CC BY
117
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевс кого, 2013, № 5 (1), с. 367-372
УДК 81'371
ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ КАЗАЧЬЕЙ ПЕСНИ «ПИСЬМО КАЗАКА СО СЛУЖБЫ»
© 2013 г. Е.А. Мурашова
Таганрогский государственный педагогический институт им. А.П. Чехова
Поступила и редакаию 30.11.2012
Предлагается алгоритм лингвопрагматической интерпретации, направленной на анализ осуществляющейся отправителем субъективной категоризации изображаемой действительности, в первую очередь, субъектно-маркированных референций, эксплицирующих интенции отправителя эпистолярного казачьего дискурса.
Ключеиык слоиа: лингвопрагматическая интерпретация, референциональные основы прагматического значения, эпистолярный казачий дискурс.
Лингвопрагматическая интерпретация эпистолярного казачьего дискурса позволяет представить срез таких синкретичных явлений, как прагматический фон и прагматические значения дискурса, и далее проникнуть во внутренний мир отправителя, изучив основные доминанты субъективного и конвенционального оценивания им различных фрагментов действительности. В результате указанной интерпретации можно по-новому увидеть те системы, которые раннее исследовались преимущественно в пределах историко-культурологической, социокуль-турологической, лингвокультурологической и литературоведческой парадигм. Это в полной мере соответствует устойчивому интересу современной лингвистической науки к проблемам отражения экстралингвистических феноменов в языке и обусловливает актуальность изучения ранее не попадавших в поле зрения лингвистической прагматики дискурсивных типов, в том числе эпистолярного казачьего дискурса.
В ходе лингвопрагматической интерпретации проводится сегментирование текста на ак-туализованные синтаксические группы, которые далее исследуются на наличие / отсутствие в них маркеров шести субъектно-маркированных референций: дейктической (выражающей отношение отправителя к факту темпорально-локального позиционирования объектов действительности); оценочной (выражающей ценностное или вероятностное отношение отправителя к денотируемому объекту или событию); эмотивной (выражающей отношение отправителя к эксплицируемому эмоциональному или / и психическому состоянию); контак-тивной (выражающей отношение отправителя к необходимости установить контакт, изменить условия контакта или прервать контакт); регу-
лятивной (выражающей субъективные ожидания отправителя осуществления определённого действия получателем / получателями, участвующим / участвующими в коммуникативном процессе) и квестивной (выражающей отношение субъекта-отправителя к ситуации, когда объём наличествующей информации представляется ему недостаточным для успешной коммуникации и должен быть пополнен получателем или отправителем). Зафиксированные показатели актуализации референций систематизируются и подвергаются тщательному анализу.
Проиллюстрируем возможности лингвопрагматической интерпретации на примере казачьей песни «Письмо казака со службы». Данный текст мы относим к периферии эпистолярного казачьего дискурса, поскольку при соблюдении общей эпистолярной направленности (тематика, наличие указаний на отправителя и получателя письма) в нём наличествуют и существенные отличия от текстов ядра эпистолярного казачьего дискурса (отправитель неизвестен, круг получателей неконкретен, текст зарифмован и стилизован под песню).
Итак, текст песни был сегментирован на 70 актуализованных синтаксических групп. Каждая из выделенных синтаксических групп была проанализирована на наличияе / отсутствие маркеров шести субъектно маркированных референций. Рассмотрим маркеры каждой из референций отдельно, приведём примеры.
Дейктическая референция представлена в тексте песни «Письмо казака со службы» маркерами трёх видов: персональной дейктической референцией (57 (43.18%), темпоральной дейктической референцией (41 (31.06%)) и локальной дейктической референцией (34 (25.76%).
Персональная дейктическая референция актуализируется с помощью указывающих на участников коммуникации личных местоимений первого и второго лица единственного числа (я, ты, ты, меня, меня, мне, я, тебя, я, мне, я, я, я), притяжательных местоимений первого лица единственного и множественного числа (моё, моё, мой, моё, мой, мой, моя, моя, моё, наш), нарицательных существительных (казака, листок, Боже, Боже, Тиopеa, казак, сmopoнкa, сmopoнкa), глаголов в форме первого и второго лица единственного числа (писал, сказал, лети, иылетиш2, уиидиш2, лети, omиopяй, садис2, paзлoмис2, останоиис2, садис2, paсскaжи, ка-paеш2, paзлучaеш2, уиижу, услышу, таю, думаю, paспpoщус2, неси, не забуд2, сmapaюс2, пpoсыпaюс2, стою, убщаюс2, иыхожу). Приведём примеры.
Пpuмеp 1
Письмо казака со службы [1]
Пpuмеp 2
Вот белая заря занималась,
Мое письмо писать начиналось;
А только солнышко взойдет,
Мое письмо домой пойдет;
Я писал и сказал:
„Лети, мой листок,
От закату на восток.. .[1]
Интересно, что 32 синтаксические группы, в которых актуализированы маркеры персональной дейктической референции, содержат указание на субъекта - отправителя письма - и, следовательно, относятся к типу субъект-субъектных моделей персональной дейктической референции. Это составляет 56.14% от общего числа синтаксических групп с маркерами персональной дейктической референции. При этом субъект отправитель не персонифицирован. Он обозначается лишь нарицательными существительными (казак, казака) (см. Пpuмеp 1), что соответствуют основным тенденциям казачьей песенной традиции. В ряду партнёров по коммуникации выступают неперсонифицированные получатели (листок, poднaя сmopoнa) и Бог.
Локальная дейктическая референция актуализируется в тексте 34 раза. Средствами актуализации являются следующие маркеры: сочетания «локальный предлог + нарицательное существительное» (со службы, от закату, на иос-ток, на бугopoк, на стол, на плечи, на сеpдaе, на сиечке, над голоиой, пеpед иконой), нарицательные существительные (домок, сmopoнa, сто-poнкa, сmopoнкa) и глаголы со значением пространственной локализации или её изменения (пойдёт, лети, иылетиш2, лети, садис2, 6po-дит2, иыхожу), сочетания «локальный предлог + образованное от имени собственного прилага-
тельное + нарицательное существительное» (и Оренбургский городок, от аистрийской грани-аы, до Буранной станщы, по... земному шару), наречия места (там, иезде, иезде, иокруг, нигде) локальное прилагательное (небесный), сочетания «локальный предлог + собственное существительное» (от Подол2ска, на Урал).
Пример 3
Я писал и сказал:
„Лети, мой листок,
От закату на восток,
В Оренбургский городок;
От австрийской границы)
До Буранной станицы)... [1]
Пример 4
Заставила меня бродить По всему земному шару.
Везде тихо, везде мрачно,
А на сердце тяжело.. .[1] Субъект-отправитель эксплицируется в одиннадцати синтаксических группах (32.35% от общего числа синтаксических групп с актуализированными локальными дейктическими референциями), модели которых, соответственно, мы идентифицируем как модели субъект-субъектных локальных дейктических референций. Модели с неэксплицированным субъектом-отправителем (23 (67.65% от общего числа синтаксических групп с актуализированными локальными дейктическими референциями) рассматриваются как модели субъект-объектных локальных дейктических референций.
Темпоральная дейктическая референция реализуется в тексте песни 41 раз: посредством глаголов в форме настоящего (караеш2, разлу-чаеш2, не знает, предаёт, гоиорится, идёт, таю, думаю, не иезёт, нападает, смотриш2, стараюс2, просыпаюс2, стою, убираюс2, иыхожу), прошедшего (занималас2, начиналас2, писал, сказал, застаиила, разиалился) и будущего времени (изойдёт, пойдёт, иылетиш2, уии-диш2, уиижу, услышу, распрощус2), существительных с темпоральным значением (заря, ире-мя, зор2ке, ден2, утром), наречий времени (на-иек, скоро, скоро, исегда, рано), сочетания «числительное + нарицательное существительное» (три года), придаточного предложения времени (а тол2ко солнышко изойдёт). Проиллюстрируем сказанное.
Пример 5
Ах, Боже мой, Боже мой,
Ты, Творец небесный!
Почто Ты меня караешь?
За что навек с родными разлучаешь?.. [1]
Пример 6
Вот белая заря занималась,
Мое письмо писать начиналось.. .[1]
Пример 7
Скоро ль, милая сторонка,
Вновь увижу я тебя?
Или, может быть, услышу Звук на зорьке соловья? [1]
Интересно, что чаще всего отправитель письма маркирует изображаемые события как происходящие в настоящем времени (26 (63.42%), реже - в будущем (9 (21.95%) и реже всего в прошлом (6 (14.63%). Это означает, что дейктический центр анализируемого письма смещён в настоящее.
Реализуя темпоральную дейктическую референцию, отправитель эксплицирует своё присутствие в двенадцати моделях субъект-субъектной темпоральной дейктической референции (29.27% от общего числа моделей темпоральной дейктической референции). В 29 моделях субъект-объектной темпоральной дейкти-ческой референции (70.73% от общего числа моделей темпоральной дейктической референции) отправитель не эксплицирует своего присутствия.
Аксиологические референции актуализированы в 25 синтаксических группах маркерами четырёх видов: представляющими общую (тихо, скоро, медленно, долго, скоро, тороплиио), эстетическую (белая заря, сизым орлом, как иоск на сиечке таю), этическую (караеш2, раз-лучаеш2, жалости, мучен2ю, застаиила, п2я-ный, разнесчастный, разродимая, родимый, родимым, не иезёт, нападает, и беде) и практическую аксиологическую оценку (стараюс2, уби-раюс2, учен2е).
Пример 8
Скоро только говорится, -Служба медленно идет,
И три года - время долго,
Без родных мне скучно жить [1].
Пример 9
Судьба жалости не знает И мученью предает:
Заставила меня бродить По всему земному шару [1].
Аксиологические оценки связываются с активным коммуницирующим субъектом в одиннадцати моделях (модели субъект-субъектной аксиологической референции - 12 (48%), не связываются - в двенадцати моделях аксиологической референции (модели субъект-объектной аксиологической референции - 13 (52%).
Эпистемические референции актуализируются с помощью речевых средств, выражающих оценку вероятности представляемого благодаря своей семантике (с помощью модальных слов: роино = будто, слоино, модальных словосочетаний: может быт2 = вероятно) и грамма-
тике (с помощью форм настоящего и прошедшего времени (караешь, разлучаешь, не знает, предаёт, говорится, идёт, таю, думаю, не везёт, нападает, смотришь, стараюсь, просыпаюсь, стою, убираюсь, выхожу; занималась, начиналась, писал, сказал, заставила, развалился), будущего времени (взойдёт, пойдёт, вылетишь, увидишь, увижу, услышу, распрощусь).
Пример 10
Иль начальство нападает,
Иль я сам всегда в беде;
Будто, смотришь, я стараюсь,
Но талану нет нигде.. .[1].
Пример 11
Судьба жалости не знает
И мученью предает.
Заставила меня бродить
По всему земному шару [1].
Модальные слова и глаголы будущего времени изъявительного наклонения маркируют ситуацию как предположительно достоверную, глаголы настоящего и прошедшего времени изъявительного наклонения - как достоверную, глаголы настоящего времени изъявительного наклонения в сочетании с отрицательной частицей не - как недостоверную. В процентах соотношение различных видов эпистемической достоверности выглядит следующим образом: эпи-стемическая референция достоверности (20 (62.5% от общего числа маркеров эпистемической референции), недостоверности (2 (6.25% от общего числа маркеров эпистемической референции), предположительной проблемной достоверности (9 (31.25% от общего числа маркеров эпистемиче-ской референции).
В 13 (40.62%) синтаксических группах эксплицируется субъект-отправитель, данные синтаксические группы соответствуют моделям субъект-субъектной эпистемической референции. В 18 (59.38%) синтаксических группах субъект-отправитель не выражен, данные синтаксические группы соответствуют моделям субъект-объектной эпистемической референции.
Эмотивные референции представлены в тексте песни «Письмо казака со службы» 16 раз. Неперсонифицированный отправитель эксплицирует эмоциональное отношение к изображаемому с помощью: речевых средств с эмоциональной семантикой (ах, мрачно, скучно), уменьшительно-ласкательных суффиксов (-ышк: солнышко, -ок: листок, городок, бугорок, домок, -к: сторонка, сторонка, зорьке, свечке), словосочетаний (на сердце тяжело, как воск на сечке таю) и восклицательных предложений с экспрессивной семантикой (Ах, Боже мой, Боже мой, ты, Творец небесный! Сторна моя, сто-
ронка, разродимая моя!). Проиллюстрируем сказанное.
Пример 12
Ах, Боже мой, Боже мой,
Ты, Творец небесный! [1]
Пример 13
Везде тихо, везде мрачно,
А на сердце тяжело.. .[1]
Эмотивные референции связываются с эмоциональным состоянием коммуницирующего субъекта в шести синтаксических группах (модели субъект-субъектной эмотивной референции - 6 (37.5%), не связываются с эмоциональным состоянием коммуницирующего субъекта в шести синтаксических группах (модели субъект-объектной эмотивной референции - 10 (62.5%).
Контактивные референции реализованы в тексте 55 раз. Маркерами контактивных референций являются обращения (мой листок, печать, письмо, Боже мой, Боже мой, Творец небесный, сторона моя, сторонка, разродимая моя, милая сторонка), личные местоимения первого и второго лица единственного числа (я, ты, ты, меня, меня, мне, я, тебя, я, мне, я, я, я) и глаголы в форме первого и второго лица единственного числа (писал, сказал, лети, вылетишь, увидишь, лети, отворяй, садись, разломись, остановись, садись, расскажи, караешь, разлучаешь, увижу, услышу, таю, думаю, распрощусь, неси, не забудь, стараюсь, просыпаюсь, стою, убираюсь, выхожу), вводные конструкции (может быть, смотришь), а также словосочетания, указывающие на форму осуществления контакта (письмо писать начиналось, расскажи такие речи, скоро говорится, не забудь сказать).
Пример 14
Ах, Боже мой, Боже мой,
Ты, Творец небесный!
Почто Ты меня караешь?
За что навек с родными разлучаешь? [1]
29 синтаксических групп (52,73% от общего числа синтаксических групп с реализованными в них контактивными референциями) содержат прямое указание на субъекта-отправителя, данные синтаксические группы соответствуют моделям субъект-субъектной контактивной референции. 26 синтаксических групп (47,27% от общего числа синтаксических групп с реализованными в них контактивными референциями) не содержат указания на отправителя письма, следовательно, соответствуют моделям субъ-ект-объектной контактивной референции.
Регулятивные референции представлены в песне «Письмо казака со службы» десятью глаголами в форме побудительного наклонения (лети, лети, отворяй, садись, разломись, оста-
новись, садись, расскажи, неси, не забудь), а также двумя ментально-волитивными глаголами (мучению предаёт, заставила бродить).
Пример 15
А оттуда лети сизым орлом И отворяй дверь правым крылом,
И на стол садись;
Там печать разломись,
И мое письмо остановись,
И садись родителям на плечи,
И расскажи такие речи.. .[1]
Экспликация представлений о необходимости осуществления определённого действия (регулятивные референции) в трёх синтаксических группах связываются с коммуницирую-щим субъектом. Показатель актуализации субъ-ект-субъектных регулятивных референций, соответственно, равен трём (3 (25%). В девяти синтаксических группах необходимость осуществления действия не связывается с коммуни-цирующим субъектом, данные синтаксические группы (9 (75%) мы причисляет к синтаксическим группам с субъект-объектными моделями актуализации регулятивных референций.
Квестивные референции, представляющие отношение отправителя к необходимости пополнить имеющуюся у него информацию новыми сведениями, актуализованы в анализируемом тексте семь раз: с помощью вопросительной частицы (ль), вопросительных местоимений (почто, за что) и вопросительных предложений (Почто Ты меня караешь? За что навек с родными разлучаешь? Скоро ль, милая сторонка, вновь увижу я тебя? Или, может быть, услышу звук на зорьке соловья?).
Пример 16
Скоро ль, милая сторонка,
Вновь увижу я тебя?
Или, может быть, услышу Звук на зорьке соловья? [1]
Актуальный коммуницирующий субъект представлен в двух актуализированных моделях квестивных референций (модели субъект-субъектных квестивных референций - 2
(28.57%), не представлен - в пяти актуализированных моделях квестивных референций (модели субъект-объектных квестивных референций - 5 (71.43%).
Систематизируем данные, полученные в ходе анализа актуализации шести представленных видов референций (дейктической, оценочной, эмотивной, контактивной, регулятивной и кве-стивной). Представим показатели актуализации референций в таблице.
Актуализация субъектно-маркированных референций в казачьей песне «Письмо казака со службы»
\ Вид \ модальной референции Показатели актуализации Дейктическая Оценочная Эмотивная Контактивная я анв 1 £ г е см Квестивная Всего
1 л Я о о а о С л * о ч темпоральная аксиологическая яак с и т с т
Субъект-субъектная референция 32 11 12 12 13 6 29 3 2 120 (43.01%)
Субъект-объектная референция 25 23 29 13 19 10 26 9 5 159 (56.99%)
Субъект-объектная + субъект-субъектная референция 57 34 41 25 31 16 53 12 7 279
Средний показатель 132 (47.31%) 57 (20.43%) %) % |> (5. 55 (19.71%) 12 (4.3%) 7 (2.51%) ) 9% ^ Я
контакт! ты, 24.17%
регулятнвы;
2.50°°^
' консшшвы
> репрезентативы
контакшвы
регулятнвы
квестпвы
Диаграмма. Прагматические значения (субъект-субъектные референции) в казачьей песне «Письмо казака со службы»
Показатель актуализации референций равен 3.99 на одну синтаксическую группу.
Данные таблицы позволяют нам представить иерархию актуализации субъектно-маркированных референций в казачьей песне «Письмо казака со службы». Итак, на первом месте находится дейктические референции (47.82%), на втором - оценочные референции (20.29%), на третьем - контактивные референции (19.2%), на четвёртом - эмотивные референции (5.8%), на пятом - регулятивные референции (4.35%) и на шестом - квестивные референции (2.54%).
Предположение о доминировании субъект-объектных референций в текстах эпистолярного казачьего дискурса, сформулированное в ходе предыдущих этапов исследования, подтверждается результатами анализа песни. Так, если показатель актуализации субъект-субъектных референций составляет 43.01%, то показатель актуализации субъект-объектных референций ра-
вен 56.99%. Кроме того, доминирование показателей субъект-объектных референций позволяет прийти к выводу, что неиндивидуализиро-ванный субъект-отправитель текста периферийной части эпистолярного дискурса (автор песни неизвестен) также стремится к объективизации изображаемого.
Рассмотрим отдельно показатели субъект-субъектных референций (соответствующие актуализации прагматических значений). Для большей наглядности представим их виде диаграммы.
Из диаграммы следует, что неперсонифици-рованный отправитель казачьей песни «Письмо казака со службы» в первую очередь выражает отношение к факту своего темпоральнолокального позиционирования (показатель актуализации констативов - (45.83%), во вторую -к необходимости установить, поддержать или прервать контакт (показатель актуализации
контактивов - (24.17%), в третью - представляет свое ценностное или вероятностное отношение к изображаемому (показатель актуализации репрезентативов - (20.83%). Сравнительно редко отправитель песни представляет своё эмоциональное или психологическое состояние (показатель актуализации эмотивов - (5%), указывает на совершение каких-либо действий (показатель актуализации регулятивов - (2.5%) и на необходимость пополнения имеющейся информации (показатель актуализации квестивов - (1.67%).
Такое иерархическое расположение показателей актуализации прагматических значений в песне «Письмо казака со службы» имеет сходство со среднестатистической иерархией актуализации прагматических значений в эпистолярном казачьем дискурсе, вычисленной нами раннее [2]. Это подтверждает предположение, что общие тенденции актуализации прагматических значений прослеживаются как в ядерной, так и в периферийной части эпистолярного казачьего дискурса.
Интересно ещё одно наблюдение. В тексте песни «Письмо казака со службы», так же как и в ранее исследованных текстах, субъект-субъектные референции различных типов часто пересекаются в рамках одной и той же синтаксической группы (см. Пример 2 (персональная дейктическая референция), Пример 3 (локальная дейктическая референция), Пример 6 (темпоральная дейктическая референция). Этим объясняется высокий коэффициент актуализации прагматических значений в тексте (0.47 на одну синтаксическую группу).
Далее обобщим данные лингвопрагматического анализа песни «Письмо казака со службы» и представим её лингвопрагматический «портрет». Итак, неперсонифицированный отправитель позиционирует себя как активный
оценивающий субъект, стремится установить и поддерживать коммуникативный контакт. При этом он привязывает коммуникативную ситуацию к конкретным географическим реалиям (в Оренбургский городок, от австрийской границы, до Буранной станицы, от Подольска, на Урал). Дейктический центр коммуникативной ситуации смещён в настоящее. Ситуация представляется как достоверная. Лирический герой часто имплицирует своё этическое аксиологическое и сравнительно редко - эмоциональнопсихическое отношение к происходящему. Отправитель письма обозначает необходимость пополнения своих собственных знаний недостающей информацией.
Вышеизложенные замечания позволяют прийти к заключению, что лингвопрагматическая интерпретация на уровне анализа субъектно-маркированных референций (и, как следствие, на уровне прагматических значений, восходящих к ним) делает возможным уточнение и документальное подтверждение особенностей содержательно-смыслового пространства письма, а также широкого лингвокультурологичке-ского контекста его создания. Это позволяет выйти за рамки данного текста в прагматическое поле эпистолярного казачьего дискурса.
Список литературы
1. Письмо казака со службы // Казачьи песни:
тексты песен казачьих войск: донского, уральского и оренбургского. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cossackssong.ru/pismo-kazaka-so-sluzhby
(дата обращения 18.11.2012).
2. Горло Е.А. Опыт эмпирического анализа прагматического значения // Вестник ЦМО МГУ. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2012. Вып. 1. С. 14-21.
LINGUISTIC AND PRAGMATIC INTERPRETATION OF THE COSSACK SONG «A COSSACK'S LETTER FROM THE MILITARY SERVICE»
E.A. Murashova
The paper is focused on the problem of linguistic and pragmatic interpretation of subject labeled references, which explicate the intentions of the sender of the epistolary Cossack discourse.
Keywords: linguistic and pragmatic interpretation, referential fundamentals of the pragmatic meaning, epistolary Cossack discourse.
