CC BY
39
© 2013
А. А. Павлов
М. ЮНИЙ ГРАКХАН И Г. СЕМПРОНИЙ ТУДИТАН: К ИСТОКАМ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПЛЕБЕЙСКОГО ТРИБУНАТА В РИМСКОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
В римской историографии I в. до н.э. было выработано несколько концепций плебейского трибуната. Варрон рассматривал трибунат как магистратуру, Веррий Флакк как плебейскую магистратуру, а Цицерон был склонен выводить трибунат за пределы магистратуры. Как представляется, несохранившиеся сочинения Libri magistratuum Тудитана и De potestatibus Гракхана, в которых трибунат и магистратура рассматривались с точки зрения сенатской олигархии и популяров соответственно, послужили основными источниками для Варрона и Цицерона.
Ключевые слова: М. Юний Гракхан, Г. Семпроний Тудитан, плебейский трибунат, римская юриспруденция
Римская юриспруденция оставила нам лишь отдельные, крайне редкие упоминания об институте плебейских трибунов. Эта фрагментарность связана не только с плохой сохранностью источников1, но, как представляется, и с тем, что трибунат для римских юристов не являлся объектом специальных исследований, в отличие от других магистратур, как и объектом особого интереса, каковым он был для политической философии, антикваров, а также историков и риторов, что само по себе может показаться достаточно странным, учитывая ту роль, которую играло право в римском сознании2. Примечательно, однако, что и в современной науке исследование трибуната началось с его политико-философского осмысления в эпоху Просвещения и Нового времени3. Романистика же (как наука о римском праве) сложилась лишь в XIX в., благодаря стараниям ряда известных немецких исследователей-юристов, в первую очередь Т. Моммзена, который, используя опыт немецкой пандектистики, перенес системный анализ на исследования римских институтов публичного права, создав, по сути, новый жанр системных институциональных исследований римской конституции4. Парадокс, однако, состоит в том, что Т. Моммзен своим уничижительным отношением к трибунату и отождествлением его с магистратурой немало способствовал понижению внимания юристов к данному институту как важному для понимания римской конституции, переведя его своей «системой» в плоскость истории5.
Павлов Андрей Альбертович — доцент кафедры истории России и зарубежных стран Сыктывкарского государственного университета. E-mail: [email protected]
1 Хотя мы знаем десятки имен авторов II—I в. до н.э., от их работ, в лучшем случае, сохранились жалкие фрагменты. Достаточно большой список ранних римских юристов и их работ оставлен нам Помпонием (D. 1. 2. 2. 35-53). Фрагменты их работ собраны и опубликованы Ф. Бремером (Bremer F. P. (ed.) 1896). В силу сохранности материала исследованию отражения трибуната в римских юридических источниках в современной историографии уделено очень мало внимания. См., например: Sini 2007, 6; Sini 1996, 80-94.
2 См., например: Томсинов 1995a, 34-41; Томсинов 1995б, 35-45; Томсинов 1995в, 56-64.
3 См.: Catalano 1971.
4 См., например: Kunkel 1984, 369-380; Nippel 2005, 165-184; Дементьева 2005, 180-193.
5 Возрождение интереса к институту среди юристов произошло лишь в последней четверти XX в., прежде всего благодаря исследованиям итальянских (Джованни Лобрано, Пиеранджело Ка-
При создании своего «Римского государственного права» Т. Моммзен использовал не только опыт пандектистики, но и излюбленного в XIX в. жанра «древностей», восходящего своими корнями к «Antiquitates» Варрона. Подобное переплетение юридических и антикварных исследований римского публично-правового порядка было характерно и для немецкой историографии второй половины XIX в. в целом. То же можно сказать и о публично-правовых и антикварных исследованиях самих римлян II—I вв. до н.э.6
Римская юриспруденция, истоки которой уходят к жреческой авгуральной и понтификальной практике царского периода, стала складываться как светская наука в III в. до н.э.7 Изначально определяющую роль в ней играли частноправовые исследования, прежде всего комментарии к цивильному и преторскому праву, что хорошо видно и из состава Дигест Юстиниана8, однако и публичному праву, под которым понимали «священнодействия, служение жрецов, положение магистратов» (D. 1. 1. 1. 2), придавалось большое значение. В рамках данной триады основное внимание в раннее время исследователи сосредоточивали на sacra и sacerdotes в силу их особого значения во взаимоотношениях общины с богами9, однако в конце II в. до н.э. были сделаны попытки систематизировать также и сферу ius magistratuum.
Первыми сочинениями такого рода были «Magistratuum Libri» Гая Семпрония Тудитана и «De potestatibus» Марка Юния Конга Гракхана10. Они должны были задать определенные каноны для анализа магистратуры и соотношения ее с трибунатом. Мы можем полагать, что подходы и оценки Гракхана и Тудитана оказали влияние не только на последующую юридическую историографию, но, прежде всего, на основные его трактовки, выработанные в I в. до н.э. в рамках политико-философской и антикварно-грамматической традиции Цицероном и Варроном. Их концепции рассмотрены нами в специальных статьях11. Здесь нет возможности возвращаться к их подробному изложению12. Наша задача — обратившись к
талано), а затем и латиноамериканских романистов.
6 См., например: Павлов 2012б, 52-56.
7 О римской юриспруденции и юристах III в. до н.э. см., например: Sini 1995. См. также: Ко-фанов 2006.
8 См.: Кофанов 2001, 12-24. Это наложило влияние и на современную юридическую романистику, по-прежнему находящуюся под влиянием немецкой пандектистики XIX в., зачастую рассматривающую римское право только как частное и отказывающуюся придавать римскому публичному праву важное значение для современной теории и практики. Для этого достаточно взглянуть на содержание современных учебников по римскому праву, структура которых остается практически неизменной с XIX в. См., например: Дождев 1996; Санфилиппо 2002; Франчози 2004.
9 См.: Сини 2001, 8-30; Кофанов 2001, 7-61. Благодаря своей древности и сакральному характеру традиция, касающаяся этой сферы римской жизни, как восходящая к корпоративному знанию жреческих коллегий, считается наиболее достоверной (см.: Sini 1999, 76-108; Sini 2005, 22-49; Сини 2006, 188-201).
10 Ни одна из этих работ не сохранилась. Фрагменты их собраны Ф. Бремером, Х. Петером и Х. Фунайоли. См.: Bremer 1896, 35-40; Peter 1883, 89-92; Funaioli 1907, 120-121.
11 Павлов 2004, 19-39; Павлов 2010, 159-178; Павлов 2012а, 25-46.
12 Цицерон, Варрон дают нам два различных подхода к объяснению характера трибунской должности. Цицерон склоняется к тому, чтобы вывести трибунат за пределы магистратуры (Leg. III. 9); Варрон, напротив, рассматривает его как неотъемлемую часть внесословной магистратуры, имеющей специфические цели по защите плебса. Что касается оценки института, то Цицерон выражает умеренно оптиматский взгляд на трибунат. Он выступает против тех оптиматов, которые видели в нем абсолютное зло. По его мнению, трибунат способствовал укреплению смешанной конституции,
тем немногим сведениям, которые есть об авторах и их трудах, попытаться понять, как Гракхан и Тудитан систематизировали трибунат и какое влияние они оказали на построения Цицерона и Варрона.
Социальные и политические противоречия, которые были вскрыты движением Гракхов, нашли непосредственный отклик в противостоянии и внутри римской историографии, развернувшемся в явной или скрытой полемике «програкханцев» и «антигракханцев». Эта полемика способствовала, как полагают некоторые исследователи, возникновению новых историографических направлений и жанровых форм13. Отражением этих процессов стало появление в постгракханский период сочинений «Magistratuum libri» Г. Семпрония Тудитана и «De potestatibus» М. Юния Конга Гракхана. Обычно эти сочинения рассматриваются как юридические14, однако для самих римских юристов это не было столь очевидно15, они действительно имели много общего с антикварными работами. В современной историографии утвердилось мнение об антагонизме подходов Тудитана и Гракха-на к анализу магистратуры10.
Гай Семпроний Тудитан был достаточно известным политиком и исследователем второй половины II в. до н.э.17 Дошедшие до нас цитаты из его сочинений относятся к трудам эпохи империи18, что ставит вопрос относительно его известности как исследователя в I в. до н.э.19 Цицерон не раз вспоминает о нем
защите свободы народа, но и сдерживанию его произвола. Позиция Варрона более консервативна. Он лишает трибунов своей социальной опоры (plebs, tribus), уделяя большее внимание «негативным» их полномочиям, в чем его воззрения оказываются тесно связанными с идеями, которые были реализованы в антитрибунском законодательстве Суллы.
13 Так, Э. Роусон выделила два временных отрезка, связанных с политическими новациями в Риме, на которые приходится всплеск антикварных исследований — это постгракханская эпоха конца II в. до н.э. и 50-е гг. до н.э. (См.: Rawson 1972, 35).
14 E.g: Sini 199б, 80-94. Некоторые исследователи полагают, что у Тудитана, помимо «Magistratuum libri», было и историческое сочинение, условно именуемое «Annales». Именно к нему отнес ряд сохранившихся фрагментов Тудитана Х. Петер (Peter 1883, 89-90). С легкой руки Ф. Маркса и К. Цихориуса (Marx 1905, 220-223; 227-228; Cichorius 1908, 109-127), назвавших Юния Конга молодым историком, многие и сегодня относят его именно к историкам (см., например: Веселовский, Горенштейн 1994, 18б (нрим. 1б3); Гаснаров 1989, 3б9).
15 Римский юрист II в. Помпоний, рассмотревший в своем «Пособии» (D. 1. 2. 2) историю формирования римского права и перечисливший многих более-менее известных римских юристов с древнейших времен до I в., не упоминает ни Тудитана, ни Гракхана. Единственную ссылку на Грак-хана мы можем найти во фрагменте книги Ульпиана «Об обязанностях квестора» (D. 1. 13. 1pr; 1. 13. 1. 1).
16 По мнению М. Бретоне (Bretone 1982, 14), Тудитан рассматривал трибунат и магистратуру с точки зрения сенатской олигархии. Р. А. Бауман, изучивший вопрос политической ориентации римских юристов рассматриваемого периода, утверждает, что конструкция должностной власти Гракха-на была отражением воззрений популяров (Bauman 1983, 292).
17 Согласно Цицерону, он занимал свои почетные должности в соответствии с принятыми нормами относительно подобающего для их занятия возраста (ad Att. XIV. 2). Он был военным трибуном 14б г. до н.э. (Cic. ad Att. XIII. 33. 3), квестором 145 г. (Cic. Ad Att. XIII. 4. 1), нретором 132 г. (Cic. ad Att. XIII. 30. 2; 32. 2), консулом 129 (Cic. Q. fr. III. 5. 1; Resp. I 14; Nat. deor. II. 14; Vell. II. 4. 4; Oros. V. 10. 9; Liv. Per. LIX; App. Illyr. 10). Будучи консулом, вел войну с иапидами (Liv. Per. LIX; App. Illyr. 10), разбил истров и установил в этой связи свою статую (Plin. NH. III. 129). См.: Münzer 1923, 1441-1443.
18 Dionys. I. 11. 13; Ascon. ad Cornel. P. 7б. Or. 68K; Plin. NH. XIII. 84; Plut. Tit. Flam. 14; Gell. VII. 4. 1; XIII. 15. 4; Macrob. Sat. I. 13. 21; 16. 32.
19 Тудитан не цитируется ни Цицероном, ни Варроном, ни Веррием Флакком. Однако можно все же полагать, что труд Тудитана был известен Варрону, а также его современнику и известному
в своих произведениях и письмах, но при этом никогда не ссылается на его работы. Складывается впечатление, что он был знаком с ним лишь понаслышке и представлял для него интерес не столько как автор, сколько как выразитель определенной политической линии. Впервые у Цицерона имя Тудитана появляется в 54 г. до н.э. в письме к брату Квинту (0. £г. III. 5. 1) при указании на 129 г. до н.э. (к которому относится действие диалога «О государстве») как на год его консулата (ср. Яе8р. I. 54). Однако никаких упоминаний его работы, которая могла быть полезной Цицерону при написании его диалогов «О государстве» (54 г. до н.э.) и «О законах» (52 г. до н.э.), у Цицерона нет20. Прямую оценку личности Тудитана мы обнаруживаем в диалоге «Брут», написанном в 46 г. до н.э., где Цицерон, сам один из участников диалога, характеризуя способности ранних ораторов, говорит: «Гай Тудитан, известный своим утонченным образом жизни и образованностью, славился также и изяществом речи. Таков же был и тот, кто терпением отомстил за оскорбление Тиберию Гракху — Марк Октавий, гражданин, на редкость преданный общественному благу» (БгШ;. 95; пер. И. П. Стрельниковой). Сравнивая Тудитана с Марком Октавием, Цицерон противопоставляет его тем самым Т. Гракху. В этом контексте Тудитан для Цицерона — «оптимат» и сторонник Сципиона Эмилиана21. Наконец, в нескольких письмах 45 г. до н.э. к Аттику Цицерон, собирая материал для своих последних сочинений, испрашивает его о Тудитане, о его участии в числе 10 легатов, направленных в Грецию в консульство Муммия (146 г. до н.э.), и о времени занятия им магистратур, а в последнем из них, выражая благодарность Аттику за предоставленную информацию, пишет: «Об этом Тудитане, прадеде Гортензия, я совсем не знал и считал, что легатом был сын, который тогда им не мог быть» ^ Ай. XIII. 6. 4; пер. В. О. Горенштейна). Как оказалось, Цицерон перепутал его с отцом (имевшим тот же преномен), который был сенатором и членом упомянутой коллегии при Муммии. Тот факт, что подобный казус, демонстрирующий плохую осведомленность Цицерона о своем персонаже, произошел в 45 г. до н.э., спустя ряд лет после написания «О государстве» и «О законах», может также подтверждать отсутствие близкого знакомства Цицерона с сочинением Тудитана и неиспользование его при работе над данными диалогами.
В отличие от Тудитана, работа и личность Юния хорошо знакомы авторам II—I в. до н.э. Цицерон называет М. Юния Конгом (Бе ога1. I. 256), также делает и Луцилий, который видит в нем наилучшего для себя читателя (Ьцсй. 595), адресуя ему свою книгу. Варрон ссылается на его работу неоднократно, называя автора просто Юнием (ЬЬ. V. 42; 48; 55; VI. 33; 34); лишь однажды он упоминает его как Марка Юния, а работу его именует «Заметками» (VI. 95). Впервые М. Юний появляется с прозвищем Гракхан у Плиния Старшего, который объясняет происхож-
авгуру М. Валерию Мессале Руфу (см. ниже).
20 Сам выбор года его консулата для действия диалога «О государстве» носит, однако, оценочный характер. На него приходится гибель П. Сципиона Эмилиана, первоначально друга, а впоследствии противника Гракхов, в связи с чем диалог становится своего рода политическим завещанием Сципиона.
21 Аппиан замечает (ВС. I. 19), что в 129 г. до н.э. по предложению Сципиона сенат поручил консулу Тудитану заниматься спорными вопросами по поводу распределения земель, в соответствии с законом Т. Гракха. Однако тот отправился в поход в Иллирию, что привело к бездействию комиссии по распределению земли и недовольству народа.
дение прозвища дружбой с Г. Гракхом22. Как Гракхан он фигурирует и в текстах Ульпиана (D. 1. 13. 1pr) и Иоанна Лида (Lyd. Mag. I. 24), которые именуют его сочинение как «De potestatibus». Разночтения в употреблении прозвища вызвали полемику в историографии. Уже К. Цихориус объединил М. Юния Конга, адресата Луцилия, с М. Юнием Гракханом23. Эту позицию поддержал и Г. Виссова, предположивший, что Цицерон избегал именовать его Гракханом, дабы не вызывать контаминации с революционными трибунами24 (подобное употребление, однако, было общим для его времени). Напротив, Х. Бардон указал на то, что ни Луцилий, друг Сципиона Эмилиана, ни оптимат М. Антоний, в чьи уста вкладывает Цицерон позитивную характеристику труда Юния (De orat. I. 256), не могли быть в дружественных отношениях с человеком, получившим прозвище Гракхан25.
Биография Гракхана малоизвестна. С уверенностью нельзя говорить о каких-то занимаемых им должностях, что само по себе примечательно. Более-менее приблизительно можно говорить о времени его жизни. Цицерон отмечает (Leg. III. 49), что М. Юний Конг адресовал свой труд отцу Аттика26, Титу Помпонию, которого он называет приятелем (sodalis) Конга, а соответственно возраст последнего должен был примерно совпадать с возрастом Помпония27. Таким образом, он родился около 143 г. до н.э.28 На то указывает и посвящение Луцилием своей книги сатир, опубликованной в 123 г. до н.э., Юнию Конгу (Lucil. 595). Умер же он около 60 г. до н.э.29 Когда он получил свое прозвище Gracchanus, однозначно сказать нельзя, но учитывая то, что Плиний говорит об amicitia между Конгом и Г. Гракхом, и памятуя о политическом характере римской дружбы, должно полагать, что свое прозвище он получил именно за принадлежность к группировке последнего, а не просто за высказывание идей в соответствующем духе30. По предположению Б. Ранкова, Юний Конг мог быть трибуном 122 г. до н.э., упомянутым в Tabula Bembina31, с которым, как он полагает, был связан один из двух предшествовавших изложенному в табличке lex de repetundis (CIL. I2 583 = Bruns. FIR.10 lin. 23; 74), за что тот и мог получить свое прозвище32. Насколько мы знаем из фрагментов его труда, он действительно отстаивал в нем идею суверенитета народа, поднятую на свои знамена Гракхами33.
22 Plin. NH. XXXIII. 36: «Iunius <...> qui ab amicitia eius Gracchanus appellatus est» («Юний <...> который прозван Гракханом по причине его дружбы»).
23 Cichorius 1908, 123-127.
24 Wissowa 1918, 1031-1033.
25 Bardon 1952, 145-146.
26 Что подтверждает наличие труда в библиотеке Аттика и, соответственно, доступность его для Цицерона.
27 Аттик родился в 110 г. до н.э. и был старшим сыном Тита Помпония и Цецилии Метеллы, которой на момент его рождения было около 20 лет. Об Аттике см., например: Byrne 1920; Perlwitz 1992.
28 Wissowa 1918, 1031.
29 Цицерон в речи «Pro Plancio» (58), относящейся к 54 г. до н.э., упоминает о смерти Конга («praesertim mortuo Congo»), побуждая думать, что произошла она не так давно.
30 Таким был путь формирования и других прозвищ подобного рода: Marianus, Sillanus (Cic. Leg. agr. 3. 2. 7).
31 «M. IuniusD. f(ilius) tr(ibunus) pl(ebis)». О данном эпиграфическом памятнике см.: Сакки 2006, 224-235.
32 Rankov 1987, 92-93.
33 К такому выводу исследователи пришли, в частности, на основе анализа фрагмента юриста III в. Ульпиана, который, ссылаясь на работу «De potestatibus», сообщает, что, по мнению Гракхана,
Гракхану, очевидно, удалось избежать прямых репрессий, постигших других сторонников Г. Гракха в 122 г. до н.э. Поскольку мы не знаем о занимании им каких-либо должностей, следует предположить, что после разгрома гракханцев он ушел из политики и занялся литературным трудом. Учитывая то, что Луцилий, посвящая ему свою книгу (123 г. до н.э.), ничего не говорит о нем как об ученом, следует полагать, что труд его был написан уже после гракханского противостояния как своеобразный ответ на филооптиматское сочинение Тудитана, в котором он выразил филонародническую концепцию должностной власти. Вместе с тем то, что ему удалось сохранить жизнь и то влияние, которое он имел в среде оп-тиматов, скорее указывают на умеренность позиции Гракхана. Он вел далекий от публичного образ жизни римского интеллектуала, сторонясь всех перипетий политической борьбы первой половины I в. до н.э., дожив благодаря этому до глубокой старости и получив от Цицерона эпитет doctissimus34.
Если, как мы видели выше, Цицерон не был знаком с трудом Тудитана, то совершенно обратная картина вырисовывается относительно знания и использования им сочинения Гракхана. Уже в диалоге «Об ораторе» (55 г. до н.э.), который был частью не только риторической трилогии («Об ораторе» — «Брут» — «Оратор»), но и политической («Об ораторе» — «О государстве» — «О законах»)35, он вкладывает в уста одного из основных участников диалога, Марка Антония, следующую фразу, свидетельствующую о хорошем знакомстве Цицерона с ним (De orat. I. 256): «Что же касается остальных предметов — истории, знакомства с государственным правом, изучения древностей и подбора примеров, — я, по мере их пользы и своей надобности, позаимствую все это у превосходного человека и знатока, друга моего Конга» (пер. Ф. А. Петровского). То, что это действительно так, становится ясно из диалога «О законах». Завершая третью книгу, где была дана общая характеристика и систематика магистратуры, Цицерон пишет, что в четвертой книге он намерен рассмотреть права отдельных носителей власти (книга, к сожалению, не сохранилась), сообщая при этом важнейшую информацию о связи его текста с текстом Гракхана (Leg. III. 49): «Я сделаю это вкратце, если смогу. Ибо об этом твоему отцу написал его товарищ Марк Юний более подробно и притом, — во всяком случае, по моему мнению, — со знанием дела и обстоятельно. Мы же должны о естественном праве размышлять и высказываться по своему разумению, а о правах римского народа говорить только то, что нам оставлено и передано» (пер. В. О. Горенштейна). Из высказывания следует, что концепция естественного права, которую Цицерон развивает в рамках диалога, в значительной мере — его собственная. Напротив, что касается рассматриваемого им здесь публичного права, то его изложение покоится на традиции, которая, в свою очередь, подробно изложена Юнием, а Цицерон пытается ее только кратко переложить. Если Цицерон собирается вести речь о правах отдельных магистра-
квесторы избирались уже со времен Ромула и Нумы (D. 1. 13. 1pr.; ср. Lyd. De mag. I. 24pr.). Подобное акцентирование внимания Гракхана на народном избрании дало повод уже Й. Рубино (Rubino 1839, 320), а вслед за ним и всей последующей историографии, считать его сторонником суверенитета народа, отстаивающим идеи популяров. Р. А. Бауман, например, называет его книгу «конституционным пособием гракханской группировки» (Bauman 1983, 292). См., также: Утченко 1960, 58-75.
34 Стоит отметить, что Цицерон, давая ему такую оценку, в то же время ничего не говорит о его ораторских способностях, как он сделал это в отношении Тудитана (Brut. 95).
35 См.: Гаспаров 1994, 34.
тов, опираясь на труд Юния, то мы должны допустить, что и предыдущая глава, в которой была изложена систематика магистратуры, также покоилась на труде Юния и являлась краткой выжимкой идей, заложенных в нем. Это позволяет полагать, что представленная в ней Цицероном концепция трибуната как должности, не входящей в состав магистратуры и не подчиняющейся консулату, обладающей ius cum plebe (но не populi) agendi (Leg. III. 9), как и ius cum patribus agendi (III. 10) и ius auxilii (III. 16), восходит к Юнию. Подобное исключение трибуната из состава магистратуры должно, таким образом, рассматриваться как часть фило-народнической трактовки трибуната36, для которой характерно не только функциональное противопоставление трибуната и магистратуры, но и сословная ее обусловленность, наличие не только «негативных», но и «позитивных» полномочий, реализуемых прежде всего через взаимодействие с плебейским собранием37.
Если Гракхан не включал трибунов в число магистратов, что косвенно подтверждается и названием его работы38, то Тудитан, напротив, должен был рассматривать их в составе магистратуры, ибо название его работы «Libri magistratuum» не допускает иного толкования. Именно так поступает Варрон, что побуждает нас ставить вопрос о генетической связи между их концепциями трибуната. Прооп-тиматская, более консервативная, чем у Цицерона, оценка трибуната Варроном вполне соответствовала воззрениям Тудитана. С большой долей вероятности мы можем говорить о том, что Варрон, в отличие от Цицерона, был знаком с трудом Тудитана. Такой вывод напрашивается из пассажа «Сатурналий» Макробия (V в.), где тот, повествуя о римском календаре и рассуждая о вставном месяце и вставном дне, сообщает, что Тудитан писал о том в третьей книге своих «Libri magistratuum»39. Макробий наряду с мнением Тудитана приводит здесь мнения и других авторов, в том числе Юния Гракхана, что подчеркивает тематическую бли-
36 Трактовка трибуната у Плутарха, выраженная в его «Римских вопросах» (81), очень близка к таковой. Плутарх начинает свой анализ также с вопроса, был ли трибунат магистратурой, который в этом ключе оказывается оселком всего рассуждения.
37 Следование Цицерона за моделью Гракхана не означает, однако, полного заимствования и его оценок. Трактовка трибуната у Цицерона, чью позицию в диалоге «О законах» защищает Марк, не демократическая, но умеренно филооптиматская, она противопоставляется позиции радикальной сенатской олигархии, выражаемой в диалоге его братом Квинтом. Для последнего трибунат — абсолютное зло, институт, возникший «во время мятежа и для мятежа» (Leg. III. 19); для Марка — необходимый для свободы народа институт, исполняющий в то же время и охранительную функцию, он позволяет сдерживать произвол не только власти, но и самого народа (III. 23).
38 М. Юний Гракхан, называя свою книгу «De potestatibus», очевидно, не просто хотел дать ей иное, чем у Тудитана, название, но вложил в него и иное понимание должностной власти. Гракхан, как можно полагать, не всех должностных лиц (potestates) включал в число магистратов, хотя и рассматривал их как обладателей potestas.
39 Macrob. Sat. I. 13. 20-21: «Но о том, когда он впервые был вставлен, сообщают по-разному. Макр Лициний относит начало этого к Ромулу. Антиец во второй книге настаивает, что это изобрел Нума Помпилий ради священнодействий. Юний упоминает, что первым вставил день царь Сервий Туллий, которым, как это кажется Варрону, были установлены и рыночные дни. Тудитан в третьей книге "О магистратах" сообщает, что о вставке дня запрашивали те десять мужей, которые к десяти таблицам законов прибавили еще две. Кассий пишет о тех же самых деятелях. Фульвий говорит, что это сделал консул Маний Ацилий в пятьсот шестьдесят втором году от основания города Рима, вскоре после начала Этолийской войны. Но Варрон с помощью сохранившейся записи доказывает то, что был древнейший закон, вырезанный на медном столбе консулами Луцием Пинарием и Фурием, согласно которому к году приписывался вставной месяц» (пер. В. Т. Звиревича).
зость их работ. Дважды в пассаже Макробий прибегает к авторитету Варрона, завершая примеры его мнением, которое считает наиболее авторитетным, поскольку антиквар ссылается на надпись с текстом закона. Учитывая то, что упоминаемые в пассаже авторы являются предшественниками Варрона, мы можем полагать, что все они известны Макробию через посредство пассажа, заимствованного им у Варрона, что подчеркивает знакомство последнего с трудом Тудитана. Это свидетельство Макробия может быть поддержано указанием Авла Геллия на то, что современник Варрона авгур М. Валерий Мессала Руф (консул 53 г. до н.э.) в своем сочинении «Об ауспициях» заимствовал свой материал о магистратуре из тринадцатой книги «Заметок» Тудитана40. Хотя Мессала в сохранившихся фрагментах его труда ничего не сообщает о трибунах, его осмысление римской республиканской конституции очень схоже со взглядами на нее Варрона, что может указывать на их общую зависимость от Тудитана41. О связи «Древностей» Варрона с сочинением Тудитана может говорить и тематическая, а возможно и структурная близость двух трудов42. Можно привести и некоторые другие косвенные данные в подтверждение отмеченной связи43.
Что касается прямой информации о трибунах, то мы имеем единственный фрагмент Тудитана, приведенный в комментарии грамматика и антиквара I в. Ас-кония44 к речи Цицерона «Против Корнелия», в котором он касается вопроса о первоначальном числе трибунов45. Как видно из пассажа, Тудитан считал, что первоначально было избрано два трибуна, которые затем кооптировали еще тро-
40 Gell. XIII. 15. 4: «Претор, хотя и является коллегой консула, по закону не может выдвигать кандидатуру претора или консула, как, по крайней мере, мы переняли от предков, да и до сей поры соблюдалось, и как ясно изложено в тринадцатой книге "Комментариев " Гая Тудитана, ибо претор имеет меньшую власть, а консул большую...».
41 Оба исходят из троичной ее систематики: магистратура, сенат, народ; оба не обращаются к сословным понятиямplebs, plebiscitum; указывают на магистратское право ius cum populo agendi, но ничего не говорят о ius cum plebe agendi; обоим известны различные типы магистратов, но ни тот, ни другой не говорят о делении магистратов на m. patricii/plebei.
42 «Antiquitates» Варрона были разбиты на четыре шестикнижия, посвященных тому, кто, где, когда и как действует (August. De civ. Dei. VI. 3). Как мы видели, третья книга Тудитана была посвящена календарю, а тринадцатая — полномочиям магистратов, что пересекается с шестикнижиями Варрона de temporibus и de rebus. О структуре труда Варрона см.: Кофанов 2006, 50; Сидорович 2005, 196-201.
43 Так, например, в сохранившейся части грамматической работы Варрона «О латинском языке» имеется ряд ссылок на Юния (V. 42; 48; 55; VI. 55; 95), которого Ф. Бремер (Bremer (ed.) 1896, 35-40) и Х. Фунайоли (Funaioli (ed.) 1907, 120-121) рассматривают как Гракхана. Все они связаны с обсуждением Варроном терминов, связанных с топографией Рима либо с календарем. Примечательно, что во всех случаях мнение Юния оспаривается Варроном, а в одном месте в качестве обоснования своей правоты он говорит, что следует более древним авторам, за чем может скрываться нечто большее, чем просто неприятие Юния как грамматика, учитывая то, что Варрон, при наличии у него обеих работ, последовал в трактовке трибуната именно за Тудитаном, а не Гракханом.
44 Асконий родился в 3 г., ослеп в 76 и умер в 88 г. В 54-57 гг. написал комментарий к речам Цицерона, имевший характер наставления своим сыновьям. См., например: Benario 1973, 64-71. Фрагменты Аскония собраны Ц. Джарратано. См.: Giarratano (ed.) 1920.
45 Ascon. In Cornel. 68K: «Кроме того, некоторые сообщают, что там (на Священной горе. — А.П.) были избраны не два плебейских трибуна, как утверждает Цицерон, а пять, по одному от каждого класса. Также есть те, которые и Цицерон, говорят о двух, среди них Тудитан и Помпо-ний Аттик, а также и наш Ливий. Но те же Ливий и Тудитан прибавляют к ним еще трех, что были избраны этими двумя в качестве своих коллег. Имена двух, выбранных первыми, передают так: Л. Сициний Белут и Л. Альбин Патеркул».
их46. Указывая на кооптацию, юрист мог подчеркивать специфику избрания трибунов, поскольку кооптация не применялась при избрании других магистратов, но делать отсюда далеко идущие выводы все же нельзя. Подчеркивание специфики трибуната не мешало Варрону включать его в состав магистратов, хотя это и вело к определенным противоречиям в его систематике.
Большинство сохранившихся фрагментов Гракхана связано с двумя концентрами, поименованными у Варрона de temporibus41 и de locis48. Что же касается de hominibus и de rebus, то помимо упоминавшихся выше пассажей Ульпиана (D. 1. 13. 1pr.) и Лида (De mag. I. 24pr.) о квесторах, мы имеем лишь два небольших фрагмента. Один, восходящий к «Вопросам в письмах» Варрона, оставлен нам Авлом Геллием (XIV. 8. 1), второй сохранен в глоссе Феста (s.v. Publica pondera. P. 288 L).
Предметом обсуждения в первом является возможность созывать сенат префектом, назначаемым на время проведения Feriae Latinae49. Как замечает Авл Геллий, Юний и Варрон разошлись в этом вопросе. По мнению первого, praefec-tus f.l.c. не мог созывать сенат, ибо не был сенатором (в силу возраста), по мнению же второго, мог. Доказательством чему Варрон привел сравнение с плебейскими трибунами, которые могли созывать сенат, не будучи сенаторами до плебисцита Атиния50. Это разночтение уже П. Виллемсом было занесено в разряд теоретических, демонстрирующих еще один пункт расхождения двух авторов51, а Ф. Сини счел его дополнительным доказательством того, что Гракхан интерпретировал «конституционную традицию в народном смысле, отрицая более широкие прерогативы тех магистратур, которые не были основаны на potestas populi». Однако подобная интерпретация данного случая не может быть принята52. Состояние ис-
46 Вновь следует отметить, что мнение Тудитана расходится с таковым Цицерона. Как утверждает Асконий, Цицерон считал, что первоначально были избраны два трибуна (см. Cic. Resp II. 34. 59), впоследствии их число было увеличено до 10 (Leg. III. 9). В вопросе о численности Цицерон, очевидно, следует за Гракханом.
47 Так, Варрон (VI. 33) передает объяснение Юния названию месяца апрель, а также его трактовку понятия inlicium (VI. 95). Цензорин, говоря о календаре, сообщает, что Юний полагал (20. 4), что первоначально год был десятимесячным (с чем соглашался и Варрон), затем стал двенадцатимесячным, а также передает его мнение относительно происхождения названий месяцев (22. 9). Макробий упоминает его (Sat. I. 13. 20-21) в связи с трактовкой понятия intercalatio.
48 Варрон упоминает Юния в связи с трактовкой названий mons Saturnius (LL. V. 42), Subura (LL. V. 48), трех первых триб (LL. V. 55). Примечательно, что у Варрона, много внимания уделившего анализу loci, не анализируется происхождение mons Sacer, чему Юний, несомненно, должен был уделить внимание.
49 Gell. XIV. 8: «Юний утверждает, что префект, оставленный в городе на время Латинских игр, не может созывать сенат, поскольку не является сенатором и не имеет права высказывать свое мнение [в сенате], поскольку префектом становился тот, кто не достиг еще сенаторского возраста. Но Марк Варрон в четвертой книге "Вопросов в письмах" и Атей Капитон в 9-й книге "Заметок" говорят, что префект имел право созывать сенат; и в этой связи Капитон заявляет, что Варрон соглашался в этом с Тубероном, против позиции Юния: "Ибо право созывать сенат, — говорит он, — было и у плебейских трибунов, хотя они не были сенаторами до плебисцита Атиния "».
50 Точное время плебисцита неизвестно. Разброс датировок в историографии составляет около 100 лет. А. Астин связывал его с трибуном 197 г. до н.э. (Astin 1969, 38ff.); Дж. Никколини (Niccolini 1934, 129) относил к 149 г. до н.э., Дж. Ротонди — к периоду до 102 г. до н.э. (Rotondi 1962, 330).
51 Willems 1968, 130.
52 Sini 1996, 85. Гракхан не связывает отсутствие этого права у praefectus f.l.c. с назначением, не делает этого и его оппонент Варрон, который обращается к praefectus f.l.c. как специфическому
точников позволяет в данном случае говорить лишь о том, что Гракхан в отличие от Варрона, не счел возможным соотносить типологически различные должности praefectus f.l.c. и tribunus plebis.
Единственный фрагмент текста Гракхана, прямо касающийся трибунов, точнее трибунского законодательства, сохранен Фестом (Fest. s.v. Publica pondera. P. 288 L). Он приводит текст плебисцита Силия de ponderibus publicis, унифицировавший меры объема и веса53. К какой книге он относился, неизвестно, но ссылка на текст плебисцита говорит об основательности исследовательского подхода автора.
Подведем итоги. Первыми сочинениями в Риме, которые обобщили сферу ius magistratuum, были труды «Libri magistratuum» Г. Семпрония Тудитана и «De potestatibus» М. Юния Конга Гракхана, написанные в конце II — начале I в. до н.э. Появившись как следствие социального раскола, связанного с гракханским противостоянием, они концептуально стали отражением взглядов двух оппозиционных лагерей. Сведения о личной жизни, об окружении авторов, отдельные фрагменты их трудов позволяют трактовать позицию Гракхана как филонародни-ческую, а Тудидана как филооптиматскую. Это нашло отражение и в систематике трибуната, о которой, в силу сохранности источников, мы можем делать только предположительные выводы. Гракхан, как это делал впоследствии следовавший за ним Цицерон, очевидно, исключал трибунат из числа магистратуры, наделяя его при этом не только функциональной, но и социальной спецификацией, а также «положительными» полномочиями. Тудитан, за которым, как можно полагать, последовал Варрон, рассматривал трибунат как часть социально недифференцированной магистратуры, рассматривая особенности трибуната как чисто функциональные особенности магистратуры.
ЛИТЕРАТУРА
Веселовский И. Н., Горенштейн В. О. 1994: Примечания к «О государстве» // Цицерон. Диалоги. М., 175-196.
Гаспаров М. (ред.) 1989: Римская сатира. М.
Гаспаров М. Л. 1994: Цицерон и античная риторика // Марк Туллий Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. М.
Дементьева В. В. 2005: Теодор Моммзен: историко-правовое моделирование римской государственности // ВДИ. 1, 180-193.
Дождев Д. В. 1996: Римское право. М.
Кофанов Л. Л. 2001: Введение // Дигесты Юстиниана / Л. Л. Кофанов (ред.). М., 12-24.
Кофанов Л. Л. 2001: Роль жреческих коллегий в архаическом Риме и развитие жреческого права // Жреческие коллегии в Раннем Риме / Л. Л. Кофанов (ред.). М., 7-61.
Кофанов Л. Л. 2006a: Lex и Ius: возникновение римского права в VIII-III вв. до н.э. М.
Кофанов Л. Л. 2006б: Antiquitates rerum humanarum et divinarum Варрона и система римского публичного права // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 1(17), 45-54.
Павлов А. А. 2004: Плебейский трибунат в системе смешанной конституции Полибия и Цицерона // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 1(13), 19-39.
случаю префектуры. Префект города, который, как известно, назначался консулом на время своего отсутствия, включен Варроном в число магистратов, созывающих сенат (ap. Gell. XIV. 7. 4).
53 Время принятия плебисцита неизвестно. Дж. Никколини помещает его после 244 г. Л. Ланге, Ф. Мюнцер, Дж. Ротонди относят его к концу III в. См.: Niccolini 1934, 394-395.
Павлов А. А. 2010: Плебейский трибунат между магистратурой и представительством народа: к систематике трибуната у Полибия и Цицерона // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира: сб. статей. Вып. 9 / Э. Д. Фролов (ред.). СПб., 159-178.
Павлов А. А. 2012а: Римские концепции трибуната: Марк Теренций Варрон // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 41, 25-46.
Павлов А. А. 2012б: «De verborum significatione» Дигест и «De verborum significatu» Веррия Флакка: право и грамматика // Прошлое. Проекция. Презентация. Проблемы всемирной истории. Сб. науч. трудов / В. В. Дементьева (ред.). Ярославль, 52-56.
Сакки О. 2006: Предисловие // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 1(17), 224-235.
Санфилиппо Ч. 2002: Курс римского частного права. М.
Сидорович О. В. 2005: Анналисты и антиквары: римская историография конца III— I вв. до н.э. М.
Сини Ф. 2001: Люди и боги в римской религиозно-юридической системе: pax deorum, время богов, жертвоприношения // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 1(8), 8-30.
Сини Ф. 2006: Палингенезис римских жреческих документов: русско-итальянский научный проект // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 1(17), 188-201.
Томсинов В. А. 1995а: Юриспруденция в духовной культуре Древнего Рима (древнейший период) // Вестник МГУ. Серия «Право». 1, 33-41.
Томсинов В. А. 1995б: Юриспруденция в Древнем Риме (классический период) // Вестник МГУ Серия «Право». 2, 35-45.
Томсинов В. А. 1995в: Юриспруденция в Древнем Риме (постклассический период) // Вестник МГУ. Серия «Право». 6, 56-64.
Утченко С. Л. 1960: Идея народного суверенитета у римлян // ВДИ. 2, 58-75.
Франчози Дж. 2004: Институционный курс римского права. М.
Astin А. Е. 1969: The Atinii // Hommages a M. Renard / J. Bibauw (ed.). Bruxelles, 34-39.
Bardon H. 1952: La littérature latine inconnue. Paris.
Bauman R. A. 1983: Lawyers in Roman republican politics: a study of the Roman jurists in their political setting, 316-82 BC. München.
Benario H. W. 1973: Asconiana // Historia. 22, 64-71.
Bremer F. P. 1896: Iurisprudentiae antehadrianae. I. Lipsiae.
Bretone M. 1982: Tecniche e ideologie dei giuristi romani. Napoli.
Byrne A. H. 1920: Titus Pomponius Atticus. Chapters of Biography. Pennsylvania.
Catalano P. 1971: Tribunato e resistenza. Torino.
Cichorius C. 1908: Untersuchungen zu Lucilius. Berlin.
Giarratano C. (ed.) 1920: Q. Asconii Pediani Commentarii. Roma.
Funaioli H. (ed.) 1907: Grammaticae Romanorum fragmenta. I. Lipsiae.
Kunkel W. 1984: Theodor Mommsen als Jurist // Chiron. 14, 369-380.
Marx F. 1905: C. Lucilii carminum reliquiae. Leipzig.
Münzer F. 1923: C. Sempronius Tuditanus (92) // RE. II, 1441-1443.
Niccolini G. 1934: Fasti dei tribuni della plebe. Milano.
Nippel W. 2005: Der "Antiquarische Bauplatz". Theodor Mommsens Römisches Staatsrecht // Theodor Mommsen: Gelehrter, Politiker und Literat / J. Wiesehöfer, H. Börm (ed.). Stuttgart, 165-184.
Rankov B. M. 1987: Iunius Congus the Gracchan // Homo Viator: Classical Essays for John Bramble / M. Whitby, P. Hardie (ed.). Bristol.
Rawson E. 1972: Cicero the historian and Cicero the antiquarian // JRS. 62, 33-45.
Perlwitz O. 1992: Titus Pomponius Atticus. Untersuchungen zur Person eines einflußreichen Ritters in der ausgehenden römischen Republik. Stuttgart.
Peter H. 1883: Historicorum Romanorum Fragmenta. Lipsiae.
Rotondi G. 1962: Leges publicae populi Romani. Hildesheim.
26
ФРОЛОВ
Rubino J. 1839: Untersuchungen über römische Verfassung und Geschichte. Cassel.
Sini F. 1995: A quibus iura civibus praescribebantur. Ricerche sui iuristi del III secolo A.C. Torino.
Sini F. 1996: Interpretazioni giurisprudenziali in tema di inviolabilita tribunizia (a propozito di Liv. 3, 55, 6-12) // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 1, 80-94.
Sini F. 1999: Libri e commentarii nella tradizione documentaria dei grandi college sacerdo-tali romani // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 2(5), 76-108.
Sini F. 2005: Diritto e documenti sacerdotali romani: verso una palingenesi // IVS ANTIQVVM. Древнее право. 2(16), 22-49.
Sini F. 2007: Una sententia di iuris interpretes sulla inviolabilita dei tribuni della plebe // Diritto@Storia. 6.
Willems P. 1968: Le Senat de la Republique romaine. II. Aalen.
Wissowa G. 1918: M. Iunius Congus Gracchanus // RE. 19, 1031-1033.
М. IUNIUS GRACCHANUS AND G. SEMPRONIUS TUDITANUS: SOURCES OF PLEBS TRIBUNATE INTERPRETATION IN ROMAN HISTORIOGRAPHY
OF JURISDICTION
A.A. Pavlov
Roman historiography of the 1st century BC developed several concepts of plebs tribunate. Varro considered tribunate as magistracy, Verrius Flaccus saw it as plebeian magistracy, and Cicero was inclined to see tribunate beyond the realm of magistracy. One can presume that basic sources for Varro and Cicero's conceptions were lost Libri magistratuum by Tuditanus and De potestatibus by Gracchanus in which tribunate and magistracy were considered from the viewpoint of senatorial oligarchy and populares, respectively.
Key words: M. Iunius Gracchanus, C. Sempronius Tuditanus, plebs tribunate, Roman jurisprudence
© 2013
Р. М. Фролов
COETUS КАК ОБОЗНАЧЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ СОБРАНИЙ В КОРПУСЕ СОЧИНЕНИЙ ЦИЦЕРОНА*
В статье анализируется употребление термина coetus Цицероном в политическом контексте. Выделяются основные группы значений слова. Отмечается, что coetus называются и неофициальные сходки, и собрания под руководством магистратов, кроме того, термин
Фролов Роман Михайлович — сотрудник Научно-образовательного Центра антиковедения ЯрГУ им. П. Г. Демидова. E-mail: [email protected]
* Исследование проведено при поддержке Минобрнауки РФ по Соглашению № 14.132.21.1027 (проект «Римские contiones («народные сходки») в политической практике Республики и Империи», ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы, мероприятие 1.3.2) и в рамках государственного задания ВУЗам в части проведения научно-исследовательских работ (ЯрГУ им. П. Г. Демидова, шифр проекта: 6.7589.2013).
