CC BY
44
А.Г. Башкатова
ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕЦЕНЗИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ПРЕССЕ КАК ПЛОЩАДКА ДЛЯ ДИАЛОГА ЗАПАДНОЙ И РУССКОЙ КУЛЬТУР
Аннотация
Статья описывает парадигмы литературного рецензирования в современной российской прессе. Первая парадигма продолжает работать в традиционном для российской литературной критики и публицистики русле. Вторая основывается на западных (и западноевропейских, и американских) стандартах. Характеристики парадигм выявляет контент-анализ рецензий из таких российских периодических изданий, как «Коммерсант-Weekend» («Коммерсант») и «НГ-ExLibris» («Независимая газета»).
Ключевые слова: рецензирование, литературно-критический анализ, русская критика, западная критика, литературная рецензия.
Bashkatova A.G. The literary review in the contemporary Russian press as the source of Russian — Western cultures' dialogue
Summary. The article describes the paradigms of literary reviewing in contemporary Russian press. The first paradigm continues working with the traditional for Russian literary criticism and publicism discourse. The second one bases on the Western (both European and American) standards. Characteristics of these paradigms are revealed through content analysis of the reviews of two Russian publications -«Kommersant-Weekend» («Kommersant») and «NG-ExLibris» («Nezavisimaya Gazeta»).
У разговоров о двух традициях литературного рецензирования - западноевропейской и российской - сегодня невысокие рейтинги. Попытки России на рубеже веков сменить картину мира и прежнюю ценностную иерархию, адаптировав их под ориентиры
глобальной культуры, предполагают, что разница между отечественными и зарубежными традициями будет становиться менее заметной, что, по крайней мере, они не будут противопоставляться друг другу, а станут восприниматься как проявления одной, более общей традиции. Обобщение специфических свойств российской литературной критики могут в таком случае посчитать не только огрублением фактов, но и прямой мифологизацией.
Однако поворот на рубеже веков России навстречу мировой культуре - «большой структуре» (по терминологии Ю.М. Лотма-на1) - не отменяет, а наоборот, нередко провоцирует разговор как раз о самобытности той «локальной» структуры, культуры, которая интегрируется в «большую», ведь интеграция в идеале предполагает не стирание собственных черт, а взаимообогащение. И это приводит к тому, что в который раз оживает миф об особом пути русской культуры.
Сегодня мы можем наблюдать диалог условно-западной и условно-отечественной культуры рецензирования на страницах прессы. Назовем это диалогом двух парадигм литературного рецензирования, которые могут быть выявлены так же, как и парадигмы «толстожурнальной» или «тонкожурнальной» / газетной критики.
Литературовед Б.Ф. Егоров подробно описал отличительные черты, или, по его терминологии, «антиномии», русской и западной (западноевропейской - французской, немецкой и английской) литературной критики XIX в.2 Перечислим ключевые.
Первая антиномия касается предмета литературно-критического анализа. Согласно Егорову, западные критики XIX в. ориентировались, как правило, на художественные аспекты произведений и на эстетический анализ текста. Русские критики, наоборот, ориентировались, как пишет Егоров, «на жизнь, на отображение жизни в литературе». Отсюда - большой удельный вес в отечественных литературно-критических материалах публицистических отступлений, этического, социально-политического анализа.
Различия в позиции критика - вторая антиномия. «У западных критиков в целом наблюдается значительно более общественно спокойное отношение к жизни и литературе, более отстраненное, непрактичное внимание к художественным процессам, большее желание изучить их, чем изменить или использовать их
для изменения жизни»3. Русские критики, наоборот, отличались общественно-публицистической активностью и стремлением изменить социально-политические институты, в том числе через литературу и публицистику.
Такая позиция накладывает свой отпечаток на способ репрезентации критика в тексте. Западный критик стремится закрыть от читателя частные стороны своего критического облика и как человек остается для читателя «вещью в себе». Западной критике свойственна ритуальность и этикетность, в ней неуместны откровенные лирические отступления о сомнениях, реальных событиях из жизни рецензента. В русской критике прослеживается предельная откровенность суждений, громкость похвал и осуждений, честность признаний - например, в заблуждениях.
Выделенные ученым антиномии носят скорее схематический характер, это те крайности, «полюса», к которым тяготеет литературно-критическая деятельность в России и в других странах. Конечно, нельзя утверждать, что отечественная критика всегда по умолчанию посвящена идейному содержанию произведений, публицистична, избегает эстетического анализа, обладает повышенным градусом эмоциональности, или что западная критика вращается только вокруг формы и стиля произведения, избегает анализа заявленных автором идей, крайне скупа на эмоции и рационалистична. В обоих случаях можно назвать множество исключений из правил. Егоров напоминает, что о нравственных проблемах в литературе писали такие европейские критики, как Берне, Планш, Вордсворт, «социальным» анализом занимался Сент-Бев; в русской критике были апологеты «чистого искусства» и приверженцы эстетического анализа - Ап. Григорьев, П.В. Анненков, А.В. Дружинин. Однако, пишет Егоров, эти примеры все же не отменяют главного тезиса о том, что «в русской литературной критике XIX в. весьма велик удельный вес публицистики, публицистических отступлений, этического анализа, эзоповых приемов для разговоров на запретные социально-политические темы. А когда появлялись критики, нарочито отрывавшие эстетический анализ от этического, то их творчество воспринималось как выражение "чрезвычайно нерусских критических приемов"»4.
К схожим выводам пришла и современная немецкая исследовательница Биргит Менцель. Она пишет, что в литературной
критике типологически различаются три основные формы: «Первая форма выступает с точки зрения общественности и связывает... отдельное литературное произведение с тем, что соотносится, по ее мнению, с интересами всего общества; вторая форма исходит из автономии литературы, ее аргументация направлена прежде всего на эстетическое развитие, она принимает участие в творческой □ рморефлексии и опосредует ее; третья решительно отстаивает точку зрения публики, причем эта категория может охватывать совершенно различные слои читателей и, соответственно, наделять литературу различными функциями. Речь здесь идет о "средней интеллигентной публике", и тогда такие критерии, как "увлекательно", "интересно", "сложно", "скучно", "идеологизировано", развиваются и передаются как квалифицированные вкусовые суждения»5.
Сделав предупреждение, что далее будет все же «грубое обобщение», Менцель отмечает, что последняя форма критики, опирающаяся на точку зрения публики, на ее вкусы, предпочтения, ожидания, преобладает в англо-американском языковом пространстве. Вторая форма, исходящая из принципа автономии литературы, сконцентрированная на эстетическом анализе и способствующая саморефлексии автора произведения, соответствует типу, распространенному сегодня в Германии. А первая форма, более публицистическая, соотносящая литературное произведение с интересами всего общества, «традиционно преобладает в России». Из рассуждений Менцель при этом следует, что в идеале все эти три формы должны не противостоять друг другу в рамках той или иной словесности, а сосуществовать, удовлетворяя интересы и потребности каждого типа аудитории.
Сегодня отечественная литературная критика, которая перемещается на страницы оперативных газет и тонких журналов, сочетает в себе как традиционные, специфично русские черты, так и перенятые из западной - западноевропейской и американской -практики стандарты. Наиболее очевидно это проявляется в тонких журналах и газетах, не специализирующихся на литературе, но периодически обсуждающих книжные новинки. Такие издания сегодня наиболее открыты всему новому, склонны к экспериментам, поиску эффективных форм взаимодействия с читателем.
Проследить существование жанра литературной рецензии в той или иной парадигме попытаемся на примере двух еженедель-
ных тематических приложений к общественно-политическим газетам. Это «Коммерсанть-'еекепё» («Ъ-'») и «НГ-ЕхЫЬп8» («НГ»). Для проведения контент-анализа был разработан кодификатор; в ходе стратифицированной выборки из «Ъ-'» и «НГ» было отобрано по 70 литературных рецензий за 2010 г.
«Ъ-'» - это еженедельное приложение к газете «Коммерсантъ», оно является «досуговым». Речь идет об «интеллектуальном досуге», однако при этом внешний вид приложения и тип контента не лишены отпечатка «глянцевых» журналов. «НГ-ЕхЫЬп8» выходит как еженедельное приложение к «Независимой газете», специализируется на литературной, литературоведческой, философской и публицистической тематике. И в том и в другом приложении рецензии на произведения художественной литературы занимают около 30% контента.
Проведенный контент-анализ выявил существенные различия объекта рецензирования в этих приложениях. Бросается в глаза, что «Ъ-'» концентрирует свое внимание на переведенных в России произведениях иностранных авторов (80% рецензий), прежде всего это американские и западноевропейские авторы, менее популярны, но тоже рецензируются произведения писателей из Азии, Латинской Америки и т.п. Иначе в «НГ»: перевес на стороне рецензий, посвященных произведениям отечественной литературы (80%), далее следуют рецензии на книги скандинавских, западноевропейских и иных авторов.
Почти все рецензии в «Ъ-'» написаны на прозаические произведения. Из них подавляющее большинство рецензий - на романы. Сборники рассказов и повестей рецензируются редко (10% рецензий), еще реже - сборники стихотворений (им, например, были посвящены 2% рецензий). Согласно контент-анализу, драматургические произведения в течение 2010 г. в «Ъ-'» не рецензировались. «НГ» несколько смещает акценты. В этом приложении тоже большинство рецензий на прозаические произведения, из которых снова большая часть - на романы. Однако в этом приложении распространен также разговор о сборниках рассказов, повестей (35% рецензий), о сборниках стихотворений (20%). Крайне редко, но рецензируются драматургические произведения (1% рецензий).
Обращает на себя внимание частота появления в «Ъ-'» «заметных» книг и «харизматичных» авторов. Почти в каждой
третьей рецензии «Ъ-^> акцентирует внимание читателя на том, что писатель был удостоен общеизвестной престижной литературной премии, на том, что речь идет о признанном писателе, «властителе дум». Примерно в каждой четвертой рецензии подчеркивается статус бестселлера у рецензируемой книги или статус автора бестселлеров у писателя. Также рецензент может упомянуть, что рецензируемая книга была или будет экранизирована (14% рецензий), что речь идет о скандальном, эпатажном авторе (7% рецензий). «НГ» чаще уходит от акцентов на регалиях и особых «метках» писателей. Рецензенты «НГ» посчитали важным указать на признанность писателя примерно в каждой четвертой рецензии, на наличие у него премий - в каждой пятой. Случаи упоминания статуса бестселлера есть в 7% рецензий, столько же приходится на упоминание эпатажности автора, об экранизации говорится в 1% рецензий.
Интересная картина складывается со временем первого обнародования рецензируемых произведений. Так как «Ъ-^» специализируется на иностранных авторах, многие рецензируемые книги впервые были опубликованы за рубежом значительно раньше, они являются «новинками» лишь для российского читателя, до которого наконец-то дошел перевод (это касается 40% рецензий). Так как «НГ» специализируется на отечественной литературе, которую не надо переводить, то вполне логично, что это издание рецензирует именно новейшие книги, хотя появляются иногда в приложении рецензии и на переиздания классиков (в 10% рецензий).
С одной стороны, внимательность к наследию прошлого свидетельствует о стремлении как можно шире охватить литературный процесс и рассмотреть литературу не только синхронно (здесь и сейчас), но и диахронно (в развитии). Однако, с другой стороны, выбор для рецензирования произведений, написанных иностранными авторами десятки лет назад, отчасти смягчает ответственность рецензента за выносимые им оценки. Рецензент в прямом смысле слова отстранен от обсуждаемого текста во времени и пространстве. Географическое, языковое, культурное, историческое «расстояние» между писателем, текстом и критиком предоставляет рецензенту больше свободы для проявления скепсиса, иронии или равнодушия.
Отчасти этот тезис подтверждается контент-анализом. Около 35% рецензий в «Ъ-^» написаны в иронически-скептическом ключе, что проявляется, например, при анализе рецензентом тех или иных аспектов произведения (сюжета, поведения героев), биографии писателя и т.п. В рецензиях «НГ» ирония появляется несколько реже (примерно в 20% рецензий), причем касается она, как правило, не столько рецензируемого произведения или писателя, сколько той реальности, которую писатель описывает, - прежде всего российской реальности. С помощью иронии рецензент «НГ» занимается, по сути, критикой тех явлений в политической, экономической, социальной и культурной сферах России, которые кажутся ему неприемлемыми.
Уходя от разговора об актуальных отечественных произведениях, посвященных злободневным специфически российским темам и проблемам, рецензент концентрирует внимание в основном на форме, стиле, фабуле произведения, на творческой эволюции автора, на качестве перевода, а не на анализе того, как автор отображает действительность и насколько ценны те смыслы, которые он сообщает читателям. Так, более чем в половине рецензий «Ъ^» анализ касается формы произведения, жанра, стиля, языковых средств, структуры, композиции, фабулы. Каждая третья рецензия сочетает в себе анализ формы с частичной интерпретацией (а не просто пересказом) содержания книги. В оставшихся 10% рецензий внимание полностью уделено идеям писателя, тем ценностям, которые автор преподносит как важные для общества. В «НГ» анализ формы, стиля, языка без интерпретации содержания книги и отображенной в ней действительности был зафиксирован примерно в трети всех рецензий. Чаще всего такой анализ встречался в рецензиях на стихотворные сборники, когда обсуждаются поэтические приемы автора. Анализом как формы, так и идейно-смыслового содержания произведений рецензенты «НГ» занимались тоже примерно в трети всех исследованных публикаций. Около 40% рецензий были посвящены исключительно анализу идейно-смыслового содержания произведений.
В «Ъ-^» редки рецензии, содержащие публицистические отступления о проблемах, выходящих за рамки рецензируемого текста, о внетекстовой реальности. Причем даже тогда, когда рецензенты «Ъ-^» имеют дело с отечественной литературой, они
сохраняют роль наблюдателя, отстраненно препарирующего живую ткань литературы, но не занимающегося интерпретацией реальности через интерпретацию литературного произведения. Только 14% рецензий приложения выходили за рамки литературного текста и давали косвенный и лаконичный - буквально в нескольких предложениях - анализ происходящих в обществе процессов. Также в 9% рецензий «Ъ-'» наблюдались эссеистические отступления о жизни в целом, об общечеловеческих темах и глобальных философских вопросах. В «НГ», наоборот, специализация на отечественной литературе словно подталкивает рецензентов к публицистическим отступлениям от внетекстовой реальности. Публицистические отступления встречались в 35% рецензий «НГ». Такой же процент занимали эссеистические рассуждения о глобальных проблемах.
Наконец, несколько слов о репрезентации самого рецензента в тексте. О своей литературно-критической кухне (т.е. о том, как именно рецензент анализировал произведение, почему он избрал такие критерии для оценки, каков у него опыт общения с
□ ротииПируемым писателем) в «Ъ-'» рецензенты сообщают редко. Лишь в 3% рецензий. В «НГ» рецензент намного чаще раскрывает тайны своего ремесла, а также своих симпатий и антипатий. Это было замечено примерно в 30% рецензий.
Согласно контент-анализу, «НГ» пытается позиционировать себя скорее как навигатор в море литературы, ведущий порой предельно откровенный диалог с читателем и затрагивающий не только формальную и содержательную стороны произведения, но и внетекстовую реальность. «Ъ-'» устанавливает на пути литературного потока определенные фильтры, т.е. сознательно отфильтровывает его, выбирая для освещения яркие, самодостаточные культурные феномены, при этом рецензенты отстраняются от разговора про внетекстовую реальность, а иногда и от идейно-смыслового содержания произведений. Если вернуться к «антиномиям» Б.Ф. Егорова, то можно сделать вывод, что рецензии в «НГ» тяготеют (однако не являются чистым образцом) к условно-отечественной культуре литературного рецензирования, тогда как тексты в «Ъ-'» ближе к условно-западным «стандартам».
Сравнение двух изданий делалось не для оценочного
□ ротиивопоставления одного другому, а для выявления специфики рецензирования в каждом из них. С одной стороны, эти издания
похожи, они оба являются еженедельным приложением к двум оперативным газетам широкого тематического охвата, они оба посвящены культуре и досугу. С другой стороны, приложение к «НГ» является более специализированным, это именно литературное приложение - в отличие от «Ъ-^», который пишет также о кино, музыке, моде и т. п. Однако сравнение оправданно, потому что если говорить именно о жанре литературной рецензии, то доля таких текстов в обоих изданиях примерно одинакова.
Соприкосновение разных литератур, а значит и разных культур на страницах российских периодических изданий происходит, и это можно считать предпосылкой для диалога и взаимообогащения культур. По крайней мере, в информационной повестке дня и, следовательно, в общественном сознании артефакты разных культур присутствуют и осмысливаются, разные издания - пусть и с неодинаковой степенью интенсивности, - но говорят об отечественном и мировом литературном процессе. Но стоит учесть, что аудитория СМИ, как правило, отдает предпочтение не сразу всем изданиям, а отдельным видам газет или журналов, она фрагменти-рована. Поэтому отдельные виды аудиторий, типы читателей получают доступ не к обобщенной информационной повестке дня, а к той, которую выстраивает конкретное СМИ. На рецензиях, безусловно, отражается редакционная политика того издания, в котором они публикуются. А значит, и повестка дня в отдельно взятых изданиях может искажаться и мифологизироваться.
См.: Кондаков В.И. Ю.М. Лотман как культуролог (в эпицентре «большой структуры») // Юрий Михайлович Лотман / Под. Ред. Кантора В.К. - М.: РОССПЭН, 2009. - С. 223.
Егоров Б.Ф. О мастерстве литературной критики. Жанры, композиция, стиль. -Л.: Советский писатель, 1980. - С. 33-41. Там же. - С. 36. Там же. - С. 35.
Менцель Б. Перемены в русской литературной критике. Взгляд через немецкий телескоп // Неприкосновенный запас. - 2003. - № 4. - Режим доступа: http://magazines.russ.rU/nz/2003/4/ment.html
2
3
4
