CC BY
1Том 1, выпуск 1
М.М. Завадовский и августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 г. (к 75-летней годовщине сессии)
Белозеров Олег Петрович
Институт истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, Москва, Россия
В статье, приуроченной к 75-летию августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г., анализируется, как это событие повлияло на жизнь и научную карьеру одного из ведущих советских биологов 1920-1940-х гг. Михаила Михайловича Завадовского (1891-1957). Показано, что это влияние было сугубо негативным - ученый был уволен со всех постов и отлучен от научной деятельности почти на шесть лет, некоторые его научные труды были вычищены из библиотек, а наибольшее научно-практическое достижение, метод искусственного многоплодия сельскохозяйственных животных, ограничено в применении. Главной причиной этого были поддержка Завадовским - не генетиком по образованию и роду занятий -классической генетики в 1930-1940-х гг. и его оппозиция Т.Д. Лысенко и его единомышленникам. В статье рассмотрены усилия, который Завадовский предпринимал для возвращения в науку, обращаясь с этой целью к советским государственным и партийным деятелям различного ранга. Эти усилия принесли плоды только в 1953 г., когда было принято решение организовать для Завадовского лабораторию во Всесоюзном институте животноводства. Однако этот новый и последний этап научной карьеры Завадовского был недолгим - 28 марта 1957 г. ученый преждевременно скончался.
Ключевые слова: М.М. Завадовский, августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 г., генетика , Т.Д . Лысенко, лысенкоизм, Всесоюзный институт животноводства.
M.M. Zavadovskii and the August 1948 Session
of the Lenin All-Union Academy of Agricultural Sciences
(Towards the 75th Anniversary of the Session)
Oleg P. Belozerov
S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology, the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
The article, timed to the 75th anniversary of the August 1948 session of the Lenin AllUnion Academy of Agricultural Sciences (VASHNIL), analyzes how this event affected the life and scientific career of Mikhail Mikhailovich Zavadovskii (1891-1957), one of the leading Soviet biologists of the 1920s-1940s. It is shown that this influence was purely negative; the scientist was dismissed from all positions and expelled from science for almost six years; some of his scientific works were purged from libraries; and his greatest scientific and practical achievement, the method of artificial superfecundity in livestock, was restricted in application. The main reason for this was that Zavadovskii, not being a geneticist by education and occupation, supported classical genetics in the 1930s and 1940s and was in opposition to T.D. Lysenko and his associates. The article discusses the efforts that Zavadovskii made to return to science, appealing to Soviet state and party officials of various ranks for this purpose. These efforts bore fruit only in 1953, when he was permitted to organize a laboratory at the All-Union Institute of Animal Husbandry. However, this new and last stage of Zavadovskii's scientific career was short; on March 28, 1957, the scientist untimely died.
Keywords: M.M. Zavadovskii, August 1948 session of VASKHNIL, genetics, T.D. Lysenko, Lysenkoism, All-Union Institute of Animal Husbandry.
В 2023 г. исполнилось 75 лет с того момента, когда начала свою работу сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина, проходившая в Москве с 31 июля по 7 августа 1948 г. и вошедшая в историю как августовская сессия ВАСХНИЛ. Обстоятельства проведения этой сессии, как и феномен лысенкоизма в целом, принадлежат, наверное, к числу самых популярных предметов исследования в истории советской и российской биологии. Сессии посвящено большое количество работ, как монографий, так и научных статей1. Связан такой интерес с тем, что она имела огромные негативные последствия для развития в Советском Союзе генетики, которая была, по сути, запрещена, и опосредованно оказала негативное воздействие на многие другие направления биологии.
Среди ученых, испытавших на себе последствия этой сессии, был и Михаил Михайлович Завадовский (1891-1957). Один из ведущих советских биологов 1920-1940-х гг., он внес значительный вклад в различные области науки, среди которых были физико-химическая биология, эндокринология и паразитология. Также он сделал ряд теоретических обобщений, наиболее важными из которых были созданная им концепция новой научной дисциплины - динамики развития организма - и формулирование принципа обратных связей в работе эндокринных желез, и создал гормональный метод искусственного многоплодия сельскохозяйственных
1 Упомянем лишь несколько подобных работ, в которых, среди прочего, содержится обширная библиография, посвященная августовской сессии, к которой желающие могут обратиться, см. [7, 16, 28].
животных, который позволил значительно увеличить продуктивность животноводства.
Не менее значительным был его вклад в науку как организатора и администратора: в 1923-1927 гг. он занимал пост директора Московского зоосада (с 1925 г. - зоопарка) и организовал здесь Лабораторию экспериментальной биологии, которая стала важным центром биологических исследований в СССР (в 1930 г. она была реорганизована в лабораторию физиологии развития Всесоюзного института животноводства (ВИЖ), в 1930 г. создал на биологическом факультете Московского университета кафедру динамики развития организма, которую возглавлял до 1948 г., а с 1935 г. был академиком ВАСХНИЛ и в 1935-1938 гг. занимал пост вице-президента этой академии2.
Завадовский не был генетиком - и по образованию, и по роду своей научной деятельности он был прежде всего физиологом в широком смысле этого слова и, говоря современным языком, специалистом в области биологии развития. Однако августовская сессия имела для него самые печальные последствия - он был уволен со всех постов и отлучен от научной деятельности почти на шесть лет, некоторые его научные труды были вычищены из библиотек, а наибольшее научно-практическое достижение, метод искусственного многоплодия сельскохозяйственных животных, ограничено в применении. Почему же так произошло?
Краткий ответ таков: не будучи генетиком, Завадовский тем не менее очень активно и недвусмысленно поддерживал классическую генетику в
2 Подробнее о научной деятельности Завадовского и библиографию работ о нем см. [8].
1930-1940-х гг. и, кроме того, у него сложились не лучшие личные отношения с Лысенко, причем не в силу личных конфликтов, а ввиду научной принципиальности Михаила Михайловича. Более подробный ответ на поставленный вопрос и является целью настоящей статьи.
Судя по воспоминаниям Завадовского, впервые он увидел Лысенко, когда тот выступал на Всесоюзном съезде по генетике, селекции, семеноводству и племенному животноводству, который проходил в Ленинграде 10-16 января 1929 г. Лысенко представил там совместный с Д.А. Долгушиным доклад «К вопросу о сущности озими» [9], который Завадовский оценил как «плохо оформленную речь по относительно узкому вопросу» [14, с. 237]. Пять лет спустя, в 1934 г., будучи в Ленинграде с курсом лекций по динамике развития, которые он прочел в местном университете, Завадовский познакомился и с будущим ближайшим соратником Лысенко И.И. Презентом, который пригласил его осмотреть созданный им в стенах университета Дарвиновский музей. Состоявший всего из двух комнат, этот музей вызвал у Завадовского изумление: одна комната была посвящена Дарвину, другая - Лысенко. В тот раз он покинул Ленинград «глубоко раздосадованный» [14, с. 234, 237]. Реакция Завадовского тому виной или что-то другое, но Презент в самое ближайшее время стал его жестким критиком.
Любопытен в этом отношении диалог, состоявшийся, очевидно, в первой половине 1930-х гг. между Завадовским и Лысенко на одном из банкетов. В передаче Завадовского, Лысенко «сказал что хорошо знает... книгу "Динамика развития организма". "Когда я получил ее и прочитал, понравилась она мне, - рассказывал он. - Вот это, думаю, книга так книга! Когда же я заговорил о ней с Исаем (Презентом. - О.Б.), тот стал мне доказывать, что эта книга вредная. Снова стал я читать - и снова она мне понравилась. Когда же опять заговорил с Исаем, тот снова стал убеждать меня в обратном. Снова стал читать и снова пришел к выводу, что книга замечательная. В третий раз говорил с Исаем, и он, наконец, окончательно убедил меня, что книга вредная. Теперь я это хорошо знаю"». На вопрос, чем же вредна книга, последовал ответ: «А вот спросите Исая, он лучше меня это расскажет» [14, с. 238].
Очень скоро судьба свела Завадовского с Лысенко и его окружением ближе. В 1935 г. был объявлен первый состав действительных членов ВАСХНИЛ, который включал и Завадовского, и Лысенко; Михаил Михайлович, кроме того, стал и вице-президентом этой академии [17, 18]. Ранние эпизодические контакты сменились работой в рамках одного учреждения, и Завадовский уже не мог остаться в стороне от разгоравшейся борьбы между классической и «мичуринской» генетикой. Точки над / были расставлены уже в следующем 1936 г., который ознаменовался рядом дискуссий «по спорным вопросам генетики и селекции», самая значительная из который состоялась в рамках IV Сессии ВАСХНИЛ 19-27 декабря 1936 г. Сам сказавший о себе: «Я не генетик по специальности; я лишь близкий сосед и отношусь с большим уважением к завоеваниям [этой]
науки», Завадовский недвусмысленно встал на сторону генетиков. Более того, поскольку «целый ряд специалистов генетиков уклонялся от этого боя (отстаивания принципов классической генетики перед лицом лысен-коистов. - О.Б.)», он «считал себя обязанным <...> не молчать там, где положение дел не позволяет этого делать» [29, с. 399].
В рамках подготовки к сессии в периодической печати был опубликован ряд статей как сторонников классической генетики, так и ее противников, основные из которых были объединены в особый сборник [27]. Вкладом Завадовского в этот процесс стали две работы: «Генетика, ее достижения и блуждания» и «Против загибов в нападках на генетику»3, в которых он подробно разобрал преимущества классической генетики перед представлениями Лысенко и его группы, не умолчав о трудностях, стоящих перед этой наукой. Содержащаяся в них твердая поддержка генетики, сопровождавшаяся порой едкими критическими репликами в адрес Лысенко (например, оценка концепции последнего о расщеплении признаков в поколениях Г1, и т.д. как «жалкой, убогой, примитивной» и обращенный к нему призыв «сравнить свое грубое кустарное изделие, доступное для самых крайних телеологических и виталистических толкований <...> со стройной законченной, не допускающей никакой двусмысленности, материалистической концепцией современной науки, выросшей на основе "корпускулярной теории наследования"» [10, с. 76]) не могли быть проигнорированы противоположным лагерем. Статья «Против загибов» была перепечатана лысенковской «Агробиологией» [13] и сопровождена статьей Презента «О "чистой науке" и "вдумчиво-динамической" ее защите», в которой тот в развязной демагогической форме попытался высмеять и умалить аргументы Завадовского, избегая при этом ответа на них по сути [20].
Своей позиции Завадовский не изменил и в последующие годы. В частности, он не счел возможным исполнять обязанности вице-президента ВАСХНИЛ4 после того, как в 1938 г. президентом академии был назначен Лысенко [19], и выразил солидарность генетикам во время еще одной крупной дискуссии в 1939 г.5
Было и еще одно поле для столкновения Завадовского и Лысенко. Как уже упоминалось, Завадовский является создателем метода искусственного многоплодия сельскохозяйственных животных, суть которого заключалась в том, что искомый результат, многоплодие, достигался благодаря применению гормональных препаратов, вызывавших у самок суперовуляцию и - в случае их удачного оплодотворения и благополучного протекания беременности - рождение нехарактерно многочисленного потомства. Разработка этого метода происходила во Всесоюзном институте животноводства, где Завадовский работал с 1930 г. и где он возглавлял лабораторию физиологии развития.
3 См. [10, 11]. Статья [11] также была опубликована как [12].
4 Утверждена постановлениями СНК СССР № 1226 от 9 ноября 1938 г. и Президиума ВАСХНИЛ от 13 ноября того же года, см. [24, л. 88-89].
5 Подробнее об этой дискуссии см. [15].
При этом в зоотехнической среде того времени существовали своего рода идеологические трения между представителями более фундаментальных и более прикладных областей, в случае ВИЖа между представителями «физиологических» и «зоотехнических» лабораторий (лаборатория физиологии развития Завадовского принадлежала как раз к первым). Отторжение ученых-практиков ВИЖа вызывали работы, проводившиеся не только в лаборатории физиологии развития, но и в прочих «теоретических» лабораториях, целью которых была адаптация достижений современной биологии для нужд сельского хозяйства.
В качестве иллюстрации приведем высказывание Г.И. Азимова, возглавлявшего в ВИЖе другую «физиологическую» лабораторию, лабораторию физиологии лактации: на собрании актива ВИЖа 8-11 апреля 1937 г. он произнес такие слова: «...нас сейчас ущемляют, а я прямо скажу - ущемляют, {и} очень невесело живется сейчас нам, физиологам, в ВИЖе {грустно живется, тоскливо живется,}... в известной степени {мы даже пасынки...} (слова, выделенные курсивом, вставлены в текст при редактировании, слова в фигурных скобках - зачеркнуты. - О.Б.)» [26, л. 128 об.].
У Лысенко, хотя он и не работал в ВИЖе и имел малое отношение к животноводству, были похожие предубеждения по отношению к академической науке в сравнении с наукой прикладной. Так, он упрекал метод Завадовского в «противоестественности»: он полагал, что «со шприцом в руках нельзя сделать ничего полезного в животноводстве», «организм сопротивляется всякому вмешательству извне», «нужно идти путями, которыми шла природа в процессе создания новых видов, а не
неестественными путями» [6, л. 5-6]. Завадовский справедливо оценивал подобные заявления как яркий образец консерватизма, призыв избегать всего нового и идти проторенными путями, что противоречит самой миссии ученого, заключающейся в поиске нового знания.
Августовская сессия ВАСХНИЛ, как уже говорилось, нанесла сокрушительный удар по жизни и научной карьере Завадовского. На самой сессии он не присутствовал, поскольку восстанавливался после инсульта. 17 августа появился приказ министра высшего образования С.В. Кафтанова об увольнении Завадовского с должности заведующего кафедрой динамики развития, продублированный аналогичным приказом врио ректора МГУ В.И. Спицына от 25 августа, в котором Завадовский был отнесен к числу «проводивших активную борьбу против мичуринцев и мичуринского учения и не обеспечивших воспитания советской молодежи в духе передовой мичуринской биологии» [1, л. 103]. Кафедра динамики развития была ликвидирована «в связи с беспредметностью содержания ее профиля, являющегося конгломератом отдельных вопросов и проблем, изучаемых и преподаваемых на других кафедрах, а также в связи с отсутствием педагогической нагрузки» [1, л. 104], ее сотрудники в лучшем случае нашли прибежище на других кафедрах, в худшем - уволены. Программа Московского университета «Динамика развития организма» была изъята из обращения как «пропагандирующая реакционные теории менделизма-морганизма» наряду с программами «Введение в биологию», «Генетика с основами селекции» и «Дарвинизм», а одноименная книга Завадовского 1931 г. была вычищена из всех библиотек университета наряду с множеством других генетических трудов [1, л. 104].
По горячим следам, осенью 1948 г., Завадовский обращается к И.В. Сталину с письмом, в котором просит сохранить свою кафедру в университете. Он отмечает, что последние годы по генетической проблематике выступал очень мало, занимаясь преимущественно вопросами размножения сельскохозяйственных животных, и обещает впредь этой темы не касаться. Он указывает, что ликвидация кафедры динамики развития будет означать ликвидацию всего сельскохозяйственного направления в МГУ, в то время как вклад кафедры в эту область значителен: кроме разработки метода искусственного многоплодия это и проведение курсов для зоотехников, и ряд работ по военной тематике в годы войны. Если его обещания не выступать по генетическим темам недостаточно, пишет За-вадовский, пусть останется хотя бы лаборатория динамики развития; если само это название скомпрометировано, он согласен на другое, нейтральное, название-«Лаборатория размножения сельскохозяйственных животных». Ответа на это письмо Завадовский не получил6.
6 О том , что такое письмо было написано и послано, свидетельствует упоминание о нем в черновике письма Завадовского Н.С. Хрущеву (на тот момент секретарю ЦК ВКП(б) и МК и МГК ВКП(б) от 1949 г. (возможно, 1950 г.) [3, л. 14]. Оригинал письма Сталину обнаружить не удалось, но в фонде Завадовского сохранился черновик по всем признакам именно этого письма [3, л. 1-4 об.], на основании которого и приводятся изложенные факты.
Под удар попал не только создатель метода искусственного многоплодия, но и сам метод. Его судьба обсуждалась 19 октября 1948 г. на коллегии Министерства сельского хозяйства. В результате было рекомендовано «в связи с недостаточностью разработки гормонального метода повышения многоплодия овец считать необходимым (зачеркнуто «в 1948 году». - О.Б.) ограничить применение в колхозах "СЖК7" в порядке производственного и научного опыта в размерах, который определит зоотехнический совет Главного управления животноводства с учетом результатов работы институтов и практиков за предыдущие годы» [22, л. 330]. Таким образом, официальное отношение к методу искусственного многоплодия в последующие несколько лет противоречиво: он был как бы не запрещен, но лишен широкомасштабной государственной поддержки. В этих условиях применение метода стало делом немногих энтузиастов, убедившихся в его эффективности в предыдущие годы. Их наиболее ярким представителем стал А.С. Месяцев - ветеринарный врач совхоза «Чим-Кур-ган» (Узбекистан). Кроме того, был прерван процесс издания книги Зава-довского «Теория и практика гормонального метода стимуляции многоплодия сельскохозяйственных животный», в которой обобщались его работы в области искусственного многоплодия.
Для деятельного Завадовского все происшедшее стало тяжелым ударом. Он сохранил звание академика ВАСХНИЛ и формальную принадлежность к науке, но из-за отсутствия лаборатории де-факто был лишен возможности работать. Период отлучения от науки растянулся для Завадовского почти на шесть лет. В это время он неоднократно обращался к ряду государственных и партийных деятелей и научных администраторов с письмами8, в которых указывал, что распространение на него решений августовской сессии было необоснованным, поскольку он не генетик, а специалист в области физиологии, или динамики, развития, «с дрозофилой никогда не работал», «ничего, что бы противоречило задачам и нуждам советского строительства», не допускал [3, л. 11]. Он был вынужден признать, что «в условиях напряженной борьбы в области идеологии, когда проблемы науки тесно переплетаются с политикой и пропаганда идеалистических концепций уводит от марксистско-ленинского мировоззрения, моя позиция была неправильной: я восхвалял Вейсмана, допустившего крупные идеалистические извращения, никак не отметив всех тех отрицательных черт, которые действительно заключаются в его положениях». Однако он утверждал, что «когда я гляжу на прошлое в Московском университете под углом зрения дискуссии, я остаюсь глубоко убежденным
7
Сыворотка жеребых кобыл, основной препарат, применявшийся для достижения искусственного многоплодия сельскохозяйственных животных.
В личном фонде Завадовского сохранились автографы или машинописные копии пи -сем или черновиков писем секретарю ЦК ВКП(б) и МКК ВКП(б) Н. С. Хрущеву (1949 или 1950 г., [3, л. 13-14], заведующему Отделом естественных и технических наук и высших учебных заведений ЦК КПСС Ю.А. Жданову (14 ноября 1952 г., [3, л. 10-12], секретарю ЦК КПСС П.Н. Поспелову (ок. 1953 г., [5], президенту АН СССР А.Н. Несмеянову (26 сентября 1953 г., [4, л. 25-30].
в том, что проводником идеализма ни в коей мере не был. Мои труды, подытоживающие опыт работ, никаких следов идеалистического мировоззрения не носят» [3, л. 11-12].
При этом эти обращения все-таки не были «покаянными письмами» в духе той эпохи и изменой своим убеждениям: так, в письме Завадовского П.Н. Поспелову находится место апологии генетики: «Генетику Менделя -Моргана, - пишет Завадовский, - я <...> приветствовал как порыв биологии из области голой эмпирии, в которой она погрязла, в сторону попыток такой абстракции, которая дала возможность химии сделать <...> шаг вперед. Понятия атома и молекулы когда-то также казались идеализмом в химии и минералогии, но понятия атома и молекулы вывели в конце концов нас [на] широкие просторы современной науки» [5, л. 5], а в письме Хрущеву он оставляет за собой право на собственное мнение и просит «не обязывать меня видеть передачу по наследству приобретенных признаков там, где этого нет. Мне уже 62 года и заниматься искажением науки мне не пристало, да и советская власть едва ли в этом может быть заинтересована. Если молодые силы дадут ряд иллюстраций к истории по наследованию приобретенных признаков, буду этому рад и буду приветствовать всякую удачу в этом направлении. Но разрешите оставаться в этом вопросе строгим критиком, без всякого предубеждения» [4, л. 33]. Просит он и разрешить публикацию его книги.
Все эти обращения были безрезультатными, и, судя по всему, главным тормозом «реабилитации» Завадовского был Лысенко. Так, в уже упоминавшемся письме Поспелову Завадовский отмечает, что Кафтанов рекомендовал ему обратиться к Лысенко (с покаянием? просьбой о пощаде?), что Завадовский, скрепя сердце, и сделал. Однако ответом Лысенко было: «Вы ко мне плохо относитесь, вот и я Вас не люблю. Никакого содействия в получении Вами работы я не окажу. Вот это все» [5, л. 1]. А когда Завадовский обратился к Жданову, тот ответил, что «ведает всеми науками, кроме сельского хозяйства, которым ведает Т.Д. Лысенко» [5, л. 1 об.] и тоже никакого содействия не оказал.
Кардинальные изменения к лучшему в жизни Завадовского происходят только осенью 1953 г. и, вероятно, они были связаны со смертью Сталина в том же году. Тогда приказом № 51 от 21 ноября Главное управление сельскохозяйственной пропаганды и научно-исследовательских учреждений Министерства сельского хозяйства и земледелия СССР предписало Управлению научно-исследовательских учреждений (вероятно, собственному подразделению) в месячный срок организовать в составе ВИЖа лабораторию физиологии развития сельскохозяйственных животных, а директору ВИЖа Кузнецову зачислить Завадовского на должность заведующего организуемой лаборатории [23, л. 141]. Предыстория этого решения такова: в октябре 1953 г. Завадовский обращается с письмом к Хрущеву, на тот момент первому секретарю ЦК КПСС, с очередной просьбой разрешить ему работать9; копии этого письма направляются также
9 Вариант письма с рукописной правкой Завадовского имеется в [4, л. 31-39].
А.И. Микояну [4, л. 41] и В.М. Молотову [4, л. 40]10. На этот раз обращение ученого было услышано, и Минсельхоз получил соответствующее указание. Дело, однако, затянулось: 19 марта 1954 г. Завадовский пишет письмо Несмеянову, в котором отмечает, что лаборатория в ВИЖе до сих пор не организована, и просит дать ему возможность трудиться в Институте морфологии животных им. А.Н. Северцова [2, л. 3]. Возможно, Завадов-скому вообще не очень хотелось возвращаться в ВИЖ, о работе в котором у него осталась плохая память. Впрочем, реализовать эту идею не удалось, а лабораторию в ВИЖе Завадовский все-таки получил.
Возвращение Завадовского к активной работе означало и реабилитацию метода искусственного многоплодия. Тема «Повышение плодовитости овец» включается в план ВИЖа [25, л. 286-304], Министерство сельского хозяйства СССР издает приказ № 47-4 от 19 февраля 1955 г. о производстве СЖК и применении метода искусственного многоплодия в колхозах Казахстана и Узбекистана [25, л. 286]. Группа Завадовского публикует ряд работ, посвященных дальнейшему развитию метода.
Однако этот новый и последний этап научной карьеры Завадовского длился недолго - всего три года. Он умирает 28 марта 1957 г., можно сказать, преждевременно, в возрасте 65 лет. Его труд «Теория и практика гормонального метода стимуляции многоплодия сельскохозяйственных животный» увидел свет уже после его смерти, в 1963 г., и с определенными сокращениями.
Литература
1. Архив Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. Ф. 1. Оп. МГУ. Д. 110.
2. Архив Российской академии наук (АРАН). Ф. 1657. Оп. 1. Д. 137.
3. АРАН. Ф. 1657. Оп. 1. Д. 190.
4. АРАН. Ф. 1657. Оп. 1. Д. 192.
5. АРАН. Ф. 1657. Оп. 1. Д. 198.
6. АРАН. Ф. 1657. Оп. 1. Д. 78.
7. Баутин В.М., Глазко В.И. Сессия ВАСХНИЛ, август 1948 г. Уроки на будущее // Известия ТСХА. 2008. Вып. 3. С. 149-175.
8. Белозеров О.П. Становление и эволюция научной дисциплины в социально-поли-тическом контексте: М.М. Завадовский и динамика развития организма: дис.... докт. биол. наук. М., 2019. 305 с.
9. Долгушин Д.А., Лысенко Т.Д. К вопросу о сущности озими // Труды Всесоюзного съезда по генетике, селекции, семеноводству и племенному животноводству в Ленингра-де 10-16 января 1929 г. Л.: Гос. тип. им. Е. Соколовой, 1929. Т. 3. С. 189-199.
10. Завадовский М.М. Генетика, ее достижения и блуждания // Сборник дискуссионных статей по вопросам генетики и селекции / Отв. ред. О.М. Таргульян. М.: Изд-во ВАСХНИЛ, 1936. С. 69-93.
11. Завадовский М.М. Против загибов в нападках на генетику // Сборник дискуссионных статей по вопросам генетики и селекции / Отв. ред. О.М. Таргульян. М.: Изд-во ВАСХНИЛ, 1936. С. 94-109.
12. Завадовский М.М. Против загибов в нападках на генетику // Социалистическая реконструкция сельского хозяйства. 1936. № 8. С. 84-96.
10 На копиях писем, посланных Микояну и Молотову, стоит дата 20 октября 1953 г.; о том, что письма достигли адресатов, свидетельствует упоминание о них в «Рапортичке ча-стных писем, поступивших в Совет Министров СССР» из фонда Молотова [21, л. 67].
13. Завадовский М.М. Против загибов в нападках на генетику // Яровизация. 1936. № 6 (9). С. 5-24.
14. Завадовский М.М. Страницы жизни. М.: Изд-во МГУ, 1991.
15. Колбановский В. Спорные вопросы генетики и селекции (общий обзор совещания) // Под знаменем марксизма. 1939. № 11. С. 86-126.
16. Колчинский Э.И., Ермолаев А.И. Разгромный август 1948 года: как власть боролась с биологией // Политическая концептология. 2018. № 3. С. 89-112.
17 . О первом составе действительных членов Всесоюзной академии сельскохозяйст-венных наук имени В.И. Ленина (постановление СНК СССР № 1115 от 4 июня 1935 г.) //Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР. Отд. 2.1935. № 12. С. 168.
18 . Об утверждении президента, вице-президентов и ученого секретаря Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (постановление СНК СССР № 1114 от 4 июня 1935 г.) // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР. Отд. 2. 1935. № 12. С. 168.
19. Об утверждении т. Лысенко Т.Д. президентом и т. Цицина Н.В. вице-президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина (постановление СНК СССР № 225 от 23 февраля 1938 г.) // Собрание постановлений и распоряжений Правительства СССР. 1938. № 5. С. 104.
20. Презент И.И. О «чистой науке» и «вдумчиво-динамической» ее защите // Яровиза-ция. 1936. № 6 (9). С. 25-52.
21. Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1476.
22. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 7486. Оп. 1. Д. 4560.
23. РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 9. Д. 1571.
24. РГАЭ. Ф. 8390. Оп. 1. Д. 1136.
25. РГАЭ. Ф. 8390. Оп. 2. Д. 2516.
26. РГАЭ. Ф. 8390. Оп. 2. Д. 915.
27. Сборник дискуссионных статей по вопросам генетики и селекции / Отв. ред. О.М. Таргульян. М.: Изд-во ВАСХНИЛ, 1936.
28. Сойфер В.Н. Власть и наука (разгром коммунистами генетики в СССР). М.: ЧеРо, 2002. 1024 с.
29. Спорные вопросы генетики и селекции работы IV сессии академии 19-27 декабря 1936 года / Отв. ред. О.М. Таргульян. М.: Изд-во ВАСХНИЛ, 1937.
References
1. Archive of Moscow State University. M.V. Lomonosov. F. 1. Op. Moscow State University. D. 110.
2. Archive of the Russian Academy of Sciences (ARAS). F. 1657. Op. 1. D. 137.
3. ARAS. F. 1657. Op. 1. D. 190.
4. ARAS. F. 1657. Op. 1. D. 192.
5. ARAS. F. 1657. Op. 1. D. 198.
6. ARAS. F. 1657. Op. 1. D. 78.
7. Bautin V.M., Glazko V.I. (2008) Sessiia VASKhNIL, avgust 1948 g. Uroki na budushchee [Session of the VASKhNIL, August 1948. Lessons for the future]. Izvestiia TSKhA, 3, 149-175 (in Russian).
8. Belozerov O.P. (2019) Stanovlenie i evoliutsiia nauchnoi distsipliny vsotsial'no- politiche-skom kontekste: M.M. Zavadovskii i dinamika razvitiia organizma: dis. ... dokt. biol. nauk[The formation and evolution of a scientific discipline in a sociopolitical context: M.M. Zavadovskii and developmental dynamics of the organism. Thesis for the doctor of biological sciences degree. Moscow (in Russian).
9. Dolgushin D.A., Lysenko T.D. (1929) K voprosu o sushchnosti ozimi [On the essence of winter crops]. Trudy Vsesoiuznogo s"ezda po genetike, selektsii, semenovodstvu i plemennomu zhivotnovodstvu vLeningrade 10-16 ianvaria 1929g. [Proceedings of the All-Union Congress on Genetics, Breeding, Seed Production and Breeding in Leningrad, January 10-16, 1929]. Leningrad: Gosudarstvennaia tipografiia im. E. Sokolovoi, 3, 189-199 (in Russian).
10. Zavadovskii M.M. (1936) Genetika, ee dostizheniia i bluzhdaniia [Genetics, its achievements and wanderings]. Targul'ian O.M. (ed.) Sbornik diskussionnykh statei po voprosam genetiki i selektsii [Collection of discussion articles on genetics and breeding]. Moscow: Izdatel'stvo VASKhNIL, 69-93.
11. Zavadovskii M.M. (1936) Protiv zagibov v napadkakh na genetiku [Against overkills in attacks on genetics]. Targul'ian O.M. (ed.) Sbornik diskussionnykh statei po voprosam genetiki i selektsii [Collection of discussion articles on genetics and breeding]. Moscow: Izdatel'stvo VASKhNIL, 94-109 (in Russian).
12. Zavadovskii M.M. (1936) Protiv zagibov v napadkakh na genetiku [Against overkills in attacks on genetics]. Sotsialisticheskaia rekonstruktsiia sel'skogo khoziaistva, 8, 84-96 (in Russian).
13. Zavadovskii M.M. (1936) Protiv zagibov v napadkakh na genetiku [Against overkills in attacks on genetics]. larovizatsiia, 6 (9), 5-24 (in Russian).
14. Zavadovskii M.M. (1991) Stranitsy zhizni [Pages of life]. Moscow: Izdatel'stvo MGU (in Russian).
15. Kolbanovskii V. (1939) Spornye voprosy genetiki i selektsii (obshchii obzor sovesh-chaniia) [Disputable issues of genetics and breeding (general review of the meeting)]. Pod znamenem marksizma, 11, 86-126 (in Russian).
16. Kolchinskii E.I., Ermolaev A.I. (2018) Razgromnyi avgust 1948 goda: kak vlast' borolas' s biologiei [Devastating August, 1948: As the government struggled with biology]. Politicheskaia kontseptologiia, 3, 89-112 (in Russian).
17. O pervom sostave deistvitel'nykh chlenov Vsesoiuznoi akademii sel'skokhoziaistvennykh nauk imeni V.I. Lenina (postanovlenie SNK SSSR № 1115 ot 4 iiunia 1935 g.) [On the first set of full members of the Lenin All-Union Academy of Agricultural Sciences (Decree of the Council of People's Commissars of the USSR No. 1115 of June 4, 1935) (1935). Sobranie zakonov i rasporiazhenii raboche-krest'ianskogo pravitel'stva SSSR. Otd. 2 [Collection of laws and orders of the Workers' and Peasants' Government of the USSR. Department 2], 12, 168 (in Russian).
18. Ob utverzhdenii prezidenta, vitse-prezidentov i uchenogo sekretaria Vsesoiuznoi akademii sel'skokhoziaistvennykh nauk imeni V.I. Lenina (postanovlenie SNK SSSR № 1114 ot 4 iiunia 1935 g.) [On the approval of the President, Vice-Presidents and Scientific Secretary of the Lenin All-Union Academy of Agricultural Sciences (Decree of the Council of Peopl's Commissars of the USSR No. 1114 of June 4, 1935)] (1935). Sobranie zakonov i rasporiazhenii raboche-krest'ianskogo pravitel'stva SSSR. Otd. 2 [Collection of laws and orders of the Workers' and Peasants' Government of the USSR. Department 2], 12, 168 (in Russian).
19. Ob utverzhdenii t. Lysenko T.D. prezidentom i t. Tsitsina N.V. vitse-prezidentom Vsesoiuznoi akademii sel'skokhoziaistvennykh nauk imeni V.I. Lenina (postanovlenie SNK SSSR № 225 ot 23 fevralia 1938 g.) [On approval of T.D. Lysenko's appointment as President and N.V. Tsitsin's appointment as Vice-President of the Lenin All-Union Academy of Agricultural Sciences (Resolution of the Council of People' Commissars of the USSR No. 225 of February 23, 1938)] (1938). Sobranie postanovlenii i rasporiazhenii Pravitel'stva SSSR [Collection of decrees and orders of the Government of the USSR], 5, 104 (in Russian).
20. Prezent I.I. (1936) O "chistoi nauke" i "vdumchivo-dinamicheskoi" ee zashchite [On "pure science" and its "thoughtful-dynamic" defense]. larovizatsiia, 6 (9), 25-52.
21. Russian State Archive of Socio-Political History. F. 82. Op. 2. D. 1476.
22. Russian State Archive of Economics (RSAE). F. 7486. Op. 1. D. 4560.
23. RSAE. F. 7486. Op. 9. D. 1571.
24. RSAE. F. 8390. Op. 1. D. 1136.
25. RSAE. F. 8390. Op. 2. D. 2516.
26. RSAE. F. 8390. Op. 2. D. 915.
27. Soifer V.N. (Soyfer V.N.) (2002) Vlast' i nauka (razgrom kommunistami genetiki v SSSR) [Communist regime and science (Crushing of genetics in the USSR by communists)]. Moscow: CheRo, 2002 (in Russian).
28. Targul'ian O.M. (ed.) (1936) Sbornik diskussionnykh statei po voprosam genetiki i selektsii [Collection of discussion articles on genetics and breeding]. Moscow: Izdatel'stvo VASKhNIL (in Russian).
29. Targul'ian O.M. (ed.) (1937) Spornye voprosy genetiki i selektsii raboty IV sessii akademii 19-27 dekabria 1936 goda [Disputable issues of genetics and breeding at the 4th Session of the Academy, December 19-27, 1936]. Moscow: Izdatel'stvo VASKhNIL (in Russian).
