CC BY
193
УДК 745.5 ББК 85.12
60
лубочные мотивы в оформлении русских набивных тканей
xviii — xix веков
Кортович Андрей Владимирович,
старший преподаватель кафедры Иллюстрации и эстампа Московского государственного университета печати имени Ивана Федорова, улица Прянишникова, д. 2А, г. Москва, Россия, 127550,
kortovich@inbox.ru
Аннотация
В статье рассмотрено влияние традиций росписи русского народного лубка на искусство набивных тканей. Изложены характерные особенности декорирования тканей лубочными персонажами и сценами. Особое внимание уделено новаторству в оформлении набивных тканей XVIII — XIX вв.
Ключевые слова
Декоративно-прикладное искусство, традиции, культура, орнамент, текстиль, лубок, набойка, гравюра, печать.
Русская крестьянская набойка является одним из направлений народного искусства, в котором отчетливо выражены глубокие традиции и преемственность. Среди народных мастеров секреты оформления тканей масляной и кубовой набойкой на протяжении веков передавались из поколения в поколение. В кустарных артелях и городских мануфактурах по производству набивных тканей работали различные мастера: художники, резчики манер (печатных досок), красильщики, печатальщики тканей. Ткани, использовавшиеся в крестьянском быту, обладали сравнительной дешевизной. Они служили для создания предметов быта и гардероба: головных уборов, одежды, скатертей, занавесей, покрывал, церковных облачений и риз. Начиная с X в. - времени начала производства на Руси набивных тканей и торговли ими1 - и до начала XX в., когда ручной способ набойки практически пере-
1Якунина Л. И. Русские набивные ткани XVI - XVII вв. М., 1954. С. 5.
стал существовать, самыми распространенными и устойчивыми орнаментами были следующие:
1. Геометрические орнаменты древнего типа, сочетающие в себе круги, прямоугольники, линии, звезды, розетки и т.д.
2. Растительный орнамент, иногда с включением геометрических форм.
3. Анималистический орнамент, основанный на использовании зооморфных или мифологических персонажах, часто синтезированный с геометрическими и флоральными формами.
Узоры и мотивы, используемые в набивных тканях XVI - XIX вв., можно встретить также в традиционных вышивках, кружеве, крестьянской деревянной резьбе, пряничных досках, росписях предметов быта и интерьера, изразцах, фресковой живописи, и даже в элементах архитектуры. Несмотря на определенные каноны, народное искусство допускало бесконечную вариативность и образность. Это было возможно только при цельном мировоззрении творцов,
когда творческая мысль художника не нарушала выработанные веками традиции.
В Петровскую эпоху среди городского и сельского населения были чрезвычайно популярны лубочные картинки или потешные листы. Известно, что в Москве их стали издавать в XVII в. Это были гравированные изображения с текстами, отпечатанные большим тиражом на бумаге и зачастую раскрашенные вручную соковыми и осадочными минеральными красками. Первоначально клише гравировались на липовых (затем кленовых и грушевых) досках продольного распила, что роднит их с пряничными печатными досками и набивными манерами. Благодаря своей дешевизне и доступности каждый мог приобрести лубочные листы и украсить ими свой дом. Главными отличительными чертами лубочного искусства являлись простота и понятность образов. Грубоватая пластика и лаконизм композиций, где изображение сочетается со шрифтом, и условность масштаба персонажей объединяет лубочные изображения с искусством плаката. Жанровые сцены и образы лубка отражали нравы своей эпохи. Лубочные картинки имели духовно-религиозный, познавательный и сатирический (даже иногда скабрезный) характер. Часто основой для композиций служили устные рассказы и сюжеты из рукописных произведений, которые находили в лубочном искусстве свое наглядное воплощение, реализуясь в аллегориях и жанровых сценах.
Иногда в лубочных картинках использовались сюжеты, заимствованные из немецких потешных листов. Их переделывали на русский лад, находя в русской жизни аналогичные ситуации или подобные предметы. Нередко те или иные отечественные поверия и обычаи «встраивались в иностранные рамы», а иногда сцены из немецкой жизни облекаемы были в русские формы и наоборот2.
Лубочные картины имели и просветительские функции. Помимо иллюстрирования фрагментов религиозных книг и притч из Священного Писания, образов святых и представителей небесных сил в лубках отражались знаменитые
2Снегирев И. М. Лубочные картинки русского народа в Московском мире. М., 1861. С. 11.
исторические события. Например, «Славное побоище царя Александра Македонского с царем Индейским Пором», «Взятие Казани царем Иоанном Васильевичем», «Осада Выборга Петром I», «Взятие Измаила Суворовым в 1790 году» и т.д. Популярными были сюжеты, заимствованные из газетных статей, по-своему интерпретируемые лубочными художниками экстраординарные мировые события или диковинные животные. Особое место занимали символи-ко-поэтические лубочные картинки из народных преданий, притч и сатирических зарисовок. Очень часто в лубочных эстампах можно увидеть персонажи из былин, сказок на богатырские и житейские темы. Это - Бова Королевич, Ерус-лан Лазаревич, Илья Муромец, Алеша Попович, Соловей Разбойник и прочие русские богатыри. Знаменитыми лубочными образами были птицы-девы древнегреческой, византийской и древнерусской мифологий — Алконост и Сирин.
По технике изготовления печатной формы продольная обрезная гравюра, благодаря которой появились лубочные картинки, близка искусству набойки. Гравюру и набойку объединяет старейший способ печати — высокий, где печатные элементы формы, на которые наносится краска, выступают, а пробельные элементы углублены. По стилистике эти два жанра прикладного искусства тоже очень похожи: преобладание рисунка, лишенного полутонов и основанного на пятне и линии, скупость цветовой гаммы, отсутствие линейной перспективы, плоскостное изображение, условная трактовка композиций, свойственная продольной ксилографии. Но были и существенные различия. Лубочная гравюра — это, прежде всего, тиражированное станковое произведение, выполняющие эстетические, познавательные или воспитательные функции. В оформлении набивных тканей преобладают украшательство и орнаментика, которые достигаются повторением и чередованием отдельных фрагментов-раппортов композиции.
Поскольку виды народного изобразительного искусства между собой пересекаются, имеют общие мотивы и во многом дополняют друг друга, неудивительно, что к концу XVII в. и в русских набивных тканях стали появляться лубоч-
61
ные сюжеты. Они, в свою очередь, в XVIII и XIX вв. стали успешно сосуществовать с геометрическими, растительными и анималистическими элементами орнаментов.
Народный лубок и крестьянская набойка развивались, взаимно обогащая друг друга. В эпоху Петра I в России появилась западноевропейская гравюра, которая, только пройдя большой путь развития, стала влиять на производство набойки3.
При Петре I, во время широкого распространения лубочных картинок, они вместе с пряничными формами стали оказывать влияние на мотивы украшения тканей. Причем, вероятно, первые клише прямо печатали на материи без соблюдения какого-либо порядка, а подгоняя одно клише к другому и таким образом постепенно заполняя ткань совершенно случайными сюжетами тех форм, которые оказались под ру-ками4. Это видно по фрагменту занавеса из собрания Смоленского музея изобразительного и прикладного искусства.
ментальный бордюр, который не связан с изображаемыми сценами. Сюжеты не связаны между собой ни по смыслу, ни по композиции, ни по масштабу изображаемых персонажей. Очевидно отсутствие всякой логики в оформлении. Если лубочную картинку принято считывать с близкого расстояния, разглядывая мелкие детали рисунка и буквы, то в набойке действует иное композиционное правило. «Рассматривание» узора набивной ткани происходит с относительно дальнего расстояния (например, на улице или в интерьере), что исключает слишком тонкое исполнение линий и штрихов. Поэтому мастера стали изготавливать набивные доски, прибегая к лубочной стилистике с более условной разработкой персонажей и лапидарным декором.
Новые изобразительные мотивы, проникая в набойку, не вытесняли старые. Так, в набойке XVIII в. традиционные культовые и жанровые мотивы сосуществуют, нередко влияя друг на друга. К началу XVIII в. относится группа «лицевых» набоек. Первоначально «лицевые» набойки делали с помощью деревянных лубочных форм, с которых печатали изображение на ткань. В дальнейшем для набоек стали резать специальные доски, которые сохраняли, однако, тесную связь с лубком. Иногда на ткань переходили даже надписи с лубочных картинок, образовавшиеся при
Здесь оттиснуты с лубочных досок на ткань сюжеты, абсолютно не связанные между собой: 62 райская птица, сцена с отдыхающими людьми в костюмах XVIII в., Полкан-богатырь, сражение Александра Македонского и ловля птицы. По периметру занавеса проходит тяжеловесный орна-
3Бесчастнов Н. П. Художественный язык орнамента. М., 2010. С. 97.
4Соболев Н. Н. Набойка в России. М., 1912. С. 67.
5Алпатова И. А. Русское декоративное искусство. Том 2. М., 1963. С. 595.
печати в зеркальном отражении5. Сохранились лишь фрагменты таких тканей, из которых, по-видимому, шили занавесы. Заимствуя образы из книжных иллюстраций и лубочных картинок, мастера выбирали и подчеркивали те элементы, которые придавали ткани большую декоративность. В подобной группе набоек излюбленным было изображение всадника-богатыря6.
Здесь запечатлены в стремительном движении сказочные богатыри, частые «гости» лубочных картинок — Бова Королевич, Усыння Горы-ныч и другие богатыри с оружием в руках. Герои одеты в наряды Петровской эпохи: камзолы, короткие штаны с чулками, на головах — характерные шляпы с подогнутыми полями. Надписи гармонично сочетаются с изображением и орнаментом, причем некоторые надписи оттиснуты зеркально. Мастер вырезал на доске буквы, не переворачивая их так, как если бы они были в лубочном варианте. Клише готовились специально для набоек на ткани. Это видно по смелому и уверенному рисунку, по единому обобщенному силуэту всадника и коня, грубой линии, подчеркивающей внешний контур фигур, по проработке деталей и орнаментов внутри фигур. Попоны и гривы коней представляют собой ритмичный узор, притом что сами кони остаются без детальной и светотеневой прорисовки. Растения и второстепенные элементы композиций внутри клейм даны условно, в свою очередь, внешние орнаменты вырезаны весьма подробно и детально. Скорее всего, орнаментальные бордюры и сами сюжеты выполняли разные мастера. Для печатания на тканях тонких элементов орнамента и мелких деталей в XVIII в. использовали латунные вставки в печатную форму. Вероятно, орнаменты печатали с помощью таких вставок, а сюжеты — без них.
Более поздняя композиция со всадником — характерный пример ухода от натурализма и превращения персонажа в элемент орнамента или в знак. Три главных составляющих орнамента: всадник, птица и цветок равноценны по значимости, они объединены плавными волно-
образными геометрическими «дорогами». Мы не найдем в этом орнаменте ярко выраженной доминанты, так как произошла нивелировка иерархической структуры композиции, все элементы оказались равны. При этом всадник, птица и цветок находятся в общей динамике узора.
Часто можно встретить в оформлении набивных тканей разнообразных птиц. Излюбленными персонажами лубков были райские птицы. Сюжеты с птицами Сирин, Алконост, Феникс, характерные для лубочных эстампов, стали использоваться в оформлении предметов массового обихода. Так, на рисунке фрагмента набивной ткани XVIII в. женская фигура включена в сплетение ветвей растительного орнамента. Яркие и выразительные контрформы, образуют пространство, в котором все цветочные элементы гармонично подчинены единому движению.
бКорсун Э. А. Набивные ткани // Добрых рук мастерство : произведения народного искусства в собрании Гос.
Русского музея / сост. И. Богуславская Сборник 2-е издание, переработанное и дополненное. Л., 1981. С. 127-130.
Наряду со сказочными птицами в декорировании набивных тканей можно встретить более реалистичные изображения птиц, однако их фигуры трактованы условно, плоскостно, неподвижно и напоминают рисунки изразцов XVII в.
Одним из источников художественных форм для мастеров-набойщиков являлись гравированные книжные иллюстрации. В собрании Государственного Исторического музея имеется набивная ткань с изображением дамы с веером, которой кавалер подносит цветок. Дама и кавалер одеты в пышные платья конца XVII — начала XVIII вв. Вверху надпись: «Каво люблю, того и цветиком подарую».
63
64
Следует отметить, что изображения с человеческими фигурами не часто встречаются на набивных тканях. И это вполне понятно, если принять во внимание утилитарное назначение тканей и сложность изображения на них человеческих фигур. В тех случаях, когда фигуры все же воспроизводились, мастер, подчиняясь декоративному чутью, обычно вносил дополнительно какие-либо архитектурные мотивы вроде беседки, развалин или жилых строений7.
Популярными в лубочном искусстве были бытовые сцены, что придавало жанровый характер рисункам набойки. Сентиментальные сцены признания в любви заменили в поздних набойках и вышивках трехчастную композицию архаического типа. Так на подзорах и рушниках XIX и XX вв появляются вместо изображений Древа жизни или женской фигуры с предстоящими по флангам всадниками разнообразные модификации сюжета «Кого люблю, тому дарю». В XVIII в. в оформлении тканей возникают многочисленные пасторальные сцены. Примером этого могут служить фрагменты мебельных цветных набивных ситцев Ивановской мануфактуры О. О. Со-кова. Здесь видно явное заимствование западноевропейских рисунков на крестьянскую тему. Девушки-крестьянки в европейской деревенской одежде, в шляпках и с босыми ногами собирают урожай. Сцены с охотником и с женщиной у самовара относятся к фрагментам тканей, вы-
полненных в технологии кубовой набойки, подобные сюжеты встречаются в росписях и резьбе прялок. Для набивки изображения, используемые доски-манеры имели латунные вставки и гвоздики, которые оставляли на ткани точки, пунктирные линии. Пространство на таких тканях показано условно, без перспективы и ракурсов. Движение композиции построено таким образом, что оно не уходит в глубину и не нарушает орнаментальную плоскость.
Набойка была единственной узорчатой тканью, кроме сравнительно более трудоемкой вышивки и ручного ткачества, которую крестьянин мог легко сделать сам. Поэтому производство набойки долгое время существовало в виде домашнего крестьянского ремесла8. На протяжении XIX в. городские текстильные мануфактуры и ситценабивные фабрики не вытеснили крестьянскую набойку. Набивные ткани пользовались исключительным спросом в городах и деревнях, поэтому промышленный и кустарный способ набойки существовали параллельно, хотя между ними и была конкуренция. Только к середине 30-х годов XX в. с расширением текстильной индустрии кустарный промысел перестал быть актуален. Использование лубочных мотивов в крестьянской набойке с конца XVII в. вплоть до ее исчезновения было одним из многочисленных видов оформления тканей. В течение многих веков в русской набойке использовалось колоссальное количество мотивов, орнаментов, интерпретаций, заимствований, переработок. Набивной промысел был отхожим, доски продавались на ярмарках и переезжали из одной губернии в другую. Народный лубок повлиял на искусство набойки. Художники стали использовать в оформлении текстиля лубочные мотивы, жанровые сцены, тексты, лубочную пластику рисунка, линии и штриха. Даже и в XX в., да и наши дни можно видеть лубочные мотивы на ситцах, полученных промышленным способом.
7Якунина Л. И. Русские набивные ткани XVI - XVII вв. М., С.10.
8Алпатова И. А. Русское декоративное искусство. Том 3. М., 1965. С. 284.
Список литературы
1. Алпатова И. А. Русское декоративное искусство. Том 2, 3. Москва, 1963, 1965.
2. Бесчастнов Н. П. Художественный язык орнамента. Москва, 2010.
3. Ивановские ситцы 18 — начала 20 века. Ленинград, 1983.
4. Корсун Э. А. Набивные ткани // Добрых рук мастерство / Произведения народного искусства в собрании Гос. Русского музея / сост. И. Богуславская Сборник 2-е изд., перераб. и доп. Ленинград, 1981 г.
5. Русские узорные ткани. Москва, 2004.
6. Снегирев И. М. Лубочные картинки русского народа в Московском мире. Москва, 1861.
7. Соболев Н. Н. Набойка в России. Москва, 1912.
8. Якунина Л. И. Русские набивные ткани XVI — XVII вв. Москва, 1954.
CHEAP POPULAR PRINTING MOTIVES IN THE DECORATION OF RUSSIAN PRINTED TEXTILES XVIII — XIX CENTURIES
Kortovich Andrey Vladimirovich,
Senior lecturer in Department Illustration and prints Moscow State University of printing named Ivan Fyodorov, Pryanishnikova street, 2A, Moscow, Russia, 127550,
kortovich@inbox.ru
Abstract
The article is devoted to the influence of Russian folk popular print on the art of printed fabrics. Considered in detail the characteristics of decorating fabrics cheap popular print characters and scenes. Special attention is given to innovation in the design of printed fabrics XVIII — XIX centuries. Keywords
Arts and crafts, traditions, culture, decoration, textiles, cheap popular print, printed cloth, engraving, printing.
65
