CC BY
291
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2011. № 5
И.А. Козиков*
М.В. ЛОМОНОСОВ - АКТИВНЫЙ СТОРОННИК
ПЕТРОВСКОЙ РЕФОРМЫ
В статье рассматриваются идеи и деятельность М.В. Ломоносова по защите и пропаганде петровской реформы России, а также анализируются основные положения дискуссии по ее оценке в последующее время.
Ключевые слова: петровская реформа России, М.В. Ломоносов о Петре I.
I.A. K o z i k o v. M.V. Lomonosov as an active supporter of the reform of Peter the Great
The author analyses M.V Lomonosov's ideas and activity connected with the defence and popularization of Peter's reform and its value for the future.
Key words: Peter's reform of Russia, M.V. Lomonosov about Peter I.
Не время, но великие дела приносят преимущества.
М.В. Ломоносов
В 2011 г. исполняется 300 лет со дня рождения великого русского ученого Михаила Васильевича Ломоносова (8 ноября 1711 — 4 апреля 1765 г.). Вся его деятельность была направлена на борьбу за величие России, ее возрастающее влияние в мире. В связи с этим в истории российского государства М.В. Ломоносов исключительное место отводил петровской эпохе, воспевая ее, прославляя дела Великого Петра, который был для него возлюбленным героем, вечной славой которого он был «больше восхищен». М.В. Ломоносов был активным сторонником петровской реформы, ее продолжателем и неутомимым пропагандистом. М.В. Ломоносов смотрел на Петра I и его реформы масштабно, с позиций мировой истории, высоко оценивал его заслуги перед Отечеством как для того времени, так и для будущего. Он впервые понял и раскрыл великую созидательную роль, которую сыграл Петр Великий в истории России, российского государства, Европы. Имя Петра I, отмечал он, «едино воспоминание во всех народах и языках внимание и благоговение возбуждает. Дела Петра Великого по всей подсолнечной устами рода человеческого проповедуются и по целой Российского самодержавства обширности в государственных советах важность и в дружеских разговорах святость повествованием их рождается» [Антология гуманной педагогики, 1996, с. 76]. Эту оцен-
* Козиков Иван Андреевич — доктор философских наук, профессор, профессор кафедры истории социально-политических учений факультета политологии МГУ имени М.В.Ломоносова, тел.: 8 (495) 939-30-78; e-mail: kozikov_i@ mail.ru
ку позднее повторил М.П. Погодин (1800—1875]). «И не одной Российской Истории, — писал он, — принадлежит Петр Великий. Всеобщая История имеет полное право на этого сына судеб... Лицо Петра Великого получает для меня общеисторическое значение» [М.П. Погодин, 1997, с. 102—103]. Показывая огромную роль в становлении российского государства и других властителей — князей, государей, М.В. Ломоносов особо выделял деяния Петра, изображая их всюду, где только мог, ставил его в пример как великого деятеля, великого преобразователя России, спасшего целый народ, отдававшего все свои силы Родине. «Всяк видит, всяк в уме своем изображает, — писал он, — что так Великий Петр обращал свои очи, взирая на обновляющуюся Россию; так произносил свой голос, укрепляя воинство и одобряя к трудам подданных, так и простирал свою руку, учреждая художества и науки, повелевал устроить полки по брани и выходить флоту в море» [М.В. Ломоносов, 1952—1958, т. 8, с. 241]. В то же время он отмечал, что раскрыть деяния этого человека весьма трудно, ибо они велики. В своей героической поэме, посвященной Петру I, он писал:
«...Не вымышленных петь намерен я Богов, Но истинны дела, великий путь Петров... Достойную хвалу воздать сему Герою Труднее, нежели как в десять лет взять Трою. Чем тем я заслужу Парнасские венца Что первый пел дела такого Человека, Каков во всех странах не слыхан был от века, Желая в ум вперить дела Петровы громки, Описаны в моих стихах прочтут потомки»
[там же, с. 696—697].
М.В. Ломоносов был не одинок в указании на трудности описания великих дел Петра I. В своем письме П.Я. Чаадаеву (1794— 1856) А.С. Пушкин писал: «А Петр Великий, который один есть целая всемирная история...» [А.С. Пушкин, 1958—1959, т. 10, с. 872]. Сам он хотел написать историю о Петре I, но не закончил. Он отмечал, что не может постичь и объять умом этого исполина, что «он слишком огромен для нас, близоруких, — надо отодвинуться на два века». Чем больше его изучаю, отмечал А.С. Пушкин, тем более изумленье и подобострастие лишают меня средств мыслить и судить свободно. Но я сделаю из этого золота что-нибудь». В письме М.А. Корфу он сетует на то, что русская история освещена слабо. «Какое поле — эта новейшая русская история! И как подумаешь, что оно вовсе еще не обработано и что кроме нас, русских, никто того не может и предпринять! — Но история долга, жизнь коротка» [там же, с. 596]. Именно М.В. Ломоносов первым осознал великую роль Петра I не только в истории России, но и в истории
человечества, сделавшего ее великой державой, которая стала оказывать большое влияние в мире и прежде всего в Европе. Как писал он в Оде на рождение князя Павла Петровича: «Россия никогда через грозную судьбину / Повержена свою близ видела кончину! / Великий Твой Отец, широкими стопами всходя, / Возвысил нас над прочими странами... / Отца Отечества Великого Петра / Положены труды для общего добра» [М.В. Ломоносов, 1952—1958, т. 8, с. 570]. Петр Великий сохранил Россию от расхищения, вместо мертвого страха принес безопасную радость, соорудил флот, «чем была показана российская сила всем окрестным державам в краткое время громкими победами» [там же, т. 6, с. 419]. «Российская империя внутренним изобильным состоянием и громкими победами с лучшими европейскими странами равняется, многие превосходит» [там же, т. 1, с. 421].
«Европа, ныне восхищена
Внимая смотрит на Восток
И ожидает изумлена
Какой определит ей рок»
[там же, т. 8, с. 757].
В свое время Вольтер, который написал «Историю Петра Великого», однажды в беседе с И.И. Шуваловым, помогавшим ему в написании этого труда, заметил, что Петр I и Екатерина II сблизили Россию с Европой, на что И.И. Шувалов ответил: «...нет, они Европу приблизили к России» [Московский университет, 1995, № 2, январь]. Особые заслуги Петра Великого М.В. Ломоносов видел в том, что он ввел науку в государственное русло, сделал ее государственным делом и всячески способствовал ее развитию в стране, распространению и использованию в различных государственных делах. Именно Петр Великий впервые в России учредил Академию наук «для распространения наук в России... установленное общество...» Россия, писал М.В. Ломоносов, должна благодарить Всевышнего за то, что в то время, когда науки после мрачного времени варварских веков воссияли, послал ей премудрого героя, «Великого Петра, истинного отца Отечества, который удаленную от светлости учения Россию принял мужественною рукою и, окружен со всех сторон внутренними и внешними супостатами, дарованною себе от Бога крепостью покрывался, разрушил все препятствия и на пути ясного познания оную поставил» и «по окончанию тяжких трудов военных, по укреплению со всех сторон безопасности целого Отечества первое имел о том попечение, чтобы основать, утвердить и размножить в нем науки» и «между многочисленными великого государя великими делами сия в нашем Отечестве наук обитель,
невероятною и почти божественною его премудростью основанная, была главное его попечение» [Антология гуманной педагогики, 1996, с. 71, 76]. Петр Великий много сделал для просвещения России, что импонировало М.В. Ломоносову. Он ввел в стране новое летоисчисление с рождества Христова (1699) и тем самым перенес Россию из ветхозаветного старого времени в новозаветное время, что положило начало гуманистическому реформационному процессу, давшему новый импульс просветительству.
М.В. Ломоносов дал обстоятельную характеристику личности Петра. Петр Алексеевич Великий, государь в 25 поколении, писал он, «много претерпел в великих своих трудах препятств, огорчений и опасений... От природы нравами непамятнозлобными, слабостям человеческим справедливый и больше подданных приятель, нежели повелитель, в предприятиях и трудах твердый и непоколебимый, бережливый домостроитель и наградитель щедрый, в сражениях неустрашимый воин и предосторожный военачальник, в союзах надежный друг и остроумный политик. Во всем Петр Великий, отец Отечества» [М.В. Ломоносов, 1952—1958, 6, с. 345]. Ломоносов видел в Петре великого труженика на благо своей страны. Как бы дополняя эту характеристику, С.М. Соловьев отмечал: «Петр не был вовсе славолюбцем-завоевателем и в этом явился полным представителем своего народа, не завоевательного по природе племени и по условиям своей исторической жизни... С какой бы точки зрения мы ни изучали эпоху преобразования, мы должны прийти в изумление перед нравственными и физическими силами преобразователя» [С.М. Соловьев, 1993, с. 252]. Соловьев приводит пример, когда сам Петр о своем труде говорил поручику морского галерного флота Неплюеву: «Видишь, братец: я и царь, да у меня на руках мозоли, а все от того: показать вам пример и хоть под старость видеть достойных помощников и слуг Отечеству» [там же, с. 253]. Во имя этого Отечества сам он отдавал все свои силы, считал, что необходимо жить для пользы и славы государства, не жалея здоровья и самой жизни для общего дела. Так, в письме к сыну он писал: «Я за свое Отечество и люди живота своего не жалел и не жалею» [Петр Великий: Антология, 2001, с. 426]. Как пишет его сподвижник А.А. Нартов, Петр говорил: «Благополучие Отечества есть благополучие мое, а затем, что Бог пошлет. На него уповаю я» [А.А. Нартов, 2001, с. 64]. А.С. Пушкин, высоко оценивая дела Петра Великого для России, писал: «Петр — сила наша, которою и по смерти его мужествуем! Петр — слава наша, которою до скончания мира Российский род хвалиться не перестанет [Петр Великий: Антология, 2001, с. 23]. Поэт отметил замечательные черты великого реформатора, сказав о нем: «То академик, то герой, / То мореплаватель, то плотник, / Он всеобъемлющей душой / На троне
вечный был работник». А учитель А.С. Пушкина Г.Р. Державин писал о нем:
«Как Бог, великим провиденьем Он все собою озарил... Поднесь вселенну изумляет Величие ее чудес. Премудрый ум не постигает, Не Бог ли в нем сходил с небес?
[там же, с. 575].
Высокую оценку Петру I, его деятельности давали власти в период царствования Елизаветы Петровны. Так, в утвержденном Сенатом проекте «Об учреждении Московского Университета и двух гимназий, 1755 г. Генваря 24», было отмечено: «Петр Первый, император великий и обновитель Отечества своего, погруженную во глубине невежества и ослабевшую в силах Россию к познанию истинного благополучия роду человеческому приводил, какие и ко-ликие во все времена дрожащей своей жизни монаршеские в том труды полагал, не только Россия чувствует, но и большая часть света тому свидетель» [Московский университет, 1995, № 2, январь, с. 2]. В проекте перечисляются «разум превосходящие дела», которые он осуществил в своем Отечестве, за которые «бессмертная его слава оставила в вечные времена».
Следует отметить, что в период царствования Екатерины II Ломоносову пришлось вести борьбу за защиту преобразований Петра Великого, за правильную оценку его деяний. Екатерина II многие начинания Петра продолжила и немало сделала. Но она многое, в том числе и то, что делал Ломоносов, тормозила. Он испытывал постоянное давление со стороны окружения Екатерины II и той «немецкой партии», которая существовала в Академии наук. Помехи строились не только в развитии науки, но и в изучении и использовании производительных сил страны и др. В своем плане беседы с Екатериной II, которая должна была состояться по просьбе Ломоносова, он писал: «За то терплю, что стараюсь защищать труды Петра Великого, чтобы выучились россияне, чтобы показали свое достоинство.» [М.В. Ломоносов, 1952—1958, т. 10, с. 357]. Он неоднократно отмечал, что ему постоянно приходится обороняться «от недоброжелательных происков и претерпевать всякие нападения» [там же, с. 315]. Однако этот великий гражданин своего Отечества, как и его кумир, Петр Великий, не отступал пред трудностями, не сдавался и отмечал, что описание и прославление трудов Петра «выше всех благополучий в жизни почитает».
За объективную и высокую оценку дел Петра Великого борьба продолжалась и позже. Так, славянофилы К.С. Аксаков (1817—1860)
и И.С Аксаков (1823—1886), А.А. Киреев (1833—1910), А.С. Хомяков (1809—1860), И.В. Киреевский (1806—1856) и др., абсолютизируя самобытность России, ее особою историю, поэтизируя допетровскую Русь, например, отмечали, что Петр I заимствовал из Европы не только достижения в области науки и техники, но и чуждые русскому народу ценности и обычаи, что петровские реформы нарушили самобытность исторического пути развития России, которые принципиально отличаются от западноевропейского пути. Несколько ранее Е.Р. Дашкова (1744—1810) (возглавляла Российскую Академию наук со дня ее образования (1793) в течение одиннадцати лет), будучи близкой к Екатерине II, заявляла, что репутацию Петру I создали иностранные писатели, приглашенные им в Россию, которые, зная о его тщеславии, величали его создателем России. «Он был гениален, деятелен и стремился к совершенству, —отмечала она, — но он был совершенно невоспитан, и его бурные страсти возобладали над его разумом...» Указывая на невоздержанный характер Петра и его грубые и жесткие меры по проведению реформ, она считала, что «некоторые реформы, насильственно введенные им, со временем привились бы мирным путем в силу примера и общения с другими нациями» и что, ставя высоко иностранцев над русскими, он уничтожил «бесценный, самобытный характер наших предков» [В поисках своего пути. 1997, с. 223]. Таким образом, в целом славянофилы ставили под сомнение значение петровских преобразований для прогресса России. Они не учитывали того исторического факта, что Россия около трех веков была оторвана от европейской политической деятельности, от изменений в жизни народов, происходивших в результате прогрессивного развития. Против такой оценки деяний Петра I выступали западники, а также более масштабно мыслящие деятели России. Так же высоко оценивающий, как и М.В. Ломоносов, деятельность Петра Великого историк С.М. Соловьев, отвечая на такие обвинения, заявлял, что деяния Петра I могут служить образцом разумных и плодотворных общественных преобразований. Он писал: «.начали укорять Петра: что он и для своего времени действовал неправильно, незаконно, изменял старое лучшее на новое худшее». Но деятельность Петра была приготовлена предшествующей историей. «Он осознал, что его обязанность вывести слабый, бедный, почти неизвестный народ из этого печального положения посредством цивилизации». Вся система Петра была направлена против главных зол, которыми страдала древняя Россия. Мы, продолжал он, «назвали деятельность преобразовательной эпохи программою, которую Россия выполняет до сих пор и будет выполнять, уклонение от которой сопровождалось всегда печальными последствиями». Историческое развитие после Петра I будет в своем со-
держании воплощением в жизнь этой программы. При этом он отмечал, что нельзя утверждать, что в этой всесторонности преобразований не было ничего вредного. Но «никогда ни один народ не совершал такого подвига, какой был совершен русским народом в первую четверть XVIII века». Эти преобразования сопровождались «великими последствиями как для внутренней жизни народа, так и для его значения в общей жизни народов, во всемирной истории». Петр Великий, отмечал С.М. Соловьев, воспитывал русских людей в суровой школе преобразований. А «время переворотов есть время тяжкое для народов, и такова была и эпоха преобразования» [С.М. Соловьев, 1993, с. 248—249, 250—253]. И, несмотря на все недостатки, «Петр был велик глубокою верою в способность своего народа, умением выбирать людей способных и воспитывать их для известного рода деятельности» [С.М. Соловьев, 1989, с. 672—673].
Именно М.В. Ломоносов явился активнейшим творческим деятелем, продолжающим дело Петра Великого. В течение всей своей жизни он боролся за реализацию и развитие этой программы прогрессивного развития страны. В своих выступлениях, многочисленных проектах и планах, различного рода произведениях он пытался конкретизировать эту программу, старался, как только возможно, реализовать ее в своей деятельности. История показала, что Россия действительно продолжила начатые Петром I преобразования, шаг за шагом через все исторические коллизии и препоны, превратности судьбы превратилась в ХХ столетии во вторую сверхдержаву в мире.
А по поводу грубостей Петра, его деспотизма А.И. Герцен (1812— 1870) писал, что «Петр I не был ни восточным царем, ни династом; то был деспот наподобие Комитета общественного спасения, — деспот по своему положению, и во имя великой идеи, утверждавшей неоспоримое его превосходство над всем, что его окружало... он мечтал об огромной России, о гигантском государстве, которое простерлось бы до самых глубин Азии, стало бы властелином Константинополя и судеб Европы» [В поисках своего пути. с. 143]. Сам Петр I, как повествует А.А. Нартов, знал о том, что его обвиняют в жестокости. Так, в беседе с бароном Марфельдом он говорил: «Я ведаю, почитают меня строгим Государем и тираном. Ошибаются в том не знающие всех обстоятельств. Богу всевышнему известно сердце и совесть моя, колико соболезнования имею я о подданных и сколько блага желаю Отечеству. Невежество, упрямство, коварство ополчались всегда на меня с того самого времени, когда полезность в государстве вводить и суровые нравы преобразовать намерение принял. Сии-то суть тираны, а не я». А.А. Нартов замечает, что «мило было видеть ему подданных своих, упражняющихся в науках и художествах, и такие-то были прямые друзья его,
с которыми он просто и милостиво обходился. Неблагодарных людей Государь ненавидел...» [А.А. Нартов, 2001, с. 76, 81]. Другой современник Петра Великого, его духовный друг Феофан Прокопо-вич писал о нем, что он «виновник бесчисленных благополучий наших и радостей, воскресивший аки от мертвых Россию и воздвигший в толикую силу и славу, или паче, родивший и воспитавший, прямой сын Отечества своего Отец» [Феофан Прокопович, 1961, с. 126]. Действительно, Петр Великий начал осуществлять в России симбиоз феодализма, который он укреплял, и зарождающегося капитализма, что было продолжено его последователями. Если Иван Васильевич сделал из России княжеской Россию царскую, то Петр Великий сделал ее империей, крупнейшим единым государством, став ее первым императором. Это был период перехода России к интенсивному использованию достижений Запада, а также достижений науки, которая становилась для человечества инструментом решения жизненно важных проблем и давала надежду на избавление от бед, голода и т.д. И это исторический факт. Теперь мы оцениваем преобразования Петра не только как вестер-низацию, но и как модернизацию России, как начало включения ее в мировой поток онаучивания жизни человечества, модернизацию, осуществленные при помощи мобилизационного типа развития, обусловленного необходимостью формирования народного хозяйства как для внутреннего развития, так и для надежной защиты страны от внешних угроз. Необходимо было ликвидировать отставание России от экономически передовых стран Европы, поскольку это позволило бы отстоять государственную независимость. Петр I хорошо понимал возможности страны и глубоко осознавал стоящие перед ней задачи. Россия должна была двигаться по пути прогресса. Татаро-монгольское иго надолго задержало развитие страны, поэтому у Петра I не было времени для промедлений. «Ему некогда было ждать», замечал В.Г. Белинский. Другой выдающийся российский историк Н.М. Карамзин отмечал, что Россия отставала от европейских стран, по крайней мере, шестью веками. «Петр двинул нас своею мощною рукою, и мы в несколько лет почти догнали их» [В поисках своего пути. 1997, с. 24]. Петр Великий, изменив многое, не изменил всего коренного русского. «Завистники русских говорят, — писал Н.М. Карамзин, — что мы имеем только в высшей степени переимчивость, но разве она не есть знак превосходного образования души? Мы никогда не будем умны чужим умом и славны чужою славою» [там же, с. 26].
Петр Великий, соединив нас с Европою и показав нам выгоды просвещения, ненадолго унизил народную гордость русских. Мы взглянули, так сказать, на Европу и одним взором присвоили себе плоды долговременных трудов ее» (Н.М. Карамзин, 1988, с. 331).
Петр I не отступил от национальных основ, а наоборот, их обновлял, как бы заново приобретая, возвеличивая Россию, борясь с ее отсталостью, со всем тем, что уже не могло сохранять страну как самостоятельное государство. Д.И. Писарев (1840—1868), отвечая на критику петровских реформ славянофилами, занимая как бы среднюю позицию между славянофилами и западниками, выступая против крайностей в оценке петровских преобразований и его личности, писал: «.с западниками я разделяю их стремление к европейской жизни, с славянофилами — их отвращение против цивилизаторов» [В поисках своего пути. 1997, с. 177]. Однако, писал он, «славянофильское отрицание действий Петра во имя деспотического порядка вещей оказывается несостоятельным... Если Петр действительно отрицал что-нибудь, то он опрокинул только то, что было слабо и гнило, только то, что повалилось бы само собой» [там же, с. 178]. Наша подражательность, отмечал А.И. Герцен, «вся сводится на готовность принять и усвоить формы, вовсе не теряя своего характера...» [там же, с. 136]. По поводу иностранных новшеств, введенных Петром, В.Г. Белинский остроумно заметил, что у нас издавна укоренилось престранное мнение, будто русские во фраке или русские в корсете — уже не русские. «Петр, — писал он, — действовал совершенно в духе народном, сближая свое Отечество с Европою и искореняя то, что внесли татары временно азиатского». Критиков петровских реформ Белинский называл «защитниками варварской старины нашей». По его мнению, «Петр, оторвал Россию от прошедшего, разрушил ее традицию, и теперь смешно и жалко смотреть на наших пустоголовых ученых и поэтов, которые ищут народности для мышления и искусства в истории с Рюриков до Алексея, в этой допотопной истории России». Он заметил, что Петру Великому мало конной статуи на Исакиевской площади. Благодаря преобразованиям Петра Великого «все великое, благородное, человеческое, духовное вошло, выросло, расцвело пышным цветом и принесло роскошные плоды на европейской почве...» [там же, с. 69, 76, 71). Результатом деятельности Петра Великого, писал Н.Г. Чернышевский (1828—1889], «было то, что мы, получив хорошее регулярное войско, стали сильною воен-ною державою, а не то, чтобы изменились в каком-нибудь другом отношении... Петра Великого иные порицают за то, что он ввел к нам западные учреждения, изменившие нашу жизнь. Нет, жизнь наша ни в чем не изменилась от него, кроме военной стороны своей...» [там же, с. 165]. Славянофилы, отрицательно относясь к преобразованиям Петра, по остроумному замечанию В.В. Розанова (1856—1919), звонили в колокольчики в то время, когда в стране гудел набат, призывающий совсем к иным действиям [В.В. Розанов, 1955, с. 165]. Реформы Петра Великого ломали старое, отжив-
шее. «Никогда ни один народ, — отмечал П.Я. Чаадаев, — не был менее пристрастен к самому себе, нежели русский народ, каким воспитал его Петр Великий, и ни один народ не достиг таких более славных успехов на поприще прогресса» [цит. по: В.В. Розанов, 1955, с. 119]. Его реформы были решительным ответом на вызовы эпохи. В его время Россия стала перед необходимостью сделать рывок в развитии страны, усвоения высших достижений передовых стран той эпохи, прежде всего передовых стран Европы. «По общему своему смыслу и направлению реформа Петра Великого, — отмечал Вл.С. Соловьев (1853—1900), — не была для русского народа чем-нибудь совершенно новым». «Но он всем своим существом почувствовал, что в данную историческую минуту нужно сделать для России, чтобы направить ее на настоящий путь, чтобы приблизить ее к той высшей задаче...» [там же, с. 368, 381]. Вместе с тем, как отмечал М.М. Ковалевский (1851—1916), «перестройка русского политического строя по иностранным образцам нисколько не помешала сохранению самобытности русских обычаев и институтов. Россия усваивала одну лишь форму, а не дух тех учреждений, которые она копировала.» [М.М. Ковалевский, б.г., с. 4]. «Нельзя не признать реформы Петра, — писал К.Д. Кавелин (1818—1885), — органическим явлением великорусской жизни... Петр Великий с головы до ног — великорусская натура, великорусская душа» [цит. по: В.В. Розанов, 1955, с. 267, 276]. «Реформа, — отмечал В.О. Ключевский, — сама вышла из насущных нужд государства и народа, инстинктивно почувствованных властным человеком с чутким умом и сильным характером» [В.О. Ключевский, 1989, т. IV, с. 202]. Эту же мысль высказывал и Н.А. Бердяев, отмечая, что «реформы Петра были совершенно неизбежны, но он совершил их путем страшного насилия над народной душой и народными верованиями... Приемы Петра были совершенно большевистскими» [Н.А. Бердяев, 1990, с. 11—12]. Любопытно, что вслед за Н.А. Бердяевым М. Волошин в поэме «Россия» называет Петра Великого первым большевиком.
По поводу ошибок Петра I Н.М. Карамзин отмечал, что « великий муж самими ошибками доказывает свое величие: их трудно или невозможно изгладить — как хорошее, так и худое делает он навеки. Сильною рукою дано новое движение России; мы уже не возвратимся к старине» [цит. по: В.В. Розанов, 1955, с. 104]. «Совершенно напрасно утверждают некоторые, — писал Н.А. Добролюбов (1836—1861), — что меры Петра шли совершенно наперекор естественному ходу нашей истории. Он, конечно, ускорил движение, и еще, может быть, от него зависела отчасти форма, в которой проявилось заимствование...» Он понял и осуществил действительные потребности своего времени и народа. И это был не «какой-то
внезапный скачек в нашей истории, ничем не связанный с предшествующим развитием народа». Он произвел резкие изменения лишь во внешних формах. В сущности, переход не такой резкий» [В поисках своего пути. 1997, с. 170—171]. «И у нас в России переход из древней истории в новую, — отмечал С.М. Соловьев, — совершился по общим законам народной жизни, но и с известными особенностями вследствие различия условий, в которых проходила жизнь нашего и западноевропейских народов». Россия в своей древней истории была страной преимущественно земледельческой, и переход в новую историю России был необходим [там же, с. 227, 222]. Петр I, по словам М.М. Сперанского (1772—1839), «открыл вход наукам и торговле» [там же, с. 34]. При его царствовании было образовано несколько заводов и мануфактур, и тем самым Россия вступала на путь промышленного развития. После смерти Петра в России насчитывалось 233 казенных и частных заводов. А русские казенные горные заводы были крупнейшими в Европе. Эту сторону петровских преобразований высоко оценивал несколько позднее П.Н. Милюков (1859—1943), называя Петра первым служителем Отечества. Петр I провел глубокую модернизацию экономики, мобилизовал все ресурсы страны, используя ее возможности. Значительное развитие промышленности, отмечал С.Ю. Витте, началось со времени Петра Великого. «Это вызвало благодатные последствия» [там же, с. 372]. Для этого было необходимо усвоение и использование опыта других стран. Заимствование этого опыта происходило различными путями, одним из которых было приглашение иностранных специалистов на работу в стране. Как отмечал С.М. Соловьев, «Петр... привлекал к себе в службу даровитых иностранцев, отличал их, награждал их, но не давал им первых мест» [С.М. Соловьев, 1989, с. 672]. Заимствование передового опыта и заставляло его налаживать тесные связи с европейскими странами, где развивалось производство, где промышленная революция прошла уже определенную стадию развития (Англия и Голландия), где уже сложились государственные формы обеспечения морского присутствия. Этот опыт был чрезвычайно полезен для России, стремящейся упрочить свое положение как морской державы. Для осуществления мобилизационного типа развития необходимо было использовать науку, осуществить политические реформы. «Сознание государственной пользы, — отмечал В.И. Вернадский, — заставило Московскую Русь пойти на выучку в Европу, но эта выучка была в то время теснейшим образом связана уже с научным исканием... Счастьем для Московской Руси было то, что во главе правительственной власти стоял в ней в то время такой человек, как Петр». Он «явно сознавал необходимость равного, а не подчиненного, ученического положения но-
вой России на Западе... История показала, что в том, что он вынес из наблюдения научных новинок, он видел гораздо глубже и больше того общества, которое над ним смеялось» [В поисках своего пути. 1997, с. 472—473].
Петр спешил делать задуманное. Однако, как отмечал А.С. Пушкин, он «не успел довершить многое, начатое им». Несколько иной взгляд на оценку Петра I и его деятельность имел Н.Я. Данилевский (1822—1885), основоположник одной из теорий цивилизаци-онного подхода к периодизации исторического процесса, одним из первых указавший, что европейскую цивилизацию нельзя отождествлять с общечеловеческой цивилизацией. Он считал, что «в деятельности Петра необходимо строго отличать две стороны: его деятельность государственную, все его военные, флотские, административные, промышленные насаждения, и его деятельность реформативную в тесном смысле этого слова, т.е. изменения в быте, нравах, обычаях и понятиях, которые он старался произ-весть в русском народе. Первая деятельность заслуживает вечной признательной, благоговейной памяти и благословения потомства... всем этим заслужил он себе имя Великого — имя основателя русского государственного величия. Но деятельностью второго рода он не только принес величайший вред будущности России... он даже совершенно бесполезно затруднил свое собственное дело... Русская жизнь была насильственно перевернута на иностранный лад» [там же, с. 242]. В отличие от Е.Р. Дашковой, которая критиковала Петра Великого за недостатки как личности, а также подвергала сомнению, как и славянофилы, правильность методов проведения реформ, влекущих за собой лишение России традиционной самобытности. Н.Я. Данилевский отрицательно относился лишь к тому, что Петр реформировал по западному образцу быт и нравы россиян.
Но была и еще одна сторона критических высказываний в адрес Петра I — негативная оценка социальных последствий его деятельности. Петра I критиковали за то, что он укрепил самодержавную власть, крепостничество, еще теснее привязав крестьян не только к помещикам, но и к заводчикам, обложил данью народ, серьезно ослабил влияние церкви на государственную политику, осуществлял насилие. Как писал Г.В. Плеханов (1856—1918), Петр I «совершил огромный переворот, спасший Россию от окостенения», в то же время «великий царь раздавил народ под бременем налогов и довел деспотизм до неслыханной степени могущества... Петровская "реформа" нравилась нашим царям и царицам больше всего потому, что она... страшно усилила самодержавную власть». Однако Г.В. Плеханов рассматривал многие действия Петра как бы с позиций исторической необходимости. «Успехи русского эконо-
мического развития, — писал он, — в период времени, протекший от Петра до Александра II, лучше всего видны из того обстоятельства, что, тогда как реформы Петра требовали усиления крепостной зависимости крестьян, реформы Александра II немыслимы были без ее уничтожения» [там же, с. 351—352]. В отношении жестких мер, предпринимаемых Петром Великим, и в частности по поводу создания Петром тайной канцелярии, Н.М. Карамзин высказывал такие мысли: «.история не дерзнет обвинить славного монарха. Жестокие обстоятельства заставили его прибегнуть к жестокому средству» [Н.М. Карамзин, 1988, с. 272].
Следует отметить, что высокую оценку Петру Великому давали и иностранные авторы. Например, Сен-Симон отмечал, что Петр I «по оригинальности и редкому разнообразию талантов и великих качеств достоин величайшего удивления самого отдаленного потомства, несмотря на большие недостатки, зависящие от его воспитания» [Петр Великий. 1993, с. 143].
Конечно, можно по-разному относиться к тем историческим издержкам, которые имели место при проведении Петром Великим реформ. Можно их преувеличивать, как это делал, например, советский историк М.Н. Покровский (1868—1932), считавший, что Петр I, скорее, помешал развитию России своей чрезмерной регламентацией и насилием, но можно подходить к ним конкретно исторически, не замалчивая их наличие, но в то же время соотнося их с реальными условиями, в которых находилась в тот период страна, вставшая на путь прогресса. Именно такой подход характерен для многих исследователей, высоко оценивающих петровские преобразования.
Следует еще раз заметить, что дискуссии о месте и роли Петра Великого в истории России велись не только в XVIII в., но и в XIX, XX вв., ведутся они и сегодня. И в наше время одни считают эпоху Петра Великого вслед за М.В. Ломоносовым и С.М. Соловьевым и другими историками и деятелями культуры периодом великой модернизации России, сделавшей ее могучим государством, а другие, так же как славянофилы, видят в его реформах глубокие ошибки, состоящие в том, что он якобы европеизировал Россию и тем самым прервал исторический естественный ход ее развития, разрушил корни российской цивилизации, лишил страну присущих ей особенностей, связанных с наличием восточных черт. Петр I якобы поставил Россию в непреодолимую зависимость от западной цивилизации, в положение вечно отстающей и вечно догоняющей другие народы, другие государства страны. Прорубив окно в Европу, Россия де впустила в себя один из духовных вирусов Запада — европоцентризм. Есть и те, кто в реформах Петра I видит лишь закрепление и развитие феодализма, который консервировал ар-
хаику, закреплял сословность в обществе, которая играла отрицательную роль с точки зрения капиталистического развития. Это якобы мешало России быстро встать вместе с другими народами на путь капитализма, что, в свою очередь, привело ее к революционным потрясениям в ХХ в., в том числе и к большевизму. Вместе с тем имеет место и очернительство петровской эпохи, деяний Петра, как и всего прошлого России. В качестве примера можно привести изготовленную на Западе в дни холодной войны фальшивку под названием «Завещание Петра Великого», толкование содержания которого было направлено на то, чтобы показать, что русские якобы представляют угрозу другим народам. Она использовалась для борьбы против СССР.
При оценке деятельности Петра Великого, его преобразований, эпохи в целом часто берутся лишь отдельные стороны совершенных им перемен в стране и не учитывается главное — какой была Россия до петровских реформ и какой она стала при Петре I, а вернее, какой он оставил ее своим потомкам. Именно так ставил вопрос М.В. Ломоносов при оценке петровских преобразований, мужественно их защищая. Он видел непосредственно плоды этой деятельности и ими восхищался. Мы, далекие потомки, должны быть за это ему благодарны.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Антология гуманной педагогики: Ломоносов. М., 1996.
Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.
В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. М., 1997.
Карамзин Н.М. Записки старого московского жителя. М., 1988.
Ковалевский М.М. Очерки по истории политических учреждений России (начало ХХ в.). СПб., б.г.
КлючевскийВ.О. Соч.: В 9 т. М., 1989. Т. IV.
Ломоносов М.В. Полн. собр. соч.: В 11 т. М.; Л., 1952—1958.
Московский университет. 1995. № 2. Январь.
Нартов А.А. Рассказы о Петре Великом. СПб., 2001.
Петр Великий: Антология. СПб., 2001.
Петр Великий: Воспоминания. Дневники. Записи. Анекдоты. СПб., 1993.
Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. М., 1981. Т. 10.
Розанов В.В. О писателях и писательстве. М., 1955.
Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. М., 1989.
Соловьев С.М. Об истории новой России. М., 1993.
Феофан Прокопович. Соч. М., 1961.
