CC BY
131
О. Н. Исаева (Саратов)
Македонский дискурс в современной историографии
В статье намечаются основные вехи в развитии македонской историографии, связанные с осмыслением истории македонцев и обоснованием их национальной и политической самобытности. Рассматриваются основные тезисы концепции запоздалого развития македонской нации, концепции радикального македонизма, имевшего сначала «славянскую», а затем «античную» версии.
Ключевые слова: Македония, нация, государство, македонизм, история, историография, этнонационализм.
Зарождение македонской государственности в рамках югославской федерации после Второй мировой войны дало толчок к созданию национальной истории, к написанию значительного числа исторических исследований о возникновении и развитии македонской нации. Нужно отметить, что с этого времени и начались обвинения соседних государств (Болгарии, Греции), не признающих существования македонской нации или делающих это с рядом оговорок, в посягательстве македонских историков на их историческое и культурное прошлое. Появление республики Македония как суверенного государства в начале 90-х гг. ХХ в. ожесточило среди ученых и политиков стран региона неутихающие споры вокруг вопросов, связанных с населением Македонии, ее языком, историей, культурой и даже названием нового государства.
Анализируя македонскую историографию второй половины ХХ в., можно заметить, как под влиянием внутри- и внешнеполитических обстоятельств расширялось «поле» македонского прошлого и появлялись новые аргументы для обоснования национальной и политической самобытности македонцев. В данной статье делается попытка наметить в македонской историографии основные вехи, связанные с осмыслением исторического наследства.
Основы македонской государственности были заложены в середине 40-х гг. ХХ в., когда в составе югославской федерации появилась Народная Республика Македония (НРМ, с 1963 г. Социалистическая Республика Македония), а местное славянское население впервые об-
рело свое национальное имя «македонец», которое стало официально употребляться в качестве этнонима новой южнославянской нации.
С этого времени началась выработка марксистской концепции истории македонского народа, призванной доказать не только легитимность национального государства македонцев, но и историческую неизбежность его возникновения. Перед историками коммунистическим руководством страны была поставлена задача показать появление НРМ как реализацию вековых стремлений македонцев к национальной свободе и собственному государству. Македонизм (македонский национализм), возведенный в ранг государственной политики, привел к безраздельному господству этноцентризма при создании национальной истории.
В исторической литературе республики Македония социалистического периода коммунистическая партия, руководившая народно -освободительной борьбой в годы Второй мировой войны, рассматривалась как демиург македонской нации и государства. Она представлялась главным и единственным носителем национально-государственных традиций. Правда, работ, в которых рождение македонской нации прямо связывалось только с национально-освободительной борьбой этого периода, было немного. Значительно чаще появление на исторической сцене македонского народа увязывалось с событиями конца XIX и начала XX в., когда возникла первая македонская революционная организация, возглавившая в 1903 г. антиосманское восстание в Македонии, известное под названием Ильинденского.
Именно эти ключевые события национальной истории, в особенности возникновение в ходе Ильинденского восстания Крушевской республики, просуществовавшей 10 дней, принято считать началом современного македонского государства, первым появлением на авансцене истории македонского народа в качестве полноценного субъекта 1. Они вместе с народно-освободительной борьбой периода Второй мировой войны стали символами социалистической Македонии, воплощенными в многочисленных памятниках и мемориалах.
И эти события вполне укладывались в концепцию запоздалого развития македонской нации, исходившей из связи этого процесса с развитием капитализма. Данная концепция, строившаяся на особенностях замедленного развития капиталистического развития этой части Балкан и позднего появления там рабочего класса, особенно активно разрабатывалась в 50-60-е гг. ХХ в. Запоздалое развитие нации объяснялось исследователями также и пагубным воздействи-
ем пропаганд соседних государств, которые раскалывали народное единство и препятствовали естественному ходу истории.
В эти годы в исторических исследованиях стал развиваться тезис, укоренившийся затем в национальной историографии, об уникальности македонской истории, заключавшейся в необычайно трагичной судьбе македонского народа. Уделяя повышенное внимание освободительной борьбе, восстаниям, войнам и конфликтам, македонская историография создавала образ народа-мученика, утверждая, что македонцам дольше других европейских народов пришлось бороться за свою свободу 2.
Тема трагизма, развитая почти во всех исторических исследованиях, не случайна: изначальные муки рождения македонской нации и го-сударственностидавалилегитимностьнационально-государственному существованию македонцев. Исследователи неустанно напоминали, что возникшая после Второй мировой войны македонская республика охватывает только треть историко-географической области Македонии, в то время как оставшиеся македонские земли входят в состав Греции и Болгарии. Соседние государства — главные виновники раздела Македонии почти всегда на страницах исторических исследований выступают в роли захватчиков, ассимиляторов и оккупантов. К числу неизменных врагов Македонии причисляются и великие державы, стремившиеся подчинить своему влиянию эту стратегически важную территорию. При этом указывается, что пик их активности приходился на конец XIX — первую половину XX в.
С самого начала становления национальной историографии наметилось известное противоречие в описании процесса формирования македонской нации. Одни исследователи представляли его как постепенное отделение от болгарской нации, а другие как совершенно самостоятельный процесс, не имевший никаких точек соприкосновения с болгарской историей. С течением времени позиции последних исследователей только усиливались, превращаясь в норму для македонской историографии 3. В то же время следует отметить, что определенная раздвоенность национального самосознания македонцев сохраняется и в настоящее время.
С конца 60-х гг. XX в. под влиянием обострившихся отношений с Болгарией и усилившегося желания избавиться от определения Македонии и македонцев как «молодого государства» и «молодой нации» концепция запоздалого развития македонской нации стала уступать место концепции радикального македонизма. Последняя, начиная историю македонского народа с раннего средневековья,
представляла собой «славянскую» версия македонизма, согласно которой этнические корни македонского народа находятся в славянской колонизации Балкан VI—VII вв. Македонские интеллектуалы стали писать о «македонском континуитете», утверждая, что македонская история не только неповторима, но и непрерывна.
Тезис о славянском происхождении современных македонцев сопровождался утверждениями, что македонские славяне первыми в славянском мире приняли христианство и таким образом первыми соприкоснулись с высокой византийской культурой, что именно из «их среды» вышли славянские просветители Кирилл и Мефодий. Ранняя христианизация и кирилло-мефодиевское дело, по мнению македонских ученых, оказали сильное воздействие на процесс формирования македонского народа. Македония стала позиционироваться как колыбель всеславянского просвещения и христианства славян, как лидер тогдашнего славянского мира.
Ожесточенная болгаро-югославская (македонская) полемика этого времени, в ходе которой София отрицала самобытность македонцев и утверждала, что история македонцев — это история болгар, заставляла македонских ученых искать аргументы в пользу «специфики» македонского народа, его непохожести на болгар.
Исходя из утверждений, что македонцы раньше болгар приняли христианство, был сделан вывод о существовании двух типов культуры, определяющих и различные характеристики этих народов. То есть македонские ученые стали полностью отрицать наличие у болгар и македонцев общих этногенетических корней, общих истоков культуры. Так, в труде маститого македонского академика Б. Ристовски утверждается, что «в то время как в Болгарии создавался языческий протоболгаро-славяно-фракийский народ, в Македонии уже существовала христианская славяно-македонская (иллирийская) — византийская этнокультура». Более того, там же было заявлено, что в период раннего Средневековья на протяжении почти двух веков эти культуры (цивилизации) развивались независимо друг от друга 4.
В рамках указанной полемики продолжал вызывать споры вопрос о языковой принадлежности первых переводов богослужебных книг, выполненных славянскими просветителями Кириллом и Мефодием, и их роли в языковом и литературном развитии балканских славян. Если болгарские ученые утверждали, что письменность, созданная Кириллом и Мефодием, закрепилась на базе древнеболгар-ского диалекта Солуньской области, т. е. считали старославянский язык староболгарским, то македонские ученые считали, что Кирилл
и Мефодий положили в основу своих переводов македонский говор, возвысив его до уровня первого славянского литературного языка. И таким образом, они полагали, что старославянский язык был в сущности старомакедонским. Следует указать, что в отечественном славяноведении отмечается прежде всего общеславянское значение деятельности солунских братьев.
Не меньше споров вызвал и другой тезис, выдвинутый македонскими учеными. Он сводится к тому, что возникшая в конце X в. «держава Самуила» стала первой формой македонской государственности. В исторической литературе эту державу обычно называют Западно-Болгарским царством, и большинство исследователей полагает, что не имеет каких-либо оснований утверждение о существовании этнокультурной специфики славянского населения Македонии в средневековый период. Славянское население Македонии, пишет российский академик Г. Литаврин, ощущало и именовало себя в этот период болгарами, даже тогда, когда столицей болгарского царства становились македонские города 5.
Распад Югославии в начале 90-х гг. ХХ в. способствовал обретению Македонией независимости и переходу к политическому плюрализму. В Республике Македония, начавшей самостоятельную жизнь, проявился интерес к новым темам, событиям и личностям, дискриминированным в предшествующий период из-за несовместимости с коммунистической парадигмой истории. Среди историков начались бурные дебаты: в то время как консервативная их часть защищала прежнюю концепцию, другая, подвергая критике марксистско-ленинские методологические основы македонской историографии, выступала за переосмысление македонской истории.
В этот период начавшейся деидеологизации истории интерес к проблемам нации только усилился. Повышенное внимание к национальным проблемам было вызвано как сложными внутриполитическими проблемами в Республике Македония, так и ее неурегулированным международным положением. Появились призывы к «праг-матизации» исторического познания как необходимости « актуальной политики», к « интерпретации исторических процессов и документов с точки зрения македонских национально-государственных интересов и целей» 6. Но в отличие от марксистских интерпретаций нации акцент стал делаться на историческую преемственность, основанную на территориальной целостности и этнической гомогенности.
Проблемы с Грецией, протестующей против употребления топонима «Македония» в качестве названия для славянского госу-
дарства, способствовали расширению поля национальной истории за счет античной истории древних македонцев. В 90-е гг. XX в. в Республике Македония стала утверждаться концепция «античного македонизма», передвинувшая зарождение македонского этноса в еще более удаленное прошлое — в IV в. до нашей эры, во времена Филиппа Второго и его сына Александра Великого. Соответственно этой концепции, современные жители Македонии являются прямыми потомками античных македонцев, а Республика Македония — наследницей державы Александра Македонского.
В работе Б. Ристовски это положение сформулировано следующим образом: «В истории македонского народа славянский характер основного этноса населения играл решающую роль, но нельзя упускать из виду значения античных македонцев, которые дали этому народу территорию, культуру, имя и кровь» 7. В другой работе энциклопедического характера также устанавливается связь между народами, населявшими этот регион в античный период, и этногенезом македонского народа. «При появлении славян в Македонии (^1^11 вв.) элинизированные и романизированные потомки античных македонцев в самой большой своей части были интегрированы в славянскую массу, осуществляя, таким образом, свой вклад в формирование нового этноса на македонской почве» 8.
Активное обращение македонских историков к проблемам античной Македонии, их попытки интегрировать ее историю в славянский македонский контекст вызывает сильное раздражение греческого интеллектуального сообщества, что до сих пор мешает разрешению спора из-за названия македонского государства 9.
Следует отметить, что идеи античного и славянского македониз-ма в наши дни очень популярны в Республике Македония. Они вышли за рамки официозной историографии и проникли во все сферы общественного культурного сознания. Национальными символами современной Македонии являются Александр Великий, просветители славянства — солунские братья Кирилл и Мефодий и их ученики Климент и Наум Охридские. Культ исторического наследия античной Македонии, а также традиций славянской письменности и культуры, по мнению ряда историков, служат основой национального самосознания македонцев 10.
Проблема македонской идентификации, т. е. выявления отличительных признаков македонцев от соседних народов, близких в этнокультурном отношении южнославянских наций, сохраняет свою актуальность и в наши дни. Во многом это связано с тем, что неко-
торые соседние государства не воспринимают всерьез македонскую государственность и македонскую нацию. Поэтому для современной македонской историографии по-прежнему характерен устойчивый македоноцентризм, рассмотрение истории македонцев в неразрывной исторической преемственности от самой глубокой древности до настоящего времени, стремление рассмотреть отношение македонцев к другим народам и государствам только через призму исторических страданий собственного народа.
Обострению исторически сложившихся проблем македонской государственности в настоящий период способствовали изменения демографического и этнического характера в Республике Македония последних десятилетий ХХ в., приведшие к увеличению численности албанского населения. Под влиянием «косовского синдрома» албанское национальное меньшинство начало борьбу за признание себя второй государствообразующей нацией, что привело страну на грань гражданской войны по боснийскому сценарию.
Этнополитический кризис, достигший пика в 2001 г., стал серьезным экзаменом для македонского государства. Одновременно он стал дополнительным источником консервации этнонационализма в македонской историографии. Македонские историки стали с тревогой писать о том, что численность и деятельность албанского населения страны представляют серьезную опасность для славянского населения Македонии, которое со временем может из большинства превратиться в меньшинство и утратить свое государство, созданное вековой борьбой и огромными жертвами. Если этот мрачный прогноз осуществится, то это «будет единственным случаем в истории современной Европы» 11.
ПРИМЕЧАНИЯ
Историа на македонскиот народ. Скоще, 2003. Т. 3. С. 334, 352. Аспекти на македонското прашанье. Скопье, 1980. С. 151-154. Михов М. Политика в историята. Новата българската история и маке-донската историография 1944-2005. Велико Търново, 2006. С. 34-35. Ристовски Б. Македонща и македонската нацща. Скоще, 1995. С. 20.
Литаврин Г. Прошлое и настоящее Македонии в свете современных проблем // Македония: проблемы истории и культуры. М., 1999. С. 27-28.
4
6 МиховМ. Политика в историята ... С. 250.
7 Ристовски Б. Македонща и македонската наци] а. С. 22.
8 Македонски историски речник. Скоще, 2000. С. 39-40.
9 Кирчатов М. В. Македонский национализм в транзитном обществе. (Проблемы функционирования македонского националистического дискурса в период политической демократизации) // Страны Восточной и Юго-Восточной Европы в поисках своей европейской идентичности. Воронеж, 2009. Вып. 9. С. 23-25. Ристовски Б. Созна]би за ]азикот, литература и нацщата. Скоще. 2001. С. 75.
Битовски К. Етничките промени во Република Македонща по ослободуваньето 1944 година // Македонската историска наука. Достигнуваньа и проблеми. Скоще, 2000. С. 441.
10
Isaeva O. N.
Macedonian Discourse in Contemporary Historiography
In the article the author outlines the key points of Macedonian historiography determining the country's national and political ^
identity. There is a survey of the main theses of the concept of retarded development on Macedonian nation, the ideas of radical Macedonism that first had "Slavonic" and later on "Antique" versions.
Keywords: Macedonia, nation, state, Macedonism, history, historiography, ethnic nationalism.
ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ
Е. Ю. Терентьева (Москва)
Лингвистические особенности номинаций праздников Православной Церкви в русском и болгарском языках
В статье рассматриваются народные и литературные эорто-нимы, которые, будучи вторичными по своему происхождению по отношению к календарным, противопоставляются номинациям месяцеслова Русской и Болгарской Православных Церквей.
Ключевые слова: атрибутивная конструкция, наименование, номинация, праздник, редукция, эортоним.
Номинация праздников Православной Церкви в славянских языках по общеизвестным причинам вызывает в последнее время интерес как у носителей этих языков, не являющихся специалистами в области лингвистики, культурологии, фольклора, так и у исследователей вышеупомянутых областей. Изучением наименований церковных праздников в языке занимались и занимаются как отечественные (В. Н. Топоров, В. М. Живов, С. М. Толстая, А. Д. Шмелев, И. В. Бугаева), так и зарубежные (П. Чеснокова и др.) исследователи, обращение к работам которых необходимо для дальнейших исследований в данной этнолингвистической области.
Название раздела литургической науки, изучающего историю возникновения, становления и дальнейшую судьбу церковных праздников — эортология (от греч. эортэ — праздник), — дает возможность образовать от этого термина в свою очередь термин эортоним, непосредственно имя собственное, обозначающее церковный праздник (такая звуковая транскрипция на основе русской богословской традиции предлагается И. В. Бугаевой взамен термина геортоним, используемого, например, П. Чесноковой). Итак, под эортонимом мы понимаем имя собственное, обозначающее тот или иной церковный праздник \
Практически каждый день в календаре Православной Церкви (как Русской, так и Болгарской) отмечен одним или несколькими праздниками, которые определенным образом классифицируются в литургической науке. Вначале мы хотели бы вкратце описать эту классификацию и привести как русское, так и болгарское наименование каждого дающегося в качестве примера праздника.
Итак, первый тип праздников называется воспоминания — дни, в которые Церковь вспоминает то или иное событие Священной Истории. Это Пасха (болг. Великден), Рождество (болг. Коледа) и др. Второй тип праздников — памяти, т. е. дни, в которые Церковь вспоминает своих святых (например, русск. Свт. Николай — болг. Никулден) 2.
Помимо этого все праздники подразделяются на Господские (русск. Крещение, болг. Богоявление), Богородичные (русск. Благовещение — болг. Благовещение), Предтечевы праздники (русск. Рождество Иоанна Предтечи — болг. Йоановден) и праздники в честь святых (русск. мученик Антипа — болг. мъченик Антипа) 3.
Согласно Типикону (или Уставу, согласно которому совершаются церковные службы), все праздники также делятся на великие (русск. свв. Петр и Павел — болг. св. Петър и Павел), средние (русск. св. Лука — болг. св. Лука) и малые (русск. св. Агафон — болг. св. Агатон). 47-я глава Типикона «О знамениях праздников месяцеслова» начинается такими словами: «Подобает ведати, яко праздницы раз-делени суть на великие, средние и малые». Все праздники в Типиконе имеют знаки, которые соответствуют разным типам службы 4.
Календарь разделяет также подвижные (русск. Троица — болг. Петдесетница) и неподвижные (русск. Крестовоздвижение — болг. Кръстовден) праздники 5.
Системное описание разряда имен собственных, обозначающих праздники, невозможно без учета состояния сакрального ономасти-кона и употребления его единиц носителями языка; данное исследование предполагает использование методов как синхронного, так и диахронического анализа. Иными словами, при анализе бытовых наименований церковных праздников мы обращаемся и к современному состоянию русского и болгарского ономастикона, и к ономастической системе более раннего исторического периода обоих языков. Такой характер используемого метода исследования обусловлен следующими факторами:
1) системный анализ эортонимов обязательно подразумевает обращение исследователя к источникам различных временных периодов; эта особенность объясняется самой историей появления такого рода номинаций: в письменном виде они изначально фиксируются в церковном календаре, являющемся, таким образом, самым первым и ранним источником праздничных наименований во всех языках. Календарь (или месяцеслов) во множестве разновидностей существовал с самых древних веков христианства. Уже во II в. н. э. спутники
