CC BY
62
I УДК 372.882:82.0 ББК 74.03+ 83.3
литературный текст как факт культурного отбора для целей образования1
О. Э. Хазанова
Статья посвящена вопросу формирования корпуса образцовых литературно-художественных текстов, которые могли бы стать основой для изучения современной русской и английской литературы в школе. Русская и английская литературы рассматриваются как наследницы культурных парадигм византийского Востока и латинского Запада.
В первой части статьи представлены исторические аспекты проблемы литературного отбора: особенности формирования литературных канонов и связанных с ними типов образования на европейском Востоке и Западе. Даны ключевые этапы культурного взаимодействия западной и восточной ветвей европейской цивилизации в области литературы и литературного образования, прецеденты литературных и образовательных заимствований.
Вторая часть статьи рассматривает отношение к литературному тексту в педагогической культуре конца XX - начала XXI вв. Предлагается разделить процесс отбора художественных произведений для целей образования на три этапа, на которых литературный текст подвергается последовательному анализу литературного критика, филолога и педагога - каждый раз под определенным углом зрения. Соединение суждений данных специалистов призвано обеспечить научные основания отбора литературных текстов для целей образования.
Также дается уточнение по отбору русских и англоязычных литературных текстов, связанное с традиционным пониманием места языка художественной литературы в системе русского и английского языков.
Ключевые слова: образование, литературный канон, литературный процесс, ключевые литературные тексты, культурные заимствования, формирование литературных хрестоматий XX-XXI вв.
LITERARY TEXT AS A FACT OF CULTURAL SELECTiON FOR EDUCATiON O. E. Khazanova
The article deals with the problem of formation of model literary and art texts which could become a basis for studying modern Russian and English literature at school. The two literatures are regarded as heirs to the Byzantine and Latin cultural traditions.
In the first part of the article historical aspects of the problem of literary selection are presented: features of formation of literary canons and related types of education in the European East and the West.
Key stages of cultural interaction of the western and east branches of European civilization in literature and literary education, precedents of literary and educational loans are given.
The second part of the article considers the relation to the literary text in pedagogical culture of the end of XX - the beginning of the XXI centuries. It is offered to divide the process of selection of works of art for education into three stages at which the literary text is exposed to the consecutive analysis by the literary critic, philologist and the teacher - every time under a certain point of view. Combined assessment of these experts is urged to provide the scientific bases of selection of literary texts for education.
Also the specification on selection of the Russian and English-language literary texts connected with traditional understanding of a place of language of fiction in the system of the Russian and English languages is given.
Keywords: education, literary canons, literary process, key literary texts, cultural loans, formation of literary anthologies of the XX-XXI centuries.
i
Статья представляет собой раздел из готовящейся монографии «Литература в литературных словарях».
Ключевые тексты европейской культуры и их влияние на образование
Вопрос отбора образцовых литературных текстов с целью их изучения в классе - один из основополагающих в истории культуры, педагогической культуры в частности. Сегодня эта проблема рассматривается в связи с необходимостью освоения и классификации значительного объема литературных произведений и художественных стилей, созданных во второй половине XX - начале XXI вв., с одной стороны, и отсутствием стабильной, научно обоснованной хрестоматии образцовых текстов XX-XXI вв. для школы - с другой. Рассмотрение этих взаимосвязанных аспектов усложняется фактом перехода литературных текстов на электронные носители, глобализацией литературного процесса.
Отбор ключевых текстов культуры, то есть таких, по определению Ю. В. Рождественского [1, с. 104], благодаря знанию и пониманию содержания и формы которых можно было бы понять и истолковать другие культурно примыкающие к ним тексты, осуществляется на всем протяжении существования человеческой цивилизации. Ключевые тексты составляют литературные каноны, отличающие одну цивилизацию от другой, и транслируются представителям данной цивилизации через систему образования.
Однако, обладая собственным литературным ядром, культуры на различных отрезках истории взаимодействуют между собой, что может вести к литературным заимствованиям и, как следствие, к изменению литературного канона. При изучении кросс-культурных взаимодействий исследователи указывают на различия в контактах между родственными и неродственными культурными континуумами. Особо сложной и интересной оказывается картина кросс-культурных влияний разных ветвей одной цивилизации, как это имеет место в отношениях европейского Востока и Запада, когда в контакт входит, с одной стороны, греко-православная цивилизация, а с другой - римско-католическая. Граница между европейскими Западом и Востоком в современном мире проходит по линии средневековой латыни, с одной стороны, и среднегреческого языка, то есть языка восточного христианства, - с другой. Это разграничение по языку литературного канона составляет
основу разделения европейского Востока и Запада и влияет на образование.
С конца 1990-х гг. в филологической и философской литературе активно обсуждается тема европейского Востока и Запада с целью произвести оценку новых кросс-культурных заимствований. Как пишет А. Кара-Мурза в своей книге «Новое варварство как проблема российской цивилизации», следует учитывать, что столкновение культур, близких по своему характеру, двойственно. Культура развивается благодаря заимствованиям, но одновременно процесс заимствования требует самоидентификации заимствующей стороны, то есть необходимо, чтобы заимствования не противоречили законам своей культуры и были органичны [2, с. 168-173]. Критерий органичности заимствования относится непосредственно к содержанию культурных фактов. Однако сам процесс заимствования не может осуществляться, если к этому не привлечено образование. Именно образование позволяет укрепиться заимствованиям внутри культуры, а благодаря системности знаний складывается возможность нейтрализовать заимствование как «варварство» и то разрушение под воздействием заимствования, которое органически присуще самому контакту культур. Наиболее ярко процесс ассимиляции культурных заимствований обнаруживается в литературном образовании.
На ранних этапах развития образования как профессиональной деятельности внутри общества оно почти не содержало культурных контактов. Истоки профессионального образования европейского типа находятся в греческом гимнасии, где изучали гимнастику и муси-ку, под которой понималось музыкальное образование (авлетика и кифаристика), и филологическое образование (история и поэзия). Греческое образование четко отделяло себя от негреческого: все негреки, даже образованные народы, такие как египтяне, ассирийцы, вавилоняне и их предшественники шумеры, их последователи хетты, все равно считались варварами. Названием «варвары» и образованные персы, и необразованные жители Балкан и Причерноморья покрывались одновременно, что говорило о том, что у этих народов ничего нельзя заимствовать в процессе образования, хотя они сами и некоторые их литературные
источники и упоминаются в трудах Платона и Аристотеля. В греческом образовании литературные заимствования были исключены педагогикой, хотя греческая мифология и содержит богов, происхождение которых относят не только к Элладе, но и к Азии, Египту (Платон в диалоге «Федр» пишет о Тевте, изобретателе алфавита, то есть египетском боге Тоте [3, с. 303-304]) и даже к гиперборейским странам. Структура литературного образования в античном гимнасии ограничивалась текстами греческих авторов, среди которых основными были Гомер и Гесиод.
Христианизация античного мира поставила вопрос о кросс-культурных контактах посредством литературных текстов. Еще до христианизации - во времена эллинизма был сделан перевод Ветхого Завета на греческий язык (Септуагинта, 111-1 вв. до н.э.), который осуществлялся как филологический труд, то есть сама техника перевода с языка на язык сопровождалась строгим филологическим комментарием еврейского оригинала. Так совершился самый первый и один из самых значительных литературных контактов в истории западных народов: перевод Ветхого Завета вводил в греческий язык восточную культуру и послужил началом изменения содержания литературной культуры греков.
Завоевание Александра Македонского и установление Македонской империи на Ближнем Востоке не привело к тому, что греческий язык достаточно полно включил в себя достижения древних восточных литератур, поскольку македонцы приняли специальные меры, позволявшие им по-прежнему сохранять деление народов на эллинов и варваров. Эти меры лежали в области образования. В Древнем Египте, Шумере и Аккаде образование, и в частности литературное образование, осуществлялось в так называемых «домах жизни», которые были одновременно школами писцов, скрипто-риями, архивами, библиотеками - в них была централизована письменная культура египтян и аккадцев, а также других народов Ближнего Востока, создавших самостоятельные письменности и литературы. Македонские власти закрыли «дома жизни», и, соответственно, образование было переведено на греческий язык. Основываясь на описании египетской литера-
туры Б. Тураева, Ю. В. Рождественский указывает на «отсутствие канонических сочинений, наряду с отсутствием инструмента и механизма их канонизации. Ни школа, ни так называемые "дома жизни" .. не разрабатывали единой всее-гипетской нормы литературы» [4, с. 143, 144].
Тот факт, что Новый Завет в основном написан на греческом и сирийском языках, а канонизированные четыре Евангелия - по-гречески, свидетельствует о влиятельности и распространенности греческого языка в странах Востока. С другой стороны, переводы еврейской литературы на греческий и еврейская литература на греческом языке (Новый Завет) изменили лицо греческой словесности, изменили стиль греческой литературы, сохранив ту же языковую систему. Ю. В. Рождественский пишет: «Христианская греческая литература заимствует от древнееврейской форму организации - сакральный канон, с одной стороны, и особые общественные институты, ведавшие литературным процессом - церковь, Вселенские соборы и т. п. Христианские литературные тексты попадают из церковной сферы в область государственной языковой и литературной политики, как это особенно видно, например, из истории Византии» [4, с. 166].
Христианское образование, основанное на еврейской литературе, сохраняло и консервировало греческую языческую грамматику. В широком пользовании была грамматика Дионисия Фракийца, который определял назначение грамматики как «осведомленность в большей части того, что говорится у поэтов и прозаиков», то есть в современных терминах - это «знание системы языка, того общего, что связывает между собой разные тексты». Однако для обучения использовалась первая книга, описывавшая систему греческого языка, а последующие семь томов, содержащие толкование языческой литературы, не применялись в образовании. Это указывает на определенную нейтральность системы языка по отношению к литературному процессу на тот момент [5, с. 85, 86].
Литературный процесс проходит значительное развитие благодаря столкновению двух линий - восточной и западной, эллинской. Это столкновение выразилось в догматических спорах, которые имели самый ожесточенный характер. Никейский символ, обязательный
для всех православных, явился следствием взаимодействия двух литературных тенденций, эллинской и библейской, и потребностью дать единое толкование складывающемуся литературному канону. Результатом догматических споров было удержание в средне- и новогреческой литературе основных языческих достижений, прежде всего в области философии и поэзии. Труды Платона и Аристотеля, произведения главных драматургов греческой античности, лирическая поэзия и часть эпоса сохранялись в Средневековье и живы поныне. Переводы с еврейского и еврейская литература, написанная по-гречески, составили идейный стержень средневековой греческой, то есть византийской, литературы, хотя последняя представлена не только христианскими, но и языческими текстами, которые продолжали развиваться в византийской литературе. Важнейшие христианские писатели, отцы церкви, имели риторское (языческое) и философское (языческое) образование, как об этом сообщают их жития [6, с. 4-6]. Таким образом, проблема перевода и синтеза литературных текстов составляла идейное содержание жизни западных народов и народов Ближнего Востока, которые христианизировались в тот период.
На Западе эти языковые и литературные явления постепенно привели к формированию школы нового образца - средневековой тривиальной школы, которая основана, главным образом, на изучении литературного языка по произведениям классических авторов путем построчных и пословных комментариев. Ком-ментаторство было наиболее распространенным филологическим методом исследования текстов и гибким инструментом обучения. Комментарий по тексту практически любого античного автора превращался во введение в историю древнего языка, литературу и культуру. Стиль таких комментариев, где каждое слово или фраза, представляющие потенциальную сложность для восприятия, снабжались дефиницией, этимологизировались, синонимизиро-вались, «оправдывались» с точки зрения формальной риторики, иллюстрировались дополнительными контекстами, обрастали сведениями из области мифологии, географии и даже научных знаний, - этот стиль был привлекателен для студентов, поскольку делал текст до-
ступным. В эпоху гуманизма комментарии принимали форму университетских лекций, и многие из них дошли до нас в виде студенческих записей. Позднее они стали редактироваться и выходили отдельными изданиями или вместе с текстом, к которому относились [7, с. 105].
Единство тривиальной школы на территории Западной Европы обеспечивалось не только корпусом отобранных из античности литературных текстов и руководствами, такими как грамматика Доната, риторика Квинтилиана, но и тем, что Римская церковь неохотно давала разрешение на перевод текстов Священного Писания на национальные языки Западной Европы, тем самым сохраняя унитарность образования на Западе.
В отличие от стран Западной Европы - стран латинского образования, византийская образовательная система выглядела иначе. Греческий мир пошел по пути развития переводов Священного Писания и окружающих его текстов на местные языки: сирийский, египетский, геэз, армянский, грузинский, славянский и другие. В каждом из новых языков принимались свои образовательные системы, которые, в общем ориентируясь на тривиальное образование, ставили во главу угла литературную подготовку на местном литературном языке. Сложилось многоязычное христианское образование на Византийском Востоке, которое создало языковую ситуацию, отличную от западноевропейской. Если в Западной Европе существовало разнообразие языков при единстве литературы, то на Византийском Востоке было разнообразие языков при единстве идеологии. Это фундаментальное отличие впоследствии отражается в своеобразном понимании интернационального единства по вере при многообразии языков, литератур и народов. На Западе цивилизованным считается латински образованный человек, тогда как на Востоке - человек, владеющий письменностью и литературой на родном языке. Проявления такого отношения к слову можно наблюдать и сейчас.
Обилие литературных языков на Востоке рождает обильную переводческую практику, что можно видеть на примере литературы на церковнославянском языке. С XIV в. на Руси активно развивается переводческое дело. Для этого в Москву были призваны ученые монахи
для перевода Библии с греческого на славянский язык. Димитрием Ростовским были созданы Великие Минеи Четии (XIV-XVI вв.), объединившие как оригинальные, так и переводные тексты: житийные, риторические, церковно-учительного и исторического характера.
К XVII в. переводная и церковнославянская литература очищается от элементов греческого смешения язычества и православия и приобретает исключительно православный характер. При этом «очищение» не означало отказа от наследия античности. Ораторика, диалектика, поэзия, ученые письменные трактаты сохраняются и продолжают развиваться как бы под эгидой гомилетики и ее догматического содержания. Изменения претерпевает структура литературы в целом. Вместо античного деления на поэзию и прозу, философский диалог и ораторский монолог, в древнерусской литературе развертывается следующая жанровая система: Святое Писание, гимнография, гомилетика (жанр слова), история (летопись), историко-эпическая литература (повести), поучения, мемуарная литература, хожения (географическая литература), литература по практическим предметам (домоводство) и др. Характерно, что жанры этой литературы, основанные на переводах, затем развивались новыми авторами в духе переводной литературы. Так, благодаря литературному отбору новых источников, сложился новый канон рукописной литературы, наиболее полно описанный А. Н. Пыпиным [8].
Литературные заимствования из литературной традиции латинского языка также имели место. Историк богословской литературы Г. Флоровский показывает, что в XVI в. и ранее было много переводов с латинского языка. Однако характерной чертой этих переводов было то, что в русской литературе стремились переводить с латинских оригиналов, которые в свою очередь были переводами с греческого. После падения Византии значительная часть греческих книг была перевезена в Венецию и другие части Италии. Незнание греческого языка и доступность латинского толкали на перевод греческих текстов на латинский язык.
Интерес к святоотеческой литературе как к основе греческого благочестия вызван, с одной стороны, тем, что в соседней Польше в то
время шла борьба между реформатами и сторонниками Римской курии; с другой стороны, значительная часть тогдашней Польши была населена православными, стремившимися определиться относительно своей православной культуры. Поэтому Курбский, бежавший в Польшу от преследований Ивана Грозного, возглавил там литературное движение, что особенно важно, так как славянское книгопечатание начинается именно из славянской части польско-литовского королевства. «У Курбского были большие переводческие планы. Он собирался перевести великих отцов IV в. Для этого собирает и организует кружок переводчиков или "бакаляров", как сам их называет, для классического учения. Родственника своего, кн. Михаила Оболенского, он посылает в Краков и в Италию учиться "вышних наук". Курбский приобретает (в западных изданиях) "все оперы" Златоуста, Григория, Кирилла Александрийского, Дамаскина ...» [9, с. 32-33].
Особенно большое значение для литературных контактов православного мира с латинским имело создание в XIV в. Киево-Могилян-ской Академии, где значительная часть курсов читалась на латинском языке. Однако сам основатель Академии Петр Могила, происходивший из Валахии, создал на славянском языке основной нормативный учебник того времени -«Православное вероисповедание», который был переведен на греческий язык и служил катехизисом для всех восточных церквей. Этот факт знаменателен, так как в нем можно видеть первое серьезное проявление славянского влияния на православную догматику. С XVIII в. в России происходит развитие переводческой деятельности художественной литературы живых европейских языков, и эта область переводческой работы становится нормой литературной жизни на русском языке. Однако цензурная деятельность в XVI-XIX вв., так же как и государственный контроль над переводом художественной литературы в XX в., предполагает определенный выбор переводимой литературы, с тем чтобы переводная литература не шла вразрез с культурной идентичностью общества, которому она предлагается. Таким образом, сохранялась традиция, восходящая к первым переводчикам и издателям литературы латинского культурного мира.
Проблема отбора образцовых текстов в конце ХХ-ХХ1 вв.
На рубеже XX-XXI в. в России ситуация с отбором текстов для перевода и литературного образования изменилась: переводчики и педагоги сняли с себя задачу культурного анализа современной литературы, ориентируясь преимущественно на коммерческий успех того или иного произведения. На русском языке появился ряд художественных переводов, идущих вразрез с культурной идентификацией отдельных российских читательских сообществ. Так, перевод английского романа Дэна Брауна «Код да Винчи», сюжет которого складывается вокруг воображаемой жизни Христа и его учеников, ордена тамплиеров и «Тайной вечери» Леонардо, привел к бурным протестам со стороны части российской православной читательской аудитории. Для сравнения, перевод романа У. Эко «Имя розы», представляющего собой постмодернистский сплав мотивов языческой античности и католического средневековья, вошел в ряд российских вузовских программ по иностранной литературе. Эти примеры показывают, что проблема западных заимствований по-прежнему воспринимается остро, вызывая напряжение мыслей и чувств, а культурная граница, как и раньше, проходит по линии литературных канонов.
В российской средней школе тексты современной литературы, предлагаемые для прочтения и изучения, не проходят сегодня долгой процедуры отбора, а выбираются зачастую по вкусовым преференциям педагогов, минуя детальный анализ со стороны литературной критики и филологии. Поэтому понятия «современная литература», «современный литературный процесс», «образцовые литературные тексты» нередко основываются на попытках представить литературное разнообразие как разнообразие тем и проблем художественных произведений, как социально-политическую ориентированность литераторов, общественное влияние произведения в текущий момент. Как правило, не обсуждаются языковые и стилистические достоинства и тем более роль художественных произведений в становлении новых форм языка. Одновременно преподаватели литературы фиксируют факт «исхода книги» из школьного класса и университетской ауди-
тории под напором медийных средств и новых способов преподавания - это характерно как для отечественной, так и западной учебной практики [10, с. 273]. Звучат тревожные голоса российских филологов о «разрушении общих культурных образцов» у разных поколений российского общества, что, по мнению Е. Н. Пенской, ведет к «потере общего культурного кода» и «становится опасным для трансляции культуры» [11, с. 260].
Названные факторы - коммерциализация литературы, зыбкость литературного канона, противоречивые литературные заимствования, вытеснение чтения как культурного занятия - в последние десятилетия осознаются в российском обществе как культурные вызовы, или даже угрозы национальной идентификации. Как бы в ответ на эти вызовы на разных уровнях общества идет процесс отбора «лучшей литературы»: в литературных журналах, новых антологиях, университетских списках и голосованиях («100 лучших книг»), на литературных конкурсах, конкурсах учебников и т. п. В тех случаях, когда состав ведущих культурный отбор не связывается напрямую с их профессиональной компетенцией, на литературном поле, как замечает Ю. В. Щербинина, возникает фигура эксперта-непрофессионала: «Эксперт-непрофессионал - новая норма современности, абсурдная в системе исходных понятий. Экспертократия - как многопользовательский социальный гаджет, инструмент культурного влияния, властный жезл нового поколения интеллектуалов — утвердилась в качестве господствующего формата мысли-речи. Экспертиза превратилась в особую индустрию, в которой задействованы фактически все члены современного социума» [12]. Эти, во многом стихийные, самозарождающиеся, произвольные усилия по формированию корпуса образцовой литературы свидетельствуют о насущной потребности российского общества обрести стабильную хрестоматию современной литературы, которая могла бы служить ценностным ориентиром, «маяком в океане текстов».
В XX в. в мировом литературном процессе произошли серьезные изменения, которые должны быть отражены педагогической культурой. Благодаря влиянию массовой коммуникации художественная литература претерпела
значительные сдвиги в области композиции и выбора слов. Развилась серия новых литературно-художественных приемов, изменивших жанровую систему литературы (появились роман-репортаж, символистский роман, роман потока сознания, эпическая драма, эпизированная лирика и т. д.) и стилистическую природу художественного текста (концептуальные стили, абсурдистская литература и т. п.). Одновременно литература глобализировалась в том смысле, что место и время в литературно-художественном произведении стали достаточно универсальными для восприятия в силу широкой информированности читателей о событиях в мире. В связи с происшедшими изменениями возникает особая задача формирования хрестоматийной литературы второй половины XX - начала XXI вв., которая предусматривает особые роли литературного критика, филолога и педагога на разных этапах отбора литературных текстов.
Роль литературной критики заключается в том, что она формулирует литературный канон, истолковывает содержание художественных произведений и объясняет их язык, отслеживая развитие идей и их словесное выражение как историю стиля. В связи с перечисленными задачами литературной критики большую значимость приобретают писательские энциклопедии и словари, в которых ведется максимально полный учет литературного авторства и которые по своему назначению близки информационно-поисковым системам, содержащим наиболее полный набор данных и энциклопедическую информацию об этих данных. В базах данных литературных словарей отражается литературная теория времени в ее краткой и основной форме, поэтому изучение литературных словарей целесообразно вести в двух аспектах: с одной стороны, рассмотреть объективные данные о литературных произведениях и авторах, внесших вклад в развитие языка и литературы, что отражается в переиздании их произведений и в том факте, что данные об авторах переходят из словаря в словарь. С другой, необходимо коррелировать описания авторов и их произведений с теорией литературы и ее эволюцией. Таким образом возможно сформулировать круг авторов и произведений, представительных для XX-XXI вв., после чего можно далее приступить к процеду-
ре отбора произведений путем стилистического анализа и влияния автора на систему языка.
На втором этапе, благодаря описаниям стилей критиком, складывается возможность для филолога увидеть языковую динамику и отразить ее в нормативных руководствах. Наиболее ярко это отражение видно в словарной традиции. Например, народные истоки русской художественной литературы четко зафиксированы В. И. Далем в его словарях, в то время как письменно-книжная традиция английской литературы получила фиксацию в оксфордских и других словарях, где «язык простолюдина» практически не нашел отражения, но зато широко представлены латинизмы и грецизмы [13, с. 140, 141]. Таким образом, лингвистические описания подытоживают результаты деятельности художника слова, критика и лингвиста и отражают динамику стиля языка, а сама художественная литература на этом фоне рассматривается с точки зрения еще одной задачи - задачи словотворчества. В силу этих причин художественная литература является важнейшим дидактическим текстом, обеспечивающим изучение языка, а критерием отбора лучших художественных произведений становится их художественное достоинство. Такое соединение деятельности литературного критика и филолога-лингвиста для классификации и отбора литературно-художественных текстов соответствует имманентно-проекционному методу, предложенному В. В. Виноградовым. Имманентный анализ относится к внутренней стороне произведения, его стилистическим средствам выражения и содержания, тогда как проекционный анализ осуществляет сравнение произведения с другими художественными текстами, как более ранними, так и современными, а также сопоставляет с текстами других функциональных стилей, что помогает раскрыть художественную новизну произведения.
На третьем этапе отбора хрестоматийных произведений педагог, избирая тот или иной художественный текст для прочтения и изучения в классе, руководствуется, с одной стороны, выводами литературной критики и филологии о художественной ценности произведения, а с другой - педагогической полезностью текста, которая подразумевает рассмотрение воспитательной стороны произведения, то есть
возможности его использования для воспитания мыслей и чувств ученика.
Как видно из вышесказанного, роль «диалектика» (в Платоновском понимании - того, кто проверяет и подтверждает правильность имен) в литературном пространстве XX-XXI вв. достаточно сложна, диалектик троелик (критик, филолог, педагог), его функции специализированы, дробятся с целью как можно более точно описать текст в литературном процессе. Эта специализация объясняется многообразием самого литературного процесса, сложной системой родов и видов словесности в XXI в.
Для классификации и отбора образцовых текстов иностранной литературы XX-XXI вв. необходимо учитывать систему функциональных стилей языка, на котором создан художественный текст, и отношение к понятию «литературного канона» в конкретной культуре. Так, рассмотрение текстов современной литературы на английском языке имеет ряд особенностей, обусловленных местом художественной литературы в системе регистров английского языка, соотношением языка художественной литературы с понятием «стандартного английского языка». Как пишет Н. Н. Германова, "standard English" понимается как язык, выполняющий преимущественно инструментальную функцию и имеющий не эстетическую, но риторико-прагматическую направленность». «Термин "стандартный английский" не употребляется по отношению к языку художественной литературы». Напротив, русский литературный язык имеет яркую «культурно-ценностную ориентацию, поэтому в понимании русских авторов язык художественной литературы является не просто неотъемлемой, но и самой ценной частью литературного языка и наиболее полно представляющий его творческие возможности». Различное отношение к языку художественной литературы в русской и английской культурных парадигмах обусловлено исторически - временем формирования национальных литературных языков и господствующими в тот период языковыми теориями [14, с.29].
Эти различия окрашивают в разную модальность подходы к отбору образцовых литературных текстов на русском и английском языке в соответствующих культурах. Можно предположить, что для англоязычной литера-
турной критики важным при отборе художественных текстов XX-XXI вв. окажется не столько потенциальное влияние языка художественного произведения на «стандартный английский», сколько отражение многочисленных бытующих в последние десятилетия вариантов «нестандартного» английского в ткани художественного произведения. В пользу этого предположения свидетельствуют многие литературные словари и энциклопедии, изданные в последние десятилетия на английском языке. Насколько художественная ценность произведений, рекомендуемых англоязычными информационными изданиями, внятна для российской учащейся аудитории; необходимо ли следовать одному из существующих английских канонов или, возможно, создать корпус «русской английской классики» XX-XXI вв., как это уже имело место при отборе образцовых авторов и произведений предшествующих литературных эпох, - решать диалектику. Это вопрос культурного освоения литературных заимствований, избрания правильной культурной и педагогической стратегии.
список источников и ЛИТЕРАТУРЫ
1. Рождественский, Ю. В. Философия языка. Культуроведение и дидактика [Текст] / Ю. В. Рождественский. - М.: Грантъ, 2003. - 234 с.
2. Кара-Мурза, А. А. «Новое варварство» как проблема российской цивилизации [Текст] / А. А. Кара-Мурза. - М.: Рос. акад. наук, Ин-т философии, 1995. - 210 с.
3. Платон. Диалоги [Текст] / Платон. - Ростов н/Д.: Феникс, 1998. - 502 с.
4. Рождественский, Ю. В. Общая филология [Текст] / Ю. В. Рождественский. - М.: Фонд «Новое тысячелетие», 1996. - 324 с.
5. Амирова, Т. А. История языкознания [Текст] / Т. А. Амирова, Б. А. Ольховиков, Ю. В. Рождественский. - М.: Academia, 2003. - 671 с.
6. Аверинцев, С. С. Латинская литература IV-VII вв. Смена парадигм и устойчивость традиций [Текст] / С. С. Аверинцев // Памятники средневековой литературы IV-VII вв. -М.: Наследие, 1998. - 468 с.
7. Grafton, А. On the scholarship of Politian and its context [Text] / A. Grafton // Renaissance Thought / Ed. by R. Black. - London - New York: Routledge, 2001. - Р. 104-120.
образовательные стандарты и педагогическая практика
8. Пыпин, А. Н. История русской литературы [Текст]: в 4 т. / А. Н. Пыпин. - СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1898. - 2234 с.
9. Флоровский, Г. Пути русского богословия [Электронный ресурс] / Г. Флоровский. -Paris: YMCA-PRESS, 1981. - 599 с. - Режим доступа: http://www.odinblago.ru/puti_rus_ bogoslovia/ (дата обращения: 25.11.2014).
10. Polski, M. Triumph vs. a Vortex: Yuri Rozhdest-vensky vs. Marshall McLuhan [Text] / M. Polski, L. A. Gorman // Explorations in Media Ecology.
- 2012. - 10: 3+4. - P. 263-278.
11. Пенская, Е. Н. Школьные учебники по литературе в контексте трансформации рынка образовательного книгоиздания [Текст] / Е. Н. Пенская // Вопр. образования. - 2010.
- № 1. - С. 257-280.
12. Щербинина, Ю. В. «Поиски скакуна» (Об экспертизе литературного творчества) [Электронный ресурс] / Ю. В. Щербинина // Знамя. - 2014. - № 12. - Режим доступа: http:// magazines.russ.ru/znamia/2014/12/13sh.html (дата обращения 20.12.2014).
13. Хазанова, О. Э. Стилистические особенности языковых систем английского и русского языков [Текст] / О. Э. Хазанова // Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. - 2000. - № 4. - С. 139, 140.
14. Германова, Н. Н. Понятие "Standard English" и теория литературного языка в современной британской социолингвистике [Текст] / Н. Н. Германова // Вестн. Московского гос. лингвист. ун-та. - 2009. - № 540. - С. 26-41.
REFERENCES
1. Rozhdestvensky Y. V. Filosofiya yazyka. Kulturo-vedenie i didaktika. Moscow: Grant, 2003. 234 p.
2. Kara-Murza A. A. "Novoye varvarstvo" kak problema rossiyskoy tsivilizatsii. Moscow: Ros. Acad. Nauk, In-t Filosofii, 1995. 210 p.
3. Plato. Dialogues. Rostov on Don: Pheniks, 1998. 502 p.
4. Rozhdestvensky Y. V. Obshchaya philologiya. Moscow: Fond "Novoye tysiacheletie", 1996. 324 p.
5. Amirova T. A., Olkhovikov B. A., Rozhdest-venskiy Yu. V. Istoriya yazykoznaniya. Moscow: Academiya, 2003. 671 p.
6. Averintsev S. S. Latinskaya literatura 4-7 ve-kov. Smena paradigm i ustoychivost traditsyy. Moscow: Naslediye, 1998. 468 p.
7. Grafton A. On the scholarship of Politian and its context. Renaissance Thought. Ed. by R. Black. London - New York: Routledge, 2001. Pp.104-120.
8. Pypin A. N. Istoria russkoy literatury. In 4 Vol. St-Petersburg: Tip. of Stasulevich, 1898. 2234 p.
9. Florovsky G. Puti russkogo bogoslovia. Paris: YMCA-PRESS, 1981. 599 p. Available at: http://www.odinblago.ru/puti_rus_bogoslovia (accessed: 25.11.2014).
10. Polski M., Gorman L. A. Triumph vs. a Vortex: Yuri Rozhdestvensky vs. Marshall McLuhan. Explorations in Media Ecology. 2012, 10: 3+4, pp. 263-278.
11. Penskaya E. N. Shkolnye uchebniki po literature v kontekste transformatsii rynka obrazo-vatelnogo knigoizdaniya. Voprosy Obrazovani-ya. 2010, No. 1, pp. 257-280.
12. Shcherbinina Y. V. "Poiski skakuna" (Ob eksper-tize literaturnogo tvorchestva). Znamya, 2014, No. 12. Available at: http://magazines.russ.ru/ znamia/2014/12/13sh.html (accessed: 20.12. 2014).
13. Khazanova O. E. Stilisticheskie osobennosti ya-zykovykh sistem angliyskogo i russkogo ya-zykov. Problemy lingvistiki i metodiki prepoda-vaniya inostrannykh yazykov. 2000, No. 4, pp. 139, 140.
14. Germanova N. N. Ponyatiye "Standard English" i teoriya literaturnogo yazyka v sovremen-noy britanskoy sotsiolingvistike. Vestn. Mos-kovskogo gos. lingvist. un-ta. 2009, No. 540, pp. 26-41.
хазанова ольга эдуардовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Института детства Московского педагогического государственного университета e-mail: olga_edwards@inbox.ru
Khazanova Olga Е., PhD in Education, Associate Professor, Foreign Languages Department, institute of Childhood Studies, Moscow State Pedagogical University e-mail: olga_edwards@inbox.ru
