CC BY
41© В.Б. Смирнов, 2004
СТАТЬИ: ЖУРНАЛИСТИКА
ЛИТЕРАТУРНО-ЭВРИСТИЧЕСКИЕ ГИПОТЕЗЫ ОБ АВТОРСТВЕ АНОНИМНЫХ ТЕКСТОВ В «ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ЗАПИСКАХ» 1868-1884 ГОДОВ
В.Б. Смирнов
1
Как уже говорилось основная часть анонимных литературно-критических выступлений Салтыкова в «Отечественных записках» 1868—1884 годов была атрибутирована преимущественно С.С. Борщевским методом текстовых параллелей. Однако аргументация исследователя не исчерпывающа и может быть дополнена новыми свидетельствами в пользу салтыковского авторства. Не останавливаясь на множестве частных дополнений, укажу наиболее существенные.
В текстологических материалах к рецензии на комедию А. Чернявского «Гражданский брак» (1868, № 8) Борщевский, в частности, не обращает внимания на то, что автор ее резко выступает против Стебницкого и Авенариуса, «пропагандирующих “клубнику” как единственно положительную сторону русской жизни и русских нравов». Характерно, что в рецензиях и статьях, принадлежность которых Салтыкову подтверждается объективными свидетельствами («Бродящие силы» В.П. Авенариуса, «Уличная философия»), имена этих литераторов постоянно выступают в «тандеме». Достаточно вспомнить строки из отзыва на книгу Авенариуса: «Клуб-ницизм новейшего времени взрастил два цветка на своей почве: г.г. Стебницкого и Авенариуса...» — или из «Уличной философии», в которой эти имена литераторов, «представивших... образцовое руководство к познанию нигилистов», тоже фигурируют рядом, как, впрочем, и в статье «Напрасные опасения».
Помимо примеров, отмеченных Борщевским, относящихся к теме «благонамеренно-
сти дерзновения», неоднократно разрабатываемой Салтыковым, следует упомянуть об ироническом высказывании Щедрина о «соответственном дворянскому званию дерзновении ума» в «Господах Головлевых». Здесь же, кстати, «аршинник» Кукишев, «заручившийся обольстительной наружностью... жидка черного с курчавой головой», «считал себя вправе дерзать», то есть устраивать пьяные оргии. О «власти, в меру дерзающей» упоминает Щедрин и в «Обращении к читателю» в «Истории одного города». Встречается в рецензии на комедию Чернявского и оборот «мыслебоязненный писатель», который может быть отнесен к числу щедринизмов: впервые понятие «мыслебоязнь» было употреблено Салтыковым в мартовской хронике «Нашей общественной жизни» за 1864 год, а затем в бесспорно салтыковской рецензии на роман Кошкарова «А. Большаков», появившейся вскоре после отзыва на «Гражданский брак» (1868, № 10).
В пользу салтыковского авторства другой рецензии — на роман А. Михайлова «Засоренные дороги» (1868, № 9) — свидетельствует следующий факт, не отмеченный Борщевским. Всячески отстаивая реализм литературы и выступая против нормативности эстетических представлений, за правдивость изображаемых явлений и героев, Салтыков неоднократно утверждал, что «в природе вообще не существует сплошных злодеев». Поэтому в произведениях беллетристов его крайне не удовлетворяло намеренное разделение героев на две половины — на добродетельных и порочных. Об этом он писал еще в 1863 году в журнале «Современник», анализируя роман Лажечникова «Немного лет назад», главным
недостатком которого считал то, что «изображаемые им лица делятся на две половины: на добродетельных и плутов: добродетельные — добродетельны сплошь, плуты — плуты сплошь. Этого в природе не бывает».
Отмеченный недостаток видит рецензент «Отечественных записок» и в михайловском романе: автор, по его мнению, «разделил мир перегородкой на две половины, из которых в одной стоят... благонравные, умудрившиеся мальчики и неукоснительно излагают только избраннейшие места из одобренных хрестоматий, а в другом — подлецы, тупоумные шалопаи и дармоеды, излагающие избраннейшие места из сочинений Баркова». К этой теме Щедрин еще раз вернулся в «Дневнике провинциала», подчеркнув, что его «художественное чутье... не хочет знать ни сплошь добродетельных, ни сплошь порочных людей». Кстати, сосредоточенность Салтыкова на этой художественной проблеме, отлившаяся в определенный стилистический стереотип, помогает внести дополнительный аргумент в пользу принадлежности ему не только отзыва на «Засоренные дороги», но и рецензии на роман Лажечникова «Внучка панцирного боярина», опубликованной в декабрьском номере «Отечественных записок» за 1868 год, в которой автор констатирует: «...герои почтенного автора разделяются на добродетельных и порочных». Вообще, это один из лейтмотивов приписываемых Салтыкову литературно-критических отзывов 2.
В обеих отмеченных рецензиях к тому же содержатся и текстуально близкие обороты: у Михайлова, по замечанию критика, «лица слоняются из угла в угол без всяких побуждений». У Лажечникова же «...люди бродят из угла в угол, не находя себе ни занятия, ни пристанища».
В дополнение к аргументации Борщевского об авторстве рецензии на роман М.В. Авдеева «Меж двух огней» (1869, № 1) можно привести следующие наблюдения. В этом отзыве Салтыков впервые указывает на подражательный характер авдеевского творчества, заявляя, что автор романа «Меж двух огней» «остается верен тургеневской манере». Впоследствии эта мысль прозвучит и в статье «Петербургские театры», посвященной разбору драмы Авдеева «Мещанская семья» (1869, № 2), и в рецензии на «Сочинения» Я.П. Полонского («г. Авдеев совсем не г. Авдеев, а просто псевдоним Тургенева») (1869, № 9).
Здесь же, в рецензии на роман Авдеева, критик «Отечественных записок» продолжа-
ет высмеивать «игриво-философские мысли» литераторов-клубницистов о том, что женщины делаются матерями «оттого только, что гвардейскому адъютанту понравились их перси». Об этом Салтыков писал ранее в статье «Новаторы особого рода» (1868, № 11), анализируя роман Боборыкина «Жертва вечерняя», и язвительно прошелся в рассматриваемой рецензии: герой романа «Меж двух огней» Камышлинцев влюбляется в Ольгу «только потому, — замечает критик, — что у Ольги, как выражается г. Боборыкин, есть «перси». Кстати, сатирическая интерпретация «Жертвы вечерней» встречается во многих произведениях Щедрина («Господа ташкентцы», «История одного города» и др.).
В рецензии на роман Авдеева «Меж двух огней» есть и другие пункты, сходные с размышлениями Щедрина. «...Крестьянская реформа, — заявляет, к примеру, рецензент, — есть исходный пункт всех последующих явлений русской жизни... ею одной объясняется, например, та нравственная и умственная смута, которая вслед за тем возникла и утвердилась в нашем обществе». Аналогичный процесс испытывают и герои щедринского романа «Господа Головлевы»: «Первый удар властности Арины Петровны был нанесен... не столько отменой крепостного права, сколько теми приготовлениями, которые предшествовали этой отмене. Сначала простые слухи, потом дворянские собрания с их адресами, потом губернские комитеты, потом редакционные комиссии — все это изнуряло, поселяло смуту». Вообще, понятие «нравственная и умственная смута» довольно часто встречается в щедринских текстах (рецензия на «Гражданский брак» Чернявского, статья «Насущные потребности литературы» и др.). Еще шире представлен в них щедринизм «милая безделица», который использован рецензентом авдеевского романа («Хроника общественной жизни» за 1863 год, «Новаторы особого рода», «Благонамеренные речи», «Помпадуры и помпадурши»).
При атрибуции рецензии на роман Ф.М. Решетникова «Где лучше?» (1869, № 4) Борщевским также не учтены некоторые обстоятельства, свидетельствующие в пользу салтыковского авторства. Во-первых, будучи редактором этого романа, Салтыков уже за месяц до начала его публикации в «Отечественных записках» 12 мая 1868 года делился в письме к Некрасову своими впечатлениями о нем. «...Я многое урезал и сократил, — писал Салтыков, — но все-таки советовал
бы внимательнее прочитать корректуру; вероятно, придется еще кое-что исключить. В этом романе такая бездна ненужных и ни с чем не вяжущихся подробностей, что даже ничем объяснить себе нельзя. Затем общее впечатление — хорошее, наглядно рисующее безвыходность некоторых отношений»3.
Эта оценка произведения Решетникова целиком совпадает с рецензентской, в которой отмечается «большая неловкость в построении романа, неумение распорядиться материалом и великое изобилие длиннот, которые делают чтение романа весьма утомительным». Последняя же мысль салтыковско-го письма о «безвыходности некоторых отношений» тождественна заявлению критика «Отечественных записок» о том, что Решетников показывает безвыходность и драматизм народной жизни.
Во-вторых, следует учитывать и то обстоятельство, что, кроме Салтыкова, редактировавшего роман, никто из сотрудников журнала не мог определить отношение к произведению тогда, когда в номере, в котором заканчивалась его публикация, появляется статья «Напрасные опасения», содержащая уже зрелые суждения, не изменившиеся и через полгода. Этот аргумент говорит как в пользу принадлежности Салтыкову статьи, так и рецензии на роман «Где лучше?». В обоих критических выступлениях «Отечественных записок» оценки творчества Решетникова совпадают почти полностью. Между прочим, об утомительности чтения решетников-ского произведения Салтыков писал Некрасову и ранее, 25 марта 1868 года: «Роман Решетникова — такой навоз, который с трудом читать можно»4.
Некоторые дополнения можно внести и в атрибуцию Борщевским рецензий на «Повести, очерки и рассказы» М. Стебницкого (1869, № 7) и повесть Данкевича «Недоразумение» (1869, № 10). В первом отзыве очень близко к салтыковской позиции замечание рецензента о том, что даже Гончаров решил «обратиться за полстолетия назад, чтобы заснуть с уверенностью, что вас не обокрадут, не соблазнят и не попросят взаймы денег». Касаясь философии Гончарова в статье «Уличная философия», которая несколькими месяцами предшествовала появлению рецензии, Салтыков иронически указывал на те типические признаки, которые, по мнению автора «Обрыва», свойственны «новому человеку», в данном случае — Волохову. Марк соблазняет Веру, «берет взаймы деньги и не от-
дает их», то есть воплощает в себе те черты, на которые обращает внимание и рецензент.
Интересен в этом плане эпизод из «Благонамеренных речей». Характеризуя своего «нового человека», непочтительного Корона-та, Щедрин приводит следующий случай из его жизни: «Один раз... когда он [Коронат] был еще в первом классе, он прислал ко мне училищного сторожа с запиской: “Для некоторого предприятия необходимо 60 копеек серебром, которые прошу вручить подателю сего; я же при первом удобном случае возвращу”. И возвратил». Этот эпизод, по всей вероятности, заострен против гончаровской характеристики «нового человека».
Эта же тема иронически обыгрывается Щедриным в первом «Письме из провинции» (1868, № 2), появившемся в «Отечественных записках» за полтора года до отзыва на книгу Стебницкого.
«У какого-нибудь болотного чибиса, — писал сатирик, — пропали старые портянки, а он уже повествует, что в этих портянках спрятана была тысяча рублей и женины приданные ложки.
— И представьте себе, хоть бы вор не сознался! — ораторствует чибис в порыве сочинительства. — Сознался, сударь, и пойман, и уличен! Да нигилисты-то, голубчики-то наши... Как же, мол, это так — ведь вор-то, чай, свой браТ... Ну, и отпустили! Ступай, мол, голубчик, воровать на все четыре стороны!» (Курсив мой. — B.C.).
Салтыковские письма тоже свидетельствуют о том, что сатирик никогда не мог примириться с сознательным искажением нравственной сути «новых людей». Так, в письме к Некрасову от 14 октября 1875 года он возмущался: «На днях у Тургенева читал Соллогуб комедию свою, в коей нигилист изображается ворующий, — со мной сделалось что-то вроде истерики»5.
Основные положения отзыва о повести Данкевича также во многом близки к идеям статьи «Уличная философия». Обращает внимание, в частности, тезис рецензента о том, что «беллетристика всех стран... сделала вопрос о взаимных отношениях полов до такой степени общедоступным, что нет, кажется, того положения, той коллизии, того мельчайшего страдания, которое не было бы замечено и не нашло себе красноречивого толкования». Разрабатывая теорию «общественного романа» и нейтрализуя клубницистско-натуралистические поползновения в беллетристике, Салтыков постоянно, начиная с
хроники общественной жизни 1863 года («Современник». 1869, № 12), подвергал резкой критике эстетику особого рода». Отрицательно отозвался он о «Бродящих силах» Авенариуса (1868, № 4), у которого «половые отношения... всегда на первом плане». Показательно в этом плане и письмо Салтыкова к П.В. Анненкову от 9 марта 1875 года. «Ужасно думать, — огорчался в нем сатирик, — что еще существует возможность строить романы на одних половых побуждениях»6.
Безусловно, щедринское в отзыве о книге Данкевича и сравнение героев, действующих с «бессознательностью, с какой ходят по столу мухи», так как оно неоднократно встречается в произведениях сатирика7.
В атрибуции рецензии на книгу Н.И. Тарасенко-Отрешкова «Заметки в поездку во Францию, С. Италию, Бельгию и Голландию» (1871, № 10) Борщевским проигнорированы рассуждения о русском «гулящем человеке» за границей, который «у себя, среди мудрых, вольной рукой разбивал целые армии ямщиков, переехавши за Вержболово, сделается ниже травы, тише воды и в каждом оберкондукторе готов видеть высший организм». Между тем это явно щедринский мотив, который он впервые — причем с характерными текстуальными совпадениями — начал разрабатывать в майской хронике 1863 года в «Современнике», а затем в «Признаках времени», хронологически предшествующих этому отзыву. Позднее это контрастное поведение русского «гулящего человека» отмечает в своих мемуарах «знатный иностранец» сыщик Шенапан в «Помпадурах и помпадуршах» (глава «Мнения знатных иностранцев о помпадурах»).
Думается, что эти наблюдения должны быть учтены в текстологических комментариях к литературно-критическим выступлениям Салтыкова в «Отечественных записках».
2
Необходимо остановиться на аргументах pro и contra салтыковского авторства тех литературно-критических выступлений, которые в разное время приписывались сатирику.
В 1858 году без какой-либо мотивировки ему была приписана рецензия на «Новые сказки» и «Арабские и турецкие сказки» Эдуарда Лабуле (1869, № 5)8. Такое предположение — при известном интересе сатирика к творчеству французского писателя — вполне
допустимо. Однако этот отзыв по основным положениям существенно совпадает с идеями, высказанными в рецензиях на «Русские сказки» Н. Ахшарумова (1869, № 2) и на книгу Жюля Верна (в переводе Марко Вовчка) «Приключения капитана Гатраса» (1869, № 12). Иными словами, все эти литературно-критические выступления принадлежат, видимо, одному автору. Поэтому их атрибуция требует особой тщательности и доказательности, чтобы «шлейф» к салтыковскому наследию не оказался весьма длинным.
О приписанной Салтыкову Дажуком рецензии на «Сборник русского исторического общества» (1871, № 11) можно сказать, что восьмой том этого сборника целиком посвящен прениям в екатерининской комиссии о новом Уложении, о чем еще в 1868 году писал Елисеев в статье «Наказ императрицы Екатерины о сочинении проекта нового уложения» (1868, № 1) и едва ли бы упустил возможность откликнуться на хорошо известный ему материал. Во всяком случае ничего щедринского в этой рецензии нет9.
Другая рецензия из приписанных Салтыкову Дажуком — на книгу Д. Иловайского «Разыскания о начале Руси» и «Историю России» (1877, № 1) — по многим свидетельствам, принадлежит Михайловскому. Прежде всего потому, что она органично связана с рецензией на «Историю русской жизни с древнейших времен» Н. Забелина (1877, № 1), вошедшей в полное собрание сочинений критика, и только по неосведомленности Дажу-ка приписывалась Салтыкову. О том, что обе рецензии написаны одним автором, свидетельствует следующая фраза из отзыва на книги Иловайского: «В своем стремлении очистить начало Руси от всякой немецкой скверны г. Иловайский заходит дальше г. Забелина» (отд. 2, с. 76). Идущая в номере следом за отзывом на книгу Забелина, она как бы продолжает начатый разговор на общую для обоих изданий тему. А обобщением его служат опубликованные в этом же номере «Отечественных записок» «Записки профана» Михайловского, в которых фигурируют как фамилии рецензируемых авторов, так и материалы из этих книг10. Рецензия на книгу Н.Н. Карази-на «Тигрица» (1877, № 4), которая тоже приписывалась Дажуком Салтыкову, вошла в Полное собрание сочинений Михайловского. По своему содержанию она тесно связана с отзывом этого критика на книгу В.И. Немировича-Данченко «Подневольные странники» (1877. № 3). В нем говорится об умении
автора «бойко и пространно говорить о пустяках», в чем и заключается весь его талант. «В этом отношении мы знаем в нашей литературе еще одного только писателя, которого можно поставить наряду с нашим автором: это столько же, как и г. Немирович, многоизвестный, многобывалый, многопишущий, многочитаемый и малоуважаемый романист-ташкентец г. Каразин»11.
Рецензия на книгу Н. Чаплыгина «Из недавнего прошлого» (1878, № 1), входящая в «салтыковский список» Дажука, по всей вероятности, принадлежит Скабичевскому. Свойственная ему агрессия по отношению к литературной школе «Русского вестника» и резкая критика штампов, характерных для беллетристики этого журнала, сквозит в высказываниях анонимного рецензента.
Из атрибуций, вызывающих сомнения в авторстве Салтыкова, можно отметить рецензию на трагедию Н.П. Жандра «Нерон» (1870, № 7). В ее принадлежности сатирику усомнился И.Т. Трофимов, установивший стилевую и композиционную однотипность, а также текстуальные совпадения с сатирической фантазией «Дело о фабрикации книг», опубликованной в газете «Петербургский листок» (1872,
5 ноября) и подписанной псевдонимом «Сонная тетеря»12. Однако надо учитывать то обстоятельство, что «фантазия «Сонной тетери» появилась в свет спустя два с лишним года после рецензии, и ее автор мог использовать материал литературно-критического выступления «Отечественных записок».
Вызвала сомнения у исследователей и атрибуция рецензии на книгу А. Романови-ча-Славутинского «Дворянство России от начала XVIII века до отмены крепостного права» (1870, № 10). Автор указателя содержания «Отечественных записок» Боград обратил внимание на неубедительность (и краткость) мотивировки Борщевского о ее принадлежности Салтыкову на основании общих идеологических воззрений, выраженных в ней и характерных для сатирика 13. Библиограф со ссылкой на статью в «Большой энциклопедии» (СПб., 1902, т. 8), в которой эта рецензия называется среди «наиболее выдающихся статей» внутреннего обозревателя «Отечественных записок» Н.А. Де-мерта, считает ее принадлежащей именно ему, поскольку эта энциклопедия выходила под общей редакцией С.Н. Южакова, сотрудника «Отечественных записок», и Скабичес-кого, который был единственным редактором по отделу русской литературы XIX века
и весьма осведомленным лицом в делах некрасовского журнала.
Но с этой рецензией, справедливо отмечает Боград, органично связан отзыв на книгу «Слияние сословий, или Дворянство, другие состояния и земство...», напечатанный рядом. Автор ее признается, что и первая рецензия принадлежит ему. Поэтому, если принять, что автором первого отзыва является Демерт, то второй должен принадлежать ему. Но автор рецензии на «Записки Хвостовой» (1871, № 1) упоминает о принадлежности ему отзыва на книгу Романовича-Славутинского «Дворянство России...» (1870, № 10), и в таком случае автором ее тоже следует считать Демерта. Между тем к последней рецензии по характеру содержания примыкает, на что обращал внимание Борщевский, приписывая ее Салтыкову, и отзыв на книгу «Слияние сословий, или Дворянство, другие состояния и земство» (1870, № 11), который тоже следует считать демертовским. Таким образом, вопрос о названных рецензиях требует дополнительной текстологической экспертизы.
А вот о предположительном авторстве Салтыкова еще одной рецензии сказать необходимо. Речь идет об отзыве на книгу Скал-дина (Ф.П. Еленева) «В захолустье и в столице» (1871, № 2). Очерки Скалдина печатались в «Отечественных записках» еще до их перехода в руки Некрасова. В некрасовском журнале их публикация завершилась в ноябрьско-декабрьском номерах 1868—1869 годов. Салтыков проявил к ним особый интерес, поскольку по материалу они были созвучны его «Письмам о провинции», которые публиковались в это же время. Некоторые из скалдинских очерков сопровождались, по предположению Бограда, салтыковскими примечаниями.
Анонимный рецензент считает достоинством книги Скалдина то, что она помогает в какой-то мере разогнать мрак неизвестности, которым покрыта крестьянская реформа. По мнению автора, очерки Скалдина «заслуживают благодарности, так как «представляют нам полную картину провинциальной жизни, преображающейся под влиянием действующих реформ. Труд этот в нашей литературе едва ли не единственный в своем роде — по своей полноте и солидности»14. Очень созвучно салтыковской проблематике замечание рецензента об отсутствии в стране свободы печатного слова, о том, что полиция каждого нового человека в провинции принимает за «непременно политического агитатора»15.
Автор отмечает у Скалдина «несомненный талант наблюдательности» и «глубокое знание дела». Последнее замечание напоминает примечание к труду Скалдина, которое, возможно, было сделано Салтыковым как редактором беллетристического отдела, принимавшим активное участие в подготовке очерков к публикации: «В своих воззрениях автор старается держаться средней, так сказать, нейтральной точки зрения, не склоняясь ни на сторону ультра-консерваторов, ни на сторону ультра-либералов. И те и другие встретят в сочинениях г. Скалдина немало такого, с чем им трудно будет согласиться, но из них никто не усомнится в добросовестном и честном отношении автора к своему предмету»16.
Видимо, Михайловскому принадлежит рецензия на книгу Э. Бехера «Рабочий вопрос в его современном значении и средства к его разрешению» (1869, № 2), поскольку в ней содержится отрицание политической борьбы, характерное для этого периода его идейного развития и даже полемика по этому поводу с П.Н. Ткачевым (отд. 2, с. 319). Если эта гипотеза справедлива, то Михайловскому должен принадлежать и отзыв о книге Ж. Гар-нье «Основные понятия политической, общественной и промышленной экономики» (1869, № 3), так как обе рецензии написаны одним автором. Если же эта гипотеза получит подкрепление, то, возможно, возникнет вопрос о переатрибуции рецензии на книгу Жюля Муро «Задельная плата и кооперативные ассоциации» (1868, № 9), приписанной Салтыкову. С одной стороны, она стоит особняком в салтыковской критике. С другой — в ней много совпадений с отзывами в «Отечественных записках» на книги Э. Бехера и Ж. Гарнье.
Особого разговора заслуживает атрибуция анонимных текстов, приписываемых Михайловскому и Скабичевскому, наиболее активным сотрудникам раздела «Новые книги». Но об этом — в следующей статье.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Смирнов В.Б. Литературно-эвристические гипотезы об авторстве анонимных текстов в «Отечественных записках» 1868—1884 годов // Вестник ВолГУ. Сер. 8, Литературоведение. Журналистика. Вып. 2. 2002.
2 Вот что пишет, в частности, рецензент «Повестей, очерков и рассказов» М. Стебницко-го (1869, № 7): «Когда беллетрист относится к своим героям несвободно, когда он задумал в одних из них совокупить всевозможные доброде-
тели, в других — изобразить порождение ада, то весьма естественно, что он и в самой фабуле романа становится рабом своего умысла...» Повторяется этот мотив (в сложившейся формулировке) и в отзыве на другой роман А. Михайлова — «В разброд» (1870, № 2).
3 Салтыков М.Е. (Щедрин Н.). Полн. собр. соч. М., 1937. Т. 18, кн. 1. С. 206.
4 Там же. С. 204.
5 Там же. С. 211, 213.
6 Там же. С. 288.
7 См.: «Помпадуры и помпадурши»: «мысли бродят, как в летнее время мухи по столу: побродят, побродят и улетят»; «История одного города»: мысли, «словно мухи без пристанища, там и сям вольно летают»; «Признаки времени»: «мысли, зарождающиеся в усадьбах, вдали от всяких учебных пособий, вдали от возможного обмена мыслей — ведь это все равно, что мухи, бродящие в летнее время по столу».
8 См.: Ищенко И.Т. Щедрин и народное творчество // Наукові записки Львівского державного педагогічного інстітуту. 1958. Т. XIII. С. 109—122.
9 Судя по упоминанию «распаленного воображения Гильфердинга, упершегося в том, что Гус был прямым предтечею протопопа Аввакума (отд. 2, с. 48), из рецензии на книгу «Очерки религиозной и национальной благотворительности на Востоке и среди славян», опубликованной в этом же номере «Отечественных записок» (1871, № 11), ее автору принадлежит и отзыв на книгу «Гус. Его отношение к православной церкви». Замечу, что автором ее не мог быть Михайловский, так как в ней содержится полемика с идеологом народничества.
И еще одно попутное замечание. В ноябрьском номере журнала за 1871 год опубликована рецензия на «Черную книгу Парижской коммуны. Разоблачение “Интернационала”». Можно высказать предположение, что ее автором является П.Д. Боборыкин, который находился в это время в Западной Европе и по договоренности с Некрасовым активно сотрудничал в «Отечественных записках». Здесь опубликовались его статьи о западном театральном искусстве и другие материалы. «Мои парижское воспоминания летом 1871 года, — писал Боборыкин в мемуарной книге “За полвека”, — я положил на бумагу в ряде статей, которые приготовил позднее для “Отечественных записок” под заглавием “На развалинах Парижа” (они появились в сентябрьской и ноябрьской книжках журнала за 1871 год. — В.С.). Первые две статьи содержали мои личные впечатления, а третью — очерки истории Коммуны — редакция не решилась пустить “страха ради цензорски”, и ее рукопись так и погибла в портфеле редакции» (Боборыкин П.Д. За полвека: Воспоминания: В 2 т. М., 1965. Т. 2. С. 154).
Эта не появившаяся в «Отечественных записках» статья была написана на основе материалов французских авторов Ланжадлле и Каррье-
ра, сочувственно относившихся к революционным событиям. «...Они составили свой труд, — вспоминал Боборыкин, — без всякой литературной отделки, суховато, но дельно и в объективном, очень порядочном тоне, с явной симпатией к тому, что было в идее Парижской коммуны двигательного и справедливого» (там же).
Возможно, Боборыкину, которому не удалось воспроизвести объективную картину Французской революции в русском журнале, и представилась возможность сделать это, хотя бы намеками, в рецензии на «Черную книгу Парижской коммуны», в которой ее история предстала в искаженном виде. Как очевидец событий, автор делает вывод, что выбор этой книги «как средства ознакомления русской публики с действиями международной ассоциации рабочих представляется в высшей степени легкомысленным» (отд. 2, с. 54).
10 Отечественные записки. 1877. № 1. Отд. 2. С. 135.
Хочу обратить внимание на то, что в этом же номере «Отечественных записок» опубликованы рецензии на книги «Опыт критического исследования основоначал позитивной филосо-
фии» В. Лесевича и «Семья и государство»
B.А. Краинского, которые тоже принадлежат одному (пока неизвестному) лицу. Это видно из заявления автора первой рецензии: «Ближайшее определение отношений этой критической философии к философии позитивной составляет предмет книги г. Лесевича. <...> Мы надеемся еще вернуться к этому вопросу» (отд. 2, с. 80—81). Сопоставляя отношения к позитивизму авторов рецензируемых книг, автор второго отзыва отмечает, что Краинский относится к этой философии «несравненно строже» (отд. 2, с. 81).
11 Отечественные записки. 1877. № 3. Отд. 2. С. 99.
12 См.: Трофимов И.Т. Мнимые рецензии М.Е. Салтыкова-Щедрина: (К дискуссии по вопросам определения авторов мнимых рецензий) // Ученые записки Моск. гор. педин-та им. Потемкина. ТСУИ: Кафедра русской литературы. 1960. С. 166.
13 См.: Боград В.Э. Журнал «Отечественные записки», 1868—1884. М., 1971. С. 402.
14 Отечественные записки. 1871. № 2. Отд. 2.
C. 212.
15 Там же.
16 Там же. С. 213.
