CC BY
352
УДК 343.140.02
ЛИШЕНИЕ СВОБОДы НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ:
некоторые вопросы эффективности
© Садовникова М. Н.1, Мокеев И. Р.2, 2016
1 Иркутский государственный университет, г. Иркутск
2 ГУФСИН России по Иркутской области, г. Иркутск
Дан обзор изменений уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, касающегося уголовного наказания в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних. Проанализировано реформирование воспитательных колоний за последние 20 лет. Выявлены проблемы отбывания наказания и причины повторной преступности несовершеннолетних. Обоснованы основные обстоятельства, влияющие на эффективность лишения свободы в отношении несовершеннолетних.
Ключевые слова: лишение свободы; несовершеннолетний; профилактика преступности несовершеннолетних; несовершеннолетний осужденный; преступность несовершеннолетних; воспитательная колония; эффективность уголовного наказания.
Лишение свободы в отношении несовершеннолетних как вид уголовного наказания известен с давних времен [1].
Смена парадигмы данного наказания на различных этапах его развития не меняет принципиально его основных характеристик, в полной мере отражающих современные подходы к пониманию института наказания в целом (лишение или ограничение прав и свобод этого лица, в соответствии с ч. 1 ст. 43 Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ)) и лишения свободы в частности (изоляция осужденного от общества путем помещения его в воспитательную колонию (далее — ВК) в соответствии с ч. 1 ст. 56 УК РФ).
За время действия нынешнего Уголовного кодекса РФ его нормы, регламентирующие наказание в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних, претерпели изменения всего три раза. Так, изначально часть 6 ст. 88 УК РФ закрепляла, что лишение свободы может быть назначено несовершеннолетним осужденным максимум до 10 лет. При этом несовершеннолетние мужского пола, осужденные впервые к лишению свободы, а также несовершеннолетние женского пола направлялись для отбывания лишения свободы в воспитательные колонии общего режима, а несовершеннолетние мужского пола, ранее отбывавшие лишение свободы, направлялись в воспитательные колонии усиленного режима.
Федеральный закон от 9 марта 2001 г. № 25-ФЗ упразднил деление воспитатель-
ных колоний на два вида, максимальный срок лишения свободы при этом оставался также до 10 лет для всех категорий несовершеннолетних.
Ныне действующая часть 6 ст. 88 УК РФ дана в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ. Основные изменения при этом коснулись изменения срока наказания. В настоящее время наказание в виде лишения свободы назначается несовершеннолетним осужденным, совершившим преступления в возрасте до 16 лет, на срок не свыше 6 лет. Несовершеннолетним в возрасте до 16 лет, совершившим особо тяжкие преступления, а также остальным несовершеннолетним осужденным (имеется в виду возрастная категория от 16 до 18 лет) наказание в виде лишения свободы может быть назначено на срок до 10 лет. Отбывается лишение свободы в ВК. Кроме того, выделена категория несовершеннолетних, которым не может быть назначено наказание в виде лишения свободы, — осужденные несовершеннолетние, совершившие в возрасте до 16 лет преступления небольшой или средней тяжести впервые, а также несовершеннолетние до 18 лет, совершившие преступление небольшой тяжести впервые.
Традиционно на протяжении десятилетий наказание в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних (реальное и условное) остается одним из наиболее часто назначаемых. Динамика назначения этого вида наказания с 2003 по 2015 г., по данным Судебного департамента при
Верховном Суде РФ [2], отражает изменение демографической ситуации в государстве и сокращение абсолютных ее показателей при стабильности относительных. Лишение свободы реально было назначено: в 2003 г. — 25 236 несовершеннолетним; в 2007 г. - 17 685; в 2010 г. - 8644; в 2015 г. — 3955. Сокращение абсолютных показателей произошло за эти годы более чем в семь раз. Вместе с тем удельный вес лишения свободы в общем числе осужденных несовершеннолетних колеблется незначительно и составил: в 2003 г. -26,4 %; в 2007 г. — 21 %; в 2010 г. — 19 %; в 2015 г. — 19,4 %. Таким образом, тенденция снижения удельного веса реального лишения свободы имеет место, однако лишение свободы есть и остается наиболее распространенным видом наказания. Оно условно имеет тенденцию к сокращению и в абсолютных, и в относительных показателях. В 2003 г. лишение свободы условно было назначено 69 213 несовершеннолетним; в 2007 г. — 45 472; в 2010 г. — 23 069; в 2015 г. — 9449. Удельный вес условного лишения свободы в общем числе осужденных несовершеннолетних составил: в 2003 г. — 72,3 %; в 2007 г. — 54,1 %; в 2010 г. — 50,6 %; в 2015 г. — 46,2 %. Сокращение абсолютных показателей отражает общую тенденцию, а сокращение показателей удельного веса условного лишения свободы в общем числе несовершеннолетних осужденных связано, по нашему мнению, с расширением применения альтернативных лишению свободы наказаний. Однако стабильно высоким, но также сокращающимся остается показатель количества несовершеннолетних, совершивших преступление во время отбывания условного лишения свободы: в 2003 г. он составил 82,3 %; в 2007 г. — 73,8 %; в 2010 г. — 49,9 %; в 2015 г. — 44,7 %. Вместе с тем традиционно почти все осужденные, находящиеся в ВК, ранее были условно осуждены.
Повторимся, что лишение свободы было и остается одним из наиболее распространенных наказаний в отношении несовершеннолетних, и от его исполнения во многом зависят показатели преступности в целом и повторной преступности в частности. Даже за столь незначительный в историческом масштабе период, как срок действия нынешнего Уголовного кодекса — 20 лет, можно отметить кардинальные, по нашему мнению, изменения в отношении
исполнения наказания в виде лишения свободы, что сказывается и на его эффективности.
Наказание в виде лишения свободы отбывается в воспитательных колониях, и оттого, какова в целом уголовная, уголовно-исполнительная политика государства, зависит жизнедеятельность этих учреждений.
Эффективность уголовного наказания в виде лишения свободы традиционно вызывает дискуссии и в научной среде [3], и среди политиков, и среди практических работников. Именно спорные вопросы лишения свободы являются предметом обсуждения на международном уровне.
Исследователями вопросов эффективности лишения свободы подчеркивается, что исполнение данного вида наказания, к сожалению, несет в себе ряд негативных последствий. Ю. В. Баранов, отмечает, что современная уголовно-исполнительная система «...выполняет функцию по изменению поведения осужденных, но не в сторону ресо-циализации, а в сторону профессионализации преступного поведения, т. е. с точностью до наоборот, своеобразная эффективность со знаком «минус», негативная эффективность.». При этом автор, выявляя причины такой ситуации, отмечает, что «.происходит это потому, что в местах лишения свободы настоящего времени наказание реализовано не на лишении свободы, а на предельном ограничении базовых физиологических потребностей осужденных..» [4]. В. Н. Кудрявцев отмечает: «.если какое-то исправление лиц, осужденных к лишению свободы, и достигается в рассматриваемых учреждениях, то, во-первых, это происходит не благодаря, а вопреки нахождению их в неволе и, во-вторых, это исправление недолговечно, неустойчиво и ненадежно, так как после освобождения возникают совершенно иные обстоятельства, влияющие на сознание и поведение бывшего преступника.» [5]. А. И. Зубков отмечает противоречивый характер изоляции в условиях лишения свободы [6]. А. В. Пищелко, Д. В. Сочивко отмечают, что «.ряд процессов, происходящих в ИУ, способствует перевоспитанию осужденных, другие же препятствуют ему.» [7]. Ю. В. Баранов делает вывод, что «.ресоциализационный процесс гораздо длительнее и сложнее продолжается после освобождения осужденного из пенитенциарного учреждения.» [8].
Соглашаясь с мнением отдельных авторов [9] о фактически экстремальном харак-
тере (под которым следует понимать такие условия, которые могут оказать на человека пагубное воздействие, представляя реальную угрозу его жизни или здоровью (психическому или физическому) мест лишения свободы [10], анализируя причины экстремальности (монотонность жизни; пространственные ограничения; ограничение информации; одиночество в условиях скученности людей; отсутствие приватного пространства; групповая изоляция и, как следствие, постоянный поиск своей социальной роли (в условиях стратификации) на фоне утраты прежних социальных ролей; постоянное чувство тревожности и нахождение в состоянии стресса; постоянное беспокойство за физическое здоровье; жестко определенные поведенческие рамки; подавление личности и др.), необходимо отметить, что насильственная социальная изоляция вызывает у людей некоторые психические нарушения, главным образом в эмоциональной сфере: чрезмерное проявление страха, депрессии, астении, тревоги.
Специалисты по исследованию тревоги утверждают, что она существенно влияет на проявление негативных способов поведения. Это обусловлено тем, что человек, испытывающий это состояние, психологически готов к конфликту и на нормальное объективное требование реагирует как на угрозу, проявляя неадекватную реакцию, что определяет способ поведения как предконфликтный или конфликтный. Будучи малоосознаваемым, а в отдельных случаях неосознаваемым совсем, психическое состояние тревоги создает своеобразный психологический «барьер» к восприятию информации извне, особенно если она носит характер наставления, научения, воспитания и т. д. Все это необходимо учитывать при организации воспитательной, психолого-педагогической работы, а также при ресоциализации несовершеннолетних в условиях ВК.
Освободившегося из мест лишения свободы также сопровождает множество десо-циализирующих факторов, которые могут оказывать негативное воздействие на протяжении достаточно длительного времени. И даже в том гипотетическом случае, когда были бы созданы различные объективные условия для ресоциализации, без субъективных условий (установки самого осужденного на позитивное противостояние десоциализирующим факторам, что возможно только при сформированности у
него ответственности за свои действия, поступки, умения прогнозировать и предвидеть развитие ситуации) противостоять десо-циализирующим факторам невозможно.
Эффективность лишения свободы (как наиболее часто назначаемого наказания) и постпенитенциарной адаптации влияет на совершение повторных преступлений конкретным осужденным.
Открытые статистические данные о лицах, совершивших преступления после освобождения из ВК, найти сложно. Можно предполагать их, изучая иные источники. К примеру, по данным 2003 г., в первые три года после освобождения из мест лишения свободы вновь совершают преступления до 45 % бывших воспитанников [11], а по данным начальника Правового управления Федеральной службы исполнения наказаний (далее — ФСИН) России О. В. Филимонова, в 2009 г. — 62,3 % [12]. По данным МВД РФ, при статистическом снижении удельного веса лиц несовершеннолетнего возраста от общего числа лиц, совершивших преступления, тем не менее имеет место негативная тенденция возрастания среди выявленных лиц несовершеннолетнего возраста удельного веса тех, кто ранее совершал преступления: в 2005 г. - 16,06 %; в 2015 г. - 25,7 %; в январе — июле 2016 г. — 25,5 % [13]. Указанные статистические данные включают, в том числе, тех несовершеннолетних, которые до достижения 18 лет освободились из ВК и вновь совершили преступление, еще не достигнув совершеннолетия, что встречается в практической деятельности крайне редко (к примеру, средний срок лишения свободы несовершеннолетних в 2009 г. составил 3,4 года) [14]. По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, из всех 22 816 несовершеннолетних, осужденных за преступления в 2015 г. (из них 12 949 — несовершеннолетние; остальные 9867 — лица, уже достигшие совершеннолетия), 4067 — это лица с неснятой и непогашенной судимостью, т. е. чуть более 17 %. Как уже отмечалось, статистические данные по повторной преступности несовершеннолетних ограничены возрастной границей. В случае если возраст совершеннолетия достигнут, эти данные попадают в статистику взрослых категорий, показатели повторности которой кратно выше (за 2015 г. количество лиц с неснятой и непогашенной судимостью составило
31,9 % от общего числа осужденных лиц). Даже приблизительные данные о повторной преступности несовершеннолетних позволяют предположить достаточно высокий уровень повторной преступности после отбывания лишения свободы. Показатель совершения повторного преступления после освобождения определяет эффективность лишения свободы в целом как вида наказания, и в частности организации деятельности воспитательных колоний, а также результативность деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы.
Вместе с тем на эффективность организации воспитательной, психологической, социальной и ресоциализационной деятельности в ВК влияет как минимум три существенных фактора.
Заинтересованность, стимулирование осужденного к социально полезной деятельности, преодоление депрессивных состояний возможны посредством включения ближайшего окружения несовершеннолетнего в процесс работы с ним, когда таковым в идеальном случае являются родственники, а при их отсутствии (или невозможности привлечения) — учреждение, в котором несовершеннолетний пребывал ранее (образовательное, социальное). Работа субъектов системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних с родственниками воспитанников ВК не регламентирована законодательно и не осуществляется. Можно отметить парадоксальность ситуации, когда несовершеннолетний, будучи условно осужденным, одновременно состоит на учете в ПДН, КДНиЗП и УИИ и возможно проведение этими субъектами встреч и профилактических бесед с родителями осужденного, но как только он попадает в места лишения свободы, его семья выпадает из функциональных обязанностей этих структур. Самостоятельное целевое воздействие на семью несовершеннолетнего осужденного со стороны сотрудников ВК на законодательном уровне не регламентировано. На практике такая работа осуществляется посредством организации родительского комитета при ВК (в который входят чаще всего социально активные родители), проведения «Дней открытых дверей», когда родственники осужденных могут посетить ВК, побеседовать с сотрудниками (присутствуют на таких мероприятиях родственники лишь 10—15 % осужденных). Считаем, что целями психолого-педа-
гогической и социальной работы с родственниками осужденных являются: установление взаимно позитивного контакта с осужденным; повышение ценности семьи и ее роли в жизни несовершеннолетнего после освобождения; аккумулирование ресурсов семьи (материальных, духовных, воспитательных и др.). С точки зрения ресоциализации восстановление семейных отношений важно в нескольких аспектах: правовом (защита прав несовершеннолетнего во время отбывания наказания и после освобождения; сохранение за ним жилой площади и др.); экономическом (материальная поддержка со стороны семьи в первое время после освобождения; обучение навыкам формирования и расходования семейного бюджета и др.); этическом (воспитательная и духовная функции, так как семья, являясь агентом ресоциализации, играет в этом процессе ведущую роль, прежде всего посредством собственного примера); эмоциональном (привитие позитивных эмоциональных состояний, сопровождающих установление межличностных контактов).
Тенденция сокращения воспитательных колоний, бесспорно, создает условия для дальнейшего разрыва социальных связей несовершеннолетних.
За последние годы произошло существенное сокращение воспитательных колоний. Так, их количество в 2003 г. составляло 62 (из них 3 для девушек), а в 2015 г. осталось 32 колонии (из них 2 для девушек). Сокращение количества учреждений вызвано сокращением воспитанников в них — с 16 491 в 2003 г. (из них — 945 девушек) до 1683 (из них — 93 девушки) в 2015 г. [15].
По данным специальной переписи осужденных в 2009 г. отмечено, что из осужденных, отбывающих наказание в ВК субъекта РФ, в котором проживали, около 60 % могли реализовать право на краткосрочные и длительные свидания. Из осужденных, отбывающих наказание не по месту жительства и осуждения, — 21,5 %. В целом же краткосрочные свидания не использовали 53,3 % воспитанников, длительные — 66,9 % [16]. Отметим, что в 2009 г., на момент проведения переписи, действовали 62 ВК, в настоящее время — в два раза меньше. Данные подтверждают разрыв социальных связей воспитанников, отбывающих наказание в ВК, расположенной в другом субъекте РФ. Сокращение ВК вызвано оптимизацией, но согласимся, что «...экономия бюджетных
средств, даже в условиях экономического кризиса, не всегда может являться достаточным основанием для принятия решений в сфере борьбы с преступностью, тем более когда речь идет о несовершеннолетних» [17].
Вторым фактором, влияющим на эффективность организации воспитательной, психологической, социальной и ресоциализа-ционной деятельности в ВК, является наличие временных ресурсов. Изменения в законодательстве, внесенные ФЗ № 261 от 22 декабря 2008 г., изменили верхний возрастной предел для оставления лиц старше 18 лет в воспитательных колониях (ч. 1 ст. 139 УИК РФ). До внесения изменений пределом был 21-летний возраст, после — максимум до 19 лет. Бесспорной ошибкой законодателя было внесение подобных изменений. При этом аргументация заключалась в том, что лица более старшего возраста оказывают отрицательное влияние на несовершеннолетних. Отметим, что в соответствии с законодательством оставление лиц старше 18 лет в ВК возможно с целью закрепления результатов исправления (имеется в виду положительных) для завершения обучения и производится только по постановлению начальника воспитательной колонии, санкционированному прокурором (ст. 139 УИК РФ).
Таким образом, сама норма закона препятствовала оставлению в ВК тех воспитанников, которые достигли совершеннолетия и отрицательно характеризуются. В настоящее время осужденные пребывают в ВК в среднем не более 6 месяцев. К сожалению, необходимо признать, что за столь короткий период невозможно эффективно и результативно организовать воспитательную, социальную работу с осужденным, его обучение, восстановление социальных связей, решить иные вопросы. Воспитательная колония превратилась в «перевалочную» базу перед исправительным учреждением для взрослых. А ведь именно воспитательными колониями за многие десятилетия наработан массив научно-практических методик для работы со спецконтингентом, создана организационная база и подобраны квалифицированные кадры. Переход осужденного, достигшего 18 лет, в исправительное учреждение для взрослых нивелирует работу воспитательных колоний. Кроме того, необходимо отметить и еще одну тенденцию, когда «...обязанность перевода 19-летних осужденных... влечет за собой
нарушение с их стороны правил внутреннего распорядка и даже совершение преступлений, для того, чтобы заработать "авторитет", который якобы поможет им адаптироваться к условиям ИК, т. е. среди взрослых преступников» [18]. Необходимо возвращение к максимальной возрастной границе в 21 год либо принятие соответствующих норм, позволяющих лицам, осужденным в несовершеннолетнем возрасте, пребывать в ВК до конца срока (с решением вопроса раздельного содержания с лицами несовершеннолетнего возраста).
Реформирование воспитательных колоний также имеет свои этапы за последние 20 лет. Первое реформирование было вызвано, как уже отмечалось, отказом в 2001 г. от деления воспитательных колоний на два вида режима содержания. Этот же год отмечен масштабной амнистией в отношении женщин и несовершеннолетних (Постановление Госдумы Федерального Собрания РФ от 30 ноября 2001 г. № 2172-III ГД «Об объявлении амнистии в отношении несовершеннолетних и женщин»). В результате этого из ВК было освобождено до 80 % спецконтингента. Затем Постановлением от 29 августа 2001 г. № 636 была утверждена программа реформирования уголовно-исполнительной системы на 2002—2006 гг. [19]. Программа не содержала конкретных мероприятий, направленных на реформирование воспитательных колоний, однако устанавливала требование о приведении учреждений УИС в соответствие с международными стандартами.
Очередное реформирование связано с принятием Концепции федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы с 2007 г. по 2016 г.». Данная реформа также касалась вопросов несоответствия санитарно-бытовых условий содержания осужденных нормам законодательства РФ и международным стандартам [20]. Именно в период с 2002 по 2008 г. в ВК было улучшено материально-техническое оснащение: создавались спортивные залы; школы, кабинеты психологической разгрузки были пополнены новым оборудованием, сделано многое другое. Это время, по данным общественных организаций, отмечается как наиболее благополучное в вопросах организации и эффективности психологической, социальной работы с воспитанниками. Министерством юстиции России, ФСИН России, территориальными
органами ФСИН России проводилась политика открытости в целях взаимодействия с общественными организациями, наблюдалось стремление к повышению квалификации кадрового состава. Отмечалось снижение степени неблагополучия воспитанников (по сравнению с педагогической и социальной запущенностью тех, кто помещался в ВК в 1998—2000 гг.), был принят целый ряд нормативных актов, значимых с точки зрения эффективности организации работы с осужденными в ВК.
Наибольший общественный резонанс вызвала последняя реформа, предполагаемая в рамках реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 г. [21]. Предполагалось преобразование воспитательных колоний для несовершеннолетних в воспитательные центры для лиц, совершивших преступление в несовершеннолетнем возрасте [22]. Изменения, внесенные в Концепцию распоряжением Правительства РФ от 23 сентября 2015 г. № 1877-р, упразднили идею преобразования ВК в воспитательные центры.
Вместе с тем реализация основных положений Концепции позволит создать условия для более эффективного исполнения лишения свободы в отношении несовершеннолетних.
В частности, совершенствование уголовной и уголовно-исполнительной политики (организации исполнения наказаний), направленной на социализацию осужденных, предполагает создание эффективной системы постпенитенциарной адаптации лиц, освободившихся из воспитательных колоний, что обсуждается уже более двадцати лет. В настоящее время вопросы постпенитенциарной адаптации посредством создания центров ресоциализации решаются только в Красноярском крае. Требуются федеральные стандарты и нормативы для организации деятельности таких учреждений, активизация внедрения системы подготовки освобождающихся лиц к дальнейшей постпенитенциарной адаптации через службу пробации, создание которой предусматривается Концепцией долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до 2020 г., утвержденной распоряжением Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. № 1662-р.
Регламентируемое в рамках Концепции внедрение индивидуальных и групповых программ восстановительного правосудия в
отношении лиц, содержащихся под стражей, а также методов медиации в отношении осужденных способствует повышению конфликтологической и эмоциональной компетенции и осужденных, что создает условия для предупреждения совершения ими повторных преступлений.
В Концепции справедливо отмечается, что развитие социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными в направлении обеспечения их ресоциализа-ции, освоения ими основных социальных функций является необходимым условием исправления и успешной адаптации в обществе после освобождения. Требуется оптимизация социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными, поиск и внедрение новых индивидуальных форм работы, обеспечивающих оказание адресной социальной, психологической и педагогической помощи каждому осужденному с учетом его социально-демографической, уголовно-правовой и индивидуально-психологической характеристики. Реализация данных нормативных положений требует более эффективной кадровой политики, расширения (а не сокращения) штата психологической службы, службы социального сопровождения, исключения выполнения ими дополнительных функций, не связанных с выполнением основных задач.
Эффективность лишения свободы зависит в большей степени не от регламентации данного наказания, его сроков, порядка и условий исполнения в законодательстве, а от организации процесса исполнения этого наказания в конкретной воспитательной колонии, от умений и мотивации сотрудников конкретного подразделения, заинтересованности и уровня взаимодействия территориального органа УИС и региональных властей. Эффективность работы с конкретным осужденным также зависит от целой совокупности объективных и субъективных обстоятельств, большинство из которых можно предположить, нивелировать либо усилить. От эффективности лишения свободы зависит криминогенная обстановка в стране в целом, а значит, вопрос эффективности лишения свободы — это вопрос не только уголовно-исполнительной системы. ^
1. Георгиевский Э. В. Формирование и развитие общих положений древнерусского уголовного права. М., 2013. С. 214-278.
2. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ [Электронный ресурс]. URL: http://www.cdep.ru/ (дата обращения: 14.10.2016).
3. Прозументов Л. М., Сутурин М. А. Лишение свободы в отношении несовершеннолетних в ракурсе реализации концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации // Криминол. журн. БГУЭП. 2014. № 4. С. 22-30; Пархоменко С. В., Литвинцев А. А. Наемничество в отношении несовершеннолетнего // Несовершеннолетний как субъект права : материалы Всерос. науч.-практ. конф. / [отв. ред. Т. Л. Курас]. Иркутск, 2015. С. 115-118.
4. Баранов Ю. В. Методика и методология ресоциализации осужденных как предпосылка повышения эффективности исполнения наказания [Электронный ресурс]. URL: http://www.echo.msk.ru (дата обращения: 29.07.2008).
5. Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью. М., 2003. С. 194.
6. Исправительная (пенитенциарная) педагогика : учебник / под общ. ред. А. И. Зубкова, М. П. Стуровой. Рязань, 1993. С. 32.
7. Пищелко А. В., Сочивко Д. В. Реадаптация и ресоциа-лизация. М., 2003. С. 116.
8. Баранов Ю. В. Методика и методология ...
9. Они приходят ниоткуда, они уходят никуда. Проблемы социальной реабилитации несовершеннолетних заключенных / сост. В. Ф. Абрамкин. М., 2003. С. 12; Пищелко А. В., Сочивко Д. В. Указ. соч. С. 20.
10. Пищелко А. В., Сочивко Д. В. Указ. соч. С. 21.
11. Они приходят ниоткуда, они уходят никуда ... С. 10.
12. Филимонов О. В. Интервью Филимонова О. В., начальника Правового управления ФСИН России [Электронный ресурс] // Радио «Эхо Москвы». URL: http://www.echo. msk.ru (дата обращения: 09.09.2009).
13. См.: Состояние преступности: актуальные данные [Электронный ресурс] // Министерство внутренних дел Российской Федерации : сайт. URL: https://mvd.ru/fol-der/ 101762/ item/6629353/.
14. Хуторская Н. Б. Содержание осужденных к лишению свободы с учетом европейских стандартов // По материалам специальной переписи осужденных и лиц, содержащихся под стражей, 12-18 нояб. 2009 г. / под ред. В. И. Селиверстова. М., 2011. Вып. 9. С. 9.
15. Официальный сайт ГУФСИН России [Электронный ресурс]. URL: http://xn — h1akkLxn — p1ai/structure/inspec-tor/ iao/statistika/Xar-ka%20v%20VK/ .
16. Данилин Е. М., Селиверстов В. И. Осужденные в воспитательных колониях // По материалам специальной переписи осужденных и лиц, содержащихся под стражей, 12-18 нояб. 2009 г. / под ред. В. И. Селиверстова. М., 2011. Вып. 2. С. 68-69.
17. Там же.
18. Там же.
19. О Федеральной целевой программе «Реформирование Уголовно-исполнительной системы на 2002-2006 годы» : постановление Правительства РФ от 29 авг. 2001 г. № 636 // Собр. законодательства РФ. 2001. № 38. Ст. 3743.
20. О Концепции федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2007-2016 годы)» : распоряжение Правительства РФ от 7 июня 2006 г. № 839-р // Собр. законодательства РФ. 2006. № 25. Ст. 2748.
21. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 г. : утв. распоряжением Правительства РФ от 14 окт. 2010 г. № 1772-р // Собр. законодательства РФ. 2010. № 43. Ст. 5544.
22. Садовникова М. Н., Шляпкин А. Н. Ресоциализация несовершеннолетних осужденных: переход от воспитательных колоний к воспитательным центрам в рамках реформирования уголовно-исполнительной системы // Сиб. юрид. вестн. 2010. № 4. С. 102.
список литературы
О Федеральной целевой программе «Реформирование Уголовно-исполнительной системы на 2002-2006 годы» : постановление Правительства РФ от 29 авг. 2001 г. № 636 // Собр. законодательства РФ. 2001. - № 38. - Ст. 3743.
О Концепции федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2007-2016 годы)» : распоряжение Правительства РФ от 7 июня 2006 г. № 839-р // Собр. законодательства РФ. -2006. - № 25. - Ст. 2748.
Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 г. : утв. распоряжением Правительства РФ от 14 окт. 2010 г. № 1772-р // Собр. законодательства РФ. - 2010. - № 43. - Ст. 5544.
Баранов Ю. В. Методика и методология ресоциализации осужденных как предпосылка повышения эффективности исполнения наказания [Электронный ресурс]. - URL: http://www.echo.msk.ru.
Баранов Ю. В. Стадии ресоциализации осужденных в свете новых социолого-антропологических воззрений и социальной философии / Ю. В. Баранов. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 2006. - 275 с.
Георгиевский Э. В. Формирование и развитие общих положений древнерусского уголовного права / Э. В. Георгиевский. - М. : Юрлитинформ, 2013. - 320 с.
Данилин Е. М. Осужденные в воспитательных колониях / Е. М. Данилин, В. И. Селиверстов // По материалам специальной переписи осужденных и лиц, содержащихся под стражей, 12-18 ноября 2009 г. / под ред. В. И. Селиверстова. - М., 2011. - Вып. 2. - С. 68-69.
Исправительная (пенитенциарная) педагогика : учебник / под общ. ред. А. И. Зубкова, М. П. Стуровой. - Рязань : РВШ МВД РФ, 1993. - 394 с.
Кудрявцев В. Н. Стратегии борьбы с преступностью / В. Н. Кудрявцев. - М. : Юрист, 2003. - 350 с.
Они приходят ниоткуда, они уходят никуда. Проблемы социальной реабилитации несовершеннолетних заключенных / сост. В. Ф. Абрамкин. - М. : РОО «Центр содействия реформе уголовного правосудия», 2003. - 20 с.
Пархоменко С. В. Наемничество в отношении несовершеннолетнего / С. В. Пархоменко, А. А. Литвинцев // Несовершеннолетний как субъект права : материалы Всерос. науч.-практ. конф. / ФГБОУ ВО «ИГУ» ; [отв. ред. Т. Л. Курас]. - Иркутск, 2015. - С. 154-157.
Пищелко А. В. Реадаптация и ресоциализация / А. В. Пищелко, Д. В. Сочивко ; под общ. ред. Ю. И. Калинина. - М. : ПЕР СЭ, 2003. - 207 с.
Прозументов Л. М. Лишение свободы в отношении несовершеннолетних в ракурсе реализации концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации / Л. М. Прозументов, М. А. Сутурин // Криминол. журн. БГУЭП. - 2014. - № 4. - С. 22-30.
Садовникова М. Н. Ресоциализация несовершеннолетних осужденных: переход от воспитательных колоний к воспитательным центрам в рамках реформирования уголовно-исполнительной системы / М. Н. Садов-никова, А. Н. Шляпкин // Сиб. юрид. вестн. - 2010. -№ 4. - С. 100-104.
Филимонов О. В. Интервью Филимонова О. В., начальника Правового управления ФСИН России [Электронный ресурс] // Радио «Эхо Москвы». -URL: http://www.echo. msk.ru .
Хуторская Н. Б. Содержание осужденных к лишению свободы с учетом европейских стандартов // По материалам специальной переписи осужденных и лиц, содержащихся под стражей, 12-18 ноября 2009 г. / под ред. В. И. Селиверстова. - М., 2011. - Вып. 9. - С. 9.
Deprivation of Liberty of the Minors: Some Issues of Effectivness
© Sadovnikova M., Mokeyev I., 2016
The article gives an overview of changes in criminal and criminal-executive legislation concerning the criminal sanction through deprivation of liberty of the minors. The reform of the educational colonies for the last 20 years was analyzed. The problems of serving punishment and the reasons for repeated juvenile delinquency were identified. The main circumstances influencing the efficiency of liberty deprivation of the minors were substantiated.
Key words: deprivation of liberty; minor; prevention of juvenile delinquency; convicted minor; juvenile delinquency; educational colony; the effectiveness of criminal justice sanctions.
