CC BY
119
АРХЕОЛОГИЯ И ЭТНОГРАФИЯ МАЛЫЕ ГРУППЫ В ЭТНОГРАФИИ
УДК 950:39:316.356.2 (472.45); 917:39:316.356.2 (472.45, 352.93)
Е. Н. Успенская
ЛОКАЛЬНЫЕ КАСТОВЫЕ ГРУППЫ
Индийская традиционная (кастовая) организация рассматривается в науке как система уникально дробного общественного разделения труда и высокоидеологизирован-ной социальной стратификации. Неразрывно связанная с индуизмом каста имеет, как считается, совершенно особенные религиозно-идеологические основания, в числе которых первое место отводится представлениям о ритуальной чистоте/оскверненности организмов, субстанций и ситуаций, структурирующим иерархию социальных групп.
Кастовая иерархия включает ритуально чистые «дваждырожденные» (прошедшие инициацию) касты брахманов, кшатриев (раджпут, наяр и др.) и вайшья (торговые ба-ния, четти и др.), а также многочисленные и разные касты уровня шудра (земледельцы джат, коли; пастухи ахир, гоала; ювелиры сонар, кузнецы лохар, плотники бархаи и др.), к которым примыкают низшие «пятые» касты (кожевники чамар, уборщики бханги и др.). Это статусное ранжирование следует древней иерархии варн — сословий ведического общества арьев, освящено брахманическими книгами законов дхармаша-страми («Законы Ману» и т. д.) и вошло в науку как непреложная истина о кастовой организации. Соизмерение с варнами помогает ориентироваться в безбрежном море кастовых общностей — даже и самим индийцам. В остальном стройная картина умозрительной общеиндийской линейной «кастовой системы» имеет мало практической ценности. Реальный процесс кастового воспроизводства и кастового взаимодействия разворачивается «на земле», на локальном уровне, а выстраивание локальных паритетных статусных схем имеет не меньшее практическое значение, чем прославленные в литературе1 иерархические отношения.
В регистрах Антропологической Службы Индии, восходящих к составленным стараниями британских колониальных администраторов спискам каст и племен для проведения переписей, сегодня насчитывается около 3,5 тыс. каст, называемых политкорректно «общины». Вполне общепризнанным является мнение, что «Касты не имеют ясно выраженных пространственных границ, а рассеяны сравнительно небольшими группами вперемежку с подобными же группами других каст. Ареалы расселения отдельных каст могут быть ограничены и небольшим числом деревень, но часто распространяются на обширные территории, иногда с тысячами деревень и многими городами» [18. С. 4]. Декадные Переписи и регулярные статистические обзоры неизменно дают информа-
1См., напр., Dumont L. Homo Hierarchicus. The Caste System and its Implications. Complete Revised English Edition. Delhi, 1988.
© Е. Н. Успенская, 2010
цию по сотням тысяч всевозможных кастовых групп и сегментов касты — эндогамных,
2
экзогамных и локальных.
Подразделения каст попадают в поле зрения исследователей при описании отдельных деревень (Village monograph series). В современной Индии около полумиллиона деревень, в каждой представлены по 20-30 каст, а также семьи мусульман и «еще кого-нибудь» [7. Р. 13]. Одна-две касты обычно доминируют в деревне, и это обстоятельство влияет на то, как выглядит местная иерархия каст: часто бывает, что в подобных случаях на вершине иерархии стоит не брахманская, а землевладельческая каста (тхакур, раджпут и др.). Но уже на уровне выше деревни доминирование одной касты немыслимо: например, даже в тех районах, которые считаются джатскими, джаты составляют не более 6% населения [7. Р. 11]. М.К.Кудрявцев, внесший особый вклад в науку изучением кастовой общины, писал так: «Как правило, население деревни состоит из нескольких, а то и двух-трех десятков мелких подразделений разных каст, расселенных в деревне отдельными кварталами или блоками домов. А группы из состава нижайших каст иногда живут в особых поселках на окраинах или за пределами деревень. Однако все кастовые группы связаны между собой взаимообслуживанием в хозяйственной, социальной и обрядовой сфере деятельности, в совокупности составляя деревенскую общину» [18. С. 4].
Отмеченные «мелкие подразделения» каст иначе называются локальные, или местные кастовые группы, и рассматриваются как наиболее «осязаемые», эффективные в своих функциональных ролях. А. Мейер говорит так: «Эффективная кастовая группа — это население одной касты в отдельной деревне. Эти люди родные между собой, и таким образом локальная подкастовая группа может быть определена как группа родственников» [12. Р. 151]. На уровне местной кастовой группы, как гласит теория касты, действие касты затмевается родственными отношениями, связи выстраиваются по родственным каналам, на уровне семьи и рода (линиджа), а кастовая идеология ритуальной иерархии становится недействительной [см., напр.: 3. Р. 62-64, 152 ff].
В Северной Индии локальные кастовые группы состоят из больших и малых семей действительных родственников по мужской линии (агнатов), и на индоарийских языках называются кхандан, тхок и т. п. Д. Манделбаум называет такую группу «локализованный линидж» и определяет как коллектив из нескольких родственных семей, главы которых «мужчины — родные братья, имеющие отдельные домохозяйства; или сыновья родных братьев, или сыновья двоюродных братьев по отцу. . . Все в этих домохозяйствах, включая жен, приемных детей, живущих вместе с родителями жены зятьев — т. е. тех, кто не является кровным родственником, — считаются членами этой группы, хотя имеют другое происхождение по отцу. Таких семей может быть две-три или двадцать-тридцать» [13. V. I. P. 134]. В таком линидже есть общепризнанный глава — старший брат в старшем поколении. Все члены линиджа происходят от одного предка, реального и всем известного, память о котором жива. Именно в этом кругу действуют нормы обычного права. Основная связь между семьями линиджа — совместное выполнение ритуалов жизненного цикла и тесное сотрудничество в экономическом плане: у линиджа общая земля, и ни кусочка ее нельзя отделить или передать в чужие руки. Некоторые исследователи уточняют, что указанный термин является «принятым в современной
2Еще в материалах переписи 1891 г. их количество превышало 2 300 000 единиц [2. Р. 32, 33 ff]. Это связано с многомерностью кастовых идентификаций и сложной внутренней структурой кастовых групп. Но тяжеловесность и запутанность информации заставила администраторов отказаться от мысли регистрировать кастовые подразделения, в числе которых главным является джати — по официальной терминологии, «эндогамная подкаста».
антропологии эквивалентом термину gens (роду, родовой общине. — Е. У.) сочинений Маркса и Энгельса» [9. P. 22]. В Южной Индии в дравидских кастах сохраняются мат-рилинейные родовые общины (таравад у наяров и др.), функциональность которых проявляется и в экономической сфере, и в системе брачного взаимодействия.
В кастовой общине представители разных каст вносят свой вклад в систему самообеспечения и оказывают друг другу практически все необходимые услуги, профессиональные и ритуальные, что в целом обеспечивает этой общине жизнь. Так, цирюльник наи бреет, стрижет, лечит как фельдшер, его жена принимает роды; как вхожий во все дома человек он помогает в устройстве свадеб, а те семьи других каст, которые пользуются его услугами, дают ему меру зерна во время урожая, стирают белье, делают ему железный инструмент и т. д. Брахманы оказывают всем кастам ритуальные услуги, учат и т. д. и получают за труды фиксированное вознаграждение в натуральной форме. Реально всякий член кастовой общины в той или иной ситуации либо оказывает профессиональную помощь своим соседям, либо принимает ее. Выстраивается сложная иерархическая схема ритуализованных отношений натурального обмена между составными компонентами разных каст (джаджмани), которая определяет специфику процесса общественного воспроизводства, характера разделения труда и соседского взаимодействия в индийском традиционном обществе даже на современных этапах развития, и, что самое интересное, в городских условиях тоже, а не только в деревне.
Однако на локальном уровне выстраиваются не только межкастовые отношения, как это проявляется в джаджмани (букв. «выполнение ритуалов за свою паству — брахманом»). Не менее значимыми являются внутрикастовые связи, которые объединяют локальные кастовые группы в нескольких соседних деревнях. Это ритуально значимые социальные связи, и они выглядят как установление отношений реципрок-ного обмена между линиджами и иными локальными группами паритетного статуса. В индоарийских языках этот вид межгруппового общения называется бирадари, букв. «братство», а именно — кастовое «братство-равенство». Это «горизонтальные» кастовые связи, о которых ничего не говорит классическая, но вполне умозрительная теория касты, увлеченная поисками проявлений кастовой иерархии. Но связи эти можно заметить, наблюдая «в поле» кастовые правила жизни и воспроизводства.
Связи типа бирадари выстраиваются как круг «общения на равных», что важно в любых ситуациях контакта, в повседневном общении, в ритуале, в брачных отношениях. Брачные отношения считаются наивысшими из возможных отношений контакта, и как бы «заключают» в себе все иные возможности общения. В таком случае бирадари — это круг из нескольких «братских» максимальных экзогамных семейно-родственных групп (называющихся на разных языках готра, кула, вакаияра, пангали, тхок, мул и т.д.), члены которых могут вступать в брак друг с другом, с гарантией, что они не утратят свой статус.
Возникает вопрос о статусах. Браки заключаются между экзогамными группами в соответствии с брахманическим правилом анулома, которое признает правомерным и соблюдение паритета статусов брачных партнеров (изогамия), и гипергамию.
Как известно, кастовое общество стоит на статусе рождения, который распознается по «врожденному занятию» семьи, в которой человек родился: «гусеница рождается чтобы грызть листья, горшечник лепит горшки». Важные в межгрупповом общении аспекты статуса таковы: 1) наследственное занятие — «бог создал нас такими», например, горшечниками; чем выше ритуальный статус занятия, тем выше статус практикующей его группы; 2) совместимость в вопросах культа и ритуала; существует «братство» по одному гуру — совпадение в выборе наставника и жреца, школы ритуала и т. д. счита-
ется очень благоприятным параметром статуса; 3) территория проживания — западные районы в любом регионе считаются ритуально более чистыми (это представление восходит ко временам продвижения племен арья с запада в Индию), восточные и южные — всегда менее «чистые», статус места проживания улучшается в направлении с востока на запад и с юга на север — и это важно в подборе паритетных деревень; 4) экономическое благополучие; 5) порядочность и авторитетность семьи в деревне; 6) личные качества матерей брачащихся и т. д. Эти вопросы паритета статусов дополняют строжайшие правила родовой экзогамии, соблюдение которых является важнейшей заботой в индийских семьях. Во временном и пространственном континууме возникают круги брачного взаимодействия, или системы брачных кругов, или «банки» брачных партнеров — эндогамные общности кастового типа. Таким способом воспроизводятся единицы кастового общества — изначально племенные («касты этнического происхождения») и совсем новые, такие как, например, формирующиеся на глазах современников касты актеров кино или высших руководителей государства.
Кастовое равенство-братство поддерживается со скрупулезной заботой и характеризуется, как заметила Ш. Рандерия, «обменом пищей, женщинами и продуктами своего труда» [16. Р. 301]. Об этом же говорят З. Эгляр [4. Р. 105-177] и Л. Фруцетти [6. Р. 29]. «“Съедать, употреблять” свои собственные деньги, пищу, ресурсы или женщин, не делясь с другими — означало бы жить в мире без социальных отношений. Обмен дарами и общественное потребление порождает социальные отношения, в то время как индивидуальное частное потребление — бесплодно», — говорит Ш. Рандерия, и характеризует эту социальную модель как обычную для племен на ранней стадии развития. [6. Р. 309310].
Складывающиеся между максимальными экзогамными единицами брачные круги (системы брачных кругов) представляют собой реально существующие джати («эндогамные подкасты»), внутренние связи в которых прослеживаются их членами вполне реально или в генеалогиях и постоянно подтверждаются в ритуалах. В рамках джа-ти соблюдается «общение на равных». Вина Дас очень верно говорит, что для джати характерны «родственные связи, территориальная локализация и особый культ» [1. Р. 57].
Разнообразные джати могут быть очень разными по численности и по конфигурации, а также по своему составу (в ходе времени джати теряет какие-то компоненты, но и обретает новые). Джати хорошо заметны на региональном уровне. Иногда уже на региональном уровне вполне консолидированными и «осязаемыми» выглядят состоящие из нескольких джати («подкаст») касты. Понятно, что созданием конкретных джати принцип паритета статусов, обеспечивающий выполнение религиозных условий брака, уже проявил свое действие, и дальнейшее группирование нескольких джати в касту и другие многосоставные комплексы джати должно происходить по каким-то «политическим» и иным мотивам, и не связано с брачными законами кастового общества. Эти объединения многих джати стали возможны благодаря модернизации и расширению коммуникативных связей индийского населения, и они не характеризуются привязкой на местности. Джати одной касты, как правило, не вступают в брак друг с другом, то есть состоящие в них экзогамные коллективы не могут брачиться через границы своих джати. Они вообще практически не общаются между собой — ни в быту, ни в ритуале. Так, М. Шерринг говорит о бархаи, касте плотников, что те имеют семь под-
3Этот термин, в форме jati-cluster (джати-кластер, или комплекс джати), первыми начали употреблять в своих работах И. Карве и Д. Манделбаум [10; 13], имея в виду особо крупные многосоставные касты.
каст, которые «настолько отличаются друг от друга, что не поддерживают прямого тесного общения друг с другом — ни в браке, ни в принятии пищи, ни в курении» [17. V. I. Р. XXII]. Это говорит о том, что того значения, которое всегда приписывается эндогамии касты, на самом деле нет. Существует только эндогамия джати.
Экзогамные общности налаживанием своих брачных связей создают локус джати («общая территория касты») и ее саму как эндогамную единицу. Это именно так, поскольку не все джати имеют этническое (племенное) происхождение, чтобы быть изначально эндогамными. Многие создались как круг брачных связей между экзогамными готрами и кулами представителей одной профессии и по иным равным параметрам статуса, и эндогамия появилась в этом кругу в ходе и в результате объединения.
Категория родственности джати является главным агентом в титанической работе по воспроизводству кастового общества. Жизнь кастового индуиста проходит в заданном родством и браком кругу «своих», «наших братьев», «наших людей» —так буквально переводятся термины джати и бирадари, которые индийцы употребляют в данном контексте. Между ними поддерживаются не только родственные эмоциональные контакты: часто эти люди не знают друг друга лично. Между ними выстраиваются системные экономические и ритуальные взаимоотношения, а главное, царит непоколебимая уверенность, что все в этом коллективе — реальные и потенциальные родственники друг другу, то есть надежные и верные, неопасные товарищи по жизни. «В джати обо всех людях можно сказать, что они родственники друг другу: либо по браку, либо по кровному родству. Два человека могут непосредственно не быть кровными родственниками или свойственниками, но они могут оба иметь отношение к третьему человеку, с которым один кровный родственник, а второй связан с ним отношениями свойства» [10. Р. 17]. Джати складываются из «разрешенных» и «возможных» по условиям брака разнородных компонентов как ресурс для обеспечения брачных законов. Кастовая модель воспроизводства развилась из представления о том, что лишь замкнутый коллектив фактических и потенциальных родственников джати (букв. «рождение, родня») может рассчитывать на то, чтобы разделить «общую судьбу», то есть единый для всех образ жизни и способ добывания средств существования (профессию), и эти основы жизни с посторонними не делят, соблюдая строгую эндогамию общины. Разнообразие и статусное ранжирование обособленных вариантов «общей судьбы» принимает вид кастовой организации индийского традиционного общества, консервирующей архаические форматы отношений и идентификаций.
Территория эндогамной кастовой группы практически всегда бывает чересполосной с подобными территориями соседних эндогамных групп, иногда даже виртуальной, так как это невидимая сеть, связывающая дома тех семей, которые участвуют в брачных обменах. Эта реальность позволяет дать объяснение тому факту, что касты существуют только как региональные феномены. Нет общеиндийских каст, а есть региональные джати. Ложное впечатление об общеиндийских масштабах каст создают их названия, часто совпадающие с названием профессии, особенно у ремесленников.
Локус джати «не виден». Но для деревенских это территория, в домах которой они чувствуют себя как дома и находят там своих родных. Вне этого круга все — чужаки, и с ними надо ограничивать контакты, чтобы не оскверниться. У чужаков другие обычаи — жители деревни Рамкхери, например, знают, что в соседней деревне Ашта (с жителями которой брачных связей не устанавливают) люди не курят, а жуют табак, и это смешно, как и то, что те говорят с ошибками и каким-то посторонним акцентом [12. Р. 213]. Территория брачных сетей — это территория визитов и самого тесного родственного и дружеского общения, территория обмена новостями и житейскими ин-
новациями, здесь распространяются новые привычки и вершится «кастовое правосудие».
Оскар Льюис провел очень качественную этнографическую работу в деревне Рани Кхера, на расстоянии буквально нескольких километров от Дели, в которой доминируют джаты. Он говорит, что эта деревня входит в состав объединения чаугама, букв. «четыре деревни», а также в еще более крупное объединение бисгама, «двадцать деревень» [11. С. 23-30]. Объяснения, полученные исследователем, заставляют его думать, что деревни объединяются якобы потому, что в них живут джаты, которые происходят от одного предка, потомка великого героя Притхвираджа. Джаты этой группы называют себя дабас, по названию деревни, из которой был предок группы. На самом деле из описаний О. Льюиса совершенно ясно, что деревни групп чаугама и бисгама — это карта брачных связей джатов из Рани Кхера, а дабас — их джати. Миф о Притхвирадже призван структурировать эту общность.
В работах по экономической истории Индии часто упоминаются так называемые чаураси, неадминистративные образования из 84 деревень, как это видно по названию. Они редко становятся основой для территориально-административного деления, потому что объединяют населенные пункты чересполосно. В чем суть этих образований? Как говорят историки, «это был точный размер владения кланового вождя в средневековой Раджпутане» [8. V. IV. Р. 240]. В то же время, это могла быть территория и раджпутского клана, и джатского, и территория брачного круга местного эндогамного подразделения влиятельной в районе касты. Основа подобного объединения нескольких общин — ритуально-родственная. «Это локус североиндийского родства и политического влияния» [5. Р. 136]. Оба эти института неразделимы в Индии. В ряду аналогичных образований упомянем экада у патидаров Гуджарата [14. Р. 126 —153], кхап у джатов Харьяны [15. Р. 80-116 е! а1.] и особенно интересный вариант — южноиндийский наду4, территориальную единицу, состоящую из нескольких деревень дешам [3. Р. 154-156].
Становится понятно, что на одной территории располагаются «слоеные пироги» из общин насельников разного происхождения— «самых первожителей» (букв. адиваси), более поздних переселенцев (названия джати часто содержат указание на место происхождения — например, конкани кунби), даже индуизированных иноземцев. Иравати Карве, прекрасный знаток кастового общества, так разъяснила свое представление о локусах каст и джати: «Регион со множеством его каст... походит на лоскутное одеяло, где даже части одного цвета и формы могут происходить от кусков ткани разного качества и происхождения. Красные куски могут выглядеть как одинаковые, но один может быть от покрывала, второй от старой занавески, третий от рубашки, от блузки и т. д. Точно так же куски, составляющие сегодня один лоскутный предмет, могут быть снова собраны в новый предмет в другое время. Источники происхождения кусков различны, и время их применения может быть разным» [10. Р. 61]. Это забавно сформулированное, но очень верное наблюдение. Его подтверждает тот факт, что земледельческие джати и комплексы джати (касты) часто сохраняют свои этнические названия и не содержат указаний на земледельческую специализацию. Две и более совершенно разных земледельческих касты с непохожими и неродственными названиями, расселенные на одной территории и в одних и тех же деревнях, — обычное явление. Некоторые низкие обслуживающие касты, занимающиеся убиранием и подметанием улиц, имеют названия, которые никак не соотносятся с их занятиями, и напоминают только об их происхождении и т. д. Подкасты, которые носят названия городов и исторических областей,
4 Лексема наду входит, например, в состав топонима Тамилнад (собств. инд. Тамил Наду).
часто донесли до наших дней память об очень древних топонимах. Например, у ахиров Центральной Индии есть подкасты джиджхотия ахир от Джаджхоти (классическое название Бунделкханда); нарвариа от Нарвара, косария от Косала (древнее название Чаттисгарха); канауджиа от Канаудж.
Локусы связанных между собой джати служат основой для формирования территориально-языкового и культурного единообразия у больших групп населения, создают картину складывания региональных этничностей. Этно-кастовые общности, то есть принявшие кастовый образ жизни некогда крупные единые этнические образования, даже распавшись на множество джати, совершенно определенно сохраняют этнокультурную специфику, несмотря на кажущуюся дробность и обособленность своих джати и их локусов.
Литература
1. Das V. Structure and Cognition. Aspects of Hindu Caste and Ritual. New Delhi, 1990. (2nd ed.).
2. Dirks N. B. Castes of Mind. Colonialism and the Making of Modern India. Princeton, 2004.
3. Dumont L. Homo Hierarchicus. The Caste System and its Implications. Complete Revised English Edition. Delhi, 1988.
4. Eglar Z. A Punjabi Village in Pakistan. New York, 1960.
5. Fox R. G. Kin, Clan, Raja and Rule. State-hinterland Relations in Preindustrial India. Berkeley; Los Angeles; London, 1971.
6. Fruzzetti L., Ostor А., Barnett S. The Cultural Construction of the Person in Bengal and Tamilnadu // Concepts of Persion. Kinship, Caste and Marriage in India. Delhi, 1983. P. 8-30.
7. Gupta D. Interrogating Caste. Understanding Hierarchy and Difference in Indian Society. New Delhi, 2000.
8. History and Culture of Indian People Vol. IV. Bombay, 1955.
9. Jaisval S. Caste. Origin, Function and Dimensions of Change. New Delhi, 2000.
10. Karve I. Hindu Society — an interpretation. Poona, 1961.
11. Lewis O. Village Life in Nortern India. Urbana, 1958.
12. Mayer A. C. Caste and Kinship in Central India. A Village and its region. Berkley; Los Angeles, 1970.
13. Mandelbaum G. D. Society in India. Vol. 1. Continuity and Change. Vol. 2. Change and Continuity. Berkeley; Los Angeles, 1970.
14. Pocock D. Kanbi and Patidar. A Study of the Patidar Community of Gujarat. Oxford, 1972.
15. Pradhan M. C. The Political System of the Jats of Nortern India. Bombay, 1966.
16. Randeria Sh. Brahmans, Kings, Pariahs: Castes, Exchange and Untouchability in Western India Today // Wissenschaftskolleg — Institute for Advanced Study — ZU Berlin. Jahrbuch 1990/91. S. 294-312.
17. Sherring M. A. The Tribes and Castes of Hindustan as represented in Benares. Vol. I. London, 1872.
18. Кудрявцев М. К. Кастовая система в Индии. М., 1992.
