CC BY
202
54
Юридическая наука. 2015. № 2
ЛОГИКА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОБЯЗАННОСТИ
(ПРЕОДОЛЕНИЕ ШТАМПА «МЕРА ДОЛЖНОГО ПОВЕДЕНИЯ»
И РАЗВЕНЧАНИЕ ПАССИВНОЙ ОБЯЗАННОСТИ)
МОТОВИЛОВКЕР Евсей Яковлевич
Аннотация. В статье обосновывается, что юридическую (гражданско-правовую) обязанность логически правильно определять не через устаревшее «мера должного поведения», а через необходимость лица совершить определенное действие, удовлетворяющее законный интерес обладателя права требования. Доказывается абсурдность так называемой пассивной обязанности, то есть абсурдность соединения термина «обязанность» с «воздержаться от совершения запрещенных действий».
Annotation. The article explains that the legal (civil) obligation logically correct to define not through outdated “measure of proper behavior ”, and in the need for a person to perform a certain action, satisfying the legitimate interest of the holder of the claim. We prove the absurdity of so-called passive obligations, ie, the absurdity of the compound of the term “duty” to “refrain from committing prohibited acts”.
Ключевые слова: юридическая обязанность, право требования, охраняемый законом интерес, пассивная обязанность, запрещающая норма.
Key words: legal obligation, the right to claim a legally protected interest, passive obligation prohibiting norm.
Проблема. В советской и постсоветской юриспруденции сложилась традиция определять юридическую обязанность через словосочетание «мера должного поведения»1. Между тем этот шаблон не в состоянии объяснить родовую суть обязанности, ибо образует собой порочный круг двух синонимов: «обязан - значит должен», «доложен - значит обязан». «Сущность обязанности, - справедливо замечает В.С. Толстой, - не становится ясней, если поведение лица, на которого она возложена, называть должным поведением, ибо при этом происходит лишь замена термина “обязанность” его синонимом»1 2. Так в чем же заключается родовая сущность обязанности? Через какое существительное ее определить? Попробуем подойти к решению этого вопроса последовательно, шаг за шагом выстраивая определение гражданско-правовой обязанности.
1 См.: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 224 ; Советское гражданское право / отв. ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой, Б.Б. Черепахин. ЛГУ, 1971. Т. 1. С. 56-57 ; Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. М., 1982. С. 125-126 ; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 242 ; Черданцев А.Ф. Теория государства и права : учебник для вузов. М., 1999. С. 298 ; Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2005. С. 525 ; Теория государства и права : учебник / под ред. А.С. Пиголкина. М., 2005. С. 504.
2 Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 7.
Шаг № 1. Обязанность лица. Совершенно очевидно, что объект, именуемый «юридическая обязанность», не существует сам по себе, как отдельное явление, в отрыве от определенного субъекта. Нормативный текст «продавец обязан передать покупателю товар» логически подразумевает то, что продавец имеет обязанность, несет ее, обладает ею. Следовательно, юридическая обязанность есть то, что принадлежит определенному лицу3, и первый шаг в анализе конкретной обязанности заключается в ответе на вопрос: «Кто выступает ее носителем?».
Шаг № 2. Обязанность лица совершить определенное действие. Следующий шаг на пути конкретизации термина «обязанность» заключается в вопросах о том, каково содержание конкретной обязанности и что отличает одну обязанность от другой? Ответ очевиден: содержание единичной обязанности составляет действие ее носителя. И именно это действие отличает ее от другой обязанности. Своеобразие обязанности конкретного продавца передать товар конкретному покупателю образует
3 Н.М. Коркунов замечал по этому поводу: «И право, и юридическая обязанность не могут существовать сами по себе. Они непременно составляют принадлежность какого-нибудь субъекта» (Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1914. С. 144).
Гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право 55
акт передачи товара, совершаемый в рамках установленных договором и законом условий (наименование товара, количество, качество, срок и т.д.) Таким образом, итогом второго шага на пути постижения термина «обязанность» является его преобразование в «обязанность лица совершить определенное действие».
Шаг № 3. Обязанность как возможность действия обязанного лица. Нетрудно понять, что образующее содержание обязанности действие исполняет ее, реализует и, тем самым, погашает. Следовательно, будучи явлением, которое реализуется, обязанность существует, во-первых, отдельно от своего исполнения4, а во-вторых, представляет собой возможность совершения обязанным лицом определенного действия. Говоря философским языком, бытие обязанности образует возможность, действительностью которой выступает акт совершения обязанным некоторого действия. Ясно, что обязанность заемщика существует вне реальности возврата долга, но в пространстве возможности этого действия. Итак, поскольку обязанность -это то, что исполняется действием обязанного лица, сама по себе она есть возможность совершения обязанным этого действия.
Шаг № 4. Обязанность лица совершить действие, удовлетворяющее законный интерес правообладателя. Обратим внимание, что, исполняя свою обязанность, лицо удовлетворяет интерес другого лица. Должник совершает действие в пользу кредитора. Заемщик возвращает долг не себе, а займодавцу. Продавец передает вещь покупателю. Следовательно, фигура обязанного лица предполагает фигуру другого лица, заинтересованного в исполнении обязанности5. Иными словами, наличие у некоторого лица гражданскоправовой обязанности, существующей как возможность совершения определенного действия, означает наличие у другого лица законного интереса в этом действии и соответственно возможности его удовлетворения, то есть означает наличие у него права требования. Таким обра-
4 «Объективно лицо может и не осуществлять должного поведения, соответствующего его юридической обязанности, -отмечает Б.Л. Назаров, - но последняя в силу этого не перестает существовать» (Назаров Б.Л. Социалистическое право в системе социальных связей. М., 1976. С. 62).
5 Именно поэтому многие авторы, определяя юридическую обязанность как «меру должного поведения», добавляют: «необходимого для удовлетворения интереса управомоченного». (См., например: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Указ. соч. С. 224 ; Советское гражданское право. Л. : ЛГУ. 1971. Т. 1. С. 57).
зом, возникающий в форме права требования законный интерес лица в совершении другим некоего действия логически предполагает наличие на стороне последнего обязанности совершить это действие, которая существует в пространстве возможности удовлетворения законного интереса правообладателя.
Шаг № 5. Самостоятельность обязанности. Однако здесь возникает вопрос: можно ли вообще отграничить обязанность от права требования, если они «живут» в одном пространстве? Логично ли говорить об обязанности как самостоятельном явлении?
Логично. Все дело в характере законного интереса, составляющего содержание права требования. Он является интересом одного лица в совершении другим определенного действия, которое, таким образом, выступает требуемым действием. Только обязанное лицо может реализовать требование правообладателя. Возможностью получить арендную плату обладает арендодатель, но оплатить аренду может исключительно арендатор. Именно по этой причине возможность совершения обязанным действия, осуществляющего законный интерес правообладателя, обособляется от возможности его удовлетворения. Так, разность субъектов интереса и реализующего его действия объясняет феномен относительной самостоятельности гражданскоправовой обязанности.
Шаг № 6. Обязанность как необходимость. Вроде бы определение гражданско-правовой обязанности собрано. Достаточно только к фразе «возможность совершения лицом (обязанным) действия, удовлетворяющего законный интерес правообладателя» добавить, что эта возможность 1) возникает на основании определенного юридического факта и 2) является реальной, и дело сделано - понятие готово.
Однако если остановиться на мысли, что обязанность - это принадлежащая некоторому лицу возможность совершить определенное действие, то возникает вопрос: может ли обязанный проигнорировать исполнение обязанности, может ли он воздержаться от совершения требуемого действия? С одной стороны, фактически может, потому что исполнение возникшей из правомерного юридического факта (например, из сделки) обязанности - это акт доброй воли обязанного субъекта. Обладая юридической обязанностью, он имеет свободу выбора между «исполнять - не исполнять». Таким образом, в ситуации наличия гражданско-правовой обязанно-
56
Юридическая наука. 2015. № 2
сти регулятивного характера логически заложена фактическая возможность ее неисполнения. Легко представить, как покупатель допускает просрочку платежа или как продавец передает товар ненадлежащего качества.
С другой стороны, возникает вопрос: вправе ли обязанный отказаться от исполнения с юридической точки зрения? Если бы был вправе, то находящаяся на его стороне возможность была бы правом на свое действие. И тогда обязанный стал бы правообладателем, действующим в своем интересе. Между тем акт исполнения обязанности удовлетворяет законный интерес другого лица - обладателя права требования, но не обязанного. Следовательно, законодатель относится к факту отказа лица от исполнения своей обязанности отнюдь не равнодушно, а очень даже внимательно. Во-первых, он именует данное действие правонарушением. Во-вторых, придает ему силу юридического факта. И вследствие этого, в-третьих, связывает с ним возникновение права на защиту.
Таким образом, субъект, на котором лежит гражданско-правовая (юридическая) обязанность, а) не вправе, то есть юридически не может воздерживаться от ее надлежащего исполнения, б) естественно, при наличии фактической возможности подобного акта. Следовательно, именуемая обязанностью возможность лица совершить некое действие включает в себя запрет на отказ от его совершения6. В силу такой ограниченности термин «возможность» не в состоянии отобразить родовой признак юридической обязанности. Спрашивается, какой термин в состоянии отразить специфику той возможности лица совершить определенное действие, которая является юридической обязанностью? Специфику, которая заключена в формуле: «фактически может не совершать, но юридически не вправе».
Подумаем еще раз о внутренней двойственности отношения «обязанный - правообладатель». С одной стороны, смысл существования у некоторого лица обязанности определяется наличием на стороне другого лица законного интереса в ее исполнении. С другой стороны, сам правообладатель не в состоянии участвовать
6 «Нарушение запрета, входящего в содержание юридической обязанности, - замечает О.Э. Лейст, - влечет (должно влечь) применение санкций». (См.: Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М., 1981. С. 24.
непосредственно в реализации своего права требования. Данный акт - удел обязанного. Именно от его воли зависит удовлетворение чужого интереса. Значит, имея право требования, субъект вполне даже может столкнуться с фактом неисполнения или ненадлежащего исполнения другим требуемого действия, то есть объективно попадает в ситуацию риска, связанного с отказом обязанного лица реализовать чужое право.
Иными словами, незаинтересованность обязанного лица в совершении требуемого действия, соединенная с возможностью совершить этот акт исключительно по доброй воле, означает, что бытие регулятивного права требования пронизывает проблема его реализации и что в природе этого явления заложена сложность и трудность удовлетворения законного интереса правообладателя. Решая эту проблему, законодатель как бы объявляет обязанному лицу, что, поскольку у него нет юридического права отказаться от исполнения своей обязанности, действие, которое он должен совершить, необходимо для удовлетворения чужого законного интереса. Иными словами, именно потому, что реализующее право требования действие совершается не правообладателем, а обязанным лицом, для последнего возможность такого акта становится заданной чужим законным интересом необходимостью.
Так мы получаем ответ на вопрос: какой термин отражает родовую суть обязанности? Этот термин - необходимость, а точнее, необходимость обязанного лица совершить некое действие в законном интересе другого (правообладателя).
В конечном итоге корень понимания природы юридической обязанности лежит в характере законного интереса, удовлетворяемого ее исполнением. Являясь по сути приложением к праву требования, его следствием, обязанность существует как возможность действия обязанного (ведь только он может реализовать право). Но поскольку на волю обязанного «давит» чужой законный интерес, составляющий смысл должного действия, возможность его совершения предстает как необходимость, то есть как строго направленная, «категорическая» возможность обязанного исполнить требуемое действие без права на отказ7.
7 «Юридическая обязанность отличается безусловностью, категоричностью, - пишет С.С. Алексеев. - В содержание юридической обязанности, следовательно, включается властный императив, запрещающий лицу уклоняться от предписанного поведения» (Алексеев С.С. Указ. соч. С. 318).
Гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право 57
Шаг № 7. Заявление требования как условие возникновения некоторых обязанностей. Прежде чем окончательно определиться с понятием гражданско-правовой обязанности, обратим внимание на один нюанс. Выше мы констатировали, что юридический факт, являющийся основанием возникновения юридической обязанности, выступает основанием соответствующего права требования.
Но всегда ли право требования и обязанность возникают из одного юридического факта одновременно? И так ли уж незыблем вековой постулат: «раз некоторое лицо имеет право требования, значит, другое уже несет соответствующую обязанность?» Вот вопрос, который собственно и образует наш нюанс. Дело в том, что для реализации некоторых субъективных гражданских прав их обладателю необходимо заявить потенциально-обязанному лицу о своем интересе в совершении им реализующего действия, то есть попросту предъявить требование: иначе у последнего не возникнет необходимости действовать, а, следовательно, и обязанности.
Чем определяется такая необходимость? Спецификой основания, характером юридического факта. Например, договоренность сособственника с третьим лицом о продаже своей доли, объективно порождая преимущественное право покупки у другого собственника (п. 1 ст. 250 ГК РФ), не создает корреспондирующей обязанности на стороне продавца, поскольку правообладатель вообще не причастен к произошедшему юридическому факту, и нужно время, чтобы он а) узнал о своем праве; б) решил, интересна ему покупка доли или нет; в) сообщил продавцу о желании приобрести долю. Только тогда «на плечи последнего ляжет» необходимость уступить долю сособственнику, которая и есть обязанность.
Таким образом, природой некоторых гражданско-правовых фактов задан временной разрыв между моментами возникновения субъективных права и обязанности. Причем, если право требования безусловно появляется как только произойдет юридический факт: появляется как законный интерес, как реальная возможность его удовлетворения, то будущее возникновение обязанности не столь очевидно, ибо зависит от решения правообладателя воспользоваться своим правом и заявить требование потенциально обязанному лицу.
Совсем иную картину мы наблюдаем в случае, если юридическим фактом выступает,
скажем, договор займа, в котором стороны установили срок исполнения обязанности по возврату. Из такой сделки право требования заимодавца и соответствующая обязанность заемщика по возврату возникают одновременно, ибо заимодавцу нет смысла специально заявлять требование о возврате. Надо просто «молча» ждать наступления срока.
Вывод. Из некоторых гражданско-правовых фактов отдельная обязанность как самостоятельное явление, отпочковавшееся от соответствующего права требования, не возникает. Находясь в пространстве последнего, она по сути существует исключительно как возможность совершения известным лицом действия в пользу правообладателя. Такая возможность станет необходимостью, а значит, полноценной обязанностью лишь при условии, что правообладатель заявит требование потенциально обязанному субъекту, то есть воспользуется своим правом.
А поскольку, совершая такое действие, правообладатель преследует цель осуществить имеющийся у него законный интерес, то получается, что акт заявления требования, с одной стороны, является условием возникновения обязанности, а с другой - условием реализации права требования.
Теперь, после того как мы определились с родовым признаком и особенностями генезиса гражданско-правовой обязанности, сформулируем понятие этого явления.
Итоговый шаг. Определение.
Гражданско-правовая обязанность - это возникающая у известного лица (обязанного) на основании определенного гражданскоправового факта и, в силу характера некоторых из них, обусловленная заявлением правообладателем требования обязанному (род. признак) необходимость совершить определенное имущественное действие в целях удовлетворения законного интереса правообладателя.
Развенчание «пассивной обязанности». Традиционная доктрина сообщает нам, что запрещающие нормы (запреты) - это группа, а) которая получается в результате деления норм права по характеру устанавливаемых ими субъективных прав и обязанностей, б) и которая, по данному критерию, соотносится с управомочивающими и обязывающими нормами.
На вопрос, в чем же особенность характера содержащейся в запрете обязанности, ученые дружно отвечают: «Это пассивная обязан-
58
Юридическая наука. 2015. № 2
ность, т.е. обязанность воздерживаться от действий известного рода»8. Между тем само по себе словосочетание «пассивная обязанность» заставляет подумать о его обоснованности. Согласуются ли с точки зрения формальной логики «обязанность» и «воздержание от совершения некоторого действия»? Такого рода сомнений не возникает, когда мы анализируем «право лица на собственное действие». Вот собственно право как возможность своей реализации, вот сам факт совершения правообладателем реализующего действия, а вот норма, устанавливающая это право, и резонно именуемая «управомочивающая».
Или возьмем обязанность лица совершить определенное действие (скажем, обязанность продавца передать товар покупателю). Почему ее естественность несомненна? Потому что мы без труда можем разделить во временном аспекте существование самой обязанности и акт ее исполнения. Вот продавец несет возникшую из договора обязанность, а вот он передает товар покупателю.
Однако эта логическая почва «уходит из под ног», когда, наблюдая за сидящим в кафе под вывеской «Не курить» человеком, который и не курит, а, скажем, читает газету или кушает лобио (какая разница), мы задумываемся о том, что на нем лежит обязанность воздерживаться от курения. Исполняет он ее? Исполняет, ведь он не курит. Но то, что наш посетитель не курит, есть факт - факт отсутствия курения. А обязанность, по логике вещей, выполняется поведенческим актом, но не фактом отсутствия действия и к тому же должна различаться с собственной реализацией.
Здесь трудно не прийти к выводу о том, что словосочетание «обязанность воздерживаться от действия» как минимум содержит в себе вопрос о своей естественности. А дальше -еще один вопрос. Почему советская и постсоветская юридическая доктрина так упорно не замечает логической шаткости пассивной обязанности, из года в год твердя, что последняя устанавливается запрещающей нормой.
Ответ лежит на поверхности. Потому что такая позиция жестко предопределена базовыми аксиомами, на которых зиждется традиционная правовая теория: 1) всякая содержащая правило поведения норма права, будучи регу-
8 См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 68-69.
лятором общественного отношения, 2) предоставляет его участникам определенные субъективные права и возлагает корреспондирующие им юридические обязанности, 3) то есть устанавливает правоотношение9. Юридическая догма, таким образом, ставит своих приверженцев перед необходимостью специально под запрет сконструировать правоотношение. Трудна ли задачка? Ничуть, если рассуждать строго формально-логическим образом. Например, вот так. Совершая запрещенное действие, лицо совершает правонарушение и, следовательно, нарушает лежащую на нем обязанность. Какую? Обязанность воздерживаться от совершения запрещенного действия. Еще вариант: запрет требует, чтобы лицо не совершало определенное действие, значит, оно обязано его не совершать.
Так что же получается? А получается, что термин «пассивная обязанность» есть плод догматического мышления, призванный удовлетворить нужды теории. Следовательно, идиллия ученых-юристов по отношению к данному понятию зиждется на том, что обязанность воздерживаться, соответствуя базовым постулатам, не позволяет запретам оказаться «белой вороной», выпасть из теоретической конструкции и посеять сомнения в «крепости фундамента» традиционного правоведения.
Но сомнения неизбежно появляются, как только мы начинаем думать об «обязанности воздерживаться» как о явлении действительности, как о реальности, которую несет определенное лицо, то есть начинаем думать о ней с позиции содержательной, а не формальной логики.
Бессмысленность идеи пассивной обязанности подчеркивается принципиальной невозможностью увидеть факт ее существования отдельно от акта ее осуществления. Ведь логика термина «обязанность» предполагает временной и пространственный разрез между бытием обязанности и ее исполнением (иначе, что исполняется). Между тем, единственной
9 См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 204-205 ; Общая теория права / под ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород, 1993. С. 286. «Всякая правовая норма, - писал А.В. Мицкевич, имеет двусторонний, а именно представительнообязывающий характер. Это значит, что по своему содержанию любая юридическая норма есть правило, которое какое-то лицо управомочивает на известное поведение (предоставляет субъективное право), а другое лицо обязывает к определенному поведению» (Теория государства и права / под ред. Н.Г. Александрова. М., 1974. С. 457).
Гражданское право, предпринимательское право, семейное право, международное частное право 59
реальностью, где «по идее» можно обнаружить обязанность бездействовать выступает длящийся факт отсутствия противоправного действия со стороны некоторого субъекта. Очевидно, что такая реальность «соткана из материала» действительности, наличного бытия (пусть и со знаком минус), то есть сплошь состоит из сущего. Значит, в ней нет места для возможного и должного, в пространстве которого собственно и находятся корреспондирующие друг другу права и обязанности. Именно поэтому ситуацию «некто не совершает запрещенного действия» абсурдно описывать через термины «право требования», «обязанность», «правоотношение».
Подумаем же, как описать ту юридическую реальность, которая прямо отражается в запрете?
«Запрещается» - значит «не вправе». Встает задача определить юридический смысл, который привносит в возможность действия запрет его совершить. Какие правовые термины способны логически корректно выразить стоящую за запретом фактическую возможность, например, хранителя пользователя хранимым имуществом?
«Обязанность воздержаться» для этой цели не подходит. Термин «пассивная обязанность», как было показано выше, вообще есть логический нонсенс, ибо отражает не поведение, а факт его отсутствия.
А если попробовать применить к нашей ситуации термин «право на собственные действия»? Как это понятие накладывается на фактическую возможность лица, например хранителя, совершать запретное действие? Очень просто: со знаком минус. Фактически имея возможность пользоваться чужим имуществом, хранитель не имеет юридического права совершать подобное действие. Почему? Потому что, будучи запрещенным, данный поведенческий акт выступает как противоправное, а не правомерное действие. Выходит, что запрет «напрягает» хранителя а) не обязанностью воздерживаться от пользования хранимой вещью, а б) фактом отсутствия у него права на такое поведение.
Вот и разгадка своеобразия запрещающей нормы. В отличие от обязывающей нормы, запрещающая норма не устанавливает какие-либо права и обязанности, а объявляет субъекту, что у него нет права совершать определенное действие. Устанавливая запрет, законодатель накладывает на фактическую возможность некоторого действия юридическую не-
возможность его совершения и, тем самым, объявляет о противоправности такого поведенческого акта.
Таким образом, предписание «лицу запрещается совершать некое действие» означает «лицо не имеет права на такое действие». Нарушение запрета - это противоправное действие, выражающееся а) не в отклонении от какой-либо регулятивной обязанности, б) а в действии, совершать которое лицо не имело права.
Нераскрытым остался один вопрос: что именно нарушается запретным действием, например актом причинения имущественного вреда, и какое позитивное, наличное явление устанавливает запрещающая норма.
Охраняемый законом интерес. Вопрос «Что именно нарушается несоблюдением запрета?» трансформируется в вопрос «Как обозначить то, что корреспондирует факту отсутствия права на запретные действия?»
Для начала подумаем, в чем выражается противоправная сущность запрещенного действия? Какие правовые последствия возникают, например, в результате причинения имущественного вреда и кого они затрагивают? Ответ таков. На стороне причинителя возникает ответственность возместить вред. Собственник же получает соответствующую возможность защититься через требование о возмещении (п. 1 ст. 1064 ГК РФ).
Здесь сделаем умозаключение: если законодатель предоставляет некоторому лицу право на защиту от совершения другим запрещенного действия, значит, он полагает, что для этого лица такое деяние является нежелательным. Говоря языком примера, факт возникновения у собственника в результате причинения вреда права на возмещение доказывает, что на его стороне объективно существовал и существует законный интерес в том, чтобы никто не действовал подобным образом. Причем этот интерес представляет собой а) не личную заинтересованность конкретного субъекта, б) а признанную и охраняемую законом потребность любого собственника в том, чтобы никто не причинял вред его имуществу.
Вот мы и пришли к ответу на вопрос: что нарушается обозначенным в запрете действием и что устанавливается запретом? Запрещая некоторое действие и отнимая у определенных (или неопределенных) лиц право его совер-
60
Юридическая наука. 2015. № 2
шать, законодатель тем самым признает интерес других лиц в том, чтобы запрещенное действие не совершалось. Уникальность такого интереса определяется тем, что единственное действие, с которым он соотносится, а) не
удовлетворяет его, а нарушает б) и, таким образом, не является требуемым и должным. Поэтому выраженный в запрете интерес существует сам по себе, как бы в «чистом виде», вне правоотношения.
Библиографический список
1. Алексеев, С.С. Общая теория права. - Т. 1. - Свердловск, 1972.
2. Алексеев, С.С. Общая теория права. - Т. 2. - М., 1982.
3. Иоффе, О.С. Вопросы теории права / О.С. Иоффе, М.Д. Шаргородский. - М., 1961.
4. Коркунов, Н.М. Лекции по общей теории права. - СПб., 1914.
5. Лейст, О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). -М., 1981.
6. Назаров, Б.Л. Социалистическое право в системе социальных связей. - М., 1976.
7. Общая теория права / под ред. В.К. Бабаева. - Н. Новгород, 1993.
8. Советское гражданское право. / отв. ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой, Б.Б. Черепахин. - Л. : ЛГУ, 1971. - Т. 1
9. Теория государства и права / под ред. Н.Г. Александрова. - М., 1974.
10. Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. - М., 2005.
11. Теория государства и права : учебник / под ред. А.С. Пиголкина. - М., 2005.
12. Толстой, В.С. Исполнение обязательств. - М., 1973.
13. Халфина, Р.О. Общее учение о правоотношении. - М., 1974.
14. Черданцев, А.Ф. Теория государства и права : учебник для вузов. - М., 1999.
