CC BY
60
Савенко Елена Нальевна
ЛИТЕРАТУРНЫЙ "ПРОТОСАМИЗДАТ" 1920-1940-Х ГГ. (ПО МАТЕРИАЛАМ СИБИРИ)
В статье освещается неподцензурное непрофессиональное литературное творчество первых десятилетий Советской власти. Рассматриваются мотивы создания несанкционированных сочинений. Характеризуются основные формы бытования неподцензурных литературных произведений. Раскрывается содержание любительских текстов, нелегально распространявшихся в сибирском регионе в 1920-1940-е гг. Прослеживается их связь с умонастроениями различных слоев общества. Выявляется потенциал литературного протосамиздата для изучения социальных процессов периода становления и укрепления Советской власти. Адрес статьи: \м№^.агато1а.пе1/та1епа18/3/2016/7-2/41.Ит!
Источник
Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2016. № 7(69): в 2-х ч. Ч. 2. C. 157-161. ISSN 1997-292X.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/3.html
Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/3/2016/7-2/
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.aramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: [email protected]
УДК 94(470)
Исторические науки и археология
В статье освещается неподцензурное непрофессиональное литературное творчество первых десятилетий Советской власти. Рассматриваются мотивы создания несанкционированных сочинений. Характеризуются основные формы бытования неподцензурных литературных произведений. Раскрывается содержание любительских текстов, нелегально распространявшихся в сибирском регионе в 1920-1940-е гг. Прослеживается их связь с умонастроениями различных слоев общества. Выявляется потенциал литературного протосамиздата для изучения социальных процессов периода становления и укрепления Советской власти.
Ключевые слова и фразы: протосамиздат; неподцензурные тексты; стихотворные листовки; парафольклорная письменность; протестная поэзия.
Савенко Елена Нальевна, к.и.н.
Государственная публичная научно-техническая библиотека Сибирского отделения Российской академии наук knigoved@spsl. та. гы, helensav@ngs. гы
ЛИТЕРАТУРНЫЙ «ПРОТОСАМИЗДАТ» 1920-1940-Х ГГ. (ПО МАТЕРИАЛАМ СИБИРИ)
Среди исследователей превалирует точка зрения, что самиздат - это уникальное явление, характерное лишь для послесталинской эпохи: периода от «оттепели» до «перестройки» [7; 8; 11]. Однако «самоиздание», являвшееся в условиях цензурных ограничений формой выражения независимых мнений, существовало в России столетиями и имело на разных исторических этапах различные масштабы и специфические черты.
Становление и укрепление Советской власти сопровождалось острыми социально-политическими конфликтами, отражением которых был так называемый «протосамиздат»: неподцензурные тексты, бытовавшие в обществе подпольно. Основной массив нелегальных документов первых советских десятилетий составляли листовки, воззвания, прокламации политического содержания. Наряду с оппозиционными документами, распространение получила и протестная поэзия самосочинителей. Литературоведы отмечают, что характерным явлением послереволюционного периода был расцвет парафольклорной письменности, основной формой которой являлась сатирическая поэзия, построенная на перетекстовках известных стихов и песен [1, с. 85]. Указанная тенденция прослеживается и в неподцензурном литературном творчестве Сибири. В сводке Томского губчека о политическом состоянии в январе 1922 г. сообщалось о необычайной популярности у населения «провокационных» интерпретаций песен, сказов, молитв. Среди томской интеллигенции, например, распространялся перефразированный текст известной народной песни «Коробочка». Новый вариант, отражавший жизнь в послереволюционной Сибири, начинался куплетами:
«Ох, совсем пуста коробушка,
Нет ни ситца, ни парчи,
Нет ни хлебушка, ни кровушка,
Вздорожали все харчи.
Дайте братцы зелья пьяного,
С горя вдребезги напьюсь.
От Володи от Ульянова
Погибает наша Русь» [18, д. 87, л. 52].
Далее следовало еще несколько куплетов, в которых описывались послереволюционные бедствия. Существовали и другие вариации этой популярной народной песни. В 1930 г. в сельсовет с. Паутово Алтайского края была подброшена рукописная листовка с текстом «деревенской» версии «Коробочки». Начинался он следующим образом:
«Эх, легка моя коробочка, Плеч не режут ремешки, Эх, про новую коробочку Хочу спеть я вам стишки».
Судя по содержанию следующих четверостиший, автором текста был зажиточный крестьянин-единоличник:
«Раньше жил народ привольно,
А теперь хоть умирай.
Все коммуны да колхозы,
От жизни скверной убегай» [5, д. 7, л. 333].
Заканчивалось стихотворение выпадом против местных сельских активистов и предупреждением о неотвратимости расплаты за притеснения. Примеров использования фольклорных традиций в протестных документах, распространявшихся в сибирском регионе, немало. Весной 1930 г. сотрудники госбезопасности обнаружили в с. Баженово Тарского округа листовки, интерпретирующие тексты народных песен «Подгорная» и «По диким степям Забайкалья» [Там же, л. 227-228]. В 1938 г. рукописные стихотворные листовки «Зачем я не ворон?» были расклеены в общественных местах с. Подгорное Нарымского округа. Их автором оказался
18-летний Николай Бочанов, высланный с отцом на спецпоселение в 1931 г. Так же как и народная украинская песня, стихотворение юноши было наполнено печалью и тоской о свободе:
«Зачем я ни ворон, Ни сокол степной, За что я неволен. Стране я чужой. За что процветаю В проклятых краях, И сам я не знаю, Чем кончится прах» [17].
За сочинение и распространение «контрреволюционных» стихотворений юноша был осужден на 10 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ).
Появлялись в регионе и стихотворные листовки, составленные на основе известных христианских молитв. В Томске весной 1930 г. была обнаружена листовка «Отче наш» - поэтическое обращение раскулаченных крестьян к М. Калинину, состоявшее из 9 четверостиший. Каждая строфа завершалась словами из православной молитвы [12, с. 44-45].
Наряду с произведениями «нового фольклора», неподдцензурная поэзия 1920-1930-х гг. была представлена оригинальными сатирическими стихами самодеятельных авторов. Как показало проведенное исследование, состав сочинителей протестных поэтических произведений был чрезвычайно пестр и по социальному положению, и по возрастным характеристикам, и по идейной направленности мировоззрения.
Содержание многих неподцензурных поэтических текстов, распространявшихся во второй половине 1920-х гг. в сельской местности, отражало негативное восприятие крестьянами аграрной политики большевиков.
«Землю мы пашем, и косим, и жнем, И работаем много, а с голоду мрем, А все заработанное в налог отдаем. Плати! Не заплатишь - корову сведут,
И лошадь, и все у тебя продадут», - писал автор прокламаций «Крестьянские страдания», обнаруженных осенью 1929 г. в с. Азово Новоомского района [5, д. 4, л. 164]. Недовольство материальными трудностями выражали не только неорганизованные сельские жители, но и члены партии. Пример тому - текст листовки, появившейся в декабре 1929 г. в с. Шебарты Нижне-Удинского района:
«Все трудились, наживали,
До чего уж дожили,
Хлеб остальный отобрали
Да гноить положили.
Веселимся и резвимся,
Ни о чем не охнем,
У крестьян хлеб отобрали,
С голоду подохнем.
Не сердитесь, коммунисты,
Я такой же коммунист,
Все нахалы, беспорядки
Я списал на этот лист» [Там же, д. 7, л. 31].
Бытовали в регионе и неподцензурные сочинения, отражавшие протестные настроения рабочих. Их содержание подтверждает вывод историка Д. Чуракова о том, что в первые советские десятилетия «рабочие протестовали против отдельных несправедливостей и злоупотреблений, но, как правило, не против существующего общественного устройства в целом» [19, с. 260]. Так, в декабре 1925 г. в Красноярске среди рабочих союза строителей активно распространялись стихи «Бедный Ильич», «Благодарные потомки», «Было так в году двадцатом» и др. [4, д. 68, л. 48]. Как установили чекисты, авторами этих произведений были безработный художник И. А. Кудрявцев, столяр Ф. А. Пьяненков и рабкор газеты «Красноярский рабочий» Д. К. Козлов. Стихотворение И. А. Кудрявцева «Благодарные потомки» посвящалось установке памятника Ленину, построенного на народные средства. Автор иронизировал по поводу того, что затраченные на возведение этого монумента средства целесообразнее было бы пустить на построение культурно-просветительных учреждений. Дома культуры, по его мнению, более увековечили бы память Ленина, чем бронзовый бюст сомнительного художественного качества. Сочинение Ф. А. Пьяненкова «Бедный Ильич» являлось своеобразным отголоском на предыдущее стихотворение и посвящалось тому же памятнику. Язвительный выпад литератора-любителя по поводу того, что взгляд вождя революции направлен на здание местного управления госбезопасности, а надо бы на базар, где с крестьянина берут непомерные налоги, был расценен следственными органами как «контрреволюционное преступление». Антисоветским было признано и стихотворение Ф. А. Пьянкова, высмеивающее хозяйственную политику периода военного коммунизма:
«Постановление здешних мест: Кто не работает - не ест,
А не нашедшие работы Пускай грызут свои заплоты1 И создают голодный трест» [Там же].
Сочинение Д. М. Козлова «Было так в году двадцатом», рисующее упадок хозяйства страны и зарождение в период нэпа новой советской буржуазии, также было воспринято как антисоветский выпад. Авторы крамольных произведений были арестованы и обвинены в «изготовлении, хранении с целью распространения и распространении агитационной литературы контрреволюционного характера» [Там же, л. 49]. Хотя следствие настаивало на реальном заключении, решением Особого совещания коллегии Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) в мае 1926 г. дело было прекращено. Подобный результат распространения крамольных стихов - исключительный случай.
Судя по неподцензурным текстам, в протестных настроениях рабочих присутствовал и политический компонент. В сентябре 1937 г. на 8 лет лишения свободы за написание антисоветских стихов был осужден плотник Барнаульского меланжевого комбината (БМК) Александр Михайлович Третьяков (1886 г.р.). Попутно ему вменили в вину и участие в эсеровско-повстанческой организации. Когда в 1961 г. в разгар так называемой «оттепели» он подал просьбу на пересмотр дела, установили, что контрреволюционная организация была выдумана сотрудниками органов госбезопасности. Однако в реабилитации А. М. Третьякову все же отказали из-за «антисоветского» характера стихов. Приводим отрывок текста новой «Марсельезы» -одного из произведений алтайского самосочинителя:
«Отречемся от Сталина мигом,
Уничтожим всю банду его,
Нам не надо партийцев наймиток,
Кровожадных прохвостов его.
Мы добьемся свободы народу,
Чтобы жить было всем хорошо,
Как рабочим, крестьянству, колхозам,
Производству кустарным делам» [9, с. 354].
Следует заметить, что по меркам 1937 г. 8 лет ИТЛ за антисталинские стихи было не самым суровым наказанием. Возможно, было учтено пролетарское происхождение подсудимого. К представителям интеллигенции чекисты относились более жестко. В сентябре 1937 г. в Бийске за подобную крамолу был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян адвокат, самодеятельный поэт Петр Иванов, написавший следующие строки:
«Не то грузин, не то мингрелец, Быть может, даже осетин. Народа темного владелец, Рабов российских господин» [10].
Возникали в регионе и нелегальные молодежные литературные кружки, творчество членов которых являлось своеобразной формой протеста против социальной несправедливости. Например, в 1934 г. в общественных местах г. Камень были расклеены рукописные «антисоветские» стихотворные листовки «Зубы чисты, а в желудке еще чище», «Новая Камаринская», «Колхозная деревня», «Смерть лошади», «Осел, бог и Сталин», «Обширный сбыт товаров» и др. [16, д. 18265, л. 10, 25]. Тексты поэтических прокламаций являлись как осовремененными вариациями произведений народного творчества, так и оригинальными авторскими стихами. Так же как многие самодеятельные стихи тех лет, эти сочинения были художественно несовершенны, порою даже неуклюжи. Вместе с тем их содержание отражает восприятие населением государственной экономической политики. Каждая листовка была размножена в 2-х - 6-ти экземплярах. В ходе проведенных оперативных мероприятий авторы и распространители прокламаций были установлены. Ими оказались студенты Каменского педагогического техникума М. Давыденко, Е. Ефремов, И. Сидоров, Ф. Шульгин. При обыске у них были также обнаружены экземпляры рукописного литературного журнала «Новое пламя». Выбор названия создатели журнала объясняли следующим образом: «Этим названием мы предусматривали разжечь новое пламя, совершенно отличавшееся от пламя бывшей пролетарской революции» [Там же, л. 45]. Причиной создания самодеятельного издания было «несоответствие газетной информации действительности». С помощью журнала молодые люди хотели «показать теперешнюю жизнь, как в городе, так и деревне» [Там же, л. 34]. Мотивы, побудившие молодых людей к нелегальной деятельности, отражены в помещенном на страницах журнала стихотворении «Народу» Ф. Шульгина:
«Видя страданья твои,
Видя мученья и стоны,
Я в жертву решил принести
Себя, для счастья народа» [Там же, л. 88 об.].
Всего юноши выпустили в свет 3 номера журнала, тиражом 3 экземпляра каждый. За «антисоветскую пропаганду» молодые подпольщики получили от 2 до 3 лет ИТЛ.
В педагогическом училище г. Рубцовска в 1939 г. выходил несанкционированный литературно-политический журнал «Рассвет», создателями которого были члены тайной организации «Союз январичей» [6].
1 Заплот - сибирский забор, сплошная ограда из бревен.
Журнал представлял собой двенадцатилистную тетрадь, на страницах которой были помещены рассказы, стихи, публицистические заметки молодых авторов. Все произведения в целях конспирации подписывались подпольными кличками. Содержание журнала свидетельствует, что «январичи» ставили перед собой задачу бороться «за народное счастье». Однако, как и многие решившие бороться с социальной несправедливостью представители молодежи тех лет, рубцовские «правдоискатели» не имели четкого представления о путях достижения необходимых преобразований. Руководитель организации Николай Каменев вспоминал, что когда «январичи» стали определяться, против кого необходимо вести борьбу и за какой строй бороться, то пришли к выводу «что социализм в теории - самый передовой и самый лучший для людей» [3, д. 2, л. 8]. В итоге решили распуститься. Но карательные органы опередили юных подпольщиков. Весной 1940 г. 10 членов «Союза январичей» были арестованы и приговорены к различным срокам заключения в ИТЛ.
Осенью 1948 г. были арестованы 3 юношей из г. Кулунды, обвиняемых в подготовке нелегального журнала «Луч света в темном царстве». Показательно, что вдохновителем идеи создания журнала был участник войны Григорий Бордун. Мысль о выпуске журнала, с помощью которого можно «разъяснять людям, что их права ущемлены» [16, д. 20134, л. 255], возникла у него еще в начале войны. Но в военный период осуществить их не удалось, так как в 1943 г. 17-летний юноша был призван на фронт. Демобилизовавшись в 1945 г. по ранению, Г. Бордун вернулся к прежней идее и решил объединить вокруг себя соучеников, увлеченных, как и он, литературным творчеством. Намерение выпускать самодеятельный рукописный журнал, на страницах которого будут помещаться их поэтические произведения, поддержали Иван Стовба и Валентин Беспечный. Журнал не вышел в свет. Его подготовка свелась лишь к написанию и обсуждению стихов. Однако о «крамольном» литературном творчестве юношей стало известно сотрудникам органов госбезопасности. Несостоявшиеся издатели журнала были арестованы. При обысках у них были изъяты стихи, характеризующие взгляды молодых «вольнодумцев». Отрывок одного из стихотворений Г. Бордуна свидетельствует об усилении антитоталитарных настроений в послевоенном обществе:
«Если песни свободно не льются
И унылые лица везде,
Если совесть и честь продаются,
Если люди в жестокой нужде,
Если плачут голодные дети,
Если жизнь их гнетет матерей,
Если правды не видно на свете
И закрытых есть много дверей,
Если рты всем жестоко зажаты,
Друг народа объявлен врагом,
Значит близко уж час расплаты,
Значит сыплются искры кругом» [Там же, л. 169-170].
В апреле 1948 г. Военный трибунал Томской железной дороги приговорил юношей к лишению свободы на срок от 6 до 10 лет.
Неподцензурно бытовали в сибирском регионе произведения, созданные спецпереселенцами. В силу жестких запретов повседневная жизнь в условиях депортации отражалась преимущественно в устном творчестве. Но при возможности сочинения, воссоздававшие трагические события изгнания, тайно переписывались. В декабре 1945 г. в Ужурском районе Красноярского края был осужден по статье 58-10 УК РСФСР на 10 лет ИТЛ 18-летний спецпереселенец Борис Дундуев, у которого нашли текст песни о депортации калмыцкого народа. Вскоре был установлен, арестован и приговорен к 10 годам заключения в колонии автор этого поэтического произведения, калмыцкий самодеятельный поэт Даган Такаев. О характере песни свидетельствует отрывок хранящегося в следственном деле перевода:
«По широкой калмыцкой степи
Колонна машин бежала.
Солдаты НКВД организованно прибыли
По калмыцким хотонам.
Они стояли, как часовые,
Чтобы безграмотных калмыков
Лишить всяких благ.
С волчьим взглядом солдаты
Насильно нас гнали,
А тех, которые отстанут,
Возможно, изрубят...» [2].
Несанкционированной литературной деятельностью занимались и представители других этносов, выселенных в Сибирь. В антисоветской деятельности был обвинен Цезарис Петраускас, который в 1948-1951 гг., находясь на спецпоселении в Нижне-Ингашском районе Красноярского края, собирал и хранил у себя тетради с записями стихов и песен ссыльных литовцев. Сочинения, отражающие быт и настроения спецпереселенцев, были признаны судом «клеветой на Советский строй, национальную политику Советского государства» [3, д. 14, л. 9].
Литературный «протосамиздат» депортированных бытовал в сибирском регионе не только в форме отдельных сочинений. Выходили и самодеятельные журналы. В 1944-1945 гг. группа молодых литовских спецпереселенцев,
проживавших на участке Южаковского мехлесопункта Троицкого района Алтайского края, выпускала на родном языке рукописный журнал "Tevynes ilgesys" («Тоска по Родине»). Необходимость собственного литературного издания молодые люди объясняли следующим образом: «Литовская молодежь, сосланная на многие годы безвинно в далекую Сибирь, не имеет никакой возможности в достаточной степени читать книги и газеты, а потому, чтобы за время ссылки не одичать, мы должны организовать литературный кружок и издавать журнал, в котором необходимо писать рассказы и стихотворения об условиях жизни литовского населения в Сибири» [15, д. 19707, л. 5]. За 13 месяцев члены неформального литературного кружка создали 7 номеров журнала. Специалисты отмечают особую роль этого самодеятельного издания в сохранении национальной культуры ссыльных [7, с. 211]. Журнал представлял собой тетрадь из сшитых вместе вручную отдельных листов с обложкой, сделанной из куска обоев [14]. Содержание текстов свидетельствует, что главным побудительным мотивом создания журнала было обострившееся в условиях депортации национальное самосознание. Несанкционированное проявление этнокультурного самовыражения литовской молодежи было признано органами госбезопасности «антисоветской агитацией». А. Микутавичус и наиболее активные авторы журнала А. Розманас и А. Вайсюнас были приговорены к 10 годам лишения свободы.
Имеющийся в распоряжении автора материал позволяет говорить о формировании в сталинский период «неподцензурного» литературного пространства, состав которого был чрезвычайно неоднороден. В условиях жесткой идеологической цензуры нелегальное бытование имели профессиональные произведения, изначально не рассчитанные на публикацию или запрещенные к печати. Однако можно уверенно констатировать, что основную часть литературного «протосамиздата» 1920-1940-х гг. составляла протестная поэзия непрофессиональных авторов, не принимавших тоталитарные реалии советской действительности. Эти неподцензурные сочинения представляют значительный интерес для исследователей, так как являются индикатором общественных настроений сталинского периода.
Список литературы
1. Архипова А., Неклюдов С. Фольклор и власть в «закрытом обществе» // Новое литературное обозрение. 2010. № 101. С. 84-103.
2. Бакаева К., Менкеева Г. Жизнь долго не сменяла гнев на милость... («сокровенное сказание» калмыков) [Электронный ресурс]. URL: http://www.urokiistorii.ru/2421 (дата обращения: 25.02.2014).
3. Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. 1736. Оп. 6.
4. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Р-20. Оп. 2.
5. ГАНО. Ф. Р-1027. Оп. 8.
6. Гришаев В. «Январичи»: документальный очерк // Алтай. 1991. № 1. С. 51-67.
7. Даниэль А. Истоки и смысл советского самиздата // Антология самиздата: неподцензурная литература в СССР. 1950-е - 1980-е: в 3-х т. М.: Междунар. ин-т гум.-полит. исслед., 2005. Т. 1. Кн. 1. С. 17-33.
8. Даниэль А. Самиздат: поиски определения // Свобода слова и средства массовой информации: сб. материалов семинара Московской Хельсинкской группы. М., 1994. С. 13-32.
9. Жертвы политических репрессий в Алтайском крае: в 7-ми т. Барнаул: Упр. арх. дела адм. Алт. края, 2001. Т. 3. Ч. 2. 440 с.
10. Жизнь и судьба в следственной папке // Алтайская правда. 2004. 13 апреля.
11. Игрунов В. Введение // Антология самиздата: неподцензурная литература в СССР. 1950-е-1980-е: в 3-х т. М.: Междунар. ин-т гум.-полит. исслед., 2005. Т. 1. Кн. 1. С. 8-16.
12. Красильников С. Серп и молот. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е гг. М.: РОССПЭН, 2003. 286 с.
13. Красильников С. А., Сарнова В. В. Сохранение национальной культуры и этничности спецпереселенцами в Сибири в 1930-1940-е годы // Национально-культурная политика в Сибирском регионе в ХХ веке: сб. науч. тр. Новосибирск: Изд-во НГУ, 2004. С. 197-216.
14. Микутавичюс А. Моя жизнь [Электронный ресурс]. URL: http://birusa-memo.burtai.ru/index.php?option=com_content& view=article&id=113:2012-07-25-07-49-45&catid=39:2011-09-23-11-49-23&Itemid=71 (дата обращения: 24.10.2014).
15. Отдел спецдокументации Государственного архива Алтайского края (ОСД ГААК). Ф. Р-2. Оп. 2.
16. ОСД ГААК. Ф. Р-2. Оп. 7.
17. Стихотворение, написанное учеником Подгорнской школы [Электронный ресурс]. URL: http://nkvd.tomsk.ru/materials/ photo/doc/?page=9_(дата обращения: 15.05.2014).
18. Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИТО). Ф. 1. Оп. 1.
19. Чураков Д. О. Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.). М.: РОССПЭН, 2012. 320 с.
LITERARY "PROTOSAMIZDAT" OF THE 1920-1940S (BY THE MATERIALS OF SIBERIA)
Savenko Elena Nal'evna, Ph. D. in History State Public Scientific Technological Library of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences
[email protected], [email protected]
The article highlights the uncensored unprofessional literary creativity of the first decades of Soviet power. The paper considers the motives of the creation of unauthorized works. The basic forms of the existence of uncensored literary works are characterized. The content of amateur texts that were illegally spread in Siberia in the 1920-1940s is revealed. The author traces their connection with the mentality of different strata of the society. The literary potential of protosamizdat for the study of the social processes of the period of the formation and consolidation of Soviet power is identified.
Key words and phrases: protosamizdat; uncensored texts; poetic leaflets; parafolklore writing; protest poetry.
