Научная статья на тему 'Максимилиан Волошин. Начало пути: «Быть заключенным в темнице мгновенья»'

Максимилиан Волошин. Начало пути: «Быть заключенным в темнице мгновенья» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
770
111
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН / ПОЭЗИЯ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА / МИФО-ПОЭТИЧЕСКОЕ МИРОСОЗЕРЦАНИЕ М. ВОЛОШИНА / ТВОРЧЕСКАЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ М. ВОЛОШИНА / ПОНИМАНИЕ ВРЕМЕНИ В ТВОРЧЕСТВЕ М. ВОЛОШИНА / МИФ О ПОЭТЕ В ТВОРЧЕСТВЕ М. ВОЛОШИНА / MYTH-POETICAL WORLD OUTLOOK OF M. VOLOSHIN / CREATIVE INDIVIDUALITY OF M. VOLOSHIN / TIME COMPREHENSION IN THE WRITING OF M.VOLOSHIN / MYTH ABOUT THE POET IN M. VOLOSHIN’S WRITING / MAXIMILLIAN VOLOSHIN / POETRY OF THE SILVER AGE

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Заяц Сергей Михайлович

В статье показано начало пути русского поэта и философа Серебряного века Максимилиана Волошина, стремившегося в своем творчестве создать особую мифопоэтику, фундаментом которой являлся лик творческого человека, способного преобразить мироздание, воплощаясь в мгновение, переливающееся в вечность. Это неизбежно ставило перед творческим человеком проблему пути и духовного становления, что особенно характерно для времени перелома, каковой являлась эпоха рубежа веков.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

MAXIMILLIAN VOLOSHIN. THE BEGINNING OF THE WAY: “TO BE IMPRISONED IN THE DUNGEON OF THE MOMENT”

The article highlights the beginning of the way of the Russian poet and philosopher of the Silver Age Maximillian Voloshin who was trying to create a special myth-poetry in his writing, the base of which was the image of a creative person able to change the world, being incarnated in the moment that shifts into eternity. This inevitably put the issue of finding the right way and spiritual development for the creative person that is characteristic for the time of change the turn of the centuries.

Текст научной работы на тему «Максимилиан Волошин. Начало пути: «Быть заключенным в темнице мгновенья»»

С.М. Заяц

Максимилиан Волошин. Начало пути:

«Быть заключенным в темнице мгновенья»

В статье показано начало пути русского поэта и философа Серебряного века Максимилиана Волошина, стремившегося в своем творчестве создать особую мифопоэтику, фундаментом которой являлся лик творческого человека, способного преобразить мироздание, воплощаясь в мгновение, переливающееся в вечность. Это неизбежно ставило перед творческим человеком проблему пути и духовного становления, что особенно характерно для времени перелома, каковой являлась эпоха рубежа веков.

Ключевые слова: Максимилиан Волошин, поэзия Серебряного века, мифо-поэтическое миросозерцание М. Волошина, творческая индивидуальность М. Волошина, понимание времени в творчестве М. Волошина, миф о поэте в творчестве М. Волошина.

Любая творческая индивидуальность находит свое воплощение в мире тех явлений, которые стремится или отразить, или преобразить, или оста-

вить их незыблемыми. Для М. Волошина характерна жажда преображе- ш х ния мира, восстановление в нем божественного лика. Этот понимал двусторонне: преображая мир, поэт преображал себя. В одной 1 из статей он напишет: «В других познавай свой лик и сам будь зеркалом § для других» [2, с. 593]. Понятие Лика для волошинского мифотворчест- © ва основополагающее. Он пишет: «К лику стремится искусство. К лику стремится красота. <...> Во всех исканиях безобразного... Ликом познается безликое. <...> Все ищет в себе лика и безобразный мир стучится в душу художника, чтобы через него найти в себе свое воплощение. <...> Человек, поднявшийся в самосознании до творчества, воплотивший себя в ярком художественном образе, может сохранить, спасти свой лик для других поколений, запечатлеть его в зеркале их понимания. <...> Человек - та мгновенная точка, через которую одна вечность перетекает в другую, мгновение становится вечностью и вечность мгновением» [Там же, с. 594]. Отсюда следует, что «в лике - высшая тайна» [Там же].

Обретение лика для Волошина есть вочеловечение в человеке человека, его приближенность к божественной ипостаси, что помогает осознать фундаментальность человеческой сути, что соответствует в полной мере, на наш взгляд, христианскому пониманию личности. Но путь постижения себя и мироздания у Волошина носит свой особый характер. Характерна запись поэта в одной из записной книжек: «Общего критерия нравственности не существует и существовать не может: он изменяется сообразно духу времени и индивидуальных особенностей отдельного человека. Единственное правило нравственности - это страстное познание истины и стремление честно провести то, что считаешь истиной, в жизни» [1, с. 40]. Именно истину и стремился познать Максимилиан Волошин.

В русскую литературу он входил постепенно. «Первые стихи Волошина, написанные во время учебы в гимназии, носят отпечаток увлечения Пушкиным, Некрасовым, Майковым, Гейне. <...> Однако уже в 1899 г. происходит открытие импрессионистов, а в литературе - Г. Гауптамана и П. Верлена; в 1900-м юноша видит в символизме "шаг вперед" по сравнению с реализмом. А в январе 1902 г. в лекции "Опыт переоценки художественного значения Некрасова и Алексея Толстого", Волошин уже выступает как горячий приверженец "нового искусства" (презираемого "публикой" как декадентство)» [5, с. 7].

Однако первый сборник стихов вышел 27 февраля 1910 г. Это был своеобразный итог начала творческого пути, который поэт охарактеризовал как «блуждание духа» [Цит. по: 5, с. 4]. Для данного исследования интересны два первых цикла.

ш Примечательно название первой книги стихов М. Волошина «Годы ^ странствий». В ней странствие во времени и пространстве представлено как попытка постижения себя и мира, своеобразное создание мифа Ц о поэте и личности, а время и пространство воспринимаются автором & как категории духовные и незыблемые, в которых совершается акт творчества и самосознания. Волошин считал: «все, что есть во времени, осуществляется лишь однажды и в течение одного мгновения. Пророчество -только намек на возможность события, если же слово равносильно тому, о чем повествует, то оно перестает быть пророчеством, а становится произведением поэзии и этим устраняет возможность иного осуществления» [4, с. 125].

Мифопоэтическое миросозерцание М. Волошина зиждется на понимании полноты бытия времени и пространства; понимания мгновения как элементарной частицы времени, в которой запечатлено вечное, а также на том, что преодолеть время можно, возвращая прошлое или устремляясь в будущее. Примечательны строки из стихотворения «В вагоне»: Ропот вечный, Шепот сонный В мир бездонный Мысль унес... [3, с. 26].

Поэт осознает себя странником, искренне верящим в истинное счастье [Там же, с. 27].

Сборник открывается характерной для Волошина строфой:

... И мир, как море пред зарею, И я иду по лону вод, И подо мной и надо мною

Трепещет звездный небосвод... [Цит. по: 7, с. 287].

Поэт создал удивительной «образ замкнутой души», по выражению Вяч. Иванова. «Это лирика ума, лирика эмоций и созерцаний, схваченных рассудком» [6, с. 287]. «Это бессмертный, неугомонный дух в его земной ипостаси, "себя забывший бог", тоскующий по Вселенной и вечности, но обреченный земным путям и трагедиям» [Там же].

Высшая точка соприкосновения времени и пространства - человек, который творит миф о себе. Поэтому уже в первой книге «Годы странствий» ряд стихотворений посвящен людям, с которыми конкретно был близок М. Волошин. В них он стремится открыть лик, срывая всяческие маски. Так, в стихотворении «В цирке» Максимилиан Волошин воссоздает образ поэта Андрея Белого - клоуна-мифотворца, соприкоснувшегося с пошлостью жизни, но огненного и живого [3, с. 27-28].

В принципе, лик Андрея Белого, представленный в данном стихотво- ш х рении, соответствовал мифопоэтизму творческой личности, о чем свиде- ¡5 тельствует мысль, что поэт должен сгореть в мире ради красоты и любви 1 и для того, чтобы найти себя в ближнем. Эти

шие сущностными для поэта, волновали его с самого начала жизненного © и творческого пути. Оценивая творчество Бальмонта, Волошин в стихотворении «Рождение стиха» писал:

О, запах цветов, доходящий до крика!

Вот молния в белом излучьи...

И сразу все стало светло и велико...

Как ночь лучезарна! [3, с. 28].

Эти строки соответствуют стремлению Бальмонта к лучезарному и светлому мифу, в основе которого Солнце как источник Света и Совести в прямом и иносказательном смысле этих слов.

Несколько иного типа мифопоэтика находит отражение в стихотворении «Небо запуталось звездными крыльями», посвященном Ольге Муромцевой, в которую поэт был влюблен в 1902 г. В основе стихотворения - переосмысление мифа об Актионе. Согласно мифу, Актион - прекрасный юноша, влюбленный в Артемиду, которая превратила его в оленя. Благодаря древнему мифу, М. Волошин, с одной стороны, воссоздает лик своей возлюбленной, с другой - отражает мир измученной любовью души, где Грустная девочка и Гордость ... и жажда любви ... и томленье... [Там же, с. 29].

Безусловно, определяющим для поэта, как и автора данной статьи, являлся и является цикл стихотворений «Когда останавливается время» (1903-1905 гг.). «Поэтическое бытие воспринимается вне времени и пространства <.> А пространство в данном случае лишается видимых границ. Звездный небосвод, окружающий поэта, делает его соприродным космосу, "восхищает" от земли и обрекает на одиночество. Одиночество в философско-мировоззренческом плане - неизбывное состояние поэта» [7, с. 287].

Следует заметить, что цикличность, свойственная творчеству Волошина, восходит не только к процессу мифотворчества, но и является своеобразным образованием, свойственным литературе рубежа веков, которой присуще становление и проблема пути, что отмечает Л. Долго-полов: «Лирическая поэма, цикл стихотворений, стихотворный сборник становятся основными жанрами поэтического творчества в начале века. В центре каждого из этих жанровых образований находится воспроизведение внутреннего мира поэта, представленного, однако, в формах объективированных, т.е. соотнесенных с действительною жизнью. Лирический

ш герой получает черты личности, формирующейся в процессе становле-^ ния (выделено мной. - М.З.), т.е. по этапам ее внутреннего созревания. В § сознании поэта оформляется специальная и важная проблема - проблема Ц пути, реализуемая в стихах как идея судьбы, соотносимой с историче-& ским ходом времени» [6, с. 107-108].

Цикличность поэтического творчества М. Волошина тесно связана с цикличностью истории. Эта идея открывала для него перспективу осмысления духовного бытия человека на основе уже устоявшихся архетипов и мифологем. В волошинском цикле каждое стихотворение - показатель того или иного этапа его духовного становления. Образ остановившегося времени восходит к библейскому сюжету, описываемому в книге «Иисус Навин». Для поэта остановившееся время - это мгновение, точка соприкосновения времени и пространства, через которые проявляется лик человека, его подлинная сущность, его пророческое видение. В связи с этим Максимилиан Волошин писал: «Единственная связь между временем и пространством - это мгновение. <...> Способность пророчест-венного видения связана неразрывно с углублением во мгновение» [2, с. 100]. Такое понимание времени и пространства находилось в русле религиозно-мифологических исканий поэтов рубежа веков (цикл стихотворений «Мгновение» В. Брюсова, «II симфония» А. Белого и др.).

Уже первое стихотворение «Тесен мой мир. Он замкнулся в кольцо» передает ощущения остановленного времени, в котором человек пытается осознать себя как самость, необходимую бытию. Не случаен основной образ этого стихотворения - Лампа Психеи, которую поэт несет в руке. Этот образ восходит к греческому мифу о Психее. Как известно, Психея - олицетворение души, а лампа Психеи - это светильник, которым по легенде она осветила, несмотря на запрет, лицо спящего Амура: Лампу Психеи несу я в руке - / Синее пламя познанья [3, с. 29-30]. Но за синим пламенем познания следует не радость бытия, а ощущение неполноты, временного разрыва, согласно Екклесиасту, умножающих скорбь, когда «мы еще не родились» [Там же, с. 30].

Сочетание библейского и античного понимания остановленного времени как разрыва бытия М. Волошиным воспринимается как вселенский акт творческого переосмысления, как акт духовного становления, которое возможно через мгновение пути. Стихотворение можно отнести к жанру мифо-философской лирики. Поэт использует дактиль. Стихотворный путь передается в четком использовании художником перекрестной рифмовки. В первом катрене в четных строках - дактилическая рифма, в нечетных - мужская. Но во второй и третьей строфе вместо дактилической используется женская рифма и тем самым как бы подчеркивается,

что разговор идет о душе, женском начале пути, которому свойственна ш х

тт X ^

преходящесть и мгновенность. Не случайно и то, что следующее стихот- ¡5 ^ ворение начинается со слов: Быть заключенным в темнице мгновенья [3, 1 с. 30]. §

Мгновение в данном случае отождествляется М. Волошиным с настоя- © щим. Для поэта у настоящего нет граней, оно еще не стало будущим и не совсем порвало с прошлым, о чем свидетельствует уже процитированный выше стих. Вместе с тем, темница мгновений - это трудный путь постижения себя, творения собственного мифа, когда Память - неверная нить Ариадны - / Рвется в дрожащих руках [Там же]. Нить Ариадны для поэта - символ мучительного поиска и блуждания духа. В мгновении: Смерть и Рожденье - вся нить бытия [Там же]. Так время для М. Волошина становится дискретным, т.е. разбитым на мельчайшие мгновения, которые воссоздают единую нить бытия, Вселенскую мозаику. Такое понимание времени, на наш взгляд, идентично с пониманием времени в библейской книге Иисуса Навина [10:13].

Подтверждает библейские слова третье стихотворение цикла «И день и ночь шумит угрюмо»: Я бесконечность стерегу / Средь свиста, грохота и шума [Там же]. Т.е. из бездны остановившегося времени поэт пытается постигнуть бесконечность, что соответствует восприятию Вечности как Полноты Бытия и Вселенской правды, которую осуществляет Бог. Поэт использует четырехстопный ямб при кольцевой рифмовке (как известно, кольцо символизирует вечность, и М. Волошин вводит себя и читателя через мгновение стиха в круг вечности): 1-я, 4-я, 6-я, 7-я строки - женская клаузула, 2-я, 3-я, 5-я, 8-я - мужская. Тексту свойственна ритмическая упорядоченность, в 1-х и 5-х стихах удлиненная стопа. Рифмы точные.

Если первые три стихотворения цикла «Когда время останавливается» отражают: а) постижение разрыва времени; б) осознание мгновения как точки соприкосновения времени и пространства в Вечности; в) стремление через мгновение узреть бесконечность; то в четвертом стихотворении «По ночам, когда в тумане» М. Волошин формирует образ поэта-странника, которому выпало на долю сосчитать мировые пути и силы, Со всего, что в формах, в цвете, /Со всего, что в звуке слов [3, с. 31].

В каждом мгновении М. Волошин жаждет узреть вечное, которое, благодаря слову, воплощается, преображается и становится смыслом бытия, смыслом мифа, который творит сам поэт. Но за этой вечностью скрывается парадоксальная ясность, беспощадность, суровость и ужас. И это не случайно, ибо остановившееся время - это мгновение вечности, разрыв бытия, зияние, где есть все незыблемое, остановившееся. Именно в

20 б - -

ш мгновенном вечность обнаруживает противоречивый лик, который полон ^ звездным ужасом [3, с. 32].

Выстраиваясь в единое жанровое целое, стихотворения данного цикла, | благодаря библейскому образу Остановившегося Времени, формируют & своеобразную мифологему: время - мгновение - вечность. Поэт рассматривает время как духовную субстанцию, в которой проявляется человеческая суть. Об этом сказано М. Волошиным в статье «Аполлон и мышь»: «Время - вечность, напряженная и вечно движущаяся сфера внутренних интуитивных чувствований, которая нашему логическому сознанию представляется огромной горой тьмы и хаоса, потрясается до основания, и из трещины рождается бесконечно малое мгновение -мышь. Гора рождает мышь, так же, как вечность рождает мгновение» [2, с. 101]. Мифологема времени выступает у М. Волошина проявлением книги Бытия и аполлонистического духа.

Цикл стихов «Когда останавливается время» и статья «Аполлон и мышь», написанные одновременно, явились для М. Волошина отправной точкой постижения времени и пространства, своеобразным отражением мифотворчества и жизнетворчества, основой мистериального отношения к бытию, которое он продолжит познавать.

Библиографический список

1. Волошин М.А. Записные книжки / Вступ. ст. В.П. Купченко. М., 2000.

2. Волошин М. А. Лики творчества / Изд. подгот. В.А. Мануйлов, В.П. Купченко, А.В. Лавров; Вступ. ст. С. Наровчатов. Л., 1988.

3. Волошин М.А. Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников / Вступ. ст. З.Д. Давыдова, В.П. Купченко. М., 1991.

4. Волошин М.А. Horomedon // VIII и IX Волошинские чтения. Материалы и исследования. Крым. Коктебель. Дом поэта 26-31 мая 1997. Симферополь, 1997. С. 125.

5. Волошин М. Избр.: Стихотворения, воспоминания, переписка / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. З. Давыдова, В. Купченко. Мн., 1993.

6. Долгополов Л. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX - начала XX века. Л., 1985.

7. Пинаев С.М. Максимилиан Волошин, или Себя забывший бог. М., 2005.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.