CC BY
178
УДК 81’23
М.Л. Ковшова
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ И АССОЦИАТИВНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ: НА ПРИМЕРЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ СО СЛОВОМ-КОМПОНЕНТОМ ХЛЕБ*
Предметом анализа в данной статье является слово-компонент хлеб в составе фразеологизмов как репрезентант главнейшего символа русской культуры.
Ключевые слова: лингвокультурология, фразеологизмы, символ, смысл.
Новейшим направлением, органично связанным с психолингвистикой, является лингвокультурология, которая переживает стадию своего становления в науке о языке - конструирует объект исследования, определяет круг базовых понятий, разрабатывает теоретические принципы и научные методы, т.е. осуществляет те первоначальные шаги, которые психолингвистикой пройдены и преобразованы в поступательное научное движение.
Закономерность продолжающегося расширения лингвистики от социолингвистики, психолингвистики, этнолингвистики до лингвокультурологии, лингво-фольклористики, лингвофилософии и т.п. обусловлена органической связью языка, культуры и сознания, с одной стороны, и стремлением лингвистики к выявлению механизмов их взаимодействия, с другой. Развитие лингвокультурологии видится в органичном переплетении с методами и приемами тех направлений в лингвистике, которые обращены к изучению глобальных тем «Язык и культура», «Язык и знание», «Язык и сознание».
Лингвокультурологический подход основывается на том положении, что язык способствует сохранению и трансляции культурных смыслов; цель лингвокультурологического исследования заключается в выявлении способов и средств воплощения культуры в содержание языковых знаков. Особым полем для лингвокульту-рологии является фразеологический со-
став языка, и это не случайно: фразеологизмы - вербальные знаки с культурной памятью; «следы» культуры запечатлены в образах фразеологизмов; в их языковую семантику «вплетена» семантика культурная, в том числе символические смыслы культуры.
Понятие символа в науке связано «с идеей некоторого значимого содержания, которое, в свою очередь, служит планом выражения другого, как правило, культурно более ценного содержания» [Лот-ман 1987: 11]. В нашем понимании, символы представляют собой константы, в структуре которых предметный образ и глубинный смысл находятся в тесной взаимосвязи. Этим предопределяется устойчивость культурного символа, которой также способствует оязыковление, в том числе и средствами фразеологии.
Представляется, что социальная значимость тех или иных реалий для человека в его повседневной практике, служащей упорядочению мира, в его ритуальных действиях, создающих окультуренный ход жизни, послужила вовлечению этих реалий в символизацию мира. Пройдя через горнило истории, реалии стали устойчивыми носителями культурных смыслов, воплощениями идей, сохранив при этом в обыденной практике то повседневное, что им было свойственно с самого начала. Иными словами, в процессе мировосприятия все существующее в реальной действительности может приобре-
* Работа выполнена при поддержке гранта «Оптимизация семиотических процессов в многоязычных контекстах» НШ-6469.2008.6.
тать устойчивый смысл в культуре, т.е. награждаться символьностью, становиться устойчивым знаком какого-либо так же определенного культурного смысла, служить конвенциональным заместителем референта и/или референции, составляющих «сущность» культурного смысла. Те или иные разнообразные по субстанции репрезентанты, регулярно замещая культурный символ, также становятся символами, т.е., символом становится имя символа, его графическое изображение и т.п.
Лингвокультурологическое исследование фразеологизмов основывается на предположении, что отдельные, составляющие фразеологизм слова-компоненты являются символами, будучи именами символов - реалий, награжденных особым смыслом в культуре. В этом случае фразеологизм не только образно описывает происходящее в мире, но и передает символическое содержание, которое «надстраивается» над семантикой единиц естественного языка и создает их символическую семантику; слова-символы транслируют особое, в терминологии Е.Ф. Тарасова, социально сконструированное, значение [Тарасов 2009: 52].
Предметом анализа в данной статье является слово-компонент хлеб в составе фразеологизмов как репрезентант главнейшего символа русской культуры. Какое символическое, или социально сконструированное, значение обрел такой продукт в русской культуре, как хлеб? Какие грани ценностного содержания этого символа проявляют себя в семантике языковых знаков?
О глубоком осмыслении названной сущности свидетельствуют ритуалы, обряды, обычаи, действия и поступки, предписания культуры, фольклор, библейские тексты, художественная литература, - все то, что образует код культуры, понимаемый нами как таксономический субстрат ее предметов, текстов и действ.
В процессе деятельности человек осознал, что хлеб - вид трудно добываемой пищи; данный признак был переос-
мыслен в категориях ценности, что сделало хлеб наиболее почитаемым видом пищи; обусловило вовлечение хлеба в процесс его одухотворения и сакрализации. «Ценностные ориентации членов социума создаются в их сознании, когда человеческая деятельность приобретает социальную определенность, формирующуюся в ходе соотнесения целей деятельности с должным» [Тарасов 2009: 52].
В русской культуре «хлеб - наиболее сакральный вид пищи, символ достатка, изобилия и материального благополучия. Осмысляется как дар Божий и одновременно как самостоятельное живое существо или даже образ самого божества. Требует к себе особенно почтительного и почти религиозного отношения <...> Как один из наиболее позитивно окрашенных символов хлеб упоминается в сочетании с Богом, землей, солнцем и практически лишен негативных значений <...> Архаический характер имеет представление о том, что Бог наделяет хлебом человека, причем вместе с «долей» - куском хлеба -человек получает и свою «долю». <.> Не разрешалось, чтобы один человек доедал хлеб за другим - заберешь его счастье, силу. Нельзя есть за спиной другого человека - тоже съешь его силу <...> Разрезание хлеба и распределение его за столом были обязанностью мужчины, а заквашивание хлеба и выпечка хлеба - специфически женскими занятиями <...> Хлеб сажают в печь в молчании <.> Хлеб широко использовали в качестве оберега: клали его в колыбель к новорожденному, брали с собой, отправляясь в дорогу <...> оставляли на ночь на месте будущего дома <...> использовался в качестве обрядового дара: брали его с собой, отправляясь свататься <.> Хлебом кормили не только живых, но и мертвых <. > В русской свадьбе молодых благословляли иконой и хлебом <. > молодые целовали хлеб и обещали «Богом и хлебом» жить дружно» [Славянская мифология 1995: 384-387; см. также: Русские заговоры и заклинания 1998].
«Хлеб, хлебушко, - пишет Ю.С. Степанов, - больше, чем пропитание, он -символ пропитания <. > понятие хлеба как главной пищи в индоевропейской культуре связано и с более общими понятиями “распорядителя благ” - “хозяина” и даже “бога”» [Степанов 1997: 202-208].
Согласно сформированным в традиционной культуре представлениям о жизненно важных вещах и духовных ценностях, Хлеб - дар божий, отец, кормилец; Хлеб всему голова; От хлеба хлеба не ищут и др. Хлебу посвящено немало загадок, наполненных исключительно позитивными образами: Пирог с молитвой (хлеб); И комковато, и ноздревато, и мягко, и ломко, а всех милей (хлеб).
Образ хлеба как зерновых посевов или как пищи, пропитания получил широкое отражение в художественной литературе; см.: «Кто слез на хлеб свой не ронял, <.> Тот вас не знает, вышни силы!» (В. Жуковский «Кто слез на хлеб свой не ронял.»); «С тихою молитвой Я вспашу, посею: Уроди мне, боже, Хлеб - мое богатство!» (А. Кольцов «Песня пахаря»); «Как птица, не сею зернистого хлеба, Пою и ночую, где бог приведет» (И. Никитин «Слепой гусляр») и др.
Ср. также разнообразные поэтические метафоры, связанные с образом хлеба: «Вином тоски и хлебом испытаний Душа сыта.» (М. Волошин «Склоняясь
ниц.»); «О край дождей и непогоды, Кочующая тишина, Ковригой хлебною под сводом Надломлена твоя луна» (С. Есенин «О край дождей и непогоды.»); «Говори Борис и Глеб / скажи Роман и Давид / любого замеса / словесный хлеб / мягок и духовит / лишь бы ластилось / печное тепло / текло по губам и щекам / лишь бы изморозью / слезилось стекло / от ножа отползали / пшеничные крошки / мягче мурлыканья кошки / и стлалось дымное имя / в печное чело» (Глеб Арсеньев «Говори Борис и Глеб...»).
Наиболее глубоко и многогранно символическое значение хлеба проявляет себя в библейском тексте. См.: Он же сказал в
ответ: не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам (Мф. 15, 26); Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда просит рыбы, подал бы ему змею? Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7, 9-11).
Православной (и римско-католи-
ческой) теологии принадлежит понятие пресуществления хлеба. «Пресуществление (1хап8иЬ81ап1;1а1;юп) (лат.
1хап8иЬ81ап1;1а1ю - сущностное изменение) - изменение Божественной властью субстанции хлеба и вина во время освящения в субстанцию тела и крови Иисуса Христа, к-рый, т. обр., всегда присутствует в видах (хлеб и вино) причащения» [Мак-Ким Дональд 2004: 310]. См.: Я - хлеб живой, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовеки; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Иоан. 6, 50-51).
В православной религиозной литературе, в частности, посвященной объяснению богослужений, говорится о причастии как о «способе общения с Ним - в преломленном хлебе и в чаше, в духовнофизическом восприятии Его Тела и Крови. На литургии, как и на вечери в Сионской горнице, Христос снова со своими новыми учениками, тогда - видимо, в Своем человеческом теле, теперь невидимо, во Святых Дарах. Тогда Он Сам Своими руками подавал ученикам хлеб и вино. Теперь Он подает их руками своих священнослужителей, удостоенных Им этой чести» [Боголепов 1973: 67].
«Архаическое осмысление еды, восходящее еще к тотемизму, лучше всего сохранилось в религиозном обряде, называемом литургией. Ее действенный остов, в общих чертах, заключается в следующем. Священник приготовляет сперва сосуды - бокал, блюдо, нож и т. д., а затем хлеб и вино для будущего «причащения», евхаристии. Хлеб, который он приготовляет, считается «агнцем» и «телом Хри-
ста»; священник режет его ножом на части и это аллегоризирует «страсти», причем часть хлеба служит ребром Христа, нож - копьем и т. д. Соответственно и вино с водой выдается за кровь Христа <.. .> главное таинство - это драма еды, а хлеб и вино - тело и кровь божества <...> раздача хлебной еды объясняется впоследствии как бытовой акт «для подкрепления сил» <...> Эта семантика хлеба как «живота вечного, сшедшего с небес», как символа спасения от смерти и воскресения, особенно ясна в обряде особого пасхального хлеба, связанного с образом воскресения; его как божество воскресения держат в особом церковном месте рядом с иконой воскресшего бога и в праздник воскресения обносят вокруг церкви <. > Лишь в культе этого «хлеба воскресения» легче уловить образ спасения от смерти, связанный с образом хлеба и еды» [Фрей-денберг 1997: 53-54].
(Позаимствовав из Библии слово масса ‘хлеб насущный’ - от лат. шаББа из греч. ца^а “тесто” [Фасмер 1986: 578], Исаак Ньютон ввел его как термин в физику.)
В русском языке, в его фразеологическом составе, существует большое количество единиц со словом-компонентом хлеб. Это общеупотребительные фразеологизмы: не хлебом единым [жив человек]; хлеб насущный; хлеб да <и> соль [хлеб-соль]; даром <зря> хлеб есть; отбивать хлеб; заработать [себе] на хлеб; на хлеба <на хлебах>; есть свой хлеб; есть чужой хлеб; и то хлеб; хлебом не корми; перебиваться с хлеба на квас <на воду; с куска на кусок; с корочки на корочку>; посадить <сажать> на хлеб и [на] воду и нек. др.
Это диалектные, просторечные и жаргонные фразеологизмы; ср.: белый хлеб диал. ‘о легкой и приятной части какого-л. дела, деятельности’; в чей-л. хлеб не париться диал. ‘питаться отдельно, самостоятельно’; второй хлеб прост. ‘о картофеле как важном продукте питания’; жидкий хлеб жарг. мол. ‘1. пиво; 2. спиртное’; катать хлеб диал. ‘печь мучные из-
делия различной формы’; крошить хлеб на кого жарг. мол. ‘выступать против ко-го-н. более сильного’; мирской хлеб диал. ‘подаяние, милостыня’; на легкий хлеб диал. ‘на заработки’; направлять хлеб диал. ‘подавать на стол’; не знать, на чем хлеб растет диал. ‘ не разбираться, ничего не понимать в сельском хозяйстве’; оставить на хлеб диал. ‘ освободить от военной службы’; печь хлеб в печке соседа диал. устар. ‘сожительствовать с кем-л.’; поесть/ съесть хлеб из многих печек < много хлеба съесть; испытать много хлебов> диал. ‘ многое пережить, испытать в жизни’; преломить хлеб устар. ‘разделить с кем-л. трапезу’; тяжелый хлеб диал. ‘о чем-л., приобретенном тяжелым трудом’; хлеб да похлебка! диал. ‘приветствие тем, кто есть’; хлеб ест кого-л. диал. ‘пища не идет на пользу кому-л. (об очень худом человеке)’; достать хлеба на лету диал. ‘быстро выполнить какую-н. работу’; и хлеба и к хлебу диал. ‘о жизни в достатке, изобилии’; караться около хлеба диал. ‘работать в выгодном месте’; ни хлеба мягкого, ни слова гладкого прост. ‘ о негостеприимном человеке’; откинуло от хлеба диал. ‘о потере аппетита’; жить в одном хлебе диал. ‘ питаться совместно с кем-л.’; жить на ласковом хлебе диал. ‘ жить беспечно, пользуясь чьей-л. заботой, вниманием, материальной поддержкой’; упасть на хлебы диал. ‘перейти на иждивение к кому-л.’ и нек. др. [Мокиен-ко, Никитина 2008: 713-714].
Представляется, что символические смыслы хлеба, проявляемые в ритуалах, обрядах и т. п., наиболее многогранно отражены в языке - единицы языка «вбирают» в свою семантику и постоянно транслируют в обыденной речи, тем самым утверждая их, разные идеи, которые воплощает в себе хлеб:
‘ дар Божий ‘ ценность’
‘ гостеприимство’
‘ насущная потребность человека’
‘ пища, пропитание’
‘ материальное обеспечение; зара-
боток’
• ‘ограничение в чем-л. жизненно необходимом’
• ‘минимум питания’
• ‘ голодное, нищенское существование’.
То, что те или иные символьные смыслы входят составной частью в семантику ритуалов, обрядов, фактов языка, обосновывается путем этнографического, культурологического и т.п. исследования; лингвокультурологический же анализ позволяет исследовать факты языка [Ковшова 2009] .
Проведем исследование отдельных фразеологизмов со словом-компонентом
хлеб.
Первый среди них фразеологизм не хлебом единым [жив человек] означает ‘ не может человек думать только о материальном, о бытовом; довольствоваться одними материальными благами’. Подразумевается, что человеку необходима духовная жизнь, что у него есть потребность в духовных радостях и устремлениях.
Сквозь образ фразеологизма «мерцают» его символические смыслы, и сказанное воспринимается человеком сквозь призму религиозных прескрипций, к которым он в той или иной мере приобщен, будучи носителем не только русского языка, но и русской многослойной культуры. Эти прескрипции могут быть усвоены при чтении библейского текста: И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: «Не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Матф. 4, 3-4). Эти прескрипции могут быть усвоены благодаря самым кратким текстам фольклора: Без хлеба не жить, да и не от хлеба (не о хлебе) жить; Не хлебом живы, молитвою.
Усложненный символическим смыслом фразеологизм придает торжественность обыденной речи; ср.: - Я смотрю, последнее время суетишься ты, Павел,
много... Только ведь, сам знаешь, не хлебом единым... (П. Николин «Новые дворики»)
Следующий фразеологизм с данным словом-компонентом - хлеб насущный
<как хлеб [насущный]> имеет 2 значения: ‘1. Необходимые средства для жизни, для существования (о материальных благах)’. ‘2. Самое важное, существенное, жизненно необходимое (о духовных благах)’.
По своему происхождению фразеологизм восходит к евангельской молитве: Хлеб наш насущный даждь нам днесь (Матф. 6, 11), т.е. хлеб, нужный для существования, дай нам на сей день. Ср. употребление фразеологизма в данном, первом, значении: Мой отец тоже остался без работы. И встала проблема - чем заняться? Как заработать на хлеб насущный? (А. Рыбаков «Тяжелый песок»).
Ср. употребление фразеологизма во втором значении: [Платонов:] Для таких субъектов, как ты, правила необходимы как хлеб насущный... (А. Чехов <Безотцовщина>).
Данное употребление фразеологизма также соотносится с религиозным осмыслением хлеба; см.: Суету и ложь удали от меня, нищеты и богатство не давай мне, питай меня насущным хлебом (Притч. 30, 8). См. также глубинное иносказание о хлебе в библейском тексте: Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес и дает жизнь миру. На это сказали Ему: Господи! подавай нам всегда такой хлеб. Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда. Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я - хлеб живой, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовеки; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Иоан. 6, 32-35; 50; 51).
Представляется, что библейские смыслы хлеба насущного - особо ценного, жизненно важного явления - распростра-
няются на оба значения фразеологизма, как в материальном, так и в духовном плане, и привносят в языковую семантику религиозное понимание хлеба как высшей ценности, как особой, святой, сущности. Ср. в фольклоре: Дай Бог покой да хлеб святой.
Следующий фразеологизм хлеб да <и> соль [хлеб-соль] имеет значение ‘приятного аппетита, хорошего застолья’. Это ритуальное приветствие, адресованное хозяевам дома во время их домашнего застолья; оно вызывает ответное приглашение разделить угощенье или шутливую отговорку: Ем, да свой, а ты рядом постой.
Пожелание приятого аппетита в образе хлеба-соли имеет древнейшие языческие корни: будучи важнейшими продуктами питания, хлеб и соль, до того, как обрести обрядовую значимость приветствия, имели магическую действенность, оставившую свой «след» в пословицах и поговорках; ср.: Без хлеба смерть, без соли смех; Без хлеба-соли стол кривой и др. «Сочетание хлеба и соли играло роль исключительно емкого символа: хлеб выражает пожелание богатства и благополучия, а соль защищает от враждебных сил и влияний. У русских в начале и в конце обеда советовали съесть для счастья кусочек хлеба с солью» [Славянская мифология 1995: 387].
В современной речи фразеологизм хлеб да <и> соль <хлеб-соль> играет роль этикетного приветствия, является символом русского гостеприимства, хлебосольства. См.: В комнату вошел Степан Андреевич. - Хлеб да соль. - Кто пришел! Садись к столу, гостем будешь (П. Нико-лин «Новые дворики»).
Перейдем к фразеологизму даром
<зря> хлеб есть - ‘жить напрасно, не принося никакой пользы’. Ср.: Сидим тут, бюрократы проклятые, бумажки перекладываем, хлеб зря едим! (А. Солженицын «Случай на станции Кречетовка»).
Укрепившийся в культуре символический смысл хлеба как основы пищи чело-
века послужил для метонимического, с вкрапленной в него синекдохой, уподобления пищи, пропитания - хлебу, а пропитания - всему существованию человека. Однако ключевым в этом фразеологизме оказывается не слово-компонент хлеб, а оценочное слово даром (и его лексический вариант зря) - даром человек хлеб ест, т.е. существует. Изображенное во фразеологизме поедание хлеба носит бессмысленный характер: нарушена явная для культурного сознания связь между такими переживаемыми в русской культуре понятиями, как хлеб и труд. Существование, уподобленное в образе поеданию хлеба, сведенное только к этому процессу, не является достойным человека, так как не отвечает значимости хлеба, который, по пословице, дар Божий. Ср. также оценочную лексику: дармоед; тунеядец - ‘человек, который живет на чужой счет, бездельник’. Тем самым, в образе фразеологизма отражены ценностные представления, а слово-компонент хлеб вносит в семантику фразеологизма символический смысл ‘дар Божий’.
Перейдем к другим культурным смыслам этого многогранного символа - хлеб.
Фразеологизм и то хлеб означает ‘хорошо, что есть хотя бы что-то малое, к тому же существенное’. Фразеологизм с легкой иронией выражает одобрение тому, что имеется, за невозможностью иметь или получить больше. Ср.: - Поздравляю, старик! Только сейчас твою рожу по телевизору показали. Правда, в толпе и на сотую долю секунды, но для начала и то хлеб (А. Зиновьев «Светлое будущее»).
Тем не менее, исходным для фразеологизма является положительный символический смысл хлеба как самого необходимого в жизни; ср. в пословицах: Без денег проживу, без хлеба не проживу; Хоть хлеба краюшка и то угощенье и мн. др.
Однако известно, что одна и та же реалия в культуре может символизировать полярные смыслы; так и в данном фразеологизме слово-компонент хлеб фокусиру-
ет в своей семантике уже не главное, самодостаточное, а, напротив, нечто недостаточное, ограничивающее человека в самом необходимом, минимум чего-л. существенного. Негативное отношение к хлебу как ‘жизненному минимуму’ нашло свое выражение и в текстах народной культуры, сквозь которые просвечивает горькая ирония: У меня хлеб чистый, квас кислый, ножик острый, отрежем гладко, поедим сладко; Временем и ломоть еда; Хороша хлеб-соль, да всё корочки и др.
В современной речи, о чем бы она ни шла - о каких-то удачах в жизни человека, о действиях, событиях, приобретениях и т. п. - фразеологизм и то хлеб с легкой иронией будет указывать на минимальность чего-л., недостаточность, хотя и существенность. Таким образом, ироническое употребление не отрицает символического смысла важности, ценности хлеба, однако в данном фразеологизме хлеб символизирует лишь минимум чего-л. необходимого для осуществления каких-л. планов, дальнейшего хода дел и т.п.
Такому же, как во фразеологизме и то хлеб, ироническому переосмыслению
подвергается исходный символический смысл хлеба как необходимого и в другом выражении: хлебом [реже - кашей, медом] не корми - ‘ ничего не надо, только бы иметь возможность осуществить собственные желания, потребности’. Ср.: Я эти дожди до ужаса обожаю. Меня хлебом не корми, только дай под дождем побегать (П. Павленко «Идут дожди»). - Таких, как Шервуд, хлебом не корми, только оговорись при них, только не точно вырази свою мысль (Ю. Герман «Дорогой мой человек»).
Ирония по отношению к описываемому человеку (в том числе, самоирония) сквозит во всех без исключения примерах употребления фразеологизма. Это ирония по отношению к тому, кто отказывается от хлеба ради своих желаний, потребностей, и уже самим отказом утверждает значимость хлеба как первоначальной меры всего важного в жизни. Именно то, что
данная мера в образе фразеологизма умалена, что кто-либо свои пристрастия, привычки, желания ставит выше хлеба, вызывает иронию по отношению к такому человеку.
Хлеб в русской культуре не только мерило самого необходимого, насущного, ценного в жизни, но и символ минимума этого необходимого. существенного. Так, в текстах фольклора с помощью образа хлеба выражается символический смысл его недостаточности для нормального существования человека. Это поговорки, в которых шуткой прикрываются сетования на бедное житье: Хлеб да вода - молодецкая (крестьянская, солдатская, мужицкая) еда; Хлеба ломоть - и руками подержаться, и в зубах помолоть и др. Отрицательная оценка, указывающая на недостаточность хлеба как минимума питания, может быть выражена и более прямолинейно: Хлеб да вода хоть кому так промнут бока; Хлеб с солью да водица голью; Дорог и хлеб, коли денег нет и др.
Данный символический смысл вошел в семантику и ряда фразеологизмов.
Так, выражение перебиваться с хлеба на квас <на воду> <с куска на кусок; с корочки на корочку> означает ‘жить в крайней бедности, кое-как, постоянно прилагая усилия обеспечить себя минимумом необходимого’. См.: Афродита вела причитания дальше, рисуя перед своим слушателем картину безрадостного будущего своего и ребенка: «... Будем перебиваться с хлеба на воду, будем с голоду помирать.» (В. Войнович «Новые приключения солдата Ивана Чонкина»).
Сходный по образу и символьной значимости фразеологизм сажать <посадить> на хлеб и [на] воду имеет значение ‘ ограничивать пищу одними хлебом и водой, наказывать лишением голодом; лишаться полноценного питания; ограничиваться самым необходимым’. Он используется обычно в качестве угрозы или шутки. Ср.: - На хлеб на воду вас посадить, да из темной комнаты не выпускать.. -прошипела на Сашеньку дрожащая от
злости Перепелицына (Ф. Достоевский «Село Степанчиково и его обитатели»). Если бы ты написала что-нибудь подобное, то я бы посадил тебя на хлеб и на воду и колотил бы тебя целую неделю (А. Чехов - О. Книппер от 11 февраля 1903 г.).
Образ фразеологизма связан с ограничением в пище как наказанием; в современной речи фразеологизм служит мерой самых минимальных средств физического существования человека.
Итак, слово-компонент хлеб, будучи именем символа, инкорпорирует воплощенные в нем культурные смыслы в значение фразеологизмов, обогащая и «достраивая» их языковую семантику. Фразеологизмы с символьными компонентами выполняют двойную роль - они являются знаками языка, поскольку образно сообщают о происходящем в мире, а также знаками культуры, поскольку воплощают в себе сформированные в культуре устойчивые символические смыслы.
Представляется, что эти символические смыслы не «дремлют» в семантике фразеологизма, а актуализируются в речи, что при употреблении и восприятии фразеологизмов с символической семантикой осуществляется живодействующая связь между языком и культурой в сознании человека.
Важнейшим аргументом в пользу актуализации при восприятии фразеологизма его символической семантики являются психолингвистические разработки ассоциативных экспериментов, результаты которых изложены, в частности, в выпусках Русского ассоциативного словаря, прямого и обратного.
«Пищевое» слово-стимул хлеб в разных выпусках словаря обнаруживает разнообразные ассоциации - онтологические, бытовые и символические. Символические ассоциации подтверждают существующую в сознании носителей языка устойчивую связь между словом, называющим реалию, и той или иной культурной идеей, носителем которой данная реалия является.
Чтобы обосновать сказанное, обратимся к ассоциациям, которые вызывает в сознании слово-стимул хлеб.
Возьмем два выпуска - в одном представлен прямой словарь «от стимула к реакции», в другой - обратный, построенный по принципу «от реакции к стимулу».
Среди наиболее устойчивых ассоциаций в прямом словаре [Русский ассоциативный словарь 1994: 181] на слово-стимул хлеб отмечено слово-реакция насущный (58 ответов при общем числе реакций - 526). Менее частотные реакции: соль (14); всему голова (12); богатство; голова; жизнь; пища (6); еда (4); и соль; имя существительное (3); вода; и вода; да соль; народу; наше богатство; труд (2). См. единичные ответы: береги; берегите; беречь; величина; всегда; всему голова!; дорог нам; дорогой; драгоценность; единый; корка; корочка; мама; мир; наш; общий; работа; радость; русский; свет; святыня; сытость; хлебороб; Христос и нек. др.
Все перечисленные ответы мы называем символическими, так как они отражают восприятие хлеба в его символическом, окультуренном смысле, как элемента ритуала, обряда и т. п.
Онтологические и бытовые по характеру ответы содержат описание свойств хлеба, его качества, создания, приготовления, действия с ним и др.: черствый (37); черный (30); свежий (28); белый (23); мягкий; ржаной (22); вкусный (21); есть (9); горячий (7); см. также единичные бытовые ответы - батон; буханка; магазин; бутерброд; балалайка; жевать; резать; жена; на ужин и др.
Символические ответы-реакции свидетельствуют о состоявшемся процессе интерпретации образа хлеба в том или ином «слое» пространства культуры.
Так, реакция всему голова на слово-стимул хлеб возникла в результате актуализации в культурной памяти реципиента поговорки: Хлеб - всему голова. Реакция народу аллюзивно связана с известным лозунгом: Хлеб - народу; реакция имя су-
ществительное вызвано установлением связи с названием повести М. Алексеева «Хлеб - имя существительное» (оговоримся, что реципиент может владеть минимумом культурной информации или считать данный оборот самостоятельным крылатым выражением). Реакция единый ведет к библейскому по происхождению фразеологизму не хлебом единым, а от него к библейскому тексту.
Самой частотной реакцией на слово хлеб - насущный - является реакция, которая может носить и бытовой, и символический характер, или соединять их в одно сложное целое. Такая реакция возникает при соотнесении слова-стимула в культурной памяти и с выше проанализированным фразеологизмом: хлеб насущный <как хлеб>, и с текстом молитвы, из которой «вышел» данный фразеологизм: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь
<...>».
То, что самой частотной реакцией на слово хлеб стало слово насущный (58 ответов при общем числе реакций - 526), свидетельствует об устойчивости культурного знания в «ближайшей» памяти носителей языка. Ответы обосновывают положение о том, что духовное осмысление хлеба живо для носителя языка, что восприятие сказанного в обыденной речи осуществляется «с подключением» культурных смыслов, усложняющих, углубляющих содержание сказанного. Ср. употребление фразеологизма в первом значении, сквозь «материальность» которого «мерцают» символическая семантика хлеба, усложняющая смысл сказанного: Тентенников был бедняком и хорошо знал, как тяжело достается хлеб насущный. Он мечтал стать летчиком, чтобы добиться хоть некоторой самостоятельности в жизни (В. Саянов «Небо и земля»). Ср. также: Марина Цветаева была права, когда писала: «Из страны, где мои стихи были нужны как хлеб, я в 22-ом году попала в страну, где ни мои стихи, ни вообще стихи никому не нужны» (И. Одоевце-ва «На берегах Невы»).
Перечислим выявленные ранее, в ходе лингвокультурологического анализа фразеологизмов, символические смыслы хлеба и приведем соответствующие им реакции символического характера из Ассоциативного словаря на слово-стимул хлеб: ‘дар Божий’ - Христос; свет; святыня;
‘ ценность’ - дорог нам; дорогой; драгоценность; береги; берегите; беречь; величина; всему голова!; голова; наше богатство; богатство; радость; мир;
‘гостеприимство’ - соль; да соль; и соль;
‘ насущная потребность человека’ -‘пища, пропитание’: жизнь; сытость;
пища; еда; продукт питания; голод;
‘материальное обеспечение’; ‘заработок’ - работа; хлебороб; труд;
‘минимум питания’, ‘ограничение в жизненно необходимом’, ‘голодное, нищенское существование’ - корка; корочка; крошки; голод; вода; и вода.
«Спонтанный ответ испытуемого на подобный стимул не случаен, он не только подготовлен его опытом мировосприятия (того, что он просто видит вокруг себя и зеркально отражает своим сознанием) и языковым опытом (закрепленным вербально в его вербально-ассоциативной сети), но и определенным образом отобран, пропущен через иерархически-оценочный и установочно-
прагматический фильтр его отношения к миру» [Русский ассоциативный словарь 1994: 201].
Данные ассоциативного эксперимента подтверждают выявленную в ходе лингвокультурологического анализа фразеологизмов существующую в сознании связь между хлебом (и его именем) и теми идеями культуры, которые воплощены в данной реалии и извлекаются из нее в процессе восприятия.
Рассмотрим материалы обратного словаря со словом хлеб [Русский ассоциативный словарь 1996: 299]. В обратном словаре слово хлеб является уже не стимулом, а реакцией на другие слова-стимулы.
Общее количество ответов - 311.
Ответ-реакцию хлеб символического характера вызвало слово-стимул: насущный (60 ответов), также отмечены единичные символические ответы: народный; прощение и др.
Ответ-реакцию хлеб онтологического и бытового характера вызвали слова-
стимулы: ржаной (82); батон (14); рожь (13); сухарь (12); пшеница (11); горячий (9); свежий (6); вкусный; вчерашний; сытный; мельница; паек (4); гастроном (3); см. также единичные слова-стимулы: будет; в магазин; воровать; варенье; картошка; молоко; московский и др.
Таким образом, слово-стимул насущный «привело» носителей языка к слову хлеб в 60-ти случаях; слово-стимул ржаной «привело» носителей языка к слову хлеб в 82-х случаях: это свидетельствует об устойчивости и символического, и обыденного (онтологического и бытового) значения такой реалии, как хлеб, в сознании носителя языка. При этом сочетание ржаной хлеб может в своей семантике
также иметь «наслоения» символического характера, или, как пишет Е.Ф. Тарасов, иметь социально сконструированное значение.
Судя по ответам в целом, хлеб действительно воплощает в себе главные для данной культуры символические смыслы; результаты эксперимента, опубликованные в этих и других выпусках Ассоциативного словаря, подтверждают культурную значимость как самой реалии хлеб, так и имени данной реалии.
Ассоциативные словари обнажают «сокровенный, скрытый от прямого наблюдения способ «держания» языка в памяти его носителя, приоткрывая таинственную завесу над святая святых» [Рус-
ский ассоциативный словарь 1994: 191195]. Ассоциативный эксперимент, являющийся одной из базовых методов психолингвистики, служит важнейшей методологической опорой развивающейся лингвокультурологии в возможности удостоверить живодействующую связь языка и культуры в сознании носителя языка.
Список литературы
1. Боголепов А.А. Рождество, Страстная и Пасха в православном богослужении. -Нью-Йорк, 1973. - 73 с.
2. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий /Отв. ред. В.Н. Телия. - М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2006. - 784 с.
3. Даль Вл. Пословицы русского народа. - М.: Гос. изд-во художественной литературы, 1957. - 990 с.
4. Ковшова М.Л. Символ в семантике фразеологизмов: опыт исследования // Вопр. филологии. - М., 2009. - № 1. - С. 19-29.
5. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Уч. зап. Тартус.ун-та. - 1987. - Вып. 754. - Тарту. - С. 10-21.
6. Мак-Ким Дональд К. Вестминстерский словарь теологических терминов. - М.: Республика, 2004. - 503 с.
7. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русских поговорок. - М.: ОЛМА Медиа Групп, 2008. - 784 с.
8. Русские заговоры и заклинания. Материалы фольклорных экспедиций 1953-1993 гг. /Под ред. В.П. Аникина. - М.: изд-во МГУ, 1998. - 480 с.
9. Русский ассоциативный словарь. Книга 1. Прямой словарь: от стимула к реакции. Часть 1. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. /Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г. А. Черкасова. - М.: Помовский и партнеры, 1994. - 224 с.
10. Русский ассоциативный словарь. Книга 4. Обратный словарь: от реакции к стимулу.
Часть 2. Ассоциативный тезаурус современного русского языка /Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г. А. Черкасова. - М.: Помовский и партнеры, 1996. - 324 с.
11. Тарасов Е.Ф. Социальные аспекты формирования языкового сознания // Психолингвистика в XXI веке: результаты, проблемы, перспективы. XVI Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. - М.: Эйдос, 2009. - С. 51-56.
12. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. - М.: Эллис Лак, 1995. - 416 с.
13. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. - М.: Языки русской культуры, 1997. - 824 с.
14. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. - В 4 тт. - Т. 2. - М.: Прогресс, 1986.- 672 с.
15. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. - М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.
