграрном юге страны и в наименее развитых национальных республиках, слабо затронутых индустриализацией, доля городского населения в большинстве субъектов РФ не превышает 40-60%. Соотношение различных по людности групп поселений одна из характеристик условий жизни населения любого региона. Людность поселений в РФ, конечно, не единственный, но самый «исходный» и простой показатель. В этом случае с одной стороны позиции займут Москва и Петербург, Московская область, где в условиях многомиллионной агломерации живет либо все население, либо подавляющее большинство, а также Самарская область, где в Самаро-Тольяттинской агломерации живет 86% городского и 2/3 всего населения. На другом полюсе будет находиться единственный субъект федерации, не имеющий городского населения — Усть-Ордынский Бурятский АО. А также другие слабоурбанизированные национальные образования, в основном в Азиатской России — Агинский Бурятский, Корякский и Эвенкийский автономные округа и республика Алтай, а в Европейской части Коми-Пермяцкий округ (на всех этих территориях доля горожан составляет от 25 до 35%). Невелика урбанизо-ванность и на Северном Кавказе например, в Дагестане и Ингушетии доля горожан 42-43%, похожая ситуация в Калмыкии, Карачаево-Черкессии [5].
В современных условиях изменяющегося российского общества исследование города приобретает особую остроту в силу той уникальной роли, которая «отписана» ему историей в судьбах цивилизации. Город с древнейших времен являлся центром концентрации истории и культуры. О современном городе можно с уверенностью говорить, что это не только культурный и экономический центр общества, но это еще центр концентрации людей, интеллектуальный потенциал общества. В России, согласно данным переписи 2002 г., 106.4 млн. россиян (или 73% от общей численности населения) — городские жители, а 38.8 млн. человек (27%) — сельские. Примерно таким же было соотношение между городскими и сельскими жителями по данным переписи 1989 г. Стабилизация доли городского населения происходила при одновременном нарастании концентрации городского населения в крупнейших городах, что является свидетельством наступления нового, интенсивного этапа урбанизации. До начала 1990-х годов рост городского населения в России происходил за счет трех составляющих: естественного прироста, миграционного прироста
и административно-территориальных преобразований, в результате которых многие сельские жители, никуда не выезжая, становились горожанами. Те же три составляющие определяют «людность» и текущее состояния городов, только теперь изменилась модальность протекающих процессов. Естественная убыль населения, начавшаяся в 1992 году, послужила основным фактором уменьшения числа горожан. Миграционный отток из городских поселений, наблюдавшийся в 1991-1992 гг., внес свою «составляющую» в сокращение численности городского населения. Принявшее массовый характер в 1991 1992 и 1999 гг. обратное преобразование городских поселений в сельские негативно отразилось на «людности» городов. Впрочем, одновременно с этим шли и другие процессы. Так, в 1994 г. произошла легализация городов — закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО). С 1995 г. они появились в статистических справочниках, хотя возникли десятилетия назад; самые старые сразу же по окончании Великой Отечественной войны и с началом «холодной войны»[3].
Тем не менее, исследователи обращают внимание, что нет образования новых поселков городского типа, которые обычно поставляли «кандидатов в города», в целом число городских поселений между переписями 1989 и 2002 гг. впервые сократилось, и, прежде всего, это затронуло небольшие по численности поселения. Несмотря на указанные тенденции, Россия по-прежнему относится к странам с высоким уровнем урбанизации (73%). Городские поселения России представлены 1092 городами и 1875 поселками городского типа, в которых проживают свыше 100 млн. человек (при общей численности населения 145 млн. человек). Ведущая роль в урабанизационных процессах принадлежит большим и крупным городам (с населением более 100 тыс. человек), в которых проживает свыше 45% всего населения страны. 79% городских поселений сконцентрированы на Европейской территории. Глобальный процесс урбанизации начался в России почти на сто лет позже, чем в развитых странах в конце XIX века. Российской спецификой стала высокая скорость урбанизации в период советской индустриализации 1930-1950 годов: только за 1929-1939 гг. городское население выросло на 25-28 млн. чел. Рост городского населения прекратился в начале 1990-х годов под воздействием двух основных факторов: старения горожан и превышения смертности над рождаемостью, а также исчерпания людских ресурсов села, поставлявшего мигрантов в города. Длительные и массовые миграции сельского населения в
города привели к тому, что городская культура и образ жизни размывались потоком сельских мигрантов: к моменту распада СССР городские жители в большинстве были горожанами в первом-втором поколении. В результате, несмотря на формально высокую долю городского населения, для России все еще характерна незавершенность урбанизации в формировании городского образа жизни. Но по доле городского населения (73%) Россия почти не отстает от крупных развитых стран (США - 75%, Канада - 77%). В 2004 г. в Российской Федерации насчитывалось 1097 городов, почти 60% имеют более высокий статус городов республиканского, краевого и областного подчинения.
Малые города (с населением менее 50 тыс. человек) — это две трети городов России. И их доля за последние 10 с лишним лет, как показывает статистика, выросла, правда, во многом за счет механического присвоения статуса малых городов поселкам городского типа. Вопреки сложившемуся мнению, малые города — основа гражданского общества. Именно в малых городах сильнее предпосылки к организации публичного самоуправления — коммуникативные связи в малых сообществах сильнее, люди знают друг друга, поэтому местная власть ближе к горожанам, отсюда выше личная ответственность городских руководителей. Как выше и гражданская активность в тех вопросах, которые касаются местных проблем. А местных проблем в малых городах немало: устаревшая инфраструктура, критическое состояние ЖКХ, культурный и демографический кризис. Население малых городов в России сокращается, начиная с середины 80-х годов. Согласно статистическим данным за 2000 год, более чем в половине малых муниципальных образований смертность превышает рождаемость почти в два раза [2]. Ас началом реформенного периода малые города оказались, по сути, заброшенными, что приводит к утрате социального и культурного потенциала, накопленного или сохраненного историей. В советский период внимание государства было обращено преимущественно на развитие крупных городов, где было сосредоточено основное индустриальное производство. Плохо финансировалась не только собственно культурная, но и вся социальная инфраструктура малых городов. Это привело и к определенному дефициту исследований, что отмечают сибирские ученые, характеризующих исходный уровень и состояние культуры регионов и малых городов в условиях трансформации и современной модернизации. Это в основном касается городов, где компактно проживает большая часть населения. Нет конкрет-
ных представлений о субъектах, вызывающих процессы модернизации культуры региона и изменения культурных стереотипов. В наибольшей степени это суждение относится к малым городам и современному состоянию исследований социокультурных процессов.
Трансформация исторической и социальнокультурной среды, ее современное состояние, тенденции развития требуют анализа, исследования и определения дальнейшего исторического, культурного и социального развития малых городов [8].
ЛИТЕРАТУРА
1. ГАЧО. Ф.19, д.1, л. 59.
2. Институт стратегического развития муниципальных образований «Малые города». URL: http:// www.smalltowns.ru/mail (дата обращения: 23.11.2007).
3. Карта доли городского населения по регионам РФ. URL: http://atlas.socpol.ru/overviews/ settlement/index.shtml (дата обращения: 29.08.2009).
4. Карта Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа.
5. Социальный атлас Российских регионов. URL: http://atlas.socpol.ru/index.shtml (дата обращения: 29.08.2009).
6. Статистический ежегодник 2005 г.
7. Статистический ежегодник 2006 г.
8. Феномен культурной среды малых городов Сибири. URL: http://www.nauka-shop.com/mod/shop/ productID/54580/ (дата обращения: 25.09.2007).
9. Шмулевич М. М. Троицко-Селенгинский монастырь. Улан-Удэ, 1982. 64 с.
УДК 482 ББК Ш 141.2
Ю. В. Биктимирова
ОТРАЖЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В СИСТЕМЕ РОДА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В ПАМЯТНИКАХ НЕРЧИНСКОЙ ДЕЛОВОЙ ПИСЬМЕННОСТИ XVII — XVIII ВЕКОВ
В статье анализируется один из грамматических процессов в языке памятников Нерчинской деловой письменности XVII-XVIII вв. — колебание в категории рода имени существительного.
Ключевые слова: вариативность, дело-
вая письменность, памятники письменности, колебания в категории рода имен существительных.
Yu. V. Biktimirova
changes in gender system of nouns in the monuments of nerchinsk formal writing of xviiTh - XVIII™ centuries
The article analyzes one of the grammatical processes in the language of Nerchinsk formal writing monuments of XVIIth — XVIIIth centuries. This process concerns the changes that take place in gender system of the noun.
Key words: variation, formal writing, monuments of writing, changes in gender system of nouns.
В свете исследований последних десятилетий по истории русского языка XVII-XVIII вв. [6;7;8] актуальным становится выявление и описание частных грамматических процессов, которые в ходе языковой эволюции послужили импульсом нормирования русского национального языка. Один из таких процессов — колебание в категории рода имени существительного (варьирование форм).
Вариативность — яркая черта узуса деловой письменности конца XVII — XVIII вв.
Настоящая статья исследует колебания в системе категории рода существительных в Нерчин-ских деловых документах конца XVII - XVIII вв.
Нерчинские памятники деловой письменности фиксируют трехчленную систему категории рода существительных (мужской, женский и средний) с формирующимися морфологическими признаками.
Исторические изменения древнерусской системы склонения имен существительных, в результате которого некоторые формы разных склонений и родов полностью совпали, живая речь писцов, обращенность к нормам церковнославянских образцовых текстов — всё это привело к появлению вариативности в категории рода, отражаемую памятниками региональной деловой письменности XVII — XVIII вв.
Эти переходы и колебания обуславливались частью причинами структурного порядка — строением соответствующей формы, наличием у нее определенного окончания или словообразующего форматива — частью же причинами
