CC BY
199
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2012. №1(27)
УДК 82/821.0
ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА В ФУНКЦИОНАЛЬНОМ АСПЕКТЕ
© В. Н.Крылов
В статье поднимается вопрос о методологических основах историко-функционального изучения произведений критической классики. Основное внимание в работе автор акцентирует на источниках подобного рода исследований. Предложена типология источников, позволяющих выявить жизнь критики в меняющихся контекстах восприятия.
Ключевые слова: литературная критика, рецепция, историко-функциональное изучение, образ критика, пародия.
Жизнь критики вне контекста времени деятельности ее представителей (формы ее воздействия на публику, на эстетическое сознание других эпох) - тема малоисследованная1. Здесь приоритет принадлежит художественной литературе как таковой, изучению судеб произведения литературы после того, как оно вошло в жизнь общества. Историко-функциональное изучение литературы, имеющее своим предметом основные типы прочтения текста в их исторической динамике, позволяет поставить вопрос о назначении, функции и механизме воздействия литературы. С критикой дело обстоит иначе.
А.В.Дружинин, возможно, первым в русской критике поднял вопрос о восприятии критики в культурном сознании новых поколений (во вступительной части статьи «Критика гоголевского периода русской литературы и наши к ней отношения»), отметив невозможность для критика «соревноваться» с писателем в воздействии на последующие поколения: «Истинный критик ... есть деятель своего поколения, источник нескольких благотворных преданий для потомства. Ему дано великое могущество, но срок этого могущества не долог. <...> Его поле действия -умы современников, его оружие - идеи и стремления современного ему общества» [1: 462]. И в этом есть свой резон. Действительно, риторическое воздействие статей даже выдающихся критиков несравнимо с воздействием на читателя текстов художественной литературы. К ним неприменимо отнесенное к классикам литературы
1 Теоретически этот вопрос почти не рассматривался в нашей науке (есть отдельные наблюдения у В.В.Прозорова, А.М.Штейнгольд, в тезисах В.Н.Ко-новалова), хотя имеются конкретные исследования, посвященные борьбе вокруг имени В.Г.Белинского,
Н.Г.Чернышевского; назовем также серию сборников ИМЛИ «Мир Д.И.Писарева» и защищенную в Тарту диссертацию на соискание ученой степени доктора философии А.Вдовина «Концепт “глава литературы” в русской критике 1830-1860-х годов» (2011).
выражение Д.С.Мережковского «вечные спутники».
Однако не во всем можно согласиться с Дружининым. В истории русской литературы есть и другой взгляд на значение литературной критики в обществе. Н.В.Гоголь писал, что «.критика, основанная на глубоком вкусе и уме, критика высокого таланта имеет равное достоинство со всяким оригинальным творением: в ней виден разбираемый писатель. В ней виден еще более сам разбирающий. Критика, начертанная талантом, переживает эфемерность журнального существования. Для истории литературы она неоценима» [2: 451] (курсив наш - К.В.). Эта глубокая мысль писателя нуждается в разработке. Ведь Гоголь ставит вопросы об условиях возможной жизни критики в последующие эпохи (вкус, ум, талант), о роли критики для истории литературы, теоретически малоосмысленные в науке.
Поэтому совершенно правомерно поставить вопрос и о функциональном изучении произведений критической классики, о методологических основах такого подхода. Функционирование литературной критики прошлого имеет свои закономерности, обусловленные ее предметом, спецификой и задачами.
Различие в воздействии литературного произведения и критической статьи А.М.Штейн-гольд определяет следующим образом: «Сущность воздействия самого художественного произведения и его критического “пересоздания” заметно расходятся. Общение читателя с произведением искусства - процесс сугубо индивидуальный, эмоциональный фактор в нем не менее значим, чем рациональный. Критическая статья, не обладая многомерностью воздействий произведения искусства, сосредоточивает внимание читателя на определенном взгляде на художественный феномен, сужая и вместе с тем заостряя, так сказать, сферу влияния осмысляемого творения. Воспринимая художественный текст, читатель волен соотносить его с теми сторонами
жизни, которые важны для него именно сейчас. Критическая статья направляет мысль читающего на те явления жизни, которые важны с точки зрения критика» [3: 6-7].
При этом возникает целый ряд взаимосвязанных между собой вопросов: какие свойства критических текстов, результаты деятельности критиков определяют их жизнь за пределами своего времени, делая критику действительно живым наследием; как проявляется механизм переоценки критиков прошлого; как взаимодействуют традиция и новаторство; какие слои публики принимают участие в этом процессе? На какие источники необходимо опираться в изучении этих явлений?
То, что периодически происходит пересмотр прежних критических теорий и оценок, очевидно. Критик и историк литературы Р.В.Иванов-Разумник полагал, что «судьей» будущего над самой критикой может выступать «история литературы, и, вероятно, имя подлинного литературного “критика” своего времени сохранит в истории тот, чьи оценки не будут переоцениваться», «если критик восторгается посредственностью, он губит только сам себя» [4: 102].
В.В.Розанов же считал, что критики, когда «они несправедливы или когда они вообще почему-либо не стоят на уровне с критикуемым автором или книгою, бесспорно, умственно деморализуют общество» [5: 22].
Важнейшим условием востребованности критики в другую эпоху выступает его талант (вспомним Гоголя), встречающийся реже, чем талант художника. Поэтому характер ее восприятия широкой публикой зависит, в первую очередь, от личностного потенциала статьи. Значительные тексты критической классики, по-видимому, имели и имеют до сих пор смысл вовсе не только как комментарий к разбираемому произведению, но и как ценность сама по себе2. Сохраняют свое значение те критические статьи, которые несут свой взгляд на мир, свою концепцию не только искусства, но и стоящей за литературой жизни.
В недавней юбилейной статье Н.Н.Скатова о Добролюбове есть любопытное наблюдение: «Подобно статьям Белинского, статьи Добролюбова явили собой удивительный феномен. Это и критические работы, и нечто далеко выходящее за свои собственные жанровые рамки. Пьесами жизни назвал Добролюбов пьесы Островского. Его собственные статьи можно было бы назвать “статьями жизни”. Потому-то они не исчерпывают Островского, но они и не исчерпываются
2 См. замечание Розанова о разборе романа «Анна Ка-
ренина» М.С.Громекой [6: 181].
Островским. Нетрудно представить тип статьи, имеющей значение и цену лишь в отношении к рассматриваемому произведению. Статьи Белинского и Добролюбова имеют безотносительную ценность сами по себе. Недаром они и зажили почти немедленно самостоятельной жизнью в собраниях сочинений. Роман Тургенева, конечно, можно читать и без статьи Добролюбова. Но удивительно, что и статью Добролюбова можно читать как бы без романа Тургенева. В объединении же они составили особый комплекс, тип социальной, эстетической, нравственной культуры, кажется, в новейшей истории литературы почти и не встречавшийся» [7: 4]. Тип статьи, «полностью погруженной в национальную действительность» [8: 177], и обеспечил им жизнь в смене эпох. Это вынуждены были признать в начале XX века даже противники публицистической критики. Д.В.Философов признавал правоту Белинского и Писарева в том, что они смотрели на искусство «не как на объект созерцания, а как на источник действия» [9: 168].
Критика сохраняет традиции восприятия литературного процесса прошлого, с течением времени превращаясь в «документ, свидетельствующий о прошедшей жизни художественных произведений», во многих случаях критика «остается своего рода кристаллами минувших социальных ожиданий и “вариантов значения”», часто «единственно подлинными, нереконструиро-ванными памятниками ушедших пониманий» [10: 282]. И в этом смысле она доносит до читателя социально-исторический, историко-литературный контекст произведения и, что особенно важно, - детали живого, непосредственного восприятия произведения современниками, биение пульса истории, позволяет узнать о прошлом из первоисточника, ощутить живую связь времен, лучше понять истоки многих наших современных проблем. Это важно и обычному читателю, и историку литературы.
Жизнь критики во времени нередко связана с переоценкой сложившихся представлений, с раскрытием потенциала эстетических идей и критических суждений прошлого. Так, с конца 1980-х -начала 1990-х гг. начался процесс отказа от революционно-демократической части наследства русской критики, в наиболее радикальном виде выразившийся в идее о «контркультурном характере русской литературной критики» и ее «покушении на литературу» [11]. Одновременно возник интерес к фигурам, которые долго замалчивались по разным причинам, и не только к модернистам серебряного века, но и к славянофилам, религиозным философам (здесь даже проявилась тенденция смены «маятника»), к линии консервативной
В.Н.КРЫЛОВ
мысли. Институт научной информации по общественным наукам РАН выпускает Собрание сочинений М.Н. Каткова в 6 томах, издается публицистика и критика М.О.Меньшикова, пропагандируется наследие одного из идеологов черносотенного движения К.Ф. Головина (Орловского) и его вышедшая тремя изданиями в конце XIX -начале XX в. книга «Русский роман и русское общество». Однако, с другой стороны, в серьезных научных исследованиях и отринутый Белинский прочитывается по-новому3.
Историко-функциональное исследование рецепции критики должно базироваться на комплексе источников:
1. Это, условно говоря, то, что писали критики о своих предшественниках в статьях, письмах, дневниках, воспоминаниях (критики о критиках);
2. Опыты истории критики, исследования о критике в целом (на рубеже XIX-XX вв. появились несколько «историй» критики - «История русской критики» И.И. Иванова, «Русские критики» А.Л.Волынского и др.) и отдельных критиках.
3. Высказывания писателей, включающие: а) писательские статьи; б) высказывания в эгодокументах;
4. Образ критика, созданный в рамках: а) художественных и художественно-документальных прозаических жанров (биографии) (например, повесть Некрасова «Каменное сердце», найденная Чуковским; изображение истории оценки Белинским первого сборника стихотворений в романе Некрасова «Жизнь и похождения Тихона Трост-никова»); б) стихотворные образы кумиров русской критики (стихотворения Некрасова «Памяти Белинского», «Памяти Добролюбова», «Не рыдай так безумно над ним.» (посвященное Писареву и обращенное к М.Вовчок), В.С.Курочкина «На могиле Д.И.Писарева (Братьям-писателям)»). Все многочисленные образцы юбилейной стихотворной беллетристики на рубеже XIX-XX вв. о Белинском, эпигонски повторяя Некрасова, варьируют мотивы неонароднического дискурса4; в) интертекстуальные «следы» в художественных текстах (прозе, лирике, драмах). Современный исследователь Д.И.Писарева отмечает: «В тяжелые восьмидесятые годы о Писареве начали забывать. В “серебряный век” наступило то, что потом Г.П.Федотов ретроспективно назвал “воскрешением Писарева”. Среди авторов, которых в моло-
3 См. монографию Г.Ю.Карпенко «Возвращение Белинского: Литературно-художественное сознание русской критики в контексте историософских представлений (Самара, 2001).
4 Примеры подобной стихотворной беллетристики приведены в нашей статье «Из истории формирования мифа о В .Г.Белинском».
дости читали русские революционеры и философы, ученые, писатели и публицисты, мы снова находим имя Писарева на первом или одном из первых мест. Характерно, что сологубовский Пе-редонов держит у себя сочинения Писарева, впадая иногда в панику из-за опасности этого, но все же следуя моде на Писарева, которая возродилась в первые годы XX в. на фоне попыток осознать историческое значение интеллигенции» [12: 5];
5. Особой формой интерпретации критики можно считать пародию. В очерке И. А.Гончарова «Литературный вечер» в образе Крякова используются тезисы радикальной критики в оценке великосветского романа. Пародия может быть направлена не только на конкретную личность, но и на стиль (пародийное изображение определенного стиля критики, как у Добролюбова в начале статьи «Когда же придет настоящий день?» создана обобщенная пародия на эстетическую критику).
Заслуживает внимания и такая редкая форма, как автопортрет критика (пародийный), например, представленная у чрезвычайно плодовитого и знаменитого в свое время В.П.Буренина (драматическая картина «Раскаяние Буренина Грозного»).
В конце XIX - начале XX в. появляются и пародии Буренина на «Историю новейшей русской литературы» Скабичевского, пародии Измайлова на «Историю русской литературы 19 века» Н.Энгельгардта («На интервью у г.Собаке-вича»). В сборнике пародий и шаржей «Кривое зеркало» А.Измайлов поместил «Историю русской критики», где он пытался отразить эволюцию новой критики через пародийное изображение специфического стиля того или иного критика (А.М.Скабичевского, А.Волынского, В.П.Бу-ренина, А.Введенского, Д.С.Мережковского, А.Белого, Г.Чулкова, Н.А.Россовский). Так, в «главе» «Буренин» Измайлов в шаржированной форме передает черты антисемитского и прово-кативного дискурса Буренина5. В.Брюсов использовал форму пародии на литературные заметки З. Гиппиус в «Новом пути» как средство оценки слабой беллетристики в журнале;
6. Разнообразные читательские высказывания о критиках (мемуары, анкеты6, сочинения, выступления). Например, для исследования воздей-
5 Интересно, что в пародии на Андрея Белого-критика Измайлову не пришлось ничего сочинять, вся она представляет усеченную цитату из критической статьи «Штемпелеванная калоша» («Весы», 1908, №5).
6 Из отчета студенческой читальни Казанского университета от 18 февраля 1885 года становится известно, например, что Писарева читали больше, чем Толстого и Достоевского (газета «Волжский вестник», 1885, №146).
ствия Писарева и писаревщины многое дают ценные воспоминания В.Вересаева, на страницах которых он неоднократно вспоминает о роли Писарева в восприятии литературы: «Года через два-три, когда я прочел Писарева, я был преисполнен глубокого презрения к Пушкину за его увлечение дамскими ножками. Но я вспоминал волнующие в своей красоте пушкинские звуки, оглашавшие наш актовый зал, и мне смутно начинало казаться в душе, что чего-то мы с Писаревым тут недооцениваем, несмотря на все превосходство нашего миросозерцания над образом мыслей Пушкина» [13: 104].
Конец XIX - начало XX века - время закрепления классического пантеона (и не только писателей, но и критиков), попытки понять специфику русской критики на европейском фоне, как нечто целое, смысл ее устремлений, ее глубинные связи с русской литературой, пути ее дальнейшего развития. Освоение критики XIX века происходит в условиях самоопределения «нового искусства», острых споров по поводу задач искусства, дискуссий о кризисе критики. Русская критика этого периода стремится подвести итоги развития критики XIX века. В это время по-новому были прочитаны не только писатели, но и критики, было восстановлено значение таких фигур русской критики, как А. Дружинин, А.Григорьев, В.Майков, Н.Страхов.
В целом изучение рецепции критики и критиков в любую эпоху способно обогатить наше представление об интеллектуальной жизни, оно позволяет проблематизировать изучение традиционной истории. И это очень поучительно. Введение одних имен не должно происходить за счет других (как это происходит порой и сего-
дня). Необходим целостный конкретно-
исторический подход к результатам их деятельности.
1. Дружинин А.В. Прекрасное и вечное. - М.: Современник, 1988. - 543 с.
2. Гоголь Н.В. Собр. соч.: в 9 т. - М.: Рус. кн., 1994.
- Т.7. - 624 с.
3. Штейнгольд А.М. Анатомия литературной критики (Природа, структура, поэтика). - СПб.: Дм. Буланин, 2003. - 206 с.
4. Литературно-критические выступления Р.В.Ива-нова-Разумника в журнале «Заветы» / сост. Н.В.Новикова. - Саратов: Саратов. гос. ун-т, 2007. - 268 с.
5. Розанов В.В. О писательстве и писателях. - М.: Республика, 1995. - 734 с.
6. Розанов В.В. Мысли о литературе. - М.: Современник, 1989. - 607 с.
7. Скатов Н.Н. «Шествуй тою же стезею» // Лит. газета. - 2011. - № 48, 30.11. - 6.12.
8. Бурсов Б.И. Мастерство Чернышевского-критика.
- Л.: Сов. пис., 1956. - 338 с.
9. Философов Д. В. Критические статьи и заметки 1899-1916. - М: ИМЛИ РАН, 2010. - 680 с.
10. Бернштейн Б.М. О месте художественной критики в системе художественной культуры // Советское искусствознание’76. - Вып.1. - М.: Сов. художник, 1976. - С.258 - 284.
11. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. - М: Аспект Пресс, 1997. - 687 с.
12. Старостин В.А. Д.И.Писарев и формирование идеологического сознания русской интеллигенции // Мир Д.И.Писарева. - Вып.3. - М.: ИМЛИ РАН. 2005. - С.4 - 72.
13. Вересаев В.В. Литературные портреты. - М.: Республика, 2000. - 526 с.
FUNCTIONAL ASPECT OF LITERARY CRITICISM
V.N.Krylov
The issue of methodological foundation in the historical-functional study of critical classical literature works is discussed in the article. Special attention is paid to the sources of the research, and the typology of the sources allowing to reveal criticism life in ever changing perception contexts is suggested.
Key words: literary criticism; reception; historical-functional study; critic's image; parody.
Крылов Вячеслав Николаевич - доктор филологических наук, профессор кафедры истории русской литературы Института филологии и искусств Казанского федерального университета.
E-mail: krylov77@list.ru
Поступила в редакцию 02.03.2012
