CC BY
23
беды: «в прудах на карасей напал мор», «расплодились хищные птицы», «кабаны болеют чумой». Все березы облепили круглые метлы омелы - растения паразита. «А из польской части Пущи, указывает на запад зам по идеологии, - повадились «натовские» волки. Недавно застрелили двух!».
Завершается статья тем же мотивом проклятого места: «Но прошлое так же не застрелишь. «Если честно, - признался, оглядываясь инспектор нацпарка, - мне тут иногда даже с оружием не по себе...»
Подобные публикации увлекают читателей, а точнее отвлекают от реальных проблем в государстве, от насущных вопросов к власти и правительству, а константные стереотипы, основанные на мифо-фольклорных традициях, помогают добиться этих «благих» целей. У читателя возникает «искривленное» сознание: он думает, что все понимает в происходящем, во всем разбирается, так как порог сложности входящей информации снижен до массового, обыденного уровня, до коллективного бессознательного. Таким читателем (а у популярных газет типа «Аргументы и факты» и «Ком-
сомольская правда» их сотни тысяч, а может, миллионы) легче управлять. В результате цель достигнута, журналистские задачи решены.
Итак, мифо-фольклорные мотивы как составляющая современного сознания выполняют в медиадискурсе и жизни человека в целом ряд функций: 1) удовлетворяют тягу людей к удивительному, необъяснимому, непознанному; 2) снимают страхи и стрессы; 3) уводят в область эзотерического знания, отвлекая от реальных проблем.
Список литературы
1. Голованов, И. А. Проблема фольклориза-ции событий и героев местной истории в новейшее время / И. А. Голованов // Литература в контексте современности : сб. материалов IV Междунар. науч.-метод. конф. - Челябинск, 2009.
2. Костюхин, Е. А. Лекции по русскому фольклору / Е. А. Костюхин. - М., 2004.
3. Рыбаков, Б. А. Космогония и мифология земледельцев неолита / Б. А. Рыбаков // Советская археология. - 1965. - № 1.
Е. И. Голованова
ЛИНГЕОКУЛЬТУРНАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ ИМЕДИАТЕКСТ: ПОЛЕМИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
Статья раскрывает нюансы «культурного иммунитета» в профессиональной деятельности журналиста. Совресенные особенности работы с текстами представлены в бравадной манере основных информационных источников.
Ключевые слова: текст, речевое поведение, язык.
Только ленивый, пожалуй, не писал о проблемах языка современных СМИ. Ошибки разного рода - орфографические, грамматические, пунктуационные, стилистические - наводнили газетные и журнальные тексты; правильная и сбалансированная по использованию средств речь стала редкостью на телевидении и радио. Все это свидетельствует об общей деградации языковой культуры журналистов, об утрате ими в целом ориентации на нормативную речь, о возведении в журналистской среде в ранг приемлемого и предпочтительного речевого поведения носителя среднелитературной или даже просторечной речевой культуры (по концепции О. Б. Сиротининой), а не элитарной, как это было раньше. Между тем, публичная речь на
радио, телевидении, в печатных средствах массовой информации была и остается зоной повышенной речевой ответственности, поскольку слово журналиста, стиль его мышления и поведения, этические установки (хочет он того или нет) по-прежнему остаются в восприятии большинства россиян актуальными и значимыми. Особенно пагубно влияние «ущербного» языка СМИ на молодое поколение, на тех, у кого еще не выработан культурный иммунитет.
К сожалению, во многом «благодаря» СМИ в сознании современных носителей русского языка утрачено противопоставление «приличного» и «неприличного», «пристойного» и «непристойного» - в поведении человека в целом, и в речевом поведении в частности. Эти кате-
гории как будто бы ушли из нашей жизни. Но нет, носителей элитарной речевой культуры не стало меньше, просто их голос стал глуше (в гуле голосов людей, не отягощенных условностями), они не модны сейчас, их не увидишь каждый день по телевидению. А если и увидишь, то скорее в невыгодном свете, ибо их интеллигентность воспринимается как слабость на фоне самоуверенного и самодостаточного цинизма и пошлости, «буйным цветом» расцветшего в телевизионном и радиоэфире.
Чтобы не быть голословной, приглашаю пролистать страницы относительно свежего номера (за 18-24 сентября 2008 года) еженедельника «Аргументы неделЬ> - одной из самых популярных центральных газет. Проблемы с языком начинаются с первой же страницы. Так, в анонсе прямо над названием газеты читаем: «МАРИЯ ШУКШИНА: Родив четырех детей, нужно жить сегодняшним днем». Чем этот опус отличается от ставшего классическим «чеховского» примера «Подъезжая к сей станции, у меня слетела шляпа»? А как филологу реагировать вот на такой текст анонса, помещенный ниже: «Михаил Задорнов все глубже ныряет в темный омут древ-неславянского языка»? Здесь речь уже должна идти не только о языковой, но и о культурной компетенции редакторов и журналистов.
На этой же странице опубликована статья «Пора ли выпрыгивать из окна?» Андрея Угланова, первые строки которой заставляют филолога напрячься. Читаем: «Среди биржевых спекулянтов есть весьма характерный термин «выпрыгнуть в окно». Обратим внимание: не «в речи (или в среде) биржевых спекулянтов бытует», не «среди характерных выражений в речи биржевых спекулянтов...», а именно так, как оформил это автор. Неуместно, на наш взгляд, и использование в данном контексте слова «термин», поскольку, термин в строгом смысле слова - это официально принятое обозначение профессионального предмета или понятия. Спекуляция на бирже никак не может быть отнесена к профессиональной деятельности, а значит, здесь не может быть и терминов. Более того, выбрав названную единицу, автор (осознанно или неосознанно) повышает данную деятельность в статусе (уравнивая с официально признанной обществом). Но это не единственная претензия к автору статьи. Приведем другие «шероховатости» из текста: «даже при самом кошмарном ужасе российским банкам не дадут разориться», «в США кто-то чихнет, разорится какой-то банк, а наша
экономика вновь начнет корчиться в муках» (вообще-то это выражение ассоциируется с родами), «фондовый рынок - это «учреждение», где из окна надо прыгать далеко не всегда» (думаю, что прыжок в окно возможен только раз в жизни, а из этого контекста следует, что это событие может повторяться периодически).
Оставим на совести редакторов тривиальные стилистические погрешности на второй и третьей страницах газеты (типа «дестабилизация Пакистана и Ирака <... > дестабилизирует расположенный между ними Иран», «скандал удалось потушить титаническими закулисными усилиями», «вялотекущая катастрофа в Ираке» и пр., а также пропуск частицы «не» в предложении: «Я сидел в отдалении и мог хорошо разглядеть человека на трибуне»). Но вот заголовок к рекламному тексту под рубрикой «Здоровье» на пятой странице нас просто возмутил: «Аппарат «Онега» - убийца гипертонии!». На первый взгляд, что тут неправильного? Но вдумайтесь: лекарственное средство, созданное людьми, выступает не в роли инструмента или орудия борьбы с болезнью, а в роли убийцы. Автор текста подспудно внедряет в наше сознание мысль о том, что убийство - вещь вполне заурядная и даже полезная (!). Но ведь даже в случае справедливой войны солдаты не считали себя убийцами, они воспринимали себя защитниками свободы и независимости своего народа. Здесь же мы сталкиваемся с нейтрализацией традиционно оценочного понятия, а это уже часть национальной культуры.
На шестой странице в статье «Железка встала на евроремонт» встречаемся с целым «букетом» разговорных вольностей автора (что проявилось, как видим, даже в заголовке - речь идет о Российских железных дорогах). Читаем: «После многочисленных затяжек компания начала строительство линий мирового уровня» (знаю, что затяжки бывают на одежде, могут быть связаны с курением, а вот с таким употреблением столкнулась впервые); «впрочем, российские сталевары не долго оставались в пролете» (отчего бы не написать «не у дел»? насколько необходим здесь жаргонизм и почему он оформлен без кавычек?); «их основная цель - не принести прибыль, а стянуть страну, сделав людей из разных регионов ближе другу» (и опять никаких кавычек и не устраненная контекстом двусмысленность).
На двенадцатой странице размещен материал под рубрикой «Трибуна реакционера» - о нелепых памятниках. В целом он написан
добротным языком, рассуждения и чувства автора вполне понятны и близки многим, но на этом фоне находим целый абзац как образчик дурновкусия (о памятнике клизме в Железно-водске на территории гастроэнтерологического санатория): «Хотя на одно правильное дело памятник клизме сгодился бы. Чтобы промыть мозги тем, кто задумывает подобного рода монументы. Ибо головы некоторых чиновников заполнены явно не той субстанцией. Видимо, потому многое в России делается через то, для чего, собственно, клизма и предназначена». Это, наверное, считается смелым и свежим?
Целое «созвездие» языковых неточностей находим в статье Станислава Лекарева о конфликте на Кавказе (21-я страница газеты). Приведем наиболее примечательные «перлы»: «Утверждать с уверенностью, был ли он разведчиком или рядовым агентом ЦРУ, было трудно» (разве разведчик в данном контексте -не агент ЦРУ?), «Грузия рассматривается Вашингтоном под двумя углами» (без комментариев), «Если с аэродрома Грузии поднять авиацию и она будет лететь хребтами, то средства наблюдения ПВО за воздушным пространством ее из-за этих хребтов не обнаружат» (ПВО - противовоздушная оборона), «ниже дается краткое изложение содержания мнения американского журналиста.» (почему бы не «кратко изложено мнение.»?) и т.д. Самая большая речевая небрежность в этой статье выделена жирным шрифтом, поскольку является внутритекстовым заголовком: «Потерю ушей в Гори заменят спецагенты».
На двадцать второй странице огорчил текст интервью с Андреем Макаревичем. Он продемонстрировал особенности внутрицехового общения популярных исполнителей (ведущий рубрики - Валерий Малежик), но зачем посвящать в эти «тонкости» ни в чем не повинного читателя? Судите сами: «А тебя не ломало то, что твоя популярность.», «С детства ты был жесткий человек или «где»?», «.у меня такая строчка есть: «как услышу про формат, из меня несется мат». Пошлость в сочетании с вульгаризмами («совок», разосрались, отмазка, попсятина) и профессиональными жаргонизмы (виашный, довиашный, группизм, фронтмен и др.), употребление слов в несвойственном значении («в то время муж Аллы Пугачевой -фигура довольно одиозная») - характеризует стиль данной публикации.
На двадцать седьмой странице читаем материал для садоводов и цветоводов «Чтоб вам
треснуть!» (в заголовке аллюзия к «народному» фразеологизму «треснуть от зависти», который употреблен в опубликованном здесь же письме читательницы). Автор - Николай Фурсов - допускает «творческие» обороты типа «тугое в размножении растение», которое перекликается со столь же «креативным» определением в дальнейшем тексте статьи -«ленивцы-тугодумы». А рядом с основным текстом, в рамочке, даются полезные советы (по-видимому, редактором), где нами отмечено ошибочное графическое оформление «всласть намучались» и «странное» употребление местоимения: «кого-то пересадите в горшок или ящик.»
Ну и последним испытанием для лингвиста в этом номере может стать материал под рубрикой «Рикошет» на 29-й странице. Главный герой публикации - Михаил Задорнов, цикл бесед с которым был напечатан в предыдущих номерах газеты. Оставим на совести редакторов и журналистов их восторг по поводу авторских неологизмов (типа «молдаванить» и «таджикить»), но сохранение в тексте интервью пассажа по поводу широкоизвестного обсценного слова не выдерживает никакой критики. Усматриваем в этом цинизм не только «героя» публикации, но и журналистов, предложивших это к печати. Скабрезный характер отдельных высказываний интервьюируемого и антинаучный характер его «задорных» этимологий оскорбляет чувства думающего, просвещенного человека. И все это сопровождается справкой редакции, текст которой, помимо логических ошибок, содержит унизительные для интеллигентного читателя тезисы: «.мы не обсуждали с Михаилом Николаевичем те письма, где его ругают. Ругают - ну и ладно, полное согласие, как известно, только на кладбище. Еще не стали сейчас анализировать письма чересчур объемные. Научные изыскания хороши для научных журналов, а не для газеты. По той же причине не трогали письма чересчур серьезные.». Как видим, журналистская среда здесь не боится саморазоблачаться. Да, именно такие люди делают сегодня информацию. Их не волнует истина, их не интересует благо, для них чужды национальные и общечеловеческие ценности. Их манит лишь то, что «погорячее», «острее», «душистее (= с душком)». Как жаль!
А ведь язык - духовная среда обитания человека, сокровищница национальной культуры. Впору говорить о том, что язык современных СМИ - главный объект лингвистической эко-
логии. Именно здесь, в языке СМИ, сосредоточены главные лингвоэкологические проблемы нашего общества: жаргонизация и криминализация языка, распространение лингвоцинизмов, языковая агрессия, языковое манипулирование. Благо трансформировалось в успех, дружба и взаимодействие превратилось в воздействие и манипуляцию. А наши национальные ценности: добро, милосердие, здоровье, чистота и целомудрие - заслуживают занесения в Красную книгу культуры. Журналисты как специалисты в сфере практического использования языка с потерей ответственности за свое слово превращаются в «журналюг» и «журналеров». В первом из этих обозначений зафиксировано негативно-презрительное к ним отношение, а во втором - подчеркнут поверхностный взгляд на описываемые события и факты, нежелание вникать в суть дела.
Подвиг же нас написать об этом случай, произошедший совсем недавно. Он связан с широко освещавшейся в прессе церемонией вручения государственных премий. Премии был удостоен известный российский лингвист Андрей Анатольевич Зализняк. Внимательно слушаю репортаж об этом событии в новостях одного из центральных каналов. Ведущая говорит: «.премию в области науки получил . (называет имя) за исследования языка выдающегося памятника древнерусской литературы (и тут - внимание!) «СловА о полку Игореве» (именно так - с ударением на последнем слоге в выделенном слове). Видимо, на телесуфлере не было проставлено ударение, и молодая ведущая оказалась один на один с экраном. К сожалению, отсутствие общекультурных знаний ее подвело.
То, что проблемой современной журналистики стало отсутствие общей культуры, - не новость. Достаточно провести тестирование на журналистских факультетах, чтобы убедиться, что сюда приходят не самые грамотные и интересующиеся культурой люди. Совсем недавно я провела такой эксперимент: предложила студентам-журналистам одного из челябинских вузов определить значения 14 иностранных слов. Результат ошеломляющий: студенты не знают значений подавляющего большинства слов, хотя все они употребляются в школьных учебниках истории, обществознания, литературы, мы их слышим с экрана телевизора, в радионовостях, встречаем в газете. Будущие журналисты этих слов не знают, не понимают или понимают очень смутно, а то и совсем неверно. Практически не знакомы им такие, например, слова, как апологет, корифей, космополит, одиозный. Особую тревогу вызывают слова, которые вроде бы известны студентам, но эта «известность» кажущаяся. Вот, например, какие значения даны слову антагонизм: старина, направление, термин в литературе: не помню, что означает; диссидент - это доход, предок, Пушкин, какое-либо решение, сбежавший из страны. То, что это инакомыслящий человек, тот, чья идеология не совпадает с официальной, точно не ответил никто.
Таким образом, в России - стране, где традиционно существовало уважительное, почти сакральное отношение к слову, наблюдается глубочайший кризис культуры слова. И средства массовой информации никак не способствуют решению этой проблемы. Более того, они сами транслируют низкий уровень владения общей культурой и культурой слова.
д. Е. Решетников
место медиатекстов в структуре «городского текста»
В статье проводится мысль о том, что любой «городской текст» определяется не только кругом художественных текстов, но и огромным массивом медиатекстов, возникающих в большом количестве каждый день, фиксирующих все важнейшие события жизни города в данный момент и в то же время выполняющих роль «архива», хранящего в виде текстов память о городе практически с самого момента его основания.
Ключевые слова: сверхтекст, локальный текст культуры, «городской текст», медиатекст, СМИ, Челябинский культурный текст.
Одним из генеральных направлений со- ляется изучение разнообразных текстов куль-временных филологических исследований яв- туры. В первую очередь, это связано с общей
