CC BY
148
УДК 342.95
лицензирование и саморегулирование в экономике:
синтез публичных и частных начал
© Гета Ю. Р., 2015
Филиал Кузбасского государственного технического университета им. Т. Ф. Горбачева, г. Новокузнецк
Рассматриваются и анализируются теоретические и правовые аспекты саморегулирования как правового средства жизнеобеспечения современной экономики. Осуществляется сравнительная характеристика лицензирования и саморегулирования в экономических отношениях, и обосновываются авторские предложения по совершенствованию административно-правового механизма предупреждения нарушений, связанных с экономической деятельностью субъектов саморегулирования.
Ключевые слова: лицензирование; саморегулируемые организации; саморегулирование; публичные и частные интересы; гражданское общество; экономическая деятельность.
Саморегулирование как альтернатива методу лицензирования наиболее полно отражает в настоящее время тенденции правового регулирования в экономике России. Поэтому, несомненно, оно заслуживает внимания как в доктри-нальном, так и в логистико-прикладном аспекте. Пункт 1 ст. 2 Федерального закона «О саморегулируемых организациях» [1] содержит легальное определение саморегулирования, понимаемого как «самостоятельная и инициативная деятельность, которая осуществляется субъектами предпринимательской или профессиональной деятельности и содержанием которой являются разработка и установление стандартов и правил указанной деятельности, а также контроль за соблюдением требований указанных стандартов и правил». Исходя из данной нормативной конструкции, саморегулирование представляет собой деятельность, являющуюся самостоятельной и инициативной, т. е. осуществляемую автономно от государства. По сути, саморегулирование должно стать перспективной формой участия гражданского общества в процессах экономического развития. В этом заключается принципиальное, главное отличие саморегулирования от лицензирования. Если лицензирование проявляется как контроль за соответствием различных видов хозяйственной деятельности требованиям государственных стандартов, обеспечивающих публичный интерес, то саморегулирование выступает в качестве разновидности негосударственного контроля за данным соответствием стандартов, разработанных
негосударственными институтами. В этом проявляется сочетание частных и публичных интересов, истоком которого оказывается инициатива гражданского общества.
Вместе с тем, думается, упомянутый Федеральный закон «О саморегулируемых организациях» несколько сузил субъектный состав саморегулирования, усматривая в нем лишь субъектов предпринимательской и профессиональной деятельности.
В то же время саморегулируемые организации (далее по тексту — СРО) законодатель позиционирует как организации некоммерческие, т. е. такие, для которых извлечение прибыли (дохода), выступающее квинтэссенцией предпринимательства, не является основной целью деятельности. Очевидно, что экономическая деятельность в правовом контексте не сводится к предпринимательству, что подтверждают положения Гражданского кодекса Российской Федерации [2] о деятельности, «приносящей доходы». Представляется, что п. 1 ст. 2 Федерального закона «О саморегулируемых организациях» целесообразно дополнить упоминанием о субъектах иной экономической деятельности, не относящейся к предпринимательской, что позволит разнообразить круг участников процесса саморегулирования. Тем более что предпринимательская деятельность всегда профессиональна, однако не каждая профессиональная деятельность является предпринимательской, и поэтому закон, обозначая субъектов профессиональной деятельности в составе саморегулирования, фактически презюмиру-ет, что не одни лишь организации предпри-
нимателей должны выступать участниками правоотношений в сфере саморегулирования.
В юридической литературе относительно понимания природы и сущности саморегулирования имеются различные суждения. В частности, Е. В. Воскресенская полагает, что участники рынка создают специальные структуры — организации саморегулирования, которым делегируют определенные полномочия, в том числе право контроля за соблюдением стандартов, право применения санкций за нарушение этих правил и право разрешения споров [3]. Таким образом, саморегулирование в данном случае рассматривается через призму определенных полномочий саморегулируемых организаций. По мнению Д. О. Грачева, саморегулирование выражается в деятельности по самостоятельному установлению правил [4]. Ю. А. Тихомиров обращает внимание на то, что «...наличие общих признаков правового механизма экономического саморегулирования позволяет обнаружить их, по сути дела, во всех видах организаций. Наиболее ярко саморегулирование проявляется в широкой сфере управления делами организаций.» [5]. По-видимому, следует согласиться с данным автором в том, что саморегулирование проявляет себя в таких формах, как местное самоуправление, корпоративное и ассоциативное самоуправление [6]. Позволим себе полагать, что самоуправление находит свое выражение в различных отраслях российского права, в которых институционализируются возможности индивидуальных и коллективных субъектов действовать по своему усмотрению, не выходя при этом за «рамки», обеспечивающие стабильное и гармоничное функционирование права, самостоятельно организовывать свою жизнедеятельность в тех или иных социальных сферах. Поэтому, солидаризуясь с В. В. Долинской, полагающей, что в первую очередь частное, гражданское право дает формы экономического саморегулирования практически во всех институтах [7], отметим, что саморегулирование является достоянием и публичного права, для которого отнюдь не инороден метод диспозитивного регулирования. В русле цивилистического правопонимания О. Н. Максимович пишет о том, что саморегулирование в сфере действия гражданского права представляет собой проявление гражданско-правовой диспозитивности, в рамках которой субъект гражданского
права может не только по своему усмотрению участвовать в правореализационных процедурах, но и в определенных пределах создавать правила поведения, осуществляя гражданско-правовое саморегулирование [8]. Ю. Г. Лескова полагает, что саморегулирование — это одна из форм индивидуального правового регулирования, под которой понимается самостоятельная и инициативная деятельность субъектов для достижения своих целей в рамках законодательства, направленная на упорядочение конкретных общественных отношений посредством создания индивидуально-правового предписания [9].
Касаясь признаков саморегулирования, Т. В. Каманина вполне обоснованно приходит к выводу о том, что оно обладает следующими признаками: 1) основывается на принятии субъектом права собственных решений, в которых проявляются его воля и потребности; 2) собственное решение субъекта облекается в форму правила поведения; 3) свободное усмотрение субъекта не должно противоречить закону; 4) оно связано с упорядочением общественных отношений, находящихся в сфере правового регулирования, которая гораздо шире сферы законодательного регулирования [10].
Наличие разнообразных характеристик саморегулирования в юридической (преимущественно цивилистической) литературе не позволяет считать, что доктринальная модель саморегулирования сформирована в целостном, системном варианте. Тем не менее имеют место два подхода к оценке сущности саморегулирования, первый из которых предлагает рассматривать данный правовой феномен как продолжение государственного регулирования. Так, в частности, С. А. Зинченко и В. В. Галов замечают, что саморегулирование в любом случае подразумевает элемент регулирования, исходящий от государства в лице его органов [11]. О выполнении саморегулируемыми организациями части государственных функций пишут, разделяя упомянутый «позитивистский» подход к познанию саморегулирования, такие авторы, как А. Н. Белкин, А. В. Шепотьев [12].
Другой подход основывается на признании саморегулирования альтернативным вариантом государственному регулированию. Этой позиции придерживается Д. О. Грачев [13], а Е. А. Павлодский исходит из того, что саморегулирование замеща-
ет государственное регулирование в различных сферах деятельности [14].
Таким образом, ряд авторов полагают, что саморегулирование выступает своего рода антиподом государственному регулированию. В связи с этим возникает резонный вопрос о том, насколько «легитимным» будет саморегулирование в публичном и, прежде всего, в административном праве и каковы границы и формы проявления в нем саморегулирования. Необходимо отметить, что диспозитивные начала присущи и административно-правовому регулированию. Более того, не будет ошибкой считать, что в той или иной степени саморегулирование присутствует во всех отраслях российского права. Это можно проиллюстрировать примером из уголовного права. Предусмотренный российским уголовным законодательством институт освобождения от ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 Уголовного кодекса РФ [15]) фактически основывается на инициативе сторон уголовно-правового конфликта по его урегулированию посредством примирения в условиях, автономных от какого-либо государственного контроля.
Вместе с тем следует учитывать, что правовое регулирование является составной частью другой, более глобальной системы правового воздействия, которое начинается еще до «возникновения» правового регулирования в его собственном смысловом контексте. По существу, правовое регулирование выглядит лишь как одна из форм правового воздействия на общественные отношения. Сказанное, на наш взгляд, уместно отнести и к сфере административно-правового воздействия, заключающегося в возможности норм административного права влиять на состояние, динамику и тенденции различных общественных отношений. Однако административно-правовое регулирование — это не единственная форма подобного воздействия. Наряду с ним существует административное дерегулирование, которое нельзя рассматривать механически, как антипод правовому регулированию. Дерегулирование не означает «ухода» административного права из сферы экономики, хозяйственной деятельности. Представляется, что сущность дерегулирования заключается в такой форме административно-правового воздействия на экономические отношения, которое состоит в ослаблении запретов, миними-
зации юридических обязанностей и приведении в действие правовых стимулов инициативного, социально ответственного поведения хозяйствующих субъектов с одновременной трансформацией право-ограничений, исходящих от государства, в правоограничения и правовые предписания, исходящие в соответствии с законом от уполномоченных на то негосударственных структур. Социальный смысл модернизации, осуществляемой в России, состоит в преодолении рецидива этатистских проявлений в экономике, в том числе снятии бюрократических барьеров, препятствующих ее развитию. Дерегулирование изменяет роль административно-правовых механизмов воздействия на экономическую систему, способствуя превращению отечественного бизнеса, институтов гражданского общества в стратегических партнеров государства в процессе построения управленческих моделей в сфере экономики. Наиболее яркой формой дерегулирования, в свою очередь, выступает саморегулирование, являющееся, таким образом, альтернативным методом административно-правового воздействия. В связи с этим заслуживает внимания то обстоятельство, что саморегулирование существует «параллельно» лицензированию и другим методам административно-правового регулирования, позволяя сохранить баланс публичных интересов государства и частных интересов бизнеса, множества граждан в контексте функционирования национальной экономической системы. Однако нельзя не учитывать, что в ряде отраслей российской экономики саморегулирование оказалось реальным «конкурентом» лицензированию и заняло его место. Так, в частности, произошло в условиях отмены лицензирования в сфере строительства. Федеральным законом от 22 июня 2008 г. № 148-ФЗ «О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» [16] Градостроительный кодекс Российской Федерации был дополнен главой 6.1 «Саморегулирование в области инженерных изысканий, архитектурно-строительного проектирования, строительства, реконструкции, капитального ремонта объектов капитального строительства», тем самым создав правовые основы саморегулирования как административно-правового метода в сфере строительства [17]. В данном аспек-
те, на наш взгляд, не вполне прав А. Б. Ба-гандов, полагающий, что «.необходимость сокращения форм лицензируемой деятельности — действительно важный шаг на пути дебюрократизации экономики.» [18]. Полагаем, что необходимость не столько сокращения самого лицензирования, после которого могут остаться «зияющие пустоты», сколько его гибкого, обоснованного сочетания с саморегулированием и другими альтернативными формами административно-правового воздействия и регулирования будет, несомненно, решающим фактором дебюрократизации отечественной экономики. Вместе с тем сами по себе ни лицензирование, ни саморегулирование не смогут рассматриваться в качестве панацеи от бед национального хозяйственного организма. Так, например, М. Н. Сорокин, обосновывая невысокую эффективность лицензирования в строительстве, отмечал, что «.только в Хабаровском крае на руках более 4000 лицензий, а на деле работают, имеют подряды, платят налоги менее 200 строительных организаций. Это составляет всего 5 % организаций, имеющих лицензии.» [19]. В то же время одним из руководителей МВД РФ были высказаны опасения, что «.введение саморегулирования в различные сегменты строительной отрасли и делегирование государственных полномочий институтам гражданского общества в настоящее время не принесет положительных результатов, так как большинство компаний недостаточно подготовлены к работе в условиях саморегулирования.» [20]. Эти высказывания, конечно, можно считать симптомом недоверия ряда должностных лиц государственных органов к негосударственным структурам, показателем весьма слабого диалога между ним и институтами государственной власти. Однако нельзя не признать, что сами по себе лицензирование или саморегулирование не решат проблем повышения эффективности социально-экономического развития России.
Чтобы это произошло, необходимо как сочетание различных методов административно-правового регулирования и дерегулирования, так и качество реализации данных методов, ибо чрезмерное, обюрокраченное лицензирование столь же опасно для общества, как не обеспеченное в организационно-правовом отношении саморегулирование. Заслуживает внимания то обстоятельство, что в ст. 55.1 Градостроительного
кодекса Российской Федерации закреплены цели саморегулирования в строительстве, практически совпадающие с целями ранее существовавшего в этой отрасли лицензирования. Они заключаются: 1) в предупреждении вреда жизни или здоровью физических лиц, имуществу независимо от вида собственности, окружающей среде, объектам культурного наследия; 2) в повышении качества выполнения инженерных изысканий, осуществления архитектурно-строительного проектирования, строительства, реконструкции, ремонта объектов капитального строительства. Иными словами, саморегулирование, так же как и лицензирование, призвано способствовать обеспечению безопасности и качества работ (в данном случае в сфере строительства). Помимо этого, Градостроительный кодекс РФ предусматривает, что в процессе саморегулирования должны происходить разработка и утверждение требований к выдаче свидетельств о допуске к работам, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства в отношении каждого вида таких работ (п. 10 ст. 55.5 Градостроительного кодекса РФ). Таким образом, саморегулирование, по сути, так же как и лицензирование, представляет собой административно-правовые методы воздействия на экономические отношения. Их цель состоит в контроле за безопасностью различных видов хозяйственной деятельности и ее соответствия существующим стандартам качества товаров, работ и услуг. В принятом 4 мая 2011 г. Федеральном законе «О лицензировании отдельных видов деятельности» [21] цель применения данного метода административно-правового регулирования определяется как предотвращение «.ущерба правам и законным интересам, жизни или здоровью граждан, окружающей среде, объектам культурного наследия (памятникам истории и культуры) народов Российской Федерации, обороне и безопасности государства, возможность нанесения которого связана с осуществлением юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями отдельных видов деятельности.» (п. 1 ст. 2). В соответствии с данной целью названный законодательный акт закрепляет задачи лицензирования, обозначенные как «предупреждение, выявление и пресечение нарушений юридическим лицом, его руководителем и иными должностными лицами,
индивидуальным предпринимателем, его полномочными представителями требований, которые установлены настоящим федеральным законом. Соответствие соискателя лицензии этим требованиям является необходимым условием для предоставления лицензии» (п. 2 ст. 21 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности»). Таким образом, исходя из положений Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности», закрепляется охранительно-предупредительный характер лицензирования, призванного содействовать предотвращению ущерба жизни и здоровью человека, окружающей природной среде и другим социальным ценностям. Наряду с этим провозглашается исключительный правовой режим лицензирования, поскольку оно применимо к регулированию таких видов деятельности, где применение иных способов административно-правового регулирования невозможно. Что касается саморегулирования, то стандарты и правила, подлежащие разработке саморегулируемыми организациями, должны «...устанавливать запрет на осуществление действий., причиняющих моральный вред или ущерб потребителям товаров (работ и услуг) и иным лицам...» (п. 7 ст. 4 Федерального закона «О саморегулируемых организациях»). Иными словами, здесь также присутствует охранительно-предупредительная функция, хотя и менее выраженная, чем в процессе лицензирования. Однако, в отличие от лицензирования, саморегулирование в большей мере ориентируется на стимулирование правомерного поведения субъектов экономических отношений, не противоречащего закону и стандартам саморегулируемых организаций. Определенное сходство рассматриваемых методов регулирования обнаруживается также в том, что лицензированию подлежит преимущественно деятельность, осуществляемая на профессиональной основе. В соответствии с п. 1 ст. 4 Федерального закона «О саморегулируемых организациях» предметом саморегулирования является «.предпринимательская или профессиональная деятельность субъектов, объединенных в саморегулируемые организации». Помимо этого, запреты, дозволения и юридические обязанности находят отражение в лицензировании и саморегулировании.
Что касается их различий, то, несомненно, следует отметить, что обязательным
субъектом лицензирования выступают уполномоченные государственные органы исполнительной власти, в то время как ядром субъектного состава в правоотношениях саморегулирования являются саморегулируемые организации как специфическая правовая форма негосударственных структур. В саморегулировании доминирует диспозитивная модель, тогда как лицензированию в основном свойственны императивные начала, связанные с правоограниче-ниями, запретами и обязанностями. В саморегулировании императивные проявления не исчезают, однако они заметно уступают главным, дозволительным правовым основам саморегулирования, поскольку саморегулируемые организации создаются в обязательном порядке на добровольной основе, свободе усмотрения индивидуальных предпринимателей, менеджмента организаций. Полагаем, что само по себе существование саморегулирования презюмирует реализацию диспозитивного метода правового регулирования, что конечно, не исключает правомочий саморегулируемых организаций принимать императивные предписания, касающиеся сферы их деятельности, соблюдения порядка ее осуществления. Лицензирование предполагает существование государственных стандартов, которым должна соответствовать хозяйственная деятельность, а саморегулирование, в соответствии с законом, допускает разработку таких стандартов негосударственными субъектами.
Наряду с этим следует отметить, что существует административная и уголовная ответственность за нарушение лицензионного правового режима. Об этом, например, свидетельствуют уголовно-правовые нормы ст. 171, 172 Уголовного кодекса РФ. При этом отсутствуют адекватные правовые последствия нарушения режима саморегулирования, и уголовная ответственность за осуществление определенных видов деятельности без допуска саморегулируемых организаций законодательством не предусмотрена. Этот пробел закона, несомненно, следует восполнить, ибо отсутствие лицензии у хозяйствующего субъекта в настоящее время выступает далеко не единственным критерием оценки предпринимательской деятельности как незаконной.
В связи с этим думается, что целесообразно закрепить в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях [22], в главе 14 «Администра-
тивные правонарушения в области предпринимательской деятельности», норму следующего примерного содержания:
«Статья 14.1.1 "Осуществление предпринимательской деятельности в условиях нарушения режима саморегулирования"
1. Осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности без вхождения в саморегулируемую организацию, если такое вхождение является обязательным для индивидуального предпринимателя и юридического лица, влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двух тысяч до двух тысяч пятисот рублей с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой; на юридических лиц — от сорока тысяч до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой.
2. Осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности без допуска саморегулируемой организации, а равно с уклонением от контроля саморегулируемой организации влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двух тысяч пятисот до пяти тысяч рублей с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой; на юридических лиц — до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой».
Наряду с этим целесообразно включить в главу УК РФ, предусматривающую ответственность за преступления в сфере экономической деятельности, самостоятельную норму ст. 171.3 — «Предпринимательство и иная экономическая деятельность с нарушением режима саморегулирования», изложив ее диспозицию в следующем примерном варианте: «Осуществление предпринимательской и иной экономической деятельности без участия в саморегулируемых организациях, если такое участие обязательно, а равно без получения допуска саморегулируемых организаций или с уклонением от контроля саморегулируемых организаций, повлекшее извлечение дохода в крупном размере или крупного ущерба гражданину, организации, муниципальному образованию, государству, наказывается.».
Думается, что данные предложения позволят обеспечить необходимый баланс между правами и свободами в сфере пред-
принимательской, иной экономической деятельности, выраженной в саморегулировании и публичными интересами в области контроля за законностью данной деятельности посредством функционирования саморегулируемых организаций. ^
1. О саморегулируемых организациях : федер. закон от 1 дек. 2007 г. № 315-ФЗ // Рос. газ. 2007. 6 дек.
2. Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 нояб. 1994 г. № 51-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Воскресенская Е. В. Саморегулирование оценочной деятельности // Современное право. 2007. № 3. С. 85.
4. Грачев Д. О. Правовой статус саморегулируемых организаций : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 21.
5. Тихомиров Ю. А. Право и экономическое саморегулирование // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. № 2. С. 4.
6. Тихомиров Ю. А. Право и саморегулирование // Журн. рос. права. 2005. № 9. С. 16.
7. Долинская В. В. Частноправовые формы и методы экономического саморегулирования // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. № 2. С. 23.
8. Максимович О. Н. Саморегулирование в сфере предпринимательской деятельности как проявление гражданско-правового метода регулирования общественных отношений : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 6.
9. Лескова Ю. Г. Саморегулирование как экономическое и правовое явление // Журн. рос. права. 2011. № 5. С. 56.
10. Каманина Т. В. Индивидуальное регулирование в правовой сфере // Сов. государство и право. 1992. № 1. С. 123.
11. Зинченко С. А., Галов В. В. Саморегулируемые организации в законодательстве России: проблемы и решения // Корпорации и учреждения / под ред. М. А. Рожкова. М., 2007. С. 59.
12. Белкин А. Н., Шепотьев А. В. Саморегулируемые организации — часть государственных контрольных функций // Право и экономика. 2008. № 7. С. 16.
13. Грачев Д. О. Правовой статус саморегулируемых организаций : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 12.
14. Павлодский Е. А. Саморегулируемые организации: мода или тенденции // Право и экономика. 2003. № 3. С. 76.
15. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
16. О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : федер. закон от 22 июня 2008 г. № 148-ФЗ // Рос. газ. 2008. 25 июля.
17. Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29 дек. 2004 г. № 190-ФЗ // Рос. газ. 2004. 30 дек.
18. Багандов А. Б. Административно-правовое регулирование лицензированных отношений в Российской Федерации: теоретико-правовые основы, современное состояние, перспективы : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Ростов н/Д, 2006. С. 32.
19. Сорокин М. Н. Эффективность введения саморегулирования в строительстве в условиях экономического кризиса [Электронный ресурс]. URL: www.dvsrost
20. МВД считает неэффективным саморегулирование в строительстве [Электронный ресурс]. URL: i-stoty/ru
21. О лицензировании отдельных видов деятельности : федер. закон от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ // Рос. газ. 2011. 9 мая.
22. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 нояб. 2001 г. № 2001-Ф3 // Собр. законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
О лицензировании отдельных видов деятельности : федер. закон от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ // Рос. газ. — 2011. - 9 мая.
О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации : федер. закон от 22 июня 2008 г. № 148-ФЗ // Рос. газ. - 2008. -25 июля.
О саморегулируемых организациях : федер. закон от 1 дек. 2007 г. № 315-Ф3 // Рос. газ. - 2007. - 6 дек.
Градостроительный кодекс Российской Федерации от 29 дек. 2004 г. № 190-ФЗ // Рос. газ. -2004. - 30 дек.
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 нояб. 2001 г. № 2001 -Ф3 // Собр. законодательства РФ. - 2002. - № 1 (ч. 1). - Ст. 1.
Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 // Собр. законодательства РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.
Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 нояб. 1994 г. № 51-ФЗ // Собр. законодательства РФ. - 1994. - № 32. - Ст. 3301.
Багандов А. Б. Административно-правовое регулирование лицензионных отношений в Российской Федерации: теоретико-правовые основы, современное состояние, перспективы : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / А. Б. Багандов. - Ростов н/Д, 2006. - 50 с.
Белкин А. Н. Саморегулируемые организации -часть государственных контрольных функций / А. Н. Белкин, А. В. Щепотьев // Право и экономика. - 2008. - № 7. - С. 14-21.
Воскресенская Е. В. Саморегулирование оценочной деятельности // Современное право. - 2007. -№ 3. - С. 85-88.
Грачев Д. О. Правовой статус саморегулируемых организаций : дис. ... канд. юрид. наук / Д. О. Грачев. - М., 2008. - 141 с.
Долинская В. В. Частноправовые формы и методы экономического саморегулирования // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2009. - № 2. -С. 22-30.
Зинченко С. А. Саморегулируемые организации в законодательстве России: проблемы и решения / С. А. Зинченко, В. В. Галов // Корпорации и учреждения / под ред. М. А. Рожкова. - М., 2007. -С. 97-118.
Каманина Т. В. Индивидуальное регулирование в правовой сфере // Сов. государство и право. -1992. - № 1. - С. 122-130.
Лескова Ю. Г. Саморегулирование как проявление метода частного права // Гражданское право. — 2010. - № 4. - С. 8-11.
Максимович О. Н. Саморегулирование в сфере предпринимательской деятельности как проявление гражданско-правового метода регулирования общественных отношений : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / О. Н. Максимович. — Казань, 2007. — 21 с.
МВД считает неэффективным саморегулирование в строительстве [Электронный ресурс]. — URL: i-stoty/га.
Мельгунов В. Д. Административно-правовое регулирование и административно-правовой режим в сфере предпринимательской деятельности / В. Д. Мельгунов. — М. : Волтерс Клувер, 2008. — 160 с.
Павлодский Е. А. Саморегулируемые организации: мода или тенденции / / Право и экономика. — 2003. — № 3. — С. 46—48.
Сорокин М. Н. Эффективность введения саморегулирования в строительстве в условиях экономического кризиса [Электронный ресурс] / М. Н. Сорокин. — URL: www/ disrost.
Тихомиров Ю. А. Право и саморегулирование // Журн. рос. права. — 2005. — № 9. — С. 15—25.
Тихомиров Ю. А. Право и экономическое саморегулирование // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2009. — № 2.— С. 3—6.
Licensing and Regulation in the Economy: a Synthesis of Private and Public Elements
© Geta Y., 2015
The article examines and analyzes the theoretical and legal aspects of self-regulation as a legal means of sustenance of a modern economy. Performed comparative analysis of licensure and self-regulation in economic relations, and justified the author's proposals for improving administrative and legal mechanism for the prevention of violations connected with economic activities of subjects of samoregulirovaniya.
Key words: licensing; self-regulatory organization; self-regulation; public and private interests; civil society; economic activity.
