CC BY
992
Л.В. Абракова
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФРАНЦУЗСКИХ И РУССКИХ СРАВНЕНИЙ-ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ С ЗООМОРФНЫМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ
Рассматриваются французские образные выражения с зооморфизмами, анализируется их происхождение и семантика в сравнении с их русскими эквивалентами.
французский язык, лингвокультурный, зооморфный, троп, образный, стилистический прием, сравнение, фразеологизм.
Сравнительный фразеологический оборот как единица языка
Каждый язык богат выражениями, в основе которых лежит сравнение, прежде всего образное и метафорическое. Сравнение - наиболее естественный и древний способ выражения, оно всегда служило и продолжает служить средством образной и живописной характеристики людей и предметов. Говорить образно и эмоционально - значит использовать в речи такие сочетания, в основе которых лежит образное восприятие действительности. Чем образнее речь, чем она ярче, живее, тем сильнее воздействует на того, к кому обращена.
Образные сравнения можно встретить как в древнейших памятниках языка, так и в современной литературе. На наш взгляд, изучение образных сравнений и тем более их сопоставление в двух языках остается актуальным всегда, так как их использование, наряду с другими устойчивыми выражениями, указывает на принадлежность людей к той или иной культуре.
Особую актуальность изучение образных выражений, их происхождения и семантики приобретает сегодня, когда в условиях развивающейся глобализации усиливается значимость диалога культур и потребность во взаимопонимании между народами, говорящими на разных языках.
Сравнение относится к тропам. По определению М.К. Морен и Н.Н. Те-теревниковой, троп - это слово или выражение, употребляемое в переносном значении для создания художественного образа и достижения большей выразительности повествования 1б3. К числу тропов относятся и такие приемы, как эпитет, сравнение, олицетворение, метафора, метонимия, иногда к ним относят гиперболу, литоту. При создании и восприятии тропов активную роль играет ассоциативное мышление.
Ни одно художественное произведение не обходится без тропов. Художественное слово многозначно; писатель создает образы, играя значениями и сочетаниями слов, используя окружение слова в контексте и его звучание. Все это
163 Морен М.К., Тетеревникова Н.Н. Стилистика современного французского языка. М.,
1970.
составляет художественную возможность слова, которое является единственным инструментом писателя и поэта.
В свою очередь образное сравнение - это стилистический прием, заключающийся в сопоставлении одного явления или предмета с другим в целях подчеркивания, выделения, более яркого изображения какого-либо его признака. Это образное словесное выражение, в котором изображаемое явление явным образом уподобляется другому по какому-либо общему для них признаку и при этом в объекте сравнения выявляются новые, неординарные свойства. Сравнение может рассматриваться как развернутая метафора, и потому, сопоставляя различные предметы, мы имеем возможность лучше понять сущность того или иного явления. Кроме того, сравнение дает возможность установить общие свойства, основные признаки, присущие предметам, выделить качества, общие для этих предметов. Сравнение может использоваться как троп только сознательно, когда говорящий либо пишущий ставит перед собой цель сопоставления двух предметов. Сравнение всегда состоит из двух членов: в нем называются оба сопоставляемые явления или предметы. Этим сравнение отличается от метафоры, которая также возникает на основе сравнения, но является одночленной.
Члены образных сравнений во французском языке соединяются между собой союзами tel, aussi que, autant que, plus que, moins que и др. Но самой распространенной формой образного сравнения является соединение его членов при помощи союза «comme». А.Г. Назарян отмечает, что именно из этой формы и развились те устойчивые выражения, которые закрепились в языке как сравнения-фразеологизмы. Согласно его определению, сравнения-фразеологизмы - это образные сравнения, сложившиеся в языке как фразеологические единицы и вошедшие в словарный состав данного языка 164
При определении фразеологизма вообще и сравнения в частности в качестве одного из критериев называют устойчивость. В то же время В.П. Жуков 165 отмечает, что термин «устойчивость» в этом его значении пока не получил однозначного и общепринятого определения; данное понятие в языке связано с понятием системы и ее динамики, иначе говоря, с понятием вариантности и ее пределов.
Тем не менее, выделяют сравнения в зависимости от степени устойчивости:
1. Нулевая степень устойчивости, или индивидуально-авторские сравнения. Такие сравнения используются писателем для более точной передачи чувств и эмоций читателю.
2. Собственно устойчивые сравнения. Сравнения такого типа стали общенациональными, то есть вошли в словари, закрепились в повседневном общении, например: белый как мел; трусливый как заяц.
3. Десемантизированные образные сравнения. Их отличает наибольшая степень их устойчивости. Десемантизация характеризуется отвлечением от собственного лексического значения входящих в сравнение компонентов, потерей
164 Назарян А.Г. Образные сравнения французского языка. М., 1965.
165 Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов. М., 1978.
ими словесных свойств и развитием у них наречного значения. Десемантизиро-ванные сравнения используются не только в литературных произведениях, но и довольно часто в повседневной речи, например, бегать (бросаться, носиться, метаться) как угорелый. Отличительным признаком десемантизированных сравнений является возможность их употребления с практически неограниченным количеством определяемых слов. Десемантизированные сравнения можно рассматривать как наречия меры и степени, например, как пить дать (означает «обязательно, непременно, наверняка»).
Французский язык так же, как и русский, богат десемантизированными сравнениями. Эти сравнения во французском языке, как и в русском, можно рассматривать в качестве наречий меры и степени. Например, очень широкое распространение во французском языке имеет сравнительный оборот соПе un а^е (очень хорошо, прекрасно, бесподобно, божественно; буквально «как ангел»). Он употребляется главным образом в сочетании с глаголами или прилагательными и в некоторых случаях образует с ними устойчивые фразеологические выражения. Наиболее распространенными из них являются: bеаn соПе un а^е (прекрасный), ohanter соПе un аngе (петь божественно), danser сотте ип апgе (танцевать прекрасно) и т. п. В то же время следует отметить, что не все эти сравнения имеют одинаковое происхождение, например, сравнение ecrire соmmе ип а^е (обладать красивым почерком, писать очень хорошо). Согласно мнению некоторых исследователей 166, это сравнение в отличие от предыдущих связано с именем знаменитого каллиграфа Анжа Вержеса (А^е Уе^есе), приехавшего в Париж из Греции в 1540 году. Его красивый почерк послужил образцом при гравировке греческих букв для мастеров при дворе короля Франциска I. Поэтому есть все основания полагать, что первоначальная форма данного выражения была ecrire comme Ange. Однако позже в результате смешения имени собственного А^е и нарицательного существительного а^е сравнение приобрело современную форму.
Обратившись к французским десемантизированным сравнениям, отметим, что среди них существуют примеры, сходные с русскими. Например, сравнение соmmе ut (совсем, в высшей степени; буквально «как все») соответствует группе с наречным значением «верно, правильно»; сравнение соШе dans un rеvе (как во сне) сходно со значением группы «смутно, неясно, неуверенно». Сравнение сотте un seul ^тте (как один человек, единодушно) можно отнести к лексико-семантической группе со значением «в единстве, неразрывно». Но во французском языке можно обнаружить много примеров с национальноспецифическим значением. Среди них такие, как сотте tu раr un ressort (как движимый пружиной, как ужаленный), сотте la foudre (как молния), сотте quаtrе (за четверых), сотте раr еп^аМетеМ (как по волшебству), сотте un fan (как сумасшедший), сотте реrsоnnе, сотте раs un (как никто другой), сотте un Diable (крайне, ужасно, чертовски), сотте un Dieu (прекрасно, божественно) 1б7.
166 Robert P. Dictionnaire alphabétique et analogique de la langue française. Р., 1953-1963.
167 Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов.
Таким образом, десемантизированные сравнения занимают большое место в системе как русского, так и французского языка, являясь по существу промежуточным звеном между сравнениями как таковыми и наречиями. Согласно классификации А.Г. Назаряна 1б8, сравнения-фразеологизмы делятся на следующие структурные типы:
1. Сравнения, образованные из прилагательного и существительного (или субстантивированного слова), которые могут быть распространенными и иметь при себе зависимые слова: vieux comme le monde - старый как мир; simple comme bonjour - просто как «здравствуйте» (русское «проще пареной репы»). Это самый распространенный и многочисленный тип сравнений. Они относятся к различным стилям и весьма разнообразны по своему лексическому составу.
2. Сравнения, образованные из глагола и существительного (или субстантивированного слова), которые также могут быть распространенными и иметь при себе зависимые слова: ecrire сотте ип chat - писать как кошка (русское «как курица лапой»); tomber сотте ипе masse de plomb - упасть как кусок свинца (русское «упасть камнем»).
3. Сравнения, образованные из адвербиализованного прилагательного и существительного: droit comme une fleche - прямой как стрела.
К сравнениям-фразеологизмам следует отнести и устойчивые обороты, состоящие из союза «comme» и существительного (иногда местоимения или числительного), которые также можно рассматривать как наречия в превосходной степени: comme un ange; comme tout; comme quatre. Эти выражения, отдельно взятые, не имеют первого члена сравнения, но в предложении они сочетаются с большим, практически неограниченным кругом слов и образуют двухчленные сравнения, которые нельзя считать фразеологизмами ввиду отсутствия в них связанности значения. Но некоторые сравнения, имеющие в своем составе подобный оборот, приобрели со временем устойчивый характер и стали самостоятельными фразеологическими единицами, например: bean comme un ange - прекрасный как ангел; manger comme quatre - есть за четверых и др.
В.Г. Гак 169 утверждает, что в лексико-стилистическом плане наиболее характерными чертами образных сравнений являются вариантность и синонимия, которые служат соответственно для образования фразеологических вариантов и фразеологических синонимов. Разницу между последними он определяет следующим образом. Сравнения-фразеологизмы, имеющие разный лексико-грамматический состав, но одинаковую образную структуру, являются вариантами. Сравнения-фразеологизмы, имеющие общее значение, но различающиеся по своему образу, следует считать синонимами. В.Г. Гак отмечает, что сравнения-варианты должны иметь по крайней мере один общий член, в то время как синонимы могут его не иметь. Варианты могут различаться по лексико-грамматическому составу, но они всегда сохраняют образ, на котором построено сравнение.
168 Назарян А.Г. Образные сравнения французского языка.
169 Гак В.Г. Беседы о французском слове. М., 1966.
Стилистическая функция образных сравнений заключается в выделении с их помощью того или иного признака явления или предмета. Их изобразительные возможности во многом зависят от тех стилистических средств, при помощи которых они образуются. Во французском и русском языках главные из них - гиперболизация, антифраза, игра слов.
Как известно, под гиперболизацией понимают преувеличение признака явления или предмета в целях его выделения, подчеркивания: grand сотте ипе montagne - огромный как гора. Антифраза широко представлена в сравнениях разговорного стиля. Она заключается в употреблении какого-либо слова или выражения в смысле, противоположном его буквальному значению. В сравнении антифразу вводит обычно первый член, который выражает признак, логически не соответствующий или противоположный второму члену сравнения: haut comme trois pommes - высокий как три яблока; aimable comme la porte de prison -любезный как тюремные ворота. Как правило, сравнения, содержащие антифразу, употребляются в ироническом смысле.
Ряд сравнений построен на игре слов (каламбуре), например, сравнение gris comme un cordelier (пьян как стелька) основано на двояком значении слова gris - серый и пьяный (монахи францисканского ордена - cordeliers - носили рясы серого цвета).
Сравнения можно классифицировать с разных точек зрения. Прежде всего, сравнения могут быть индивидуальными и общепринятыми, устойчивыми. В первом случае целью их может быть характеристика предмета с самых разных точек зрения, но чаще всего они применяются для воспроизведения его неповторимого облика. Во втором случае, становясь общепринятыми устойчивыми словосочетаниями, сравнения передают только меру качества, само же качество должно быть выражено отдельно. Поэтому индивидуальные сравнения чаще всего состоят только из двух частей: указания на предмет, который сравнивают, и описания предмета, с которым сравнивают. По форме это метафора. Сравнения же общепринятые, устойчивые, принадлежащие норме языка состоят обычно из трех частей: темы и сравнения, между которыми помещается отдельное указание на то, что у них общего - основание сравнения. Так, глаза (тема; переменная часть) голубые (основание) как небо (сравнение; постоянная часть). Тема - переменная часть сравнения, а две последующие его части скреплены друг с другом традицией употребления данного сравнения. Устойчивые сравнения имеют значение только как указание меры или полноты качества, но не самого качества, и целесообразно рассматривать их как абсолютные синонимы по отношению друг к другу, а также по отношению к другим выражениям со значением полноты качества. В таких случаях настоящей темой сравнения оказывается не весь предмет, а только данное его качество, и поэтому, например, словосочетание голубой как небо может относиться к любому предмету этого цвета.
Ю.С. Степанов 170 отмечает, что чаще всего то, что является сравнением в одном языке, в другом выражается иначе. Например, русское сравнение «при-
170 Степанов Ю.С. Французская стилистика. М., 1965.
лип как банный лист» соответствует во французском восклицанию (sale) bete collante - без сравнительного компонента. Напротив, французские (s'en тoqиer) comme de l’an quarante, comme un poisson d’une pomme, comme de sa premiere chemise соответствуют русскому «плевать с высокой колокольни».
Действительно, в каждом языке существуют излюбленные предметы, к которым обращаются говорящие и для сравнения, и для создания красочного определения, и для метафорического описания чего-либо. Часто общепринятые сравнения, особенно в фамильярном стиле или в просторечии, строятся так, что сравнение, закрепившееся за какой-либо темой, переходит к другой, противоположной ей по значению, и выражение приобретает юмористический или иронический оттенок. Обычно французы говорят triste comme la porte de prison -«печален как тюремные ворота,» но вот появляется aimable comme la porte de prison - «любезен как тюремные ворота».
Как уже было отмечено, во французском языке сравнения образуются с помощью союза «comme», а в русском, кроме синонимичного ему «как», сравнения могут строиться как приложения: «сидит тюлень-тюленем» и т. д.
Среди русских сравнений немало таких, в которых преобладает глагольный характер. Часто это целые высказывания, построенные вокруг глагола, и именно поэтому они в отличие от французских сравнений обходятся без слова «как»:
- он и мухи не обидит - timide comme une fille - робкий как девочка;
- он гоголем ходит - fier comme un paon - гордый как павлин;
- из него веревки вить - mou comme une chiffe - мягкий как тряпка;
- днем с огнем не сыщешь - rare comme un merle blanc - редкий как белый дрозд;
- знать как облупленного - connaitre cotte le loup blanc - знать как белого волка.
В русском языке нередко можно встретить случаи присоединения сравнения к теме простым соположением частей, без какой-либо внешней приметы связи: книга - тоска зеленая; друзья - водой не разольешь; дядя - достань воробушка и т. д. В то же время французский язык, широко используя этот способ вообще (idée vieux jeu - уже не новая идея, robe derniere modele - платье по последней моде), избегает его в сравнениях, например: amis comme cochons - ладят как свиньи и т. д.
В русском языке метафора легко переходит в сравнение. Его признак -слово «это»: это отрезанный ломоть; он как отрезанный ломоть; это два сапога пара; это одного поля ягоды и т. д. Аналогичный формальный признак, переводящий сравнение в разряд метафор, есть и во французском языке: c ’est une mer a boire - непочатый край.
Сравнения можно классифицировать с точки зрения функциональных стилей, разделив их на две группы. Первая, относительно малочисленная группа, включает сравнения, используемые преимущественно или только в книжном стиле речи. Вторая, значительно более обширная группа, представлена сравне-
ниями, принадлежащими к разговорно-фамильярному стилю, часто незаметно переходящими в просторечие.
Сравнения книжного стиля могут легко и прямо переводиться с одного европейского языка на другой (в частности, с русского на французский и наоборот) в силу сюжетной общности европейской литературы:
- cassant cotte du verre - хрупкий как стекло;
- froid comme le tarbre - холодный как мрамор;
- laid comme les sept peches capitaux - страшен как смертный грех;
- costaud comme un roc - крепкий как сталь;
- ferte cotte une pierre - твердый как камень.
Некоторые из книжных сравнений имеют и в том, и в другом языке стилистические синонимы - сравнения разговорно-фамильярного стиля:
- laid comme les sept peches capitaux и laid comme un pou - страшный как семь смертных грехов и страшный как вошь;
- froid comme le tarbre и froid cotte un serpent - холодный как мрамор и холодный как змея.
В русских сравнениях почти отсутствует библейский пласт и вовсе не представлен античный пласт:
- riche comme Cresus - богатый как Крез;
- pauvre comme Job - бедный как Иов.
Эти сравнения не имеют аналогов в русском языке. Наконец, во французском языке некоторая часть книжных сравнений носит национальный характер и непереводима:
- hardi comme un page - отважный как паж;
- regle comme un papier a musique - правильный как нотный стан.
Что касается французских сравнений, относящихся к разговорнофамильярному регистру, то в большинстве своем они имеют эквиваленты в русском языке:
- adroit comme un singe - проворный как мартышка;
- agile comme un ecureuil - быстрый как белка;
- bavard comme une pie - болтливый как сорока;
- clair comme le jour - ясный как день;
- dormir comme un loir - спать как сурок;
- pale comme un mort - бледный как смерть;
- sauter comme un cabri - скакать козлом.
Многие сравнения в русском языке звучат в другой тональности, нежели их французские аналоги: чаще всего более резко, тогда как французские более сдержанны и вместе с тем более абстрактны, например:
- свалиться как сноп, как подкошенный - tomber comme une masse - упасть как кусок;
- дрожать как осиновый лист - trembler comme une feuille - дрожать как
лист.
Сравнения с разговорно-фамильярным оттенком почти всегда имеют народное происхождение, в большинстве своем глубоко своеобразны в каждом
языке и непереводимы буквально. Семантические сферы, поля, регулярно запечатлеваемые в языке с помощью сравнений, в разных языках не совпадают. В русском языке часто характеризуются при помощи сравнений такие явления, которых француз в своем языковом обиходе иной раз просто не заметил бы: дуется как мышь на крупу; носится как с писаной торбой; ревет белугой; мрачнее тучи; мягкий как пух; потный как мышь; седой как лунь.
Французский язык в свою очередь знает много таких семантических единиц, которые русским языком выражаются в самой общей форме, без сравнения, и своеобразие которых не запечатлено словесно и не замечается:
- fитer coттe un sapeur - курить как сапер;
- pleurer coттe un beau - плакать как красавец;
- pleurer coттe une Madeleine - плакать как Магдалина;
- rire comme un bossu - смеяться как горбун;
- souffler comme un phoque - пыхтеть как тюлень;
- souffrir comme un damne - страдать как проклятый.
Подобные национальные, своеобразные, не переводимые во многих случаях на русский язык сравнения образуют совершенно особый, национальнонеповторимый класс французской лексики, и первое, что бросается в глаза при их рассмотрении - это то, что они описывают духовные качества человека (веселый, добрый, несчастный). Русской речи это совершенно не свойственно: горечь и восхищение в ней скрываются за шуткой (везет как утопленнику; красив как черт в праздник). Но в ней нет ничего подобного французскому: несчастен как камни, прекрасен как звезда. Приведем другие примеры:
- beau comme le jour - прекрасный как день;
- beau comme un ange - прекрасный как ангел;
- beau comme un astre - прекрасный как светило;
- gai comme un pinson - веселый как зяблик;
- heureux comme un roi - счастливый как король;
- joli comme un coeur - красивый как сердце;
- malheureux comme les pierres - несчастный как камни.
Однако во многих случаях и французский язык дает ироническую оценку человеческим чувствам и эмоциям, портретным чертам и душевным качествам объекта речи. Здесь проявляется общая особенность французской и русской речи - сдержанность в выражении чувств:
- fin comme une aiguille - утонченный как иголка;
- heureux comme un poisson dans l’eau - счастлив как рыба в воде;
- triste comme une porte de prison - грустный как тюремные ворота.
Отрицательные духовные качества и телесные особенности человека всегда оцениваются иронически:
- bouche comme la lune - глупый как луна;
- curieux comme une belette - любопытный как ласка;
- faux comme un jeton - двуличный как жетон;
- fort comme un Turc - сильный как турок;
- тalade comme un chien - больной как собака;
- malin comme un singe - хитрый как мартышка.
Многие французские сравнения служат для усиления простых материальных определений, выраженных как качественными, так и относительными прилагательными и глаголами. Русский язык предпочитает просто называть подобные определения, а если и усиливает их, то чаще всего простым повторением, например, длинный-предлинный.
Сопоставление русских и французских сравнений, относящихся к одной и той же теме, позволяет уловить различия в языковой картине мира двух народов, увидеть отдельные явления окружающего мира глазами представителей той или иной культуры, носителей различных языков. Например:
- сухой как порох - sec comme un coup de trique - сухой как удар дубиной;
- бояться как огня - craindre comme la peste - бояться как чумы;
- тонкий как тростинка - mince comme un courant d’air - тонкий как сквозняк;
- черный как смоль - noir comme encre - черный как чернила;
- желтый как воск - jaune comme un citron - желтый как лимон.
Во французском языке немало сравнений, которые, будучи очень выразительными, не несут никакого метаобраза:
- сидит как влитое - va comme un gant - сидит как перчатка;
- белый как полотно - blanc comme un linge.
В то же время есть и сравнения более образные:
- верный как пес - fidele comme un caniche - верный как пудель;
- худой как жердь - maigre comme un clou - худой как гвоздь;
- глуп как пробка - bete comme un chou - глуп как кочан капусты;
- глухой как пень - sourd comme un pot - глухой как горшок.
Зооморфизмы во французском и русском языках
Названия животных в большинстве языков мира широко используются для образной характеристики человека. При помощи зооморфизмов носители индоевропейских языков высмеивают глупость, упрямство, лицемерие, дурные привычки, невоспитанность и другие моральные и интеллектуальные изъяны человека, вызывающие осуждение. Конечно, образы животных могут использоваться и с положительной экспрессией, когда речь идет о силе, мужестве, воинской доблести, но это наблюдается гораздо реже.
М.И. Черемисина 171 отмечает, что использование названий животных для характеристики людей легко объясняется внелингвистическими причинами. Из живых существ только животные, подобно человеку, обладают собственными повадками, каждому из них присущ особый, замеченный человеком образ жизни и тип поведения, рассказы о котором передаются из поколения в поколение. Поэтому неудивительно, что лексические единицы, называющие животных и свойственные им внешние либо поведенческие отличия, охотно используются людь-
171 Гутман Е.А., Черемесина М.И. Названия животных в составе сравнений // Вопросы языка и литературы. Новосибирск, 1970. Вып. 4. Ч. 1.
ми для образного представления духовного и внешнего облика человека и особенностей его поведения. Значительно интереснее для лингвиста тот факт, что названия одних и тех же животных в разных языках подразумевают нередко совершенно различные качества, характеризуют людей по разным, иногда даже прямо противоположным признакам. Так, русское существительное «слон» символизирует крупного неуклюжего человека («слон в посудной лавке», «топает, как слон»), а индийцы вкладывают в это слово прямо противоположный смысл: слон для них - олицетворение грации, изящества в каждом движении. Арабы сравнивают красивую женщину с верблюдицей, для французов же верблюд -символ упрямства (как для русских - осел) и злобной натуры. А в русском языке в силу сложившихся культурно-исторических условий это слово не имеет устойчивого образного наполнения 172. Потенциально любое название животного в европейских языках может быть использовано для характеристики человека по тому или иному признаку. Но лишь некоторые из этих слов приобрели устойчивые образно-переносные значения, которые отражены в словаре и с детства знакомы большинству носителей данного языка. Образно-переносным согласно традиции называется семантический вариант слова, противопоставленный его основному номинативному варианту и в отличие от последнего не называющий явление, но лишь характеризующий и оценивающий это явление, уже имеющее другое, собственное нейтральное название 173.
Наблюдения за поведением, привычками и внешним обликом животных по-разному преломляются в сознании носителей каждого языка. В разных языках складываются свои, специфические системы зоосемических образов, в которые каждое отдельное образное представление о том или ином животном вписывается как элемент.
Образы животных реализуются в речи разными способами, но чаще всего в форме сравнения, как эталон для сравнения. Сравнения человека с животными очень разнообразны и специфичны для каждого языка. Образное сравнение одного языка может выглядеть совершенно неестественным с точки зрения системы образных представлений носителей другого языка.
От названий животных нередко образуются прилагательные, которые выполняют функцию метафорических эпитетов, например: ослиные уши; бычьи глаза (yeux bovins). Нередко названия животных используются и как метафорические характеристики человека, подчеркивающие его отличительные свойства, его моральные, интеллектуальные и физические особенности. За такими словами в языке часто закрепляются вполне определенные, постоянные переносные значения. Так, во французском языке, как и в русском, существительное «осел» устойчиво обозначает глупость и упрямство человека: etre comme l ’ane de Buridan (быть буридановым ослом), etre comme l’ane de la fable (быть как осел из басни).
172 Там же.
173 Гутман Е.А., Черемесина М.И. Названия животных в составе сравнений.
Подобные образные характеристики являются устойчивыми, они понятны носителям языка во всем ареале его распространения на протяжении длительного времени (нескольких веков), и в этом состоит их отличие от других - окказиональных, возникающих в речи, когда то или иное наполнение образа обусловлено ситуацией.
Рассмотрим подробнее устойчивые зооморфизмы, регулярно используемые во французском и в русском языках, и попытаемся сопоставить образные смыслы, связанные в каждом языке с названиями одних и тех же животных.
Среди многочисленных зооморфных характеристик в рассматриваемых языках встречаются такие, которые совпадают между собой как в прямом, так и в переносном значении. Наблюдения за их употреблением позволяют уловить некоторые оттенки, различающие их образные значения, но эти оттенки не настолько велики, чтобы помешать подобным лексическим единицам быть хорошими переводными эквивалентами друг для друга. Таковы, например, слова ane и «осел», обозначающие глупого и упрямого человека, renard и «лиса», символизирующие хитреца, cochon и «свинья», представляющие человека как грязнулю, физически и морально нечистоплотного, негодяя. Слова dindon и «индюк» обозначают человека тщеславного, важного и надменного. Очень близкое к этому значение имеют также слова paon и «павлин» - горделивый, важный, надменный. Слова agneau и «ягненок» символизируют человека кроткого, безответного; taureau и boeuf, как и русское слово «бык», характеризуют физически очень сильного человека: doux comme un agneau - кроткий как ягненок; fort comme un boeuf - сильный как бык; agir comme un cochon - поступать по-свински.
Среди характеристик встречаются и такие, которые совпадают по смыслу только отчасти и поэтому могут служить друг для друга переводными эквивалентами лишь в некоторых контекстах. Наряду с общими признаками, каждая из них подразумевает еще какие-то своеобразные черты, не присущие ее аналогу в другом языке. Так, слова singe и «обезьяна», которые обозначают одно и то же животное, совпадают между собой и в образном значении - «очень некрасивый человек». Второе, общее для обоих языков значение этой характеристики -кривляка, то есть тот, кто подражает другому или имитирует его: faire des grimaces comme un singe - кривляться как обезьяна. К тому же singe может обозначать очень хитрого человека: malin comme un singe. В русском языке, в нашем образном сознании хитрость обезьяне никогда не приписывается, это свойство прочно связано с образом лисы. Слово «лиса» подошло бы в качестве переводного эквивалента singe, хотя по-французски слово singe выражает другой оттенок хитрости: оно несет в отличие от renard скорее отрицательную коннотацию. Но в русском языке oбeзьянoй, MapmbrnKoû называют ловкого, верткого человека, а часто и ребенка, умеющего залезать на деревья, цепляться за что-либо.
Наряду с характеристиками, совпадающими полностью или частично, в обоих языках обнаруживается немало таких, которые семантически далеки друг от друга, хотя в их основе и лежит представление об одном и том же животном. Так, например, значение слова coq - «петух» (разумеется, с некоторым
искажением) можно передать русскими существительными «павлин» и «индюк». Во французском языке их эквиваленты - раоп и dindon - имеют подобный смысл (гордый, высокомерный человек) и coq на этом фоне выражает специфический оттенок, который по-русски передать трудно.
Ours (медведь) по-французски - человек, который избегает общества. По-русски «медведь» - вовсе не нелюдим, а крупный, «неуклюжий», косолапый человек. В составе сравнений признак «неуклюжий» устойчиво связан как с русским «медведь», так и с французским ours, но за рамками сравнения, в функции характеристики французское слово этого значения не выражает. Таким образом, характеристика ours семантически сближается в русском не с медведем, а с бирюком.
Русское слово «крыса» нередко употребляется для характеристики человека мерзкого, отвратительного, хотя отрицательные качества его не конкретизируются. Французское слово rat с тем же прямым значением имеет зафиксированное словарями переносное значение - тоже отрицательное, но совершенно конкретное, обозначающее скупого человека, скрягу: avare сотте un rat (скупой как крыса). Следовательно, эти слова в их экспрессивном, характеристическом значении переводными эквивалентами друг для друга быть не могут. В то же время в обоих рассматриваемых языках существительное «крыса» (rat) может выступать в сравнениях как эталон нищеты: бедный как церковная крыса - pauvre comme un rat d’eglise.
Своеобразие разных языков отчетливо проявляется также и в том, какие именно названия животных приобретают в них функцию образной характеристики человека. При сопоставлении русского языка с французским в этом смысле обнаруживается между ними немало различий. Целый ряд слов, обозначающих животных, одинаково хорошо знакомых носителям обоих языков или же, наоборот, экзотических, редких, в одном языке развивает устойчивое образное значение, а в другом нет.
Так, в русском языке устойчивыми характеристиками человека являются такие слова, как «волк», «бабочка», «стрекоза», «мотылек», «паук», «бегемот», «мышонок», а их французские эквиваленты устойчивых образных значений не имеют. В то же время названия других животных - lapin (кролик), souris (мышь), taupe (крот), chameau (верблюд) - часто используются как характеристики во французском языке, а их русские эквиваленты лишь изредка употребляются для создания образа. Так, русское слово «бегемот» метафорически обозначает человека безобразно толстого, неуклюжего, неповоротливого и является характеристикой более резкой и экспрессивной, чем близкая по смыслу характеристика «слон». Французское hippopotame как устойчивая характеристика не употребляется, возможно, из-за значительной по сравнению с другими французскими словами и непривычной для французов длины этого слова - 4 слога.
В то же время встречается немало и таких названий животных, которые несут характеристическую функцию во французском языке и не имеют ее в русском, например, уже упоминавшееся существительное chameau - верблюд. Во французском языке оно обозначает злобного, нехорошего человека. Русское
«верблюд» не связано прочно с каким-то определенным признаком, хотя и несет в себе потенциально отрицательную экспрессию. Окказионально можно назвать верблюдом уродливого человека, например имеющего большой горб, а также того, кто плюется (на базе устойчивого сравнения «плюется как верблюд»). Но при отсутствии мотивировки в контексте или в ситуации это слово воспринимается как «пустая» характеристика.
Далее речь пойдет о зооморфизмах, которые относятся к числу самых употребительных во французском языке. Как отмечает Е.А. Гутман 174, в большинстве языков в эту группу входят названия ограниченного количества «приближенных к человеку» животных: собака, лошадь, свинья (chien, cheval, cochon) и т. п.
Частота встречаемости слова в речи, в том числе и в сравнениях, связана с разнообразием его семантических функций.
Слово chien (собака) - самый употребительный французский зооморфизм. В русском языке существительное «собака» в качестве характеристики в сравнениях тоже встречается довольно часто. В семантической структуре слова chien обнаруживается несколько образных вариантов.
Во-первых, слово chien обозначает скупого, жадного человека: s’acharner sur qch comme deux chiens sur un os (грызться из-за чего-либо как собаки из-за кости); se regarder comme deux chiens de faience (злобно смотреть друг на друга; буквально - смотреть друг на друга как две фарфоровые собачки).
Во-вторых, слово chien используется также для характеристики человека, не имеющего своей воли, полностью зависящего от кого-то и добровольно принимающего такое положение: etre comme un chien a l’attache (сидеть как собака на привязи).
Наконец, слово chien употребляется и как ругательство в отношении человека, которого говорящий считает презренным, ничтожным.
В.Л. Муравьёв и Ж.Ж. Римассон 175 отмечают своеобразие слова chien по сравнению с русским «собака»: во-первых, компонент «злой» очень значим в семантической структуре русского образа; во-вторых, chien не эталонирует с некоторыми компаративными образами, типичными для русского существительного «собака», например: бегать как собака; устал как собака.
В компаративных употреблениях слова chien обнаруживается способность этого образа представлять многие человеческие свойства. Через устойчивые сравнения эти аспекты образа раскрывают свое богатство и тесную взаимосвязь. Можно выделить несколько функциональных групп сравнений:
1) сравнения по признакам «покорность», «преданность», «верность»;
2) сравнения, в которых слово chien представляет эталонный объект негативных действий со стороны другого лица; здесь можно встретить глаголы tuer,
174 Гутман Е.А., Черемесина М.И. Использование определений для выявления семантики зоохарактеристик // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1974. Вып. 3.
175 Муравьёв В.Л., Римассон Ж.Ж. Пособие по преодолению типичных ошибок студентов во французском языке. Владимир, 1974.
battre, traiter (русские глаголы «застрелить», «бить», «обращаться как с собакой»): aimer comme le chien aime les coups de baton (любить как собака палку); enterrer qn comme un chien (зарыть кого-либо как собаку); traiter qn comme un chien (обращаться с кем-либо как с собакой); tuer (abattre) qn comme un chien (застрелить как собаку; безжалостно убить кого-либо);
3) сравнения, где слово chien предстает в качестве эталонного носителя очень тяжелого, очень плохого состояния, например: etre malheureux, malade: etre malade; comme un chien (быть тяжело больным).
Этот ряд имеет в русском языке лишь относительную параллель. С одной стороны, можно привести в пример серию сочетаний, которые не употребляются в русской речи: больной как собака, несчастный как собака - так по-русски не говорят (впрочем, в русском языке есть выражение «прийти с виноватым видом» - «как побитая собака»). С другой стороны, не все русские выражения имеют точный французский эквивалент. В целом же французский ряд образных сравнений со словом chien богаче, чем русский со словом «собака».
Следует упомянуть также конструкции «существительное + de chien»: métier, travail, vie de chien - собачье ремесло, работа; собачья жизнь. Семантически эта конструкция эквивалентна сравнению, где образ comme un chien имеет значение «очень плохо, тяжело»: vivre comme un chien, travailler comme un chien.
Более отдаленно, опосредованно связана со сравнениями и конструкция «un chien de + существительное»: un chien de temps - отвратительная погода.
Есть сравнения, в которые образ chien входит в своем первичном, номинативном значении. Такие сравнения, в сущности, неидиоматичны. Они базируются на живом представлении о собаке, ее облике и повадках (например, русские «отряхиваться как собака», «повизгивать как собака» соответствуют французским se secouer comme un chien, gemir comme un chien).
К числу наиболее употребительных и богатых зооморфизмов французского языка относится и образ cheval - лошадь. Образно-переносные значения слова cheval подразумевают ряд признаков, характеризующих человека, между которыми легко увидеть внутреннюю связь. Наиболее часто это слово употребляется в значении «работяга - выносливый, много работающий человек», а также «неутомимый человек с железным здоровьем». Это лишь варианты единого образного смысла, взаимосвязанные как основание и следствие: здоровье - сила - выносливость - работоспособность.
Иной коннотативный оттенок приобретает существительное cheval, употребляемое для характеристики некрасивой, мужеподобной женщины и грубого, резкого человека (последнее значение устарело). В составе устойчивых сравнений слово cheval используется мало, чаще всего в формуле travailler comme un cheval - работать как лошадь, то есть тяжело и много.
Богатой и сложной семантической структурой обладает и французское слово cochon - свинья. Среди наиболее устойчивых сравнений с этим животным во французском языке закрепились следующие: gros, gras, sale comme un cochon; manger, bourrer comme un cochon. Они легко переводятся русскими соответствиями: толстый, жирный, грязный как свинья; есть, жрать как свинья. Слово co-
chon во французском языке может также употребляться в качестве прилагательного, например: truc cochon - свинская выходка, свинство; livre cochon - грязная, сальная книжонка.
Образные сравнения с названиями животных
Как во французском, так и в русском языке многие образные сравнения связаны с животным миром. Среди них особенно велик удельный вес сравнений, в которых используются названия домашних животных. Многие из них являются общими для двух языков. Рассмотрим список некоторых фразеологизмов, содержащих зооморфизмы, которые похожи по семантике, но различны по лексическому наполнению во французском и русском языках:
- белая ворона - un mouton a cinq pattes - баран на пяти ногах;
- биться как рыба об лед - tirer le diable par la queue - тянуть черта за хвост;
- быть как собака на сене - etre comme le chien du jardinier - быть как собака садовника;
- вертеться как белка в колесе - faire feu des quatre fers - стрелять из четырех ружей;
- вот где собака зарыта - c ’est la que git le lievre - вот там и зарыт заяц;
- выйти сухим из воды - retomber comme un chat sur ses pattes - упасть как кошка на лапы;
- денег куры не клюют - etre cousu d’or - быть сшитым из золота;
- ждать у моря погоды - attendre que les alouettes vous tombent toutes roties
- ждать, пока жареные жаворонки упадут в рот;
- злой как черт - mechant comme un ane roux - злой как рыжий осел;
- кататься как сыр в масле - vivre comme un coq en pate - жить как петух в мармеладе;
- красный как рак - rouge comme une tomate - красный как помидор;
- купить кота в мешке - acheter chat en poche - купить кота в кармане;
- набиться как сельди в бочку - etre serres comme des harengs en boite -быть сжатыми как сельди в банке;
- надменный как индюк - hautain comme un ane qu ’on etrille - надменный как осел, которого чистят скребницей;
- называть вещи своими именами - appeler un chat un chat - называть кошку кошкой;
- нем как рыба - muet comme une carpe - нем как карп;
- пыхтеть как паровоз - souffler comme un boeuf - пыхтеть как бык;
- разбираться в чем-либо как баран в апельсинах - juger de qch comme un aveugle des couleurs - судить о чем-либо как слепой о цветах;
- стреляный воробей - il en a vu d’autres - он видел и другое;
- убить двух зайцев - faire d’une pierre deux coups - сделать одним камнем два удара.
Таким образом, можно сделать вывод, что системы образных представлений, сложившиеся у национально-языковых коллективов, говорящих на русском
и французском языках, имеют немало общего, по крайней мере в той своей части, которая связана с образами животных и представлена зооморфными характеристиками. Эта общность имеет под собою глубокое историческое основание. В течение многих веков русский и французский народы были связаны тесными культурными узами.
Влияние французской культуры на русскую в силу исторических причин было особенно значительным в течение ХУШ и в начале XIX века. В эту эпоху русский язык обогатился, как известно, большим количеством французских слов и выражений. Многие русские слова расширили и изменили свое значение под влиянием соотносимых с ними французских слов.
Обратный (и далеко не столь активный) процесс - влияние русской культуры и русского языка на культуру Франции - приходится на начало ХХ века -послереволюционный период, когда из русского языка во французский стали проникать слова, отражающие преимущественно особенности нового государственного и политического строя России.
Однако мы не можем не согласиться с мнением М.И. Черемисиной, что система образных представлений, получающая выражение в рассматриваемых зооморфных характеристиках, связана с гораздо более глубоким уровнем национальной языковой семантики. Она не просто и не быстро поддается перестройке под влиянием внешних, экстралингвистических факторов. Чужие образы встраиваются в уже существующую систему с большим трудом и должны приспособиться к ней. Этот процесс происходит очень медленно, поэтому неудивительно, что русская образная система в большей мере несет в себе следы французского влияния, чем французская русского.
Значительная общность сравниваемых систем образных представлений имеет под собой более глубокий фундамент, чем культурные контакты народов в Новое время. Как известно, русский и французский языки имеют общее происхождение, принадлежат к одной индоевропейской семье. Но многие слова, обнаружившие параллелизм переносных значений в русском и французском, имеют такое же значение и в других европейских языках. В то же время одинаковый переносный смысл обнаруживают и такие слова, которые относятся к древнему слою индоевропейской лексики и имеют общее происхождение. Поэтому есть все основания полагать, что образные системы европейских народов не формировались полностью независимо друг от друга, так как культурные связи, культурный обмен между народами Европы, включая Россию, были интенсивными, многосторонними и глубокими. Объяснить подобие, а нередко и полную эквивалентность образных смыслов, связанных с названиями одних и тех же животных, в разных языках простым случайным совпадением было бы, на наш взгляд, так же неверно, как и усматривать в этом следствие прямого влияния одного языка на другой, результат семантического калькирования. Пожалуй, нельзя объяснить эти совпадения и «объективной природой вещей» - повадками, нравами, обликом самих животных, чьи названия используются для характеристики людей и явлений по определенным признакам. У народов, не связанных
исторически единством культурной традиции, образные представления и оценки одного и того же животного нередко оказываются противоположными.
Культурная общность Европы включает в себя и единство религии, которая тоже наложила свой отпечаток на систему зооморфных образов, например, образ ягненка, жертвенного агнца. Но в большей мере эти образы восходят, по-видимому, к фольклору с отраженной в нем еще дохристианской образностью, к сказкам о животных, из которых черпали свои сюжеты и образы баснописцы и писатели, включая церковных. Так что, очевидно, культурный фундамент, служащий основой современным образным системам, зафиксированным в языках
и обиходной речи европейских народов, генезис образных слов, которые мы произносим не задумываясь, очень глубок и сложен.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Виноградов, В.В. Лексикология и лексикография // Избр. тр. - М., 1977.
2. Виноградов, В.В. Русский язык. - М., 1972.
3. Гак, В.Г. Беседы о французском слове. - М., 1966.
4. Дубровин, М.И. Иллюстрированный сборник идиом на пяти языках. - М., 1997.
5. Гутман, Е.А. Использование определений для выявления семантики зоохарактеристик / Е.А. Гутман, М.И. Черемесина // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. - Новосибирск, 1974. - Вып. 3.
6. Гутман, Е.А. Названия животных в составе сравнений / Е.А. Гутман, М.И. Черемесина // Вопросы языка и литературы. - Новосибирск, 1970. - Вып. 4. - Ч. 1.
7. Жуков, В.П. Об устойчивости и вариантности фразеологизмов на семантическом уровне / Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. - Тула, 1972.
8. Жуков, В.П. Семантика фразеологических оборотов. - М., 1978
9. Иванченко, А.И. Французские пословицы и их русские аналоги. - СПб., 2002.
10. Морен, М.К. Стилистика современного французского языка / М.К. Морен, Н.Н. Те-теревникова. - М., 1970.
11. Муравьёв, В.Л. Пособие по преодолению типичных ошибок студентов во французском языке / В.Л. Муравьёв, Ж.Ж. Римассон. - Владимир, 1974.
12. Назарян, А.Г. Идиоматические выражения французского языка. - М., 1978.
13. Назарян, А.Г. Образные сравнения французского языка. - М., 1965.
14. Степанов, Ю.С. Французская стилистика. - М., 1965.
15. Телия, В.Н. Вариантность идиом и принципы идентификации вариантов // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. - Тула, 1972.
16. Шанский, Н.М. Фразеология современного русского языка. - М., 1985.
17. Ка1та, M. Tresor des prove^s et locutions du monde. - Р., 1961.
18. Robert, P. Dictionnaire alphabetique et analogique de la langue française. - Р., 19531963.
