CC BY
29
УДК 338.22.021.1 ББК 65.9 (4)30
МАКРОКОНСТАНТЫ РАЗВИТИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ СТРАНЫ
ВЯЧЕСЛАВ НАУМОВИЧ ЮСИМ,
доктор экономических наук, профессор кафедры экономики промышленности РЭУ им. Г.В. Плеханова
E-mail: [email protected]; АНАТОЛИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ ГОВОРИН, доктор экономических наук, профессор, декан факультета дополнительного профессионального образования РЭУ им. Г.В. Плеханова E-mail: [email protected]; ВАДИМ ДМИТРИЕВИЧ СВИРЧЕВСКИЙ, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики промышленности РЭУ им. Г.В. Плеханова
E-mail: [email protected]; АНДРЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ КОСТИН, ассистент кафедры экономики промышленности РЭУ им. Г.В. Плеханова E-mail: [email protected]
Научная специальность 08.00.05 — экономика и управление народным хозяйством Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Проведенный анализ выявил существование долгосрочных макроконстант развития, позволяющих сравнивать характер экономической динамики различных стран. В основе макроконстант — выявление усредненного за 20 — 40 лет значения ускорения развития крупных технологически развитых стран мира, что позволило сравнить тенденции изменения эффективности экономики России и глобальных тенденций, характерных для совокупности таких союзов, как ОЭСР и БРИКС. Показано, что усредненная тенденция снижения эффективности экономики характерна для подавляющего большинства стран двух для мировой экономики в целом. При этом различия в экономической динамике стран Евросоюза позволило сделать вывод о фактической однонаправленности выгод для лидеров союза от тесноты экономических связей.
Однако возможности использования макроконстант развития в практической деятельности не ограничивается только анализом произошедших явлений — их прогнозный потенциал позволяет использовать выявленные тенденции для оптимизации макроэкономического развития и обеспечения экономической безопасности страны.
Ключевые слова: фирма, прогнозирование, развитие, экономика, потенциал, макроконстанта, закономерность, экономическая безопасность.
Annotation. The analysis allowed to identify the existence of long-term macroconstants development, allowing to compare the nature of the economic dynamics of different countries. Based macroconstants — detection averaged over 20 — 40 years the value of acceleration of development of major technologically advanced countries, which allowed us to compare trends in efficiency of the Russian economy and the global trends together such unions as the OECD and the BRICS. It is shown that the average decreasing trend of efficiency of the economy characteristic for the vast majority of the countries for the world economy as a whole. The differences in the economic dynamics of the countries of the European Union has allowed to conclude about the actual of one-way benefits to Union leaders from the tightness of economic ties.
However, the usability of microcontent development in practice is not limited only to analysis of events and phenomena — their predictive capacity allows you to use trends to optimize macroeconomic development and economic security of the country.
Keywords: firm, forecasting, development, economics, potential, macroconstants, regularity, economic security.
В разных странах экономисты-теоретики утверждают, что тип экономического развития во второй половине XX века качественно изменился. Промышленные технологии перестали быть ведущими, а их место за-
няли информационные, финансовые, социальные. Технологии управления, политические, сферы услуг и т.п.
Но уже в начале XXI-го века мировым трендом стала реиндустриализации экономики [1]. Так,
США — ведущая промышленная держава мира, но в 2010 году ее Президент заявил о необходимости реин-дустриализации. Причем, изучение мер правительства США по сохранению технологического лидерства позволяет считать, что политика реиндустриализации для США является только первым этапом стратегии возрождения промышленного базиса, «...второй этап — воссоздание высокотехнологичных производственных цепочек на базе технологических платформ и кластерных образований; третий — монополизация технологических ниш» [2].
Специалистам понятно, что если США решат третью задачу, то российская промышленность на много лет останется на периферии индустриального пространства. Монополизация технологических ниш — мощный и сознательно возводимый барьер на пути ускоренного развития технологически отставших стран.
Вместе с тем, рост промышленности России в 90-е годы, после глубочайшего спада, остановился в 1998 г. Даже в самые «тучные» двухтысячные годы рост был нулевым, а с 2006 г. стал отрицательным. Почему же «хотели, как лучше, а получилось, как всегда»? Было понимание необходимости «слезть с нефтяной иглы», желание это сделать и достаточные ресурсы. О последнем неоспоримо свидетельствуют размеры резервного фонда страны.
Речь, несомненно, должна идти о глубинных и фундаментальных причинах. То есть, следует признать, что, проблему не решит ни смена правительства, ни смена экономического курса. По большому счету, нет виноватых, а есть факт: ни рецепты практики и ни рецепты каких бы то ни было направлений экономической науки [3,4,5,6], пока, не позволили решить задачу индустриализации экономики.
Корни отсутствия решения уходят в экономическую теорию. Так, предельно убедительные доводы, приведенные экономистом с мировым именем Карлом Менгером [7], демонстрируют, что в рамках общепризнанной концепции Адама Смита о специализации и разделении труда, как первопричины «богатства народов», решить эту задачу невозможно. Менгер неопровержимо доказал, что «.если народ не ограничивается только оккупаторной деятельностью, т. е. собиранием находящихся налицо благ низшего порядка., а переходит к благам третьего, четвертого и высшего порядка [то есть, использует технику для конечного производства и технику для производства этой техники], то при таких условиях мы будем в состоянии, конечно, найти у него, при наличии в то же время и целесообразного разделения труда, тот именно прогресс в благосостоянии, который Адам Смит был склонен приписать исключительно последнему обстоятельству» [7, стр.16].
Фактически, речь идет о том, что прогресс в благосостоянии людей всегда достигался не за счет специализации отдельных фирм на изготовлении определённых видов продукции, или рабочих на отдельных операциях, как считал Смит и продолжают считать большинство современных ученых-экономистов.
Львиную долю роста благосостояния в развитых странах обеспечил прогресс технологий.
Кроме того, не приходится сомневаться, что сегодняшние возможности роста экономики определяет уровень технологического и институционального развития страны, сложившийся вчера. Из чего следует, что отстающие сегодня страны, со временем, будут только наращивать свое отставание.
В целом, практика подтверждает такой вывод. Разрыв в уровне жизни технологически передовых и отстающих стран только увеличивается. При этом из общей тенденции есть, широко известные, исключения, которые, как не менее широко известно, не удается повторить в других странах.
Налицо проблема: обосновать методологию, которая, при «старте с колен» и при мощном сопротивлении развитию институциональной среды, обеспечит выход экономики на уровень группы самых развитых стран мира. Для обоснования такой методологии необходимо активное обсуждение и даже проверка на локальных экспериментах нетрадиционных позиций и предложений. В частности, сравнение и анализ средне и долгосрочных тенденций темпов развития нашей страны с темпами развития наших конкурентов на мировой арене.
Кроме того, приоритетными следует рассматривать конкретные предложения по совершенствованию технологической и институциональной среды экономики и государства в целом. По большому счету, именно они должны рассматриваться, как первопричина наших неудач и успехов во взаимодействии с нашими партнерами или конкурентами.
Относительная эффективность развития России в XX веке
Повышение эффективности экономики любой страны было актуально во все времена. Для России эта задача, уже более ста лет, воспринимается, как необходимость избавление от сырьевой зависимости, ликвидация технологического отставания от передовых стран мира и обеспечение долгосрочного ускорения развития, способного вывести страну в группу технологических лидеров.
Показательно, что статистика демонстрирует, примерно одно и то же относительное отставание страны от технологического лидера мира — США вот уже более 100 лет. Все это время российский ВВП на душу населения составляло, примерно 30% от США1.
При этом 1913 г. ВВП на человека в России был около 1500 долларов США, а в самих США около 4500 дол., а разница составила 4500 — 1500 = 3000 дол. То есть, каждый житель России в год получал на 3000 дол. меньше жителя США.
В 2015 г. ВВП на человека в России был 25400 долларов США, а в самих США 55800 дол. То есть российское ВВП на душу населения составило около 45% от США. Но с учетом существенной неравномерности процесса макроразвития, а также погрешности со-
временной методики международных сопоставлений, можно считать, что относительное отставание российской экономики в 2015 г. от США близко к тому же, что было в 1913.
Но разница между ВВП на человека в США и в России составила: 55800 — 25400 = 30400 дол. США. Это означает, что каждый житель России стал получать в год на 30000 дол. меньше жителя США. То есть, абсолютное отставание по доходу увеличилась в 10 раз. (см. рис 1).
Но что примечательно, Россия не одинока в постоянстве отставания от мирового технологического лидера. Подчеркнем, именно относительного. Так, серьезные экономические исследования позволяют утверждать, что за 100 лет (1870—1979гг.) среднее отношение производительности труда крупных технологически развитых стран мира2 по отношению к США изменилось меньше чем на 12%, а при сравнении 1890 г. с тем же 1979 г. всего на 1,5% [8].
Но абсолютное отставание постоянно растет. Множество попыток, предпринятые за 100 лет, не привели к изменению тенденции. Последние 500 лет в мире технологический лидер постоянно менялся. США занимает его место вот уже более 100 лет, до них более 200 лет мировым технологическим лидером была Великобритания, до нее город-государство Амстердам.
Ни Россию, ни другие страны мира сложившаяся ситуация не устраивает, так же как не устраивает и ее краткосрочное изменение. Судя по усилиям и жертвам, которые принесли народы СССР и России в попытках войти в клуб мировых технологических лидеров, понимание необходимости технологического рывка давно проникло во все слои общества.
Необходимо понять, какие тенденции и перспективы развития характеризуют в XXI веке, так называемые, передовые страны мира и их соперников.
Рис. 1. Относительное и абсолютной соотношение ВВП на человека в США и России в течении 100 лет
Среднесрочные тенденции развития передовых и догоняющих стран мира.
В современном мире два крупнейших экономических союза стран характеризуют противостояние, по большому счету, двух идеологий: моно и полицентрич-ного мира. Это союзы ОЭСР3 и БРИКС4.
Считается, что на долю стран ОЭСР приходится 60% мирового ВВП, а на долю БРИКС 27%. Обоснование новой макроэкономической характеристики: долгосрочной макроконстанты развития крупных технологически передовых стран [9,10,11] позволяет более достоверно, чем это было возможно ранее оценить перспективы развития стран двух союзов и определить желательные ориентиры развития.
Среднесрочные тенденции развития стран двух союзов характеризует динамика и средние значения удельного ускорения их развития, выраженное в значениях ускорения прироста) их ВВП, приходящегося на одного жителя в год.
Показатели роста абсолютного и удельного, то есть приходящегося на одного жителя страны, значения валового внутреннего продукта (ВВП) — наиболее распространенная характеристика развития экономики.
Статистика демонстрирует, что в подавляющем большинстве стран, минимум, последнюю тысячу лет, быстрее или медленнее, но в среднем, растет объем валового внутреннего продукта, создаваемого за год [11].
Вместе с тем, значение роста ВВП в единицу времени (год) — это скорость, или темп его роста. А увеличение темпа (скорости) роста годового ВВП — это его ускорение.
В условиях, когда темп роста ВВП у всех стран растет, условием лидерства, становится усредненная долгосрочная величина ускорения роста ВВП, а точнее, ускорение значения роста ВВП, приходящегося на одного человека.
Долгосрочное лидерство той или иной страны в технологической гонке обеспечивают столь же долгосрочные высокие темпы ее развития. Напомним, что ВВП — это сумма добавленных стоимостей, созданных, в основном, фирмами страны. То есть, устойчивая характеристика развития стран — важнейший ориентир развития фирм, в конкурентном соперничестве.
Анализ динамики экономического развития крупных развитых стран мира позволяет говорить, что на ближайшие 15 — 20 лет потенциал их развития может быть характеризован неким устойчивым количественным показателем. Это среднее значение ускорения темпов их развития, которое, в рамках специально выявленных ограничений, оказывается не зависящим от времени.
Наши исследования динамики развития самых крупных стран — технологических лидеров мира, позволяют выдвинуть и защитить следующее утверждение. После достижения определенного уровня развития, условно, вход в постиндустриальный период5, ускорение развития крупных технологически передовых стран характеризуют некие константы. Их удобно назвать «текущие макроконстанты развития».
Ниже будут представлены статистические данные, позволяющие продемонстрировать существование макроконстант и определить их значение.
Подчеркнем, макроконстанты возникают только в долгосрочном периоде, а в среднесрочном имеется
возможность только определить тенденцию изменения ускорения развития, характеризующую конкретный временной период.
На рис. 2 -7 показаны графики линейной регрессионной зависимости макроконстант развития ведущих стран ОЭСР с 2000 по 2015 гг.
United States
y = -3S,233x + 70S,i7 R" =0,0319
1500
1СОО
У
v> 0
с'
Ё ■500
J-;
с. -1000
-1500 ■2ffiK>
• средний прирост 409
» • • « *
1 & 1 0 12 14
*
>
Количество лет развития
Рис. 3 Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в Великобритании с 2000 по 2015 гг.
France
у = -36,893*+ 439,5
R1 = Û.0S6Î
™ -500
0
1
% -îoco
-1500
• -' средний прирост 163 •
1 : 0 И 1
*
Количество лет развития
Рис. 4. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения во Франции с 2000 по 2015 гг.
Рис. 2. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в США с 2000 по 2015 гг.
На первых четырех рисунках представлены типовые графики крупных стран, входящих в ОЭСР. Их характеризует снижающийся темп роста ВВП, его слабая связь со временем, выраженная очень малым значением коэффициента детерминации R и, главное средним значением годового прироста ВВП на человека, Значительно меньшим, чем это происходило ранее в долгосрочном периоде. На интервале в 20 -40 лет среднее ускорение развития всех этих стран находилось в диапазоне 450 — 600 долларов США (в долларах 2012 г.). На рисунках же видно, что только у одной страны — США, ускорение развития близко к 400 долларам США (против 600 ранее), а у остальных значительно ниже, вплоть до 2-х долларов США у Португалии.
Из всех стран ОЭСР с населением выше 4 млн. человек, только у двух стран: Японии и Германии ускорение стабильно во времени, или растет. Причем, только у Германии его значение приближается к долгосрочному уровню.
Рис. 5. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в Великобритании с 2000 по 2015 гг.
Japan
у ^-2,907* +264,2 R1 = 0,0002
20Э0
1500
^ 1000
S sco ï
¡s о
1 -500
У -1000
a.
I 1SC0 -2000 -2500
.1 средний прирост 242
< «
— • ■ ■ т
J
« I_3 • )_1 г_\ t_ш
*
Количество лет развитии
Рис. 6. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в Японии с 2000 по 2015 гг.
Germany
у = 230,56
R1 = 0,0158
2000
1500
s KWl
™
j
<л' 0
С
а -500
S -1000
il
Й -1500
-2000
-2500
средни прирост 469
•
1 ■_! __I 5_1 г *_1
•
Количество лет развит ив
Рис. 7. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в Германии с 2000 по 2015 гг.
Для сравнения долгосрочные значения крупных
развитых стран ОЭСР приведены в табл.1, а также график долгосрочного ускорения США.
Рис. 8. Прирост (ускорение) ВВП на душу населения в США за 25 лет в периоды стабильного экономического развития (1987 — 2011гг.)
Долгосрочное ускорение США, практически не зависит от времени и приближается к 700 долларам.
В таблице 1 все значения долгосрочного ускорения стран выше, чем в краткосрочном, хотя они рассчитаны в долларах 2005г, что занижает их величину.
На рис. 9 — 13 показаны аналогичные зависимости ускорения ВВП от времени всех пяти стран БРИКС. Из графиков видно, что у трех из пяти стран возникла тенденция понижения ускорения развития, а у двух стран, формально, повышающаяся тенденция. Хотя в последние 9 лет, в Китае, фактически стабильный темп ускорения развития. Вполне возможно, что Китай вышел на макроконстанту развития, но на очень высоком уровне, близком к 800 долларам США в год.
Рис. 11. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в Южно-Африканской республик с 2000 по 2015 гг.
Рис. 12. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в России с 2000 по 2015 гг.
Рис. 9. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в Бразилии с 2000 по 2015 гг.
Количество лет развития
Рис. 10. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в Индии с 2000 по 2015 гг.
Рис. 13. Темп роста (ускорение) ВВП на душу населения в Китае с 2000 по 2015 гг.
Сравнение динамик ускорения развития двух групп стран позволяет сделать три важных вывода.
Во-первых, господствующая тенденция в начале XX в. — спад экономического роста одинаково проявился в двух очень разных группах стран.
Во-вторых, есть все основания предполагать, что одна из стран БРИКС демонстрирует возможность выйти на долгосрочную макроконстанту развития, большую, чем у мирового технологического лидера — США.
В-третьих, способность экономики Китая выдерживать длительное время ускорение долгосрочного развития, большее, чем у США позволяет констатировать, что при сохранении сложившейся ситуации достаточно длительное время, Китай обгонит США не только по объему ВВП, что уже случилось, но и по качеству жизни населения.
Таблица 1
Текущие макроконстанты развития крупных развитых стран мира
Страна Макроконстанта, в долл. США 2005 г. на чел.
за весь период постиндустриального развития за первые 20 лет достижения периода постинд. развития за последние 20 лет после достижения периода постинд. развития
United States 639.8 505.4 683.7
Japan 555.6 611.0 531.3
Germany 568.4 588.7 561.7
France 412.5 406.7 400.8
United Kingdom 601.0 523.4 696.3
Italy 435.6 499.2 422.7
Korea, Rep. 837.4 837.4 837.4
Spain 468.4 477.2 461.0
Canada 549.3 515.6 591.5
Australia 514.7 477.9 560.3
Netherlands 592.8 571.7 615.3
Belgium 500.6 516.7 500.0
Greece 462.5 462.5 462.5
Последние два вывода очень важны для России, так как демонстрируют, что очень большая, а значит и высокоинерционная экономика, типа экономики России, способна набрать ускорение развития, выводящее ее, в перспективе, в технологические лидеры мира.
Этот вывод делает особенно актуальным обоснование и направлений, и практических методов резкого повышения качества экономики России.
Фактически, речь идет о совершенно необходимых шагах, обеспечивающих долгосрочную экономическую безопасность страны.
В ситуации России принципиально важно, что первая половина проблемы — обоснование направлений трансформации экономической системы, уже, практически, решена. Мало кто сомневается, что речь должна идти о повышении качества технологической и институциональной среды.
Тогда необходимо обосновать способ обеспечения начала развития в существующих неблагоприятных условиях. Или обеспечить эффективный «старт с колен».
Отсталость технологической среды всегда связана с отсталостью институциональной.6 Мы считаем, что решение задачи повышения качества институциональной среды связано с моделированием процесса развития по критерию качества экономико-технологической системы [1]. В этом случае госаппарат определяет только общую сумму средств на развитие и не имеет ни контактов с предприятиями, ни права распределять между ними ресурсы. В его функции входит только выделение общей суммы средств и конечный контроль результатов деятельности профинансированных предприятий. Контроль, который призван принять или доказательно опровергнуть вердикт абсолютно не-
подкупной автоматической системы оценки результата проекта.
Выводы
За предыдущие несколько десятилетий получены решения подавляющего большинства обозначенных и не названных задач, обсуждаемых выше [9].
Правоту или неправоту совокупности теоретических решений может определить только эксперимент. Катастрофически большой процент нобелевских работ по экономики, оказавшихся несостоятельными, а также практицизм Запада заставил относиться к теоретическим выводам, даже самых крупных экономистов мира, крайне скептически. Уже несколько десятков лет нобелевские премии выдают не за фундаментальные открытия, а за решения, скорее, частных задач, но подтвердивших свою состоятельность на практике.
Например, премия по экономике 2016 г. выдана «за вклад в теорию контрактов. ... Ее ценность заключается в том, что она сумела сгладить ряд недостатков и нереалистичных предположений стандартной неоклассической теории и формализовать идеи старых институционалистов».7
Не приходится сомневаться, что в теории контрактов, как и в любой другой области знаний, существует бесконечное поле для совершенствования практических методов и углубления теоретических решений. Вне сомнения, лауреаты решили ряд интересных задач и вышли на значимый практический результат. Вместе с тем, даже из описания заслуг новых лауреатов их сторонниками, складывается впечатление, что работа не может претендовать на статус фундаментальной.
Китай пришел к чуду необычайного ускорения эко-
номического развития огромной, а значит высоко инерционной хозяйственной системы своей страны, после ряда экономических экспериментов. Все успехи естественных наук объясняет главенство эксперимента.
Запад уже давно понял, что в сфере экономической науки значительно эффективнее тратить сравнительно небольшие ресурсы, чтобы «отделить зерна от плевел», чем потом сожалеть об искреннем заблуждении. Очень возможно, что предложенные модели управления развитием в условиях, явно, несовершенной технологической и институциональной среды смогут дать толчок росту эффективности столь важной для общества системы управления развитием. Теоретически доказать их корректность и даже довести до экспериментального образца невозможно. Но это можно сделать после их локальной экспериментальной проверки.
Литература
1. Говорин А.А., Свирчевский В.Д., Фиалков-ский Д.Г. Антикоррупционный ключ к управлению эффективностью экономики // Вестник экономической безопасности. — 2016. — «2. — С. 288-296.
2. Дьяченко О. В., Зарубежнов Е. С. Мировые тренды реиндустриализации: первоначальный опыт и современные противоречия. // Экономическое возрождение России. — 2015. — N° 3 (45) С. 62 — 75. УДК: 330.342.23.
3. Гринберг Р.С. Экономика современной России: состояние, проблемы, перспективы // Вестник Института экономики РАН. — 2015. — №1. — Стр. 10-29.
4. Бузгалин А., Колганов А. Планирование: потенциал и роль в рыночной экономике XXI века // Вопросы экономики. — 2016. — №1. — С. 63-80.
5. Мау В. Антикризисные меры или структурные реформы: экономическая политика России в 2015 году // Вопросы экономики. — 2016. — №2. — С. 5-33.
6. Галанов В.А. Альтернативные варианты развития мирового хозяйства // Научно-аналитический журнал «Наука и практика» Российского экономического университета имени Г.В.Плеханова, — 2015. -№4 (20). — С. 14-28.
7. Менгер К. Основания политической экономии. — М.: Территория будущего, 2005.
8. Гайдар Е.Т. Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории. — М.: Издательство АСТ, издательство CORPUS, 2015. — 736 с. ISBN: 978-5-17-092022-8
9. Управление промышленным развитием в условиях отсталой технологической среды / Монография. Под ред. Юсима В.Н., Свирчев-ского В.Д. — М. ИНФРА-М, 2016.
10. Bystrov A., Yusim V, Curtis T. Macroconstants of Development: A new benchmark for the strategic development of advanced countries and firms Int. J. of Business and Globalisation, 2015.
11. Быстров А., Юсим В., Фиалковский Д. Текущие константы макроэкономического развития стран — технологических лидеров // Вестник Института экономики РАН. — 2015. — №4. — С. 157-171.
1 Академик В.М. Полтерович в 2008 году говорил: «Надо осознать, что российский ВВП на душу населения составляет примерно 30% от американского. В 1913 году, кстати, была почти такая же цифра - 28%» Инновационного скачка не будет. Интервью корреспонденту STRF.ru Светлане Синявской. RusNanoNet.rmarticles/16376. 17 сентября 2008. Дата обращения
16.12.2015.
2 Приводится процент производительности средний для группы стран: Австралия, Австрия, Бельгия, Канада, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Италия, Япония, Нидерланды, Норвегия, Швеция, Швейцария, Великобритания, от США (ВВП на человеко-час США = 100%). См. Гайдар Е.Т. Долгое время. - М.: Дело, 2005. Пар. 3. Стр. 42.
3 Организация экономического сотрудничества и развития (сокр. ОЭСР, англ. Organisation for Economic Co-operation and Development, OECD) — международная экономическая организация развитых стран. Материал из Википедии. Дата обращения
20.10.2016.
4 БРИКС (англ. BRICS — сокращение от Brazil, Russia, India, China, South Africa) — группа из пяти стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика. Материал из Википедии. Дата обращения 20.10.2016.
5 Оценивается по уровню ВВП на человека, при котором возникает значительная разница в величине курса национальной валюты и оценки паритета ее покупательной способности (ППС). Разница в значениях двух оценок валюты связана с разницей в технологических возможностях развитых стран и отстающих [1]. Также в рассматриваемых странах должна быть достаточно большая численность населения (см. критерий 1ниже по тексту)
6 Пример тормозящего эффекта институциональной среды показан на модели теневой схемы перераспределения средств государственных программ развития в статье Говорина А.А., Свирчевского В.Д. и Фиалковского Д.Г. «Антикоррупционный ключ к управлению эффективностью экономики» (Вестник экономической безопасности. - 2016. - №2. - С. 288-296).
7 Теория контрактов: в чем суть открытий нобелевских лауреатов. Интернет ресурс. Дата обращения 20.10.2016. http:// pikabu.ru/story/teoriya_kontraktov.
